Песчаная лилия

Главный минус долгого пути заключался в том, что он был невыносимо однообразным. До ужаса похожий ландшафт, одинаковые деревья и кустарники, пение одних и тех же птиц... В какой-то момент в голову Саюри даже закралась мысль, что они попали под действие какого-нибудь ген-дзюцу, заставлявшего их ходить кругами, но нет — Акиро обладал потрясающей способностью сразу же распознавать любые виды иллюзий и всего, что было с ними связано, так что, случись с ними что-нибудь подобное, он бы быстро принял меры. Куноичи прекрасно понимала это, но тем не менее ее не покидало ощущение, что они практически не двигались с места. Возможно, дело было в усталости — как-никак, шли вторые сутки без сна, что в комплекте с большой физической нагрузкой оказывало сильное влияние на организм девушки. Нет, разумеется, это была далеко не первая ее миссия, и прежде ей неоднократно приходилось проходить через такое, но всё же нельзя сказать, что это давалось ей очень просто. К тому же, ненадолго отступившее на второй план предчувствие снова не давало ей покоя, а сознание вдруг заполнилось тревожными мыслями о предстоящей войне. Боялась ли Саюри? Разумеется. Она прекрасно знала и помнила, сколько жизней унесла предыдущая, и совершенно не хотела, чтобы это повторилось. К тому же, если на момент начала Четвертой Войны Шиноби она была еще генином, которым нельзя было принимать участия в боевых действиях, то теперь, как чуунину, от этого было никуда не деться. Нет, конечно, защищать свою деревню, свою страну, ее жителей, для Саюри было очень важно, но мысли об убийстве людей сильно ее пугали. Даже на миссиях она старалась по возможности избегать этого — Акиро, понимая это, всегда брал это на себя, — но, к сожалению, задача шиноби армии Альянса заключалась именно в том, чтобы устранять вражеских солдат. — Ты почему такая грустная, Саюри-чан? — спросил Окинири, отвлекая девушку от размышлений. — Грустная? — немного рассеянно переспросила куноичи. — Я не грустная, нет. Просто... задумалась. — О чем? — не унимался мальчик. Несколько секунд Саюри молчала, думая, как бы поубедительнее соврать. Она ненавидела это делать, да и, честно говоря, не особо умела, но разговаривать с ребенком о войне было бы не очень правильно. — О том, когда же мы прибудем в нашу деревню, — наконец сказала она, выдавив улыбку. — Думаю, Киригакуре тебе понравится. — Я тоже так думаю, — согласился Окинири и принялся болтать о чем-то своем. Саюри его уже не слушала. Она вдруг поймала на себе недоверчивый взгляд Казекаге, очевидно, не поверившего в ее слова. Так смотрит, будто знает, о чем я думаю... — промелькнуло в ее мыслях. Девушка опустила глаза. Куноичи вспомнила, как три дня назад, когда они останавливались в Суне на ночь, Окинири по традиции попросил сказку на ночь. Она тогда рассказала ему историю про принцессу, что жила много-много лет назад. Тогда Саюри немного замечталась, в красках описывая ее замок, украшения и кимоно, так что это не укрылось от внимания проницательного ребенка. — А ты бы хотела быть принцессой, Саюри-чан? — спросил он, дослушав ее рассказ до конца. Девушка улыбнулась уголком губ, заправляя за ухо прядь волос. Она много раз задумывалась об этом. Конечно, перспектива жизни среди слуг и красивой одежды прельщала, но всё же... — Я не знаю, — ответила она. — Наверное. Но вряд ли это возможно. Я ниндзя. Меня воспитывали и обучали как воина, а не принцессу. И хотя тогда Окинири не до конца понял смысл ее слов, Саюри была уверена, что кому-кому, а уж ей принцессой, даже если бы представился шанс, никогда не стать. Вот только сейчас, когда мир готовился к войне, идея жить в безопасности, зная, что близкие тебе люди не погибнут, не казалась такой уж плохой. Углубившись в свои мысли больше, чем то было нужно и допустимо, девушка на секунду утратила внимательность, и накопившаяся усталость сразу же дала о себе знать. Саюри оступилась и, не успев оттолкнуться ногой от дерева, соскользнула вниз. Окинири, сидевший на ее спине, взвизгнул от испуга и крепко вцепился в ее одежду, но куноичи тут же пришла в себя и, сконцентрировав чакру на стопах, снова встала на ветку. — Саюри, ты в порядке?! — крикнул Акиро и спрыгнул к ней. — Что случилось? — Все... в норме, — переведя дыхание, ответила та. — Прости меня, Окинири, я не хотела тебя пугать. Гаара, прежде