Одна случайность

      А вот это уже совсем не смешно. Я не могу спать. Вот реально. Бессонница вышла на новый уровень. Вернее, спать-то я сплю, но невероятно плохо. Я всё время ворочаюсь, мне снится, как я без остановки полыхаю в адском синем пламени под невменяемый хохот Азулы. И далее я резко подпрыгиваю на месте и ощущаю, что у меня еле заметно дергается глаз. С меня всё время льется холодный пот и медленно начинают трястись руки.       За-ши-бись, теперь у меня ещё и состояние типичного нервяка.       Вот и сейчас я, устроив правую сложенную руку попрек живота, а вторую засунув под голову, не моргая, пялюсь в рассветное светло-голубое небо, исполосованное бледными лучами восходящего солнца. Верхушки окружных скал отсвечивают золотистым. Мы сейчас в каньоне. В похожем месте мы уже были, ну, по дороге на Северный полюс.       Аанг прыгал где-то вокруг меня, продолжая что-то радостно щебетать про начало нового чудесного дня и обучение магии земли. Мне сейчас было настолько всё равно, как, по-моему, не было никогда. Странные чувства копошились, и повседневный простой похуизм мешался с равнодушием и каким-то неясным состоянием апатии, и я начинала побаиваться, как бы так случайно не стать кем-то наподобие Мэй. Но не стану.       — Дина, ты слушаешь? — в какой-то момент спросил Аанг, опустившись на корточки и наклонив ко мне голову. Лично я даже не моргала, переведя выпученные глаза, у которых уже вместо белка была целая сеть полопавшихся капилляров, на него.       — Мы все тебя слышим, Аанг, — вымученно проскулил Сокка, закрыв ухо другой рукой и повернувшись набок, пытаясь как-нибудь поудобнее устроиться без спального мешка.       Я продолжала же лежать в спальном мешке, — который у Сокки отобрала Катара со словами: «больному нужен отдых, так что потерпишь» и передала мне, — не особо и реагируя на происходящее вокруг. Всё же пускай Катара и придирчивая, но её этот инстинкт мамочки и странная любовь ко всем убогим и больным делает свое дело — правда, сравнение нужно было найти получше, а звучит так, будто это я убогая. Ага, как бы не так.       Пускай я сейчас и чувствовала себя каким-то бестелесным желе, неимоверный грохот в паре метров от нас заставил мои самоуничтожившиеся нервы капитально и с мощным таким хлопком перегореть.       А после округу сотряс довольный рев Тоф.       — Шикарное утречко, ученик Аанг! Самое время для тренировки!       — Да, сифу Тоф!       Так, их чересчур оптимистичные вопли мне не нравятся. Во-первых, пока я тут страдаю, какого хрена у кого-то должно быть хорошее настроение?! Во-вторых, я и без воплей засыпала через раз, а с таким грохотом у меня еще и нервный тик начнется, так что, вновь состроив мученическое выражение лица и понизив голос на пару тонов до хрипоты, я вскинула руку ко лбу, вновь профессионально застонав:       — О-ох, ребя-а-атки, — чуть ли не всхлипывая, тянула я, — по-моему, температура опять повышаться начала. Вы не могли бы чу-у-уточку потише?       — Конечно, Диночка, — елейно протянула Тоф, после иронично добавив, — какие ещё будут пожелания? Давай, я тебе стаканчик для вставной челюсти принесу, а мы пока тут тихо-онько покидаемся булыжниками в стену?       — Ну, было бы неплохо, а еще принеси немного орешков и чистой родниковой воды… ай! — я резко приняла обратно сидящее положение, когда мне в лоб прилетел небольшого диаметра камешек.       Тоф с наигранным вздохом прикрыла рот ладонью.       — Ой, прости, показалось, что это орех.       Я лишь забурчала, решив пока лишний раз не спорить с магом. Ничего-ничего, отомщу при первом удобном случае. В это время подскочившая ко мне со спального мешка Катара, прихватившая бурдюк с водой, села возле меня на одно колено, потрогав за не больное плечо. Я лишь скривила недовольную мину, еле заметно вздохнув, но кивнула, поднявшись, и нехотя направилась за магом воды.       В это время Сокка, недовольно ерзавший на куске земли — черт, как же я рада, Катара, что ты отдала мне его спальный мешок, который по совместительству являлся единственным драгоценным достоинством Сокки, — подскочил с места, крикнув нам в спину:       — Эй, ну вы куда? Вы же не оставите меня вот с этими?.. хотя, кого я обманываю, конечно же, оставите…       — Не волнуйся, Сокка, я кину тебе валун — можешь его пока попинать, — великодушно разрешила ему Тоф.       Сокка фыркнул.       — Твоя щедрость не знает границ.       