Песчаная лилия

XXX Длинный узкий коридор, гулкие тихие шаги, отдающиеся эхом в глухих каменных стенах; звуки голосов где-то в конце. Вокруг темнота. Саюри шла медленно, осторожно ступая шаг за шагом, и все время держась одной рукой за стену. Слепота была ей в новинку — никогда в жизни девушка ещё не ощущала себя настолько беспомощной. По привычке поворачивая голову на каждый звук, она не могла перестать разочаровываться, не видя перед собой ничего, кроме кромешной тьмы. Из своей палаты куноичи ускользнула тайком: все Каге ушли, чтобы пойти на совет Пяти, ради которого и собрались в деревне, а ирьенин, призванный наблюдать за ней, вышел ненадолго, чем девушка и воспользовалась. Не то чтобы это было сложно, нет, но, стоит отметить, отсутствие зрения ни разу не упрощает жизнь, особенно если привык полагаться как раз на это чувство. Отыскав одежду на стуле, Саюри надела поверх хлопковых штанов и бинтов, которыми была перевязана вся её грудь (осознав, что все видели её именно в таком виде, девушка сильно смутилась), широкую кофту с длинным рукавом, принесенную для неё кем-то. Обувь свою она нашла не сразу — та была задвинута под кровать, что, как выяснилось, непросто было обнаружить не видя. Найти дорогу оказалось самым сложным, но в конце концов Саюри справилась и с этим — благо путь от больницы до Резиденции был не таким уж длинным. Людей, которых можно было бы попросить о помощи, она не встретила, но помогло то, что куноичи примерно представляла себе улицу, визуализируя её в своём сознании. Шиноби-охранники, как ни странно, впустили её без лишних вопросов. Чем ближе девушка подходила к двери в зал, тем больше она нервничала, хотя для этого и не было объективных причин. Она чувствовала свою ответственность, так как то, что она собиралась рассказать, имело, должно быть, немалую ценность — во всяком случае, Райкаге точно так думал. Наверное, ей стоило поделиться этим раньше, но все происходило слишком странно, сумбурно и быстро, да и память о последних событиях восстановилась не сразу, так что сейчас, очевидно, было самое время рассказать все, что она узнала, пока искала выход с базы, на которой была пленницей. Начав различать приглушённые голоса, Саюри поняла, что идёт правильно. Она дошла до конца безлюдного коридора и, уперевшись в закрытую дверь, нащупала металлическую ручку, нажав на неё. Дверь, повиновавшись, с тихим скрипом открылась. На неё разом уставились все находившиеся в помещении люди. Пять, восемь, тринадцать, пятнадцать... да, пятнадцать человек — именно столько она, прислушавшись, успела насчитать, воспользовавшись всеобщим секундным замешательством. — Саюри! Послышалось несколько вздохов, чей-то шепот, какие-то реплики; кто-то позвал её по имени. Разом отъехало назад несколько стульев, чиркнув по полу, но сидевший на одном из них опередил других. Неслышно и очень быстро приблизившись к ней, он аккуратно взял холодную ладонь, которой девушка держалась за стену, в свою, другой рукой придерживая её за талию, чуть притягивая к себе. Саюри подалась вперёд, чувствуя знакомый запах песка, исходивший от его одежды. — Ты не должна была вставать, — довольно твёрдо, но больше с заботой, чем с попыткой упрекнуть произнес голос над самым её ухом. — Тебе надо быть в кровати. Отдыхать и восстанавливать силы. Девушка смутилась, чуть покраснев. — Казекаге-сама, я... я должна рассказать кое-что. Вам и другим Каге. Это... важно. Очень. Гаара, несколько секунд поразмыслив, кивнул, но тут же догадался, что Саюри не видит этого, и тихо произнёс "хорошо", все так же держа её в своих руках. Он осторожно повёл её за собой к столу, опекая даже больше, чем то было необходимо, и его песок, опередив Макото, высыпался на пол из его тыквы-горлянки, приобрёл форму длинной гибкой руки и отодвинул для неё стул. Саюри, оперевшись о стол, не без труда села рядом с Гаарой, не отпускавшего её перебинтованную левую ладонь. Вытянув больную ногу, девушка вздохнула, прикрыв глаза, и, снова почувствовав боль в груди, поморщилась. — Позволь задать тебе вопрос, — произнес справа от неё низкий, но в то же время мягкий и спокойный мужской голос. Куноичи не поняла, кому именно он принадлежал, так как (она была уверена) ранее его не слышала, хотя, как ни странно, он казался ей смутно знакомым. Она повернула голову в его сторону и коротко кивнула, прислушиваясь. — Когда ты попала к ирьенинам, они, помимо прочего, нашли в твоём организме большое количество активного паралитика. Яд извлекли и взяли на анализ, но дело в том, что его силы и количества хватило бы на двух взрослых людей, а ты... Как тебе удалось обойти его действие? Саюри до крови закусила губу, невольно вспомнив об этом. Её левая рука непроизвольно содрогнулась, ощутив жгучую фантомную боль, и девушка поморщилась. — Мне пришлось