***
Весенняя прохлада, ложное, но такое приятное ощущение некоего временного, возможно, несуществующего покоя окутали Ио и Эна. Казалось, они уже ничего не чувствовали, даже находясь там, куда полгода назад ни за что на свете не сунулись бы и ни за какие коврижки не направили свой взгляд. Красота многочисленных, как всегда необычайно ухоженных, блестящих сооружений, кажущиеся величественными на фоне некоторых из тех, что поменьше, теперь уже никак не вызывали тех чувств, что разрывали на части всех, кто в тот день был здесь. Ничего не осталось. Как в чём не бывало, они неспеша шли по протоптанной бесчисленное количество раз тропинке, переводя глаза с одной могилы на другую. Словно побывав здесь десятки раз, они о чём-то перешёптывались. И у того, и у другого на руках было по яркому, как сам адресат, букету. Теперь на их лицах лишь лёгкие улыбки: ведь воспоминания как и всегда, свежи и ярки, и многие из них не могут не заставить улыбнуться. Но увы, это оказалось ненадолго. В один момент оба букета едва не оказались на земле: пронзительный женский крик резко ударил по ушам, и парни не раздумывая бросились на голос. И голос этот и Наруко, и Юфуин отлично знали. Они успели уверить себя, что готовы его всему, однако увиденное превзошло все их ожидания. И оно же оказалось страшнее всего на свете. Стоило сомневаться увидеть здесь чету Зао?.. А увидеть дикий, неописуемый ужас на их лицах? А выражение лица матери?.. Или же молодого, статного, черноволосого Гробовщика с реденькой щетинкой? Приблизившись к могиле вплотную Ио и Эн буквально потеряли дар речи, если не сказать, оказались парализованы тем же ядом ужаса, что и госпожа Зао. Пустота. Лишь открытый гроб с завядшими цветами, ткань и дары, оставленные всеми присутствовавшими на похоронах. Так или иначе, для всех очевидцев это пустота. Жестокая, ужасающая пустота. — И…Ио… — промямлил Эн. — Это…смартфон…верно?.. — Ио даже не шевельнулся. — Наруко-кун?! — Взгляд шокированного отца оказался прибит к лучшему другу его сына. — Что это значит?! Неужели ты положил его туда?! — Так вот оно что… — На лице женщины появилась лёгкая улыбка, а у самой едва не возникло желание засмеяться. — Никогда бы не подумала, что такое возможно. А мы-то сначала думали: «Что за чертовщина»? Сколько же звонков и СМС с него шло! Бедняжка…похоже, ему тоже и больно, и одиноко… Каждый день хотел связаться…наш…до…ро… — Женщина не смогла договорить: слёзы водопадом хлынули из не успевших отойти от красноты таких же больших карие глаз. «И вы на всё отвечали»?! — Ужас, нахлынувший на Эна от одной мысли об этом, принёс с собой ледяной, сковывающий поток. — Ио… — Юфуин положил руку на плечо друга. — Эй, скажи хоть что-нибудь! Эй! — Парень не задумываясь о последствиях, начал трясти Наруко. — Молодец, Наруко-кун! — Ясуси приблизился к по-прежнему ни ни на что не реагировавшему парню. — Решил подарить другу, прекрасно зная, как одиноко ему будет в ограниченном пространстве, холоде и одиночестве! Даже после его смерти проявил заботу! Самоотверженно, не находите? — А Вам, уважаемый, надо было давно вызвать полицию! Как Вы можете оставлять подобное без внимания?! Вам всё равно, что сейчас с телом и где оно вообще?! — Разумеется, я сделаю это, но не пожалеете ли Вы потом об это, Зао-сан? — Ясуси по-прежнему улыбалсяулыбался кривоватой улыбкой. — О чём Вы…вообще толкуете? — Процедил мужчина, с трудом подавляя в себе желание переломать кости безумному наглецу: руки уже дрожали, а тело фактически тряслось подобно желе. Ясуси, ни сказав ни слова, быстро дошёл до мужчины. Буквально вырвав его у жены, не взирая на последовавшие вскрики, и не раздумывая, толкнул его. Тот не успел выкрикнуть хоть слово, как приземлился пятой точкой на изрядно пропахшую «постель» сына и, к счастью, не на смартфон. Возмущённые восклицания и громкие заявления в адрес Ясуси не совсем литературного характера, прозвучавшие сразу после падения, получили