Их разговоры медленно затихали за нашими спинами, а мы с Катарой всё отдалялись от места нашего привала по каньону дальше. Мы шли к роднику, хотя-а, ну, как к роднику? Это было что-то вроде природного бассейна в каньоне, куда сливалась вся вода со скал, образовывая целый водоем. Он находился в глубине каньона, так что мы весьма продолжительно топали по зигзагообразным скалистым расщелинам, наблюдая прорастающие кое-где «оазисы», если пару кустов с деревом посередине можно так назвать.       Катара пыталась идти помедленнее, чтобы я сильно не отстала, ибо плелась где-то позади, а правая рука плетью болталась вдоль тела. Я не скажу, что она прямо у меня отнялась, — нет, спокойно функционировала полностью, — но мне казалось, что каждый раз, когда я ею шевелю, у меня возникают фантомные боли, будто я снова вижу перед глазами полыхающее синее пламя, а с руки заживо слезает кожа.       Остановившись возле самого водоема, наполовину заросшего камышами под цвет хвоста лемура, Катара сказала, что если я полностью погружусь в воду, то ей будет легче меня исцелять. Я лишь пожала плечами и, скинув с себя одежду, кроме нижнего белья, медленно зашла в неглубокий водоем. Даже на середине воды там было мне где-то по талию, так что я полностью уселась на дно, подобравшись к более-менее высокому подъему берега, чтобы прислониться к нему лопатками, аки я в ванной. Да-а, даже в этом аватаровском средневековье, предполагаю, можно найти что-то стоящее.       Маг воды, опустившись на колени, аккуратно наклонилась надо мной с правой стороны, начиная разматывать узелок, а после и сами бинты.       Я еле заметно скривилась, прикрыв глаза. Вода колыхалась в водоеме на уровне ключиц. Не сказать, чтобы она прямо-таки была холодная, скорее, больше теплая, но любое касание даже теплой воды о руку вызывало настолько приятную эйфорию, что я невольно размякала. После того случая в Ту Зин, когда я потеряла сознание от неожиданного болевого шока, прошло два дня, как мы сидим в этом каньоне.       Полностью смотав с руки бинт, Катара охнула, чуть прикрыв рот ладонью, но я, в принципе, реагировала на это безразлично, пускай и не хотела смотреть на свою руку. Прошло два дня с того момента, как меня ошпарило огнем, но состояние не улучшилось. Если определять на глаз, то где-то третья степень поражения. Вся правая рука от начала плеча до сгиба локтя была насыщенного-красного цвета, плюс даже до предплечья с кистью шли красные пятна, и ровно в середине плеча, посреди этого ярко-красного острова на моем теле, был участок с отсутствием кожи. Он выделялся спело-бордовым рваным расплывшимся куском, по краям зажарившимся до темно-ржавой корочки с кое-где еле заметным, белесым-белесым переплетением вздувшихся кусков мяса. Фу, черт, прямо мясо наружу. Рука уже начинала покрываться весьма толстыми такими же белесыми волдырями, скорее всего, скоро появятся и гнойного цвета струпья.       Сглотнув, Катара, аккуратно поднеся руки к воде, подняв поступательными движениями небольшую порцию и сделав наплыв мне на плечо. Вода заискрилась небесным светом, и я расслаблено выдохнула. Ледяные иглы с приятной настойчивостью покалывали всю мою руку по периметру, и я буквально начинала таять. Она продолжала проводить какие-то манипуляции с моей рукой, но я беззаботно сидела в воде с закрытыми глазами, чувствуя полное умиротворение. В кои-то веке мне настолько хорошо.       — Как ощущения? — тихо поинтересовалась Катара где-то над моим ухом. — Голова не кружится? Не тошнит?       — Невероятно легчает, — расслабленно тянула я, начиная обмякать.       — Что ж, должно быть, это хорошо, — слабо улыбнулась она, вновь сосредотачиваясь на работе. Её лицо погрустнело. — Дина, я, честно, делаю всё, что могу, но… — маг воды, неловко отведя взгляд в сторону, вздохнула, — но от ожога всё равно останется след, ну, как у…       — Как у Зуко, да? — с глупым смешком продолжила за нее я, как мое лицо исказилось какой-то гримасой наплывшей безнадеги, а после я с такой же тупой усмешкой продолжила. — Да, теперь мне осталось только получить уродство еще и на лицо, чтоб внешняя оболочка полноценно с внутренней гармонировала.       Катара поникла.       — Мне жаль.       — При чём тут ты-то? — изогнула бровь я, после хмыкнув. Но... Катара и впрямь о чем-то сильно сожалела, это вижу даже я.       — Я могла помочь, — она опустила голову и руки, отчего искрение прекратилось, — мы с Аангом могли помочь, но не успели… и я думаю, что…       — Да вы и не должны были, — хмыкнула я, отчего Катара удивленно подняла на меня лицо. — Это я, как дура, раззявила рот и стояла там, пока в меня не пальнули. Да и… это всего лишь шрам, не более. Болит, сука, но не смертельно же, ага.       