Несколькими минутами ранее
Не успела она досказать свою пламенную речь, как ее талию обхватили сильные руки, а губы Зерефа заткнули Шону нежным поцелуем. В этом момент время словно остановилось. Птицы, что только секунду назад щебетали, замолкли, тихий, едва слышный, шелест зеленый травы не успокаивал больше своим чудным звуком, все вокруг словно вымерло, не подавая признаков жизни. Отстранившись от девушки, чернокнижник довольно произнес:
— Ну что, я прощен?
— Д-дурак, — густо покраснев, ответила Шона и отвернулась от наглеца.
"Ему что, доставляет удовольствие издеваться надо мной? Скотина!"
Нехотя выпустив девушку из своих стальных объятий, он произнес то, что она никак не ожидала услышать.
— Шона, я должен сказать тебе кое-что, пока не поздно, — на слова чернокнижника девушка заметно напряглась. Все потому, что Зереф редко когда бывает серьёзным. Сейчас он очень внимательно смотрел на неё. — Твоя грудь уменьшилась. В Милдиане она была больше.
Шизука долго стояла неподвижно, пытаясь переварить информацию.
(Чем-то она напоминала Windows 8) Как только до неё дошли слова темноволосого, она чуть не накрыла его трехэтажным матом.
— Придурок! — проверещав его новое имечко, она отправила выше упомянутого в нокаут, с помощью волшебного единорога, который какает розовыми феечками... (стоп, чет не то :D)
— Я не придурок!
— Собираешься отрицать мою правду, холоп?
— Вот и буду!
— Ты дебил! — на свой вывод она получила молчание со стороны чернокнижника. — И что, ты теперь не собираешься хоть как-то оправдываться или доказывать обратное?
— Ммм, я думал, что это был риторический вопрос.
Шизу округлила глаза и картинно похлопала густыми чёрными ресницами. Словно фарфоровая кукла, она смотрела на Зерефа, пытаясь понять ход его мыслей, но пока что все показывало на то, что он очень тупой олень.
— Сказать, что я удивлена, так ничего не сказать. Теряешь навыки, Зереф.
На это он лишь обиженно фыркнул и щелкнул пальцами. Золотоглазая вновь оказалась по пояс в ледяной водичке.
— Ты что вообще охренел? Я тебя сейчас прибью нафиг!
Зереф театрально фыркнул и искоса посмотрел на всю мокрую и злую девушку.
— Я тебя умоляю. Я умереть уже пытаюсь последние триста-четыреста лет, и, как видишь, до сих пор целый и невредимый.
— Я тебе сейчас такие похороны забабахаю, обзавидуются! — подплыв к наглецу, произнесла она.
Одной рукой взяв его за шею, а второй за ногу, она страстно впилась в его губы. Мягко покусывая его нижнюю губу, она произнесла:
— А ты помнишь тот день? — чуть хрипловатый слащавый голос просто сводил с ума. Ухмыльнувшись, она отстранилась от него. — А я напомню...
Как прошлый раз все повторяется. Вновь перед глазами все поплыло. Голова снова начала кружиться, и боль в груди, адская боль, словно твоё сердце разрывают по полам, пытаясь что-то вытащить, только что? Что бы это могло быть? Ответа увы, нет. Вновь его захлестнуло в воспоминанья прошлого...
***
Многочисленные ранения на голове, руках, ногах и туловища приносили жуткую ноющую боль, но он пытался быть к этому холоднокровен. Чёрные выразительные глаза вот-вот должны были слипнуться от такой нагрузки, но как только уши улавливают посторонний звук от усталости не осталось и следа. Кто-то бежит сзади. Секунда и в него врезается девчушка на вид лет семнадцати. Упав на землю, чернокнижник стиснул зубы от адской боли. Очухавшись, незнакомка спешно поднялась.
— Ой, простите меня, пожалуйста, — помогая встать юноше, произносит она. Из глаз брызнули слёзы. — Я просто не заметила вас, вот и врез...
Заметив в каком состоянии находится темноволосый, ее глаза расширились и быстро, но аккуратно, взяв его за туловище, произнесла заклинание переноса.
И вот они уже находятся в каком-то домике. Положив осторожно паренька, она спешно стала развязывать его тогу.
— Простите, простите, я жутко не уклюжая, я помогу Вам, — тихо произнесла девушка, продолжая развязывать белую хуйню. Этой хуйней оказалась белая простыня, названная тогой.
— Не-не нужно, — сквозь боль, произнёс он.
— Ещё как нужно.
Развязав тогу и сняв чёрный плащ, паренек остался перед ней лишь в одних брюках цвета второго крыла, а потом...
а потом они потрахались
Приблизившись к чернокнижнику, она аккуратно положила свои руки на его плечи и прошептала заклинание. Все раны за мгновение исчезли кроме одной глубокой на левой руке, по которой все так же текла кровь, но уже не так сильно.
Осмотрев рану, девушка, все также находившаяся под пристальным взглядом юноши, привстала и оторвала немного ткани со своей бежевой накидки. Покрутив головой в разные стороны в поиске речки или чего-нибудь подобного, она сделала вывод: "Гнилая идея" и повернулась к юноше.
Внимательно посмотрев в глаза пареньку она произнесла:
— Будет немного больно, — она приблизилась лицом к руке под удивленный взгляд темноволосого и осторожно облизала рану. Он тихо зашипел, но руку не убрал. — Потерпи. Больно, потому что рана глубокая и уже начала гноиться.
Она снова приблизилась к порезу на руке и вновь облизала засохшую кровь. Теперь, когда рана стала видна хорошо, девушка достала из пояса маленький кинжал с серебренной накоядкой.
