Хороший, плохой, ушастый: Последняя глава

      Одетый в женский халат, с платком на голове, Мироку выглядел странно. Бросив короткий взгляд на Санго, молодой человек смущенно отвел взгляд, аккуратно прикрыл обнаженную грудь девушки её разорванной одеждой и лишь после этого спросил:       — Вы в порядке, госпожа Хайдзия?       Санго, успевшая залиться краской по самые уши, лишь кивнула головой, отметив про себя, что выглядит Мироку бледновато, но решила не задумываться, с чего бы это. Она старательно гнала от себя слова Хитоми о «неплохо проводящем время» пленнике. Были более насущные проблемы кроме ревности.       — Вы сможете открыть наручники? — быстро спросила Санго и продемонстрировала отмычку.       Мироку кивнул:       — Смогу. Давайте, — он начал ковырять замок. — В свое время я неплохо на дверях ризницы натренировался, — он бледно усмехнулся. — Вино для причастия, знаете ли.       — Вы давно тут? — спросила Санго, не уточная где «тут». Мироку не стал переспрашивать, коротко ответив:       — Достаточно.       Его немногословность и измученный вид тревожили Санго. Наконец замок щелкнул, и девушка, выпутав кисть из оков, с огромным облегчением опустила руку.       — Фу—у—у, затекло все. Давайте, дальше я сама, — предложила она. — А вы посмотрите, там ваши вещи.       Увидев одежду, а главное Казаану, Мироку просветлел лицом и, быстро схватив обрез, переломил стволы.       — Ну надо же! Даже патроны не вытащили, — удивился он.       Санго окончательно расстегнула оковы и спрыгнула с жертвенника, покачнувшись, когда по занемевшему телу начала расходиться кровь. Мироку поддержал её под локоть.— Что делать будем, госпожа Хайдзия? — серьезно спросил молодой человек, отдавая бразды правления охотнице.       Тем временем девушка заметила свою скатку и Хирайкоцу, обрадовавшись последнему, как родному. У неё даже настроение поднялось, пока она запихивала бумеранг в петлю на поясе, и уже значительно бодрей ответила:       — Там за статуей, судя по всему, есть проход. Я заметила, когда они огни зажгли. Пламя наклоняется в одну сторону. Надеюсь, он ведет наружу.       Без лишних слов девушка устремилась к Кровавой богине. Мироку последовал за ней. Он вздрогнул, когда разглядел идола, и перекрестился. ***       Проход действительно был. Узкий и кривой, он больше напоминал трещину в скалах, но девушка чувствовала свежий ветерок и продолжала протискиваться, не обращая внимания на камни, цепляющиеся за одежду. С замиранием она прислушивалась, как чертыхается и пыхтит сзади Мироку, то и дело застревающий на особо коварных поворотах, но пока молодой человек справлялся.       То, что они выбрались, Санго даже не поняла в первую секунду. Вокруг было все так же темно, просто исчезло давление камней. Ход заканчивался в тени скал, и отблеск лунного света на снегу беглецы заметили позже.       — Уже ночь? — тихо удивился Мироку. — Не вовремя мы решили удрать.       — Предлагаете вернуться? — огрызнулась Санго. Хайдзия сама была растеряна. Понятно, что возвращаться было нельзя, но один крайне неудачный ночной поход по незнакомым горам в опыте обоих уже значился, и развивать его не хотелось. Остаться на месте как вариант охотница даже не рассматривала. Их единственным шансом было уходить как можно скорей и дальше и надеяться, что женщины не рискнут преследовать их, удаляясь от своего убежища. Надежда на последнее была слишком эфемерной, но никакой другой план Санго в голову не приходил.       — Оделись бы вы, господин Хоши, — посоветовала она молодому священнику, который топтался на снегу в сандалиях на босу ногу, сверкая голыми ляжками из-под халата.       — Вы видели это? — странным голосом спросил Мироку, кивая на что-то за спиной девушки. Хайдзия резко обернулась, но до тех пор, пока не вскинула голову, она не поняла, что имел в виду её спутник. Месяц, висящий над горами, был неестественного красного цвета, а отчетливо видимые на его поверхности темные пятна складывались в подобие лица, превращая небесное светило в злобную ведьму.       — Это просто иллюзия! — твердо сказала Санго, подавляя дрожь.       — Это лик нашей Богини. ***       Одновременно разворачиваясь и выдергивая Хирайкоцу, Санго с трудом удержалась, чтобы сразу не отправить бумеранг в цель, но на его пути стоял Мироку.       Хитоми тоже это поняла и усмехнулась:       — Сбежать надумали?       Женщины за её спиной наставили на неудачливую парочку беглецов копья, алебарды и старинные ружья.       — Если вы думаете, что мы… — начала говорить Санго, одновременно отходя в сторону, чтобы Мироку не мешал броску. Девушка понимала, что ситуация безнадежна, но злорадно и отчаянно подумала, что она постарается, чтобы богине достался «наряд» с максимальным количеством дырок.       — Санго, стой, — вдруг спокойно сказал Мироку, не двигаясь с места. Он не смотрел на девушку, сосредоточив все внимание на Хитоми:       — Госпожа, позвольте нам уйти, и я клянусь, что о вашей деревне никто не узнает.       — Что?! — лицо женщины перекосилось от ярости и внезапно стало чем—то напоминать лицо статуи в глубине пещеры. — Ты… мерзкий самец… клянешься?! — женщину затрясло. — Да как ты вообще смеешь открывать свой брехливый рот!!!       — Я понимаю, что вас обидели мужчины, но к моей девушке вы не должны иметь претензий. Мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам. Очень не хотелось бы, — Мироку продолжал говорить, сам сдвигаясь так, чтобы закрыть Санго.       — Она послужит жертвой Богине! — выкрикнула Хитоми.       — Это неправильно. Богиня Луны мать всех Они. Она не злой идол, в которого вы её превращаете, — Мироку сказал это с такой убежденностью, что женщины за спиной Хитоми зашушукались и начали опускать оружие.       — Госпожа, — неуверенно сказала одна из них, — человек прав. Раньше мы не приносили жертв. Вы сказали, что так будет лучше, но…       — Юки!!! — завизжала Хитоки, и черная тень рванулась вниз с утеса. Сверкнул металл, и посмевшая возразить предводительнице женщина, хрипя, повалилась, разбрызгивая вокруг кровь, черную в свете луны. — Убей его! — и юная убийца снова атаковала, глядя на людей равнодушными, ничего не выражающими глазами.       — Ах, ты! — закричал Мироку, бросаясь бежать в сторону. — Санго, за мной! — скомандовал он на ходу.       Девушка не поняла, что он задумал, но подчинилась, и только когда грянул выстрел из Казааны, сообразила, что Хоши поступил так, чтобы заряд из изуродованного слоновьего штуцера достался только Хитоми с её ручной убийцей, не зацепив остальных женщин. Ему это почти удалось, и в толпу ударило только брызгами крови и обрывками тел. Женщины заметались и закричали. Санго вдруг почудилось, что скалы вокруг вздрогнули и застонали. Земля под ногами девушки сдвинулась, и она потеряла равновесие.       — Держитесь!!! — завопил Мироку, крепко обнимая Санго. Хайдзия судорожно вцепилась в него именно в тот момент, когда огромный пласт снега сорвался вниз. ***       Безумное скольжение на гребне лавины Санго предпочла бы забыть. Но вряд ли это было возможно, ведь даже когда все прекратилось, сердце девушки все еще продолжало панически кувыркаться, а мозг отказывался понимать, где верх, а где низ, и на каком свете они находятся. Наконец, слегка отдышавшись, она спросила:       — Господин Хоши, вы целы?       Снежный ком рядом с ней забарахтался.       — Ка—кажется… — неуверенно проговорил он, отряхиваясь и постепенно превращаясь в ошеломленно моргающего Мироку. — Только снег набился в … — в последний момент молодой человек не стал уточнять, куда ему набился снег. Санго тоже любопытствовать не стала. Вместо этого девушка с трудом вылезла из сугроба и огляделась. Лавина снесла их к самому подножью склона, и гора, служащая границей плато, на котором стояла деревня женщин—Они, теперь высилась за их спинами, словно увенчанное луной рогатое недоброе божество. Впереди массой деревьев темнел лес.       — Нам надо уходить, — Хоши тоже выбрался. — Надо найти убежище и пережить эту ночь, — бодро заметил он. - Пошли? — предложил он, галантно предлагая руку Санго.       