Всё будет, как раньше?

Прошло несколько дней. Не так сильно, но всё же ощущался страх. Непонятно, от чего, но Хаконэ преследовало ощущение некой тревоги, невозможности найти себе место. Хоть и пока что не дошло до кошмаров и постоянного присутствия Его призрака, Юмото ощущал - что-то не так. Связано ли это с недавними похоронами или нет - неизвестно. Да и не хотелось бы знать - вдруг влипнет в какую-нибудь мистическую историю, а как расхлёбывать - остаётся лишь самому всё додумывать постепенно раз за разом.          Утро сегодняшнего дня было на удивление тёплым и светлым, несмотря на то, что был ещё только февраль. Лишь дул лёгкий бриз, унося с собой старое. Кажется, что время течёт совсем не быстро, как обычно считает большинство, а наоборот, так медленно, что кажется, будто оно едва ли движется. В городе, как и всегда, тихо: разве что пара-тройка людей или компаний ходит, храня молчание. Неважно, сколько сейчас времени на часах — тишина всегда встречает вас. Большей частью приветствуют не столько люди, сколько многочисленные небольшие скромные домики, выстроенные как бы в один бесконечный ряд, соседствуя друг с другом, как выстроившиеся в ранжир новобранцы во время знакомства с командиром. Они располагались, как стопы человека при ходьбе: один дом на одной ступеньке, другой – на следующей. Столь же каменные и холодные, как их хозяева, были одновременно и почти что одинаково белых и серых оттенков с бордовой невзрачной крышей, но в то же время в каждом было что-то особенное, что-то, что не могло позволить спутать один дом с другим.           Юмото вяло поднялся и прикрывая ладонью глаза, посмотрел в окно. Всё то же самое: несколько небольших аккуратно постриженных в округлые формы цветущих кустиков украшали фасад особо ничем не привлекательного кафе. Стулья, столы и зонты пока ещё не поставили. Нежно-голубоватые, розоватые, красноватые, синеватые и белые бутоны расцветали в столь большом количестве, что издали походили едва ли не на маленькие фонарики, освещающие полумрак слабым, блёклым светом. Светом, постепенно преображающимся чуть ли не в белый факел. Однако чему здесь удивляться: так происходит каждый год. Всё тот же магазин, ещё не работающий в это время. Те же высокие деревья, большей частью закрывавшие своими жуткими ветвями гастрономические заведения. Во сколько бы не поднялся Хаконэ, эта картина всегда была перед его глазами. Однако Юмото всё равно чувствовал, что что-то изменилось. Возможно, краски окружающей среды поблёкли, побледнели. К тому же, раньше вид из окна не казался для него таким опустошенным. Всё такой же красивый, но как будто этот и вовсе не он, а какой-то другой, словно это не наш, а параллельный мир.           Красиво и уютно, но в любой момент что-то может исчезнуть, а может полностью разрушиться, ничего не оставив после себя. Разве не похоже на человеческую душу? Внутренний мир человека всегда уютен и прекрасен, и разрушить его ничего не стоит. Единственный город, который, если разрушишь, заново не отстроишь. Однако участь города Юмото ещё не совсем плачевная: он не превратился в пыль, однако одной его половины уже нет. Другая половина поддерживается руинами другого города, так же сильно потрёпанного судьбой. Это была единственная опора, которая не позволяла ему замкнуться в себе и окончательно разрушиться. Удивительно, как одна смерть может разрушить прочные города, превратить их в настоящие руины, впоследствии несущие в себе глубокую печаль. Юмото и представить не мог, насколько сильно будет скучать по нему. Теперь даже для него, самого жизнерадостного из Клуба, краски реального мира поблёкли.           