Динго и Пёс

Я попадал в переплеты и похуже этого. Хотя нет, не попадал.

В конце концов, Снайпер сказал, что завел себе животное, которое безуспешно пытается приручить уже неделю, таская ему еду. Это было абсолютно идиотское оправдание, но команда проглотила его, пусть и поворчав для приличия. Особенно старался Солдат: его бурчание в стиле «развели тут зоопарк…» преследовало Снайпера по меньшей мере два дня. Однако никто больше не задавал глупых вопросов, и это радовало. Говоря о животном, стрелок все же не сильно преувеличивал. Шпион, конечно, стал вести себя тише, после того как Снайпер поймал его на обдумывании плана мести, но количества яда в нем не убавилось. Более того, теперь он словно намеренно выводил стрелка из себя: то убегал на базу, пока BLU были заняты боем, чтобы помыться в душе и стащить что-нибудь из общего холодильника, то разбрасывал по фургону личные вещи австралийца в попытке найти «нормальные сигареты, а не это…» — хотя пачка всегда лежала на полочке над окном — то выскользал на улицу по ночам, чтобы просто побродить… Словом, делал все то, что хочешь не хочешь, а заставляло Снайпера либо тихо рычать, либо хвататься за голову, потому что если лягушатника поймают, головомойку устроят не только ему одному. И если раньше стрелок задумывался над причинами такого поведения, то теперь он все больше склонялся к мысли, что у бывшего Красного Шпиона просто-напросто отсутствует инстинкт самосохранения. Сейчас, например, Снайпер стоял и смотрел, как трикстер без задних ног дрыхнет на его кровати и размышлял про себя, что, если подумать, щенячьи глаза и напуганное выражение лица еще не критерий для спасения чьей-то жизни. Если ему в следующий раз попадется что-то такое, он запрет подальше остатки совести и… Шпион приоткрыл глаза и взглянул на хозяина кровати. — Бой закончился слишком рано, — заметил он, зевая. — BLU смогли захватить и удержать все точки, не прерываясь, — спокойно пояснил стрелок, — потому что никто из команды RED не тыкал им ножом-бабочкой под лопатку и не портил турели и телепорты. Это было правдой. С тех пор, как бои стали проходить в режиме «восемь против восьми», драться стало несколько интересней. Скотобойни, как боялся раньше Снайпер, не случилось, но обе команды, больше не опасаясь удара в спину, перестали надеяться на ловкость и начали уповать только на силу; в итоге точки теперь захватывали и отбивали грубо, вагонетки катили напролом, а разведданные… Разведданные стали таскать реже, а умирать — чаще, заставляя Красного Медика, обожавшего кровавые месива, радоваться как ребенка. Кроме этого был еще один небольшой минус или плюс: обе команды внезапно поняли, что от дыры в башке, сделанной с помощью лука или винтовки, больше никто не спасает, и каждый бой часть команды рьяно выискивала чужого Снайпера, чтобы хоть на некоторое время вывести его из игры. Стрелку, если подумать, это в какой-то степени даже нравилось, потому что каждого гостя он встречал либо ливнем пуль из ППМ, либо красивым взмахом кукри, и миссия «пристрели стреляющего кенгуру» обычно благополучно проваливалась. Шпиона как обычно волновало совсем не это. — Это называется «балисонг», ты, необразованный динго, — рыкнул он. — А мой нож называется «кукри», а не «гнутая штуковина», — парировал Снайпер. — И я предупреждал тебя: если ты будешь звать меня динго, я буду звать тебя псом. А теперь дуй на свое место и освободи мою кровать. Пересмешник хмыкнул, закрывая глаза и укрываясь одеялом. — Живо! Вытянул руку в довольно неприличном жесте. — Я использую все свои запасы банок здесь и сейчас, а сам уйду спать в свою комнату на базе. Это немного отрезвило. Шпион поднялся и спрыгнул с кровати, садясь на свое излюбленное