Дыхание в басовом ключе

Полуночный гость моргнул, недоумевающе нахмурился и решительно отодвинул от себя Ала. — Нет, не говорили. А ты, вообще, кто? — Точно, — Ал хлопнул себя по лбу и протянул руку. — Ал. Снегов. — Ага… — побитый блондин руки не пожал и попытался заглянуть в коридор через плечо Снегова. — Я, кажется, что-то перепутал. Виктория Дольная здесь живет? — Да, — Ал всё ещё рассматривал так и не представившегося гостя, хмыкая себе под нос. Они и правда были чем-то похожи, — пока что. — В каком смысле «пока что»? — Ну, — пьяно хихикнул Алек, — мы тут с Олегом строим далеко идущие планы по превращению её в Снегову. Заходи, третьим будешь. Не дожидаясь ответа, Ал схватил гостя за руку, буквально вдёрнул в квартиру и, захлопнув дверь, потянул за собой на кухню. Тот пытался отбиваться, но как-то вяло, видимо, выбитый из колеи энергичностью незнакомца. — Подожди, — вырвал он всё же руку. — Да подожди же ты! Олег что, тоже здесь? Я, наверное, потом зайду… — Какие люди, — вкрадчивый, немного шипящий голос, какой бывает, когда говорят сквозь сжатые зубы, раздался сзади и на плечо гостя опустилась тяжелая рука. Олег, перегородив выход из кухни, размял пальцы рук и пугающе дружелюбно поинтересовался: — Куда же ты так торопишься, Кирюша? — Дольный, держи себя в руках! — попытался вывернуться Кирилл. — Да черта с два! — Олег, перехватив руку поудобнее на загривке Авдеева, резко дернул, врубая того лбом в косяк двери. — Я так долго ждал встречи, — пожаловался он, с удовлетворением наблюдая, как тот оседает на пол, закатывая глаза, — а ты даже чаю не попьешь? — Олег, — Ал, присев возле тела, оттянул ему веко и попытался нащупать пульс. Почему-то на локте и прямо поверх вельветового пиджака. — Ты всегда так гостей встречаешь? — Таких — всегда, — огрызнулся хозяин квартиры. — Он там живой вообще? — Да черт его знает, — Алек пожал плечами и легонько похлопал Кирилла по щекам. Безрезультатно. — Вот гадство! — Олег обошёл тело и, подойдя к кухонному столу, схватил пачку сигарет. Та оказалась пустой и он, повернувшись к Алу, обреченно поинтересовался: — Вызывать ментов, да? — Менты, точно, — Снегов, ещё раз проверив пульс всё тем же способом, достал телефон. — Сейчас, не ссы. Вот гадство! Я — труп. И как я вечно вляпываюсь в такое дерьмо? На его звонки довольно долго не отвечали. Он снова и снова набирал номер, не смущаясь ни времени, ни обстоятельств, и хрипло матерился, трезвея прямо на глазах. — Познакомился с родственичком, мать твою через колено, — бурчал он, зажимая трубку телефона плечом и пытаясь делать телу какие-то странные манипуляции, должные, видимо, являть собой попытки реанимации. Студенты меда, наверное, оценили бы смехом и бурными аплодисментами. — Можно подумать, мне своих родичей не хватает. Какого черта ты его убивать собрался, когда я здесь? Полчаса потерпеть не мог? Олег стоял рядом, то поливая Кирилла остывшей водой из чайника, то начиная не менее цветисто, чем Снегов, материться. Наконец Ал дозвонился. — Да знаю я, который час, знаю! Лекс, чрезвычайная ситуация — нужна помощь по твоей части. Пару секунд стояла тишина, а затем собеседник заорал так, что слышно стало даже Олегу: — Вы охренели в конец, придурки! Шесу того раза не хватило?! Да я сам прибью его к хренам собачьим! — Шес как бы не причем, — пробормотал Снегов. — Пожалуйста, скажи мне, что ты в Москве, — после секундной запинки попросила трубка. — Я не в Москве, — честно признался Ал и, предугадав реакцию, зажмурился. — Ты — труп! — со знанием дела пообещал собеседник. — Дай мне до тебя добраться, и ты — труп. — Я же говорил, — повернулся Ал к Олегу. — Он убьет меня. Даже если этот хмырь жив, Лекс меня убьёт. Ну начерта я сюда припёрся?.. Снегов и его загадочный собеседник ещё какое-то время орали друг на друга. Один, припоминая все реальные и явно выдуманные прошлые прегрешения, другой — яростно от них отнекиваясь. Один пытался дать внятное и, главное, оправданное объяснение, почему они с Олегом напали на человека, второго явно больше интересовало, в каком состоянии тот находится и что именно они сделали. Наконец, придя к какому-то консенсусу или просто отложив разбор полётов на будущее, названный Лексом потребовал поставить телефон на громкую связь и начал давать указания. — Он живой? — уточнил деловито. — А я знаю? — Ал склонился к трубке, лежащей на полу, и развел руками, как будто его можно были увидеть. — Не шевелится. — Если бы шевелился, — огрызнулся Лекс, — ты бы вряд ли позвонил мне среди ночи. Дыхание, пульс проверяли? По щекам хлопали? Да вы, мать вашу, хоть ногой его пнули? Тут Олег не выдержал и от души заехал Кириллу ногой под ребра. Кирилл застонал и попытался сесть. — Кто стонет? — тут же насторожился Лекс. — Он, — пояснил Алек, отпихивая Олега в сторону. — Кажется, живой, да? — Нет, блин, все трупы стонут, — собеседник перевел дыхание и облегченно выдохнул: — Ну, хвала Гипократу, не мой клиент. — А он кто? — склонился с уху Ала Дольный, с опасением косясь на телефон. — Патологоанатом… — Какой к черту патологоанатом? — вскинулся Кирилл, отшатнувшись от поддерживающего его Снегова, но тут же застонал и схватился за голову. — Дольный, ты за это заплатишь! Я тебя засужу! Я тебя в тюрягу упрячу!.. — Слава Богу, живой, — выдохнул Олег и с силой потер лицо ладонями. — Черт… Вот я идиот. Всё, Кирюша, считай, квиты. — Какие квиты? Да я тебя!.. — Так, — снова обозначился Лекс, — судя по воплям, помирать прямо сейчас ваш труп не собирается. Скорую всё равно вызовите. Мало ли, сотрясение вполне может быть. И, Ал, ты же в курсе, как эта история может сказаться на тебе? — Никак, — встрял Олег. — Извините, это Олег. Ну, это я виноват. Спасибо огромное за помощь. Ала тут нет и никогда не было. Правильно? — Правильно, — Лекс подумал пару секунд и добавил: — А ну-ка, сними меня с громкой связи и внятно объясни, что у вас там за разборки, кто ты Алу и какого черта вы человека чуть на тот свет не отправили. Если вы уже всё равно меня разбудили, так, может, чем помогу. Или, хотя бы, поржу. Вы где? — В Питере. — В Питере? Хорошо. Хуже, чем в Москве, но… Вещай, короче, я внимаю. Олег, забрав телефон Алека, ушел в другую комнату «вещать», а сам Снегов, кое-как подняв Кирилла, начал приводить того в более-менее божеский вид. Занятие, надо признать, неблагодарное. Кирилл всячески сопротивлялся, отбивался и грозил всеми карами — земными и небесными — всем подряд. Впрочем, думаю, его можно было понять. В России как-то не принято с порога бить гостей, пусть и незванных, головой о дверь. И пусть такая реакция Олега была довольно предсказуемой, самого факта членовредительства она никак не отменяла, будучи скорее отягчающим, чем смягчающим обстоятельством. Снегов пытался успокоить, Кирилл, чувствуя свою правоту, распалялся всё сильнее, Олег, опасаясь не сдержаться и устроить второй раунд, мерял шагами кухню, когда раздался звонок в дверь. — Да у вас просто проходной двор, а не квартира! — раздраженно крикнул Ал и, впихнув Олегу в руки мокрое полотенце, которым до этого пытался охладить ушиб на переносице Кирилла, пошел открывать. — Привет, вертушечник! — жизнерадостный темноволосый мужчина, оказавшись на пороге, внимательно осмотрел его и насмешливо поинтересовался: — Чего это ты чужой хлеб решил есть? — Что? — удивился Ал, пожимая протянутую руку. — Здорово, Ёфик. Какой хлеб? Ты о чем? — Ну, обычно такой каверзы от твоего брателлы стоит ожидать. Ты на подмене сегодня? — Да я вообще… — Не ссы, я разберусь, — перебил новоприбывший, — но сделай одолжение, гадь в следующий раз на территории Лексуса. Он привычный, а у меня тонкая душевная организация и допрос с утра. И, подвинув Снегова плечом, направился на гул голосов. — Доброй ночи, граждане алкоголики и дебоширы, — поприветствовал он ругающихся на кухне Олега и Кирилла. — Питерская ментура в моем лице шлет пламенный привет и жаждет узнать, какого… Тут его телефон громогласно затрезвонил, копируя небезызвестный вступительный проигрыш из передачи «Время» советских времен, и он взглянул на экран, проверяя имя контакта. Видимо, увиденное его не воодушевило, поскольку мужчина закатил глаза к потолку и, пробормотав «айн момент», ответил: — Ночи, Лёшка. -… — Да, я уже тут. Что? Да, вроде, все живые. Кровищи тоже не видно, я прямо разочарован. -… — Так вот оно что… Погоди, — он прикрыл трубку рукой и, повернувшись к Олегу с Кириллом, уточнил: — Одного из вас, красавцы, зовут Кириллом? — А ты кто вообще? — набычился пострадавший. — Старший следователь питерского уголовного розыска капитан Ефимов Тарас Борисович, — представился тот, лихо щелкнул каблуками и, полюбовавшись на вытянувшиеся лица, уточнил: — Удостворение показывать? Нет? Вот и славненько. Так кто Кирилл? — Кирилл Авдеев, — протянул ему выуженный из внутреннего кармана пиджака паспорт Кирилл. — Добрый вечер. Я пострадавший. Я хочу… — Ага, есть такой, — не слушая его, вернулся к телефонному разговору Ефимов. — Да, морда битая. Серьёзно? А я уж испугался, как без тебя такое веселье обошлось! Ал? Да, здесь ещё. Сейчас, подожди. Алек, — повернулся он к Снегову, протягивая телефон, — это тебя, дорогуша. Бери, бери, не стесняйся. Он о-о-очень хочет сказать тебе пару ласковых. И сделай одолжение, выйди. Нам тут с господами дебоширами потолковать надобно. Да, господа? Ал осторожно двумя пальцами, словно ядовитое насекомое, взял телефон, глянул на экран, выдохнул и, перекрестившись, поднёс к уху: — Привет… — Какое % непечатно % привет?! Я тебя % непечатно % под землю закатаю! Какого черта… Едва Ал покинул кухню, Ефимов повернулся к остальным участникам вечера и голосом, весьма далёким от радушно-приветливого, сообщил: — Значит так, красавцы. Меня крайне настойчиво попросили покинуть теплую постельку, натянуть штаны с лампасами, прогуляться на другой конец Питера и аккуратно намекнуть вам обоим кое-что, — Олег попытался было вставить слово, но Тарас прервал его раздраженным взмахом руки. — Дело в том, что я не умею намекать, тем более аккуратно, тем более, — он поддернул рукав рубашки и глянул на часы, — в час ночи. А штанов с лампасами у меня отродясь не было. Поэтому слушайте сюда внимательно. В ваших же интересах понять с первого раза. Ты, — он ткнул пальцем в хозяина квартиры, — Олег, да? — Да, — подтвердил тот. — Считай, я тебя запомнил. Ещё один случай подобного рукоприкладства и мы познакомимся поближе. Даю слово, тебе не понравится. Я понятно излагаю? — Я всё понял, — облегченно перевел дыхание Олег, уверенный, что его отсюда выведут в наручниках. — Честное слово, я никогда… — Теперь ты, — очень невежливо перебил его следователь, повернувшись