Одна случайность

      Живописность мест, в которые нас последнее время стало удачно заносить, приобретает степень квадрата. Разумеется, в хреновом смысле этого слова, поскольку канализация и тюрьма города Омашу сменились вначале болотом, а после какой-то деревней, в которой Аватара планировали скоропостижно сварить в кипящем масле.       Если вам интересно моё мнение, то вот: первый сезон по колориту локаций нравился мне куда больше, нежели нынешний.       — …эта сумка, мне кажется, очень выгодно подчеркивает мою мужскую состоятельность, как считаешь? — крутился всё с тем же баулом в руках Сокка, прикидывая тот на плечо и вращаясь перед зеркалом у входа в лавку.       Я вздохнула с надеждой избежать ответа на такой вопрос.       — Катара с Аангом там скоро?       Сокка, не отвлекаясь взглядом от зеркала, коротко бросил:       — Да они, скорее всего, до сих пор в школе магии земли, — он, таки обратив на меня внимание, критично изогнул бровь и покачал головой: — Спорим, вся эта история со школами сущая бессмыслица, мне вот лично лицо того усатого учителя на плакате сразу не понравилось.       Я скрестила руки на груди и усмехнулась, наблюдая за тем, как он пытается чуть подпрыгнуть с сумкой на руках, чтобы увидеть себя в зеркале в полный рост.       — Что странно, учитывая, насколько тебе нравится собственное отражение, — он с демонстративно мрачным выражением обернулся на меня, по всей видимости, не оценив шутку по достоинству, и я капитулируя подняла руки, оттолкнувшись плечом от столба, на который облокачивалась: — Пойду пошляюсь здесь. В кои-то веки приличное место для прогулки.       Воин Воды, наконец, отвлекся от созерцания прекрасного я в отражении и недовольно взмахнул рукой.       — Эй, так ты даже ничего не посоветовала мне!       Перед тем как развернуться, чтобы пойти вниз по улице, я с демонстративным скепсисом оглядела Сокку с замацанной авоськой в руках и отрезала:       — Не покупай. Она бабская.       Услышав, как мне в спину доносятся возмущенные бубнения, похожие на передразнивая, я с улыбкой покачала головой, после чего он крикнул вслед уже членораздельно:       — Только ты это, не задерживайся особо! Встречаемся около той школы!       Свинтить сейчас от Сокки, занимавшегося непродуктивным шоппингом, пока Аанг и Катара пропадают на занятии (ну точнее, пока пропадает Аанг, а Катара по-матерински его ждет у забора), было вполне себе обдуманным решением, чтобы избежать возможных неловкостей. Как вы понимаете, обсудить случившееся в Омашу мы с ним не обсуждали. А в этот раз, уж теперь-то точно, обсудить было что.       После той сцены в седле все предыдущие, которые имели место быть, как-то самостоятельно переигрались у меня в голове. Все его прикосновения, взгляды, наши бесконечные словесные пикировки, шуточная возня, слова Юи про него, тот странный диалог в Пещере… Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы это всё выглядело словно, как минимум, определенная симпатия. Которая, на самом деле, кажется мне весьма странной, с учетом того, как он ухаживал за Юи и как крутился около Суюки.       Бабник? Я сама усмехнулась своим дурацким мыслям, ибо, ну да, Сокка максимально далёк от определения, хоть как-то косвенно связанного с разгульной холостяцкой жизнью. Есть, конечно, такая вероятность, что, просидев всю жизнь на Южном полюсе, где в качестве сексуального партнера у него могли быть разве что дети, старики, собаки и сестра, он сам не до конца осознаёт, какие именно чувства и к кому может испытывать. Не то чтобы я, конечно, за свои короткие пятнадцать успела нагулять уйму любовников, но какие-никакие неловкие первые отношения в те самые сладкие четырнадцать заимела, одновременно и пожалев, и нет об этом. Они были максимально недолгие, мы не понимали, что нам друг от друга надо и надо ли вообще, ибо есть такая подростковая традиция, что вот нужно тебе обязательно погулять, пообжиматься с мальчиком из класса, потому ну-вроде-бы-это-всё-уже-и-интересно, так что предлагаю не ворошить нелепое прошлое.       Так о чём я там? Ах да, Сокка. Прям особых попыток завести разговор с ним я не предпринимала, так же, как и он, но в воздухе повисала нотка недосказанности каждый раз, когда нам предстояло остаться наедине, и тогда воин Воды либо затевал абсолютно бессмысленный диалог, либо второпях бежал заниматься своими чертовски-важными-делами (именно так, именно через дефис, ибо они никогда не бывают чертовски важными).       Да и вообще, почему я хожу рассуждаю на эту тему, как телочка, к которой подкатили с букетом роз и предложением замутить?! Сворачиваем этот банкет размусоливаний и идем заниматься уже моими чертовски-важными-делами, да.       На повестке дня сегодня попытка раздобыть денег. Не то чтобы мы всей пиздобратией испытывали жесткий дефицит, но на какие-либо карманные расходы, о которых, конечно, не было и речи, мне капец как не хватает. Обычно все деньги уходят на еду, ещё раз еду, необходимые банальные предметы обихода, которые мы систематически теряем, второпях собирая манатки под угрозой быть растоптанными очередной преследующей нас толпой мародеров. А, ну и да, ещё Сокке на сумку.       А поскольку я искренне продолжаю верить в то, что этот мир мне ещё охренеть как должен за моё непосредственное недобровольное присутствие здесь, то я, как человек, вырванный из-под теплого мамкиного крыла в столь юном возрасте, планировала добывать себе на всякие штучки-дрючки самым простым в этом средневековье способом — по крохе подпизживать там, где излишек.       Места, где был излишек, кстати, буквально сыпались мне под ноги.       — Подходите, не проходите мимо, друзья! Самые лучшие украшения только здесь, только у меня!..       Торговля у мужика воистину шла неплохо: лавку, за которой он стоял, люди облепили словно мухи говно. Протиснувшись мимо народа и встав сбоку ближе к углу прилавка, я якобы невпечатленно оглядывала развешанные цацки: какие-то по-простому вообще лежали на самом краю, но что-то подороже он не поленился и повесил на специальные деревянные стойки в конце прилавка, поближе к себе.       Расстроившись, когда я углядела, что все щедро ссыпаемые ему за побрякушки монеты, он сразу же после пересчета пихал в поясную сумку, я какие-то минуты ещё втыкала на активный товарооборот, заметив, что за моей спиной к прилавку стало приближаться еще больше людей.       — Ой, а вот это вот из какого камня? — не унималась женщина через человека по левую руку от меня, занимая собой большую долю внимания продавца.       Из золотого, е-моё, тетя. Дала бы она мне дорогу поближе к центру стола, возможно, мой куш был бы побольше. Но очень мудро решив, что лучше синица в руках, я, стараясь не оглядываться, а лишь бегать по сторонам глазами, аккуратно выгнула кисть, чтобы поднять ту над столом, второй рукой одновременно отогнув в сторону длинную полу туники. Не сильно весомое, но всё-таки ощутимое украшение тихо сползло от короткого движения мне в карман штанов.       