Юмото тяжело вздохнул, нехотя встал с постели, по-прежнему жмурясь и держа ладонь перед глазами, и, словно по чьему-то неприятному велению, настежь открыл окно. В лицо подул приятный бриз. На мгновение даже стало чуть легче: нахлынувший воздух казался таким чистым...свежим... Мозг Юмото рисовал образ Его, бегущего к остальным Защитникам. Присоединившись, как и обычно, идёт в баню - праздновать окончание учебного года. Как ярки были улыбки на лицах и громок их смех! Радовались все одного - даже Вомбат. Юфуин говорил что-нибудь странное, а остальные пытались разобрать, что "этот иероглиф значит". Каждый выдвигал свою гипотезу: одна была смешнее или глупее другой. Как же звонко и громко потом все смеялись! Какими же счастливыми выглядели их лица! Неужели это счастье, эти улыбки, это празднование - всего лишь плоды воображения, скрывающие истину? Юмото опустился на пол, обхватив колени, а затем закрыл ими лицо. С того момента у Юмото стало непрестанно колоть сердце, несмотря на отличную физическую подготовку. Все всхлипывания он старался скрывать, но неравномерное и глубокое дыхание всё же давало понять, что что-то не так. "Неправда! Этого не могло быть! Он не из таких! Я в этом уверен!" - Билось в голове Юмото.           Внезапно за дверью послышались шаги, а затем и открытие двери. Гора изумлённо посмотрел на брата, сидевшего на полу, свернувшись в комок. Прекрасно понимая, чем это могло быть вызвано, он подошёл и положил руку на плечо Юмото. Тот ещё больше спрятал голову между коленями.  — В чём дело? — прозвучал над ухом брата голос Горы. - Странно для тебя проснуться в такое время.  — Сон внезапно пропал... — непривычно спокойно и неторопливо ответил Юмото. — Кошмар? – Гора уселся рядом и, обхватив мощной мускулистой рукой, придвинул к себе брата. — Да, - буркнул Юмото.  — Всё будет хорошо: знай, что ты всегда можешь на меня положиться, - теперь столь же мощная кисть переместилась с плеча на пышную золотистую, словно солнце, шевелюру Юмото. — Я же говорю: всё в порядке. Просто кошмар приснился, и всё, - парень попытался вырваться из хватки Горы, но тут же потерпел неудачу. — Посмотри мне в глаза, - мягко попросил Гора. Юмото отвернулся. Мужчина пересел прямо перед собеседником: стоило ему силой развести руки Юмото, как нечто поразило его: в глазах брата стояли не то, что слезы – целые горные реки, а губы дрожали, сдерживая ту ужасную бурю, что точит скалы его представлений о жизни и смерти. Гора снова обхватил брата и сильнее прижал к себе. – Ничего. Боль утихнет. Дай время. С минуту они сидели неподвижно, потом Юмото шмыгнул носом и отстранился.  - Что ж. Тебе как обычно положить онигири или будешь что-нибудь другое? — Я не против и того, и другого. — Хорошо, — перед тем, как покинуть порог комнаты, Гора снова запустил руку в «лучики солнца» и осторожно потрепал их.  «Как же, утихнет, — буркнул Юмото после того, как брат пересёк границы комнаты, и бросил негодующий взгляд в окно. — Наваждение какое-то».— Он тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от этого гнета, и направился в ванную, но навязчивые мысли последовали за ним.           