Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

       Еще три дня в дороге, и Кагоме начало казаться, что в мире не осталось больше людей и Они, кроме их маленького каравана. За всё время только несколько силуэтов оленей в придорожном кустарнике да парящие в небе птицы составили им компанию. Ситуацию не улучшали и ночевки в таких же, как первый, заброшенных постоялых дворах. Безбрежная ширина бесконечных пологих холмов, цепью уходящих за горизонт, завораживала девушку. Ей чудилось, что фургон — это маленькое суденышко, отважно карабкающееся по бурым, чуть подернутым едва пробивающейся травой волнам, а они сами — лишь рыбки, следующие за ним…        Кагоме тряхнула головой. Придет же на ум такое! Рыбки! Девушка посмотрела на лорда-ёкая, который с безразличным видом ехал впереди, и скрипнула зубами. Все эти дни её не оставляло ощущение, что Сешемару за ней наблюдает. Она просто физически чувствовала его холодный взгляд, с дотошностью хирурга скользящий по её телу, но поймать с поличным Облачного пса не удалось ни разу. Когда бы и как шустро Хигураши ни оборачивалась на Сешемару, он всегда созерцал что угодно, но не её, а учитывая, что Инуяша, обычно очень ревностно относящийся к попыткам «позырить на его сучку», молчал, девушка сомневалась —, а не разыгралось ли у неё воображение?        Инуяша… Еще один раздражающий фактор на её несчастную голову! Нельзя сказать, что между ними пробежала черная кошка, скорей, прошел на мягких лапках призрак черного котенка, обдав холодком. В течение дня они почти не общались, но каждый вечер Инуяша приходил под дверь её комнаты. Разделенные тонкой перегородкой, они перебрасывались парой слов, затем стояли, ловя звук дыхания друг друга, а потом расходились.        Девушка огляделась. Солнце едва перевалило за полдень, значит, их ждет короткий привал на отдых. И точно, не успела Хигураши додумать, как Сешемару сделал знак остановиться. Кагоме поднялась в седле, намереваясь спрыгнуть, но внезапно замешкалась, увидев, что ёкай спешиваться не торопится.        — Что такое, лорд Сешемару? — Мироку подогнал Росинанта поближе к А-Уну. Инуяша и Санго настороженно оглядывались, высматривая предполагаемую опасность.        — Здесь кончаются земли Облачных псов! — ёкай повел перед собой рукой, очерчивая невидимую границу.        Кагоме огляделась. По её мнению, этот холм ничем не отличался от того, что был перед этим…, но Сешемару выглядел уверенным.        — Мы вступаем на территорию Мудзина*, — продолжал просвещать несведущих Сешамару.        Мироку напрягся, а улыбка, почти не сходящая с его лица в эти дни, исчезла, словно кто-то дернул за углы губ, загибая их вниз.        — Мудзина? — переспросил он слабым голосом, нервно оглядываясь.        — Вы имеете что-то против Барсуков, господин Хоши? — удивилась Санго. — Я сама с ними дела не имела, но, по слухам, это очень мирное Племя.        — Что вы, что вы! — замахал руками Мироку. — Что я могу иметь против?! —, но тут же просительно обратился к Сешемару:        — Э-э-э-э, а нам всенепременно надо ехать через их территорию?        - Да, — подтвердил его опасения лорд.        Мироку нервно улыбнулся:        - О, ну мы же просто пересечем их земли, да? Нам же не надо встречаться с ними?        — Что ж ты такого этим Барсучарам сделал, что теперь дергаешься только при их имени? — ухмыльнулся убедившийся в отсутствии опасности Инуяша. – Эй, святоша, колись!        — Ничего такого! — вознегодовал Мироку. На взгляд Кагоме, излишне бурно вознегодовал. И лицо у него при этом стало такое… честное и правдивое, что, переглянувшись, девушки согласно кивнули друг другу — точно что-то натворил!        Последний гвоздь в надежды Мироку вогнал Сешемару.        — Разумеется, мы встретимся с ними, — процедил он. — Вождь Племени не может запросто разгуливать по чужим землям. Недалеко отсюда находится довольно большая деревня Мудзина. Туда мы и нанесем визит, и передадим старосте письмо для его Вождя с заверениями, что не имеем враждебных намерений.        — А это обязательно? — Мироку все еще храбрился, но ему настолько явно было не по себе, что этим явлением заинтересовался даже Джакен, исподтишка начавший изучать нервно оглядывающегося молодого человека.        — Неужто человеческие правители могут свободно передвигаться, где пожелают, и пересекать границы стран чужих, не ставя об этом в известность? — чуть поджал губы Сешамару и, больше не обращая внимания на Мироку, поехал вниз с холма.        