Шанс все изменить

На следующий день в школе мне пришлось потрудиться, чтобы найти Алека. Оставалось лишь удивляться собственной слепоте: я много лет училась с этим парнем не то что в одной школе, а даже в одних классах, и даже не знала его фамилии! Помогла Марисса. - Боже, Лили, ты что, вообще по сторонам не смотришь?! Если я правильно тебя поняла, то ты ищешь Алекса Вернера. - Да! – перебила я. – Точно. Именно эту фамилию он и называл! - У нас половина уроков совместные. - Английский? - И он тоже. Я почувствовала себя идиоткой. Получается, я каждый день видела этого парня в классе и не замечала? Но даже с учетом общих уроков поговорить с Алеком оказалось непросто. Он пришел, когда я уже заняла свое место… и прошел мимо, даже не поздоровавшись! На миг появилось ощущение, будто я ошиблась. Я даже обернулась, чтобы убедиться, что это действительно ТОТ Алекс Вернер, который мне нужен. После урока Алек вновь незаметно просочился мимо меня – теперь-то я поняла, как все эти годы ему удавалось не попадать в поле моего зрения! – и мне пришлось бежать за ним по коридору, истошно крича: - Алек! Подожди! На мои вопли оглядывались все учащиеся, но своей цели я добилась: Алек остановился и посмотрел на меня. - Тебе никто не говорил, что игнорировать людей невежливо? Только что у нас был общий урок, и ты дважды прошел мимо меня, даже не поздоровавшись! Алек покраснел. - Я не хотел навязываться. - Поздороваться – не значит навязаться. А вообще я хотела тебя поблагодарить. Ты меня вчера просто спас. - Помирилась с мамой? - Да. И последовала твоему совету насчет работы. - Я рад. Я не знала, что еще можно сказать. Меня спасла Марисса, подошедшая сзади и подцепившая за руку. - Ты нас не познакомишь? - Алек – Марисса, Марисса – Алек. - Лили тебя все утро искала и очень удивилась, узнав, что ты учишься на одном потоке с нами. До сегодняшнего дня я и не думала, что она такая ненаблюдательная. - Спасибо, что выставила меня такой дурочкой, - надула я губы, искоса наблюдая за Алеком. Как ни странно, но компания Мариссы подействовала на него благотворно и он перестал зажиматься. – Пойдемте на обед. Я умираю с голоду. - Алек, присоединишься к нам? У нас бо-о-ольшой стол. - Присоединюсь. Насчет большого стола Марисса преувеличила. Обычно-то он и правда казался большим из-за того, что мы сидели за ним вчетвером: Марисса, Аманда, Лаура и я, но сегодня наше число увеличилось. Лаура пришла с Биллом. Он усиленно учился, чтобы получить стипендию, она тонула в общественной работе, поэтому побыть вместе им удавалось не так часто, как хотелось бы. За то когда все же удавалось, от них покоя не было. Вот и сейчас эти двое не столько ели, сколько дурачились и целовались, при этом занимая столько место, что еще двоих можно было бы усадить. Аманда повторяла биологию, разложив тетради прямо на столе. И будто этого было мало, пришли еще две малознакомые мне девочки. В результате мы с Мариссой и Алеком едва втиснулись на свободный клочок пространства. Все болтали, делились впечатлениями. Билл зачем-то кинул в Мариссу картошкой, та увернулась и картошка приземлилась на плечо Аманде. Аманда смахнула ее не глядя и прямо на новые, как тут же выяснилось, джинсы соседки. Соседка завизжала, Аманда смутилась, Билл стал смеяться, Лаура попыталась ладонью закрыть ему рот, но едва не свалилась со стула. Мне же хотелось провалиться сквозь землю. Алек точно решит, что вся эта компания – сборище умственно отсталых, и раз я с ними общаюсь, то сама не лучше. Но Алек не выглядел шокированным или возмущенным. Напротив, мне показалось, что он стал держаться свободнее, помог Аманде убрать тетради, пока их не залили чаем и обсудил с Биллом видеоигру. И только я предположила, что все не так плохо, как Марисса ткнула меня в бок и, взглядом указывая на Алека, громким шепотом произнесла: - Симпатичный парень! И разумеется Алек это услышал! Бросил взгляд на меня, залился краской и спрятал лицо за плечом Билла. Прошло уже три дня как я вышла работу. Радости мне это не доставляло, но приходилось мириться. С непривычки я так уставала, что падала замертво, едва вернувшись домой. Ничего удивительного, что к концу рабочего дня я только и мечтала о том, чтобы лечь в постель. Но звонок Мариссы разрушил все планы. Ее голос звучал так, будто она вот-вот расплачется. - Лили, я могу сегодня переночевать у тебя? - Да, наверное. А что случилось? – Я держала телефон одной рукой, а второй пыталась водить шваброй, чтобы не терять времени. - Это из-за родителей. Они опять ругаются. Я больше не могу их слышать! - О-о, но я сейчас не дома. Приду только минут через сорок, не раньше. - Ничего, можно и через сорок. Насчет сорока минут я ошиблась, окончание работы заняло больше времени, поэтому когда я вернулась домой, Марисса была уже там и моя мама поила ее чаем. - Все, оставляю вас одних. Мари, постелю тебе на диване. - Спасибо, Джоанна. Я заглянула в чайник, убеждаясь, что в нем достаточно горячей воды, и достала из шкафа коробку с зеленым чаем. Потрясла ее, потом заглянула внутрь. Заварки осталось на одно чаепитие. Пока я возилась с чаем, а после нарезала бутерброды, Марисса молчала. Выглядела она подавленной. - Так что там с твоими родителями? - Как всегда. После того, как мама узнала, что у папы есть любовница, они постоянно ругаются. Я уже хочу, чтобы они разошлись и успокоились наконец. - А они? – Я села за стол. - А они, похоже, сами не знают, чего хотят. То вроде все нормально, разговаривают друг с другом, решают какие-то общие вопросы, а потом будто плотину прорывает и снова начинают ругаться. - Не представляю, как это. - Тебе повезло. Ничего не хочешь мне рассказать? Я насторожилась. - Насчет чего? - Насчет Алека. Я заметила, как вы переглядываетесь, - Марисса хитро улыбнулась. - Что за глупости! И вовсе мы не переглядываемся. – После совместного обеда мы с Алеком и правда стали общаться, но не больше того. - Будто я не вижу, как он на тебя смотрит! - И как же? - Так, будто безумно влюблен. - Ты перечитала любовных романов. И если уж о том зашла речь, то сама ни в чем не хочешь признаться? - В чем? - Кто тебе нравится? Только не говори, что никто – все равно не поверю. - Лили, ты же знаешь. Я уже говорила. О нет! Только не тот футболист. Это безнадежно на все сто процентов. - Я надеялась, что ты передумала. - Нет. – Марисса погрустнела и обвела пальцем ободок чашки. – Я помню все, что ты мне говорила, но ничего не могу с собой поделать. Каждый раз, когда я вижу Дерека, мое сердце замирает. - Но ведь ты понимаешь, что твои шансы на взаимность равны нулю? - Почему? Почему ты считаешь, что я не могу его заинтересовать? – