***
Артем проснулся затемно. Наверное, Олег все-таки задремал и слишком сильно сжал его. Потянувшись, со смущенной улыбкой разглядывал сонного мужчину. Такого домашнего, словно помолодевшего лет на пять. – Утро? – Рано еще. Начало шестого. Олег отстранился. И разомкнув объятия, словно порвал тонкую ниточку близости, возникшую между ними ночью. Неловкости не было, все-таки оба взрослые люди, знали, на что шли. Но возникло едва заметное напряженное отчуждение, которого Артем боялся больше всего. Им еще предстоял разговор, а как его начать – парень не представлял. Олег встал с постели, начал неспешно одеваться. – Кофе будешь? Или еще поспишь? Артем тут же сбросил с себя одеяло. Тишину кухни нарушали только уютные звуки звенящей посуды, шаги Олега, достающего чашки с полки. Артем молча следил за его движениями, удивляясь ощущению покоя и умиротворения. Это место заворожило его с первого взгляда. Только выйдя из машины и увидев этот дом, мужчину на его крыльце, он потянулся всей душой, словно увидев воплощение своих тайных и несбыточных надежд: место, куда приятно возвращаться, человека, который ждет и радуется встрече. Вряд ли Олег понял и ощутил то же самое. Артем тихо перевел дыхание, волнуясь, не зная, как объяснить… – Ты всегда так рано встаешь? Олег, не поднимая взгляда, поставил перед ним чашку с кофе. Сел напротив, помолчав несколько секунд. – Обычно да. Надо выгуливать Хельгу перед работой. В течение дня я оставляю ее во дворе, но ей нужен простор, чтобы набегаться. Артем улыбнулся, сильнее сжал руками чашку, скрывая волнение. – Можно мне с вами? Я еще вчера подумал, что лес утром будет выглядеть очень красиво. У вас тут потрясающие места. Голос почти не дрожал. Парень нашел в себе силы улыбаться, не отводить взгляда. Ему нужно было увидеть, правильно ли Олег понял его. Артем просил не о единичной совместной прогулке. Это была попытка сблизиться с миром Олега, попасть в четко очерченный контур его жизненного пространства. Только мужчине это не было нужно. Он подсознательно ждал подобного разговора и одновременно боялся его. Такое уже было – знакомство, интерес, влечение. Все это временно и непостоянно. Новизна притупится, первые впечатления уйдут, и на смену им придут обыденность и разочарование. Олег сам выбрал для себя свой образ жизни. Тянуть сюда другого человека в его планы не входило. Городскому мальчику здесь делать нечего. – Утром ты вернешься домой, к своим друзьям и привычкам. Все было замечательно, но не думаю, что тебе нужно продолжение. Не здесь, в деревне, и не с таким, как я. Улыбка растворилась, исчезла с губ Артема. Он еще не впустил в себя окончательное понимание ситуации, но мгновенная вспышка боли так преобразила его лицо, что Олег и сам ощутил, как царапнуло в груди. Наверное, не стоило так резко… Но он привык не оставлять за собой нитей, обрывал все разом и безвозвратно. – Ты меня не знаешь, – тихо ответил Артем. – Ты не можешь знать, что мне нужно. – Кое-что все-таки знаю, – договаривая фразу, Олег уже жалел о ней. – Твоя импульсивность и моральные рамки вполне допускают остаться на ночь у мужчины, с которым ты знаком сутки. Не хочу показаться жестоким, но это не для меня. Я такое уже проходил. Артем медленно опустил на стол чашку, которую до этого сжимал онемевшими пальцами. Непреодолимая тяга, мгновенное узнавание на уровне инстинктов с первого взгляда… Святая наивность. То, что для него было откровением и волшебством, для Олега осталось лишь случайной ночью с вовремя подвернувшимся разовым любовником. И ведь он прав – Артем сам к нему пришел, понадеялся, что физическая близость разбудит иные чувства, но этого не случилось. Можно ли теперь обижаться на такие выводы Олега? Парень сидел прямо, словно опасаясь, что любое резкое движение