Одна случайность

      Официально заявляю, что проспала тот момент, когда северные окраины Царства Земли, вполне себе мирные и жизнеутверждающе теплые, сменились бесконечными синими водами полюса с торчащими повсюду пиками айсбергов. Небо в этих краях было будто ниже и висело над самой головой, слепя абсолютно безоблачной голубизной.       Аппа вяло лавировал среди мерзлых скал, торчащих на метры из воды, и со временем словно и не продвигался дальше. Однотипные панорамы мозолили глаза. Затекло всё, начиная с пальцев ног и заканчивая шеей. Кутаясь в шубу и подгибая под себя ноги, со стороны ни больше, ни меньше — шерстяной валик, я протяжно зевнула, что аж щелкнуло в челюсти.       Этот променад до Северного племени меня доконает.       — Если я в полной мере располагаю всеми своими географическими знаниями, — измученно возникла я, вытянув подбородок из-за ворота, — а я, вроде бы, располагаю, то Северный полюс это предположительно там, где холодно. Следуя выстроенной логике, народ, я тут пока что колею зря.       Катара, сидевшая до этого мирно себе в углу, приподняла голову, вынырнув из полусонного состояния, и заморгала.       — Легкий морозец всего лишь. Наслаждалась бы; ты не торчала в иглу при рекордно низких температурах на Южном полюсе.       Я закатила глаза максимально незаметно для Катары. Извините-ка, свой стаж выживания при рекордно низких российских температурах имеется. На минуточку, я русская, чистокровная причём (ужасно, конечно, это звучит в таком ключе, но всё же), и если бы они имели хоть малейшее представление о нации, которая в минус тридцать покуривает с соседом у подъезда в одних домашних рейтузах да добровольно с голым задом заныривает в прорубь после прогревания при ста градусах по Цельсию, то, я думаю, даже бы не заикались о чьей бы то ни было выносливости.       Но, с другой стороны, это выглядело бы забавно в качестве решающего аргумента.       "Куда ты прёшь, там опасно!"— "Мне похуй, я русская".       Н-да. Было бы, если говорить откровенно, шикарно, но меня не поймут при условии, что в принципе и без того неверно воспринимают процентов семьдесят произносимого мной текста.       Но всё равно запомню — звучит грозно и даже патриотично.       Сокка, до этого неуютно корячившийся в седле, перекатываясь с боку на бок, поддержал:       — А я с ней согласен, — он, перевернувшись на живот, веско приложил кулаком о седло. — Мы оторвались от моего плана на два дня, и это ещё не учитывая то, что вы со всеми своими задержками в каждом городе проканителились в сумме недели три лишних.       Я театрально утерла невидимые слезы.       — Моя пунктуальность рыдает в такт твоим словам.       — Опять цирк устроили, — цокнула Катара.       — С вами если только цирк уродов, — раздраженно отозвалась я.       — Будешь гвоздём программы, — ощетинилась маг воды в ответ.       — О Боже, — хватилась я за сердце, скрючившись, — срочно, срочно вызывайте скорую — меня сильно подъебали!..       — ...если мы перестанем размениваться на все эти пустые разговоры, то в кои-то веки уложимся в сроки! — влез, хлопнув руками о седло, Сокка.       — Сокка, давай будем честны, — пренебрежительно махнула рукой Катара, — твоё планированное расписание полета существует только для того, чтобы ты о нем всем напоминал.       Тот буквально задохнулся от возмущения.       — Вот так вот, да? Грязными ботинками да потоптаться по моей душе!..       — О Духи, — начала массировать виски покорительница.       — Взять и вытереть о бескорыстную заботу ноги, — ненавязчиво подсказывала я.       — Да! Взять и вытере!..       — Да вы издеваетесь? — взорвалась маг воды.       — Хватит!       Неожиданный крик, раздавшийся со стороны управления, заставил разом замолчать нас всех. До этого сгорбленной фигуркой сидевший на холке бизона Аанг, глубоко и яростно дыша, обернулся на нас, выпучив усталые, красные от полопавшихся капилляров глаза. Даром вена на виске не пульсировала.       — Я прекрасно понимаю, что вы все устали от этого посуточного полёта и начинаете уже срываться друг на друге, да, я тоже устал, и Аппа устал, но, прошу, давайте потерпим ещё немного, мы почти прибыли!       Выглядел он сейчас так, будто собирался визгливо добавить: "Ради Христа!". Устрашающе, короче, выглядел, учитывая то, что это, ну, Аанг.       Пытаясь продышаться после пламенной речи, он медленно обвел притихших нас тяжелым взглядом и, спустя какие-то секунды, видимо, осознав, что сорвался, тут же подавленно скукожился, отвернувшись вперед.       Катара, прикусив край губы, ненадолго зажмурилась, после чего выдохнула.       — Да, ты прав. Пожалуй, с цирком я уже перегнула палку.       — С планами тоже, — вставил Сокка сварливо.       Покорительница было открыла рот, чтобы сказать: "Снова ты начинаешь?", и это я буквально читала по её лицу, как Аанг коротко обернулся на нас через плечо с каким-то предельно отчаянно-изнеможенным видом, отчего не то что Катара — я ничего не захотела бы говорить.       Так и заткнулись все вчетвером. Пейзажи всё не менялись. Периодически приходилось пошевеливать пальцами ног в ботинке, дабы убедиться в том, что они не отморозились. Нос и щеки щипало. Дико хотелось размяться. Самое обидное, что в таких условиях элементарно страшно закимарить, чтобы потом проснуться и по счастливой случайности не обнаружить гангрены крайних конечностей.       Откуда-то из-за спины потянуло неприятным холодком, отчего я поёжилась, спрятав нос обратно под ворот шубы. Устало перевалилась на живот, уперевшись им точно в ребро седла, на которое облокачивалась. Неожиданно Аппа резко встал в воде, дернувшись, вследствие чего я по инерции врезалась животом в ребро седла — извините, но я ем не настолько часто, чтобы с такой периодичностью отхватывать чем-то тяжелым по желудку! — и перевалилась через него. Благо, гордости мне хватило, дабы издать только короткий писк, пока я кубарем катилась к воде по боку бизона и группировалась, чтобы эффектно, грациозно и с плеском, как неожиданно свалилась плечом на что-то твердое и холодное.       Грузно шлепнувшись на хрумкнувший лед, я поскользила по неожиданно возникшей поверхности дальше, заметив, что уже была близка к краю льдины и сулило мне долгое купание.       — Ну нет-нет-нет! — взмолилась я, чуть ли не дуя от себя во всю мощь легких, чтобы хоть как-то затормозить.       Распластавшись на животе, я удачно прекратила скольжение, затормозив у самой кромки. Вокруг туши бизона высились огромные ледяные шпили, чуть не распоровшие его брюхо, на замерзшую площадь рядом с которыми я выскользнула.       Выдохнула я просто со вселенским облегчением. Но оно тут же сошло на нет, стоило льду на относительно опасном расстоянии от меня хрустнуть. Затаив дыхание, моя персона круглыми глазами наблюдала за тем, как лёд полукругом расходится идеально ровной трещиной, и я, не успев пикнуть, отчаливаю от основного куска. Панически хватившись за края льдины и распластавшись по ней, дабы не перевернуться, я, мимоходом вереща, смогла отметить, что плыву подозрительно быстро в практически стоячей-то воде.       Скумекав, что всё это не к добру, я стала верещать громче.       Мне щедро верещали в ответ:       — Дина! — Сокка, откликнувшийся первым, съехал по бизоньему боку на ледяную платформу и, кое-как стоя на разъезжающихся ногах, махал руками с мечете в одной из них, будто бы именно это должно было мне помочь. Лучшая, блять, моральная поддержка за все года.       — Положите оружие и поднимите руки, чтобы мы их видели! — раздалось буквально надо мной, отчего по спине аж пробежались мурашки, а льдина, на которой я дрейфовала подобно Умке, с легким толчком во что-то уперлась, остановившись. — Выполняйте указания и отвечайте на наши вопросы предельно честно, иначе поплатитесь за неповиновение её жизнью!       