Одна случайность

      За последнее время я забыла, каково это спать в жестком седле, когда твоей подушкой являются твои же руки, зад деревенеет, а поутру ты не можешь разогнуться. А еще — ха-ха, как это ни странно — в Стране Огня жарко. Очень жарко. Тут повседневно стоит такая умопомрачительная жаровня, что хоть вешайся, а мы, на минуточку, ещё и летим в небесах, а там мало того, что воздух разряженный, так ещё и над твоей несчастной башкой нещадно палит раскаленный шар.       Да, по ночам тут не легче. Ни тебе бриза, ни хоть какого-то, етит твою мать, дуновения ветра. Ночью, наоборот, стоит такая духота, что даже вдыхаемый воздух становился раскаленным, а башка за отсутствием хоть какого-либо нормального кислорода начинала раскалываться. Наиболее распространенное здесь явление — обезвоживание либо просто жажда в менее запущенных случаях.       Этот мир, походу, вообще никакого баланса не имеет. В Стране Огня слишком жарко. На Северном и Южном полюсах слишком холодно. В Царстве Земли до черта пыльцы. А как живут в храмах без мяса и при постоянной осенней температуре плюс два ходят в тогах и босяком я не представляю в принципе.       Мне б обратно в квартирку. А лучше — в пентхаус.       Но вот идея Сокки с переселением в пещеру, на удивление, мне даже понравилась. А что? В пещере прохладно. Не дует. Конечно, сожители, аки насекомые и летучие мыши, присутствуют, но это цветочки по сравнению с тем, что я пережила до этого!       Теперь я просто титановая.       — Ёбаный в рот! — в секунду содрав с ноги сапог, я от дури принялась лупасить им по какой-то неведомой хрени, выпрыгнувшей на меня из-за пещерного камня, пока та не превратилась в раздавленную белую лепешку.       Я резко прикусила щеку и медленно обернулась на ребят, которые пилили меня нечитаемыми взглядами.       Катара, скрестив руки на груди и изогнув бровь, критически уставилась на меня.       — Это пещерные попрыгунчики, Дина.       — Ну да, — якобы ничего не произошло, согласилась я, браво закинув себе на плечо сапог, — да, я это знала. — Заметив на себе скептические взгляды, я развела руками. — Просто, ну, мало ли там, заразу переносят.       Внимание на этом всё же решили не заострять, перейдя к нашей основной проблеме: выживание-еда-одежда-отсутствие-определенного-места-жительства. Я же в это время натягивала обратно на ногу сапог, раздумывая о своем. Теперь мне тяжелее будет жить в этом мире. Я не знаю сюжета, я не знаю, что можно будет ожидать, отчего шарахаюсь при каждом шорохе. После всего пережитого у меня развилась паранойя: я панически боюсь, как бы какая потусторонняя ересь, аки Азула или Цунами, не выскочила из-за камня, покромсав меня чем-нибудь в салат. Вы думаете, всё так просто, мол, забей, чокнутая принцесса же теперь думает, что Аватар подох и больше никаких преследований, но… но я не могу. Это что-то подсознательное. Я не помню, когда за последние два дня нашего перелета я нормально спала, не вздрагивая и не просыпаясь от каждого храпа Сокки.       От всего этого у меня начинает трещать по швам голова. Я чувствую себя вялой. Я не высыпаюсь. Слава Богу, хоть аппетит еще остался. Хоть какая-то радость в жизни.       Решив, что стоит начать с одежды, мы дружной пятеркой притаились за скалистыми выступами, наблюдая небольшой домик, перед которым располагался целый участок для сушки одежды, развешанной на веревочных сушилках над когда-то затухшими гейзерами. А неплохо они тут устроились.       — А вы уверены, что мы поступаем правильно? — сконфуженно шептал Аанг.       Хмыкнув, я перекинула на его плечо руку, навалившись на кочевника и поучительно протянув:       — Послушай-ка ты меня, мой неоправданно честный и наивный друг, в нашем бренном мире всё взаимосвязано. Кто-то теряет, кто-то находит…       — А для этого обязательно красть? — сомнительно выгнул бровь он.       — Это не кража, — мотнула головой я, — а поучительный пинок от жизни. Подумай, будто у нас никогда ничего не крали.       — Чур мне платье! — не особо ударяясь в мои глубокомысленные изречения, кинулась к вещам Катара.       