***
*** К тому времени Юмото уже добрался до места встречи. Он не мог представить, что такое важное могло ждать его, и со всех ног бежал в кабинет. Однако стоило только переступить порог кабинета, как радостное нетерпение оказалось перекрыто, мягко говоря, огромным удивлением: Наруко стоял к нему спиной и пристально смотрел в окно. — Ио-семпай?.. — не скрывая волнения, окликнул Юмото и, не получив ответа, подошёл к окну. — Давно стоит. Странно, что ещё не ушёл. — Что ему нужно? — Не знаю, но у меня от него мурашки по коже. — Что там? — Юмото обратил внимание на сумку, которую Наруко держал в руках. — Кое-кто просил передать её тебе. Сказал, что очень ценная вещь. — Ио хотел направиться к двери, но в его сумке зазвонил смартфон. Ио резко дёрнулся и едва не остолбенел.— Чёрт!.. Меня же ждут! - Тихо произнёс он и, понимая, чем это может обернуться, всё же медленно достал из своей сумки смартфон. Он уже, казалось, был готов ко всему, однако вместо ожидаемых, сильно бьющих по ушам голосов звучал один тихий. — Сможем ли мы увидеться в следующий раз? — Протянул тонкий с нотками взрослости голос. — Это ты стоишь у ворот? Откуда у тебя мой номер? — повысил голос Ио. — Вернее, стоял. Очень жаль. Я бы очень хотел увидеться с вами. Завтра здесь в это же время буду ждать. Надеюсь, удосужитесь, — вскоре прозвучали лишь длинные гудки. Ио посмотрел в окно: за воротами было пусто. Сейчас ему стало не по себе не столько от самого незнакомца, сколько от того, что завтра он вновь пересечётся своим взглядом с тем жутким. Совсем как в триллере: сначала внезапно таинственный незнакомец начинает пристально следить. Ощущение слежки не покидает ни на минуту. А затем — в один момент сильный удар по голове, потеря сознания, а затем… Пока парень смотрел в окно, любопытство взяло верх над Юмото, и он взял из рук друга сумку и открыл. Её содержимое удивило его в разы больше, чем слова Мегавы и сама встреча с Ио. — Что это? — Хаконэ повертел в руках тряпичную куклу в виде Рю. — Это принадлежало одной моей близкой знакомой. Она просила передать Рю в его день рождения, но поскольку…сам понимаешь, почему сейчас эта сумка не у него, я не хочу держать её у себя, а где-то спрятать надо. Вряд ли твой брат заметит её, а вот мои родители сразу обратят на неё внимание, поэтому… — Хорошо. Но почему ты не?.. — Извини! Мне надо бежать. Если нужно поговорить — встретимся у бани. Увидимся! — Наруко пулей вылетел из кабинета. «Что это с ним?» — Недоумевал Юмото, а затем перевёл взгляд на игрушку в сумке. Мягкая кукла в виде Рю навевала воспоминания и комок скорби и боли от утраты подступил к горлу. Как же она была похожа на своего адресата, до которого она так и не дошла! Даже пуговицы сильно походили на его глаза. Улыбка… Лучше всего характеризовала его личность именно она — широкая, непринуждённая… Юмото потёр глаза свободной рукой: нужно удержать слёзы! Обязательно! Вдруг Он через куклу увидит это, и Ему будет ещё больнее, чем за несколько секунд до смерти? Внезапно на глаза попалась бумага, свёрнутая в трубочку, которая была закреплена парой серёг на одном ухе. Юмото с любопытством вытащил и развернул её. Это была записка: «Дорогой Рю! Хочу поздравить тебя с восемнадцатилетием. Ты очень красивый и красноречивый. Каждое твоё слово — сладкая нуга: вкусная, приятная и долго тянется. Мне это нравится! Отпадна и твоя внешность: фигура, мордашка что надо, идеальный загар. Твои волосы похожи на бушующее, но не обжигающее пламя. А взгляд… я таю от него, как шоколад в жару! Такой горячий взгляд!.. Как, наверное, и ты сам. В общем, красавчик! Сколько ни гляжу на твои фотографии в Фейсбуке, ты улыбаешься на каждой из них. Хочу, чтобы ты всегда был счастлив, весел, красив. Хоть я не знакома с тобой лично, но всё же хочу пожелать счастья в семье и по жизни. P.S. Надеюсь, тебе понравится мой подарок. Я очень старалась. Твоя поклонница Юмико.» «Наверное, Рю-семпай сам бы раскраснелся бы от такого поздравления-признания», — С улыбкой подумал Юмото. Внезапно перед его глазами промелькнула картина: девушка, носящая большие очки, переводит взгляд и что-то неуверенно говорит, а Рю внимательно смотрит на неё и держит в руках кончики ещё струящихся, как будто шёлковых, длинных до лопаток, чёрных волос, и гладит их, а затем обнимает