место — у окна. — Qu'est-ce que je devrais faire maintenant? — скрестил руки на груди. — Мне что, просто сидеть здесь, пока команда RED не забудет, что их когда-то было девять, и я смогу нормально уйти? — Я предлагал довезти тебя до ближайшей железнодорожной станции… — Эй, ау, dingo stupides, — фыркнул француз, — Я взял не так много вещей и денег в свою загробную жизнь. А быть тебе должником — à Dieu ne plaise! Лучше удавиться. — Могу предложить веревку, — ядовито заметил Снайпер. Все это стало уже обыденным: сначала трикстер всячески выводит стрелка из себя, потом минут десять безумно гордится этим, а потом затихает и начинает либо придумывать, как лучше отомстить команде RED за то, что они — какая трагедия! — посмели радоваться отсутствию Шпиона, либо размышлять, какого дьявола он вообще тут делает и почему еще не свалил куда подальше от «вонючего необразованного динго». Так происходило и сейчас; Шпион уже открыл рот, готовясь сказать что-нибудь язвительное, как вдруг вздрогнул и на его лице на секунду промелькнул страх. Ничего не объясняя, он вскочил обратно на снайперскую кровать. — Эй, ты что, совсем… Продолжать было бессмысленно: Плащ и кинжал, который Снайпер, по доброте душевной, вернул французу, все еще оставался у хозяина, и теперь стрелок говорил с пустым местом. Впрочем, объяснение такому поведению нашлось быстро — спустя секунд пять кто-то забарабанил в дверь фургона. Что же, если этот жест исчезновения был сигналом об опасности, в таком случае Шпион мог хвалиться своими навыками сколько угодно. Это оказался Красный Инженер, запыхавшийся так, словно весь путь от базы до фургона он бежал, не останавливаясь. Однако это не помешало ему, чуть отдышавшись, тут же сморщить нос и замахать рукой. — Ты что, только и делаешь, что куришь? — Проблемы? — спросил Снайпер. По сравнению со Шпионом, Инженер был просто сама доброта, даже несмотря на то что ввалился в фургон без приглашения. Сейчас он сидел, глубоко вдыхая и выдыхая, сняв каску и очки, и ждал, пока Синий будет готов его выслушать. Когда этот момент наступил, механик поведал в чем суть дела, но получилось это совсем не спокойно: — Манн.Ко нашли Шпиона! Снайпер и бровью не повел. — Мне казалось, что этот труп никому… — Не того Шпиона! Нового! Снайпер покашлял, пытаясь заглушить судорожный вдох, раздавшийся со стороны кровати. Инженер, впрочем, ничего не заметил. — Черт возьми, черт возьми, черт… — Ближе к делу, — оборвал его стрелок. Он пытался казаться спокойным, но в голове то и дело вспыхивала мысль: «Не к добру». — Солдат говорил с Манн.Ко, — начал рассказывать Инженер, — а ты же знаешь, как разговаривают Солдаты: даже подслушивать не надо, чтобы все понять. Манн.Ко, похоже, нашло нового лягушатника в тот же день, как исчез старый. Ты думаешь, это совпадение? — Может быть. — Я так не думаю. Либо они просто приукрасили дату, либо… Нет, это глупо. Будь наш трикстер с нами, нового послали бы к вам, но раз наш исчез, Манн.Ко в недоумении. Не знаю, почему они держали и француза, и нас в неведении так долго, но похоже, через пару-тройку дней какая-то из команд снова будет играть в полном составе. И я понятия не имею, какая именно. — Какая-то из команд? — Снайпер нахмурился. Мысль теперь стучала в висках, заставляя их побаливать. — Именно. Логично предположить, что это будут BLU, потому что ваш Шпион исчез больше двух месяцев назад, и вам нужен новый, чтобы… не знаю, как сказать, чтобы не ругнуться… отомстить RED. Но, судя по тому, что я услышал от Солдата… Похоже, Манн.