заставит рассыпаться хрупкую оболочку самообладания, и затопившая его горечь выплеснется, заливая пространство чернильной пустотой. Надо уходить. Просто уйти подальше от этого дома с незаправленной постелью в темной спальне, от этого мужчины с тяжелым усталым взглядом разочаровавшегося в людях человека. – Спасибо за кофе. Он встал из-за стола, засобирался, разыскивая телефон, ключи, сумку. Без истерики, демонстративной обиды или злости. Олег молча наблюдал, подмечая и потерянный взгляд, и заторможенные движения, словно парень четко не осознавал, куда ему идти и что делать. Не глядя на него, Артем выскользнул в прихожую, зашуршал курткой, дрожащими пальцами заправил в кроссовки развязанные шнурки. Олегу стало не по себе. Неприятно было видеть реакцию мальчишки на свои слова, он не мог отвести взгляда от покрасневших скул, закушенной нижней губы. Ударил больнее, чем рассчитывал. Ожидал получить ответное оскорбление, агрессию, с которой быстро бы справился, но не эту болезненную растерянность. В груди закололо от чувства вины и легкого беспокойства. На улице еще темно, до ближайшей электрички почти час. И дождь уже несколько часов накрапывает, глухо барабанит по старому карнизу. – Куда ты собрался? Посиди хотя бы до рассвета, я тебя отвезу, – неубедительное, через силу вытолкнутое из себя предложение. Артем вздрогнул, словно очнулся, вынырнул из клубка эмоций, душивших его сейчас. Поднял глаза, подозрительно блестевшие в полумраке прихожей. – Ну что ты. Не надо, я сам. И выскользнул за дверь, стремясь исчезнуть скорее, сохранить остатки достоинства, не разреветься перед Олегом. Артем держался, пока шел эти полтора километра до станции. Прохладный влажный воздух чуть прояснил голову, успокоил. Обиды не было, кого винить кроме себя самого? Размечтался, поверил во что-то несуществующее, пригрезившееся ему одному. А Олег серьезный, ответственный. Разве поверит он в такое? Живое и настоящее, возникшее так спонтанно и заставившее забыть обо всем: принципах, гордости. И как итог – растоптанное неверием самоуважение. Ну что толку доказывать сейчас, что не спит он с каждым встречным, да и любовников за всю жизнь у него было всего двое. А те мальчишки, с которыми весело пройтись по клубам – это всего лишь ширма, суррогатное спасение от одиночества. Для такого, как Олег, поступки значат больше, чем слова. И свои выводы он уже сделал по этой единственной ночи. Купил билет в маленьком окошечке, принимая сдачу от сонной кассирши. Кроме него в прокуренном и холодном помещении станции находились только два бомжа, которые спали на скамейках, источая непереносимую вонь и разбавляя своим храпом предрассветную тишину. Артем вяло подумал, что кассирша – добрая женщина. Не прогнала в дождь, дала проспаться этим двоим. И представилось, что и сам он теперь опустившийся человек, разменивающий себя по мелочам, тратящий драгоценное время на сомнительные радости. Образ жизни, который он вел последние годы, казался теперь поверхностным и пустым. Артем зябко передернул плечами, но все-таки вышел на улицу. Хотелось побыть одному. И дождь этому не мешал, остужая холодными каплями горячую кожу щек. Так и простоял до самого прихода электрички, сунув руки в карманы ветровки, глядя на промокшие кроссовки, хлюпающие на каждом шагу. Пустой вагон, холодное сиденье, мелькающий за окном мокрый пейзаж. Артем прислонился лбом к прохладному стеклу. Глаза сами собой закрывались, но он пытался бороться со сном. Под закрытыми веками к нему возвращались картины последних часов. Хриплый шепот, дыхание на шее, кусачие поцелуи и нежные руки, скользящие по всему телу. Артем до сих пор ощущал на себе его запах. Но пока он сам тонул, растворялся, теряя себя, Олег, видимо, ничего подобного не почувствовал, уже тогда понимая, что