Щеки у меня горели, как от температуры, но я стоически продолжила занимать свою позицию, не торопясь сваливать, чтобы оценить ситуацию и понять, видел ли кто-то что-то ненужное. Удостоверившись в том, что в такой толкотне всем интересно лишь пошустрее подгрести поближе к продавцу, чтобы ухватить что-то своё акции, я еле слышно выдохнула, легким прихлопывающим движением оправив полы туники, развернулась с намерением отойти от прилавка.       Подшагнувшие ближе люди, толпившиеся позади меня, коротко скосили на меня взгляды: кто-то сразу же незаинтересованно отвернулся, а кто-то чуть недоуменно задержался на мне глазами.       Тут же сделав снобистское выражение лица, я выдала:       — Ширпотреб. Я бы брать не стала.       И с очень, очень гордым видом протиснулась дальше на выход, ровным шагом продолжив свой путь по рынку.       Только спустя несколько шагов я позволила себе суматошно обернуться, но тут же расслабилась: все как оживленно топтались там, так и топчутся. Решив забрести в какой-нибудь ближайший проулок, чтобы хоть рассмотреть, что там такое драгоценное было мной скоммуниженно, я коротко осмотрела длинную улицу: между двумя каменными строениями темнело пустое пространство.       Благослови этот уровень развития, в котором ни тебе видеокамер, ни этих оручих рамок на выходе!       Как только я, донельзя довольная собой, свернула в проулок и, сделав несколько шагов вглубь, тут же поняла, что нихрена это не он: передо мной вырастала каменная перегородка высотой в каждый из соседних домов. Чёртов тупик! Да будьте вы прокляты, сраные архитекторы мира Аватара, почему каждый раз, когда я хочу куда-то свернуть, то это обязательно оказывается тупик?! Зачем им вообще это бестолковое пространство между домами, у них что, земли дофига? Ну, хотя да, если предполагать, что мы в Царстве Земли, то да, земли-то у них, наверное, дофига.       Я устало вздохнула, но всё-таки вытянула из кармана добытое: обыкновенный медальон овальной формы с узорчатыми оттисками, в толщину сантиметр точно будет, выполнен из… если бы я разбиралась в металлах, то определенно сказала бы из какого, а так, наверное, бронза. Ну а главное, что эту штуку точно потом можно будет выменять на пару монет и, конечно же, это точно будет не в Гаолине.       Свесив цепочку медальона на запястье, чтобы в детском порыве раскрутить ту на руке, я развернулась к выходу из тупика, как, тут же заметив низкорослый силуэт, привалившийся плечом к стене, перепугано вздрогнула, отшагнув назад.       — Кошмар, ты ж там так терлась и топала у прилавка, что я бы первым делом подумала, что ты хочешь что-то спереть, — на губах Тоф, так удачно перегородившей мне выход обратно к улице, заиграла весёлая усмешка.       Моя голова в этот момент затроила. Что… откуда… ар-гх, я в принципе уже устала задавать вопросы, что вообще происходит в этом мире. Никаких слов, как реагировать на данную ситуацию, у меня не нашлось, кроме:       — Зато ты это, так сказать, рассмотрела во всех деталях?..       И пускай она привычно смотрела в пол, закрывая большую часть лица чёрной густой челкой, сквозь некоторые пряди углядывались глаза, подернутые белой пеленой. Тоф особо не оценила мою подъебку (ну и да, да, она была весьма незамысловатой, но не всё же мне сыпать искрометным юмором, другим же тоже должно что-то достаться), сплюнув в сторону, и, отпрянув от стены, сцепила руки в замок над головой, потянувшись.       — Знала бы ты сколько таких банальных шуток я могу услышать в течение дня вне дома, — она наклонила голову чуть вбок, совершенно расслабленным жестом руки поразминав шею, — ну, то есть, ха-ха.       Подзависнув на этом моменте, я поняла, что надо как-то начать прояснять ситуацию, иначе этот диалог начнет уходить в совсем уж дебильное русло.       — Ты что вообще хочешь от меня? — с легкой нотой недовольства всплеснула руками я, после чего повыше подняла в руке медальон. — В долю от продажи, что ли?       На этот вопрос маг земли коротко усмехнулась, после чего — я даже не успела охренеть от неожиданности — резко дернула перевернутыми ладонями вверх руками в странном жесте. Земля в идеально ровном радиусе от меня задребезжала и тонкими закругленными пластами взметнулась вверх, замерев в форме огромного конуса: тот настолько подходил мне по размеру, что тесно сужался прямо у меня под подмышками, оставив снаружи руки, что если внутрь него протиснуться я могла, то наружу выбраться уж точно нет.       Застряв в хитровыебанной барокамере, я в полном ошеломлении хлопала глазами.       — Ты, блин… ты чо наделала?! — кулаком свободной руки я стукнула по верхушке земляной конструкции, за которой где-то пряталась моя грудь, что, конечно же, было абсолютно бессмысленным действием.       Тоф с искреннем весельем в голосе захохотала и, наконец, двинувшись со своего места, стала приближаться ко мне ближе к правой стороне, где так удачно вдоль земляного конуса свисала моя рука с медальоном в ней.       — Обокрала вора, вот что я сделала, — донельзя довольным тоном сообщила маг земли, было протянув руку ко мне, как я, сообразив, что она хочет сделать, резко подняла свою над головой.       Тоф прогребла пальцами по воздуху, и эта ситуация настолько меня повеселила, что я не удержалась от довольного гогота. Та недовольно сдула прядь волос с лица, про себя по-любому закипая с такой издевки, но даже не подняла на меня головы, коротко ударив пяткой в землю. Поначалу как будто даже ничего не произошло, как спустя пару секунд я почувствовала под правой ногой легкое дребезжанье земли: оттуда с невероятной скоростью вырос крохотный сталагмит, пребольным образом ткнув собой в точку по центру стопы.       — Ах ты ж еб твою!.. — прокряхтела я, когда стопу противно свело, и машинально дернула руками вниз; маг земли сразу же уцепилась за побрякушку, выдернув ту у меня из руки и гордым крохотным шагом продолжив идти куда-то мне за спину. Я глухо проинформировала: — Там тупик, мародерша.       Повернув голову назад, я увидела, что моя ремарка её вообще не взволновала и что Тоф выглядит так, как будто собралась куда-то уходить.       — Так, эй, ты чего, ну как бы да, цацку отобрала, так теперь можно и выпустить меня, да же? — задергалась в своей тюрьме я, когда увидела, что Тоф коротким движением рук в стороны раздвинула перед собой землю наподобие люка.       Она с весёлой ухмылкой обернулась на меня через плечо, напоследок бросив:       — Удачно потусить здесь, воровайка!       — Да твою же ж мать, — мрачно резюмировала я, когда земля с грохотом сошлась обратно после того, как под ней исчезла Тоф.       …И почему я опять оказалась в каком-то донельзя щекотливом положении?