Ко больше склоняется к Красной команде: им не нравится, что мы проиграли последние пару боев. Вот так. Похоже, это было все, что Инженер мог сказать, потому что он выдохнул и откинулся на спинку стула, на котором сидел. Снайпер закурил. Это нехорошо. Даже не так: это плохо. Новый Шпион — новые проблемы. Игра с неполным составом против сбалансированной команды, опять удары в спину, а если он окажется таким же отвратительным по характеру… BLU, конечно, знают, что Манн.Ко несколько недолюбливает их, но… — Я не знаю. Или они, обновляя команду RED и забросив команду BLU, надеются, что рано или поздно эти безумные бои закончатся, потому что Красным будет не с кем сражаться. Почему, в таком случае, просто не отключить Синий Респаун? —Ты жалеешь о том, что сделал, зубрила? Инженер хмыкнул и посмотрел на Снайпера. — Глупое прозвище. И… это странно. Если бы лягушатник остался в живых, то нового перебросили бы вам, и команды были бы сбалансированы. Все по-старому. А теперь у нас нет старого Шпиона, а к нам собираются подкинуть нового, который, если даже будет хуже справляться со своей работой, по характеру будет намного сговорчивее, может быть, — он усмехнулся. — Нет, если подумать. Не жалею. Если бы этого не сделал я — с твоей помощью, конечно, — то сделал бы кто-нибудь другой. А ты? Говорят, ты, после этой ситуации, решил поиграть в дрессировщика и поймал себе какую-то живность, которую теперь кормишь своим ужином? Снайпер закашлялся, давясь от смеха. — Отчасти. Ужин я ем сам. — Да, мой вариант звучал глупо, — Инженер тоже улыбнулся. — Приятно видеть, что никто из нас не сошел с ума после ночной операции. Если нового Шпиона определят к нам, то для этого еще будет время. Выпроводив Инженера из фургона и закрыв дверь, Снайпер выдохнул и, прислонившись к двери, сполз на пол, положив руки на колени и прикрыв глаза. Шпион сидел на кровати с абсолютно отсутствующим выражением лица и пытался зажечь сигарету. Руки у него чуть дрожали, и это не ускользнуло от бывшего охотника. — Я смотрю, ты быстро превращаешься из лающего пса в испуганную дворнягу. Что же, своего ты добился, Инженеру отомстил, а… — Tais-toi! — внезапно взорвался француз. — Ты не понимаешь, в чем дело?! Если Манн.Ко держали этого француза при себе целую неделю, значит на то, чтобы узнать, что бывший Красный Шпион жив, ему потребуется от силы пара дней! Мне пока не хочется умирать от руки нового трикстера! — Почему ты думаешь, что он узнает? — Потому что, — он внезапно стих. — Обычных наемников Манн.Ко выпускает в команды сразу, а тех, кто заслуживает, — оставляет на некоторое время. — Откуда знаешь? — Потому что меня они тоже оставляли, — огрызнулся Шпион, наконец-то зажигая сигарету и затягиваясь. Он вспомнил, как пришел в Манн.Ко в попытке найти работу в «Reliable Excavation Demolition» и как почти сразу же раскусил, что все это лишь прикрытие для чего-то большего. Собственно говоря, довольно глупо раскусил: устав ждать, принялся бродить по всему зданию и в одной из комнат наткнулся на секретные планы. Руководству понравилось нездоровое любопытство, и вместо обычной бухгалтерской работы французу предложили работу Шпиона в команде RED. Потом были тренировки, с каждым разом все сложнее и сложнее, вплоть до безумной усталости и полуобморочного состояния. И, когда Шпион был уже готов выйти на поле боя, его внезапно остановили. Дали время — пять дней — изучить дела наемников, их слабые и сильные стороны, причем не только чужой команды. Зачем — он знать не хотел, но с работой справился блестяще. Единственное, до чего ему не дали докопаться, — чужие имена, да и свое приказали скрывать, даже если спросят. И только потом подключили к Респауну и позволили, в конце концов, познакомиться со своей командой. Шпион выпустил дым, повисший в воздухе и спустя некоторое время развеявшийся по фургону. — Что ты будешь делать? — спросил Снайпер, искоса наблюдая за пересмешником. — Mon Dieu, я не знаю! — он неосознанно потер внезапно заболевший шрам. — Je n'ai aucune idée. У меня нет идей. Как Красного Шпиона меня не существует, то есть, от системы Респауна я уже отключен. Можно было бы и сбежать. Но я слишком привык полагаться на машину возрождения, невидимость и КПК маскировки; без них я абсолютно беспомощен. Снайпер фыркнул. Если трикстер ожидает фразы вроде «Нет-нет, ты многое умеешь даже без своих штучек-дрючек», он ее не получит. — Можно, улучив момент, добраться до телефона и сообщить Манн.