Удивленно всмотревшись в мое лицо, Катара лишь понуро кивнула, вновь подняв руки и продолжив сеанс исцеления. Теперь такие сеансы она проводила по три раза в день, меняя повязку. И, если честно, я не представляю, сколько бы это всё продлилось, не будь здесь Катары. Она буквально обхаживает меня со всех сторон, словно немощную. Под водой я с силой стиснула кулаки. На душе засаднило сильнее, чем кололо в руке.       Она… она столько всего делает для меня, буквально всё. Да и не только для меня, для всех нас. Мне стало почему-то невообразимо горько, что я была настолько борзой хабалкой, то отталкивая, то обсмеивая, то ссорясь с Катарой буквально не из-за чего. А она… просто хотела помочь. Я чуть сощурилась, чувствуя, как зажгло щеки. Да, маг воды отнюдь не подарок: придирчива, мнительна, надоедлива и ворчлива, но она старается. На благо всех.       Вздувшийся в горле комок сейчас перекрыл собой все чувства. Сглатывать становилось неприятно. Черт, совесть, ты не представляешь себе, насколько охрененно мне жилось без тебя. Я себя прям бабочкой чувствовала, а сейчас…       — Прости, — мельком буркнула я, в ту же секунду почувствовав что-то дернувшееся в желудке.       Катара, до этого с пыхтением корпящая водой над моим плечом, сейчас удивленно замерла, отчего вода, управляемая умелыми пальцами, вновь влилась в общим слой водоема. Она пораженно уставилась на меня округлившимися глазами, медленно и аккуратно, будто боясь спугнуть, спросила:       — Что ты сейчас сказала?       Зажмурившись, я почувствовала вновь набухавшее во мне буйным комом раздражение, но, поняв, что Катара реально навряд ли что поняла из моих самозабвенных бухтений, я наполовину сползла в воду, что водная линия мне теперь была по подбородок, и также комкано буркнула:       — Извиняй.       В этот раз маг воды уже хитро ухмылялась, иронично вскинув бровь, и нарочито насмешливым тоном протянув.       — Ну и за что же?       — За всё, — уже булькнула я, утопившись в воде по нос.       Продолжая давить лыбу, она ниже наклонилась к воде, издевательски приложив руку к уху.       — За что, за что?       — За всё хорошее! — быстро вынырнув обратно из воды, вспылила я, замахав здоровой рукой.       Маг воды зашлась звонким смехом, запрокинув голову, а я продолжала кипятиться, сидя в воде. Черт, вот поэтому да больше ни разу в жизни, вот не заставите извиниться! Пусть меня хоть дважды ошпарят: больше слова ей ласкового не скажу! Отсмеявшись, Катара, уже подавляя хихиканье, вновь принялась за лечение, что я поняла по возобновившимся прохладным покалываниям в районе болевшей руки.       Я вздрогнула, когда где-то у меня над макушкой раздалось тихое:       — Прощаю. ***       На душе у меня была вполне себе солнечно, так что я с особым эстетическим удовольствием сидела рядом с Соккой и следила за тем, как Тоф продолжает морально и физически уничтожать Аанга, швыряясь в того глыбами. Аанг напоминал мотающуюся по углам канарейку, которой в итоге прилетел камень за пазуху, отчего кочевник начал бегать с утроенной скоростью. Мы с Соккой продолжали синхронно хохотать, делая ставки, на какой минуте он вырубиться, ну, или хотя бы заноет.       Сокка предположил, что, скорее, к нему прибежит Катара с первой помощью и жилеткой, в которую можно было б пускать сопли, чем он вырубиться, ведь Тоф просто-напросто не позволит ему этого сделать. В итоге оказалось, что за нашими спинами всё это время стояла Катара, отчего мы оба дружно получили водным хлыстом по жопе, а наш маленький коммерческий тотализатор оказался прикрыт. Пришлось искать новые пути развлечения на нашу широкую ногу, а заодно и новое место для этих развлечений, ибо неожиданно пущенная якобы «не в ту сторону» глыба от Тоф как бы так мягко нам намекнула, что шли бы мы нахрен.       Переместившись поглубже в каньон, мы разместились на одном из булыжников, думая, чем бы занять собственное эго. Итогом продолжительного мозгового шторма стало громадное ни-че-го и игра «четыре стихии», которая увлекла нас минут на двадцать точно. Сокка оказался полнейшим лопухом — хотя он, собственно, и научил меня этому аналогу «камень-ножницы-бумага», — и проиграл мне пять раз подряд, отчего уже был вынужден исполнять три желания. Просто я только после второго раза додумалась о том, что можно играть на желания. И теперь он обязан был поцеловать Момо в хвост со словами: «как пожелаете, царь батюшка», просто-напросто послать Катару далеко и надолго, ибо это обещало продолжительное и кровавое зрелище, ну, а третье я ещё не придумала. Но в тот момент у меня утробно заурчало в животе. А, нет, придумала. И приказала Сокке, ибо тот являлся моим холопом на целых три желания, принести похавать королеве.       