обгонявший их на несколько шагов, вернулся. Он молча смерил девушку взглядом, после чего посмотрел на ее напарника, всерьез обеспокоенного ее состоянием. — Я ж говорил, тебе надо было поспать ночью! — воскликнул парень, с укором глядя на нее. — Акиро, я в порядке, — заверила его Саюри, хотя сама в это до конца не верила. Вновь вернувшееся вопившее во весь голос предчувствие, усталость и мысли, которыми она, сама о том не подозревая, добивала себя, делали свое дело. Это было нетрудно заметить — достаточно было посмотреть на нее. — Знаю я твой "порядок", — проворчал Акиро, снимая с плеч рюкзак. — Все, останавливаемся здесь на привал, тебе срочно нужен отдых. Саюри решительно хотела возразить, но, к ее удивлению, ее опередил Казекаге, голос которого прозвучал настолько неожиданно, что она чуть не подскочила на месте. — Я понимаю усталость Саюри, но останавливаться здесь никак нельзя, — спокойно произнес Гаара, но в кои-то веки в его тоне слышались едва заметные непривычные нотки энтузиазма. — Место опасное, вероятность нападения велика. Если пройдем еще немного на юг, ночь будет гораздо спокойнее, а шансы столкновения — меньше. Куноичи была с ним полностью согласна. В этой части страны Огня она была не в первый раз и знала, что именно тут чаще всего проходят шиноби из других деревень, наемники, идущие на север и другие подозрительные лица, так как эта дорога была для этого наиболее пригодной. И, в общем-то, Саюри чувствовала в себе силы еще, как минимум, на пару часов пути, так что это не было особой проблемой. К тому же, солнце только двигалось к горизонту, а это значило, что у них была возможность еще некоторое время двигаться засветло. Акиро же, будучи уже опытным шиноби и командиром, конечно, понимал это, но на этот раз он, казалось, не был настроен вступать в дискуссию. Его брови нахмурились, придавая лицу достаточно серьезный вид; на шее проступила пульсирующая венка. Мускулы на его руках напряглись, а ладони сжались в кулаки так, что костяшки на них побелели, но сам он не сдвинулся с места ни на шаг. Смерив Казекаге презрительным взглядом, Акиро снял с себя второй рюкзак и, словно в подтверждение своих слов, тоже поставил его на землю рядом с собой. — Прошу прощения, Казекаге-сама, — сухо заговорил он, — но ответственным за эту миссию назначили меня, а значит я решаю, где нам останавливаться и когда. Саюри устала, и дальше она не пойдет. Мы переночуем здесь. А Вы, раз уж пошли с нами, извольте соблюдать общие правила. Глаза девушки округлились, когда она услышала слова Акиро и то, каким тоном он это сказал. Она знала, что он старался всегда о ней заботиться, но, тем не менее, совершенно не ожидала, что он так серьезно воспримет ее усталость. К тому же, такая манера общения явно не подходила для диалога с правителем Сунагакуре, хоть тот и был им почти ровесником. К удивлению Саюри, последний отреагировал достаточно спокойно — вместо того, чтобы разозлиться, будучи оскорбленным таким тоном, он лишь чуть более шумно выдохнул и коротко кивнул. Было видно, что эта идея не пришлась ему по душе, но спорить или пытаться переубедить Акиро Гаара не стал. — Хорошо, — ровно произнес он. — Но я предупреждал. Больше они ничего друг другу не сказали. Акиро принялся молча разбирать вещи. Саюри глубоко вздохнула, наблюдая за его торопливыми движениями. Она не знала, в чем была причина его негативного отношения к Казекаге, но в том, что таковая имелась, сомнений не было. Это прослеживалось во всем — в его неодобрительных взглядах, в том, как он поджимал губы или вскидывал брови, увидев его. Девушка даже пару раз замечала, как, когда во время пути они с Гаарой непроизвольно оказывались на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга, Акиро пытался вклиниться между ними, словно боялся, что правитель Суны мог причинить ей вред или что-то вроде того. — Саюри-ча-ан, — протянул Окинири, — когда уже будет ужин? — Подожди еще пару минут, пожалуйста, — ответила куноичи, как только разожгла огонь, и поставила на него походный котелок с едой для разогрева. — Я есть хочу, — констатировал мальчик. Саюри усмехнулась. — За несколько минут с тобой ничего не случится. — А вот и случится! Умру от голода! Девушка рассмеялась. Велев ему посидеть спокойно, она подошла к месту, где были разложены спальники, чтобы взять некоторые вещи из своего