свободу совсем ненадолго: мужчина почувствовал, как что-то твёрдое упиралось ему в шею. — Как ты, Рен?! — Зао-сан! — Чувствуете, Зао-сан? Прямо за Вами! — Ясуси как ни в чём ни бывало продолжил выбивать всех присутствующих из колеи. — Забирайте, это подарок! Хоть и не от меня, но всё же. Кто-то же вместо бедного мальчика должен его получить! — О чём Вы?.. — В этот момент словно какая-то шестерёнка, отвечающая за передачу звуковой информации попросту вылетела: в ушах адресата эти голоса словно постепенно приглушались. Вначале желудок мужчины не выдержал, и всё, что не успело перевариться, оказалось на мягкой сероватой ткани. Эти звуки, как ему казалось, затмили собой все остальные, и даже дикие крики жены. Запах оказался настолько резким, омерзительным и головокружительным, что Рен едва не потерял сознание. Однако застрявшие в ушах слова гробовщика заставили мужчину одновременно и зажмуриться, и прослезиться, и задержать дыхание, так что оставалось только на ощупь откапывать непонятный предмет. К счастью, родительское отчаяние позволило легко и быстро выполнить эту задачу: отцовские руки откопали небольшую сумку. Если бы глава семьи мог увидеть её содержимое… Сам того не зная, он держал в руках сумку с куклой, чей облик носил образ покойного юноши и длинные чёрные волосы, оставшиеся на кукле и ткани, служившей новой постелью молодому человеку. Не выдержав, Рен громко закашлял, закрыв рот шарфом. — Что за шутки?! — В один момент разъярилась госпожа Зао. — Откуда в сумке Рю, никогда не любившего одного вида кукол, взялась одна из них да ещё так похожая на него самого?! Рен! Рен! — Женщина уже хотела было перебежать на другую сторону, но Ясуси остановил её: — Тише, уважаемая, тише, — не теряя ни капли самообладания, произнёс мужчина. — просто наблюдайте. Всё остальное сделают за Вас. Как только взгляд женщины перекинулся на другую сторону, началось всё самое интересное: — Зао-сан, — неожиданно крикнул Ио и протянул сильно кашлявшему мужчине руку помощи. — Ну же, идите на мой голос! Тяните руку! — Рену удалось наощупь схватить ладонь Наруко и вскоре выбраться на поверхность. Однако как только это случилось, парень ни с того ни с сего с криком провалился в эту же яму и, как ни странно, спиной вниз. Не успел он оправиться, как что-то резко потянуло его за руку и едва не придавило голову к подушке. Наруко мгновенно парализовал животный ужас, стоило ему лишь один раз открыть глаза. Окровавленное лицо молодого человека не то потемнело, не то покрылось волдырями или язвами было искажено гримасой слепой ярости, ненавистью и безумием. Из едва ли не вылезавших из орбит больших потускневших карие глаз, казалось, сочились тончайшей, но заметной струйкой слёзы. Его ледяные, бледные руки невероятно крепко сомкнулись на горле друга, то и дело тряся голову Ио и ею же отбивая то по подушке, то по доскам гробам. Покойник что-то вопил чуть ли не до крови изо рта, но звук словно отставал от изображения, или же все слова прозвучали лишь в голове Наруко. «Ты бросил меня! Вы бросили меня! Вы позволили мне умереть! Вы позволили им забрать моё тело! Почему же теперь вы не даёте мне уйти»?! — Разносилось где-то в пространстве, существовавшем одновременно с призраком. — Наруко-кун! — Воскликнула чета, не скрывая испытываемого ужаса от увиденного. — Ио! — Закричал Эн. В этот момент браслет сверкнул и резкий импульс снова, как и полгода назад, на мгновение позволили увидеть, что или кто творил с его другом этот кошмар. И этого мгновения хватило, чтобы навлечь на себя невидимую, но прекрасно осязаемую беду: призрак резко поднял голову. На сей раз его белки мгновенно потемнели, а на лице проявилась зловещая улыбка. — Что?.. Что ты?.. Неужели?.. Но почему?! — Едва дыша прошептал Эн. Чем больше он вглядывался в эти страшные, зверские, полные желания убивать глаза, тем больше Юфуину казалось, что призрак лишь силой мысли вот-вот вырвет сердце из