На какие такие вопросы и чьей это именно "её" жизнью собирались расплачиваться мне стало интересно секунды через три, после того, как смысл вышесказанного до меня дошел. С наисветлейшими надеждами на то, что чья-то "её жизнь" это не моя, я, оперевшись на локоть, обернулась через правое плечо, насколько это позволяло провернуть шаткое положение на моей родной холодной краюшке, и увидела отнюдь не дружелюбную рожу в синей одежде с наполовину закрытым лицом, которая тыкала в меня, аки в выловленную тюленью тушу, гарпуном.       Ей-Богу, населению этого мира что, настолько принципиально ставить под угрозу конкретно мою жизнь при любом удобном случае?       — Эм, да, ребят, — сглотнув, подала голос я, рассматривая возвышающегося надо мной мужика с гарпуном наперевес да верхом на каноэ, которая умещала в себя ещё и покорителя воды, видимо, оттащившего к себе мою льдину; аналогичные шлюпки с тем же составом окружили Аппу, — не то чтобы я очень наставала, но отвечайте, блин, уже побыстрее!       Мужик с гарпуном сурово сверкнул на меня глазами, угрожающе приблизив ко мне его наконечник, и тут мой инстинкт самосохранения врубил просто оглушительную тревогу. Быстро разжав левую руку, которой приходилось держаться за край крохотной в диаметре льдины, я, глубоко вдохнув, коротким толчком вправо тотчас соскользнула со своей глыбы, перевернувшейся следом. Ледяная вода тут же пробрала до костей, заставив тело содрогнуться, челюсти свело, но я-таки, собравшись, открыла глаза и зашевелилась, дабы не околеть. Гарпун, метивший, по всей видимости, в меня, прошёл полуметром впереди, окруженный стеной из пузырей, отчего я машинально раскрыла рот от внезапности, но тут же его закрыла, всё равно упустив часть кислорода. Шарахнувшись от второго гарпуна, прилетевшего наугад, похоже, уже с другой лодки, я отгребла назад, в итоге оказавшись ровно под каноэ, на которой стояли мужики, словившие меня до этого.       Кислород уже начинал заканчиваться, и легкие вместе с трахеей сдавливало словно стальными обручами; в висках потяжелело. Коротким рывком всплыв чуть выше, я поняла, что выныривать придется в любом случае. Мой мозг тут же сгенерировал максимально идиотскую идею, но так как времени и сил на рациональное переосмысление уже не было, та была сочтена удовлетворительной. Широкими гребками, чтобы поднабрать скорости, я всплыла вертикально вверх, резко вынырнув с небольшим толчком из воды, и, тут же вцепившись руками в правый борт каноэ и заглотив побольше воздуха, погрузилась обратно, сильным рывком потянув край каноэ за собой. Если честно, было стойкое ощущение, что мне не хватит силы, чтобы перевернуть её, но, как оказалось, каноэ сама по себе была узкая и неустойчивая: сверху раздались какие-то охи, приглушенные толщей воды, удивленных мужиков, которые, походу, не успели приготовиться, после чего те, не удержав равновесие на накрененной лодке, перевалились через короткий борт в воду; благо, я успела отплыть левее.       Проплыв под каноэ, я вынырнула с левого борта и устало закинула на всплывшее вверх дно перевернутой лодки руки. Жадно хватая ртом холодный воздух, я закашлялась; в горле словно всё заледенело, начало свербеть. Озабоченная собственным состоянием, я как-то даже забыла про то, что на меня тут как бы ведется массовая охота.       Половина прочих каноэ уже окружила не Аппу, а мой перевернутый спасительный островок, и заметила я это, начав оглядываться, только когда поняла, что закована во льдах по самые лопатки, ибо эти гении заморозили всю поверхность воды рядом со мной.       Мм, что это, я уже начинаю потихоньку считаться претенциозной опасностью в их глазах? Да неужели.       Но, почему-то, именно в этот момент я поняла, что это не всегда есть хорошо: кажется, меня собираются грохнуть.       — Остановитесь! Не надо! — раздался звонкий вопль Аанга, разовым прыжком при помощи магии воздуха перемахнувший на каноэ, за который я цеплялась.       И, если честно, то мне аж стало страшно: что там "не надо"? Что там это со мной собирались делать? И так уже сейчас отморожу себе всё, что можно и нельзя, черти!       — Я — Аватар, и мы прибыли на Северный полюс в поисках учителя магии воды! Позвольте нам увидеться с Вождем, — убедительно вещал Аанг, о чем можно было судить хотя бы потому, что в него, как, допустим, в меня, не полетели гарпуны, пока я утомленно колупала ногтем дно каноэ, на котором устало расположилась щекой. — И да, со мой прибыли мои друзья; поверьте, они совершенно не желают зла, вы просто напугали их!       Напугали не то слово. Когда меня просто пугают, обычно я не очень-то стремлюсь сиюминутно утопиться в арктических водах.       Судя по тому, что меня не очень-то ломанулись все вытаскивать из ледяных оков, к словам Аанга отнеслись достаточно скептически. Он, и без того изрядно вымотанный долгим полетом, чуть сгорбился и устало выдохнул:       — Ладно, если вы мне не верите, то вот, — он поднял руки, — мы сдаемся. Арестуйте нас и отведите к Вождю.       У меня нервно дернулась бровь; хотя, возможно, это уже мышцы начали из-за холода сокращаться. Гениальная, блин, тактика. Что я тут, спрашивается, сражалась как лев, чтобы в итоге нас всё равно, как скрученных по рукам и ногам бродяжек, доволочили до дворца.       Короче, к последним словам Аанга-таки прислушались.       Пока меня не очень продуктивно выковыривали изо льда и перематывали руки между собой бечевкой, после ссаживая в одну из каноэ к своим, я вспомнила:       — Вы это, кстати, — не то чтобы меня это не устраивало — двух своих вояжек в лёд вморозили вместе со мной. Только, это, меня сверху, а их под.       Их лица, какое-то время выражавшие абсолютное непонимание, скривились в таком вселенском неудовольствии, что это стоило видеть. Какое-то время мы просто качались своей дружной связанной четверкой в каноэ в ожидании, пока маги воды растопят лёд и отковыряют оттуда своих драгоценных товарищей.       Когда те вылезли, то остаток пути не сводили с меня глаз, такое чувство, что в наивной попытке испепелить мою тушу лазерами.       Иногда мне кажется, что я слишком добра и половину из того, что говорю, можно не выводить в свет в принципе. Глядишь, целее буду.       — Сколько тебя уже знаю, а всё никак не могу привыкнуть к твоему поразительному складу ума, — не без ехидства поделилась Катара, что сидела на противоположной банке вместе с Аангом, пока нас медленно, но верно доставляли до стен города Северного племени.       Меня трясло, если быть честной, как шавку, мокрая холодная одежда была тяжелой и липла к коже, а вкупе всё это с холодным арктическим ветром грозило вылиться как минимум, если повезет, в затяжную простуду. Напрягая челюсти, чтобы теми не стучать, и сокращавшиеся мышцы тоже, я без сильной охоты в голосе отозвалась:       — Ты это к чему?       Она цокнула.       — Зачем нужно было вступать в конфронтацию, если любые твои действия были бессмысленные и всё равно бы привели к тому же, к чему и сейчас?       — Ой ли, посмотрите-ка, у Катары открылся третий глаз, — выдохнула я со смешком, на что маг воды возмущенно дернула бровью. — Во-первых, откуда ты вообще можешь знать, что бы к чему привело. Во-вторых, я бы посмотрела, как ты бы поступила на моём месте: единственная заложница из всех, а тебе ещё и затирают, что кокнут, если им что-то там не понравится в чужом ответе.       Катара чуть наклонилась вперед, проницательно всмотревшись мне в глаза.       — Ты сейчас что, сказала, что не доверяешь нам?       — Не переворачивай мои слова, — хмыкнула я. — Я так-то просто сделала то, что пришло мне в голову, не более.       Маг воды недоуменно изогнула бровь.       — То есть, если тебе приходит в голову просто спрыгнуть в арктические воды, пока в тебя целятся гарпуном, то ты берешь и...       — Да. — Прикинув ситуацию в голове, важно покивала я. — Немного утрировано, но правдиво.       Катара, какое-то время не сводя с меня пристального, что-же-ты-за-придурок не моргающего взгляда, устало выдохнула.       — Как ты вообще дожила до того возраста, до которого дожила.       — Очень даже непритязательно, — мечтательно выдохнула я.       Она как всегда фыркнула, не проникшись моими доводами, и диалог продолжать не стала, снова начав наблюдать за синхронными движениями магов, покорявших воду под лодками.       Минута после нашего диалога прошла в тишине, и раздался голос Сокки по правую руку от меня:       — А мне понравилось, как ты ковырнула лодку с теми неудачниками, — коротко похихикал он и, не получив ответной реакции, таки соизволил обернуться в другую сторону: в соседней каноэ, полируя его синхронными ненавистными взглядами, сидели неудачники, лодку которых я ковырнула. — А-эм, — беспомощно вытаращился Сокка, — то есть, я хотел сказать, что со стороны это выглядело довольно, кхм, забавно?       Мужики, какие-то секунды посмотрев на него, как на последнего уёбка, оскорбленно отвернулись вперед. Сокка досадливо уставился в дно лодки. Аанг разразился звонким смехом, который я не могла не поддержать. Катара стыдливо свалилась лицом в ладони.       — О Духи, нас уже ненавидят в этом городе.       Ненавидят или нет, но по крайней мере не топят. Официально заявляю, что, если нам благородно сохранят жизни и, таки допетрив, кто мы такие, гостеприимно встретят, я сделаю всё, чтобы злорадно выдолбить мозг тем гениям, что нас повязали.       К тому моменту, как мы достигли городских стен, возвышавшихся на тридцать метров над уровнем воды, с внушительными крепостными башнями по краям, я молилась о том, чтоб обошлось без всяких пневмоний, воспалений легких и прочего. Мокрая голова, периодически обдуваемая холодными порывами арктического ветра, уже начинала покалывать; кончики пальцев на руках и ногах, я бы уже сказала, и фаланги тоже, начинали неприятно болеть из-за переохлаждения; хуже всего, естественно, было внешней стороне бедер и лицу, буквально горевшим от мороза.       Надышавшееся холодным воздухом горло начинало першить; мой надрывный сухой кашель заставлял вздрагивать даже сидевших на соседних каноэ магов. К требовательным просьбам Катары вытянуть из моей одежды всю влагу отнеслись, как бы так выразиться, равнодушно.       Нижняя челюсть практически потеряла чувствительность, отчего лишний раз открывать рот хотелось в последнюю очередь: мало мне просто трясучки, разговаривать каменным ртом всем на потеху ещё начну.       Тем временем мы уже преодолели снежный тоннель, проводивший нас через гигантскую оборонную стену внутрь города. Шикарней некуда — гребаный ледяной дворец находился в кардинально другом конце населенного пункта, и добирались мы до него мучительно медленно.       Сокка, сидевший по правую руку от меня, коротко обернулся, углядев далекие крыши дворца, возвышавшиеся за стройными рядами снежных домов, мимо которых мы плыли, и завозился. Я даже вздрогнула, когда на меня через голову резко что-то надели; благодаря своей неебически замороженной реакции, всё выглядело примерно так: на какое-то время всё перед глазами меркнет, а после моя голова попадает в необходимое отверстие и вуаля — я в шубе, укутанная в оную, как в кокон в связи с невозможностью продеть в рукава связанные руки.       Аккуратное наблюдение: Сокка был единственным не связанным по рукам и ногам ввиду, похоже, того, что являлся не-магом. Становится как-то и приятно, и обидно, ибо меня, похоже, повязали просто как особо поехавшую.       Сцепив руки в замок на коленях, Сокка, сгорбившись и напрягая плечи, выдохнул на них горячим воздухом, поежившись. Желваки от стиснутых челюстей выступили буграми под скулами, смуглая кожа голых рук тут же обросла мурашками.       Я, как благородный, сильный и независимый кокон из шубы, протестующе заерзала.       — Н-н-не н...       Он посмотрел с таким завораживающим теплом и самоотверженностью в глазах, что мне аж расхотелось договаривать.       — Да ладно.       Н-да, тут хочешь не хочешь, а растаешь.       — С-с-с...       — Сволочь? — театрально состроив задумчивое выражение лица, накинула вариант Катара, когда я несколько секунд к ряду не могла без заиканий что-либо целесообразное выдать.       — Селёдка? — поддержал Аанг.       — Садизм?       Громкие овации вам, ребята, за эту гениальную подъебку на тему моей вежливости, но:       — ...пасибо, — с каменным лицом договорила я, урезая им весь простор для творчества.       Сокка, приобняв себя руками и растирая между тем плечи, чтобы не околеть, чуть сдавленно рассмеялся — собственно, рассмеялись тут все, кроме меня, — но как-то быстро по сравнению с остальными успокоился. Проследив за направлением его взгляда, я увидела каноэ, плывшее по параллельному каналу, с местной принцессой на борту.       Богемная лебедь — ни больше ни меньше.       Отметив тот внушительный угол, под которым отвисла челюсть Сокки, пока он наблюдал за принцессой, как за восьмым чудом света, я хмыкнула и тихо поинтересовалась:       — Мне узнать номер её почтового голубя для тебя? — Я, конечно, сомневалась, что письма у них тут доставляют именно голуби, но вот в том, что своим вопросом попала в точку, я не сомневалась совершенно.       Сокка, и без того красный от мороза, порозовел ещё больше и тут же отвернулся от чужой каноэ, отчасти возмущенно стрельнув в мою сторону глазами, будто я не имела права так нахально вторгаться в его личное пространство своей наблюдательностью, но спустя пару секунд опустил их в пол, тяжело выдохнув; густое облачко пара заклубилось перед его лицом, тут же растворившись.       — Я очень по-дурацки выглядел?       — Ну-у, как сказать, — я снова поерзала, устраиваясь поудобнее, но в итоге лишь устало вздохнула, снова закашлявшись, — посмотри напротив и выстрой печальную аналогию.       Сокка непонимающе выгнул бровь, но послушно посмотрел вперед. Аккурат напротив него сидели Катара с Аангом, и со стороны это выглядело так: за Катарой, которая восхищёнными глазами следила за магами воды, покорявшими тут и там воду в городе, восхищенными глазами следил Аанг.       Прямо-таки комбо из восторгающихся придурков. Благо я хоть из всей этой компании достаточно скептична, чтобы мы в общей сумме со стороны не выглядели, как кучка деревенщин, прикатившихся из Усь-Залупинска.       Сокка, таки уловивший весь мысленный посыл, разделил моё мнение, что я поняла по тому, как он скривил угол губ, после чего угнетенно свалился лицом в ладони, сложенные на коленях.       — Ужас какой.       — И не говори.       — Как думаешь, она нас заметила?       — Она? — не догоняя переспросила я.       — Она, — ко всему прочему выразительно округлив глаза, повторил Сокка.       — Ах, ну да, как же ж я это сразу не догадалась, — усмехнулась я, после лишь поведя плечами, что под слоем из двух шуб было навряд ли заметно. — Надейся, что нет.       Он недоуменно скосил на меня взгляд.       — Почему?       — Увиденного, чувак, не развидишь, — с печальным вздохом поведала я.       Спустя какие-то секунды, что он пристально смотрел на меня, Сокка по итогу закатил глаза.       — Да иди ты.       Я рассмеялась, ибо сказано было совершенно без доли обиды. Сокка сам, как мне показалось, улыбнулся.       Это даже удивительно, что порой мы можем поговорить вот так: ни о чем и без напряга, учитывая то, как мы общались прежде...       Все наши разговоры и неоднократные подъебы друг над другом завершились в тот момент, когда мы, наконец, остановились подле дворца. ***       Отнюдь не радушное приветствие и получасовая тряска в каноэ-таки окупилась, ибо после встречи с вождем и качественной аргументации о миролюбивости нашего визита, мы были приняты ну просто, как короли.       