рюкзака, но услышала, как Окинири что-то тихо сказал (ей или не ей — она не расслышала) и обернулась. Саюри увидела, что мальчик встал и принялся зачем-то тянуться руками к висевшему над огнем котлу, и тут же со скоростью света метнулась обратно в его сторону. Опередить его она не успела, так как он уже коснулся раскалившегося металла пальцами, но девушка вовремя поймала его — всего лишь за пару секунд до падения на землю. Схватив руками котелок, Саюри поставила его на место и оттащила от него ребенка, который, почувствовав боль, заплакал, да причем так громко, что слышно было, наверное, во всей стране Огня. — Окинири, ты с ума сошел?! — воскликнула девушка. — Зачем же ты полез туда, глупый? — Бо-ольно! — только и ответил тот, заливаясь слезами. Саюри взяла его руку в свои и принялась дуть на обожженный палец мальчика, параллельно пытаясь успокоить его. Услышав за своей спиной шаги Акиро, который, вероятно, решил прийти на помощь, она попросила: — Достань, пожалуйста, из моего рюкзака мазь. Она в банке черного цвета во внутреннем кармане с левой стороны. Ответа не последовало, однако уже через пару секунд ей протянули банку с мазью. Коротко бросив "спасибо", девушка сначала и не придала значения тому, что рукава кофты Акиро были темно-синими, а не бордовыми, и только через несколько секунд, когда она намазала покрасневший палец Окинири, до нее дошло, что это был не он. — К-казекаге-сама... — запнувшись, произнесла она, поднимая глаза. — Я... — Твои руки тоже нужно обработать, — заметил Гаара, помогая ей встать. Саюри взглянула на свои ладони и лишь теперь увидела, что на левой кожа сильно покраснела, а на правой немного прожегся бинт. В этот момент она ощутила боль и осознала, что тогда схватила падавший котел голыми руками, что было очень опрометчиво с ее стороны. — Тебе нужна помощь? — неожиданно спросил Казекаге. Удивившись такому вопросу, Саюри недоуменно подняла на него глаза, но, встретившись с ним взглядом, тут же опустила их, смутившись. — Спасибо, Казекаге-сама, я справлюсь, — ответила девушка, зачерпывая пальцами мазь. Гаара молча отошел, и куноичи облегченно выдохнула. Надо же, сколько всего успело произойти, пока Акиро удалился "по делам" в ближайшие заросли кустарника.

***

Саюри проснулась посреди ночи, услышав голос своего напарника прямо над самым ухом — парень позвал ее, осторожно встряхнув за плечи. — Саюри, — прошептал он. — Саюри, просыпайся. Понять, что происходит, ей удалось далеко не сразу. Несколько секунд девушка, приняв вертикальное положение, просто сидела, хлопая глазами и прогоняя остатки сна. Было еще совсем темно, до рассвета оставалось, наверное, около часа, так что снова отправляться в путь было рано. Но что тогда могло быть причиной столь раннего и странного подъема? Вскоре, когда сознание куноичи окончательно пробудилось, она вдруг поняла — вероятнее всего, на них всё же напали. Подтверждением этой теории был стоявший на ногах к ним спиной Казекаге, из бутыли которого прямо на землю сыпался песок. Саюри никогда не была сильным сенсором, но в тот момент она вдруг ощутила его чакру — невероятно сильную энергию, окутывавшую тело правителя Суны мощным неуязвимым щитом. Сомнений не осталось — не будь опасности, Гаара бы не стал использовать его. Как только к девушке пришло полное осознание происходящего, ее сердце забилось в несколько раз чаще. Саюри моментально вскочила на ноги, инстинктивно становясь спиной к спине Казекаге. Ее еще немного затуманенные со сна глаза окрасились в алый цвет, наливаясь кровью, и она огляделась по сторонам, пытаясь увидеть потенциальную угрозу. Куноичи успела насчитать сорок человек. Человек, а не клонов или двойников — в этом заключался основной плюс и, в то же время, минус ее техники. Она видела не чакру, а тепло тела, так что в отличие от, например, обладателей шарингана могла распознать именно шиноби. Так вот это как раз были они, что не очень-то радовало, ибо наличие клонов значительно упростило бы им задачу. Их — двух шиноби Тумана, Казекаге Сунагакуре и маленького ребенка, окружили, взяв в плотное кольцо, тем самым лишив всякой возможности спастись бегством. Саюри, вернув свое обыкновенное зрение, вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть нападавших, но не заметила ни на одном из них протектора какой-либо деревни. Их одежда была