Ко, что я жив, — продолжал француз, — но я понятия не имею, что тогда начнется. Может быть, меня и восстановят как Красного Шпиона, но эти идиоты явно будут не в восторге. Этот трудяга-ковбой прав: если он решился убить меня, на это могут решиться и другие. Умирать от психа с огнеметом или долбанутого на голову бостонца мне не хочется совсем. «Ну да, — усмехнулся австралиец про себя, — без слишком доброго Синего Снайпера у тебя вряд ли будут шансы выжить». Внезапно пришла идея. Безумная — стрелок мотнул головой — но идея, настоящая, в отличие от идей Шпиона, который, пытаясь хоть что-то сообразить, бил себя запястьем по лбу и полушепотом ругался на французском. В конце концов, австралиец уже приютил у себя человека, которого ненавидит его команда, а Манн.Ко считает мертвым. Он поднялся и скрестил руки на груди; трикстер, увидев это, искоса посмотрел на него. — Что случилось, динго? — скривился. — Опять будешь лезть, чтобы я освободил кровать? — Нет. У меня есть идея. Но для ее исполнения у тебя должны быть очень, очень хорошие связи в Манн.Ко. Было довольно рано — шесть часов вечера — а Синий Медик уже направлялся к себе, собираясь с полчаса поработать и лечь спать. Он вообще старался долго не задерживаться за работой после… тут немец одернул себя за воротник и зашагал быстрее. Оставалось всего лишь повернуть по коридору. На пути внезапно вырос Снайпер. — Док, мне нужна ваша помощь. Медик поднял голову; серо-голубые глаза, поблескивающие за стеклами авиаторов, внимательно смотрели на него. — В таком случае, мы можем пройти в мою лабораторию… — Не такого рода помощь. Можете ответить на пару вопросов? Немец снял очки и принялся протирать их. Это было… очень странно: Снайпер, который не очень хорошо шел на контакт с командой, внезапно решил поговорить. И с кем? С Медиком. — Herr Sniper, меня несколько… настораживает, что вы вдруг решили… я не знаю, как выразиться… — Вылезти на свет и подружиться с командой? — спросил Снайпер. — Sie können so sagen. Да, думаю, да. Может, мы пройдем… — …в гостиную? Медик засмеялся. — У меня такое чувство, Herr Sniper, что вы просто тянете время, чтобы не дать мне добраться до лазарета. — Нет, — нахмурился стрелок, — совсем нет. Я просто хотел спросить кое-что насчет Респауна, а если вы любите поболтать на научные темы так же, как наш Инжи или Красный Медик, лучше будет присесть. — Это самая большая фраза, которую я от вас слышал. Считайте это das Kompliment — комплиментом. Но, боюсь, в этом вопросе я не могу вам помочь. Если хотите что-то узнать, спросите у Инженера: он лучше меня разбирается в вещах, которые касаются техники. Могу я все же пройти к себе? Снайпер отстранился, и Медик пошел дальше. Свернул по коридору, поправил трубку телефона, висящего на стене, и вошел в лабораторию. Остановился у письменного стола и, опершись на него, задумался. «Es ist seltsam. Aber das ist nur schüchtern. Wir brauchen jemand, die mit ihm befreundet zu machen können…». Дверь открылась, и в лазарет ввалился Скаут. — Док, можешь считать, что я ко всем херам больной, — начал он без предисловий, — но по-мойму, я только что наткнулся на призрака на нашей базе.