***

      Разумеется, да, я очень усердно пыталась выбраться самостоятельно, ибо представляла, какой очередной пиздец меня может ожидать от Катары, если она увидит, что я снова во что-то влипла, но конструкция, в которую меня затолкала Тоф, оказалась действительно хитровыебанной.       Вариант с «вдохнуть до нулевого размера» почти сразу оказался самым проигрышным, дабы я попробовала его самым первым, и если грудь еще как-то представлялось возможным протиснуть, то вот моя жопа очевидно не пролазила. Сидеть и вопить в просьбе о помощи тоже такой себе вариант, так как если бы меня пришли вытягивать местные полисмены-по-совместительству-маги-земли, то это могло в дальнейшем обернуться ещё большим ворохом проблем.       Конечно, конечно же, была ещё отчаянная попытка прикинуться Умой Турман из «Убить Билла» и, занырнув с головой внутрь конуса, усердным колочением в одну точку вынести к чертям этот земляной гроб, как, ну вы понимаете, я бы просто извозюкалась в грязи и отбила бы нахрен все костяшки.       Поэтому я, утомленно водрузив локоть на край этого конуса и подперев щеку, грустно колупала кончиком кинжала доступную рукам верхушку своей земляной клетки, с искренней надеждой дожидаясь какого-нибудь чуда.       Чуда я, кстати, дожидаюсь уже примерно, по моим ощущениям, часа три, благо у меня имеется опыт в области отбывания наказаний. Но, что радует, я хотя бы на свежем воздухе, а не в подземелье.       День потихоньку клонился к вечеру, и народ на такой, казалось, близкой и одновременно очень далекой улице редел.       Но тут, среди прочих многоголосых монотонных разговоров я очень чётко услышала парочку очень и очень знакомых:       — …Да мы же тут уже проходили! Если бы она где-то здесь ошивалась, мы бы без сомнений её уже нашли! Надо менять область поиска!       Для меня этот голос сейчас был, как глоток свежего воздуха, и я активно забарахталась в своей тюрьме, тут же завопив:       — Народ! Ребята! Я здесь! Дина, да, это я, и я здесь!       Красноречием в такие моменты я, конечно, не блистала.       Они, как назло, достаточно медленно, ползущим шагом показались все трое по очереди из-за угла. Выглядели все так, будто не знали, с какого вопроса стоит начать. Но я разумно решила избавить их от такой необходимости, натянув на лицо очаровательную улыбку и приветственно взмахнув руками:       — Я уж думала, что придется торчать здесь до утра, но нет, есть же бог на свете, вы нашли меня!..       Аанг, у которого на лице было словно напечатано поперек искреннее недоумение, с чуть приоткрытым ртом стал обходить кругом место моего заключения. Катара, чьё удивление моментально сменилось на утомленно-недовольное выражение физиономии, остановилась напротив меня, скрестив руки на груди, и резким тоном затребовала:       — Что, о Духи, зде… — но тут же оборвала сама себя, тяжело выдохнув и начав массировать пальцами переносицу, и махнула рукой в сторону Сокки, обращаясь уже к нему: — Хотя, нет, я уже больше не выдерживаю. Сокка, спроси ты.       Воин Воды тем временем уже приступил к отчаянным попыткам моего вызволения, с размаху вонзив лезвие бумеранга в верхний край моей тюрьмы; я подняла руки над головой, не мешая сему активному процессу. Бумеранг, очевидно, застрял, и Сокка, уперевшись ногой в земляной конус, с усилием пытался вытянуть тот обратно, с натугой проговорив:       — Не думаю, что хочу знать ответ, но да: что произошло? — Когда лезвие выскользнуло из пробоины, Сокку отнесло к стене тупика; крохотные камешки покатились из проделанной щели на землю, и да, это была капля в море.       Катара всё-таки не могла смолчать:       — У тебя что, была стычка с магами земли?       — Пф, — выдохнула я, мельком зажмурившись, поскольку воин Воды тем временем не оставлял попыток сделать ударами бумеранга пробоину побольше, — ну ты скажешь тоже, стычка. Это едва ли можно так назвать.       Покорительница неверяще изогнула бровь. Я, ощутив на себе определенное моральное давление, поспешила повернуть голову вправо к Аангу, елейным голосом протянув:       — Родной, порадуй мамочку. Скажи, что овладел магией земли и сейчас разнесёшь эту хрень по кусочкам.       Маг воздуха неловко почесал затылок, с нотками грусти в голосе протянув:       — Если честно, мне пока ни один камень не покорился, — но, отвлекшись от своей насущной проблемы, он, видя перед собой определенно качественное покорение земли, спросил, подняв на меня взгляд: — Кто это сделал?       Маленькая заготовленная ложь была, конечно же, у меня на такие случаи припасена, и я коротко резюмировала:       — Мелкое хулиганье, — ну, по сути-то, я толком и не солгала, — думали обобрать меня, но вы, как знаете, у меня ни кола ни двора, ни гроша за душой, так что да, они просто затолкали меня в эту штуку, а когда поняли, что поживиться нечем, ушли, оставив меня внутри вот этой конструкции.       Катара скривила губы и чуть прищурила глаза:       — Почему мне в это слабо верится?       — Бедолага, — с искренним сочувствием отозвался Аанг, — это, наверное, были какие-то здоровые лбы.       Проезжаясь буквально бульдозером по чувству собственного достоинства, я процедила:       — Да нет, один был. Но, определенно, немаленький такой, да.       У Катары поперек выражения лица было написано, как будто она в качестве такого пакостного урока жизни думала оставить меня еще посидеть в этой импровизированной камере, как я и без того выглядела, наверное, весьма жалостливо, и маг воды тяжело вздохнула, коротко проговорив:       — Отойдите.       Сокка и Аанг шустро сделали шаг назад. Катара, откупорив пальцем пробку бурдюка, вытянула относительно тонкую дугу воды. Она, чуть прищурившись, резким горизонтальным движением махнула от себя напряженной ладонью. Я только и успела испуганно моргнуть, втянув на всякий случай живот. Маг воды сделала ещё два маха в вертикальной плоскости, и я услышала еле слышный скрип сдвигающегося пласта земли. Подняв вверх колено, я несильно пнула по верхнему куску земли: тот напоминал собой немаленький квадрат без верхней части, и от такого толчка быстро вывалился наружу, грохнув о землю.       Вот она, амнистия. Какое же всё-таки чудесное слово.       Втянув посильнее живот, я развернулась боком, по очереди перешагнув оставшуюся преграду и только после, чуть пригнувшись, вытянув наружу также боком торс. Я сладко вдохнула полной грудью, начав понемногу разминаться, и коротко бросила Катаре:       — Благодарчик.       Она укоризненно покачала головой, но всё же с еле заметной улыбкой кивнула мне, принимая благодарности. Сокка тем временем активизировался, бодрее всех зашагав к выходу из тупика, и уже на ходу повернулся к нам:       — Пойдемте скорее. Турнир магов земли должен вот-вот начаться!       