к Кириллу. — Слушай и запоминай. Ты пришел сегодня вечером в гости к своему закадычному другу Олегу. Ты поскользнулся, упал и ударился головой о стол. — О косяк двери, — поправил Олег. — Какой к черту упал?! — одновременно с ним воскликнул Кирилл. — Меня избили! — Ты упал, — с нажимом повторил Ефимов. — Иначе я вспомню, как в ночь с десятого на одинадцатое августа к нам в дежурку поступил звонок от господина Дольного о том, что к нему в квартиру вломился некто Авдеев и, угрожая физической расправой, требовал выдать ему племянника хозяина квартиры. Если понадобится, сам перепуганный в доску ребёнок тоже будет фигурировать в рапорте. Ты понимаешь, куда я клоню? — Да как вы смеете?.. — Дальше, — равнодушно вещал Тарас, — господин Авдеев оказал сопротивление сотруднику правоохранительных органов в моем лице, в результате которого и получил травму головы. Мне продолжать? — Это шантаж! — орал Кирилл. — Коррупция в чистом виде! Я этого так не оставлю! — Мне составлять протокол задержания? — индиферентно уточнил Тарас. — Понятые уже здесь. — Какие понятые? — Те, которые обязательно будут фигурировать в протоколе, — пояснили ему. — Послушай. Не психуй, а внимательно выслушай, что я пытаюсь тебе сказать. Ты связался не с тем человеком. Так бывает. Если бы он прибил тебя к хренам или покалечил, разговор был бы другим. Но, слава Богу, оба живы и даже без увечий. Хотя, если хочешь, можно переиграть. Хочешь? — Нет, — сглотнул Кирилл. — Но как такое… — А ничего «такого» здесь не происходило, — снова перебил следователь. — Я понимаю твои претензии. Но, вот чисто по-человечески, понимаю и Олега. Скажу даже больше — если бы речь шла о моей сестре, тебя бы, красавчик, уже хоронили. — Послушайте, — Кирилл сделал очередную попытку склонить чашу весов в свою сторону, — вас ввели в заблуждение! Я просто хочу сына видеть. Сын, понимаете? — Это же всё меняет! — Тарас радостно улыбнулся и погрозил Олегу пальцем. — Что ж вы так, господин Дольный? Нехорошо обманывать правоохранительные органы. Сын — это святое. — Да какой он отец?! — взвился Олег, но под тяжелым предупреждающим взглядом следователя опустился назад на свое место. — Отец имеет те же права, что и мать, — веско припечатал Ефимов. — Есть у меня один человечек, — он вытащил из кармана визитницу и начал перебирать карточки, ища нужный контакт, — она и опеку поможет оформить, и алименты насчитает. Даже задним числом, и с процентами, и со штрафами. Правда, о работе заграницей придется забыть, — покаялся он, — но это не надолго, лет на десять-двенадцать, пока ребенок не подрастет. Звонить? Кирилл скривился и, перестав, наконец, разыгрывать оскорбленную невинность, сплюнул на пол. — Не надо, — взглянув на Тараса исподлобья, буркнул он. — Я всё понял. — Ну и славненько, — Ефимов довольно захлопнул серебристую визитницу и поманил Авдеева пальцем. — Иди сюда, я хочу сказать тебе пару слов на ухо. Иди, иди, — и, дождавшись, когда Кирилл склонится к нему, шепотом добавил: — Тот человек, который вчера тебе физиономию разбил, просил передать пламенный привет и напомнить, что он тебе обещал, если ещё раз увидит рядом с Дольными. Господин Авдеев, Олега вот я крышую, а тот человек на короткой ноге с судебным патологоанатомом. Чувствуете, чем пахнет? Вы бы задумались над его словами, а? И, откинувшись назад на стуле, обратился уже к обоим дебоширам: — Надеюсь, мы все друг друга поняли. Потому что я — не минздрав, и повторно предупреждать не буду. Ал, — гаркнул, что есть мочи, — телефон верни. Я закончил.