Основное отличие

Джон открыл глаза и удивленно заморгал. В неожиданно ярком свете позднего утра из окон гостиной над ним танцевали пылинки. Он прекрасно выспался и отлично себя чувствовал, несмотря на то, что в не очень удобной позе полулежал в своем кресле, укрытый пледом. Но главным было то, что впервые за эти полгода он проснулся не от кошмара. Сонно оглядевшись, он увидел дремлющего Шерлока («НеШерлока» — хихикнул внутренний голос) на диване с ноутбуком на животе. Джон откинул плед и потянулся, парень заворочался и тоже проснулся. Пару секунд он растерянно смотрел в потолок, потом перевел взгляд на Джона и улыбнулся той самой открытой, радостной улыбкой, которая так поразила доктора вчера. — Джон, доброе утро! — Доброе, это точно, — улыбнулся Джон в ответ. — Это ты меня укрыл? Шерлок («Как же его зовут на самом деле, интересно?») смущённо кивнул. — Ты заснул, а я не хотел тебя будить. — Спасибо, — ласково сказал Джон. Парень от этой ласковости смутился окончательно, вроде даже немного покраснел, вскочил и умчался по направлению к ванной. Джон слегка недоуменно проводил его взглядом и задумался над внешне нелепым вопросом — как же ему называть теперь этого подменыша? Дать ли ему понять, что всё же раскрыл игру, или не сбивать беднягу с толку? Две недели… Интересно, почему он так уверенно говорил именно об этом сроке? Это какая-то секретная операция? Похоже на то… Джон поднялся и направился на кухню ставить чайник. Чай или кофе? Шерлок по утрам пил чай с молоком, а что захочет его двойник? Спросить или продолжать игру? Джон чувствовал себя немного странно, словно всё это происходит не совсем с ним, будто он плывет в каком-то полусне и не уверен, что хочет просыпаться. Он автоматически вытащил из шкафчика две чашки и неожиданно даже для себя вдруг радостно рассмеялся. Он не один, он снова не один! Боже, какое счастье! Решение тут же пришло само: он будет помогать. Шерлоку. И второму Шерлоку. Нельзя допустить провала, нельзя, чтобы ещё кто-то догадался, что к нему вернулся не Шерлок, и нужно помогать парню. Значит, будет пока Шерлоком Холмсом. Но черт возьми, как же интересно, кто он такой на самом деле, как его зовут… И почему он настолько похож на Шерлока? Словно брат-близнец… — Джон, чайник! — сбивая с мысли, раздался голос сзади. — Задумался, — по прежнему улыбаясь, отозвался Ватсон, снимая с плиты уже подпрыгивающий чайник. — Тебе чай с молоком, как обычно? Ясный взгляд Шерлока («Будешь пока Шерлоком») чуть помрачнел — парень снова вспомнил, кто он. Джон теперь отчетливо видел, когда двойник надевает маску, а когда забывается и прекращает играть. Похоже, не слишком-то ему приятно быть не собой. Не знал, на что шёл? Или его заставили? Эх, жаль его, но придется всё время напоминать ему, что он именно Шерлок. Джон мысленно поморщился от этой перспективы.  — Как обычно, — согласился Шерлок и немного неуверенно уточнил: — Ты… помнишь все мои привычки? — Я два года был тебе родной матерью, — ухмыльнулся Ватсон. — Конечно, я помню. Завтракать будешь сам или тебя поуговаривать? — Сам, — буркнул Холмс, и Джон с трудом сдержал порыв погладить его по голове. Бесшабашное веселье, охватившее его сразу по пробуждении, пузырилось в крови шампанским, подталкивая сделать что-нибудь сумасбродное. Доктор давненько не чувствовал подобного — пожалуй, с тех самых пор, как Шерлока начали травить в прессе. Все последние их дела Джон мучился от дурного предчувствия, которое отгоняло кураж и не давало наслаждаться жизнью. Зато сейчас его обострившаяся интуиция радостно утверждала: главное — помогать этому подменышу и не отпускать его от себя, и тогда всё будет не просто хорошо — замечательно! Ватсон раскрыл холодильник и изумленно уставился в его таинственные белые недра. Забитые до отказа. Продуктами. — Ааа… Это что? — ошалело спросил Джон. — Еда, — хладнокровно ответил Холмс. Только весело поблескивавшие глаза выдавали его настоящую реакцию. — Шерлок! Откуда? Тот довольно улыбнулся, прячась за чашкой с чаем. — Люди Майкрофта привезли. Ты очень крепко спал. — Но зачем?.. — Джон оборвал вопрос и нахмурился. — Хочешь сказать, я даже в магазин не могу выйти? — Неа, — качнул головой Шерлок. — Без присмотра — никуда. — Тааак, — протянул Джон, — я вчера, похоже, многое прослушал. — Он вытащил из холодильника масло, яйца, сыр и уточнил: — Омлет будешь? Шерлок радостно закивал, чуть не уронив свою чашку. Джону стало интересно. — А тосты? — Буду! — С мёдом или с джемом? — С мёдом! И с джемом! — Господи, ну разве это Шерлок?! Совсем ребенок, сияющий в предвкушении лакомства. Конечно, настоящий Холмс тоже любил тосты с мёдом или ежевичным джемом, но всё равно ел их с таким видом, будто делает огромное одолжение миру в целом и Джону в частности. Доктор еле сдержал умилённую улыбку — этот светлый мальчик нравился ему всё сильнее. — А салат? — с напускной строгостью спросил Ватсон. — Нет! — ух, сколько эмоций! — Ладно, ладно, — Джон уже улыбался во весь рот: ну дитё дитём! — Но в обед ты салат съешь. Обещай! Мимика Шерлока, но совсем другие эмоции. Наблюдать за парнем, снова забывшим о своей маске, было потрясающе интересно. От мысли о салате он скривился точно как Шерлок при виде Андерсона. Надо запомнить. — Обещаю, — пробурчал Холмс. Вот — уже практически настоящий Шерлок за завтраком. Джон, посмеиваясь, сунул хлеб в тостер и начал взбивать яйца на омлет. Надо бы попросить заново рассказать обо всём происходящем, но портить радостную атмосферу их первого завтрака совсем не хотелось. Солнце светило в окно кухни, ещё одно солнце сидело за столом и зачарованно наблюдало, как Джон выливал взбитые яйца на сковородку. И Джону было светло. Жизнь внезапно перестала быть цвета окровавленного асфальта. Брызжущее со всех сторон золото — солнечные лучи, омлет на сковородке, поджаренный хлеб, масло и мед на столе; изумрудная зелень — стены кухни, кружки с чаем, глаза сидящего за столом человека сияют, словно настоящие драгоценные камни; яркая синева — небо за окном, в кои-то веки не затянутое тучами, две тарелки («Синие — для еды, Шерлок, неужели твой гениальный мозг не в силах запомнить такую простую вещь!»), старый шёлковый халат словно обрел вторую молодость на хрупких плечах; снежная белизна — сыр, не убранные в холодильник яйца, длиннопалые кисти, будто изваянные из живого мрамора самым гениальным скульптором в мире… И ничего красного. И ничего черного, кроме лохматых волос этого радостно улыбающегося за столом чуда. И теперь Джон знал, какого цвета счастье — цвета солнечного зайчика, попавшего в недовольно прищурившийся серебряно-зелёный глаз.

