Песчаная лилия

— Может сделаем перерыв? — Нет. — Саюри-сан, будьте осторожны! Поберегите своё здоровье. Саюри глубоко вздохнула. Поправила повязку на глазах и улыбнулась, разминая шею. — Я ничуть не устала, Кумомо. И чувствую себя прекрасно. Продолжим! С той ночи прошло несколько дней, но Казекаге так ни разу и не посетил Резиденцию. Он все время проводил в кабинете или где-то ещё, но только не дома. Саюри не знала, где он. Она уже перестала спрашивать. Ее несколько раз навещала Мей, заходили Темари и Канкуро. Много спрашивали о ее здоровье и ничего не рассказывали о надвигавшейся войне. Как будто так она становилась менее реальной. Вся деревня сидела как на пороховой бочке, в ожидании, когда же, наконец, рванёт, но ничего не происходило. От этого ситуация становилась все более непредсказуемой и вводила всех Каге в ступор. Доктор, приходивший день назад, вновь отметил улучшения. Протоки чакры восстановились, рука пришла в норму. И хотя глаза девушки по-прежнему ничего не видели, она однозначно шла на поправку. Так он, во всяком случае, сказал. И строго-настрого запретил тренироваться до полного выздоровления. Возможно, поэтому Саюри чувствовала легкие угрызения совести, тренируя тай-дзюцу с Кумомо. Ей по-прежнему полагался постельный режим, который она грубо нарушила, призвав медведицу. Но куноичи не могла больше бездействовать. С тех пор, как она выпустилась из Академии, Саюри едва могла припомнить свободный от миссий день без тренировок. Макото-сенсей никогда не давал им поблажек. Они приходили на полигон к девяти, не смотря ни на дождь, ни на туман, ни на холод. Так закалялся характер, так оттачивалось мастерство техник ниндзя. Какова же будет им цена, если забросить все после неудачи? — Давай, Кумомо, нападай! Саюри уже привыкла ориентироваться на звук. Для того, чья основная техника базировалась как раз на зрении, это было чертовски тяжело, но она превозмогала себя. Если я буду спать целыми днями, Гаара-сама совсем во мне разочаруется,— думала девушка. — Он и без того не хочет меня видеть... наверное, думает, что я слабая. Что я балласт, который проще бросить, чем тащить. Но я покажу ему, что это не так. Покажу, что я могу защитить себя и других! Она отбивала мягкие удары Кумомо один за другим. Чересчур расслабленное, отвыкшее от нагрузок тело плохо слушалось, частично утратило гибкость. Предстояла большая работа, чтобы восстановить былое. Удар, ещё удар. Блок. Присесть, уклониться. Все как в старые-добрые времена, когда они ещё тренировались всей командой. — Ах! На секунду Саюри замедлилась и пропустила удар. Он пришёлся ей прямо в грудь, и девушка оступилась, но устояла на ногах. — Саюри-сан! — взволновано воскликнула медведица. — Саюри-сан, простите меня! Я не хотела! Девушка положила ладонь на грудь, второй рукой упираясь в колено. Восстановив на секунду сбившееся дыхание, она выпрямилась и расправила плечи. — Все хорошо, Кумомо. Я просто... отвлеклась. Вспомнила кое-что, точнее. Кумомо шумно вздохнула, подходя ближе.. — Может хватит на сегодня? Саюри-сан, для первого раза более чем достаточно. Девушка вздохнула. Как ни крути, Кумомо была права. Ее едва зажившие конечности вновь начинали гудеть неприятной ноющей болью, в груди разгорался огонь. Слабое, уязвимое место. Как, оказывается, легко стало вывести ее из строя. — Да... ты права, — согласилась Саюри. — Спасибо тебе за тренировку. — Спасибо Вам, что призвали меня, — ответила Кумомо и испарилась с громким хлопком. Саюри снова осталась одна. Не считая вечно дежурящих за ее стеной АНБУ, разумеется. Её по-прежнему никуда не выпускали без сопровождения. Благо, пространства в комнате хватало для небольшой тренировки, иначе девушка уже начала бы сходить с ума взаперти. Вода в душе была прохладной, что приятно бодрило уставшее тело. Капли стекали по коже и волосам, заставляя Саюри вновь ощутить каждую клеточку, ещё не утратившую