Песчаная лилия

Гаара не сразу понял, что с ним происходит, и ему понадобилось время, чтобы осознать тот факт, что он все еще жив. Он начал приходить в себя в странном месте, лежа на чем-то твердом и холодном. Все его тело сковывала невыносимая жгучая боль, которая, казалось, буквально текла по его венам, наполняла собой каждую клетку. В висках неистово пульсировало, первые попытки пошевелить конечностями потерпели фиаско, а мутные обрывки памяти не желали складываться в единую картину. Открыв глаза, он, насколько это было возможно, осмотрелся. Его одежда была расстегнута, торс частично оголен, а внизу живота, где боль чувствовалась сильнее всего, была наложена повязка или что-то вроде того, насквозь пропитанная кровью. Его кровью. Над ним было ясное голубое небо и виднелись ветви дерева, были слышны тихие звуки пения птиц. Вывод напрашивался сам собой — он явно находился не в помещении, и, судя по прохладному ветру, точно не в Суне. С огромным трудом заставив себя повернуть голову набок, Гаара увидел свою тыкву-горлянку с песком, аккуратно приставленную к стволу дерева, и сидевшего примерно в метре от него человека. Зрение еще не до конца восстановилось, и у парня не сразу получилось толком рассмотреть его, но через некоторое время, когда картинка стала более четкой, он понял, что это была девушка, дремавшая, прислонившись к дереву. Худая девчонка со спутанными и растрепанными волосами пепельного цвета, разбитым лицом и в одежде, перепачканной в крови и пыли — Гаара видел ее первый раз в жизни и понятия не имел, кто она такая и откуда вообще взялась. Память о последних событиях так и не вернулась к нему, что еще сильнее все усложняло. Он снова попытался пошевелиться, подтягиваясь на локтях, чтобы привстать, но лишь спровоцировал еще более сильную пульсирующую боль где-то в левой части живота и тихо застонал. Услышав это, девушка тут же вздрогнула, просыпаясь, и с неприкрытой тревогой посмотрела на него уставшими серыми глазами. — Пожалуйста, постарайся не двигаться, — попросила она дрожащим голосом. — Очень больно, да? Несколько секунд она выжидающе смотрела Гааре в глаза, но после, не дождавшись от него никакого ответа, она привстала со своего места и, медленно дотянувшись до него, убрала с его лба влажную тряпку. — У тебя жар, — констатировала девушка, смочив ее водой из фляги, и вернула тряпку на место. Только сейчас Гаара заметил, что левый рукав ее белой кофты был распорот и весь пропитан кровью, а сами руки были в ссадинах и царапинах. Был бой? Если да, то с кем она дралась? Неужели... Куноичи, тихо пробормотав что-то вроде "ну вот, чакра восстановилась", шатаясь и держась за дерево, поднялась на ноги. Глубоко вздохнув, она отошла на пару шагов в сторону, провела по ладони линию своей кровью, после чего сложила несколько печатей и прислонила ладонь к земле. Послышался хлопок, и через секунду на том месте появился маленький черный медвежонок. — Саюри-сан! — заговорило животное. — Для меня такая огромная честь, что Вы меня призвали! Что я могу для Вас сделать? Девушка, которую медведица назвала именем Саюри, вернулась на прежнее место. Она сразу же села, всё так же держась за дерево, словно не могла дольше стоять. — У меня для тебя задание, Кумомо, — сказала она. — Я хочу попросить тебя добраться до деревни Скрытого Песка и привести сюда помощь. Скажи, что один из их шиноби серьезно ранен и что ему срочно нужен ирьёнин. Вопрос жизни и смерти. Я надеюсь на тебя, Кумомо. Справишься? — Конечно, Саюри-сан! — ответила маленькая медведица и тут же, вынюхивая дорогу, побежала на юго-запад, в сторону Суны. Немного переведя дыхание, куноичи вытянула перед собой правую руку. Нахмурилась, пытаясь сконцентрировать остатки чакры. Через несколько секунд