Так-так-так, и вот этот вот человек говорил мне о том, что воровать — плохо? Ну, и припомню ей при случае. Вытащившись из нашего укрытия, я шлёпала между веревок, надеясь найти что-нибудь такое… не рваное, желательно. В итоге понахватав с веревок бельишка, я задумалась над обувью, ибо прыгать и бегать в сандалиях то еще удовольствие. Задумчиво оглядевшись по сторонам, я тут же заприметила сапоги. Надеюсь, хоть размер сойдет. В общем, у горе-охранника минус сапоги, у меня — плюс пять в карму.       Свалив обратно за камень, я это всё же напялила на себя, пытаясь разобрать собственные ощущения. Вообще, любая одежда любой нации в этой вселенной была просторной и свободной, практически затягивалась по фигуре, так что проблем не было. Наверх надевалась красная рубаха с коротким воротом, от которого в правую сторону отходил косой вырез, подшитый на конце двумя небольшими стежками, чтобы не расходилась ткань. Ну, знаете, в Китае подобное делают. Рукава были широченными и очень длинными, поэтому я их закатала чуть выше локтей, этак три четверти. Что особенно мне нравилось в этой рубахе, так это рукава, ведь теперь моего шрама не было видно. На ноги надыбала себе чёрные мешковатые штаны с резинками чуть ниже колена, напоминавшие свои кроем старые шаровары Аанга. На удивление, долго подбираемая мной обувь оказалась как раз моего размерчика. Массивные сапоги чуть ниже колена из черной кожи с рельефной подошвой и вставочными декоративными ремнями — два подряд на икрах, и по одному на щиколотках, — которые выделялись аккуратными небольшими бляшками, выгодно смотрелись на ногах.       Б – брутальность.       Ко всему прочему, я отыскала на этой гранд-сушке ремень. Ремень, кстати, широкий, из плотной коричневой кожи с выделявшейся крупной золотистой бляхой. Видимо, мне везло, поскольку на самой рубахе чуть ниже талии находились шлевки, так что ремень я весьма эффектно подстегнула, после задумавшись над тем, куда мне теперь деть оружие; ну, не носить же старый тканевый пояс.       Однако, кунай я ещё нашла куда впихнуть. Так как тот имел крупное кольцо на конце рукояти и граненое широкое лезвие с другой стороны, то я, боком пропихнув кольцо в одну из шлёвок для ремня с правого боку, спокойно оставила его там. Конечно, при каждом движении кунай раздражающе болтался, ударяясь о бок, но острых боковых лезвий он не имел, так что мне от этого ни горячо — ни холодно. Сомневаюсь, что он вывалиться без посторонней помощи.       Вопрос: куда теперь деть три метательных ножа из мешочка? Всё же свой мешочек они давным-давно издырявили в решето, удивляюсь, как только не вывалились. Немного покумекав, я нашла гениальнейшее решение. Серьезно. Я запихала нож за ремешки на сапогах! То есть, я вначале ослабила их, после пропихнув нож между кожей сапога и ремешками, и потом уже затянула их обратно, отчего теперь нож плотно прилегал к голенищу. То же самое я провернула и с левым сапогом. Но вот третий деть было некуда.       Что ж, потаскаю чутка в руке, а потом уж посмотрю, что можно будет сделать. И теперь новая я, такая брутальная, с кунаем на ремне и с ножами по бокам от голенищ сапог. Ха, да я чёртов Рембо!       Город особо крупным не был, да и архитектура не сильно разнилась с тем же Царством Земли, разве что, в Стране Огня жили побогаче. Дома, с побеленными стенами, выложенными ровным кирпичом, и с ярко-красными черепичными крышами-пагодами и позолоченными коньками, не были отстроены впритык друг другу, практически через каждые два жилых квартала разделяясь торговым, так сказать, коммерческой зоной, которая, по сути, начиналась почти в самом центре города. Туда мы и направились, дабы прикупить всякой мелочевки.       Я была готова пухнуть от возмущения: нам жрать-то нечего, бронзовые монетки со стенок соскребаем, а они украшения покупают!.. Мой взгляд застыл на просто шикарной вещи, которую я не могла упустить из виду, буквально подхватив ту в руки. Кожаные перчатки без пальцев! Разумеется, я и в своем мире такую прелесть хотела, но кто бы мне купил, а, как вы понимаете, в Москве пионерить вещи весьма проблематично, максимум, шоколадки могу.       Но, походу, мне и в этом мире также ничего покупать не собирались… Я охренела, когда Катара ссыпала с ладони в руку продавцу остатки монет, заметив, что я не выпускаю из рук перчатки.       