Кагоме подумала, что хотя лицом ёкай владеет в совершенстве, не позволяя проявляться на нем эмоциям, но по манере речи она уже неплохо научилась определять, когда он раздражен. Сейчас был явно такой случай.        Не успели путники доехать до дна ложбины, как перед ними, словно из воздуха, возникли две крепенькие, коренастые фигурки. Если для Они их появление не было сюрпризом, то людей заставило дернуться.        — Стой, кто идет! — выкрикнул один из незнакомцев, несколько нервно тыча в сторону ёкая кремневым ружьем. — А, это вы, лорд Сешамару! — почти сразу с облегчением выдохнул он.        — Приветствую воинов-Мудзина и прошу дозволения вступить на земли Племени мне и моим спутникам, — Облачный пес чуть склонил голову.        Дозорный с любопытством оглядел необычный караван, по очереди задерживаясь взглядом на каждом его члене. Санго отнеслась к этому досмотру равнодушно, Инуяша фыркнул, Кагоме же воспользовалась моментом и более внимательно рассмотрела караульного. Заметно ниже ростом, чем Облачные псы, крепко сбитый, кареглазый Они-Мудзин щеголял нарисованной на лице полумаской, которая делала его чуть похожим на разбойника с большой дороги. У второго воина была точно такая же раскраска, а их облик венчали скрывающие звериные уши тюрбаны, из середины которых выбивались хвосты каштановых волос.        Барсук тем временем продолжал свой осмотр, и когда он добрался до Мироку, широченная улыбка расползлась по его лицу.        — Господин Хоши! Рад вас видеть! Нашли то, что искали? А мы уже, признаться, и не чаяли вновь вас увидеть! — с искренней радостью воскликнул он.        — Здравствуйте, — поздоровался Мироку, напряженно улыбаясь в ответ.        - Ну, ладно! Стало быть, раз такое дело, я сам вас провожу до деревни! — решил Барсук и, кивнув своему безмолвному напарнику, пошел по дороге, закинув ружье на плечи, а руки поверх него. Напоследок он еще раз оглянулся и заговорщицки подмигнул Мироку:        — А Кохару уже заждалась прям! — громким шепотом, который было слышно решительно всем, сообщил он.        Улыбка Мироку стала похожа на судорогу. ***        Деревня Барсуков расположилась всего в получасе неторопливой езды от границы и была совсем не похожа на поселения Облачных Псов, во всяком случае на то, что успела увидеть Кагоме. Вместо глухих заборов — невысокие плетни. Дома с загнутыми по краям крышами сменили полуземлянки, которые казались бы неказистыми, если бы их окна не подмигивали путникам чисто вымытыми стеклами и виднеющимися сквозь них кружевными занавесками, а низкие земляные крыши не зеленели бы уже ранней весенней травкой, придавая улицам нарядный и ухоженный вид.        Упитанный староста выбежал им навстречу, что-то дожевывая на ходу. Кагоме обратила внимание, что маска на его лице была нарисована немного криво, от чего Барсук казался застигнутым врасплох бандитом, что плохо вязалось с его добротной яркой одеждой и вполне миролюбивым видом.        — Лорд Сешемару, какая неожиданность! Давненько вы к нам не заезжали! — староста поклонился спешившемуся ёкаю, который вернул поклон:        — И я рад приветствовать вас в добром здравии и благоденствии! — звучно произнес он.        Кагоме спрыгнула с Фиалки вслед за остальными и теперь с любопытством оглядывалась. Барсуки потихоньку собирались вокруг спутников и перешептывались, бросая любопытные взгляды в основном не на Облачных псов, а на Мироку. Наконец, его заметил и староста:        - О, господин Хоши! Вижу, нашли то, что искали, и вернулись! — Барсук засмеялся, колыхая обширным пузом.        Мироку криво улыбнулся, не переставая оглядываться:        - Да, как видите, нашел! — он показал на Инуяшу.        Староста воззрился на полукровку с любопытством, Барсуки зашушукались громче, а Облачный пес негодующе фыркнул:        — Только не говори, что ты меня тут искал, блудист! Ты что, совсем охре…        — Позволено ли нам будет передохнуть у вас? — перебил его Сешемару, бросая на брата быстрый, но выразительный взгляд.        — Конечно, конечно! — засуетился староста. — Отдыхайте, а вечерком милости прошу к моему столу! Как говорится, чем богаты! Проводи гостей! — скомандовал он давешнему караульному.        — Пошли! — весело сказал тот, кивая на стоящие чуть поодаль от прочих домики. — Придется вам еще потерпеть, господин Хоши!        