Он смотрел на своё вялое, словно сильно уставшее от жизни отражение в зеркале и видел чужие глаза: большие, тёмные, потухшие, впалые, будто лишённые жизни. Он словно глядел не на себя, а лишь на своё пустое подобие. Сам себе парень своим видом напоминал прекрасную фарфоровую куклу, которая, казалось, с секунды на секунду оживёт и запоёт, восхваляя впервые забившееся сердце в груди и то, насколько это прекрасно – чувствовать, что значит быть живым. Только увы, сейчас всё наоборот: казалось, ещё немного – и его кожа затвердеет и заблестит, словно хрупкий, завораживающий своим видом чайный сервиз. Возможно, парень просто забыл или не знает, что такое душевная боль. Этот взгляд вызывал у него, в самой малой степени, непонимание и недоумение. Такие печальные, уставшие, потухшие огоньки... Он ли это?.. Будто сам уже давно мёртв, и живо лишь тело. Как бы он ни старался не думать об этом, та страшная картина с тех пор всё время была у него перед глазами.  Юмото повернул кран и, сложив руки в форме лодочки, зачерпнул воду и резко направил ладони к лицу. Холодные брызги, повторявшиеся разом за разом, на мгновение давали ощущение облегчения, словно слабый наркотик. «Это не моя вина! – Внезапно разнеслось по голове Юмото. На мгновение возник образ напуганного Зао. – Простите! – Он зажал голову руками. - Простите! Пожалуйста! Не-е-ет»! – Снова лужи крови. Хаконэ резко поднял голову и быстро огляделся. Ничего. Парень перевёл взгляд на задрожавшие руки и едва не остолбенел и не позволил вырваться из груди крику. В тот день… то же самое…он наблюдал, когда находился рядом с Ио. Тогда его руки были… Юмото зажмурился и замотал головой. Открыв глаза через несколько секунд, он обнаружил свои чистыми. «Что…это было?.. – с дрожью в голосе едва слышно прошептал Юмото и перевёл взгляд на зеркало. – Рю-семпай… Рю-сем… Нет-нет! Бред! Этого не может быть! Мне всё кажется, ведь..!» - он снова замотал головой, надеясь прогнать пугающие мысли. Теперь непонятно откуда взявшаяся тревога относительно недавнего «события» многократно усилилась: к так приевшимся «Что не так» и «почему» прибавилась масса новых вопросов, в том числе «действительно ли гибель Рю-семпая – причина беспокойства»?          Ещё раз попытавшись прогнать жуткие мысли, он закрыл кран, тряхнул головой и вышел из ванной, а после спустился положить обед в сумку. Гора беспокойно посмотрел на брата. Даже особо не вглядываясь в выражение глаз, можно было понять, что Гора обдумывал, как хоть как-то приободрить, может, даже немного развеселить, но никакие варианты не казались ему достойными или, по-крайней мере, хотя бы казавшимися правильными. Юмото заметил, что брат смотрит на него с беспокойством, но ответил лишь молчанием и холодным взглядом. Тот лишь подошёл взял лежавший на столе около Горы обед и даже не повернувшись и не попрощавшись, направился в школу.           На улице по-прежнему ни души. Отличненько! Утренние ранние прогулки всегда полезны для здоровья. Хоть Юмото что-то тревожило, физическим упражнениям он всегда был рад. К тому же, на улице, можно сказать, идеальное время и погода: тихо, спокойно, никто не мешает. Особенно велика радость для лёгких: чистый, свежий воздух наполнял каждую клеточку в организме, даря волшебное чувство облегчения, словно всё тело полностью обновилось и очистилось от всего лишнего. Лёгкий бриз и пока ещё висевшая в воздухе прохлада приятно ласкали лицо и кожу, словно приглашая на более, чем длительную прогулку. На мгновение даже возникало ощущение, что лёгкие стали не только чище, но и больше и готовы выдержать абсолютно любые испытания. Можно не только пробежать целый марафон, но даже петь, независимо от уровня вокальных данных – никого не будет интересовать, кто совершает насилие над их ушами… Ведь всем до плутона… Красота, да и только! Но... вот именно, что тихо. Не слышно голосов... И снова... Снова эти навязчивые ассоциации, от которых щемит сердце, и в груди отдаётся ужасным эхом. Что это? Становится тяжело дышать, к горлу подкатывает комок, посередине