Меня, как достопочтенного друга Аватара, поспешили отволочить в мои апартаменты (вообще так-то апартаменты были нашими, рассчитанными ровно на полноценные четыре тушки, но меня туда сопроводили первой, как самую нуждающуюся), показали, где располагается купальня и оставили запасной комплект одежды, посоветовав при ухудшении самочувствия посетить лекаря, который, как ни странно, обитал в какой-то палатке в окрестностях территории дворца. Собственно, даже комнаты для гостей располагались не внутри дворца, а снаружи, как отдельная постройка.       С искренней надеждой, что под "купальней" они подразумевают не прорубь с бадьей для умывания рядом, я прошла в отдельное помещение, на которое мне указали, и в принципе была приятно удивлена: вода в круглом углублении на манер джакузи, расположенном по центру комнаты, взвивалась от поверхности легким паром, а пол, как и везде в апартаментах, был устлан белыми пушистыми шкурами.       Было так уютно, что я чуть не разрыдалась. Есть-таки Бог в этом мире!       Скинув всю мокрую одежду вплоть до нижнего белья, которое так-то давно уже нуждалось в стирке, я бомбочкой шлепнулась в резервуар с водой, в итоге ударившись о дно мизинчиком при погружении (ибо всё тут, похоже, было устроено донельзя компактно) и с жалобным скулежом уйдя под воду.       Когда мне надоело с самым несчастным видом корячиться под водой, я-таки вынырнула наружу и, зачесав пятерней волосы назад, отползла спиной к борту, откинувшись на него лопатками.       Ещё какие-то минуты были потрачены мной на рассматривание всяких благоухающих баночек-скляночек, расставленных вдоль края ванны. Главное, ни одна не подписана, отчего не разберешь, что для лица, а что для жопы, но я всё равно грешным делом подумывала в лучших русских традициях упизднуть пару шампуней на пару с одноразовыми тапками.       Каким таким волшебным образом нагревалась вода в ванне, я так и не поняла, заметив исключительно какую-то металлическую махину в углу комнаты, уходящую трубами в пол, и на этом же решив закончить свои мысленные потуги.       Подтянув к груди колени и раскинув руки вдоль борта ванной, ограниченного полом, я блаженно выдохнула, в кои-то веке расслабившись и насладившись тишиной и умиротворением.       Именно так — в прошедшем времени, ибо...       — Народ, да у нас тут есть ванна!       Блять. Когда это толпа из этих мракобесов вкупе с Соккой научились так тихо передвигаться, что я даже не заметила их появления?       — Я чур первый! Дина, двинься!       Блять! Это скилл такой волшебный: всегда появляться как из пизды на лыжах?       Успев только подтянуть колени к груди и обнять те руками, я периферией зрения уловила мелькнувший справа силуэт, который уже в одних набедренных повязках бомбочкой приземлился в мою райскую лагуну (как минимум, до определенного момента только мою). Окатив меня по макушку, появившаяся волна вышла за пределы ванны, наполовину затопив несчастный ковер.       — Чёрт, палец! — вцепившись в ногу, простонал высунувший из-под воды голову Сокка.       Кто бы мог подумать, но у нас, оказывается, намного больше общего, чем кажется.       — Да-да, — сплюнув в сторону струйку попавшей в рот воды, скептично отозвалась я, — неглубокий тут резервуар, неглубокий, ты поаккуратней.       Сокка раздраженно моргнул, какое-то время повтыкав на меня, после чего, зализав ладонями мокрые волосы назад, утомленно откинулся на бортик затылком со словами:       — Дина, твоя предприимчивость выше всяких похвал. Такими темпами я когда-нибудь возьму себе это в качестве эпитафии.       Ничтожный, конечно, из меня МЧС-овец. Я не могла не усмехнуться и добавила:       — А как же: "Виртуоз метания бумерангов и стратег мирового масштаба"?       Немного подумав, залипая в потолок, он одобрительно хмыкнул, поведя плечами.       — Так и быть, про твою предприимчивость выгравируем с обратной стороны.       Мы рассмеялись почти одновременно. Иногда это действительно невозможно не признать: Сокка обладает определенным остроумием. Но пользуется им исключительно в неуместных ситуациях, возможно или даже скорее всего, по этой причине он как раз и остается общепризнанным идиотом.       И, если честно, из-за некоторой бредовости происходящего я уже и забыла о том, что вся моя одежда скромной мокрой кучей валяется где-то у выхода из купальни, а чистая — вообще снаружи. Отсмеявшись, Сокка всполз лопатками выше по стенке ванной, усаживаясь удобнее и между делом болтая:       — Шикарную вещь ты, конечно, нашла, тут так тепло... — таки соизволив в кои-то веки обратить на меня взгляд, неожиданно заткнулся на середине слова Сокка.       Возможно, это восхищение от созерцания некоторых до этого скрытых частей моего тела перекрыло внутри него голосовые связки, поскольку он, даже и не поднимая круглых глаз выше уровня моих ключиц и ватерлинии в принципе, выдал только:       — Ой.       — Ага, — выдала я максимально ровно, буквально через зубы. — Сокка, родной, — донельзя ласково позвала я, боясь, что тот от неожиданности и явного недостатка кислорода, судя по красной роже, может потерять сознание, — одежда чистая, стопочка, лежит в комнате у выхода. Сбегаешь?       Для пущего эффекта я выразительно кашлянула, чтобы он хоть начал моргать, как тот буквально сразу подорвался, запнувшись о бортик ванной и чуть не растянувшись на полу, и рванул к дверному проёму, ведущему в гостиную, два раза чуть не поскользнувшись на собственной луже.       Глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы самой хоть не покрыться красными пятнами как идиотке, я медленно сползла под воду до носа.       Чтоб они все уже нахрен отучались от этой дебильной привычки с постоянным совместным купанием, что в водоеме, что на горячих источниках, — никакого личного пространства.       — ...так быстро? — уловила я недоуменный голос Аанга снаружи. — Что, я могу идти?..       — Нет!.. Эм, то есть, не сейчас... там, э, короче, просто какие-то бабские штучки, да!       Я его убью.       Одежду он подкидывал мне в ванную, словно гранату массового поражения: моментально, подталкивая ногой и не появляясь самолично в пределах видимости.       Ещё и додумался спросить, крича через шкуру, занавешивающую проход:       — Это, того, всё нормально?       Так и хотелось заорать в ответ, что я просто голая, а не умирающая. Комплекс стеснительного девственника убьет в нем когда-нибудь всё бравое начало.       Пожалуй, в таком-то мире с таким-то обществом стать душевнобольной не больно-то и стыдно. В тот момент, кажется, я ещё даже не представляла, с какой периодичностью мне придется повторять эту фразу.       На пир в честь нас же я пришла, как можно догадаться, хотя бы чистой, максимально эмоционально уравновешенной и в новой одежке. Во всяком случае, так это выглядело в моих глазах.       Всего по территории зала расставили по три длиннющих низких стола: один посередине зала на небольшом возвышении, от которого с двух сторон вниз шли лестницы к центру зала, и два по бокам от центрального, развернутые к середине. Естественно, на своём импровизированном пьедестале, словно боги среди челяди, сидели вождь, принцесса и ближайшая свита там, может, родственники, ну, и мы, как достопочтенные гости, в то время как все остальные разместились за боковыми столами. Мне, конечно, всё это неимоверно льстит, но если бы они додумались поставить хоть какие-то стулья вместо отвратительных дзабутон, на которых зад просто деревенеет, то претензий в сторону ужасного сервиса было бы на одну меньше.       Шесть и три довольных Диан из десяти — не так уж и плохо.       Все эти неутешительные мысли меня буквально подбивают на внедрение в этот мир такой замечательной технологии, как табурет. Глядишь, прославлюсь.       