использовать свой кеккей генкай на себе. Подчинить одну руку, чтобы вернуть контроль над всем телом. Это было... единственное решение. — Очень самоотверженно. Ты мыслишь как настоящий шиноби. Девушка смутилась, чувствуя, как к её щекам приливает кровь. — С-спасибо. — Надеюсь, интервью окончено, потому что я жду, когда она поведает нам то, что мы все хотим знать, — недовольно подал голос Райкаге, переводя взгляд на девушку. — Иначе лично я не вижу причин для твоего присутствия здесь. Это ведь совет Каге в конце концов, а не проходной двор, куда каждый может заявиться! — Повежливее, Райкаге! — вступилась за неё Мей. — Мало того, что моя куноичи единственная, кто выбрался оттуда живым, — она рисковала жизнью, чтобы спасти пленных, среди которых, между прочим, есть родственники феодала и вашей страны тоже! Проявите к ней хоть каплю уважения! Райкаге недовольно фыркнул. — Райкаге-сама абсолютно прав, — заговорила наконец Саюри, повернув голову в его сторону. — Я... — девушка запнулась, — есть несколько вещей, которые я узнала, и... возможно это как-то поможет... Саюри перевела дыхание, собирая мысли в кучу. Её сердце колотилось в бешеном ритме, пульс был гораздо чаще нормального. — Расскажи, пожалуйста, все по порядку, Саюри, — снова попросил мужчина, сидевший справа от неё. Она снова было задумалась над тем, кому он мог принадлежать, но так и не смогла найти ответ, а спрашивать напрямую было неловко. Все присутствующие молчали — ждали её рассказа, поэтому девушка, прочистив горло, приступила, стараясь контролировать свой голос, чтобы он не дрожал от волнения. — Когда я искала выход, мне пришлось проверить все двери, которые возможно было открыть. Это заняло немало времени, потому как их база внутри устроена наподобие лабиринта из множества параллельных коридоров. Без карты разобраться в них практически невозможно, но я поняла, что условно она разделена на блоки — отсеки разной величины, каждый из которых предназначен для чего-то. Девушка замолчала, тихо сглотнула, прислушавшись, — никто не произносил ни звука. Гаара чуть сильнее сжал её руку. — Был блок с камерами для пленных, — продолжила она, — блок с провизией, блок с инвентарем и обмундированием, отдельный оружейный блок и так далее. Многие двери были закрыты, так что я не знаю, что ещё там могло быть, но нечто важное я все же увидела — блок, отведённый под лабораторию. У меня было слишком мало времени, чтобы разбираться, да и цель моя заключалась не в этом, но я все же прихватила там кое-что — пару бутылок с горючим для провалившегося отвлекающего манёвра и... Их ученые создают что-то. Я не уверена полностью, но, насколько я поняла, это разработки на уровне генов, и те пропавшие на миссиях шиноби из наших деревень... они тестируют это на них. Пространство зала заполнилось возгласами, вздохами и бранью. Все смешалось в один единый нечленораздельный гул — Саюри слышала лишь обрывки фраз, долетавшие до неё, не в силах разобрать, кто что говорил. Не все голоса были знакомы ей, что ещё более все усложняло. — ...наступить и разбить!.. — ...оставаться! Люди не... — Помолчите! Неужели вы думаете... — ...не целесообразно. Не в нашей власти... — ...должны так поступить! Нет необходимости воевать со всеми — надо убить только их предводителя! Мы можем... — ...территории! Да послушайте же вы! Я говорю, что... У Саюри закружилась голова. Она устала считать голоса и пытаться различить их; устала вслушиваться и представлять. Мир, теперь погруженный для неё в темноту, был слишком сложен для восприятия на слух — слишком много было звуков вокруг, мешавшихся друг с другом. Куноичи снова столкнулась с собственным бессилием и беззащитностью. Все её мышцы неприятно ныли; колено и рука болезненно отзывались на каждую попытку пошевелиться; каждый, даже неглубокий вдох напоминал ей о лезвии катаны, проткнувшей её грудь; в голове была полнейшая каша из собственных мыслей и звуков чужих голосов, из которых она, как из деталей пазла, пыталась собрать единую картинку, то и дело рассыпавшуюся обратно на части. — Есть ещё кое-что... — вдруг произнесла Саюри, практически не надеясь, что её услышат. Она ошиблась. Все взоры снова обратились на неё, в зале воцарилось молчание. — Один из их шиноби сказал мне, что количество людей не важно. Помимо этих разработок... у них есть план. Они делают ставку именно на него — он должен помочь им одержать победу. — Ты знаешь, в чем он заключается, Саюри? — мягко спросил все тот же голос справа, особенно выделив обращение. Услышав своё имя из его уст, куноичи вздрогнула, ощущая пропущенный через её тело электрический заряд. До боли знакомая манера как будто бы делать ударение на последний слог... — Нет, к сожалению, нет. — Она виновато опустила голову. — Но я думаю, что это напрямую связано с их разработками.