утром без сожаления отправит его обратно. Как дешевую игрушку, годную только на один раз. Тугой комок в горле, мешающий дышать, вернул его из полудремы. Перед ним стояла женщина в синем форменном пиджаке. Внимательный усталый взгляд скользит по лицу, пытаясь определить, ждать ли неприятностей от одинокого пассажира. – Ваш билет, пожалуйста. Артем моргнул, прогоняя остатки тяжелого сна. Достал из кармана мокрых джинсов билет. От влаги чернила расплылись, было невозможно прочесть, что на нем написано. Кондуктор скептически хмыкнула. А Артем смотрел на эту смятую расплывшуюся бумажку и понимал, что его накрывает. Эта мелкая неприятность стала последний каплей. Губы задрожали, в глазах помутнело от выступившей влаги. Он попытался собраться, трясущимися руками потянулся к сумке. – Извините. Я заплачу штраф. Не хотелось сейчас споров и разбирательств, скорей бы избавиться от этой женщины, остаться одному хоть на несколько минут… Кондуктор молча вернула билет, отвела взгляд от горестно сведенных бровей и дрожащих пальцев. Не человек, что ли? Всякое бывает. – Не надо штраф. Я верю. Оставшуюся дорогу просидел, глотая слезы, уткнувшись лицом в ладони. Город встретил серым дождливым рассветом. Денег на такси не было, не брал с собой много, рассчитывая, что брат отвезет домой. Еще минут двадцать прождал автобуса. Домой добрался в состоянии, близком к обмороку. Тело знобило и ломало, сердце непривычно ныло, отдавая тупой тянущей болью куда-то под ребра. На пороге его встретил большой серый кот. Недовольно мявкнул, всем своим видом выражая крайнее возмущение. Артем устало опустился на тумбочку для обуви, стянул мокрые кроссовки и носки. Кот неодобрительно следил за его действиями, поблескивая в полутьме прихожей оранжево-медными глазами. Парень погладил его замерзшей ладонью. Шерсть под пальцами казалась удивительно мягкой, плюшевой. – Ну прости, так получилось. Тебя же кормили? Уезжая, Артем просил соседку зайти днем и покормить кота. Ему в этом никогда не отказывали, Бэрри был любимцем всего подъезда. Убедившись, что вода и корм у кота есть, Артем скинул с себя одежду, долго стоял под душем. И уже не имея сил нормально вытереться, добрался до постели, которую так и не успел заправить вчера утром. Неужели только вчера? Как же такое может быть, что вся жизнь меняется за сутки? Всего несколько часов, в течение которых находишь долгожданное чудо, в которое уже не верил, всем сердцем отзываешься на него, задыхаясь от восторга, и теряешь, даже не успев осознать почему. Тихо вздохнув, Артем повернулся на живот, обнимая подушку. Кот тут же запрыгнул следом, потоптался, тихо урча, и расположился на спине засыпающего парня, согревая и защищая своего расстроенного хозяина.Трудно смотреть правде в глаза, если она голая
22 мая 2015 г. в 22:20
Как добирался, как шел от станции по едва освещенной дорожке, как искал нужный дом – Артем не помнил. Приняв решение, он словно заморозил в себе все переживания и сомнения по этому поводу, чтобы в последний момент не струсить, не повернуть назад. И стоя перед знакомой калиткой, будто вынырнул на поверхность, прерывисто дыша от страха и предвкушения.
Хельга почувствовала чужое присутствие раньше Олега. Подняла голову, прислушиваясь, и подошла к двери. Мужчина проследил за ее действиями и буквально через секунду услышал звук шагов на крыльце. Овчарка склонила голову набок, но не зарычала. Значит, кто-то знакомый.
Сердце пропустило удар, стоило увидеть на пороге стройную невысокую фигурку. Накатило необъяснимое ощущение, что именно этого он подсознательно ждал, сидя в одиночестве. Воспоминания этого дня постоянно возвращались к Артему, и вот теперь он здесь. Стараясь не показывать охватившего его волнения, Олег сложил руки на груди.
– Ты зачем вернулся?