Я только сейчас заметила сумку, болтавшуюся у него на плече.       — Ты что, всё-таки купил этот дамский саквояж?.. ***       Турнир зрелищем был действительно захватывающим, но, как вы понимаете, под конец смотреть за фееричным раундом Тоф мне было, как ржавым ножом по самолюбию. И, конечно же, за тем, как Аанг случайным ударом выносит эту крохотную грабительницу с арены, я не могла не наблюдать без очевидной толики злорадства.       Наверное, такое скребущее чувство обиды породила во мне (ибо да, будем честны, она далеко не первый человек, который таким издевательским образом по-свински поступает со мной, но далеко не на каждого я готова дуть губу) именно мысль о том, что в ближайшем будущем Тоф к нам должна присоединиться, а подобные инциденты, ну серьезно, ни разу не делают ей хорошего первого впечатления. Следующим этапом наших попыток приобрести к себе в команду нового иждивенца была отчаянная попытка лезть через забор в усадьбу Бейфонгов ради частной аудиенции у этой малоприятной козявки. Я, честно, пыталась слабо и без явных актов сопротивления (иначе, ну да, это бы было как-то чересчур подозрительно) отвертеться от этой затеи, предложив себя в качестве кандидата постоять-на-стреме.       Сокка прыснул.       — Я тебя умоляю, ты тут кого караулить собралась, вон те кусты, — он коротко обвел глазами лесистую территорию, окружавшую собой массивные каменные стены забора с декоративной крышей поместья Бейфонгов.       Аанг без предупреждения легкой воздушной волной подтолкнул нас под задницы вверх. И пускай я уже даже как-то начала привыкать к подобному способу катапультирования, дух каждый раз перехватывало, как в первый. Стена высотой превышала мой рост, считайте, на ещё одну такую же меня, поэтому полёт был очень недолгий и не особо живописный. Умудрившись при таком-то эффектном проникновении запнуться о нижний край декоративный пагоды, я встала на скат крыши лишь одной ногой и, нелепо взмахнув руками, стала заваливаться назад, уже перепугано думая, как группироваться.       Однако не пришлось: Сокка, моментально среагировав, резво вцепился одной рукой в моё запястье, а второй сгреб ткань ворота туники, рывком втащив меня повыше. Широким шагом переставив свободную ногу к коньку крыши и зацепившись за него свободной рукой, я уперлась коленом на скат, переводя сбитое дыхание.       Воин Воды присел рядом со мной на корточки, чуть опустив голову, чтобы увидеть моё лицо.       — Ты в порядке?       Я, всё ещё в легком шоке от вспышки адреналина, подняла на него голову. Его рука всё еще крепко держала моё запястье, и я машинально скосила на неё взгляд. В голове прокрутились все мои более ранние умозаключения по поводу наших с Соккой взаимоотношений, и я — чёрт, ну почему я, блин, так смутилась в самый обычный момент — почувствовала, как щёки заливает краской. Все мои эмоции, видимо, очень явно отразились на лице, и он, переняв это смущение, моментально опустил мою руку и подскочил на ноги, прочистив горло:       — Ну, кхм, да, конечно, ты в порядке, я же уже спас тебя.       Какая же, прости господи, нелепость. Если так будет продолжаться, у меня в скором времени закипит рожа.       Он поспешил следом за Аангом и Катарой спрыгнуть внутрь участка с крыши. Пока я пересаживалась на корточки с другой стороны ската, чтобы поудобнее приземлиться, я увидела, как Сокка машинально, уже стоя на земле, протянул мне руку, чтобы, видимо, подстраховать, но тут же, помотав головой, передумал из-за вероятности возникновения новой неловкой ситуации и сделал вид, что хотел почесать затылок.       Н-да, позорище мы какое-то, не иначе.       Стоило мне, наконец-таки, перебраться на ту сторону к остальным, прочно встав на ноги, как нашу четверку дружно запустил в новый короткий полёт очередной бугор земли. Моих нервов не хватало уже, чтобы по новой испугаться, так что я в полном молчании уже, в отличие от остальных, с шорохом приземлилась в куст.       Спасибо, дорогая, что здесь были посажены не розы.       Пока остальные, видимо, уже приходили в себя, я не торопилась вставать и отряхиваться, залипая на чистое, ярко-голубое небо перед глазами. Впервые, кстати, за долгое время небо такое кристально-чистое…       — Надо же, какая неожиданность, целых две знакомых поступи из четырех, — раздался издевательский с явными нотками раздражения голос Тоф поблизости.       Приподнявшись на локтях, создав таким движением кучу хруста и шелеста, я оглянулась вокруг. Маг земли была уже не такая лохматая, как в тот раз, и была одета не в короткие зелёные бриджи, а в очень даже очаровательного вида юкату. И вот это милое существо, вы ходите сказать, настолько внаглую меня обворовало?..       Аанг, Сокка и Катара уже поднялись со своих кустов и стояли отряхивались, пока я этого делать не спешила, предусмотрительно решив держать ноги подальше от земли.       Глаза Тоф, не скрытые в этот раз свисающей челкой, гневно сощурились.       — Вы, блин, все кто такие? — она махнула рукой. — Банда воров? Пришли обчистить поместье?       — Чего? — недоуменно изогнул брови Аанг.       — Того! — резко отозвалась она, обернувшись к Аватару и гневно ткнув в его сторону пальцем. — То ты, долбаный танцор, взявшийся из ниоткуда на Турнире, то это чучело тоже, воровато ошивавшееся на рынке! — её рука поменяла направление, и теперь палец порицательно указывал на пространство, где никого из нас не было.       Эта ситуация очень невовремя меня позабавила, и я, не сдержавшись, гоготнула. Легкая растерянность отразилась на лице Тоф, и та, моментально подавив чувство возникшей неловкости, также упрямо перевела руку в мою сторону, во второй раз верно идентифицировав моё местоположение.       Катара быстрее всех в голове сложила два плюс два и обернулась ко мне, возмущенно вскинув брови:       — То есть, мелкое хулиганье, да?       Я, поняв, что нет особого смысла дальше разваливаться поверх куста, заворочалась и спешно встала на ноги и, решив вернуть Тоф нетактичный должок, в ответ ткнула в её сторону пальцем.       — Ну так-то я и не соврала. Она действительно сперла мой медальон и оставила сидеть в той куче грязи.       Катара недовольно закатила глаза, отчеканив:       — У тебя не было никакого медальона.       Я со всей серьезностью во взгляде пожала плечами.       — На тот момент был.       Благо, грозившуюся разразиться тираду прервал голос Тоф, которую наши семейные перипетии ни разу не позабавили:       — Валите давайте отсюда, шайка странных людей. Ни то позову охрану.       