её. Затем же она, не в силах удержать слёзы, обнимает его. «Что это было?» — Подумал Юмото. — Хаконэ? Что ты здесь делаешь? — Окликнул его сзади учитель. — Ничего, я уже ухожу. Извините, — Юмото поспешно покинул кабинет. — Мои соболезнования, — мягко произнёс учитель. Его взгляд был направлен на куклу, которую Хаконэ не успел спрятать в сумку. — Спасибо… — Ты, Наруко, Зао, Кинугава и Юфуин, наверное, были очень дружны? — Верно… Непривычно видеть эту куклу вместо живого человека… — Это уж точно. Такой хороший парень был… Общительный… Активный… — мужчина на ходу старательно выбирая слова, перегибал пальцы. Юмото не хотелось слушать дальше. — Ну, я пошёл! — Юмото прервал учителя. — Са… Эм-м… До завтра… — Мужчина непонимающе посмотрел на убегающего Юмото. Парень быстрым шагом спустился и покинул здание школы. Прошло чуть больше полугода. Боль всё больше отходила на второй план, мысли всё меньше будоражили, а душа всё реже кричала. Эмоции выгорали, не оставляя за собой просто воспоминания. Защитники стали погружаться в обыденность и думать об учёбе и других «важных» повседневных делах намного больше, чем раньше. А что ещё оставалось? Куда ещё можно деться, кроме как с головой окунуться в серую реальность и давать ей заключить себя в замкнутый круг, покинуть который равносильно какому-нибудь из ряда вон выходящему поступку? Поэтому лишь учёба стала даваться чуть лучше; в противовес всему остальному. Лучшие друзья стали просто друзьями: на психике каждого остался шрам, который спровоцировал серьёзный разлад с собой. И для каждого это проявилось по-разному: Юмото удивительно много молчал, редко улыбался, не говоря о смехе, хотя до этого был просто «солнечным» человеком. Ио стал крайне замкнутым и вступал в разговор чаще всего по принуждению; Ацуси ещё больше уткнулся в книги, надеясь найти в них успокоение; Юфуин же стал чаще задумываться о жизни и смерти, обо всём, что было связано с этими понятиями, в том числе о причине насильственного ухода из жизни друга и о том, кто же мог это сделать. Возможно, эти полгода не казались бы настолько болезненными, если бы не окончание школы Эном и Ацуси, в конце концов раздробившем Клуб, оставив лишь жалкие остатки. Воспоминания уходили всё дальше в глубины сердца. Радости и невзгоды, составлявшие воспоминания на протяжении четырёх лет, постепенно затухали, будучи вытесненными серостью настоящего. Лишь воспоминания о Рю были ярки и свежи. Нередко казалось, будто он простился с миром только вчера. Иногда в груди ёкало, стоило хоть раз вспомнить его. Постепенно Защитникам начинало казаться, что всё возвращается на круги своя. Даже монстры перестали появляться. Всё, что объединяло Защитников, словно испарилось, как будто никогда ничего этого не было: ни сражений, ни пушистого пришельца, подарившего силу на сражения и исцеления, ни монстров, которых нужно было победить, ни тех, чьи душевные раны нужно было исцелить, ни тех, кто были обращены Завоевателями и собственными комплексами, а также ненавистью. Ничего. Разве что отношения со СтудСоветом оставались неизменными: Кинширо не мог перестать относиться к Защитникам, как к низшим. Когда весть о гибели Рю разлетелась по всей школе и добралась до четы Зао, когда последние устроили бурный скандал, он лишь отвечал общими фразами, давая понять, что не имеет к предмету их отчаяния никакого отношения, а когда начал выходить из себя, то как-то выронил: «это его проблемы. Какая мне разница, что он делает за пределами школы? Не моя вина, что его нашли лежавшим перед школой в луже крови». Кинширо по-прежнему не испытывал той печали, которую обычно испытывает каждый, когда теряет кого-то близкого. Несмотря на это, Кусацу на самом деле сам не понимал, что произошло в тот день. Он точно помнил, что проходил сессию в университете. А там, как известно, в такое время немного не до выяснения отношений или чего-то подобного. С одной стороны, он не был заинтересован в выяснении обстоятельств смерти бывшего соучащегося: не желая думать об этом, Кинширо решил свалить всё на образ жизни Рю, мол, он из тех, кто любит искать приключения на свою…филейную часть тела. Раз он не посвящает себя улучшению оценок, самосовершенствованию и тому подобному, значит, он совершенно не имеет никакого понятия о приличии и манерах, так