Открытый взгляд темных глаз, дерзкая улыбка.
– Думаю, вы понимаете.
Олег хмыкнул. Даже так. Городской мальчик решил продолжить знакомство.
– Такой смелый. Или такой глупый?
– Наверное, и то, и другое. Можно войти? Тут холодно.
Олег отступил на шаг, пропуская его, и насмешливо поинтересовался:
– Тебе хоть сколько лет, казанова?
Он хотел смутить, вывести из равновесия наглого мальчишку. Если бы заметил хоть тень неуверенности – отправил бы обратно, не задумываясь. Но парень не стушевался, хотя было видно, что нервничает, возможно, даже боится. Но не сомневается, все уже для себя решил.
– Не волнуйтесь, совершеннолетия достиг три года назад. Достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки.
Олег оценивающе смотрел на него своими невозможными серебристыми глазами. Артем почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля, и этот изучающий покровительственный взгляд говорил о многом. Если он сейчас струсит, покажет свою слабость – Олег просто оставит его переночевать где-нибудь на диване в дальней комнате, а утром отправит обратно. Если Артем попытается рассказать ему о внезапно возникших чувствах – его отправят домой прямо с порога. Этот мужчина может пожалеть обиженного братишку своего друга, но к себе в постель такого не возьмет. Рядом с собой он признает только сильного и уверенного человека. Поэтому спрятать подальше переживания и сладкий трепет, пусть видит только наглость и желание получить. А дальше будет видно…
Олег чувствовал, как с каждым ударом сердца в крови вскипает возбуждение. Слишком давно он не позволял себе такого – просто взять, насладиться тем, что предлагают так открыто. Артем по-своему понял его молчание. Шагнул вперед, жарко зашептал, стоя в шаге от своей внезапно обретенной мечты:
– Не хотите? Или... боитесь?
Олег выдохнул, восхищенный такой дерзостью. Привык получать желаемое, мальчик? Ну что ж, тебе повезло – желания совпадают.
– Наглец…
И склонился, впиваясь в обветренные губы. По телу прошла горячая волна дрожи, Артем обвил руками его шею, притягивая ближе, жарче, застонал, не скрывая удовольствия и желания. Это было какое-то безумное ощущение, будто в его участившемся сердцебиении пульсировала сама жизнь. Артем впервые чувствовал себя таким настоящим, полным необузданной энергии и силы. Олег не осторожничал, порывисто стягивая с него куртку, оттесняя вглубь дома. Он тоже принял решение и больше не сомневался, идя к цели. Если до этого Артем еще сохранял иллюзию, что держит ситуацию под контролем и сможет отвечать ему на равных, то теперь осознал, насколько он недооценил этого мужчину. Под невозмутимой гладью внешнего спокойствия обнаружился бурлящий поток, тянущий за собой, разрывающий эмоции водоворотом невероятных ощущений. Это не пугало, наоборот, хотелось отдаваться и принадлежать. Никогда прежде Артем не замечал за собой таких желаний. Но именно такого он подсознательно ждал всю жизнь: чтобы кто-то твердо знал, что с ним делать. И это не было стремлением подчиниться или слабостью характера. Это была простая неконтролируемая жажда получить удовольствие и дарить его, ни о чем не задумываясь, полностью доверяя.
Голова закружилась, Артема повело, Олег тут же подхватил, придержал за плечи, впившись взглядом в его лицо.
– Последний шанс отступить. Иначе я уже не остановлюсь.
– Ты уж понежнее, – пробормотал Артем и снова потянулся к его губам.
Жесткий поцелуй, не жалея, не сомневаясь.