Аанг тут же рванулся ей вслед, и Тоф, заметив это, остановилась с видом что-тебе-еще-от-меня-надо.       — Послушай, мы пришли не за тем, о чём ты подумала, — он скосил едва ли укоризненный взгляд на меня, — да и вообще мы за таким не приходим, то есть, мы таким вообще не занимаемся. Я Аватар и сейчас ищу себе учителя магии земли. Ты… да ты замечательный маг земли, просто лучший, которого я встречал!..       Она выставила в его сторону раскрытую ладонь и, ненадолго поджав губы, как будто бы даже раздумывала над этим предложением, отрезала:       — Ну а мне-то какое дело до твоих проблем, — она, неопределенно качнув головой в мою сторону, добавила: — Давай, бери в Проворные Руки эти Проворные Ноги и чешите отсюда. Стража! Стража!..       Если бы наш диалог не был так омрачен скорой потребностью сматываться, я бы даже искренне посмеялась над её неплохой шуткой.       Скоропостижно катапультировавшись обратно таким же способом, каким и проникли сюда, но на этот раз без эксцессов, мы уже мрачно втыкали по ту сторону стены. Катара не преминула возмутиться, как только появилась возможность, благо, возмущаться ей пришлось шепотом, потому что по другую часть стены, скорее всего, уже шастала охрана:       — Ушам своим не верю, что ты опять взялась за старое. На нас уже из-за тебя, как ты смогла заметить, ставят крест домушников...       Тяжелый грустный вздох Аанга перебил было зачавшуюся перепалку.       — Давайте будем честны, сейчас это самая меньшая из наших проблем.       Сокка, тем временем задумчиво оглядывавший тянувшуюся дальше на сотни метров стену поместья, в какой-то момент просиял и, сгребя кочевника за плечи в охапку, с довольным лицом развернулся к нам с Катарой.       — Ну раз через забор у нас не получилось, то всегда остался вариант зайти через дверь, — он задорно усмехнулся, гордо указав свободной рукой на Аватара.       Перспектива затусить в поместье, скажу сразу, прельщала мне втрое больше стандартной ночевки в лесу под звездным небом. ***       Я уже, мне кажется, говорила как-то, насколько я ценю статус друга Аватара? Не только потому, конечно, что он весь из себя такой хороший мальчуган, но и потому, что нас (большую часть времени, но бывают и исключения) встречают с полным олл-инклюзивом.       После плотного роскошного ужина с семьей Бейфонг, во время которого Аанг без конца пикировался с Тоф, а я благоразумно заткнула варежку и не открывала её до самого конца трапезы, дабы не вылететь из-за какой-нибудь нелепой случайности как пробка из-под шампанского из этого поместья (а у меня, признаюсь, уже были такие прецеденты), нам предоставили покои, которые, вероятно, были рассчитаны так-то на двоих, но прекрасно умещали внутри огромной площади нас четверых.       Аанг буквально минутой ранее покинул спальню вместе с Тоф, дабы прогуляться и обсудить все недопонимания, Катара засела за изучение свитков магии воды, решив, видимо, во имя сохранности собственных нервных клеток, пока что не взаимодействовать ни с кем. Сокка валялся на кровати, уныло крутя в руках бумеранг.       Понимая, что в этой идиллии моё присутствие без надобности, я поднялась на ноги, направившись к выходу. Катара, не отрываясь от свитков, резким тоном спросила:       — Ты куда?       Я еле-как воздержалась от закатывания глаз и на ходу бросила:       — В ванную. Надеюсь, туда мне можно?       Она лишь раздраженно повела плечами, так и не отвлекшись от своего дела. Сокка же, в отличие от неё, весь подобрался и ноюще протянул:       — Эй, я тоже так-то туда собирался.       — Всё, опоздал, поезд ушёл. Я оцепляю это помещение.       Он рухнул спиной обратно на кровать, предупреждающе пробурчав:       — Давай только ненадолго. Мне… ну надо, короче.       Я хмыкнула. Нам выделили целую гостевую ванную через коридор от нашей спальни, и, в принципе-то, я очень понимала желание Сокки не идти в какую-либо другую (ибо, ну да, очевидно, что в поместье таких помещений далеко не одно и не два), так как не больно вежливо будет идти гадить куда-то в хозяйский сортир, когда тебе из чувства банального уважения к Аватару выделили свой.       Грустно отметив, что ванная не запиралась, поскольку тут наибольшую популярность имели сёдзи, я задвинула за собой шуршащую дверь. Убранство этого санузла сразу же бросилось в глаза, что, в принципе, неудивительно, ибо большую часть времени приходилось, словно голубям в луже, брязгаться в доступных водоемах и изредка устраивать себе душ при помощи магии воды Катары или Аанга. Про сортир в виде кустов я уж, понятное дело, промолчу. Благо туалетной бумагой мы изрядно запасались, считай, на года вперед.       Решив не упускать ни единого шанса воспользоваться всей доступной роскошью, я стала набирать ванну. Не разобрав, естественно, ни одной подписанной вручную бирки с иероглифами, чтобы отличить, где шампунь, где масла, а где какие-то прибамбасы для ванной, я на консистенцию и запах определила некоторые бутыли, которые спокойно залила в воду. Никакой пены, разумеется, я не получила, но комнату наполнил приятный цветочный аромат. Видимо, с аромомаслами для ванной я не прогадала.       Отмокала я, считайте, как в последний раз, в какой-то момент даже задремав, по ощущениям, на десяток минут. Именно в такие моменты я начинала понимать, насколько же всё-таки успела задолбаться: и если моральных сил хватало еще на парочку малоприятных ситуаций, то вот физический ресурс приближался к отметке «ноль», о чем мне говорили как нывшие от пребывания в расслабляющей теплой ванне мышцы, так и дикое нежелание лишний раз пошевелить хотя бы пальцем.       Покой мой в течение этого времени успел нарушить только Сокка: поскребясь в дверь, он спросил, как долго я еще планирую тут заседать, на что я крикнула короткое «точно не меньше получаса», лишь бы он отвалил подальше от моего места силы. Что хорошо, его невнятные, отдаляющиеся от двери бурчания я уже не слышала.       Но скука через какое-то время всё равно взяла верх, и я, завершив все помывочные процедуры, пошлепала к крючкам за любезно предоставленным нам полотенцами. Слегка просушив волосы натиранием полотенца, я подняла обратно голову, уткнувшись взглядом в лифчик и трусы, которые я благополучно оставила висеть на соседних крючках.       — Вот чёрт.       Только сейчас вспомнив о том, что планировала простирнуть затасканное исподнее, которое пару дней уж точно в этом нуждалось, я устало вздохнула и решила отложить это дело на попозже, элементарно не откопав в себе ни желания, ни сил. Вот поваляюсь и потом, как штык, обязательно всё приду застираю на ночь. С легким чувством недовольства влезая обратно в несвежее белье, я мельком оглядывала себя в зеркало.       