Ах, как долго его ты ждала. Годы шли без конца и начала. Ты ночей без него не спала, И рассвет без него не встречала Ты жила лишь надеждой одной, Что однажды он снова вернется. Вальс победы звучит над страной, А тебе только ждать остается.
Эдуард Хиль
Началась мирная жизнь. Такая долгожданная и поэтому такая же непривычная мирная жизнь. Светлана поступила на вечернее отделение в медицинский и начала осваивать в теории профессию, которой занималась четыре военных года на практике. Днём девушка работала в родном госпитале, который после войны стал обыкновенной больницей, а вечером училась. У неё совсем не оставалось свободного времени, но такая жизнь Светлане даже нравилась, потому что в голову не лезли посторонние ненужные мысли. В тот ноябрьский день она пришла из института как обычно, в районе десяти вечера. Пришла и занялась привычными делами, курсировала из комнаты на кухню и обратно по несколько раз, сначала с чайником, потом с кружкой. Поэтому конверт, белеющий на столе, заметила не сразу. Она бы даже его не заметила, если бы не Людмила. Когда Светлана вернулась в комнату с кружкой кипятка, Людмила, оторвавшись от проверки тетрадей, сказала: − Я его из почтового ящика достала, сначала подумала, что мне, фамилию «Болотова» увидела, и чуть было его не открыла. Потом дальше прочитала и поняла, что тебе адресовано. − Удивительно, — Светлана поставила кружку и взяла конверт, − я не ждала никакого письма. Надо же… — Тут она посмотрела на имя отправителя и с трудом удержалась на ногах. Именно мысли об этом человеке она старалась отгонять всеми силами. Владимир Кравцев. Её первая любовь, пришедшая к ней во вторую блокадную зиму. Моряк, который лежал в госпитале, в котором она работала тогда. Володя, который всегда хмурил брови, когда видел её с сигаретой. Володя, который ушёл на фронт в июне сорок третьего, и который не писал ей с того времени. Володя, имя которого она старалась забыть, чтобы лишний раз не расстраиваться. − Света… Свет… − Людмила поднялась, подошла к ней, обняла за плечи и усадила на тахту. — Света, ты вся белая сейчас резко стала. Что такое, Свет? − Ничего, пройдёт. Удивилась сейчас просто очень сильно. Я, правда, не ждала письма, особенно от этого человека… — Она открыла конверт, и глаза сразу же выхватили строчку в середине: «В конце декабря я приезжаю в Ленинград, очень хочу тебя увидеть и вместе встретить новый год». — И не такого письма.***
Время до приезда Володи, половина ноября и весь декабрь тянулись удивительно медленно, особенно в сравнении с предыдущими месяцами. Виной всему было ожидание, она приезда Володи действительно ждала, как бы не пыталась убедить себя в обратном. За военные годы она ожидание возненавидела. «Жди меня, и я вернусь» — это конечно очень романтично и было необходимо для тех, кто на фронте находился, но для неё самой… Хотя во время войны ждать было немного легче. Ждать письма от брата, ждать даже просто какого-то перерыва в работе, чтобы сесть на табурет и немного отдохнуть. Ждать… Владимир Кравцев лейтенант советского флота в Ленинград приехал в воскресенье тридцатого декабря. Со Светланой они встретились в тот же день днём. Она хотела встретить его на вокзале, но не знала, когда именно приезжал поезд, а в своих письмах, которые приходили после первого Володя об этом не писал. Он писал о своей жизни, о послевоенной Одессе, спрашивал о жизни Светланы, как она учится и как работает. Она охотно рассказывала, иногда засиживаясь за листом глубоко за полночь. И хотя этих писем было немного, от силы два-три, теперь, когда они встретились, темы для разговора были. Единственное, о чём пока они не решались говорить, это были их чувства. Не могла на это решиться ни Света, ни Владимир, бывший старше девушки. − Твоё решение встретить вместе со мной Новый год всё ещё в силе? — Спросила Светлана, когда они уже прощались около её парадной. − Если ты этого хочешь… − Тогда мы ждём тебя завтра к восьми. Вечера разумеется. Четвертый этаж, квартира направо. Увидишь там «Болотовым два коротких, один длинный». − «Мы» это кто? — Вопрос был задан серьёзным тоном, но в глазах молодого человека прыгали смешинки − Мы это я, мой брат и его жена. Они хотят с тобой познакомиться, я рассказывала Люде с Данькой про тебя. − Договорились. — Он крепче сжал её руку и обнял. − Ждём тебя. — Светлана быстро впорхнула в подъезд. На следующий день ровно в восемь он стоял у дверей квартиры. Недолго мялся, но в итоге решился нажать на звонок. Дверь открыла Людмила. — Володя, господи! А я всё думала, почему мне твоя фамилия знакома, когда Светка про тебя рассказывала. А оказывается… Как тесен мир всё-таки… Ты проходи, раздевайся, разувайся. Тапочки возьми Данькины. Я думаю, он не обидится. — Людка, а ты всё такая же. — Он улыбнулся. — Надо же. Сколько мы с тобой не виделись? — С выпускного. Вот и считай. Вспомнишь, когда школу закончил? Давай сюда пальто, я на нашу вешалку повешу, а то ты ещё перепутаешь, а нам потом с соседями объясняться. Почему, да и как. Если разулся, то проходи. Руки можно в ванной помыть, тут налево. Светка там на кухне что-то грандиозное затеяла, кухня если смотреть, то справа будет. Закончит как, за стол сядем. Так они и встретили Новый Год. Новый сорок шестой год, первый год новой мирной жизни. Жизни, в которой больше не будет войны, жизни, в которой они обязательно будут счастливы!