груди друга, и сделает это с особой жестокостью и почти что дикой страстью и наслаждением. — Да что же здесь творится?! — Не сумев найти хоть какое-то объяснение происходящему, выпалила мать разъярённого покойника. В голове была одна безумная, но полная надежды мысль: ведь кто знает, что произошло в тот день ровно полгода назад? — А Вы как думаете? — Усмехнулся Ясуси. — Можете, даже знаете, но не верите? — Не может быть… — на материнские глаза быстро накатился поток слёз. — Это…это не он!.. Наш мальчик никогда бы так не поступил! И даже не подумал бы! — Уверены? По-Вашему, он не может прийти в дикую ярость? Ведь его тело украли неизвестные, — гробовщик не мог скрыть широкой, довольной улыбки. — А может…даже из-за куклы. Бедняжка… Пытается перейти, но не может. Похоже, он нужен здесь не только вам, господа Зао. Ясуси хотел сказать что-то ещё, но не успел: в могиле внезапно возникло яркое сияние…быстро перешедшее в пламя, а вместе с ним послышались дикие вопли. Огонь мгновенно охватил львиную долю могил и деревьев.Чета Зао сразу же запаниковала и рванула со всех ног к воротам, словно напрочь забыв про друга их сына. Лишь Эн решился помочь: так или иначе, из Клуба, возможно, в живых кроме него остался только Ио. Воспользовавшись побегом четы, Эн не раздумывая трансформировался и прыгнул в яму. С Наруко уже почти везде слезла и почернела кожа. Одежда и волосы также практически почернели, а где-то и вовсе от них не осталось и следа. Лишь в одном повезло: Наруко потерял сознание, и это позволило Лазурному без труда взвалить на себя друга… Однако выбраться из западни им не позволили: едва друг оказался на руках Лазурного, нечто резко схватило его за волосы и едва ли не отбросило к нижнему концу гроба. И снова по телу Защитника пробежался, несмотря на ожоги, адский холод: пока ещё полные жизни нежно-голубые глаза встретились с горящими нечеловеческим огнём подобиями глаз. — Р…Рю… — прошептал Лазурный, одновременно не веря своим глазам. — Почему?.. — Верните мне тело и жизнь!.. — Заорал призрак, обхватив голову руками. — Больно!.. Как же больно!.. Пока призрак корчился от раздирающий боли, Лазурный свободной рукой дотянулся до сумки. Каков же был его шок увидеть, что лежавшая там кукла совершенно не горела, а лишь ярко светилась. Она словно постепенно поднимала руку или начинала моргать или даже пыталась открыть вышитый рот. Как только Защитник коснулся её, призрак не по-человечески заорал: — Я не хочу! Как же больно! Она хочет запереть меня там навсегда! Не хочу! Я уже чувствую касание! Нет! — Он словно плакал воплями от боли. Нет. Рыдал. Рыдал вовсю, зная, что это его неизбежное и неотвратимое наказание за совершённые грехи. — Это из-за вас! Вы бросили меня! Вы позволили мне так долго страдать! Что?! Что я вам сделал?! — Рю… Кхе… — даже сверхтехнологическая «броня» не смогла надолго защитить Лазурного от дыма и огня. — О чём…ты…кхе?.. А что МЫ…кхе.? — Сейчас всё увидите, скоты! — призрак резко приложил руку ко лбу Эна, и тот резко погрузился в темноту. Ясуси же поспешил поскорее удалиться. «Да, парень…нашёл же подружку на свою же беду…впрочем, как и друзей»… — промелькнуло в его голове прежде, чем раскрылись его крылья, а сам он не обратился в ворона и взлетел.***
— Эй! Ты меня слышишь? — Перед лицом Ацуси женщина с короткими зелёными волосами махала ладонью. — Я понимаю, для тебя это стресс и всё такое, но это не повод меня игнорировать! Хотя бы подай знак, что слышишь! Я же знаю, что слышишь! — Оставь его. Если что-то понадобится — сам выйдет, — обратился к ней худощавый юнец, протирая очки. — Сама ведь понимаешь, что он наврядли заговорит с нами. Женщина, негодуя, вздохнула и запустила бледную худую руку в пышное каре и, слегка помассировала голову пальцами. Поднявшись с колен, она направилась вслед за юнцом. Пройдя немного влево от двери, они остановились у двери и продолжили разговор: — Как ты? Не сильно болят? — Начала