сначала только кончики пальцев, а затем и вся ладонь загорелась тусклым зеленым светом. Саюри повернулась к Гааре и потянулась к нему, но он сделал то, чего она никак не ожидала — резко схватил ее за запястье и крепко сжал, так что кость хрустнула. Девушка отдернула руку и поморщилась от боли. — Не... трогай... — прохрипел Гаара. — С ума сошел? Ты же можешь умереть! — воскликнула Саюри, но тут же одумалась и добавила уже более спокойным тоном: — Я постаралась немного подлечить тебя, пока ты был без сознания. Но... рана очень глубокая, а я пока еще плохо владею этой техникой и мне не хватает чакры, поэтому я могу только чуть-чуть... — Не трогай... — еще более хрипло повторил Гаара. И вот оно мне надо? — в который раз мысленно корила себя куноичи, потирая ушибленное место. Хотя ушибленным местом можно было назвать всё её тело. Сейчас больше прочих, уже прекративших сильно болеть ран, наибольший дискомфорт приносила рука. На тонкой светлой коже только что проступил синяк. Болел он так, будто Гаара не просто схватил, а сломал её запястье. Парень закашлял. Его тело содрогнулось, и рана на животе начала кровоточить. Гаара скорчился от боли и застонал. В глазах Саюри вдруг появились слезы, губы сжались в нитку, а на бледном лице застыло немое выражение ужаса. Было ли ей страшно? Еще как! На ее глазах умирал человек, и едва ли она могла что-то сделать. Саюри не была талантливым медиком. Ее умений едва хватало на элементарную первую помощь, которой в подобной ситуации было недостаточно. Она не знала, когда придет помощь из Суны, и придет ли она вообще. Отправить медведя с посланием, конечно, было не лучшей идеей, но больше куноичи не могла ничего сделать. Самостоятельно она бы не дотащила раненого Гаару, да и ему нельзя было вставать, а оставить его здесь одного и отправиться самой было бы то же самое, что и добровольно подписать ему смертный приговор. И какой только черт ее дернул попытаться остановить его?! Саюри пожалела о том, что не дала Акиро помочь ей, в тот самый момент, когда встретилась взглядом с Гаарой. Но пути к отступлению у нее не было. Вся правая часть его тела сплошь покрылась песком. Кровожадный оскал, безумные черные глаза, чудовищная ухмылка. Это лицо было лицом демона, оно вселяло ужас. Его грудь тяжело вздымалась, будто каждый вздох давался ему с трудом, а одежда на левом боку, что еще был человеческим, пропиталась кровью. Понимая, что из-за ранения его надолго не хватит, Саюри пыталась продумать стратегию, чтобы умудриться остаться в живых, пока силы его еще не покинули. Но придумать план она так и не успела. В следующее мгновение песок, до сих пор клубившийся у его ног подобно туману, приобрел форму сюрикенов и на огромной скорости полетел в ее сторону. Куноичи не успела увернуться, и три штуки один за другим полоснули ее по левому плечу, оставляя глубокие порезы. Еще один вонзился в правое бедро. Девушка вскрикнула. — Ты стоишь у меня на пути! — прорычал Гаара, поднимая весь свой песок с земли. Одно движение — и он преобразовался в громадную руку с когтями, тут же потянувшуюся за Саюри. Куноичи в ужасе замерла на месте. Зажмурилась, оглушенная неистовым стуком своего сердца, и уже приготовилась проститься с жизнью, но... ...