Спальня на втором этаже. Артем успевает мельком оглядеться, он здесь еще не был. Приглушенный свет настольной лампы, оставляющий полумрак в углах комнаты, раскрытая книга на подлокотнике кресла, широкая кровать, заправленная темно-синим покрывалом. От ее вида стучит в висках и моментально пересыхает во рту. Олег поворачивает к себе за плечи, не дает отвлекаться. Но Артема уже трясет. Слишком много переживаний, волнений, и теперь этот момент, когда понимаешь, что все произойдет прямо сейчас. Одежда исчезает, Артем не замечает этого, все не важно, что за пределами этих рук и твердого тела рядом. Пространство искажается, подрагивает волнами сексуальной энергии. Комната кренится, и Артем ощущает мягкую ткань покрывала обнаженной кожей спины. Слишком сильно, не выдержать напряжения, он сейчас просто взорвется, разлетится на атомы. Олег поднимает его ногу себе на плечо, мягко поглаживает голень, пробегает кончиками пальцев по напряженному бедру. Сердце бьется в горле, Артем шумно выдыхает носом, пытаясь справиться с собой, но ничего не получается. Тело дрожит и выгибается навстречу каждому касанию, а так не хочется спешки, разочарования от собственной суетливой неловкости. Олег внимательно следит за его лицом, все понимает, словно каждая эмоция доступна его взгляду. Продолжает расслабленно скользить пальцами по ногам, напряженному животу, успокаивает. Но от этих прикосновений становится только хуже, Артем горит, стонет протяжно и жалобно.
Олег наклоняется ниже и мягко целует его губы.
– Расслабься. Я помогу.
– Не могу…расслабиться, – Артем потянулся навстречу, поверхностно и часто задышал, чувствуя горячее прикосновение на внутренней стороне бедра. Горячая ладонь обхватила его и стала гладить сначала медленно, словно изучая, а потом быстрее, тверже. Эта умелая ласка лишила последних мыслей, страх ушел, неуверенности больше не было. Все хорошо, Олег хочет так. И можно отпустить себя, не думать, не сомневаться. Его руки, губы, язык – везде, по всему телу, и Артем стонет, хватается за плечи, стараясь удержать, притянуть ближе. А потом чувствует горячие влажные пальцы внутри себя и кончает с криком, выгибая спину и вцепившись в простынь побелевшими от напряжения руками. Кайф запредельный, воздуха не хватает, уши закладывает от низкого невнятного шума.
– Дыши.
Артем слушается, словно выныривает из глубины, жадно хватает ртом воздух. Сразу становится легче, в голове проясняется. Олег гладит его по щеке, дует на разгоряченное лицо. В глазах понимающая улыбка, нет больше той невозмутимости, что напугала и заставила понервничать при встрече. А когда Олег наклонился, поцеловал его в подбородок, чуть прикусывая кожу, Артему пришлось на несколько секунд закрыть глаза, чтобы не выдать своих чувств, загнать обратно некстати набежавшие слезы.
– А ты?
– Не спеши. Все будет.
Артем переворачивается на живот, чуть приподнимает бедра, замирает в ожидании. Но Олег медлит, разминает плечи, гладит, успокаивает. Торопиться нельзя, сведенные оргазмом мышцы должны расслабиться, поэтому все так – скольжение пальцами по коже, влажные поцелуи-укусы на шее, спине, жаркое дыхание в волосах. Артем стонет от ленивой неги, наполняющей тело, и теперь можно не спешить, плавно подаваясь навстречу. Олег чувствует, понимает его тело и сделает все сам. Доверие обволакивает душу теплым коконом – с этим мужчиной ничего не страшно.
Олег целует его спину и начинает медленно скользить пальцами внутри. Мягко и очень осторожно, Артем слышит его хриплое дыхание, выдающее едва сдерживаемое возбуждение. Тело послушно отвечает, внизу живота закручивает новой спиралью желания. Артем отводит руку назад, притягивает к себе за шею и, повернув голову, впивается в напряженные губы, целует. Олег понимает правильно – мальчик готов. Заминка в пару секунд, необходимых, чтобы достать презерватив. Твердые руки разводят ягодицы, Артем задерживает дыхание, закрыв глаза, прижимается лбом к подушке. Горячо… Небольшое давление и скользкое, плавное проникновение. Наполняет, растягивает, больно, сладко, можно только выдохнуть от облегчения. Наконец-то… Олег приподнимает за бедра, горячие пальцы гладят по животу, спускаются ниже, подхватывают мошонку, мягко сжимая. И так правильно, умело, что Артем моментально подстраивается, стонет в ответ на каждое движение, член подрагивает, наливается кровью и возбуждением. В груди все горит, скручивается в тугой узел концентрированного кайфа.