женщина. — Я в порядке. Прекрати волноваться. — по-прежнему протирая очки и оперевшись о стену, продолжил юнец. — Я скоро вылечусь и уйду. В конце концов, я… — Нет, это ТЫ прекрати! Ясуси и не подумает тебя выгнать, а уж я тем более! — собеседница резко отвесила юнцу хороший подзатыльник. — Сколько раз я должна это повторять?! — Это пока не вернётся ваша дочь, — вздохнул мальчик и надел очки, словно не почувствовав удар. Ему не привыкать к такой ситуации. — Так! Не желаю больше об этом слышать! Мы семья, и сомнениям не должно быть места, уяснил?! — Повысила тон женщина и приблизившись вплотную, едва не пронзила его душу полным гаммой самых разных чувств взглядом. Мальчик набрал в грудь воздуха, но ни одно слово не успело выйти за пределы рта: юнец с криком приземлился на колени. Лицо тут же скривила гримаса боли, а руки обхватили эпицентр боли. Очки точно так же со звоном встретились с полом. — Ясухиро! — Вскрикнула женщина, опустившись на колени. — Что с тобой?! Неужели снова?! — Боже…как же больно! — прошептал Накото. — Поскорее бы всё закончилось! Надеюсь, Зундар справится, и я вылечусь! — Яхи… Яхи… И с чего ты веришь этой двуличной и бездушной шестёрке? — Подумала она. — Кто знает, с чего он вдруг согласился? Он же работает на этого омерзительного и такого же двуличного полудурка Хирэаси, и ты это прекрасно знаешь! — Но па…то есть, Ясуси… — Как будто ты его не знаешь! Он всегда лезет, куда не надо и получает от этого удовольствие! Будь моя воля… — Застонав от злобы, она снова запустила руку в волосы и проводила пальцами по, на самом деле, не очень-то и нежной коже головы. — Порой даже я его не понимаю: что для него важнее — сохранить твою жизнь или всё же вернуть наше дитя? Кинугава долго вслушивался в диалог: стоило ему один раз услышать «Ясуси», как нечто внутри резко заработало, заставив Ацуси окончательно прийти в себя. Он ещё не успел забыть произошедшее полгода назад на кладбище, и, возможно, никогда не забудет. Одной малейшей мысли об этом хватило, чтобы заставить Ацуси заорать и загреметь цепями со всей дури. Неважно, где он и что с ним: главное — освободиться. Всё, что так беспокоило его, мгновенно обратилось в ничто. Даже такие имена, как Зундар и Хирэаси, уже не имели столь серьёзного значения. Кинугава изо всех сил вырывался: он ни жалел ни голоса, ни тела, ни нервов. Казалось, ещё немного — и крепления последуют за ним, не выдержав его «силы воли». Это имя отдавалось в его голове бешеным и болезненным эхом. И эта боль настолько раздирала душу изнутри, что те, кто находился за дверью, немедленно вбежали в комнату и остановились прямо перед ним. Даже сев, женщина продолжила держать каштановолосого юнца на спине. Однако их появление ничуть не успокоило Ацуси. Теперь его вопли перекинулись на конкретный объект, причём сразу же не на женщину: — Мегава?!. Что за чёрт?! Ты знаешь их?! — Заткнись! — резко выпалил тот. — надоело! Да, я очень похож на него, но я не Мегава! Лучше бы за своими смотрел! А то почти все едва не отбросили коньки! — Ч…Что?!.. — Кинугава на мгновение замер от услышанного. Дыхание едва не остановилось: пусть он и не Мегава, но как он может утверждать, что так и есть? И как он мог быть лично знаком с Защитниками? — Что ты?.. Малыш…такое… — Яхи!.. — прикрикнула женщина, ткнув Ясухиро локтём в живот. — Я, конечно, понимаю, что тебя бесит такая ситуация, но, пожалуйста…помолчи!.. — женщина мягко схватила Кинугаву за нос. — не принимай его слова слишком близко к сердцу. Он просто очень не любит когда его называют малышом или Мегавой. Нет, он, конечно, прав, но твои друзья могут спастись без чьей-либо помощи. — Кто вы вообще такие?! — процедил Ацуси, ещё раз дёрнувшись. — Неужели вы связаны с Ясуси?! — А, так вот в чём дело! — женщина широко улыбнулась: было невозможно не заметить, как её широкие плечи дёрнулись. — хочешь сказать, это он во всём виноват? А на своего друга никогда не