что-то пошло не так. Гигантская песчаная рука остановилась примерно в метре от девушки и осыпалась на землю. Гаара снова схватился за голову. Пронзительно закричав, он упал на колени. Саюри понятия не имела, что именно с ним происходило, но видеть такие мучения ей было невыносимо. Аккуратно, словно по минному полю, шаг за шагом она приблизилась к нему на расстояние нескольких метров и остановилась, думая, что предпринять дальше. Чакра была на исходе, так что залечить его рану она не могла, а что еще оставалось делать? Дождаться, пока он потеряет сознание? Нет, так нельзя, да и не получится. Но что тогда? Гаара уперся руками в колени, его спина содрогнулась. Очевидно, он снова обрел контроль над песком. Что-то на подобии песчаного хлыста в тот же момент обмоталось вокруг ноги Саюри и, опрокинув девушку на землю, потащило за собой, не успела она и глазом моргнуть. Но на середине пути песок снова осыпался, а сам Гаара упал на землю ничком, не подавая признаков жизни. — О Ками-сама... — прошептала девушка, вставая на ноги, и подбежала к нему. Песок с правой половины его тела стал осыпаться, возвращаясь в тыкву-горлянку, что была у него за спиной. Только сейчас Саюри увидела, что вся его кожа была в трещинах, словно разбитая керамическая ваза. Кровь продолжала стекать по его телу. Девушка собрала все силы и как можно аккуратнее взяла его под руки, чтобы осторожно перетащить в более безопасное место. Но едва она прикоснулась к нему, его глаза вновь распахнулись, а песок, что практически весь уже был в сосуде, стал возвращаться обратно. Саюри прекрасно понимала, что это значит. Она понимала, что надо срочно бежать. Она понимала, что его песку понадобится всего лишь несколько мгновений, и от нее ничего не останется — нечего будет даже похоронить. Но на секунду, на долю секунды, она встретилась с ним взглядом и увидела в его зелено-голубых глазах, еще не успевших снова стать черными, как у Шукаку, ужас и мольбу о помощи. Это был немой крик, но она услышала его. По ее коже пошли мурашки. Успев вовремя отскочить в сторону на несколько метров, Саюри с трудом увернулась от его первой атаки, но сразу же за ней пошли следующие. С криком "умри!" он метал в нее песчаные снаряды, пытался схватить и сбить с ног. Девушка убегала, перепрыгивала с ветки на ветку, с дерева на дерево, пытаясь отбиваться от них кунаем, но это не помогало — его сюрикены вонзились в ее ноги, причиняя невыносимую боль, и куноичи, споткнувшись, упала, кубарем покатавшись по земле. В какой-то момент, когда Саюри уже готова была сдаться, понимая, что не укроется от его последующей атаки, она почувствовала, как сосуды вокруг ее глаз напрягаются, а руки начинают гудеть от притока энергии. Это могло означать лишь одно: остатки чакры снова пробудили Кетсуеки но сейгё. Вот он — единственный шанс. Надолго не хватит, но другой возможности может и не представиться. Саюри поймала момент в перерыве между атаками и развернулась лицом к Гааре, что находился на приличном расстоянии от нее. Вытянула руки вперед. Но не успела она применить свою технику, как парень, до сих пор стоявший на песчаной платформе, упал на землю. Песок смягчил его падение, но, очевидно, удар всё равно был сильный. Куноичи подождала примерно с минуту, пока Гаара оклемается и снова нападет на нее, но... на этот раз он не поднялся. — Сейчас-сейчас, потерпи, пожалуйста, — снова потянувшись к Гааре, сказала Саюри и поднесла дрожащую руку, все еще светившуюся зеленоватым светом. Парень хотел возразить или снова убрать ее руку от себя, но ему просто не хватило на это сил. Обессиленно закрыв глаза, он почувствовал, как девушка осторожно сняла наложенную ранее повязку. Его кожи коснулась прохладная медицинская чакра. Боль немного ослабла, рана перестала кровоточить и едва заметно начала затягиваться по краям, хотя по-прежнему оставалась очень глубокой. Гаара не помнил, откуда она взялась — память о последних событиях к нему так и не вернулась. Но в одном он был уверен: кто бы его не ранил, это точно была не эта девчонка. Судя по тому, как неграмотно она расходовала свою чакру, она бы физически не смогла пробить его защиту. Да и морально ей бы духу на это не хватило. Такие мягкосердечные люди как она, которые плачут при виде крови, никогда не становятся настоящими шиноби, способными ранить или убить своего врага. Она была слабой, и все, на что ее хватало — лить слёзы и ждать помощи от других, более сильных. Во всяком случае, так подумал Гаара. — Тебе нужно поспать, — сказала Саюри, наложив ему новую повязку. — Может быть, тогда спадет жар. Нам всё равно придется ждать здесь, пока прибудет помощь из твоей деревни. — Если прибудет, — шепотом, почти беззвучно, поправил ее Гаара. Саюри вопросительно посмотрела на него, вскинув брови. — Как это — если? — удивилась она. — Конечно же, они придут, чтобы спасти тебя. Даже не сомневайся, — девушка выдавила слабую улыбку, пытаясь хоть как-то подбодрить его. — Но им нужно время, чтобы сюда добраться. А тебе нужны силы, чтобы... — она хотела сказать "продержаться", но вовремя осеклась и тут же поправила себя: — Тебе нужны силы. Саюри, снова облокотилась о дерево. Она попыталась снова призвать медицинскую чакру, чтобы хотя бы немного подлечить себя, но ее ладонь, едва загоревшись слабым-слабым зеленоватым светом, тут же погасла. Девушка обреченно откинула голову назад, закрыв глаза. Чёрт... — мысленно выругалась она. — Всю чакру потратила... Никудышный из меня медик. Да и шиноби никакой. Может, мне просто не дано? Может, Кичиро был прав, когда говорил, что ниндзя становятся только сильнейшие? Я и правда не из их числа. Я только и могу всех подводить. Это закон природы. Солнце встает на востоке по утрам, день сменяется ночью, после весны идет лето, Саюри — неудачница... — Дай мне... воды. Лишь услышав хриплый голос Гаары, девушка пришла в себя, вернувшись из мира мыслей о собственной бесполезности. Коротко кивнув ему, она полезла в сумку за фляжкой. Достав ее, Саюри села ближе к парню и, осторожно приподняв его голову, дала ему сделать пару глотков. На секунду встретившись с ним взглядом, она заметила в его глазах то, чего не видела раньше. Это было что-то странное вроде... благодарности? Девушка сделала вид, что не обратила внимания. Убрала фляжку в сумку и вернулась на место. — И всё же постарайся уснуть, — мягко произнесла она. Парень ничего ей не ответил. Саюри внимательно наблюдала за ним на случай, если ему станет хуже, или если он что-то попросит, но потом его дыхание выровнялось, и он притих. Девушка немного расслабилась. Его грудь вздымалась равномерно, хоть Саюри и знала, какую боль ему приносит каждый вздох. Руки, до этого плотно сжатые в кулаки, разжались.

***

Саюри очень хотела спать, но не могла позволить себе подобной роскоши. Прошло, наверное, семь или восемь часов с последнего разговора. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, погружая все во мрак. Лес, укрытый темнотой, словно ватным одеялом, ночью выглядел гораздо более устрашающим, чем при свете. Огромные ветви раскидистых деревьев, тихий, словно шепот, шелест листвы и завывания ветра — все это воспринималось совсем по-другому с заходом солнца. И дело было даже не в том, что Саюри боялась темноты. Теперь каждый шорох, каждый хруст сухих веток — словом, каждый звук — расценивался как потенциальная угроза. Она сидела на том же месте, не смыкая глаз, и все время была настороже. Разумеется, ей хватило ума установить пару примитивных ловушек на случай нападения, но большой помощи они бы всё равно не оказали, даже если бы мнимые враги попались в них. Но даже это не было главной причиной ее бодрствования. Все то время Гаару сильно лихорадило. По его организму начала распространяться инфекция или яд. Возможно, он был на оружии, которым его ранили. Конечно, медицинских навыков Саюри не хватило бы на то, чтобы даже частично вывести его из организма парня, но она делала все, что было в ее силах. Ее чакра восстанавливались не так уж быстро, а вот иссякала, напротив, крайне скоро. Но