Аккуратно втиснувшись между Катарой, устроившейся поближе к королевской чете и окатившей меня взглядом только-попробуй-что-нибудь-эдакое-выкинуть-и-я-выкину-тебя, и Соккой, что смущенно начал пожирать всё в радиусе досягаемости, как только увидел меня, и выплюнув всё это обратно в тарелку, как только слева от него приземлилась на своё место Юи, я была почти на девяносто процентов уверена, что вечер будет испорчен.       — Итак, дорогие друзья! — начал Арнук, и звучало это, как тост, так что я было обрадовалась. — Сегодня у нас особый день!.. Мы встречаем наших южных брата и сестру с Южного полюса, которые преодолели колоссальный путь, чтобы привезти к нам того, кого уже все считали погибшим, — нашего друга, Аватара Аанга!..       В том, что вечер определенно будет испорчен, я была уверена уже на сто процентов.       К затянувшейся речи вождя, как можно было понять, я проявляла уже минимум интереса, хотя бы потому, что ни манюсенького, ни крохотного намёка на упоминание в ней моей персоны не было. Чтоб он знал — сразу минус десять ему к харизме за такие нетактичные провалы в памяти! Конечно, было такое предположение, что обо мне умолчали нарочно после того инцидента при задержании, но всё же — обидно, скоты, знали бы вы, сколько я зад морозила и в целом рисковала им, чтобы добраться до вашей краюшки.       Решив, что такими темпами элементарно загоню себя в депрессию, я поспешила накидать к себе в тарелку всё, до чего дотягивалась рука. Вяленые мясо тюленя, маринованная рыба, мясо арктической курицы и то, что я всегда хотела попробовать, — моллюски! Разумеется, этим я грезила ещё в мире реальном, но попробую, похоже, только здесь. Правда, большая часть всех моих ожиданий как всегда несколько превосходит окружающую действительность: моллюски как назло лежали максимально далеко от меня на отдельной тарелке с обратного края стола.       С неловким пыхтением я дотягивалась до тарелки на краю стола только кончиком среднего пальца, поэтому, недовольно цокнув, я приподнялась, начиная усиленно тянуться к желаемому перекусу. В это время Арнук уже завершил свою пламенную речь и объявил о начале какого-то выступления. Торжественно забили в барабаны, и звук раздался настолько близко, что я озабочено привстала с места: барабанщики целой шеренгой стояли в оркестровой яме, если это так можно было назвать, расположенной буквально под нами, на центральной площадке внизу, к которой и сходили боковые лестницы от нашего стола.       Катара тем временем выпала из мира, блестящими от восхищения глазами уставившись на сцену впереди. Но, заметив, как я почти-что-успешно прихватываю кончиками пальцев тарелку, тут же всполошилась, зашипев:       — Дина! Духов ради, веди себя прилично. Не хватало еще, чтобы ты чавкала и во время выступления мастера Паку. — Разумеется, а устрицы на стол поставили, чтобы я просто на них смотрела. Продолжив упрямо тянуться, я почти ухватила тарелку пальцами, осталось только придвинуть. — Нет, ну ты меня вообще слышишь? Попросила же: положи на место!       И тут произошло то, чего уж точно нельзя было ожидать. Катара слишком резко подалась вперед, хватая меня за руку и отдергивая настолько неожиданно, что моя метнувшаяся конечность, которая только ухватилась за край тарелки, неуклюже дернулась в обратную сторону, роняя ту. Посудина опрокинулась с самого края стола и, сделав воздухе успешный переворот, приземлилась прямо на голову барабанщику: выронив два ударных инструмента — следуя непроверенной информации, тут их вроде называют джембе, — тот начал с неистовым оханьем махать руками, пытаясь скинуть тарелку. Моллюски водопадом посыпались из опрокинутой тарелки вниз: один или два наиболее несчастных морепродукта оттолкнулись от тонкой дребезжащей мембраны барабана и успешно перелетели на соседний.       Наблюдая за молниеносной эскалацией происходящего кипиша, мы с Катарой обменялись ошалевшими взглядами. И меня пробрало на истерический смех от выражения праведного ужаса на лице мага воды, как будто та ожидала как минимум казни за весь этот инцидент.       Под злобное "да что ты смеешься? что ты смеешься?!", которое гневно цедила в мою сторону Катара, я смотрела на то, как следующий барабанщик, испуганно заметив моллюска, — а моллюск, предположительно, испуганно заметил его, — начал суматошно дубасить ударным инструментом прямо морепродукту. Ни разу не попав по объекту, зато виртуозно разрушив ритм и заставив половину зала отвлечься и обратить на происходящую вакханалию внимание, мужик сдался, а моллюск продолжил скакать с барабана на барабан.       К счастью или нет, событие весьма быстро достигло своего апогея, во всяком случае на мой взгляд: один из барабанщиков, когда моллюск в очередной раз отскочил от тонкой мембраны, сумел точным ударом джембе запустить морепродукт в полет.       В полёт до сцены, если говорить конкретно: то, как моллюск прилетел в лицо одному из трех магов воды, устраивающих шоу вкупе с Паку, я видела как в замедленной съемке. В зале сейчас кто-то сумасшедше ржал, кто-то безмолвно залипал, кто-то возмущался, а кто-то просто был не в теме.       Катара, забыв закрыть рот, перепуганно зажала тот руками. И, я думаю, уж лучше так, чем она бы сейчас разглагольствовала на тему критичности моей способности всё портить.       Между тем парень, хватившись за глаз, потерял контроль над здоровенной струей воды, которую виртуозно вертел вокруг себя: волна целыми цунами вылетела в зал, и я уж было стиснула зубы и зажмурила глаза, приготовившись к кармическому возмездию, как в итоге успела почувствовать лишь легкий бриз, пронесшийся слева, и услышать возгласы Сокки оттуда же:       — Ну так что, принцесса? Может, завтра мы куда-нибудь схо-А-А-А!       Ну да, как же я могла забыть о том, что при времяпровождении где-нибудь около Сокки никакие выпады кармы мне в принципе не угрожают; иногда мне даже становится интересно, топил ли Сокка в прошлой жизни тонны котят, раз настолько неугоден судьбе в этой.       Когда я-таки отвернулась от созерцания того, как воина Воды красочно размазало по стене миниатюрной версией цунами, то сразу же уловила почему-то именно на себе тяжелые синхронные взгляды присутствующих. Чёрт меня дернул подумать о том, что следовало обязательно что-то сказать в такой дерьмовой ситуации.       — Ээ, — нервно протянула я, прочистив горло, — ваши моллюски просто супер. Я бы попробовала, если бы, ну да, их не кинули в артиста...       Катара по правую руку от меня сидела вся красная и нервная. И мысленно трижды надругалась надо мной.       Паку, стоявший посреди сцены поначалу в полном недоумении и только сейчас — в диком бешенстве, смотрел на меня так, будто я родилась на свет исключительно для того, чтобы на меня каждый смотрел, как на говно.       — Кто её сюда позвал? — раздался возмущенный комментарий откуда-то из жопы крайнего стола.       — Кто тебя сюда позвал! — оскорбленно не осталась в долгу я.       Аанг, тем временем в полном замешательстве так и стоявший позади Паку с истерично колотившейся веной на виске, робко поинтересовался:       — Так, кхм, вы примете меня к себе в ученики, мастер Паку?.. ***       Ходить в страхе от того, что тебе башку могут оторвать даже люди, которым ты относительно можешь доверять по сравнению с остальными враждебно настроенными субъектами, знаете ли, чувство не из лучших.       Со стойким ощущением, что меня вчера били, я после четырехчасового сна проснулась в городе. Да, не во Дворце — в городе.       