ёкает и болят глаза. Так это и есть душевная боль, о коей так любят говорить многие? Чувства Юмото смешались в абсолютной тишине: с одной стороны, прекрасно и полезно в такое время прогуляться по городу, и парень прекрасно знал, насколько божественно это ощущение. Ведь не зря говорят, что занятия физическими упражнениями снимает стресс, верно? Но в то же время одиночество угнетало его. Многочисленные встречи с огромным числом людей давали ему энергию, пробуждающую в нём мотивацию жить, улыбаться и радоваться даже мельчайшим мелочам, а также делиться позитивом с другими, вызывая улыбку у окружающих. Да и не только улыбку – некоторые благодаря Юмото даже смогли найти смысл жизнь и научились радоваться жизни и ценить её, какой бы она ни была. Ещё час — и откроются первые магазины, вновь зазвучат привычные звуки и голоса. Жизнь вновь закипит. Это ведь тот же самый мир? Или здесь просто время течёт в другом направлении?           Всё по-прежнему. Одиночество всё ещё угнетало. Всё больше казалось, что так тихо будет ещё долго, хотя в действительности всё совсем наоборот. Жаль, сердце этого не понимает: слишком часто ведёт по тернистой дорожке, приводящей к победе только когда тело почти полностью покрыто ранами, а душа изранена и жестоко искалечена (это ли называется «очищение»?).            К счастью, скоро это мучение закончилось: дверь одного из домов открылась, появилось одно очень знакомое лицо. Кажется, он тоже не очень хорошо спал, поскольку его кожа выглядела бледной, а под глазами можно было разглядеть мешки. Да и его движения, нескоординированные, достаточно медленные, говорили о том же. Наверное, приснился какой-нибудь кошмар о Рю (в крайнем случае). Это был единственный, кто остался в Клубе после его распада. Юмото почувствовал настоящую отраду и с радостным криком подбежал к нему: — Ио-семпай! С добрым утром! — Доброе утро. Ты сегодня рановато, — отозвался Ио, вяло помахав рукой. — Что-то сегодня не спалось. Тебе тоже? – подойдя поближе, Хаконэ прикрыл рот рукой, скрывая ни с того ни с сего появившуюся улыбку. — Не спалось? Наверное, кошмар? Или всю ночь думал о том же, о чём и я?           Юмото и Ио быстрым шагом направились в школу, словно уже опаздывали. Теперь тревожные мысли ненадолго отошли на второй план: сейчас Наруко выглядел настолько забавно, что Юмото на какое-то время забывал про боль и печаль. Ио же не очень нравилось, что над ним смеются, но зная, что пережил бедный Хаконэ, он не реагировал на смех и даже сам как-то старался хоть как-то приободрить друга. — Это на тебя не похоже. Где тот неиссякаемый оптимист, которого я знаю? — Спросил Ио, прекрасно зная причину. — Сегодня прохладно. В прохладу всегда хочется спать, —Юмото зевнул и потянулся, имитируя недосып. — А где прежний Наруко Ио-семпай, который всегда в себе? — Пожалуй, про него можно сказать то же самое, — поддержал Наруко, не скрывая лёгкого смешка. — Не может быть, — улыбнулся Юмото. — «Не может быть» — это когда Хаконэ Юмото не желает зайти в кафе и перекусить или взять что-нибудь на вынос. — А я и не против. Но не сейчас. Можно взять что-нибудь и в школьной столовой. — Не может быть! Неужели не зайдёшь в ближайшее кафе? Я не узнаю того Хаконэ Юмото, которого знаю второй год! — Восклицал Ио. — Потому что он ещё спит. Отоспится на первой паре — и достаточно, — Хаконэ закрыл правый глаз и высунул язык. — Ты же говорил, что не спится? Раздвоение личности? Или я говорю с Юфуином-семпаем? — Наруко состроил обеспокоенную мину и прикрыл рот рукой. — Разве? — Юмото медленно протянул, скопировав манеру речи Эна и лениво отвёл взгляд куда-то в сторону. — Смотри, кажется, я кого-то вижу вдали. Кажется, это идёт сюда Юмото в теле Юфуина, — Наруко резко указал куда-то вдаль, при этом ускорив интонацию. — Где? — Юмото «обеспокоенно» огляделся по сторонам.           