***

Шерринфорд тоже чувствовал себя счастливым. Ясное сияющее утро, ни одной решетки поблизости, и главное — Джон. Джон рядом, готовит вкуснятину, улыбается и шутит, и его удивительные глаза смеются, освещая кухню не хуже солнца… И запахи. Шерринфорд всегда был крайне чувствителен к запахам. В тюрьме он иногда очень страдал из-за этого. А сейчас… Восхитительный аромат омлета с грибами и луком изящно дополняло благоухание поджаренного хлеба, великолепный «Эрл Грей» в чашке придавал симфонии запахов нежно-терпкую нотку, и всё это дополняла общая атмосфера квартиры — книги, немного пыли и запах Джона. Шерлоком пахло только в его комнате, и сейчас это Шерринфорда не беспокоило. Он жмурился от попадавших ему в глаза солнечных отблесков и дышал. Именно так и должно пахнуть утро. — Ты снова спишь за завтраком? — ворвался в его мысли веселый голос Джона. — Ммм? — Шерринфорд открыл глаза. — А, нет, просто солнце. Новый кусочек информации — Шерлок часто дремал за завтраком? Об этом в его заметках не сказано, надо запомнить. Яркое утро слегка потемнело («Не хочу притворяться, не хочу быть Шерлоком, Джон, пожалуйста, хочу быть собой для тебя, Джон…») Он жадно посмотрел на Джона, который как раз ставил на стол тарелки с омлетом и тостами. Сейчас запах станет вкусом, и это хорошо, но больше всего в данный момент ему хотелось попробовать на вкус улыбку Джона, тронуть губами щеку, спуститься от скулы к шее, поймать его руку и провести языком по кончикам пальцев… — Что-то не так? — Джон недоуменно поднял брови на этот взгляд. — Нет, — голос звучал хрипло, и Шерринфорд прокашлялся. — Всё в порядке, я просто… — Тук-тук! — радостный голос миссис Хадсон разрядил возникшее напряжение. В нос ударил новый запах — свежая выпечка, имбирь и женские духи. — Доброе утро, мальчики! — Доброе утро! — улыбнулся домовладелице Джон, а Шерринфорд вдруг испытал приступ совершенно иррациональной ревности. Ему со страшной силой захотелось, чтоб Джон улыбался только ему. И никому больше! Он мрачно опустил взгляд в тарелку и буркнул: — Утро. Миссис Хадсон засмеялась: — Шерлок как всегда по утрам в плохом настроении. Я принесла вам печенье, — и ласково погладила Шерринфорда по голове. Он с трудом сдержался, чтоб не уклониться. В конце концов, ему эта женщина была чужой, как бы хорошо она ни относилась к брату. — Шерлок, — укоризненно сказал Джон, но укоризна эта была какой-то привычной. Похоже, подобное повторялось частенько. — Миссис Хадсон, выпьете с нами чаю? — Нет-нет, милый, я уже позавтракала, я просто испекла печенье. Ну и, конечно, хотела узнать, всё ли у вас в порядке. Вчера было не очень шумно, я надеюсь, вы разобрались? Шерлок, дорогой, с твоей стороны было очень грубо так нас разыграть, мы так плакали, бедный Джон… — Миссис Хадсон! — недовольно прервал ее Джон. — Давайте не будем об этом. Я налью вам чаю. — Нет-нет, Джон, сидите и кушайте, я просто хотела сказать Шерлоку, что нельзя же так легкомысленно… Шеринфорд тяжело вздохнул, поднялся, взял старушку за руку и сказал: — Миссис Хадсон, простите меня. Поверьте, меньше всего я желал, чтобы вы и Джон страдали. Это был не розыгрыш, а жестокая необходимость. Спасибо, что поддерживали Джона, пока меня не было. Я надеюсь, вы сможете меня простить, — и осторожно поцеловал ей руку. — О, Шерлок, — Марта всхлипнула и обняла его. Шерринфорд, пока никто не видел, закатил глаза, но обнял её в ответ. Всё-таки она была одним из тех редких людей, которые любили Шерлока. Можно и потерпеть, ведь таких было совсем немного: эта пожилая леди, тот инспектор Скотланд-Ярда, Молли Хупер, которая помогла Шерлоку «умереть» и… И Джон. Холмс грустно вздохнул. Миссис Хадсон, приняв этот вздох на свой счет, тут же его отпустила. — Я очень рада, что ты вернулся, милый. Завтракайте, мальчики, — она стёрла пальцем слезинку и быстро вышла. Шерринфорд