чувствительность. Опасения доктора оправдались. Сгибая и разгибая правую ладонь, девушка медленно осознавала, что он был прав: пальцы совсем ничего не чувствовали. Вроде работали как надо, слушались, но чувствительность покинула их. Возможно, даже навсегда. Но Саюри было все равно. Это не помешает ей вернуться в строй. Она знала, что в скором времени восстановится и будет воевать вместе с остальными, даже если для этого ей придётся научиться складывать все печати одной рукой. Полотенца всегда висели на одном месте, чтобы Саюри могла легко найти их наощупь. Мягкая ткань обхватила тело, приятно согревая, и в нос ударил знакомый запах песка. Гаара пах так же. Песком, пустыней. Приятным теплом. Вспомнив о нем, Саюри замерла на несколько секунд. Прислонилась спиной к стене, глубоко вздохнула. На ее губах все ещё еле-еле теплился ночной поцелуй. Такой трепетный и страстный одновременно. Плечи до сих чувствовали его прикосновения, хоть они уже и начинали забываться. Завязывая на талии пояс юкаты, Саюри с горечью думала о том, что сама все испортила. Сердце сжималось от этой мысли, доставляя боль сильнее, чем от всех на свете физических ран. — Не нужно было этого делать... — произнесла она вслух, но вдруг осеклась и замолчала. Инстинктивно насторожившись, Саюри вдруг ощутила, что в Резиденцию кто-то вошёл. Она не слышала его шагов, но почувствовала чем-то внутренним, как будто... нет, не может этого быть. Доктор упорно твердил, что большая часть способностей улучшенного генома осталась в прошлом. В первую очередь ее особое зрение было утрачено безвозвратно. Речь шла о вероятности возвращения обычного, которая с каждым днём все отдалялась от стопроцентной. То ли дело — специальные техники. Но Саюри не спутала бы это ощущение ни с чем. Кто-то вошёл, и она чувствовала его тепло. Казекаге-сама! — пронеслась мысль в ее голове. За закрытой дверью были слышны лишь тихие шорохи. Должно быть, он шёл по коридору в свою комнату, и это развивалась его мантия. Сердце девушки застучало от радости в несколько раз быстрее, и она едва сдержала себя, чтобы не подпрыгнуть на месте. Прислушавшись, она подошла к двери и тихо постучалась. — Прошу, откройте, — обратилась она к членам АНБУ. — Мне нужно поговорить с Казекаге. Тишина. Охранявшие ее шиноби никогда не отличались разговорчивостью. Они не заводили бесед, не задавали вопросов. Но прежде они всегда отвечали хоть что-то. — Я не буду ему мешать, мне только нужно... Откройте, пожалуйста! Ответа вновь не последовало. Девушке это показалось странным, и она прислонила ухо к двери. К ее удивлению, та с легкостью поддалась и приоткрылась. По ещё слегка влажной после душа коже ног пробежал сквозняк, и Саюри поёжилась. Она вышла в коридор, абсолютно не слыша ни единого признака присутствия АНБУ. Неужели смена караула затянулась? Или у них теперь общий обеденный час? Выставив руки вперед, Саюри прошла ещё несколько шагов, пока не споткнулась о что-то. Пошатнувшись, она с трудом удержалась от падения и опустилась на колени. Одной рукой держась за стену, девушка вытянула свободную и коснулась причины едва не утерянного равновесия. Сначала Саюри не могла понять, что за громоздкую вещь бросили у ее двери, но секунду спустя запах крови ударил по ее обонянию, и все встало на свои места. Вскрикнув от ужаса, девушка вскочила на ноги и попятилась назад. Только теперь она осознала, что все это время за ней наблюдали. — Г-гаара-сама?.. Голос так предательски дрогнул на полуслове. Она знала, что это не он. Гаара передвигался тихо, но Саюри все же слышала его шаги. Запомнила походку, шелест мантии, звуки песка. Все то, что когда-то даже не замечала, теперь рисовало ей картинку вместо зрения. Это точно не он. В нескольких метрах от нее стоял человек. Человек ли? Беззвучная тень, невесомая и незаметная. Он не двигался, не издавал звуков. Он наблюдал за ней. — Кто вы? Вопрос без ответа. Он шагнул в