что неудивительно, что он ввязался в какую-нибудь авантюру, из которой не удалось выбраться живым. Хотя в этом событии было что-то странное, что-то, что беспокоило Кинширо в глубине души, парень не желал задумываться над лишним. Это бессмысленно. Просто бессмысленно. Однако же всё вокруг по-прежнему напоминало о нём. Хотелось как можно скорее добраться до дома и упасть в постель, утомлённо опять думая об одном и том же. Всякий раз, вспоминая Рю, в его голове всплывала та ужасная картина. К счастью, кое-что помешало ему снова впасть в глубокую депрессию. Когда он зашёл внутрь, то стал свидетелем весьма забавного зрелища: две девушки стояли и кричали друг на друга, периодически одаривая взаимными тумаками. Между ними стоял с измученным видом Ио, а неподалёку — Гора. Одна девушка кричала громче и больше осыпала окружающих нелестными выражениями. Вскоре она пошла в наступление, ударив соперницу, и, возможно, все закончилось бы не лучшим образом, если бы Гора вовремя не вмешался, крепко схватив ее сзади. Та вырывалась, пиналась и орала так, что у окружающих вяли уши от подобных выражений. — Что случилось? — Громко поинтересовался Хаконэ. — Юмото, можешь помирить их? — Наруко подошёл к Юмото и умоляюще сложил ладони, — ты же лучше всех в Клубе смыслишь в разрешении конфликтов, — подмаслил он. — А что произошло? — Миротворец деловито приступил к своим обязанностям. — Вон та рыжая дебоширит. Никто не может с ней справиться: у Горы-сана и то не получается разобраться мирным путём. Прошу! Я скоро сойду с ума от их криков, выбесят меня — всем достанется… — Хорошо, — тихо произнёс Хаконэ, а затем громко обратился к девушкам. — Ну и что за разборки? — У вас здесь есть кляп и верёвка, а лучше лопата? Мне надоело выслушивать её истерики! — Бросила беловолосая девушка, указав на рыжеволосую. Её стройность и бледность, трясущиеся от эмоций руки, выражение гнева в глазах и вдобавок ко всему, рост, делали её похожей на намного уменьшенную фарфоровую копию валькирии. — А она игнорила меня весь полёт! Я только поговорить хотела, просто потому что было ужасно скучно ничего не делать, а она каждый раз посылала меня куда подальше! — Выкрикнула другая, повторив жест. Почти огненная пальма на голове создавала впечатление, разнящееся от, мягко говоря, нестандартно мыслящего неформала до клиентки, столь же мягко говоря, места, предназначенного для «заблудших» душ, хотя всё, что находилось ниже шеи, говорило об обратном: фигура, рост, голос совершенно не соответствовали её возрасту. — А помолчать хотя бы пять минут слабо? Знаете, она в самолёте доставала не только меня, но и других пассажиров. Три часа трындела без остановки! Кто бы ни просил её помолчать, она не затыкалась! Тупая, честное слово! - "беленькая" закатила глаза и дёрнула руками. — Мне было ужасно одиноко! Неужели непонятно?! Я, конечно, понимаю, что между нами пропасть… Но мы же родные сёстры! Тебе бы не было ужасно обидно, если бы дорогой тебе человек поставил тебя в игнор, причём надолго?! — Парировала рыжая. — Одиноко ей! Закрыть глаза и помечтать! Сколько раз об этом говорила! Или у тебя в голове одна извилина скучает? — Язвила беловолосая. — Как можно быть такой бессердечной при таком малолетстве?! — Выпалила почти во весь голос рыжая. — М-Ма…ма…малолетней?!. Бессердечной?!. — Хватило одной фразы, чтобы во мгновение ока довести оппонента до ручки и разжечь огромное пламя ярости и желания нанести серьёзные увечия. Очаровательное бледное личико мгновенно приобрело ярко-красный оттенок, а глаза наполнились безумием. — Да я тебе!.. - она не побоялась замахнуться и отвесить сестре хорошую пощёчину. — Пожалуйста, успокойтесь! Просто идите и посидите в ванной. Это расслабляет, — снова вмешался Юмото. — Скажи это ей! Попробуй заткнуть эту истеричку! — А она провоцирует! — Последовал ответ от едва не плачущей «истерички». Та всхлипнула, прикрыв рукой место удара. — Слушай, вали отсюда, раз на то пошло! Или, может, попробуем расставить все точки над «и» раз и навсегда?! — А ты не!.. — Девушка не успела договорить: внезапно у Горы лопнуло терпение, и он замахнулся на скандалистку. Та мгновенно замолчала и закрылась руками, через секунду, поняв, что опасность миновала, посеменила в раздевалку. После этого замолчали и остальные — шоу закончилось.