Юмото не поверил словам Наруко. Конечно, там никого не было. Лишь пока ещё не перекрытые человеческими фигурами картины. Но тоже радует: далеко не везде так заботятся о чистоте и красоте городских пейзажей. А пока...краем глаза он заметил, что Ио бежит к дверям школы. Хаконэ решил не отставать и побежал за Наруко.           Не успел: когда он подбежал к дверям, Ио уже давно был внутри и наверняка рядом с кабинетом, где будет первая пара. Как оказалось, совсем нет. Наруко стоял рядом с лестницей и широко улыбался. «Что-то ты медлишь. Что случилось? — Крикнул Ио. — Догоняй»! Ио бегом поднялся по лестнице и повернул направо. «Что это с ним? Как будто внутри совсем не он, а кто-то другой», — вопрошал про себя Юмото. Глядя на его поведение, он не мог верить в то, что перед ним — Наруко Ио. Тот самый, с которым он знаком второй год. Его поведение напоминало… «Ну ты где»? – Непривычно весело послышалось сверху.         На этот раз он ждал у двери одного из кабинета. Его улыбка казалась заразительной, очень яркой и искренней, какой была у Юмото всего несколько дней назад. Столь широкой, что Хаконэ чуть не заразился частицами позитива, исходившего от Наруко в виде мощной радиации. Однако, повнимательней посмотрев в глаза друга, он заметил, что улыбка не такая уж и искренняя. Это всего лишь неплохо отточенное актёрское мастерство. Притворство, которое не каждый способен заметить, или, как говорится, натянутая улыбка. Однако Хаконэ не показал, что заметил, и непринуждённо спросил: — В чём дело? Что-то ты слишком весёлый в это утро. Как будто кто-то так развеселил, что хочется поделиться этой радостью с другими. Или что-то хорошее приснилось? — Да. Что-то хорошее приснилось. К тому же разбудило что-то более забавное. Видел ты бы это зрелище… — Хихикнул Наруко. — Расскажешь? — Поинтересовался Юмото и с небольшой долей любопытства во взгляде приблизился к Ио. Через несколько минут смех Юмото уже был слышен аж на первом этаже. Такой звонкий, громкий и, кажется, до отказа переполненный радостью, абсолютно неконтролируемый... Видимо, именно этого и добивался Наруко. Вместе со смехом Хаконэ звучал и его смех, столь же громкий и звонкий, перемешивающийся с тем, что он говорил. — Как только так могло получиться? Не могу себе представить! — Высказался Юмото о рассказе Ио, сопровождая это шлепками по колену. — Сам не понимаю. Думаю, это у него надо спрашивать. Он главный комедиант в нашей семье. Никто не может так веселить всех нас, — ответил он, сам с трудом из-за смеха вытягивая из себя слова. — И после этого он никому не давал спать? — Не переставал выражать удивление и радость Юмото. Рассказ Наруко был действительно впечатляющим. — Ты говорил, что тебе приснился кошмар. Поделишься? — Внезапно стал серьёзным Ио. Юмото опустил глаза. Улыбка мгновенно пропала с его лица. Ответив молчанием, он отвернулся, сложив руки. — Что-то связанное с этим, значит? Извини... Я не специально... — Не страшно. Бывает. Тебе, наверное, тоже приснилось что-то такое? — Да... Тоже верно... Кстати, после занятий зайди в этот кабинет, — Ио указал на дверь, перед которой они стояли. — Сейчас он закрыт. Я кое-что забыл там позавчера. Хочу передать тебе. - Кажется, народ прибывает? - Юмото услышал внизу шум, разносившийся повсюду. - Увидимся после занятий здесь же, - ответил Ио и куда-то направился. Юмото помчался вниз.