это не мешало ей каждый раз, скопив хоть немного, не обращая внимания на собственные раны, всю без остатка тратить на Гаару, чтобы ему было хоть немного полегче. Он не спал, как девушка подумала вначале. Он пребывал без сознания, лишь изредка приходя в себя, и то ненадолго. Тело била мелкая дрожь, со лба стекали капельки пота. Тот факт, что долго без помощи нормального медика он не протянет, был очевиден. Саюри оставалось только надеяться, что помощь из Суны прибудет в ближайшее время. — О-ох.. Гаара тихо застонал, скорчившись от боли. Его руки инстинктивно потянулись к животу — к тому месту, где была рана, но Саюри остановила их. — Пожалуйста, — попросила она. — Не трогай. Как только моя чакра немного восстановится, я подлечу тебя и... Девушка вдруг замолчала, прислушавшись. Совсем близко, метрах в трех или четырех за ее спиной кто-то наступил на сухую ветку и та треснула. Саюри тут же обернулась, все еще стоя на коленях рядом с Гаарой, и выхватила кунай. Перед ней стояли трое. Их лиц не было видно во мраке, но, судя по силуэтам, это были трое мужчин среднего возраста. Один из них был чуть впереди остальных, и в тусклом свете луны, с трудом проникавшем между ветвей деревьев, его улыбка сверкнула устрашающим оскалом. — Так-так, кто это у нас тут? — с некой издевкой в голосе заговорил один из них, демонстративно доставая из-за спины огромный меч. — Джинчурики Однохвостого и какая-то девчонка... интересно. Мужчина сделал небольшой шаг вперед, и свет упал на протектор, что был завязан на его шее. Деревня скрытого Дождя — предсказуемо, учитывая то, что они находились близко к границе. Но это не меняло дела. Саюри понимала, что даже в нормальном состоянии не справится и с одним из них, а сейчас, вся избитая и с чакрой на исходе, уж тем более. — Ты что, заблудилась, пташка? — обратился к ней второй шиноби, что стоял чуть позади первого, но был значительно крупнее него. — Твоя деревня далеко отсюда. Что ты делаешь так далеко от дома, да еще и в компании этого, — указал он на Гаару. Саюри почувствовала накатывавшую волну страха. — Что вам нужно? — спросила она. Голос ее предательски дрогнул. — Каждый раз одно и то же, — заговорил третий. — Ладно, забираем джинчурики и уходим, а то босс и так уже заждался. Отряд Айо не справился, но наша задача гораздо легче. Получается, и эти трое, и те семеро работали на кого-то одного? — подумала Саюри. — И им всем для чего-то нужен Гаара... точнее, то, что внутри него. Девушка с трудом поднялась с колен и, отряхнув одежду, встала перед лежавшим на земле парнем, загораживая его собой. Саюри понимала, что, скорее всего, сражение их будет недолгим и уж точно завершится не в ее пользу, но сдаваться так просто она была не намерена. — Не знаю, с чего вы решили, что ваша задача проще, чем у предыдущих, — холодным тоном произнесла девушка. — Но чтобы забрать его, вам сначала нужно убить меня. Мужчины переглянулись и рассмеялись. Смех их был отвратительным. Громким, похожим на хрюканье кабанов. — Смотрите, пташка снова защебетала, — усмехнулся тот, что был выше и больше двух других. — Да на тебе места живого нет, ты на ногах еле стоишь. Думаешь, справишься с нами? Не смеши! Чакры хватит максимум на пару примитивных нин-дзюцу, — мысленно рассуждала Саюри, пытаясь придумать, как же все-таки победить их. — Атаковать в лоб с помощью тай-дзюцу не выйдет — сил слишком мало. Попробовать активировать Кетсуеки но сейгё тоже не вариант. Но что же тогда делать? Ее руки дрожали так сильно, что она едва не выронила кунай, но всё же постаралась сконцентрироваться. Так просто они ее не возьмут, пусть даже не надеются. — Ладно, парни, — сказал тот, что стоял в центре. — Кончайте ее. Выхватив мечи, двое шиноби незамедлительно атаковали Саюри с