***
Лишь у теперь бывшего СтудСовета всё было нормально: одним больше, одним меньше — для этой троицы не имело особого значения ни это событие, ни что-либо подобное, насколько серьёзно оно ни было, и, в отличие от Защитников, атмосфера в их компании всё такая же: столь же холодный Кинширо, рассудительный Арима и самовлюблённый Акойя изредка после занятий виделись и общались, словно ничего не произошло. Разве что в скором времени память о «Завоевателях» постепенно помутнилась, и вспомнить что-либо уже составляло большого труда: ведь как только был вбит последний гвоздь в крышку гроба, Зундара и след простыл, словно он, равно как Защитники, Завоеватели, монстры, был всего лишь славным сном. — Президент! Президент! Арима-сан! Постойте! — Акойя, едва заметив вдали столь знакомые лица, ринулся со всех ног, кое-как разбирая дорогу и сшибая прохожих. — Акойя! Поосторожнее! Что ж ты так рвёшься? Мы же не убежим! — Всё так же тепло произнёс Арима. — Как будто прошли годы, а не половина одного, — добавил Кинширо. — Ну, как работается с новым составом СтудСовета? — Перевёл тему Арима. — Неплохо, но без вас всё же что-то не то. По-крайней мере, Клуб Защитников наконец-то распался, так что остался только один невежа… — Акойя слегка поник голову и, выдержав паузу, добавил: «Правда, и Зундар-сама как будто сквозь землю провалился»… — Может, без Клуба все эти обращения монстров и сражения не имеют никакого значения? — Предположил Ибуши. — До чего же глупо звучит! — Сдерживая лёгкий смешок, воскликнул Кинширо. — Понимаю. Но выглядит как совпадение. Ведь на третий день я ни разу не увидел Зундара-сама, равно как и неделю, и через месяц, и… — Мы поняли. Ну, хватит о прошлом. Так или иначе, для тебя настали всё же славные времена, не так ли? — И то верно. Ну, хватит обо мне. Как в университете? — Может, не будем о грустном? — Отшутился Арима. Внезапно Акойя ни с того ни сего помрачнел и на несколько секунд замолчал, после чего вдруг набросился на Ариму, крепко вцепившись ему в горло. — А-Акойя! Что с тобой?! Я что-то не то сказал?! — В ужасе прохрипел Арима. Кинширо не теряя ни секунды набросился и так же сильно схватил сзади Акойю. На том, к шоку для семпаев, вдруг появилось одеяние Завоевателя, после чего Геро отпустил Ибуши и перекинул через себя Кусацу и нанёс удар под дых и так же поступил с ещё не оправившимся Аримой. В этот же момент в руке Геро появился клинок, которым он надеялся нанести сокрушающий удар. Немедля, Акойя замахнулся и атаковал, однако раненые семпаи успели увернуться. Арима ринулся к обезумевшему другу и попытался нанести тот же самый урон, который получил Президент. Парень схватил Геро за руку и оттащил, в результате чего кровь окрасила и его одежду, и противника. Кусацу не мог представить, что такое может произойти с ним или близкими и друзьями. Парень поднялся, по-прежнему кашляя. Не успев отойти от одного удара, новый едва не заставил отшатнуться: оппонент совершенно не был похож на человека, который носил титул «друг». Некто совершенно безумный, выдающий себя за Акойю, обратил зверский взгляд на Кинширо. «Где же Вы, Зундар-сама? — Едко вьелся вопрос в казалось бы невозмутимую голову. — Почему это произо»… Не успела мысль завершиться, как клинок резко прошёлся по лицу. Этого хватило, чтобы опустить Кинширо на колени. Едва Геро поставил ногу на голову друга, Арима немедля рванул и схватил сзади, а после оттащил и со всей силы повалил на землю, заставив противника потерять сознание. Неизвестно, что в этот момент было для Ибуши страшнее: разбить голову внезапно слетевшему с катушек другу или увидеть лицо жертвы этого самого «друга». Кусацу истекал кровью, при этом мыча от боли и издавая нечленораздельные звуки. — Кинширо! — Парень ринулся на помощь: к счастью, он успел подставить своё плечо, прежде чем тот потерял сознание. — Держись! Скоро тебе помогут!.. Шокированные прохожие большей частью разбежались, а та, что осталась, не могла пошевельнуться из-за потрясения. Даже несмотря на последовавшие после крики и призывы о помощи, оставалось только волочить полумёртвое тело вместе со своим весом. Но самым жуткое и шокирующее всё же оставалось грядущим: во время зашивания и перевязки парень обнаружил, что на среднем пальце блестит то же самое кольцо, что и у Акойи.