После массового палева на меня всеми присутствующими зала, я, сказав очередную бессмысленную хрень, поняла, что живой меня не отпустят. Ну, делая скидку на то, что я как-никак друг и соратник Аватара, как максимум заставили бы горбатиться на их государство в уплату за испорченный праздник в честь шестнадцатилетия принцессы. Выкрикнув гордое: «это всё Катара!», я с безмятежным видом бешено подорвалась с места, прихватив вовремя со стола знати полупрозрачную бутылку с каким-то горячительным содержимым, и мужественно сиганула из окна зала. Вообще, это окно выглядело, как какой-то иллюминатор, да еще и без стекла — просто украшенное ледовыми изразцами отверстие в стене. Так или иначе о последствиях я думала в последнюю очередь, когда уже с зажатой в объятиях бутылью приземлилась в сугроб на крышу одноэтажной пристройки с колоннами, которая была приделана над центральной лестницей ледяного дворца. А дальше дело пошло за малым: зажав в зубах бутыль и сгруппировавшись, я подождала, пока выбежавшие из здания Аанг, Катара и Сокка с Юи под руку осмотрятся и ошибочно побегут вокруг здания искать меня, я спрыгнула с крыши пристройки, хлобыснувшись точно в огромный ворох снега. И далее семенящими беспалевными шажками я по мосту прошлепала дальше от Дворца в город.       И только, увидев изрядно потемневшее небо — а здесь у них на Севере ночи, похоже, не бывают черными, только темными, — я поняла, что ночевать мне так-то негде. В смысле, есть где — в апартаментах, которые над дружелюбно выделил вождь. Пристанище, без базара, было наишикарнейшим местом для жизни по сравнению с тем, где мы обитали до этого, но, по моим удручающим сводкам, меня там не очень ждали. То есть, ждали, даже очень, но в самом что ни на есть удручающем ключе. Поэтому скорейшее возвращение после этого эпического побега было бы сильнейшим пинком по моей гордости. Короче, горько вздохнув и посетовав на своё заторможенное мышление, я поковыляла тогда, как помню, глубже в город.       В какой-то момент я скумекала, что потерялась. Ведь в этом городе изо льда снега, правильно, что? Всё изо льда и снега! В общем, шароёбясь туда-сюда-обратно по этому огромному снежному городу, я поняла, что моё настроение за это время скатилось до отметки "ниже и еще ниже среднего", и поэтому я с загубленным видом отвинтила пробку с даже нетронутого за весь вечер алкоголя. Глотнув, я убедилась, что это и впрямь выпивка, после чего стала питать к ней лишь большее отвращение, не выкинув ввиду того, что это было единственным предметом, коим я обладала на тот момент, способным изредка согревать.       Прошатавшись допоздна по этому месту, я-таки нашла место, где приютиться: витиеватая лестница, спустившись по которой, можно выйти к самому нижнему уровню города, к искусственным каналам, наполненным водой. Вдоль каналов тянулись полуоткрытые помещения, напоминавшие, если смотреть со стороны, некие террасы под площадью, держащиеся при помощи снежных колонн.       В принципе, если закрыть глаза, то почти Венеция.       Собственно, там я и проснулась, толком не поспав и, кажется, отморозив себе почку по ощущениям.       Решив, что тайм-лайн, отведенный под гуманное восстановление моей гордости, в принципе истёк, я двинулась во Дворец. А уж найти самое здоровенное строение в этом городе дело нехитрое.       Думаю, что на основе всей вышеуказанной информации обо мне уже можно составлять полную статистику.       Имя: Диана. Возраст: 15.       Вид: человекообразная. Подвид: слабонервная беспомощная.       Класс: лошара обыкновенная. Подкласс: живучая тварь.       Статус: иждивенец на временном попечительстве. Навыки: блеф, спринт, воровство, подхалимство, стервозность и чувство юмора. Вспомогательные техники: плевок, эффектный удар с разворота, поиск полезного барахла, фартовость.       Статистика оказалась относительно удручающей, поэтому подобное занятие мне быстро наскучило, и было принято решение занять себя чем-то полезным.       С неловким кряхтением, но я поднялась на ноги, чуть пошатнувшись и при этом не хлопнувшись обратно на спину. Задумчиво повертев в руках почти целую бутылку, как я поняла, вина, я всё-так решила её не выкидывать и сохранить до лучших времён.       Взбежав вверх по лестнице обратно к площади, я наконец выползла на главную улицу центрального города, откуда, если посмотреть влево и чуть вверх — было видно дворец, ну так, основную его часть за крышами. Кругом незатейливо шастал народ в синих шубках, дети поочередно прыгали в сугробы и закидывали друг друга снежками, кто-то набирал воды в сосуды из различных источников, издалека напоминавших наши отеческие колонки. Казалось бы, куда им её больше воды, и так всё изо льда и снега, но фонтанов всё равно на каждом углу. Но вот этот, центральный, самый крупный.       Грустно прочапав к краю фонтана, я устало плюхнулась на его бортик, облокотившись назад руками. В желудке тем временем непредвиденно заурчало. Черт, привычка завтракать сразу после сна у меня сохранилась. Конечно, даже в Северном племени Воды есть продукты, только настолько беспалевно отсюда их утянуть не получиться. Во-первых, охрана тут, разумеется, имеется — типа нашего патрулирующего улицы ППС, — да и еще вместо лавок здесь целые отстроенные изо льда и снега палаты, если не полноценные магазины. Обреченно вздохнув, я обернулась в сторону фонтана, уткнувшись взглядом в воду.       Небеса в кои-то веки ниспослали мне помощь, сжалившись: не знаю, чем руководствуется местный народ, швыряя монетки в фонтан, как и мы, но эта тема сейчас оказалась как нельзя кстати.       Просто, чтоб вы знали, я переступаю через свою гордость и лезу туда не из жадности, а из собственной предприимчивости. Скинув бутылку в снег рядом с краем фонтана, я нарочито безмятежным взглядом окинула территорию; ибо даже если купание в фонтане тут местными властями не наказуемо, то я определенно буду выглядеть как какая-то сумасшедшая. Я медленно переставила одну ногу в воду — воды-то ту примерно чуть ниже уровня моих сапог, поэтому простительно, главное не начерпать.       И всё — пошло-поехало. Я потихоньку набирала в руки драгоценные ассигнации, распихивая те по карманам. Всё же странная валюта у магов воды: все монеты абсолютно идентичны. Все круглые, подозрительного голубовато-серебристого цвета и с круглым отверстием посередине. Набрала я их немало, уже штук так пятнадцать. Похоже, бедности тут нет от слова совсем, раз люди не брезгают разбрасываться деньгами.       Пока я ползала в фонтанчике — а вода и впрямь ледяная как то ни странно, так что нужно поскорее вытаскивать отсюда свой зад, а то уже икр не чувствую, — ко мне подобралась кучка местной шпаны, игравшей неподалеку.       Я в какой-то момент почувствовала себя слишком глупо для адекватного человека с айкью, на минуточку, в сто двадцать единиц, а это выше среднего, ну просто так, для сведения, и обернулась на них:       — Чего смотрите?       — А что вы такое делаете? — робко спросил один из пацанят, неловко перетаптываясь на месте.       Действительно. Иногда мне не хватает подобного рационального зерна в виде элементарного вопроса, чтобы просто понять, насколько же отборным дерьмом я занимаюсь.       — Ну, типа, на жизнь себе наскребаю, — выбрав такой ответ наиболее приемлемым, сказала я, начав наконец выбираться из фонтана и между делом пересчитывать улов. — Заодно, шкет, стоимости чего у вас эквивалентна одна монета?       У дитя, оказавшегося самым смелым среди горы пиздюков, глаза были такие, словно я спросила что-то невообразимо странное. Собственно, ответить он не успел, как откуда-то с площади, расположенной выше, раздался зычный голос, который, у меня почему-то не было сомнений, обращался именно ко мне:       — Девушка! Немедленно покиньте фонтан!       Шпану как ветром сдуло тут же. Сделав вид, что являюсь абсолютно законопослушным гражданином и местным полисменам нет резона до меня докапываться, я исполнила, как сказали: вылезла из фонтана, мельком ссыпав всю мелочь в карманы шубы, и, подобрав бутылку, поспешила слиться, ибо мне же не сказали ждать их стоять?       — Девушка, остановитесь!       