Увидев мой ошалелый взгляд, Катара даже несколько смутилась, а после поджала губы, махнув рукой.       — Не хватало ещё, чтобы ты и тут себе что-нибудь прикарманила.       Я проследила всё еще недоуменным взглядом прошагавшую мимо Катару, но потом ухмыльнулась, любовно оглядывая в руках новоприобретенные перчатки.       — Ничего не обещаю, — краем глаза зацепив, как Катару передернуло, и та явно собиралась мне высказать пару ласковых, я улыбнулась, тихо проговорив: — Спасибо.       Это нормально так её огорошило, отчего маг воды застыла на месте с нравоучительно поднятым пальцем, заторможено моргнув. Нет, ну, вот я, по её мнению, совсем быдло, что ли, а?.. ах, ну да. Закрыв рот, она лишь смерила меня чуть удивленным взглядом, но повернулась, направившись вслед за уже ушедшими вперед ребятами.       Я по дороге тут же напялила на себя перчатки, затянув получше на запястьях ремешки с маленькими серебристыми пряжками. Перчатки без пальцев были из черной кожи, похоже, еще достаточно новой, поскольку оная неподготовленно скрипела и тянула, с маленьким прямоугольным вырезом на тыльной стороне ладони. Кстати, теперь бить будет почти не больно: достаточно плотная кожа закрывает костяшки.       Мы особо и не успели потаскаться по городу, как у меня успела назреть целая горсть вопросов. Ну, если рассуждать логически, то теперь, когда у нас у всех прикид людей Огня, да и человеческими качествами мы мало чем, знаете ли, отличаемся, то какого, спрашивается, хрена мы должны жить в пещере? Я не пещерный попрыгунчик-или-кто-они-там, так что почему бы и не пожить в нормальных че-ло-ве-чес-ких условиях?       И когда я задала этот вопрос Сокке, тот устало вздохнул, хлопнув себя ладонью по лбу, будто я спросила что-то невообразимо тупое, и, схватив меня за предплечье, оттащил в сторону, с подозрительной настороженностью вытягивая шею и оглядываясь по сторонам. Я наблюдала за этим цирком с присущим скептицизмом, как воин Воды, наконец, прекратил таращиться по сторонам и, снизив голос до доверительного полушепота, отчеканил:       — Тсс, сейчас повсюду враги и недоброжелатели. Они везде! Мы не имеем права расслабляться, — я изогнула бровь, на что Сокка повторно вздохнул, простирая от себя рукой, — да ты только оглянись, эти кровожадные твари просто подгадают момент и обязательно нападут, стоит нам расслабиться и чем-то выдать себя!       Про себя закатив глаза, я для вида коротко посмотрела в сторону. Какая-то трясущаяся сгорбленная бабуленция отсчитывает с ладони монетки в руку улыбчивой торговке. Дети с хохотом бегают друг за другом, играя в войнушку. Старичок зазывает к своей лавке, полной какого-то хлама, народ. Н-да, как он там говорит, «кровожадные твари, которые обязательно нападут», да? Вон, дружелюбнейший Аанг туда-сюда бродит… стоп, Аанг?       — Доброго дня, огненный человек! — Аанг с широченной улыбкой отсалютовал прохожему, который шарахнулся от него в обратный конец улицы, как от прокаженного, а монашек, всё такой же донельзя довольный, продолжил раздавать всем приветствия.       Мы с Соккой обменялись флегматичными взглядами, после чего тот с самодовольной улыбкой развел от себя руками, мол, вуаля.       — Еще вопросы?       Я устало потерла виски.       — Без комментариев.       А далее мы, с тройным усердием поймав наивного Аватара за шкирман, поволокли его за собой, дабы тот перестал здороваться с первым встречным. Однако Аанг, узнав, что мы идем за мясом в частности, привычно скуксился, сказав, что лучше отроет какой-нибудь салатик в помойке, чем предаст свои принципы. Решив не останавливать его в этом благородном порыве, я и Сокка откопали в толпе Тоф и Катару, которые толклись возле какой-то харчевни. И вот мы, наконец, собрались дружной четверкой возле одной из лавок со съестным и топтались на месте, раздумывая, что делать дальше. На самом деле, все просто стояли и слушали Катару, ибо она была здесь единственным приспособленным к длительному выживанию в социуме человеком.       — В общем, э-эм… денег у нас больше нет, — приобняла себя руками за плечи маг воды.       Либо мне так казалось.       