— Я постараюсь как можно аккуратней обработать рану. Потерпи еще немного.
Темноволосая приблизила нож к руке и осторожно начала обрабатывать рану внутри. Чернокнижник от резкой боли, откинул голову. Заметив его действие, девушка немного задумалась. И решив, что нужно срочно что-то предпринять, нагнулась к его лицу и нежно поцеловала в губы.
"Черт, что я творю! Я его совсем не знаю, но, если я сейчас не предприму ничего, то все будет бесполезно. Выход один, если я сейчас углублю поцелуй, то смогу хоть не много помочь ему. Эх, была не была"
Отстранившись, она посмотрела на него. Тот находился в легком шоке.
"Вкусно, ее губы очень сладкие. Я прекрасно знаю, что она хотела сделать, она полностью права. Именно в этой части, где она собиралась обработать, больше всего болит и, как видно, она хочет отвлечь меня от боли..." — закончить свои мысли он не смог, так как девушка взяла его за подбородок и приоткрыла рот, а следом поцеловала. Краем глаза она посмотрела на левую руку и приблизила металлическое орудие. Немного медленно она начала делать свое дело — обрабатывать болезненное место.
Осторожно, словно боясь что-то сделать не правильно, она углубила поцелуй, проводя языком по небу темноволосого. Заметив, что она как видно целуется в первый раз, паренек решил что для нее это и так много. Поэтому он взял все в свои руки. Секунда и их языки сплетаются вместе, словно в диком танце. Поняв, что парень взял инициативу на себя, она покорно, пока ее целуют, обрабатывала рану,
слишком сладко, слишком дико, слишком для нее.
Обработав рану, она отстранилась и смущенно завязала лоскуток ткани на руку. Встав, она улыбнулась юноше и приложив указательный палец к его губам, прочла заклинание.
***
Моргнув, Зереф вновь увидел перед собой густой лес и озеро. Справа от него, как и думалось, сидела Шона. Она зачем--то старательно накручивала локон волос на пальчик, заметив, что Зереф уже пришел в себя, она посмотрев на него, улыбнулась и произнесла:
— Ну что? Вспомнил, герой любовник?
Усмешка со стороны темноволосой подействовала как отрезвитель для Зерефа. Он привстав, направил свой взгляд на девушку. Ловко она все прокрутила. Кто же он мог подумать, что она такое провернет? Но кое-что так и осталось не понятным.
— Что-то я вообще ничего не могу понять, когда это произошло?
— Что произошло? — ухмылка не сползала с ее лица. Все, что она хотела, сбылось как по маслу, но увы, пора заканчивать этот спектакль.
— Ты... — начал было Драгнил старший, но слова так и не приходили в его голову. — Ты, ну того, рану обрабатывала...
Не в силах больше выдерживать смех, она засмеялась на всю поляну.
— Неужели ты купился на это Зереф?
Черноглазый удивленно уставился на ее. Неужели это был всего лишь розыгрыш?
— Это было твое последнее заклинание, — искоса посмотрев на юношу, произнесла Шизука. — Ты тогда, четыреста лет назад, учил меня магии, забыл? И наше последнее заклинание - "Образ воображения". То что ты сейчас увидел, это твоя бууурная фантазия, любовничек.
Зереф некоторое время сидел не подвижно. Кто бы мог только проделать такое.
"Мда, прощайте мои скучные деньки. С этой уж точно не загрустишь, торпеда в попе..."
— Ээ! С выражениями полегче! — прорычала обиженно на него Шона. А она все такая же милая, но хитрая его собственность, ну, может, не его собственность, но это только пока что, но обязательно станет ей в ближайшее время. Для него Шизука словно какая-то диковинная птичка, для которой он сделает все: хоть золотом украшает клетку, хоть бриллиантами. Он готов воплотить любой каприз этой девушки. Все, ради его солнышка. Вот и сейчас она сидит перед ним такая милая, красивая ... и
недоступная. Она всегда все просчитывала на несколько ходов вперед. Но иногда просчитывалась, потому что Зереф читал ее как открытую книгу, даже не напрягаясь.
Черные волосы, заплетенные в две косы, лежали на груди. Сейчас она предстала перед ним в черном купальнике...
"Хм, неплохо, неплохо, только вот..." — раздумывая, как выглядит девушка, он присел на ногах и потянулся к волосам.
— Распущенные, — тихо на ушко произнес он ей. — Мне нравятся распущенные волосы. Никогда больше не завязывай их.
С этими словами он плавными движениями начал расплетать длинные косы. Девушка же находилась где-то далеко в раздумьях, она немного сгорбилась и закусила нижнюю губу.
— Грудь вперед!— шлепнув по попе, произнес Зереф. Девушка, как ошпаренная, молниеносно выпрямилась и, удивленно хлопая глазами, уставилась на юношу.
Его пальцы мигом оказались на ее большой груди. Поправив купальник, он опустил руки ниже и замерев на талии, нежно обнял, притягивая к себе.
— Ээ! Хоре лапать меня! Руки при себе держи, пока не оторвала их! — зло зыркнула на него Шона, пытаясь выбраться из объятий.
— Эх, а раньше такая добрая была, ни одного плохого слова не знала.
— Ага, а потом встретила тебя!
На ее реплику парень лишь рассмеялся, сильнее прижимая к себе девушку.
— Зер, мне жарко. Отпусти, пожалуйста.
Заинтересованно посмотрев на нее, он хитро улыбнулся.
— Хорошо,только за плату.
— Какую еще плату?- недоверчиво произнесла она.
— С тебя одно желание..