Ёб твою. Думая о том, чтобы по-доброму дать драпу, я пропустила тот момент, когда надо было стартовать, и моего плеча коснулась рука в тяжелой перчатке.       Ноги тем временем на холодном ветру, да еще и после ледяных ванн, казалось, просто деревенели; как бы не окочуриться. Чёрт, поскорей бы уже вернуться, пусть мне выебут мозг, и я снова смогу принять ту шикарную ванну.       Я обернулась с максимально недоумевающим выражением лица; охранник остановился напротив меня, поправив на голове съехавший шлем в нелепой форме волка:       — Впервые встречаюсь с подобной ситуацией, чтобы кто-то подтаскивал монеты из фонтана, — с откровенной серьезностью заявил гвардеец, чуть сдвинув брови к переносице и коротко окинув меня взглядом. — С вами всё в порядке, мэм?       — Ээ, — не имея особого понятия, что отвечать на подобную заботу со стороны органов власти, я неуверенно повела плечами, — разумеется.       Гвардеец продолжал смотреть на меня с толикой сомнения и, я буквально читала в его глазах, уже был готов отпустить меня на все четыре, как напарник, которого я до этого не замечала, потрепал его за плечо.       — Корк, а она вообще местная?       Они оба окинули меня синхронным взглядом.       — Не смахивает.       — Как на окраине Северного полюса кто-то может быть неместным?..       — Я, чуваки, как бы тут ещё, — делая акцент на их неэтичном обсуждении человека в его же присутствии, комментировала я.       Тем временем у них, похоже, что-то щелкнуло в башке, сумевшее сложить два плюс два, и тот, который Корк, поинтересовался:       — Так ты, выходит, та девушка, прибывшая с Аватаром?       Меня невероятно прельстила возможность быть узнанной в народе, и самолюбие только что молниеносно подлетело до отметки "красавчик", как второй добавил:       — Да-да, точно. Магесса воды из Южного племени, вроде бы.       И ссыпалось моё самолюбие, собственно, обратно туда, откуда поднималось.       — Мимо, — раздраженно дернув бровью, отозвалась я, добавив чуть более миролюбиво: — Ещё варианты?       Они переглядывались с выражением полного недоумения в глазах, и, если честно, разговор с этими болванами начинал мне понемногу надоедать.       — Ну, вроде, с ним парнишка ещё был, тоже из Южного.       — Точно! И ещё чокнутая какая-то; говорят, когда их у ворот окружили, она того, потопила в одиночку каноэ Арка и Коула и заморозила под толщей воды. Бедолаг потом еле спасли.       Извините-ка, "чокнутая"? Извините-ка, "потопила" и "заморозила под толщей воды"?       Какое-то время ещё повтыкав друг на друга с неким потрясением, два болвана, прозрев, синхронно уставились на меня. Излучая собой ауру сущего раздражения, я вопросительно выгнула бровь, якобы невзначай поинтересовавшись:       — Не знаю, возможно, вы слышали о том, что у людей, склонных верить данным, полученным путём сбора слухов, вероятность оказаться конченными лопухами на тридцать процентов выше, чем у здравомыслящего человека?       Они повторно переглянусь — да сколько можно то? желание их ударить уже втрое превышает моё желание согреться, — и Корк вновь переместил руку мне на плечо, крепко сжав то.       — Пройдемте с нами. Вас вчера активно разыскивали Аватар и принцесса Юи, поэтому мы обязаны немедленно доставить вас во Дворец.       Н-да, никогда не думала, что путь от сумасшедшей, купающейся в фонтанах, до потенциально странноватой подруги Аватара в розыске настолько долог и тяжёл. Почти морально приготовившись быть в кои-то веки сопровожденной до Дворца, я невольно подумала о том, как это будет выглядеть для остальных, в частности, для Катары: меня под конвоем из двух идиотов волочат к вождю на ковёр после побега с их праздничной вакханалии.       Я аккуратно дернула плечом в надежде скинуть тяжёлую руку, и протянула:       — Да-а я прекрасно справлюсь сама, ни к чему так утруждать себя...       Хватка была железной.       — Это приказ. — Голос, кстати, тоже.       Ну всё, допрыгались. Принуждение — это последнее, что им следовало применять в случае со мной! Ещё раз дернувшись, только сильнее, я вновь не получила результата, решив пойти ва-банк. Сжав сильнее в правой руке горлышко бутылки, я коротко размахнулась, с глухим стуком вмазав солдату её днищем по башке. Однако, как я выяснила в сей момент, сериалы и фильмы нам нагло врут, либо же я опять сделала что-то не так: бутылка не то что не вырубила гвардейца, даже элементарно не разбилась об его голову. Но руку он-таки из захвата выпустил, хватившись ладонью за ушибленное место и поправляя съехавший шлем.       Я, развернувшись, тем временем дала мощного драпу, по пути выкинув бесполезную бутылку.       — Хватай! Это действительно та чокнутая! — взвыли за моей спиной, и раздался неритмичный хруст снега, начавший нагонять меня.       Нет, блять, я действительно тот странный парнишка с Южного полюса. Поверить не могу, что неразвитость системы образования в этом мире настолько сильно сказывается на интеллекте большинства индивидуумов.       Бог ты мой, я когда-нибудь окажусь в мягкой постельке?       Решив свернуть куда-нибудь в проулок, я начала менять траекторию бега, но на удивление услышала топот ног подозрительно близко от себя и потому коротко обернулась. Гвардейцы, которым, видимо, двигаться в таких климатических условиях было куда привычней меня, оперативно развивали скорость, так что я уже собиралась поднажать, как неожиданно подошвы мокрых ботинок поскользнулась на тонком слое льда, а вся моя жизнь за эти пару секунд успела пронестись перед глазами.       Свалившись навзничь и умудрившись к тому же удариться затылком о лёд, я растянулась практически посреди площади, пытаясь абстрагироваться от тупой боли, запульсировавшей в месте удара, и сфокусировать зрение на расплывающихся крышах зданий.       Наверное, это был самый короткий мой побег за всю историю. И самый нелепый.       — Попалась.       Собственно, нагнали меня сразу же. Схватили за руки с двух сторон и вздёрнули на ноги, лишь пару секунд дав на то, чтобы мир перестал вертеться перед глазами, а после, выкрутив руку за спину, посоветовали шагать.       Прекрасно...       — А я как бы это, друг Аватара, может, будете понежнее?       — В данный момент ты — нарушитель и психически неуравновешенная. Так что мы ещё, можно считать, сама нежность.       — Хотите я приоткрою завесу тайны и расскажу, почему у вас нет девушки?       — Потому что у меня есть жена, — без доли ответного сарказма пожал плечами солдат.       Боже ж ты мой, это ж надо уметь вот так вот непосредственно топтать чужое чувство юмора. Угораздило меня шляться под конвоем людей, у которых характер является прямым антонимом к слову сарказм.       А ведь ещё только семь утра. ***       Голова трещала и грозилась лопнуть, как спелый арбуз. И если бы только от подскочившей температуры тела и озноба.       — То есть ты, сбежав из Дворца с бутылкой, спала под мостом?       — Около, вообще-то, — с максимально мрачным видом правила я, смотря сквозь Катару в стену.       — А потом воровала монеты в городском фонтане?       — С каких это пор сбор хлама, который вышвыривают в фонтаны за ненадобностью, стали приравнивать к воровству?       — А когда тебя нашла стража и пыталась отвести сюда, ты огрела одного из них бутылкой и пыталась сбежать?..       — Я подверглась панической атаке и действовала в рамках самообороны!       Катара яростно хватилась за голову.       — Бить людей бутылками не есть самооборона!       — Ты его вырубила? — с неподдельным восхищением влез Сокка, лежавший на ступенях у выхода из наших апартаментов и максимально отвлеченно наблюдавший за Катариной муштрой, так, чтобы его не дай Бог не коснулось.       Пытаясь убрать с лица выражение полного скепсиса, я пожала плечами донельзя беспалевно.       — Ну да.       