У Сокки выкатились из орбит глаза, и тот в секунду переполошился, вцепившись в плечи Катары мертвой хваткой и буквально столкнувшись с ней лбом.       — Как это?! — он тут же панически заметался взглядом по сторонам. — Как же мы теперь жить-то будем?!       Покорительница недовольно нахмурилась, отодрав от себя паникующего брата, и скрестила руки на груди.       — Кто же знал, что деньги, потраченные на украшения, были последними?..       Я с трудом проглотила комментарий о том, что деньгами в нашей команде распоряжается и занимается Катара. Сокка, буквально ронявший крокодильи слезы и слюни на огромные окорочки, висевшие на сушильных веревках в мясной лавке, бился в истерике по поводу того, что жрать нам, кроме пещерных попрыгунчиков и Момо, нечего, а жрать, между прочим, хочется. Я предложила пойти за Аангом и снискать в помойке, помимо салатика, чего-нибудь наподобие мяса, но мое предложение не было оценено Катарой по достоинству. Если честно, я и сама в восторге не была. Тоф, равнодушно относившаяся к нашему спору о скопытившейся возможности на выживание в этой стране, лишь пожала плечами, выдвинув свою версию:       — А почему бы нам просто не продать эти украшения?       Мы трое аж застыли на месте, до этого готовые вцепиться в глотки друг друга и начать, так сказать, типичные русские дебаты, как на выборах, и перевели взгляды на мага земли. А после прокашлялись и приняли нормальное положение, правда, никто расставаться с природнившимся добром не собирался, а уж я тем более. Эти перчатки, считай, уже стали моей второй кожей. Такой немного скрипучей и черной кожей.       Но решать что-то было надо. В принципе, я думаю, я могла бы и стащить чего-нибудь для команды, но они — а вернее, Катара — в восторге явно не будут, хотя, как знать. Может, Тоф и Сокке это придется по душе. Однако, только заметив мой завидущий взгляд, Катара на корню пресекла все мои поползновения.       И вот как она, мать твою, это делает?..       Мы уже было собирались разворачиваться и топать обратно в пещеру ни с чем, как мне в голову ударила идея. Необязательно продавать именно перчатки, можно, например, и этот третий нож, который деть мне некуда, серьезно, я сунула его за пазуху, а он острием понапротыкал к чертям мою новую-и-почти-что-мою рубаху. Но, стоило мне сказать, что я знаю, где достать деньжат, меня удостоили долгим и пронзительным взглядом от Катары.       — …да не собираюсь я красть! — пытаясь выдрать руку из хвата Катары, буксировала на месте я.       — Ага, я тебя знаю! Воровство — твое второе я.       Я встала столбом на месте, иронично изогнув бровь и окинув Катару медленным взглядом, после чего хмыкнула.       — Серьезно? То есть, вот этот твой новый прикид, хочешь сказать, честно нажитое добро?       Маг воды аж прикусила щеку, замявшись, а после упрямо мотнула головой.       — Это не в счет.       — Так же, как и спизженный свиток у пиратов, — убежденно кивнула я.       — Это была вынужденная мера! — упиралась она.       Тоф присвистнула, скрестив руки на груди и насмешливо вздернув бровь.       — Ого. Катара, да ты растешь в моих глазах.       Покорительница на пару мгновений вспыхнула, но после пришла в себя. В общем, мне всё же решили довериться. Взгляд Катары откровенно говорил, что если я попытаюсь хоть что-нибудь спидорить, то меня непременно ждет кара небесная. Голодный взгляд Сокки говорил, что ему всё равно, как мы достанем еды, главное, что мы ее достанем. Взгляд Тоф не говорил ничего, да и не мог в принципе. Поэтому она прямо сказала, что от души посмеется, если у меня в очередной раз ничего не выйдет.       Спасибо, ребята. За неоспоримую поддержку и понимание, ага.       Пытаясь по памяти отыскать, в какой из ответвлений с улицы находилась лавка с оружием, я топала напрямик, а за мной нестройным косяком тянулись остальные. Надеюсь, хоть какой-нибудь навык торговли у меня имеется, ну, на крайняк врать я умею. По правой стороне улицы как раз располагалась та самая палатка оружейника. Ну, удачи мне, что ли. Правильно, Диана, в последнее время удачи пожелать тебе можешь только ты сама.       