Четыре месяца в этом мире, конечно, не прошли бесследно для моего тела. И пускай я в принципе не страдала склонностью к полноте, к тому же периодические любительские тренировки по боксу держали меня в какой-никакой форме, в силу собственной конституции жилистой сухощавостью я тоже не обладала. Поверх мышц, обладавших рельефом лишь в паре мест, наиболее предрасположенных к набору подобной массы, таких как икры, плечи и верхняя часть пресса, у меня всегда нарастал привычный глазу слой мяска, что, конечно, ни разу не делало меня такой всей из себя хрупкой на вид, иногда заставляя с нотой зависти оборачиваться на аккуратно сложенных девушек, которым с генетикой в этом плане повезло куда больше.       Но так вот, о чём я: бесконечный бег и скачки с места на место в попытках увернуться от кучи оружия, валившегося на нас буквально на каждом шагу, а также далеко не регулярное питание, которому больше подходило определение от-случая-к-случаю, сделали с этим телом нечто для меня максимально непривычное. Прежняя плотность не прямо сильно, но ушла, отчего в собственных глазах я стала выглядеть каким-то скелетом. Конечно, до худощавости было очень далеко, но то, что в некоторых местах я различимо убавилась размерах, было очень заметно. В первую очередь, о чем я была готова в самых лучших традициях ронять слезы, это грудь и задница, а во вторую — нижний животик, руки и бедра.       Я неверяще отшагнула назад от зеркала, при этом чуть оскользнувшись мокрыми ногами о пол, но моментально восстановив равновесие, и встала к нему боком. То было широкое, в шикарной раме, однако вообще не позволяло оглядеть себя во весь рост. Я думала сделать ещё один шаг назад, но тут же напоролась локтем на папирусовую ширму, отделявшую собой ванную от пространства около раковин и зеркала.       — Да блин, — я недовольно попыхтела и, не отрываясь взглядом от зеркала, сделала два коротких прыжка на носочках, за эти секунды, разумеется, толком ничего и не рассмотрев.       Тем временем за моей спиной со стороны двери раздался очередной деликатный скребёж и после — раздраженный голос Сокки:       — Дина, слушай, ну вот это уже наглость. Я, ну так, тебе для сведения, засекал полчаса, и, поверь, они уже давно истекли.       Я недовольно закатила глаза, коротко обернувшись через плечо на дверь, за которой маячила слабо различаемая тень, и, вернувшись к своему занятию, то есть, сделав очередной короткий прыжок, прокомментировала:       — Я сказала не меньше получаса, а это, по определению, может быть хоть целый час.       — Так, ну всё…       Не знаю, что там такое Сокка в тот момент решил у себя в голове, — может, что я внаглую над ним издеваюсь, без дела сидя около раковины, — и дверь сёдзи от резкого движения со стуком отъехала в сторону. Вздрогнув от неожиданности и машинально повернув голову на звук, я в очередной раз приземлялась на ноги после прыжка, как именно в этот момент мои ноги решили предательски разъехаться: взвизгнув, я попыталась восстановить равновесие, облокотившись ладонью на ширму сбоку. Раздался треск рвущейся бумаги, и я полубоком рухнула внутрь образовавшейся дырки, вдобавок стукнувшись выпрямленной рукой об край ванны за ширмой.       Твою же мать, даже мой гребаный детокс не может не окончиться какой-то нелепостью, что ли?       Я закряхтела, подбирая к себе конечности, чтобы другой рукой начать растирать ушибленную левую.       — Все эти ситуации начинают принимать значение какой-то традиции, да? — попытался неловко пошутить Сокка, но, увидев, что я не смеюсь в ответ, раздосадовано соскребая себя с пола, тут же прочистил горло.       Быстро выглянув в коридор, чтобы убедиться, что звуков разрушения никто не услышал, он шустро зашел внутрь, максимально тихо задвинув за собой сёдзи. Сокка подошёл ко мне, протянув руку, чтобы помочь встать. Во мне сыграла какая-то детская обида, и я, с грозным видом продолжив сидеть на полу, толкнула его руку.       Он недоуменно улыбнулся на такой жест, видимо, подумав, что я играюсь, но, не найдя на моем лице ни одной положительной эмоции, стушевался и, убрав руки за спину, неуверенно протянул:       — Извини, мне, наверное, — он кашлянул, — не стоило так врываться. Это было достаточно… резко с моей стороны.       Не то чтобы я действительно могла из-за такой фигни дуть на Сокку губу. Скорее, это было больше расстройство из-за очередной дебильной случайности, которая в самой неподходящий момент ставит меня раком. Усмехнувшись без тени ехидства, я вытянула в его сторону не болевшую руку.       — Ну давай тогда, о рыцарь, помогай даме оторвать зад от пола. В очередной раз.       Он хохотнул в ответ и рывком помог мне подняться. Ажиотаж момента ушел, и вот мы двое грустно уставились на один из трех сегментов ширмы, полотно которого, порванное до низа, уныло висело на краю ванной. Сокка, уперевшись руками в колени, какое-то время напряженно рассматривал зиявшую дыру. Я надеялась, что он уже сформировал в голове какое-то решение проблемы, но, вздохнув, с серьезным видом коротко выдал умозаключение:       — Мы ж никогда за эту штуку не расплатимся.       — Давай предложим им бартер на твою сумку.       Он, не отрываясь от внимательного созерцания порванных краёв полотна, как будто в скором времени планировал сесть её и заштопать, поддержал:       — Типа: о, мы вам тут раздолбали дорогущий предмет интерьера, поэтому как насчет компенсации в виде сумки за три монеты?       — Ну мы еще скажем, что это последний писк в модной индустрии женских сумок.       — Она. Не. Женская, — подчеркнуто-недовольно отрезал Сокка, наконец, разогнувшись, и с тяжелым вдохом начал массировать переносицу. — И да, это, конечно, всё смешно, я оценил, но нам нужен какой-то не хромоногий план действий.       Я вдумчиво замолчала, начав оглядывать пространство вокруг. Мелькнувшая в голове затея показалась мне, почему-то, весьма жизнеспособной, и я, схватив с крючка своё полотенце, подошла обратно к ширме и с очень уверенным видом накинула его на верхний край деревянного каркаса перегородки.       Мы какие-то секунды наблюдали в молчании за сим интересным видом.       Сокка устало уронил голову на руку, постояв так какое-то время, после чего раздраженно взмахнул руками.       — О Духи, это что, прикол какой-то, — он красноречиво указал двумя руками на ширму. — Да это же как пластырь поверх отрубленной руки!       Полотенце, разумеется, было короткое и свисало своим концом максимум до середины ширмы, и из-под него торчала рваная дыра с отсутствием папируса. Я, не отрываясь взглядом от этого пиздеца, покивала:       — Ну, да, тут в принципе немного надежды было на то, что эта идея сработает.       