С поставленной задачей тот не справился, просто-напросто сказав, что еды у нас столько же, сколько и у меня способностей к готовке. Н-да, с одной стороны горько и голодно, а с другой иронично, но он был прав. Поступившее предложение Сокки «сходить на охоту» не было оценено мною по достоинству, ведь охота с Соккой преимуществами не отличалась.       — Зря ты разговор про еду завела, — пошкрябал бритый висок Сокка, — теперь и впрямь есть что-то хочется. Ладно, ты как хочешь, а лично я — на охоту.       Я так и осталась сидеть на месте. Пф, больно надо, чтобы вернувшийся бумеранг съездил мне по башне. Решив, что урчание в животе не такое уж и сильное, я принялась медитировать… нет, ну а что? Эти кочевники же без мяса у себя в горах как-то живут же. А чем я хуже?.. Правда, мясо, оно такое сочное, аппетитное, сытное и ароматное, что… черт, я ж так только хуже сделаю.       Да и сидеть на холодном камне со скрещенными ногами тоже так себе удовольствие. Ко всему прочему, когда я сижу в прострации и ничем не занимаюсь, всё мое внимание заостряется на неутихающей боли, отчего становиться только неприятнее. Ожог был сильным, поэтому мою руку, не переставая, жжет неистовым огнем, будто ее так и продолжают поливать поостывшим кипятком. Ощущения не из приятных, как понимаете. Дотрагиваться вообще невозможно, не то что спать на правом боку. Да и, походу, все эти ощущения не пройдут в течении недели, но, думаю, при интенсивном лечении Катары, дней за пять. А вот сильная краснота, волдыри и струпья проходить будут очень долго.       И болезненно, черт.       В данный момент мне в голову ударила идея. Раз уж все сегодня тренируются, то чем я хуже? Потом, и у меня есть маленькое желание, чему научиться. Просто, если уж в нападении я такой профан — хэй, на самом деле просто не-маг, — то можно прокачать свое умение драпать! А так у меня уже неплохо развита мускулатура ног, в частности икры, из-за частого бега, и ещё нормально так натренированы руки, особенно плечи, ведь те имеют несколько угловатую рельефность.       В конце концов я пришла к решению, что хотела бы немного подучиться акробатике. Ну, как «акробатике»? Например, со стороны сальто вперед, назад, всякие там "блайнды" и "бэк флипы" у паркурщиков выглядят ну просто потрясающе же. Да и потом, запустили в меня чем, а я уже оп — сальто и стою с обратной стороны. Ну классно же. На том и порешила.       Правда, начинать мне придется с чего-нибудь попроще. Немного попрыгав на месте и примерившись, я поняла, что умею только… просто прыгать и примерять территорию на глаз, ну да. Ах да, еще и колесо с поочередной опорой на обе руки делаю. Реально вспомнив о том, что я умею делать колесо, я начала делать колесо.       Логично, не правда ли? Поэтому минут десять я делала эти «колеса» с короткими довольными «уи-и-и!», то с опорой вначале на левую руку, потом на правую, пока у меня в итоге не закружилась голова, и я не осела на землю на долгие пятнадцать минут. Фух, что-то старовата я стала для подобного, глядишь, уже и сердечко что-то пошаливает… так, надо собраться!       Повторяя и повторяя свои «колеса», я поняла, что навык за детские года у меня не растерян и выполняю я их весьма быстро для человека с обожженной шкурой и больной рукой. Ну, это уже хотя бы говорит о том, что вестибулярка у меня неплохая, да и ориентируюсь в пространстве я нормально. Так, а что там надо-то для сальто? Решившись сделать сальто, для начала, вперед, я поняла, что конкретно зассала, боясь угробить свою голову. Вы удивитесь, но она мне еще нужна — чем я кушать-то буду? Ну да ладно, лирика это всё. Поэтому подобралась на камень. Потом еще на один камень повыше. Ну, и ещё на один повыше, чтоб наверняка. Выдохнула, собралась, решила прыгать. Главное, это чувствовать, где находятся твои ноги, а где земля, чтобы потом Тоф меня из собственно пробитого башкой тоннеля не выкапывала.       Стиснув зубы, я опять решила прыгнуть, но лишь обессиленно выдохнула, осев на камень.       — Господи, Диана, какое же жалкое ты ссыкло… а ведь искренне думала, что ты такая безбашенная. Неужели старею?.. пф, да я уже совсем чокнутая стала, разговариваю сама с собой…       Где-то за моей спиной раздалось утробное фырчанье, больше похожее на чихавшего кота. Хмыкнув, я протянула:       — Ну спасибо, такая реакция определенно обнадеживает.       