Отодвинув рукой шторку в сторону, которая, собственно, являлась этакой «дверью» в этой лавке, я прошла внутрь, тут же увидев расположенные параллельно друг другу выстроенные в ряд стеллажи и стенды с оружием. С обратной стороны палатки располагалась лавка с продавцом, который с масляной улыбкой на лице безостановочно кивал какому-то покупателю, присмотревшемуся к мечу. Если так посмотреть, то этот мужик явно не разбирается в собственном товаре, но вот втюхивать умеет. Об этом свидетельствовав просто невероятно жирный мужик, который, упрятанный в доспехи на два размера меньше его самого, с такой амуницией и собственным весом еле-как передвигался к выходу.       Я зашагала мимо полок напрямую к продавцу. Как только тот переключил взгляд на меня, я попыталась сделать наиболее рассеянный вид и, специально выхватив со стенда попавшийся сай за тонкое граненое лезвие, неуверенно остановилась возле оружия. Краем глаза заметив, как торгаш довольно ухмыльнулся, явно подумав, что на мне можно неплохо нажиться, я сама была готова радоваться.       — Что-нибудь заинтересовало? — послышался вкрадчивый голос слева от меня уже подобравшегося продавца. Сомнительно поджав губы, я обернулась, продолжая в руках прокручивать за лезвие сай. — О, у вас прекрасный вкус.       Даже не дав мне ничего ответить, начал втюхивать он, выхватив из моих рук оружие и, так же, как и я, начав хватать то за лезвие. Пф, я-то для виду из себя дурочку строю, а этот, походу, и впрямь без понятия, чем торгует; лишь бы нажиться, что за народ пошёл. Что ж, видимо, я тот самый поучительный пинок от судьбы.       Я состроила нарочито заинтересованное выражение лица, продолжая слушать балаболящего торгаша.       — …это великолепное оружие, изготовленное еще нашими предками в эпоху Великой войны, — ага, которая еще до сих пор идет, — … оно создано будто специально для вас, юная леди. Я уже представляю, как прекрасно это режущее оружие будет смотреться в руках столь… кхм, хрупкой девушки!       Притом, что сай — колющее оружие, а я далеко не «хрупкая». Чесать языком он умеет. Что ж, сейчас тот самый момент, чтобы прилетел поучительный лещ. Быстро сменив увлеченное выражение лица на серьёзное, я проговорила:       — Вы меня совсем за дуру держите? — заметив, как недоуменно вытянулась рожа продавца, я, попытавшись не распороть ему руку, вырвала обратно сай, но уже за рукоятку, и, прокрутив тот в руке, как и кинжал когда-то, наставила самым острием якобы случайно в сторону торгаша. Пытаясь не взорваться хохотом от его тупого выражения лица, я продолжила: — Любой прохожий знает, что сай — колющее оружие. И не стыдно ли вам, многоуважаемый, так нагло обманывать людей? — последние слова я практически прокричала, явно привлекая к себе общее внимание. И это хорошо.       Торгаш взвинчено закрутил головой, покрывшись испариной, и явно собирался подступить ближе, что ему не дал сделать выправленный вперед сай, и попытался побыстрее всё уладить.       — Нет, что вы, я ни в коем разе не хотел…       — Что мне ваши извинения! — самозабвенно строила я из себя обиженную. — Это просто возмутительно, что вы пытались меня надуть!       Торгаш мельком оглядывался по сторонам, поскольку я откровенно привлекала внимание; пф, всё намного проще, чем я думала, ибо торгаш оказался беспросветным лохом. Также оглядевшись по сторонам для виду, я, перехватив сай в руке обратным хватом, сама подступила к продавцу, снизив голос до доверительного шепота:       — Но мы можем уладить это… недоразумение, — я попыталась более-менее дружелюбно улыбнуться, располагая к себе торгаша. Тот хоть и напрягся от такой резкой перемены, но прислушался. — Смотрю, ассортимент у вас тут так себе, — я скептично провела пальцами вдоль лезвия сая, прикрыв один глаз, и, не дав продавцу возмутиться, тут же пояснила, — лезвие покорёженное, центр тяжести смещен к нему, а не к гарде, дополнительные зубцы кривые...       — Н-но они и должны такими быть… — вставил было продавец, но тут же заткнулся под моим взглядом.       Ух ты ж, сама не подозревала, что могу так блестяще отыграть придирчивого мажора. Вновь чуть улыбнувшись, я быстро повесила сай обратно на стенд и подступила к мужику. Я вытянула из-за ремня третий ненужный нож и, прокрутив тот в руках рядом с лицом продавца, панибратски притиснула того к себе второй рукой за плечи.       — Мое предложение очень выгодное для вас, так что слушайте внимательно, и повторять не буду. Этот великолепный метательный нож эксклюзивный, привезен лично мной прямиком из великой Столицы Страны Огня. Вы только взгляните на этот идеальный сплав японской стали и блестящие, ровные грани лезвия. Нож невероятно легкий, можете убедиться на практике, — поигрывая ножом в руке, я подметила оценивающий взгляд мужика и добавила, — гарантия качества предоставляется лично мной.       И, получше перехватив в руке нож, я, примерившись, метнула тот в деревянный стенд. Расстояние было небольшое, метра два, так что оружие с легкостью наполовину вонзилось острым концом в деревянную стенку. Оу, а руки-то помнят.       — Сколько хотите? — поглаживая бороду, поинтересовался он.       — Всего-то самую малость, — потирала подбородок я, — но, надеюсь, вы понимаете, что это эксклюзив и второго такого достать будет практически невозможно? — я заправила прядь волос за левое ухо, — три золотых.       Надеюсь, что я правильно разобралась в местной валюте.       — О-о, нет, — тут же с усмешкой замотал головой продавец.       Или нет.       — Даже эксклюзив, как вы утверждаете, такого не стоит, — он поднял на меня взгляд маленьких крысиных глаз. — Десять серебренных и ни монетой более.       — Даю сверху кунай, — я вытянула из шлевки на рубахе кунай, наглядно прокрутив тот в руке, и продолжила давить, — и вы мне два золотых.       — Двадцать серебренных, — пару секунд подумав, скрестил руки на груди продавец.       Я нарочито насмешливо хмыкнула и, выдернув из стенда нож и расположив тот в одной руке с кунаем, твердо сказала:       — Один золотой и пять серебренных моё последнее слово, — заметив, что продавец вновь мотает головой, я развернулась на пятках и нарочито медленно пошла прочь, — счастливо оставаться. Что ж, упустить такой невероятный шанс после продать подобный эксклюзив от самого известного мастера кузнечного дела Страны Огня нужно быть таким глупцом. По-моему, тут дальше по дороге есть люди понаходчивей.       Итак, один, два… два с половиной, два на ниточке... Он назло там, что ли, подавился?       — Постойте! — А, нет, засуетился... то есть, я так и знала. За мной послышались сбивчивые шаги. — Даю один золотой и три серебренных.       — По рукам, — в ту же секунду обернулась я, пожав ему руку, которую он протягивал, чтобы схватить меня за плечо.       Торгаш ошарашено посмотрел на то, как я отпускаю его руку и передаю ему оружие, уже потирая большой палец руки о средний с указательным. Пха, он явно намеревался выторговать с меня побольше, но наш договор уже заключен. Я с ухмылкой понаблюдала за тем, как торгаш с тяжелым вздохом ослабляет шнуровку мешочка с деньгами на поясе и выуживает оттуда денежки, после ссыпая их мне в ладонь.       — С вами приятно иметь дело, — я, со звяканьем подкинув в руке одну прямоугольную золотую монету и три пятиугольные серебренные с выгравированным гербом Страны Огня, присвистывая, поспешила ретироваться из лавки восвояси.       Эх, и что бы команда без меня делала? Ничего не могут без меня. ***       Даже несмотря на то, что на голодный желудок засыпать не пришлось — Катара накупила дохрена еды, плюс у нас ещё предостаточно осталось деньжат, — меня продолжали мучить кошмары. Я не знала, за что меня так продолжает ненавидеть моя психика, однако моё подсознание продолжает каждую ночь выкидывать что-то эдакое.       Лабиринт из бесконечных в длину пещерных сводов без единого проблеска света. Поверхностно ощупывая руками холодные шероховатые стены, я продвигалась куда-то по кромешной тьме. Резко зажмурившись от вспыхнувшего недалеко впереди света, я увидела на фоне него размывающиеся силуэты. Когда глаза более-менее привыкли к белому свету, я с замиранием сердца уставилась на фигуры, застывшие на фоне света.       Родители… брат с сестрой…       Это они! Резко подорвавшись с места, я кинулась к прорехе в конце тоннеля, спотыкаясь о возникавшие из ниоткуда сталагмиты, врезаясь плечами в мешавшиеся своды. Они улыбались, они звали меня… Но по мере приближения их улыбки превращались в будто перерезанные поперек ухмыляющиеся рты, после чего они начали поворачиваться и медленно удаляться.       — Стойте!..       Пол под моими ногами провалился, будто разверзлись пучины ада, и я свалилась в сгущающуюся вокруг кромешную тьму, видя, как стоящие у самой кромки обрыва родные с усмешками махают мне на прощание.       — …проснись… эй, очнись…       Я резко вдыхаю, чувствуя, как дребезжит частыми ударами в груди сердце. Снова вскакиваю на месте, просыпаясь в холодном поту. И в этот раз я уж точно не ожидала того, что надо мной кто-то навис, поэтому раздался глухой стук от удара лба о лоб. С шипением завалившись обратно, я оперлась локтями назад, скривившись. Сердце до сих пор ужасным гулом резонировало в ушах и грохало в глотке. Когда мои глаза немного попривыкли к окружной тьме ночи и пещеры, я увидела склонившуюся надо мной покорительницу воды, что сейчас потирала лоб. Мельком пробежавшись глазами по округе, стало понятно, что все остальные дрыхли без задних ног.       Зачесав назад с взмокшего лба прилипшие к нему волосы, я полушепотом спросила:       — Катара, ты чего?       Маг воды, зажмурившись, до сих пор хваталась за свой лоб, опираясь второй рукой в землю сбоку от меня, но сейчас взглянула на меня из-под ладони.       — О, Туи, это было больно, — поглубже вдохнув, ведь явно собиралась на меня покричать, но поняла, что это было не специально, Катара ответила: — Ты опять кричала во сне, — внимательные глаза, блестевшие в темноте сапфировой радужкой, наполовину перекрытой большим зрачком, прищурились, пытаясь разобрать мое лицо во тьме. — Всё в порядке?       Я моргнула и, сглотнув, будто пытаясь подавить всё еще невыровнявшееся дыхание, перевалилась на левый бок, в обратную сторону от Катары, подложив под голову руку, и коротко бросила через плечо:       — Ага.       — Опять ты, — раздался даже несколько разочарованный голос Катары у меня из-за спины, и я почти что уверена, что она как всегда поджала губы.       — Что я?       — Ты опять отдаляешься.       — Почему это? Ты в сантиметре от меня сидишь, — невозмутимо повела плечом я.       — Не паясничай, — сзади раздалось ещё одно шебаршение; похоже, она усаживается поудобнее, — я имела в виду, что как бы я ни старалась, ты всё равно упрямишься. Что я такого сделала, чтобы ты меня так невзлюбила? Мы всего столько вместе пережили, но притом... ты ведешь себя так, словно я чужая. Я всего-навсего беспокоюсь о тебе. Так же, как и о всех нас.       Я коротко сглотнула, чувствуя, как немного саднит и сушит в горле. Обернувшись, я облокотилась на правый локоть, всматриваясь во тьме в нечеткий силуэт Катары: та сидела чуть ближе к стене, подобрав к груди колени и положив на них руки, и пилила меня проницательным взглядом.       — С чего ты взяла, что я тебя невзлюбила?       — А разве не так? — раздосадовано всплеснула руками маг воды. — Ты огрызаешься, насмехаешься, сторонишься меня, избегаешь любого контакта. И мы, вроде, уже проходили эту тему, но всё равно... лучше как-то не стало. Я пытаюсь быть ближе, подружиться, а ты…       — Бездушная скотина? — подсказала со вздохом я, отчего та моргнула и собиралась замотать головой, мол, я не это имела в виду, но я лишь хмыкнула. — Да так это, можешь не спорить. У меня... сложный характер. Это всё, что я могу тебе сказать.       Ничего такого я говорить не собиралась, а тем более Катаре. Нет, конечно же, я не ненавижу её. И не "невзлюбила", как сказала Катара. Просто… она была первой, кто явно не доверял мне и невзлюбил меня в этом мире, пускай это и было обоснованно. Я не подарок, знаю, тем более, когда маг воды начинает придираться и докучать мне, становлюсь в несколько раз упрямее. Не знаю, как объяснить подобное, но так было всегда — возможно, Катара просто мой полный антитип и этакая противоположность. Ведь, согласитесь, искры во время наших разговоров идут не только от меня, ну? Катаре тоже сложно общаться со мной. Я ведь этакий безразличный мусорный бак, она — ответственная чистоплюйка, я не привыкла заботиться ни о ком, даже с учетом наличия младшего брата и сестры, а Катара заботливая до тошноты, с учетом наличия старшего брата, и так до бесконечности, да.       