сторону. Мужчина, высокий и крупный. Двигался слишком легко для своего телосложения, чем заводил Саюри в тупик. Она совершенно не понимала, что происходит и как на это реагировать. — Если вы пришли за Казекаге, — вновь заговорила девушка, держась за стену и отступая назад, — его здесь нет. Вновь тишина. Сердце Саюри билось с бешеной силой. Страх был так силён, что едва не парализовал ее тело. Пальцы рук неистово тряслись. Девушке стало казаться, что она задыхается. Будто снова получила удар в грудь, не так давно проткнутую катаной. Она привыкла не видеть, ориентироваться по звукам. Но этот человек двигался практически бесшумно, словно и вовсе не касался пола. Саюри все отступала назад, вглубь комнаты, понемногу увеличивая между ними расстояние. Толку в этом, конечно, не было. Враг все равно держался строго напротив, не сводя с неё глаз. Он не спешил атаковать. То ли пытался свести ее с ума от страха и довести до безумия, то ли просто тянул время. Но он точно пришёл один. И он точно пришёл за ней. Знакомое ощущение под повязкой на лице дало ей это понять. Трое АНБУ-охранников у дверей были мертвы. Она чувствовала, как тела понемногу становятся холоднее с каждой секундой, что их убийца исполнял этот непонятный жуткий танец, преследуя девушку. Он один и, не издав ни звука, справился с ними за несколько секунд. Саюри не могла даже представить себе, кто был способен на это. Или могла... Мысль, пришедшая в ее голову, прострелила сознание. Нет, это не мог быть он. Не мог же? Саюри сложила печати быстрее, чем когда-либо прежде за всю свою жизнь. На полу под ногами шиноби возникла лужа. Вода разверзлась, готовая схватить его ноги, но даже этой скорости оказалось недостаточно. Он отскочил назад, и воздух со свистом рассек звук брошенного куная. Едва успев увернуться, Саюри выгнулась в спине, наклоняясь назад. Лезвие пролетело в миллиметре от ее лица, обдав холодным воздухом, и воткнулось в стену. Кожу слегка стянуло, на бледном лбу выступила капля алой крови. Разрезанные кунаем бинты слетели и упали на пол. Яркий свет вокруг слепил и заставлял жмуриться. Глаза незамедлительно отозвались тупой болью и заслезились. Виски будто бы сжали тисками. Реальность комнаты очень смутно, но начала вырисовываться вокруг неё. Пол, стены, окно, в которое безжалостно светило солнце. И силуэт напротив. — Нет... Саюри изо всех сил надеялась, что едва вернувшееся к ней зрение обманывало. Второй раз в жизни девушка больше всего на свете хотела ошибиться, но... ошибки быть не могло. Она знала этого человека так давно, что ни за что бы не перепутала. Пусть даже видя лишь очень смутные очертания его фигуры. — Изаму, что ты... Он лишь дёрнулся, чтобы шагнуть вперёд, Саюри вновь сложила печати. Сюрикены из воды в кувшине полетели в его сторону, но попали в стену и разбились на мелкие капли. Всего два. Двух примитивных ударов хватило, чтобы Саюри истратила почти всю свою чакру на них. И ни один даже не попал в цель. Изаму был быстр и осторожен. Попасть в него не удавалось практически никому. Даже в лучшей своей форме Саюри едва успевала задеть его, но и тогда речи о победе не шло. — Изаму... — вновь обратилась к нему девушка, на этот раз почти что с мольбой. Она не видела его лица, с трудом различала движения рук, но точно могла сказать, что... он по-прежнему не нападал на неё. Даже не пытался. При желании он мог бы убить ее сейчас одним точным ударом, однако... Изаму не предпринял ни единой попытки. Со скоростью пущенной стрелы он приблизился, сильной рукой вжимая тонкое тело девушки в стену. Саюри со всей силы замахнулась и ударила его по лицу кулаком, но парень даже не шелохнулся. Протектор с перечёркнутым символом их деревни слетел с его лба, а руку девушки в месте старой травмы пронзила острая боль. Саюри с трудом сдержала слезы, выступившие на ее глазах. Вот и всё. Саюри всматривалась едва видящими глазами в лицо бывшего сокомандника, без