снова сел и бросил быстрый взгляд на Джона. Тот смотрел на него одобрительно, но немного грустно. Потом улыбнулся и сказал: — Ешь, Шерлок. Холмс кивнул и взял вилку, но тут внизу хлопнула дверь, мужской голос поздоровался с миссис Хадсон и по лестнице быстро застучали шаги. Ещё не успев подняться, гость начал говорить: — Джон, мне очень нужна твоя помощь, я всё понимаю, но мой новый криминалист ещё хуже Андерсона, а ты всё же… Джон вскочил, пытаясь заслонить собой Шерринфорда, но Лестрейд уже застыл в дверях кухни, изумленно таращась на спину сидящего за столом Холмса. — Черт возьми! Жив! — он повернулся к Джону и невежливо ткнул пальцем в Шерринфорда, поднявшегося с очередным тихим вздохом. — Он жив! Ты жив, везучий ты ублюдок! — и кинулся обнимать того, кого принял за Шерлока. Шерринфорд из-за его плеча с тоскою глянул на остывающий омлет, который так и не успел попробовать. И тост. И мёд. Эх…

***

Джон был в растерянности, почти в панике. Как же не вовремя черти принесли Грега! Он иногда звал Ватсона на места преступлений по старой памяти, и Джон никогда не отказывал ему в просьбах о помощи. А потом, приходя домой, долго сидел на кухне, угрюмо глядя на закрытую бутылку виски, точно зная, что если выпьет хоть глоток, то остановиться не сможет, напьется вусмерть, в хлам, до зелёных чертей… Но инспектор сменил уже трёх криминалистов, и ни один его не устраивал, в отличие от Джона. Всё же доктор кое-чему научился от Шерлока… На самом деле Лестрейду просто тоже безумно не хватало Холмса, и Джон это прекрасно понимал, потому и помогал, как мог. Но сейчас… Черт, ведь Грег захочет помощи Шерлока, а на месте преступления сразу станет ясно, что это не он! Слишком маловероятно, что двойник тоже гений дедукции. Да и кроме того, им же нельзя выходить из дому! Мысли Джона отчаянно метались в попытке найти выход из этой безумной ситуации, а Лестрейд тем временем радостно (излишне радостно, на взгляд Джона) объявил: — Как ты вовремя вернулся, дружище! У нас завелся маньяк! Уже четвертая жертва, всё так, как ты любишь. Джон молча прикрыл глаза ладонью и мысленно выматерил инспектора такими словами, каких не вспоминал с армейских времен. Всё, что он смог придумать — это немного потянуть время. — Грег, я понимаю, что у тебя мало времени, но никто никуда не пойдёт, пока Шерлок не поест. — Джооон, — недовольно протянул подменыш, но его благодарный взгляд показал Ватсону, что это был верный ход. Лестрейд быстро оценил ситуацию и спросил: — А мне можно тост? Я сегодня не завтракал. Джон кивнул: — Садись, сейчас я что-нибудь приготовлю. Шерлок, ешь! Холмс безропотно уселся на место, добравшись наконец до уже подостывшего омлета, Ватсон поставил чайник и снова зарядил тостер, Грег схватил тост и начал его жевать всухомятку, ворча сквозь крошки: — Сегодня не завтракал, вчера не ужинал, и вообще, Шерлок, тебя очень не хватало… Джон фыркнул и подсунул ему свою тарелку: — Ешь, я себе сделаю бутерброд. Лестрейд замолчал и принялся за омлет, правда, съев пару кусков, пробормотал: — Джон, я тебя обожаю! Ты так готовишь, был бы ты женщиной, женился бы не раздумывая, — и продолжил жевать, не заметив, каким бешеным взглядом наградил его Холмс. Видел бы — точно бы подавился. — У тебя же был секс три дня назад, — мрачно объявил Шерлок. — Женись на том, с кем спишь, пусть он тебя и кормит. Лестрейд всё же подавился и закашлялся, стремительно покраснев. Джон застыл на пару секунд, потом удивленно хмыкнул и спросил: — Откуда ты знаешь?! — Засос на шее под левым ухом, — коротко ответил Шерлок и засунул в рот огромный кусок омлета. Джон тем временем стукнул Грэга пару раз по спине, помогая справиться с кашлем, укоризненно глянул на Холмса и покачал головой. Тот ответил ему невинным взглядом, только что ресничками не захлопал. Дожевав, он сказал: — Так что там за маньяк? Инспектор