У Мироку сделался совсем плачевный вид, а Сешемару велел:        — Приведите себя в порядок, не позорьтесь, — при этом смотрел он на куртку Инуяши, который немедленно оскалился:        - Эй! Чего опять цепляешься?! Сам меня щенком называешь, а щенки носят красное. Куртка красная, так какого хрена ты недоволен?!        Сешемару поджал губы:        — Если уж тебе так угоден сей цвет, то у тебя есть более приличное одеяние!        Инуяша сжал зубы так, что желваки ходуном заходили. Кагоме инстинктивно отступила от него подальше, но Облачный пес сдержался, только ответил на выпад брата излишне сухо:        — А еще я полукровка и не собираюсь притворяться.        — Как угодно, — столь же скупо бросил Сешемару. ***        Богаты Мудзина были обильно и разнообразно. Маленькие столики, которые за ужином подали каждому из присутствующих отдельно, ломились от блюд, и, хотя Джакен пренебрежительно раздувал горловой мешок при виде все новых перемен, Кагоме воздала должное трапезе. Все еще раздраженный Инуяша от неё не отставал, Сешемару был более сдержан, больше времени уделяя беседе со старостой, а вот Мироку к еде даже не притронулся. Молодой человек нервно дергался каждый раз, когда в зал впархивала очередная стайка девушек-Мудзина — празднично одетых, с яркими тюрбанами на головах, с глазками, окруженными не просто коричневой краской, как у мужчин, а сверкающей и переливающейся пудрой. Санго внимательно наблюдала за страдающим Хоши, мимоходом пробуя угощение.        — Как думаешь, что Мироку натворил? — тихо спросила Кагоме у Инуяши. Облачный пес не ответил, набил рот едой, демонстративно рыгнул и только потом прочавкал:        — А хрен его знает!        — Тебе обязательно вести себя как свинья?! — возмутилась девушка.        — А то! — оскалился на неё Инуяша.        За перепалкой они пропустили тот момент, когда в зале стало тихо.        — Господин Мироку, я вас так ждала! — на шею Хоши стремительно бросилась девушка. — Я знала, что вы вернетесь, а мне никто не верил! — щебетала она, по-хозяйски усаживаясь на коленях окаменевшего молодого человека.        — Кохару, ты бы хоть поздоровалась! — неодобрительно покачал головой староста.        - Ой, простите! — пискнула девушка, вскочила и поклонилась всем так резво, что кончики её платка качнулись, словно настоящие ушки. — Я Кохару, невеста господина Хоши! ***        Подавившийся Инуяша громко закашлялся, а потом присвистнул:        - Ну, братик даёт!        Сешемару выпрямился, словно палку проглотил, Кагоме ошарашено заморгала, а Мироку забормотал, одновременно пытаясь оторвать от себя льстящуюся девушку-Они:        — Это не то, что вы думаете… Милая Кохару, это была просто шутка… Я пошутил! … Ты же была ребенком…        — Мне уже пятнадцать! Я могу родить тебе ребеночка, как ты и просил! — улыбнулась Мудзина, нежно глядя Мироку по лицу, от чего тот затравленно начал оглядываться по сторонам, пока не встретился глазами с Санго. Охотница казалась спокойной, но бледное лицо и дрожащие, несмотря на все усилия, губы выдавали обуревавшие её эмоции.        — Поздравляю, господин Хоши! — процедила она. – Я, пожалуй, выйду, — она встала.        — Санго, постой! — бросилась за подругой Кагоме.        - Нет, Санго! — отчаянно вскрикнул Мироку и вскочил, роняя испуганно закричавшую Кохару на пол.        — Господин Хоши! — заплакала девушка.        Мироку замер, зажмурился, глубоко вздохнул, потом опустился на колени перед Кохару, взял её руки в свои и улыбнулся:        — Кохару, прости меня. Я пошутил. Я не знал, что ты воспримешь мои слова так серьезно. Ты милое дитя, но я тебя не люблю!        Девушка-Они замерла, непонимающе глядя на молодого человека, а тот отпустил её ладони и побежал к выходу.        — Видишь, Кохару, мы же тебе говорили, что это была шутка, — с сожалением, но в тоже время удовлетворенно заметил староста.        Девушка зарыдала и выскочила на улицу.        — Во дают, страсти-мордасти, — заметил Инуяша, глядя на дверь, а потом вдруг дернулся, сообразив, что остался наедине с Сешемару, если не считать старосту-Мудзина. Лицо ёкая не сулило ничего хорошего, и, с сожалением посмотрев на заставленный блюдами стол, Инуяша пробормотал:        — Пойду и я, что ли! ***        На Кагоме, стоящую и беспомощно оглядывающуюся, парень наткнулся на окраине деревни.        - Эй, ты чего? А блудист и охотница где? — спросил он. Кагоме покачала головой:        — Не знаю. Я их потеряла из виду. Это ужасно! — расстроено вскрикнула она. — Как Мироку мог так поступить с Санго?        Инуяша недоуменно дернул бровью:        — Да вроде ж он с Барсучихой раньше познакомился?        — Тогда не надо было Санго голову морочить! — топнула Кагоме. — А ты не можешь их почуять? — с надеждой спросила она у Инуяши.        — Не, — буркнул парень, отворачиваясь. Разумеется, он мог, но еще он знал, на что способна разгневанная охотница, и проснувшееся чувство осторожности настойчиво требовало не лезть в эту разборку, а дать братцу самому расхлебать заваренную кашу.        — Тогда, это, пошли назад? — неуверенно предложил он Кагоме, но девушка отрицательно покачала головой:        — Не хочется. Пошли лучше погуляем. Только… — она поежилась. — Куда-нибудь за деревню, а то на меня так смотрят… — она бросила робкий взгляд на Барсуков, которые усиленно делали вид, что не смотрят на странную парочку.        — Ага, теперь ты понимаешь, что я чувствую в ваших воняльниках! — со злорадством сказал Инуяша, но послушно пошел вслед за Хигураши по тропинке, уходящей за околицу. ***        Кагоме вдохнула полной грудью. Пусть причина прогулки была неприятной, девушка все равно получала удовольствие. Воздух был напоен запахом весны. На юге весна была слишком бурная, стремительная, обильная, роскошная — может, потому, что зимы там толком не было, а может, потому что спешила дать природе шанс показать себя во всей красе перед наступлением долгого жаркого лета. А здесь, северней, весна была почти такой, к какой Кагоме привыкла дома — робкой, неспешной, ступающей по земле неторопливыми шагами проталин, звоном ручьев и тем запахом, от которого кружится голова и спирает дыхание — свежим, будоражащим кровь, обещающим что-то новое, что вот вот родится. И вечера тут были долгие, позволяющие насладиться картинами купающихся в оранжевом закате еще голых деревьев.        — Ой! — вскрикнула девушка, поскальзываясь на грязной тропинке, но Инуяша не дал ей упасть, подхватив под руку.        — Под ноги смотри, дурища! — буркнул он.        Кагоме засмеялась, покрепче сжала ладонь Облачного пса и пообещала:        — Буду!  ***        Инуяша шел, опустив голову, но видел не размокшую землю, а глиняный, утрамбованный до состояния камня задний двор миссии… послушницу в полу-монашеском платье, сидящую на лавочке под деревом..        Почему ему вдруг вспомнилась Кикио? Может, потому что он помнил, как хотел к ней прикоснуться. Тогда, впервые за очень долгое время, ему самому хотелось дотронуться до другого живого существа, но Кикио избегала физического контакта, улыбаясь и укоризненно покачивая головой.        «Послушай меня»        И он слушал. Мягкий голос, который собирал воедино его душу и разум, подобно тому, как дождь в степи напитывает влагой пересохшую землю, стягивая её растрескавшуюся на множество кусочков поверхность, и дает возможность проклюнуться новому ростку.        Кикио…        Инуяша вздохнул. Он жалел, что не смог встретиться с ней в последний раз, попрощаться. То, как они расстались, все еще мучало Облачного пса. Он обидел Кикио… Она же не виновата, что тупой полукровка навоображал себе демон знает чего?! Кикио всегда была добра к нему, вот он и принял одно за другое, а она не при чем! Если бы он мог еще раз её увидеть… сказать ей об этом… Лицо Кикио с чистыми, сияющими глазами и мягкой улыбкой всплыло в памяти парня, и он ощутил привычную боль за грудиной, которая поселилась там в тот день, когда Кикио уехала…        — Инуяша, с тобой все в порядке?        Облачный пес дернулся и ошеломленно уставился на тревожно заглядывающую ему в лицо Кагоме.        — Ага, — выдохнул он.        — Хорошо, — улыбнулась девушка и прижалась к нему покрепче.        А вот Кагоме, наоборот, сама всегда норовит до него дотронуться, обнять, прижаться… Боль начала уходить, превращаясь в то самое странное тепло, от которого становилось щекотно в животе… и никакие такие «спятвместе» в голову не лезли.       Инуяша нахмурился.       Ну, то есть лезли — признался он себе, но это было… хорошее чувство. Правильное, вот!       Они шли все дальше, сквозь весну, и не замечали, как деревья вдоль тропинки постепенно сменялись кустами, а потом небольшим полем с еще пустыми грядками.       — Проклятый полукровка! Выродок! Урод! Убирайся!