закрытой, полностью черной, так что во мраке ночи увидеть их было значительно сложнее. Лица этих людей были так же закрыты, виднелись только глаза. — Нам не было дано приказа убивать вас, — вдруг громко заговорил один из них. — Наша цель — племянник Мизукаге. Отдадите его — и ни он, ни вы не пострадаете. Услышав слова человека в черном, Саюри искренне удивилась. Голос его звучал вполне спокойно и достаточно убедительно, и девушка бы даже, возможно, поверила этому, если бы не знала, что подобные заявления всегда оказываются ложными. Всегда, без исключений. Акиро, стоявший справа от нее с до смерти перепуганным Окинири на плечах, искренне усмехнулся, словно происходившее было не более, чем глупой шуткой. Он поставил мальчика на землю и взял его за руку. Саюри вопросительно взглянула на него, пытаясь понять, что он хотел сделать. И в следующую секунду ее осенило. Встретившись взглядом с ее глазами, полными замешательства, парень подмигнул ей и сделал шаг вперед. — Обещаете, что не убьете нас? — как-то немного по-детски спросил он у говорившего от лица нападавших. — У нас нет такого приказа, — твердо ответил ему мужской голос. — Нам поручено любой ценой забрать доставить ребенка в штаб. — Хорошо, — беззаботно бросил парень и направился вперёд, ведя мальчика за руку. Саюри потеряла дар речи. Она расширившимися от удивления глазами смотрела ему вслед, не в силах произнести ни слова. Мысли, словно рой диких пчел, кружили в ее голове, проносясь одна за другой. И вроде бы девушка осознавала, что Акиро, ее Акиро, ни за что бы добровольно не отдал мальчика врагам, лишь только чтобы избежать смерти, но то, что она видела, говорило об обратном. Окинири плакал. Он пытался остановить Акиро, тянул его за руку и кричал "не отдавайте меня им", но шиноби все шел и шел ровным шагом с застывшей на губах беззаботной улыбкой. — Приготовься, — сделав полшага назад, едва слышно шепнул Гаара Саюри, тем самым выводя девушку из своеобразного транса. Приготовиться? — удивилась она, недоуменно вскинув брови. — К чему? Дальнейшие действия избавили Саюри от необходимости повторять свой немой вопрос дважды. Доля секунды — и Акиро, уже было практически поравнявшийся с говорившим, резко оттолкнул последнего, со всей силы ударив кулаком в грудь, и отскочил назад, крепко держа Окинири. Стена, образовавшаяся в ту же секунду из песка, прикрыла его спину, в которую полетели кунаи, иглы и другое оружие, а вокруг мальчика снова сформировалась такая же песчаная защитная сфера, что и во время прошлого сражения. Все происходило настолько быстро, что Саюри едва успела среагировать на несколько летевших прямо в нее кунаев. Увернувшись в последний момент, она приняла защитную стойку и приготовилась к нападению — прямо на нее бежало не меньше десяти шиноби. Когда ее окружили, девушка сначала даже растерялась, но тут же взяла себя в руки и приготовилась к атаке. Она ожидала от них каких-то нин-дзюцу, но вместо этого нападавшие с безмолвного согласия разделились — трое атаковали ее с тай-дзюцу, а остальные рассредоточились и решили применить на ней какую-то запечатывающую технику, чтобы побыстрее избавиться от стоявшей на их пути. Как бы не так. Саюри понимала, что, заверши они технику, она заведомо проиграла или даже погибла. Этого куноичи никак не могла себе позволить. Высвободив практически полностью восстановившуюся за время недолгого сна чакру, она, специально позволив одному из шиноби задеть ее палец кунаем, провела кровью линию по ладони и сформировала необходимые печати. Момент — и на месте, куда она приложила руку, появился огромный медведь, а сама она оказалась на его спине. Чифукумо яростно зарычал, приводя противников куноичи в полнейший ужас, и включился в бой, беря их на себя. — Осторожно! — послышался непривычно беспокойный голос Казекаге. Саюри обернулась и увидела бежавшего на нее с катаной шиноби, которого не заметила сразу из-за его черной одежды. Он бы пронзил девушку насквозь в тот же момент, но перед ней вдруг возник щит из песка, предусмотрительно защитивший ее от этого. Благодарно взглянув на Гаару, что взял на себя порядка пятнадцати вражеских бойцов, и в то же время успевал подстраховать ее, девушка собралась с мыслями — ей необходимо было быть внимательнее. Удары катаной ей приходилось парировать клинком или попросту уворачиваться от них, что