Очередное жужжащее рычание послужило ответом. Я в очередной раз усмехнулась, как мне в голову ударила мысль: если уж в этом каньоне по сюжету водятся здоровенные лосе-львы, то… с чем таким я сейчас непринужденно веду беседу? Может, эта хрень меня вообще сожрет! Так, решив более себя не наматывать, я стиснула зубы, остановившись на том, что лучшая защита — это нападение. Глядишь, спугну, да и останусь цела. За спиной раздалось еще и какое-то утробное урчание.       Господи боже ж мой, да эта хрень еще и голодная небось! В секунду выхватив из-за пояса покоившийся там кунай, я резко развернулась на месте и с криком индейца, не глядя, с треском вогнала лезвие в землю. Во всяком случае, если животное и небольшое, то это его спугнет. Однако, раздался какой-то низкий писк недалеко от моего руки, отчего я заинтересованно приоткрыла глаза. Странное шарообразное существо с глазами размера бильярдных шаров истерично запищало, охреневшим взглядом впившись в мою руку, а далее, перестав верещать, закрыло глаза и просто шлепнулось набок, словно притворяясь мертвым.       Мама родная, да оно скопытилось от сердечного приступа! Настолько охуевающего взгляда у меня не было, по-моему, никогда, и я, убрав обратно кунай, подползла на коленях поближе, разглядывая появившееся чудо. Оно выглядело настолько сумбурно, что я даже изначально подумала, что это просто какая-то низкокачественная мультяшка. Размерами оно было с волейбольный мячик, да и формой, собственно, тоже. Всё шарообразное тельце покрыто жесткой чешуей, пучеглазые пузырчатые глаза были размерами ну не меньше бильярдных шаров, а ещё странная, почти не выпирающая рельефная пасть с маленькими прорезями узких ноздрей над ней.       Что меня поразило больше всего: зверьё имело шипастый гребень вдоль всего хребта, оканчиваясь пластообразной кисточкой на конце недлинного хвоста, у него были жесткие рожки длинной до пяти сантиметров и малюсенькие перепончатые крылышки, как и маленькие когтистые лапки, которые просто смешно смотрелись на фоне шарообразного телосложения.       Животное, вроде, дышало, но на удивление не двигалось вовсе. Подозрительно прищурившись, я, решив не рисковать, потыкала в тушку указательным пальцем, тут же его отдернув. Оно пошевелилось! Огромные глазюки медленно, но открылись — сначала один, потом второй. Создание испуганно задержало дыхание, увидев нависшую над ним меня, но после, разглядев, что оружия у меня нет, вполне спокойно выдохнуло, скатившись с круглого бока и еле-как встав обратно на четыре малюсенькие лапки.       — Что ты за хрень? — усмехнулась я, чисто на уровне инстинктов понимая, что я обязана его потыкать. Вновь протянув к существу палец, чтобы торкнуть того в бок, мне пришлось тут же его отдернуть назад, ибо зверьё недружелюбно зафырчало, выпуская ноздрями пар, а после, возмущенно открыв рот, отрыгнуло мелким снопом искорок. — Ты… — я круглыми глазами посмотрела на довольно чмакающее создание, — ты дракон, что ли?       Ну всё, дожили… разговариваю с неведомой хренью в надежде на то, что она мне ответит. Животное тупо лупало на меня черными зенками с зеленой радужкой, чуть подергивая коротким хвостом. Ну и вот что ты на меня уставилось? А после круглое создание разобижено рявкнуло, осев на задние лапки. Так… ну и что оно собирается делать? Я уже ожидала очередного изрыгания огня, как дракончик начал жалобно открывать и закрывать рот.       — Э? — я вскинула бровь. — Ты жрать, что ли, хочешь?       Навряд ли оно меня поняло, ведь как сидело с тупой рожей, так и сидит. Пошкрябав в затылке, я полезла в карманы штанов — нет, ну а вдруг что и есть? Это «что-то» я-таки нашла в заднем кармане штанов, вытянув оттуда окаменелую надкушенную печенюху, которую я когда-то в качестве сувенира спионерила в одном из городов. Стукнув ею о камень, я поняла, что, скорее, расколется сам камень. Но, стоило мне чуть поднести в пальцах печеньку поближе к странному существу, как оно возбужденно забило крыльями, затоптавшись на месте. Лично я охренела, когда оно вполне спокойно вобрало себе в маленькие когтистые передние лапки печенюху, словно белка, просто раззявив немалую пасть, отчего я увидела весьма острые зубки, а далее продукт питания провалился куда-то в недра желудка. Главное, звук такой, будто камень на дно колодца приземлился.       