– Еще… – Артем шепчет, не слыша себя, отдается и берет все, что так щедро дают. Сейчас все ощущается острее, ярче, восприятие разливается за горизонты сознания, словно весь мир вокруг сосредоточен на этом моменте, и время просто остановилось. Мгновения сливаются, подчиняясь рваному ритму – еще, еще, еще… Бесконечно долго, размашисто и сильно. Олег срывается, не выдерживает этой обжигающей пытки. Давно не позволял себе такого, позабыл, как сладко обволакивает возбужденный член упругая горячая плоть. И мальчик под ним такой открытый, горячий, отзывается на каждое прикосновение. Олег стонет, до боли впиваясь в нежную кожу ягодиц, и Артем влажно выдыхает, ощущая жаркую пульсацию внутри себя. Колени дрожат, хочется упасть на подушки, успокоить бешеный пульс, отдающий шумом в висках, но ему не позволяют. Олег поддерживает поперек груди, второй рукой обхватывает внизу, заставляя вскрикнуть. Кожа в паху чувствительная, горит и покалывает под пальцами, сжатыми кольцом вокруг набухшей головки. Жаркий невнятный шепот, хриплое дыхание в ухо – и ощущение пространства теряется. Все чувства сосредоточились в одной точке, от которой волнами по всему телу расходятся сладкие судороги. Наслаждение затопило все тело, Артем запрокинул голову, развратно выгибая спину, смакуя каждый миг накатившего оргазма, и тихо стонал, пока мягкая истома обволакивала тело и плавно качала, едва не лишая сознания.
Возвращение в реальность оказалось неожиданно приятным. В комнате прохладно, разгоряченное тело быстро остывает, но в тех местах, где оно соприкасается с Олегом, все еще жарко. Контраст, от которого кожа покрывается мурашками. И когда он успел перевернуться на спину? Неужели все-таки отключился на несколько секунд? Тело кажется легким, словно звенит от эйфории и облегчения.
Олег лежал рядом, кончиками пальцев обводил брови, линию скул и выглядел таким довольным, что хотелось улыбаться. Если бы еще сил найти на это. Артем протяжно вздохнул, закрывая глаза. Как же хорошо…
Он уже не слышал, как Олег вытирает его принесенным из ванной полотенцем, достает из шкафа одеяло, накрывает обнаженное тело, распростертое на постели, долго сидит в кресле, не сводя взгляда с расслабленного лица. А потом медленно встает, словно делая короткую уступку самому себе, и ложится рядом. Чуть замешкавшись, обнимает и, не смыкая глаз, наслаждается непривычным теплом, осторожно поглаживая русые волосы.
В груди покалывало сожаление. Не стоило этого делать. Он никого не заставлял и не провоцировал, но это же Гришин брат… Олег прислушался к себе и понял, что даже не это скребет в душе неприятным предчувствием. На его пути уже встречался такой. Открытый, жаждущий удовольствий и умеющий их получать. Чем все закончилось, вспоминать не хотелось. Еще меньше хотелось повторения. На одни и те же грабли наступает только дурак. Олег таковым себя не считал. Да, отступил на шаг от своих привычек, поддавшись неожиданному напору, но теперь следует вернуть свою жизнь на прежние позиции, пока не стало слишком поздно.
Только не сейчас… Эта ночь у него еще есть. Мужчина вздохнул, невольно прижимая к себе теплое, расслабленное тело. Хотелось замереть в этом мгновении, остаться хоть ненадолго, позволив теплу проникнуть под кожу, отогреть те струны, что застыли несколько лет назад, покрывшись тонкой корочкой льда.
Олег привычно остановил себя, не позволяя мыслям идти в этом направлении. К новым отношениям он относился так же как и к курению – вредная привычка, от которой лучше избавиться, пока не поздно.