остановки повторяя его имя. Изаму держал ее мёртвой хваткой, лишив все тело возможности двигаться. Перед глазами все расплывалось, а голова шла кругом. То ли с непривычки, то ли из-за удара затылком о стену. Чакра на исходе, слишком больно и сложно дышать. Это конец. Свободной рукой он складывал какие-то печати. Саюри не могла различить знаки и зажмурилась в страхе. Она чувствовала, как вот-вот потеряет сознание, но Изаму вдруг грубо встряхнул ее за плечи. Девушка резко распахнула глаза, встречаясь с ним взглядом, и увидела в его угольно-чёрных радужках что-то странное. Точнее сказать, не увидела. В них абсолютно не было злобы. Зрение кристально прояснилось на секунду, и Саюри четко рассмотрела его лицо. До боли знакомое. Некогда родное, но со временем ставшее слишком чужим. Мысли девушки совсем спутались. Где-то позади него послышался топот, в их сторону бежали шиноби. Но они не помогут. Изаму убьёт и ее, и их всех и благополучно скроется после. Или все-таки нет? Парень отстранился, высвобождая ее. Саюри обессилено сползла по стене на пол, смутно видя, как он складывает какие-то символы. Она решила, что это печати, но... «Я» «Возьму» «Мертвый» «Только ты» «Рука» В комнату вбежали шиноби. Быстрее, чем кто-либо успел к нему приблизиться, парень разбил окно и скрылся, будто его никогда здесь и не было. Гул голосов, выкрики, громкий топот и суета. — Саюри! Саюри! Саюри задыхалась. Лёгкие словно склеились, не давая воздуху проход, и ее голова закружилась волчком. В сознании одновременно мелькало слишком много мыслей, и места им катастрофически не хватало. Казалось, череп вот-вот лопнет как надувной шарик. Рядом с ней возникла громоздкая фигура. Опустившись на колени, человек подхватил ее сильной рукой и приподнял, заставляя принять вертикальное положение. — Ты меня видишь, Саюри? Смотри на меня, не отключайся! Девушка отчетливо слышала голос, видела его темный жилет с широкими подплечниками и расплывающиеся перед глазами черты лица. Лицо, которое она узнала бы из тысячи. — Макото... сенсей. Почти беззвучно, одними губами. Ветер, прорывавшийся в комнату сквозь разбитое окно, ударил в лицо, и дышать стало чуть легче. — Ты в порядке, Саюри? Ранена? Пока мужчина держал на руках ученицу, их успели обступить со всех сторон. Девушка не смогла рассмотреть их лиц, но ей показалось, что она узнала силуэты Канкуро и Темари. Разумеется, Гаары с ними не было. — Все нормально, — сказала девушка, опираясь о стену и поднимаясь на ноги. — Только... немного трудно дышать. — Ты можешь видеть? Видела, кто это был? Униформа, протектор, что-нибудь? — Сенсей, я... Вы не поверите, но это... — Девочка моя!!! Прозвучавший внезапно, как гром среди ясного неба, голос Мизукаге заставил всех затихнуть. Шиноби, окружавшие Саюри, расступились, давая ей пройти, и уже через секунду девушка увидела знакомую ткань темно-синего платья. Женщина спешно подошла к ней, критично осмотрела с головы до ног на предмет ранений. Стёрла пальцем кровь с маленькой царапины на лбу и заправила прядь серебристых волос за ухо девушки. — Твоё зрение, девочка моя... — заговорила она встревоженно, но в ту же секунду тон ее стал холоднее льда. — Кто это был? Что он хотел от тебя? Успела рассмотреть? — Мей-сама... — заговорила Саюри, но, Мизукаге уже слишком сильно злилась, чтобы услышать ее обращение. — Негодяи! Они теперь не отстанут от тебя! Я говорила Гааре ещё тогда... — Мей-сама. — Чертов старик! Мало ему было один раз тебя покалечить, он ещё раз послал за тобой! Надо спрятать тебя, и спрятать в другом месте. Я поставлю этот вопрос на... — Мей-сама! Мизукаге вскинула брови. Голос Саюри прозвучал так твёрдо, что это наконец заставило ее успокоиться и обратить на неё внимание. — Мей-сама, — вновь заговорила Саюри, — это был не старик Сэтору. И даже не его люди. Мне кажется... — она понизила голос, обводя взглядом шиноби вокруг, — нам нужно обсудить это наедине.