***

Совет продолжался ещё несколько часов, и когда официальная его часть кончилась, Саюри не терпелось покинуть зал. Она ненавидела себя за свою слабость, но провести ещё хоть час без обезболивающего она бы просто не смогла — измотанный организм предательски подавал тревожные сигналы. Её правую ладонь вдруг накрыла и сжала чья-то рука. Вздрогнув от неожиданности, девушка подняла голову. — Казекаге-сама, — заговорила она, но не успела закончить, услышав тот самый голос человека справа. — ...не против, если тебя провожу я, — произнес он, отодвигая её стул и осторожно помогая ей подняться. — Ты ведь не возражаешь? Саюри, сбитая с толку, помедлила несколько секунд. — Простите, я... — Ну конечно, — тихо сказал он как будто сам себе. — Нет, это ты меня извини. Я должен был сразу представиться тебе. Хатаке Какаши. Саюри удивлённо замерла на месте, с трудом веря в услышанное. — К-Какаши-сама... — прошептала она, — шестой Хокаге Конохи... — Я больше рассчитывал на обычное "дядя", — усмехнулся мужчина. Уголки губ Саюри дрогнули в улыбке. Мужчина взял девушку под руку и не спеша повёл к двери, тихо шелестя плащом. Он держал её осторожно, но в то же время как-то уверенно, привычно, словно вот уже много лет они каждый день совершали такие прогулки. Дядя... — думала Саюри. — Двоюродный брат моей мамы... единственный живой родственник, не считая Кичиро. Как же... давно я этого ждала! Шестой Хокаге не торопясь вёл девушку под руку по улице Суны в сопровождении двух местных АНБУ-охранников, приставленных к ним, и внимательно рассматривал её. Сходство было поразительным, думал он. Начиная с роста и комплекции, и заканчивая внешностью — Саюри была точной копией Аюми, какой он её помнил. Те же длинные серебряные волосы чуть светлее, чем у него самого; те же аккуратные черты лица с немного вздёрнутым на самом кончике носом и бледными пухлыми губами. Её глаз он не видел, так как те были скрыты повязкой, но был уверен, что даже если они имели другой цвет, взгляд её наверняка имел ту же проницательность. Какаши про себя отметил, что Саюри обладала одним необычным свойством — он видел её первый раз, но чувствовал себя так, будто знал её всю жизнь. Это потрясающее качество у неё, судя по всему, тоже было от матери. Поразительно, — подумал он. — А ведь Аюми уехала лет за пять до её рождения. Столько времени уже прошло с тех пор, теперь здесь её взрослая дочь... такая же смелая, как мать. — Он поднял голову и взглянул незакрытым глазом на безоблачное небо. — Я знаю, Аюми, ты ведь ей гордишься. Не волнуйся, теперь-то я за ней здесь присмотрю. — Я... я хотела спросить Вас, — вдруг заговорила девушка, нарушив молчание. — М? — Какаши опустил голову и взглянул на неё. Саюри чуть замялась, допуская невольную паузу. — Из-за чего вы поссорились с мамой? Расскажите мне, пожалуйста. Хатаке, ожидавший, что она рано или поздно спросит об этом, тем не менее, не был готов к вопросу. Нахмурившись, он почесал подбородок, замолчав примерно на минуту. — Это долгая история. Хотя... — мужчина усмехнулся, — я не думаю, что ты сильно торопишься.