У Сокки, который сам по себе особым терпением не отличался, уже, видимо, подгорела жопа, и он быстро подшагнул к ширме, срывая полотенце и вышвыривая его в сторону. Пока воин Воды отдирал снизу остатки папируса, после скручивая всё оторванное полотно в трубочку, он коротко пояснил мне:       — Тихо унесём эту штуку в нашу комнату и затолкаем под кровать. Мы же, если всё по-хорошему, завтра улетаем отсюда, к этому времени нехватку какой-то ширмы в гостевой ванной заметить не должны. Ну и да, пусть уж мы лучше получим за порчу имущества от Катары, чем от главы Бейфонгов.       Блин, шикарная идея, она так-то должна была первая стоять в моём списке шикарных идей. Я ежесекундно испытала чувство глубокой благодарности к Сокке за расхлебывание разрушительных последствий моего неумения твердо стоять на ногах. Ширма, состоявшая из трех сегментов, легко складывалась в один, и Сокка, развернув её горизонтально, сунул ту подмышку, направившись к выходу. Пока я наблюдала за его бурной активностью, перед глазами невольно всплыла сцена того, с каким искренним беспокойством он на меня смотрел в седле и как неожиданно оставил и простой, и в то же время значимый поцелуй на щеке.       Сокка, планировавший уже отодвигать сёдзи, чтобы выйти наружу, заметил, что я не двигаюсь следом, стоя на месте с нелепо прислоненной к щеке рукой.       — Ты чего встала? — он недоуменно изогнул бровь, после чего скосил вниз взгляд, только сейчас, видимо, обратив внимание на то, что я всё это время стояла в белье, и, тут же отведя глаза в сторону, быстро проговорил: — А, ну да, тебе, наверное, надо ещё переодеться, я понял. Я, это, если что, понёс эту штуку в спальню.       Почему-то, в моей голове сыграло, что вот именно сейчас наилучший момент, чтобы что-то прояснить, потому что ещё одной непонятной неловкости я не вынесу, и я резко выдала:       — Подожди, — Сокка замер на полушаге, как будто подразумевал, что я хочу что-то сказать, и медленно повернул вбок голову, показывая, что слушает. — Нам, вроде бы, — я тяжело выдохнула, собираясь с мыслями, — надо кое-что обсудить?       — То есть, — он демонстративно перехватил в руке поудобнее сложенную ширму, — вот прямо сейчас?       Этого вопроса вполне хватило, чтобы чуть пошатнуть мою уверенность, но я всё же настояла на своём.       — Вот прямо сейчас, — сделав пару шагов назад, я оперлась копчиком о край тумбы с раковинами и скрестила руки на груди, — иначе я запрусь в этой ванной еще на два часа.       Угроза, конечно, нелепая до безумия, но Сокку, похоже, и без неё подстегивало рациональное желание расставить всё по местам. Он вздохнул и убрал ширму в сторону, прислонив ту к стене. Воин Воды, наконец, обернулся ко мне, и на его лице отражалось чувство глубокой задумчивости, как будто он вообще не знал, с чего начать.       Но начал с:       — Может, ты, ну… оденешься?       — Я думала, в нашей ситуации ты, наоборот, попросишь меня раздеться, — не к месту пошутила я (ибо, ну да, что-я-вообще-несу), чем заставила Сокку сильнее залиться краской, но развернулась и прошла к стене с крючками.       Моя кучка одежды сиротливо лежала на полке пониже, но, поскольку в ту я бы относительно долго себя запихивала, я решила надеть халат, который тут так же был предусмотрен, как и полотенца. Запахнув одежду и быстро затянув пояс на узел, я повернулась обратно и распростерла руки в сторону.       — Итак, теперь, когда все формальности соблюдены, перейдем к сути.       Сокка всё это время молча стоял на месте, после чего посмотрел мне в глаза и уже было хотел что-то определенно гениальное изречь, как в итоге лишь тяжело выдохнул и, покачав головой, подошел к тумбе, запрыгнув на неё и сев сбоку от раковины. Сцепив руки в замок и положив локти на колени, он коротко выдал:       — Я не знаю. Наверное, если бы я толком знал, из-за чего так произошло и что следует сказать, то сам бы начал этот разговор.       Частично чувство смятения Сокки я понимала, потому что сама по себе едва ли складываю дважды два. Подойдя ближе, я встала рядом, облокотившись бедром о тумбу, и с легкой улыбкой предположила:       — В таких ситуациях, вроде бы, начинают говорить о чувствах под грустное музыкальное сопровождение.       Он слабо хохотнул, покачав головой.       — Да. Наверное, да.       Какое-то время сидя молча, Сокка не отрывался взглядом от сцепленных на коленях пальцев и, скатав что-то в голове в полноценный мякиш из предложений, заговорил:       — Я, на самом деле, как бы это ни выглядело со стороны, настоящий профан в отношениях с девчонками.       Я постаралась максимально искренне удивиться.       — Да не, ты что, не может же такого быть, — словив на себе взгляд, буквально говоривший ну-хотя-бы-сейчас-ты-можешь-не-язвить, я, капитулируя, подняла руки, — окей, не перебиваю.       — Когда ты неожиданно появилась на Южном полюсе в странной, неподходящей для тех мест одежде и при нашем первом знакомстве потеряла сознание, я посчитал, что ты либо такой нетипичный лазутчик Племени Огня, либо просто сумасшедшая, — он чуть усмехнулся, скосив на меня взгляд, — либо всё это вместе взятое.       Найс, Сокка, обожаю такие лестные отзывы. Но в силу того, что он, наконец, разродился, сподобившись на вдумчивый монолог, я с зубным скрипом, но решила воздержаться от комментариев.       — А потом я остановился на втором варианте, когда узнал, что ты в одиночку пролезла на крейсер Зуко, чтобы вытащить Аватара.       — Вообще, — не могла не вставить я, — я планировала втихаря на его крейсере выбраться с Южного полюса, а на Аанга я наткнулась случайно, и он просто прихватил меня с собой.       Сокка моргнул, переваривая этот вброс, но спустя какие-то секунды просто кивнул.       — Ну, или так, — он выдохнул и неспеша продолжил говорить: — Первое время я мог относится к тебе не иначе, как подозрительно. Ты, ну серьезно, ты очень странным образом объявилась в нашей жизни и вела себя так, словно была не от мира сего, — он недоуменно всплеснул руками: — Нет, ну правда, а эти твои странные словечки, да я таких в жизни не слышал!..       — Да ты просто из деревни, — скептично отозвалась я, скрестив руки на груди.       — А потом, — пропустив ремарку мимо ушей, продолжал Сокка, — это всё неожиданно стало для меня таким привычным, таким… по-своему очаровательным. Твои безумные поступки, твои разговоры, твоё отношение к нам, твои шутки… да мне, наверное, настолько легко и весело не было ни с кем, — за всё время своего монолога Сокка неотрывно смотрел в одну точку, и по мере того, как он говорил, в его глазах зарождалось постепенное понимание ситуации.       — А потом, — подводила я, — ты встретил Юи.       Он грустно вздохнул.       — Я влюбился в Юи, — искренне признался воин Воды. — Она была, — он чуть поморщился, когда произнес это слово, но продолжал, — той самой девушкой из сказок про принцесс, которые мне рассказывала Пра-Пра в детстве. И я до последнего надеялся, я правда очень верил, что, несмотря на все обстоятельства, мы сможем быть вместе.       Мы на какое-то время замолчали. Сокка выглядел так, как будто был готов пустить скупую мужскую слезу. Я прочистила горло:       — Не хочу, конечно же, недооценить твою боль, но ты с виду несильно убивался.       Он мрачно хмыкнул.       — Возможно, глубоко в душе я сам продолжал рушить собственные надежды. Какие-то рациональные сомнения во мне всё равно оставались.       — Ну да, я помню те долгие разговоры.       — А с тобой, — он наконец перевёл на меня взгляд, полный неожиданной благодарности и нежности, — с тобой всегда всё было так просто и так понятно. Ты… — Сокка набрал в грудь воздуха, параллельно, видимо, раздумывая над подходящими словами, после чего проговорил на выдохе, — ты мне действительно нравишься. Скажи, ты… — ему, похоже, и вправду тяжело давались подобные умозаключения, — ты чувствуешь что-то похожее?       Я чуть подняла на него голову, пристально посмотрев в ответ.       — Я не знаю. Это какая-то гремучая смесь одновременно из равнодушия и симпатии, которая заставляет меня чувствовать себя откровенной дурой, которая не знает, что ей вообще нужно.       Мы продолжили в молчании смотреть друг на друга. Его глаза в какой-то момент как будто расфокусировались, и он склонился чуть ниже ко мне.       — И как нам это понять?..       Он поднял руку, аккуратно проведя пальцами вдоль скулы — той самой, которую он, вспухшую, оглаживал, когда мы бежали из Омашу, — и чуть потянул на себя. Я с легкой неуверенностью подалась вперед, привстав на носочки, и когда мы уже более активно прижались друг к другу губами, это показалось одним из самых лучших решений. Сокка осмелел и напористее углубил поцелуй; я даже чуть отклонилась назад, но перехватила его верхнюю губу своей нижней, провела под ней языком, втянув внутрь рта.       Он тяжело выдохнул и навалился на меня чуть сильнее; его рука со скулы стала спускаться ниже, с давлением огладив шею, и, сдвинув с плеча халат, дошла до груди, сжав её через бюстгалтер. Я невольно промычала что-то ему в губы, чувствуя, как немного напрягаюсь. Всё шло к логичному продолжению, и моё тело достаточно охотно поддавалось, но именно в этот момент в голове поперек полной неразберихи замигала красными сигнальными лампочками одна цельная мысль.       Я ничего не хочу. Не в плане вообще, а в плане конкретно с Соккой.       Я переместила руку, которую до этого держала на его бритом затылке, между нами и мягко надавила на его грудь. Мне даже не пришлось уводить в сторону лицо: Сокка моментально остановился, как будто и сам почувствовал что-то неладное, и плавно отстранился. Его лицо оставалось достаточно близко, и в синих глазах плескалась не утихшая страсть одновременно с каким-то неожиданным пониманием.       — Это всё что-то… не то, — коротко констатировала я, восстанавливая дыхание.       — Я… — было начал Сокка, но почти сразу запнулся, думая, что сказать; его глаза скользнули по моей груди, и он спокойно подтянул халат обратно мне на плечо, пригладив сверху складки рукой, — я почему-то тоже так подумал.       Мы на какое-то время замолчали, смотря в разные стороны. Я задала вопрос, который обойти в этой ситуации уж никак было нельзя:       — Мы друзья?       Сокка усмехнулся, спрыгнул с тумбы и, привалившись к ней бедром, коротко покачал головой:       — Мы не друзья, — он скрестил руки на груди, задумавшись на какие-то секунды, — но и парой мы, наверное, никогда не будем.       — Мы тогда клоуны какие-то, получается, — хохотнув, заключила я.       Он искренне посмеялся в ответ.       — Да. Пока что мы действительно клоуны.       Наступило очередное молчание, но в этот раз оно было такое спокойное и даже уютное, и мы смотрели друг на друга с привязанностью родных людей, которым, наверное, нечто большее было и не нужно.       За дверью, рядом с которой мы стояли, замаячила ещё одна тень, сразу же обеспокоенно подавшая голос:       — Дина, ты ещё там? У тебя всё в порядке? Сокку не видела, а то вы оба куда-то провалились?..       Это добавила ещё большую комичность ситуации, и мы одновременно повторно рассмеялись, оживившись и начав подбирать с ванной оставшиеся пожитки: я — свои шмотки и рулон папируса, а Сокка — сложенную ширму.       С абсолютно непроницаемыми лицами мы вынырнули из ванной и гордо прошествовали со всем своим барахлом в руках мимо ошарашено наблюдавшей за нами Катарой.       Нам вслед донесся возмущенный полушепот:       — Это, Духи вас разбери, как вообще понимать?..

***

      Гаолинь, а в частности — усадьба Бейфонгов, оставались грустно смотреть нам вслед, когда мы после всех пережитых здесь злоключений уже собирали манатки на опушке, готовясь к вылету.       — …Ребята, я же уже сказал, что Аппа устанет тащить на себе ещё и ширму, у нас и без неё куча вещей! — терпеливо повторял нам с Соккой Аанг, наблюдая за тем, как мы грустно откладываем в сторону к деревьям поломанный трофей. Кочевник недоуменно вскинул брови: — Откуда вы её только взяли, да и зачем она вообще вам нужна?..       Я делано всхлипнула носом:       — Ну-таки такой предмет роскоши пропадает.       — В следующий раз, когда нас поселят в хорошее место, вы вдвоем останетесь ночевать в спальным мешках, — предупредительно буркнула Катара, уже сидя в седле.       Я пожала плечами.       — Ну тогда мне точно нужна ширма: я буду ей укрываться в холодные весенние ночи.       Всю нашу миролюбивую перепалку прервал звонкий голос, который донесся со стороны леса:       — Народ, подождите меня, я с вами! — Тоф очень шустро преодолела оставшееся расстояние бегом, уже останавливаясь подле меня. Она, параллельно пытаясь продышаться, проговорила: — Родители передумали.       Пока Аанг спустился, чтобы помочь Тоф с вещами, а Сокка занялся тем, что поднимал остатки наших пожитков в седло, я, коротко скосив взгляд на Тоф, очень аккуратно и якобы несильно заинтересованно поинтересовалась у неё:       — Ну а теперь, когда инцидент почти исчерпан, ты, ну может вдруг быть, возместишь мне материальный ущерб за кражу медальона?       Она в ответ без тени злобы расхохоталась и, подняв руку, зарядила мне кулаком в плечо.       — Сочтемся.       Что бы это ни значило, надеюсь, это всё такое начало долгой и очень продуктивной дружбы.