Ну ла-а-адно. С чувством выполненного долга, отметив то, как довольно засветилось животное, я встала с камня, собираясь направится обратно в лагерь. И так тут дохрена времени убила. Правда, стоило мне отойти на пару шагов, как я почувствовала непривычную тяжесть в районе лопаток, будто непредвиденно так потяжелел позвоночник. Обернувшись через плечо, я чуть не шлепнулась со страху на землю, ибо, удовлетворенно фырча и зацепившись когтистыми лапками мне за одежду, на моей спине сидело то самое чешуйчатое создание. Панически запрыгав на месте, я попыталась его стряхнуть, — нет, ну вдруг там заразу какую разносит, — но гаденыш засел там крепко, после чего я прибегла к другому методу, начиная отчаянно тянуться до лопаток с разных сторон руками.       — Да ты стебешься… — скептично выдыхала я, когда дракончик, сидевший у меня за спиной, уцепился в этот раз лапами за мою руку и теперь спокойно повисал на ней. Слава богу, выбрал здоровую.       Примерившись, он, вполне довольный жизнью, раскачиваясь в разные стороны, прошелся по моей левой руке от локтя до плеча, обустроившись там с таким царственным видом, с каким Азула не всегда ходит. Про себя я отметила, что это зверьё и не особо-то тяжелое — килограмма полтора-два, — а ещё оно неплохо так держится на моем плече, несильно ощутимо вдавливаясь подтупленными жесткими коготками на лапах в кожу.       Отцепить его от своего тела я не могла просто ни в какую, а обустроилось оно там неплохо — то сидя на плечах, то на спине, а когда я уже собиралась подпрыгнуть и отбежать, то ещё и застыло в воздухе. Я чуть не умерла от смеха, ибо карикатурные маленькие крылышки более красного, чем спина, цвета трепыхались с невероятной скоростью на манер мухи. Да и спустя минуту удержания своих телес в воздухе, за чем я с моральным удовлетворением наблюдала со стороны, дракончик выдохся и с успехом приземлился мне на башку, распластав по ней короткие конечности в разные стороны.       Рыкнув, я поняла, что это создание от меня не отцепиться, к тому же, чересчур оптимистично урчит, вибрируя у меня на голове, а пнуть я его как-то не могла. Поэтому я направилась на поиски своего холопа с вот этим вот странным симбиозом, удачно устроившимся на своей башке. Ну ничего, отнесу его Сокке — он лишнему мясу только рад будет. ***       Уже вечерело, песчаные скалы ущелья окрашивались в предзакатный розоватый свет, а заходящее солнце отцветающими рыжими лучами ещё хоть как-то освещало землю у меня под ногами. Ну вот и куда этот рохля запропастился?       У меня уже медленно так начинала затекать и покалывать шея, и сколько бы я не тряслась при каждом шаге, шарообразному существу на моей голове хоть бы хны. Ну ничего-о, зато суп будет вкусным. С мясом. Когда я уже начала печься о несвоевременном образовании остеохондроза в шее, я, обхватив существо за бока с двух сторон, отодрала от своей башки, установив его полусонное рыло у себя перед лицом.       — Слушай, может, исчезнешь уже? — я излучала собой само недовольство, однако, дебильное выражение морды животного не сменилось, и он вполне довольно фыркнул паром с ноздрей и змееподобным язычком лизнул мой большой палец, который упирался в него под передней лапой. Скривившись, я лишь устало вздохнула, выпустив того из рук: к сожалению, он за неимением опоры не упал, а тут же вновь включил свои реактивные крылышки, перепорхнув и обосновавшись у меня на плече. — Подкормила на свою голову, называется.       Я уже собиралась направится обратно в лагерь, как какой-то тихий говор из развилки между скалистыми наростами отвлек меня. Пройдя туда подальше, я удачно вписалась в кусты, которых здесь было предостаточно для подобной пустынной местности, и, выбравшись из обильной растительности, увидела такую картину: Сокка, застрявший в земляном расколе по горло, что-то увлеченно рассказывает обосновавшемуся на его башке животному.       — … а потом я такой говорю: «она у меня на крючке!», — и сам же загоготал над своей шуткой. — Ну, понимаешь? На крючке, ха!.. — и тут же приуныл, — хотя-а… конечно, ты не поймешь моего искрометного юмора, ты же всего лишь маленькое пушистое создание из мяса.       Сидя в собственном кустарнике, я почти начинала угарать вслух с Сокки, который мало того, что разговаривает с животным, так ещё и пытается его рассмешить!.. хотя, слушайте, мне что-то не очень понравилась проведенная параллель. В итоге, поняв, что с Соккой мы еще те собратья по несчастью, ибо на наших несчастных головах обосновались своевременные приживалы. Выбравшись из кустистых зарослей и чуть не угодив ногой в ту же самую трещину, я прошла к торчащей из земли башке.       Видимо, Сокка уже просто не рассчитывал на то, что его кто-то найдет, поэтому на шаги реагировал скептически, пока не завидел меня.       — О, все святые духи! — возопил он, аж прослезившись. — Наконец-то, Дина, хоть кто-то! Давай, выкапывай меня из этой дыры!.. хотя, нет, лучше скажи: ты мясо принесла?       Медленно пройдя к нему, я ухмыльнулась и, устроившись со скрещенными ногами напротив Сокки, подставила под щеку кулак. Сидевшее у меня на плече зверьё под углом кубарем скатилось с него, грузно бухнувшись мне на скрещенные колени. Углубление между моими скрещенными ногами его вполне устроило и тот без лишних телодвижений просто закрыл глаза, тихо засопев.       — Ну, — почесала в затылке я, после указав на существо, — из мяса у меня только это.       Понимающий взгляд Сокки сказал всё за него, но он, закатив глаза, выдохнул:       — Понимаю. У меня самого только вот это, — взглядом он указал на существо на своей макушке, но после сразу подобрался. — Ну тогда зови хоть кого-нибудь! Вызывайте магов земли, спасателей, нотариуса!..       — Не-а, я чего-то устала, так что посижу и подожду кого-нить с тобой, — зевнула я, а после, заприметив валяющееся яблоко перед Соккой, подтянула оное к себе в руку, зачавкав сочной мякотью.       Сокка сглотнул, после замахав свободными только по кисть руками:       — Вообще-то это был мой завтрак!       — Ага-ага, а ещё, судя по всему, и обед, и ужин, и долгожданный полдник.       От моего смачного хрумканья яблоком в ту же секунду очухался сопевший у меня на коленях звереныш, вновь поведя ноздрями. Прям напоминает этого, кота Саймона, ведь этот также сел, вновь начав раскрывать и закрывать рот. Мне чего это теперь, своим куском последним делиться? Нет уж, увольте. Однако, он продолжал смотреть на меня настолько пронзительным взглядом огромных зеленых глаз, что я была готова удавиться этим яблоком. Скривившись, я аккуратно откусила от яблока кусок побольше, после, передав тот себе в пальцы, отдала наглому иждивенцу.       И, знаете, у меня такое нехорошее предчувствие, что после этого он точно не захочет меня отпускать.       Сокка только открыл рот, не знаю, то ли для того, чтоб что-то спросить, то ли для того, чтоб просто поорать, или же для того, чтобы и его я с рук покормила. Повторившееся шуршание ровно в тех же кустах отвлекло нас обоих, и вскоре из буйной растительности вывалился Аанг, отряхиваясь и недовольно бурча.       — Сокка! — замахал руками маг воздуха, бегом направляясь к нам.       — Да что ж вы все до меня по кустам-то добираетесь — тут дорога вон, напрямую от лагеря.       — Ты нашелся! — тем не менее продолжил монашек, повиснув на голове Сокки.       — Да-да-да, я вас всех тоже очень и очень рад видеть, — с присущей монотонностью отчеканил Сокка, в ту же секунду начав дергаться словно в эпилептическом припадке, — но только хоть кто-нибудь, да уже вытащит меня отсюда?! Я голодный в этой дыре сижу вы б знали, сколько времени!       Покачав пальцем, я резонно заметила:       — Дыра у тебя в жопе, а это — отверстие.       — Н-да, мне определенно от этого полегчало.       В это время засуетившийся вокруг Сокки Аанг пытался понять, как такую тушу можно выковырять из-под земли. И пришел к выводу, что никак. Ну, без магии земли никак. Как выяснилось, моя помощь понадобиться, поэтому я нехотя встала на ноги, отчего вновь вовремя перестроившийся драконыш уже цеплялся у меня на хребте. Аанг предложил дернуть Сокку с двух сторон. Но тот забарахтался и с болезненными воплями сообщил о том, что если мы оторвем ему руки, то лучше не станет.       Когда до Аанга дошло, что собственными силами он может разве что только отколошматить Сокку бумерангом, то перевел тему на более лояльную: о лосе-льве, ползавшему вдоль нас туда-обратно. Я рада, что сейчас Аанг откровенно не обращал внимание на болтавшуюся у меня на спине кроказябру, иначе бы тискал он сейчас уже двоих.       Что-то мне эта его любовь к животным кажется какой-то нездоровой, ну реально.       — Ну, малыш, и где твоя мамочка? — засюсюкал Аанг, подкидывая в руках зверька.       Сзади меня послышалось тяжелое зловонное дыхание, будто чьи-то мощные ноздри качали кубометры воздуха.       Я сквозь зубы процедила:       — Я знаю, где его мамочка, — просто окаменев на месте, я продолжила истерично выжимать сквозь зубы: — Аанг, поставь телёнка. И быстро.       — Но это не… — с улыбкой обернулся на меня Аанг, как, увидев ту самую здоровую махину за моей спиной, выглядящую, я уверена, жутко обозленной на весь мир, замер с отвалившейся челюстью. — Ой, леди лосе-лев, а мы тут… детеныша вашего нашли. Но мы его уже отпускаем, так что…       Дикий рев обозленного зверя послужил ответом, и я, почувствовав пробежавшие по хребту мурашки, резким рывком отлетела за торчащую из земли башку Сокки. Цеплявшийся за спину дракончик сидел там, как влитой, но для верности всё же переполз на плечо. На больное, сука, плечо! С искривившейся гримасой от боли, я махами рук перегнала его на другое, решив основательно скинуть животное со своего тела, но тот также основательно вцепился в мою одежду.       — Аанг, сделай же что-нибудь! — завопил Сокка, зажмурившись, когда этот здоровенный агрегат побежал на таран.       Вовремя воспользовавшись воздушной струей, Аанг пронес тело огромного животного над нашими несчастными головами, причём этот рогатый в воздухе чуть не съездил мне копытом по башне. Черт, теперь это опасное существо опять с моей стороны! Да едрит твою мать, придется вновь перебегать. Собираясь дернуться обратно, я оступилась, въехав левой ногой точно в расщелину в земле, провалившись туда почти до колена.       Да блять! В это время уже поднатаскавшийся лосе-лев начал взрывать передним копытом землю, выставляя вперед рога и зубы, а я, опираясь свободным коленом о землю, пыталась высвободиться. Прочно встряла.       — Дина! — Аанг увидел хотевшего метнуться в мою сторону зверя.       — Что ж, теперь нам всем точно каюк, — с тем же монотонным выражением лица подметил воин, похоже, давно уже смирившийся со всеми возможными исходами.       — Вот ты щас не помогаешь. — Ногу мне было так и не вытащить, а взбрыкнувший лосе-лев собирался нападать.       Аанг уже выбегал вперед, собираясь вновь оного сдуть, как вспорхнувший с моего плеча драконыш с каким-то подозрительным воинственным рыком, хотя это продолжало быть похожим на возмущенный хриплый писк, подлетел прямо к самой морде зверюги — лично я в этот момент чуть не переломала себе к хренам ногу, понимая, что сейчас его сожрут, и пытаясь выбраться, — и пустил ей в морду очередной сноп шипящих искр. Точно, животные же бояться огня… Лось с испуганным ревом отшатнулся назад, начиная хаотично и припадочно мотать головой и реветь. За то время, пока мы дружно охреневали, а моё зверьё с довольным видом вновь грузно бухнулось мне на плечо, лосе-лев прекратил безостановочно брыкаться и, помотав головой и сфокусировав зрение, вновь набычился.       К этому моменту, когда лось вновь погнал на меня, мы с Соккой, словно две маленькие девочки, зажмурились и завопили, а Аанг, уже стоявший впереди меня, в лоб отбил атаку, откинув животное назад сильным потоком воздуха. Мы бы с Соккой, наверное, так и продолжали бы вопить, растоптав собственное чувство гордости, если бы не тихие ироничные аплодисменты, раздававшиеся в поднявшемся ворохе пыли.       — Браво, браво, — с ухмылкой тянула Тоф, по-турецки устроившись на камне и щелкая орешки. — Аплодирую стоя.       — Ты… — у Аанга нервно дернулся глаз, а когда прошло удивление, тот, обернувшись всем корпусом, вскинулся, — ты всё время была здесь! Ты… да ты могла помочь Сокке и Дине!       — Зачем? — лениво тянула она. — И вправду что, — передернула плечами я, отчего сидевший на них дракончик встрепенулся, — меня всего-навсего чуть не растоптала десятитонная неведомая хрень. Пф, да подумаешь!       — Я рада, что ты это осознаешь, — всё также безучастно отвечала маг земли, и тонкая нить терпения Аанга порвалась, когда она вновь достала из-за спины его посох.       — Ну всё, довольно!       Пока Тоф с Аангом мило переругивались между собой, сдвигая камни, мы с Соккой обменялись скептическими взглядами. Лично я чувствовала, как у меня начинает затекать и покалывать застрявшая в земле конечность.       Сокка, поддерживая, елейно протянул:       — Это всё, конечно, невероятно трогательно, но, может быть, вы соизволите вытащить нас отсюда?       — Мы, конечно, не настаиваем, — точно так же продолжила я, — но лично у меня чуть-чуть сломана нога.       — А я немно-о-ожко не чувствую своего тела.       — Но ведь это так, по мелочи…       Тоф, недовольно рыкнув на тему того, чтобы мы перестали назойливо гундеть, подошла и спокойным ударом пятки в землю вначале вытолкнула из-под земли Сокку, а после, раздробив остатки камней, чтобы расширить трещину, откуда выползла и я. Ой, а как звереныш-то у меня на плече был рад тому, что его личное средство передвижения вновь было на ходу.       На таком хромом ходу.       Кстати, по возвращении в лагерь надо б придумать ему имя. Ах да, и осталось так, хрень по мелочи: уломать чересчур рациональную Катару на прописку нового жильца в седле Аппы, ну, и найти, на какие шиши прокормить спасшего меня проглота.