Катара сардонически хмыкнула и, скрестив руки на груди, вставила:       — Так ты договаривай: ну да как же, — обернувшись к Сокке, маг воды всплеснула руками, поясняя: — Она просто вмазала стражу бутылкой, а при попытке убежать навернулась и чуть не потеряла сознание, после чего её приволокли сюда!       Вот ей принципиально надо насрать в моём малиновом саду.       Я, скрестив руки на груди и откинувшись лопатками на кресло, застеленное шкурами, позади, сидела мрачнее грозовой тучи и стоически хранила мало-мальски достойный вид. Сокка, приподнявший голову из лежачего положения, взглянул на меня с толикой искреннего сострадания.       — Оу, ну, — он неловко поцапал бритый затылок, — Дин, извини, но вот это реально голимо.       — Спасибо за то, что поделился никому не интересным мнением! — прихватив за лямку валявшийся в стороне бурдюк, оскорбленно швырнулась им в Сокку я.       Тот забарахтался, успев откатиться в сторону, когда полная фляга вот-вот была готова приземлиться ему на живот, и, довольный таким исходом, триумфально залился смехом, свалившись лицом в ковер.       Покорительница закатила глаза.       — Сокка! Не поощряй её действия, иначе нам ещё не раз и не два придётся решать проблемы, которые Дина имеет обыкновение находить везде.       — Ой ли; во-первых, это не я нахожу проблемы, а они меня, — разорялась я с максимально забитым видом, — во-вторых, когда это я просила вас что-то решать за меня, решалы. И в-третьих... — я резко осеклась на середине предложения, уловив предупреждающий взгляд, которым полировала меня Катара: покровительственно-осуждающий, как обычно бывает, когда конфликт с родителями достигает своего апогея, а ты горишь желанием высказать всё, что думаешь, но периферией сознания понимаешь, что не можешь, ибо чем больше распиздишь, тем сильнее огребешь в дальнейшем. Я, со свистом выдохнув, договорила, отведя взгляд: — … и в-третьих, я замолкаю, поскольку уверена, что никто из вас не хочет быть посланным нахрен.       Катара наблюдала за этим криком души с агрессивным предупреждением во взгляде и, не сводя с меня глаз ещё какие-то секунды после этой тирады, накрыла лицо ладонями, протяжно выдохнув. Даже Сокка, копошившийся себе в углу, настороженно замер, будто спичку поднесли к тонне пороховых бочек. А ещё я откровенно пропустила тот момент, когда наши с Катарой агрессивные конфронтации, сопровождаемые криками, оскорблениями и массовыми обвинениями в сторону нарушения личного пространства друг друга, эволюционировали до безобидных словесных пикировок, приводивших в принципе к одному и тому же консенсусу — каждый оставался при своём, зато мы продолжали какое-то время мирно сосуществовать, почти не пытаясь нагадить при случае один другому под коврик.       А, хотя нет — знаю: когда один раз наш срач завершился тем, что я её экспериментально засосала, после чего мы около недели не подходили друг к другу на пушечный выстрел. Хорошее было время.       — Поступим так... — было начала Катара, как в комнату с улицы неожиданно влетел Аанг, споткнувшись о Сокку, растянувшегося на ступенях и тут же болезненно скукожевшегося от пинка, пришедшегося на бок.       Без труда удержав равновесие и на ходу извинившись перед Соккой, который, не разгибаясь из позы эмбриона, с тихим скулежом показал ему большой палец, Аанг подбежал к Катаре, вцепившись той в плечо.       — Я с площади, — с отдышкой пояснил он, — там уже все собрались. Мастер Паку готов к бою.       Маг воды, словно что-то вспомнив, охнула и, подхватив с пола шубу, быстрым шагом направилась к выходу. Сокка, корячившийся у выхода, чуть приподнялся, когда через него лихо перемахнула Катара, и коротко возмутился:       — Переступи обратно. Расти не буду.       — Катара! — поняв, что суть претензии Сокки никакого существенного смысла не несет, крикнул ей вдогонку Аанг: — Постой! Неужели ты всерьёз собралась драться с мастером Паку?..       — Почему опять всё самое интересное произошло, когда меня не было? Вы что, специально выжидаете?       Кочевник даже вздрогнул от неожиданности и обернулся на мой голос, вытаращившись то ли удивленно, то ли радостно, то ли облегченно.       — Дина, так ты вернулась, — просияв, сказал он, и его интонации поразительно сумели синтезировать в себе все вышеуказанные эмоции. Даже я сама после подобной странной констатации факта задалась вопросом, а действительно ли я вернулась. — Я так рад тебя видеть. Ну, целой и невредимой, то есть.       Я невольно хмыкнула.       — И, похоже, только ты.       — Эй, не хочу вас отвлекать от этой трогательной сцены воссоединения, — таки поднявшись с пола, заявил Сокка ворчливо, — но хоть кто-нибудь здесь ещё считает, кроме меня, что нам стоит побежать сейчас за Катарой, пока они с тем дедом не поубивали друг друга?       Я недоуменно вскинула брови.       — Катара собирается навешать пенсионеру?       — Не приведи Духи тот старикашка узнает, что ты его так назвала, — с матёрой предупредительностью в голосе покачал головой Сокка.       — Точно! Побежали, — тем временем подорвался Аанг, сосредоточившись на проблеме.       — Аанг, я с тобой!       Пожав плечами, я с гордым кличем последовала стадному чувству.       — Парни, я с вами!       Однако, только подскочив и бросившись к выходу за остальными, я была вынуждена резко затормозить, когда Сокка, едва вынырнув за дверь, заглянул обратно, нашарив меня взглядом и сказав со всей серьезностью:       — Слушай, тебе бы по-хорошему тут остаться, — в ответ на мой пораженный взгляд, Сокка нехотя пояснил, отведя глаза в сторону: — Здесь и так сейчас ситуация очень напряженная, а к тебе отношение после всех этих инцидентов, ну, ты сама понимаешь, не самое лучшее...       — О, ну не-ет, — взвыла я, навернув небольшой круг по комнате и разочарованно всплеснув руками, — ну только ты не начинай вести себя, как Катара.       — Даже и не думал, — с полным пониманием того, насколько бы это было ужасно, покачал головой он, но всё равно упрямо повторил: — Посиди тут. Они, конечно, тебе ничего страшного не сделают — ну, насколько я могу предположить, — но когда тебя привели, Аанг взял всё под свою ответственность, убедив тем, что твоё присутствие будет минимальным.       Я округлила глаза почти оскорбленно.       — Они что, успокоились только тогда, когда им пообещали, что они меня больше не увидят?       Сокка, поджав губы, прикинул что-то в голове, после чуть кивнув.       — В целом если, именно так всё и выглядело.       — Найс, — раздраженно прокомментировала я.       Даже отсюда был слышен громкий звук битвы снаружи, хотя мы располагались достаточно далеко от площади перед дворцом, буквально через длиннющие лестничные пролеты, и Сокка, коротко оглянувшись, засуетился, повторив, видимо, в последний раз:       — Я тебе расскажу потом всё, обещаю. Не подводи.       Я скептично проследила за тем, как дверь быстро закрылась за ним, а шкура на входе колыхнулась от ветра, и хмыкнула. Он серьёзно считает, что я буду тут самоотверженно помирать от скуки в четырёх стенах, пока они наслаждаются бойней века, просто потому, что какая-то там шишка считает меня источником всех неприятностей на Земле?       Повторно хмыкнув, словно для того, чтобы убедить саму себя в том, что мне всё равно, я быстро отыскала в помещении запасную пару сухих сапог, скинув мокрые куда-то к стене, и двинулась к выходу, открыв дверь... и тут же закрыв её обратно. И осев на пол.       "Взял под свою ответственность", значит. "Не подводи", значит.       Потрясающе. Никогда бы не подумала, что меня в собственных желаниях будет останавливать доверие Аанга и... просьба Сокки? Да даже звучит убого. Смешно к такому прислушиваться после всех десятков раз, когда Катара мне выносила мозг на тему моего поведения, и притом безуспешно.       Но именно к ним в этот раз мне прислушаться, почему-то, захотелось.       Чёрт. Ладно. Не подведу.