было крайне опасно, и Саюри поняла — выхода не было. Ей всё же пришлось активировать свой кеккей генкай, так как врагов на этот раз было слишком много и все они были чересчур сильны для обыкновенных оборонительных нин-дзюцу. Ее глаза вновь покраснели, а сосуды вокруг них стали черными, только теперь еще ее руки запульсировали от большого количества чакры, прилившей к ним. Она вытянула их вперед и, беря под контроль тела врагов одно за другим, стала делать то, на что не решилась бы при иных обстоятельствах — использовать свою кровную способность. Параллельно отбиваясь в рукопашную, она стала подчинять их себе, ломая их позвоночники и другие кости изнутри, от чего шиноби в черных одеждах валились на землю бездвижно, словно сломанные марионетки с обрезанными нитями. Эта техника была очень сильной и, как следствие, требовала колоссальной затраты чакры. Четвертый, пятый, шестой — с каждым новым человеком Саюри ощущала, как силы уходят из нее, словно песок сквозь пальцы. Черные сосуды вокруг теперь были не только вокруг ее глаз — они распространялись по лицу, шее и шли вниз, к плечам и груди. Этого не было видно под одеждой, но они практически дошли до сердца, чего девушка никак не могла позволить — она прекратила использовать свой геном буквально за пару секунд до этого. Поле их битвы выглядело устрашающе. Всюду лежали тела, среди которых Саюри искренне надеялась не увидеть одежды бордовой или темно-синей с зеленым расцветки. Вложившая в технику призыва и использование Кетсуеки но сейгё почти всю чакру, она, практически обессиленная, пошатнулась, едва не упав, но, видя, что сражение еще не закончено, привела себя в чувства, дав себе пощечину. Что-что, а вот расслабляться ещё рано. К ней подбежали четверо: с разных сторон они атаковали ее суитоном, вызвав мощные потоки воды, но они не учли одного — стихией воды эта хрупкая на вид девушка владела лучше, чем столовыми приборами. Вовремя отпрыгнув в строну, она сформировала нужные печати с максимальной скоростью, на которую была способна, и перенаправила их дзюцу против них самих, используя технику Гигантского Водоворота. Нападавших сбило с ног и разбросало в разные стороны, что дало Саюри несколько секунд форы. Куноичи отдышалась и, снова активировав геном, сломала и этих изнутри. — Саюри! — позвал ее Акиро. Девушка обернулась. Он, Гаара и Чифукумо, что был вдвойне зол из-за того, что его призвали посреди ночи, уже вроде бы справились со всеми остальными шиноби. Казекаге тяжело дышал, но, тем не менее, был невредим, а на коже Акиро было лишь несколько незначительных порезов. Сама же Саюри, практически полностью истощенная, едва стояла на ногах. Она медленно подошла к ним и взяла на руки испуганного Окинири, тут же уцепившегося за ее порезанную в нескольких местах кофту. — Саюри-чан, мне было так страшно! — захныкал мальчик. Девушка погладила его по голове, крепче прижимая его к себе. — Все хорошо, хорошо, — ответила она. — Не волнуйся, мы справились с ними. Акиро подошел к ней, внимательно вглядываясь в еще до конца не пришедшие в норму черные сосуды, проступавшие через светлую тонкую кожу девушки. — Ты как? — спросил он, понимая, как много чакры потратила его напарница. — В норме, — кивнула Саюри. — Сильно устала? — не унимался парень. — Идти сможешь? — Дай мне несколько минут, — тихо произнесла она, переводя взгляд на правителя Суны. — Вы в порядке, Казекаге-сама? Вас не ранили? Гаара отрицательно покачал головой. И, действительно, единственное, что было повреждено — воротник его одежды, очевидно, порванный кем-то из нападавших. На коже не было ни одной царапины, не выступило ни капельки пота, не было даже пыли. — Надо уходить отсюда, — констатировал Акиро, осторожно положив теплую ладонь на плечо Саюри. — И побыстрее, иначе... Договорить он не успел, так как в этот момент лежавший прежде на земле без признаков жизни вражеский шиноби, что, видимо, пришел в себя и поднялся, пока они на пару секунд потеряли бдительность, бросился с катаной на девушку, державшую ребенка. Она заметила его боковым зрением. Слишком поздно. Если бы не резкий толчок в плечо, от которого она пошатнулась, едва не потеряв равновесие, ее жизнь бы оборвалась в тот момент. Саюри обернулась, прижимая Окинири к себе. Нападавший замер, обеими руками держа перед собой катану, по рукоять вошедшую в тело Акиро.