Меня сложно понять, а уж тем более сжиться со мной, но, скорее всего, я и впрямь была слишком резкой? Однако... они всё равно со мной сжились. Боюсь это сказать, но даже стали этими… ну, друзьями.       — И всё? — тем временем тихо спросила маг воды.       Я перевела на неё вопросительный взгляд, но после иронично выгнула бровь.       — А ты чего ожидала? Душещипательного рассказа о моем трудном детстве? Это ведь нереально банально и скучно, да и ты всё равно не поверишь.       Катара еле заметно сглотнула; видимо, именно этого она и ожидала.       — Но… ты ведь даже не пыталась, — смотря себе под ноги, пожала плечами маг воды, а после подняла взгляд на меня: — Я тебя выслушаю. Мы больше полугода путешествуем вместе, а единственное, что я о тебе знаю, так это… — она на секунду замялась, — э-эм, я не буду лучше говорить. Послушай, Дина, я буду рада, если мы с тобой станем подругами.       На удивление, я почувствовала, как мое лицо мимолетно полоснуло жаром, слава Богу, в темноте пещеры этого было не разобрать. Не думала, что меня тронут такие простые слова. Хотя, погодите-ка, тронут?.. ну не-е-ет, я же не банальная дурочка? Но ведь… это действительно так. Быть другом. Подругой. Катаре. Это так странно.       Но ведь я не против, если мы с ней найдем общий язык. Я никогда не была против, скорее, раньше просто не видела в этом смысла, а сейчас... сейчас я без них не протяну.       — Диана, — неосознанно выдала я, мысленно влепив себе оплеуху, но Катара уже обратила на меня вопросительный взгляд, так что я выдохнула, всё же продолжив: — Моё настоящее имя Диана. Дина — что-то вроде псевдонима-сокращения.       Я внимательно следила за реакцией Катары. Всё же Диана — далеко не тот критерий местной раздачи имен. Черт, я не собиралась ничего говорить о своем настоящем доме, мире! Я не хотела раскрывать даже малейшей крупицы истории своего появления здесь, даже имени. Но… раскрыла. И уж точно не предполагала, что это будет Катара. Катара, Карл!       И я ожидала от неё какого угодно ответа, например, вопроса о том, зачем нужно было называть не своё имя, и уже мысленно готовила ответ, как ничего такого я от неё не услышала.       — Диана. — Будто эхом повторила покорительница, после непривычно для меня тепло улыбнувшись. — Красивое имя. Оно... необычное.       Я почувствовала, как с души свалился огромный камень. Да и к тому же, как хорошо жить в мире, в котором о Шурыгиной и подавно знать не знают, а то эти расплодившиеся шуточки… понятно, короче. Я почесала в затылке.       — Спасибо, что ли, — повисла напряженная пауза, до этого нарушаемая лишь нашим шепотом. Отведя взгляд в сторону, я протянула: — Слу-ушай, Катара, я не против стать твоим другом, честно, просто я… я не очень так люблю все эти сопливые разговоры, мне как-то некомфортно становиться и…       — Поверь, уж это я поняла давно, — тихо хохотнула Катара, на удивление, ничуть не обидевшись, после чего распростерла руки в стороны; я непонимающе моргнула, на что маг воды повторно усмехнулась, махнув на себя руками, — иди сюда.       Когда до меня дошло, я с нервной усмешкой замотала головой.       — Ну не-ет, давай в этот раз уж как-нибудь без всего этого…       Договорить я не успела, как меня уже заключили в крепкие объятия, стиснув, аки плюшевого мишку. Удивленно моргнув, я так и застыла на месте, на мгновение перестав дышать. Катара… она была такой теплой… это звучит невероятно тупо, ведь все люди теплые, но она была и вправду такой, словно старалась согреть изнутри. А ещё от неё приятно пахло. Я не знаю, но она будто пахла своей стихией: чем-то влажным, травянистым, чуть солоноватым, будто бескрайним океаном.       А я ничего этого не замечала. Мои руки сами невольно обняли покорительницу в ответ, ватой опустившись ей на спину. Так непривычно как-то спустя столько времени. Обнять кого-то.       — Я рада, что мы поговорили, — похоже, Катара улыбалась.       — Я… я тоже.       А если задуматься, то что бы я делала без них? В голову медленно возникало понимание. Я не могу без них. Возможно, столько же, сколько и они не могут без меня. И от этого понимания становилось теплее, чем от объятий.