запил несвоевременную дедукцию Холмса чаем, который ему подсунул заботливый Джон, и заговорил: — Да, маньяк. Нашли уже четвёртый труп. Проблема в том, что невозможно определить личности жертв — он отрезает и уносит головы и пальцы, а ладони и ступни сжигает кислотой. На телах нет никаких примет, по которым можно было бы определить, кто это. Мужчины старше сорока, в крови обнаружены следы рогипнола, и у каждой жертвы на груди вырезан непонятный символ. Один из наших аналитиков от отчаяния предположил, что это Око Саурона. Сам понимаешь, мы действительно в тупике. Джон вытаращил глаза: — Сумасшедший поклонник Толкиена?! — Это что, очередной фильм? — с недоумением уточнил Холмс. Инспектор с доктором изумленно глянули на него. — Что? Это что-то типа Солнечной системы? То, о чем известно всем нормальным людям? — Боже, я думал, что меня уже ничем не удивить, — слабо сказал Лестрейд. Джон потер переносицу и сказал: — Ладно, это ведь только теория. Шерлок, я тебе потом расскажу и найду эту книгу и фильм. Сейчас это не так уж и важно. Или я ошибаюсь? Есть ещё какие-то доказательства, что этот тип свихнулся именно на «Властелине Колец»? — Не считая отрезанных пальцев? Нет. Да и то, пальцы он отрезает все. Рассказывать дальше? Холмс кивнул с недовольным лицом, а Джон подумал: «Чёрт, не мог же я так ошибиться? Может, это действительно Шерлок? Не может быть, он просто хорошо играет! Или нет?» Грег продолжил рассказ: — Трупы находят в заброшенных домах, чаще всего бездомные. Но убивает он их явно не там, нет следов крови, и вообще никаких следов нет, он их заметает. В прямом смысле заметает, веником. Относит труп в подвал или в комнату, а потом разметает дорожку от тела до двери, так что его следов не остается. Что ещё? А, явная связь с циклами Луны — тела находят после полнолуния, так что это точно сумасшедший с ежемесячным обострением. — Умгу, — согласился Холмс, наваливая на тост столько меда, что он потек с другой стороны. Джон снова уверился, что это двойник — настоящий Шерлок уже бы отплевался от еды и нёсся на место преступления. Словно подслушав его мысли, парень откусил сразу половину тоста, встал из-за стола и быстро пошел в комнату Шерлока. Грэг с недоумением проводил его взглядом и спросил у Джона: — Он куда? — Переодеваться, — ответил Ватсон. — А, ну да, — согласился Лестрейд. — Слушай, Джон, а когда он вернулся? — Вчера, — вздохнул доктор. — Хорошо, — улыбнулся Грег. — Вы здорово это всё разыграли, я думал, он правда умер. Джон неопределенно покивал, растянув губы в искусственной улыбке. Он не собирался признаваться, что ни о чём не имел понятия, а уж тем более говорить, что до сих пор не знает, где настоящий Шерлок. Потому он просто молчал, пока инспектор доедал тосты и допивал чай. Через минуту Холмс вылетел из спальни уже в костюме, застёгивая на ходу пальто. — Вы ещё здесь?! — возмущенно воскликнул он. Лестрейд вскочил и побежал вниз по лестнице, Шерлок за ним. Немного растерявшийся Джон спустился последним, успев поймать Холмса прямо перед дверью за рукав. — Шерлок! — зашипел он. — Подожди минуту! Ты же сам сказал, что нам нельзя выходить даже в магазин! Глаза Холмса горели знакомым предвкушением, и Джон вновь засомневался в собственных выводах. — Но ведь серийный убийца, Джон! — Шерлок возбужденно взмахнул руками. — Да ты бы хоть надел что-нибудь другое! Твое пальто каждая собака в Лондоне знает! — Джон изо всех сил пытался говорить тихо, хотя больше всего ему сейчас хотелось схватить этого придурка и запереть где-нибудь. Шерлок он там или нет, но он же просто нарывается на тех самых убийц, которые, по его словам, их подстерегали чуть ли не за каждым углом. — Дело, Джон, дело! — отмахнулся Холмс, демонстративно поднял воротник и легонько подпихнул Джона к выходу. — В своем блоге ты сможешь назвать его «История о маньяке с веником»!