обеих сторон, но куноичи чудом увернулась. Отскочив в сторону, она метнула в них сюрикены. Она знала, что это не поможет, но пока они отбивались, у нее появилась секунда, чтобы заметить, что третий скрылся из виду. Ничего хорошего это не предвещало. Собрав всю оставшуюся чакру, девушка сконцентрировала ее на стопах. Взбежав вверх по стволу дерева, она оттолкнулась от него и сама перешла в нападение, атаковав их сверху. Саюри знала, что из этого навряд ли выйдет что-то путное, но всё же вложила в удар всю свою силу. Пока один из шиноби на долю секунды отвлекся, она заехала ему кулаком по лицу, а второго ударила ногой в грудь, но тот успел схватить ее за лодыжку и отшвырнул в сторону, едва не разрубив на пополам своим мечом. Саюри проехалась по земле лицом, стесала всю правую щеку. Несмотря ни на это, ни на в очередной раз хрустнувшее опухшее запястье, ни на подкашивающиеся ноги, сразу же поднялась. Она вспомнила кое-что, о чем ей рассказывал отец, и в ее голове созрел план. Куноичи не знала, сработает ли он, и хватит ли у нее сил на его исполнение, но других вариантов попросту не было. Крепче сжав в больной руке кунай, она снова понеслась в атаку, чем сильно удивила противников. Они оба выставили мечи вперед, готовые порезать ее на куски, но в кое-то веки Саюри оказалась проворнее. Обойдя их сбоку, девушка сначала полоснула по руке одного, затем другого — по бедру. На ее кунае осталась их кровь, хотя, казалось, они оба даже не почувствовали боли. — Думаешь, ты своей зубочисткой сможешь победить нас? — спросил высокий тем же насмешливым тоном. Звучало так, словно он говорил не с врагом, а с глупым ребенком, который вечно лез не в свое дело. Саюри это ужасно раздражало. Ничего ему не ответив, она отпрыгнула на безопасное расстояние. Ее тело двигалось инстинктивно, будто само знало, что нужно делать. Девушка вытерла кровь, что осталась на кунае, о свою ладонь, и, сделав надрез на другой руке, соединила их. В ту же секунду ее глаза приобрели тот кроваво-красный цвет, сосуды вокруг них почернели. Она вытянула вперед руки. Оба шиноби замерли, вытянувшись по струнке, и Саюри почувствовала невидимую связь между ее пальцами и их телами, которую никогда не ощущала раньше. Пошевелив пальцами, она поняла, что теперь их тела слушались ее рук, словно марионетки. Только их движения были странными, словно у поломанных кукол. Лица обоих исказились от боли. Девушка осознала, что это и было проявлением ее кеккей генкай. Она слышала, его нередко называли техникой Кровавого Кукловода, и поначалу ужаснулась, но через пару мгновений пришла в себя и решила положить их сражению конец. Не придумав ничего умнее, Саюри решила со всей силы стукнуть их лбами. Умереть бы не умерли, но сознание, вероятно, потеряли. Но вдруг она заметила несколько сюрикенов, летевших прямо в Гаару, что был в нескольких метрах от нее, и тут же, потеряв контроль над телами тех шиноби, бросилась вперед и загородила его собой. Две штуки вонзились в ее руку, один — в левый бок, а еще один она поймала на лету. Саюри хотела метнуть его обратно, но в этот момент ее схватили за волосы и резко дернули назад. — Вот пташка и попалась, — произнес голос, принадлежавший тому третьему мужчине. — У тебя такая симпатичная мордашка, даже немного жаль тебя убивать. Шиноби уже собрался полоснуть ее мечом по горлу и покончить со всем этим, но, не успел он это сделать, как выронил меч и повалился на землю сам. Ровно как и двое других. В глазах у девушки потемнело, голова закружилась. Саюри видела, что прибежали еще несколько шиноби, но не смогла их толком разглядеть, ибо перед ней все поплыло. — Саюри-сан, я сделала все, как вы просили! Это была последняя фраза, которую куноичи услышала перед тем, как потерять сознание.