Наверное, они странно смотрелись: молодой человек в женском халате и девушка в разорванной мужской одежде, но Санго было не до рассуждений. Возбуждение схлынуло, усталость и холод все глубже проникали в мышцы и кости, парализуя тело, и единственное, чего ей хотелось, это отдохнуть, но Мироку и остатки здравого смысла гнали её вперед.       — Вот… тут, — выдохнул Мироку.       Им повезло, и, петляя по чаще, они вышли к месту, где два склоненных друг к другу валуна образовали подобие шалаша, а несколько растущих рядом елей не дали снегу засыпать это природное убежище, одновременно своими нижними ветвями обеспечив дополнительную защиту.       — А там… не будет… медведей? — уже еле ворочая языком, спросила Санго, на что Мироку решительно ответил:       — Это проблема медведей, а не наша! — и нырнул под ветки, увлекая за собой девушку.       По счастью, никаких животных не было, а была почти полная темнота, запах смолы и толстый слой опавшей хвои под ногами. Мироку шуршал где—то рядом, а потом подал голос:       — Гм… госпожа Хайдзия, — от его официального и одновременно виноватого тона Санго встрепенулась. — Я бы не хотел показаться пошлым… или что я к вам пристаю… или еще что—то… но мы должны раздеться и... гм... обняться,— забормотал молодой человек.       — Мы замерзли, промокли и если не хотим умереть, то должны предпринять меры! — отрубила Санго, благословляя темноту, скрывшую вспыхнувшие щеки. Говорить было легко, а вот сбросить отсыревшую куртку, опуститься на уже расстеленное одеяло и обхватить руками крепкое, хотя и слегка подмерзшее мужское тело — значительно трудней. Мироку повозился еще, натягивая поверх всю имеющуюся в наличии одежду, но наконец они замерли. Тишину нарушало лишь дыхание, но потом Санго сказала:       — Простите меня, господин Хоши. ***       Мироку, мысленно сочинявший покаянную речь, решил, что ослышался.       — Что? Извиняетесь? За что?! — он даже отстранился, пытаясь разглядеть Санго, что ему не удалось, а вот холод тут же коварно попытался пробраться к телу.       — Я вела себя ужасно. Как ребенок. Обижалась, убегала, не желала вас выслушать, — пробубнила Санго внутрь кокона из тел и одежды. — Все это случилось из—за меня, — горько призналась она. — А вы все равно назвали меня «своей девушкой» и защищали!       Мироку растерянно улыбнулся. Ему отчаянно хотелось увидеть Санго, но все, что он мог, это дотронуться до её лица, да так и замереть.       — Проще говоря, вы приревновали, госпожа Санго, — заметил он и тут же почувствовал, как вспыхнула щека девушки под кончиками его пальцев.       — Да! Нет! Да! — запуталась в показаниях охотница. — Я могла хотя бы выслушать вас! — она замолчала, словно приглашая Мироку сказать все то, что он так пытался донести до нее в деревне Барсуков.       Хоши не торопился воспользоваться правом голоса. Опять вспомнилась его пьяная исповедь и то, что за ней последовало, и  стыд накатил на молодого человека волной. Ему стало так жарко, что он даже вспотел.       — Нет. Вы… ты была абсолютно права, Санго. Я не должен был так поступать с Кохару даже в шутку. Мне нечем оправдать свое поведение. И это не ты виновата в том, что произошло! Это все я, — сокрушенно признался он. — Но если бы ты знала, как я боялся тебя потерять, ведь я так тебя лю…       — Нет! — резко прервала его Санго, и сердце Мироку холодным комом ухнуло куда—то в район желудка. — Не надо! Давайте не будем говорить о… о… Ну, вы меня поняли, — смешалась девушка.       — Почему? — непослушными губами пробормотал Мироку, прижимая к щеке Санго теперь уже всю ладонь.       Девушка накрыла его пальцы своими и сказала:       — Потому что я так не могу. Не могу нормально думать и действовать, пока думаю о… о… нас. Плохо соображаю и странно себя чувствую.       Сердце Мироку отогрелось и застучало быстрей, а сам он расплылся в дурацкой улыбке.       — Но, милая Санго… — начал он чуть снисходительно, но девушка свирепо его прервала:       — Я уже говорила, что вы ненадежный блудист, думающий только о себе! Но что гораздо важней, это то, что все эти чувства мешают мне делать свою работу! А сейчас моя работа заключается в том, чтобы найти Онигумо! А еще надо позаботиться, чтобы Кохаку выздоровел! А еще…       — Не взваливайте на себя все заботы мира, — серьезно посоветовал Мироку.       — Вот опять! Опять! — Санго тыкнула молодого человека пальцем в грудь. — Опять вы несерьезны! Я так не могу! Поэтому слушайте… мы не будем говорить ни о чем таком, пока вся эта история не закончится!       — А потом? — тихо спросил Мироку.       — А потом я посмотрю на ваше поведение! — отрезала Санго. — Но пока я не ваша девушка! Я просто девушка!       — Нет. Так я не согласен, — возразил Хоши. — То есть я согласен не говорить с вами ни о чем таком, но вы все равно останетесь для меня очень особенной девушкой! — уточнил он.       Щека под его ладонью опять стала горячей.       — Ну ладно, — смущенно согласилась Санго. — Но раз уж я согласна, то вы, Мироку, не будете заглядываться на других девушек!       — Э—э—э—э, совсем? — промямлил молодой человек.       — Господин Хоши!!! — разгневанно взвизгнула Санго.       Мироку обнял её покрепче и тихо засмеялся. Хайдзия несколько секунд еще вырывалась, но потом пригрелась и затихла, а Хоши, несмотря на гудящие от усталости тело и голову, все лежал и думал, что, несмотря на все случившееся, он все же благодарен прошедшему дню. Не будь всех событий, которые он вместил, не было бы и этой минуты. Не было бы понимания, что эта девушка, которую он греет в объятьях, ему дороже всех на этом свете. А еще…        "Что—то есть в этом «спятвместе» — зыбко подумалось Мироку. — Что—то… Нежность. Близость. Доверие. Не хотел бы я повторять это слишком часто, но иногда… как сейчас… душу бы продал за эти мгновения…» ***       Мироку проснулся от странного ощущения. Молодой человек спросонья не мог его сформулировать, поэтому просто поморгал на переплетение еловых ветвей над головой, прищурился, когда коварный солнечный луч, прорвавшись сквозь иголки, игриво мазанул его по глазам, чуть повернул голову и… напоролся взглядом на сидящего рядом на корточках Инуяшу.        Шок был настолько силен, что Мироку, не веря в то, что видит, смог только промямлить:        — Ин-нуяша?        — Нет, хрен с горы! — раздраженно рявкнул Облачный пес, и до Хоши начало доходить, что это не сон, а его неповторимый братец собственной персоной.        — Что ты тут делаешь? — события предыдущих дней всплывали в памяти молодого человека неохотно, он все еще не до конца пришел в себя и не осознал, где находится. Инуяша ему помогать не собирался.        — Я бы сказал, что я тут делаю, да при охотнице не хочется, — довольно сдержанно сказал он, но потом не выдержал: — Блин, Мироку, я два дня не спал и не жрал, пока вас искал!!! У меня все ухи от причитаний этой дур—ры опухли, а вы… А кстати, что это вы тут делаете?        Мироку полуобернулся, посмотрел на все еще мирно спящую Санго и неожиданно для себя смутился, и начал оправдываться:        — Это не то, что ты думаешь!        — Да? — Облачный пес склонил голову на плечо. — Вы не согреваете друг друга, чтобы не замерзнуть? — с интересом спросил он.        Мироку поперхнулся и с негодованием уставился на брата, успев заметить смешинки, танцующие в золотых глазах, пока тот не отвернулся, и со стоном:        — Инуя—я—яша! — откинулся обратно на одеяло, прикрывая лицо ладонью.        — Где госпожа Кагоме? — спросил он.        — Пхе, — фыркнул Инуяша и завопил: — Эй, плакса, иди сюда, здесь эти пропаданцы берлогу устроили!        От крика Облачного пса проснулась наконец Санго, дернулась было, но потом осознала состояние своего гардероба и нырнула обратно, густо покраснев.        В убежище влезла Кагоме, увидела друзей и, всхлипнув:        — Мы вас нашли! — кинулась обниматься, но в последний момент её перехватил Инуяша.        — Только тебя там не хватало, — и девушке оставалось только плакать и смеяться, вися у него под мышкой.        — Вы случайно не привезли мои вещи? — спросила Санго, а когда Кагоме ответила убедительно, стремительно, продолжая кутаться в одеяло, выскочила из—под елки наружу.        — Куда вы… — начал было Мироку, оставленный без укрытия, но потом обреченно вздохнул и обратился к Инуяше:        — А мои? — Облачный пес кивнул, с удивленным видом разглядывая экстравагантный наряд Хоши.        — Кажется, вы реально чем—то интересным занимались, — протянул он, ехидно скаля клыки.        — Не настолько, — вздохнул Мироку, приступая к одеванию и рассказу. ***       — Так, — глухо сказал Облачный Пес, поднимаясь.       Мироку, который как раз закончил свое повествование и натягивал сапоги, замотал головой:        — Нет! Не надо! — в коротком движении Инуяши было то же неостановимое устремление стихийного бедствия, что Хоши видел раньше у Сешемару, и молодой человек знал, к чему это может привести.        — Что не надо?! — заорал Инуяша. — Какого хрена?! Эти… эти… стервы…!!! — он в сердцах саданул кулаком по стволу. Ель зашаталась, роняя сухие иголки.        — Ну спасибо, — сухо заметил Мироку, пытаясь вытряхнуть из волос хвою. — Держи себя в руках, — попросил он трясущегося от ярости Инуяшу.        — Ты что сам не видишь, что происходит?! То этот змеиный жрец, теперь эта туфтовая богиня, да что вообще с Они творится, — голос Инуяши стал тоскливым, он отвернулся, пряча покрасневшие щеки.        — Это нормально, — сказал Мироку.        — Чего?! — снова взорвался Облачный пес. — Что мы тебе, животные?! Каким хреном это нормально?! — на этот раз несчастной елке досталось серьезней, и из пропаханных на её коре царапин выступила смола.        — Нет! Нет! — Мироку сжал плечо брата. — Я не то хотел сказать, — молодой человек глубоко вздохнул и спокойно и размеренно заговорил:        — Такая активность лже-культов нормальна для нестабильных периодов истории. Для Они сейчас времена перемен. После Войны многое изменилось, и не все оказались готовы к этим переменам, а некоторые их и не хотят. Но продолжать жить по—старому невозможно. Кто—то приспосабливается, а кто—то ищет защиты. Этим и пользуются всякие прохиндеи от религии, предлагая простое решение всех проблем. Вместо того, чтобы делать что—то самому — молись! И чем странней и экзотичней вера, тем охотней клюют прихожане. Думаешь, люди через это не проходили? Хо—хо! В семинарии мы изучали такое, что просто глаза на лоб лезли!        — Да? А сам-то… — буркнул Инуяша, чуть успокаиваясь.        — У меня личный кризис веры, — покачал головой Мироку. — Я же не призываю молиться Священному тосту или бегать голышом?        — Чего? — Инуяша сдвинул шляпу на затылок и удивленно дернул ушами. — Хех, а последнее тебе бы определенно понравилось, — съехидничал он.        — Ладно — ладно, уел, — проворчал Мироку, выбираясь наружу. В последний момент, уже отводя ветки, он задержался.        — Помнишь, мы говорили о том, как мужчины—Они решают свои… проблемы? — спросил он, не глядя на брата, и, не дожидаясь ответа, добавил: — Я совершенно не рад, что узнал, как.        — Типа, я восторге, — сумрачно отозвался Инуяша. ***        Судя по всему, Санго успела рассказать Кагоме свою версию событий, и теперь Хигураши опять хлюпала носом. Инуяша закатил глаза:        — Блин, да не реви ты! Все вроде живы!        Хайдзия сказала:        — Знаете, если бы не жертвоприношения, я бы вообще ничего никому не рассказывала об этой деревне! — она с вызовом посмотрела на парней. Облачный пес фыркнул, а Мироку заметил:        — Возможно, после… гибели Хитоми они прекратят эту практику.        — А если нет?! — возмутился Инуяша.        — Именно, — кивнула Санго. — Но в любом случае, сейчас главное для нас выбраться отсюда и присоединиться к лорду Сешемару.        — Мы уже очень сильно опаздываем к месту встречи! — Кагоме подхватила Инуяшу под локоть и попыталась заглянуть в лицо, но Облачный пес успешно завесился челкой, и только уши его медленно и печально нырнули в волосы, прижимаясь к голове.        — Да уж, Сешемару сейчас точно… рвает и метает, — пробурчал Облачный пес и нервно поежился.