думал? Никогда не приходило в голову, что именно он причина всех ваших и своих бед? Нет же, все стрелки именно на моего непоседливого муженька! А впрочем…это могли быть и вы сами. Твой друг ведь ни с того ни с сего решил тебя прикончить, не так ли? — Сначала он…а теперь вы… — Довожу?! Нет, я не искательница приключений, в отличие от него! — Собеседница опустила голову, и вскоре её плечи задёргались ещё сильнее. — Канаэ! — Резко крикнул Ясухиро. — Это не смешно! Если это дело рук Хирэаси или Зундара, то всё очень серьезно! — Но как назло, Канаэ не выдержала, и, опрокинув голову назад, громко расхохоталась. Ясухиро тут же с криком приземлился на пол. Как только это случилось, Канаэ обхватила живот руками и снова согнулась. — Ещё как смешно! Эти идиоты заварили кашу и не помнят этого, а расхлёбывать нам! Вот скажи, Яхи, где, ну где ещё ты найдёшь таких придурков! Никто так не рассмешил меня, как он! Пока Канаэ мучилась в конвульсиях смеха, Ясухиро подполз к Кинугава и тихо произнёс: — Скоро придёт твой прозрачный дружок. Поинтересуйся у него, что он натворил. Ни я, ни Канаэ не можем сказать больше. Ведь, по сути, всё только на вашей совести, и вам решать, как всё повернётся и удастся ли вам спастись. — Почему ты?.. — Ясухиро оборвал Кинугаву: два тончайших, желтоватых пальца оказались на лбу Ацуси, и вскоре резким движением опустились к низу носа. Большие карие глаза немедленно закрылись. — Э-эй! — Недовольно протянула Канаэ. — Ну зачем ты так?! Я ведь хотела с ним поболтать! — Ни к чему. — бросил Ясухиро. — в конце концов, для нас, главное не натравить Защитников друг на друга. — Боюсь, Ясуси с тобой не согласится… — Канаэ осторожно подняла мальчика на руки и покинула помещение.***
Огненные шары вовсю разносились, не жалея ни здания больницы, ни тех, кто в ней находился, ни Сидзуку. Нацуру совершенно бездумно атаковала подругу. Неважно, удавалось попасть или нет — ей всё равно. Президент как могла уворачивалась, но атаковать в ответ не могла: страдая от постепенной потери крови и невозможности остановить её, девушка одновременно надеялась вразумить Сэно; ведь в прошлый раз подруга чуть ли не сама пришла в сознание.Но на этот раз всё совершенно иначе: ведь теперь Сэно намного сильнее, чем тогда, и сравнивать эти разы само по себе глупо. Нацуру резко загорелась ярким пламенем и снова бросилась на Сидзуку. Подруга быстро наклонилась и ударила в живот. «Противница» отлетела на несколько метров и скрючилась от боли. Изо рта хлынул малый поток крови. Сэно не остановилась: она вцепилась в одежду, и мгновенно на бледную, нежную, израненную кожу скатились языки пламени. Девушка не выдержала и завопила от боли. Но и на этом Сэно не остановилась: вскоре её нежные тонкие пальцы оказались в ранах. Сидзука почти разорвала голосовые связки: всё тело мгновенно охватил дикий жар; казалось, даже кости вот-вот расплавятся — что уж говорить о мышцах. Очень скоро Сидзука потеряла сознание. Как только Нацуру приготовилась нанести ещё один удар, по спине резко прокатилась волна боли. Остановившись на секунду, она набросилась на парня, что не позволил покончить с израненной девушкой. Языки пламени в человеческом облике подобием хлыста зацепили руку противницы и отбросили позади себя. Пламени от напавшей как не бывало. Вскоре пламя приобрело более ясные черты. Искры улыбки заиграли на юном лице, как только фигура развернулась. Его губы едва зашевелились, однако вскоре выражение лица Нацуру сменилось далеко не один раз. Последнее слово — и Нацуру уже позади фантома. Человеческие черты быстро размылись в нечто бесформенное и ослепительное. Не повернувшись, оно схватило девушку за руки. Прикосновение мгновенно переросло в объятия. Нацуру присела над Сидзукой и, мягко проведя пальцем по её лицу, легко усмехнулась: «не завидую я тебе, подруженька. Ни тебе, ни остальным. Но ничего не поделаешь». Сильные мягкие руки легко охватили хрупкое израненое тело.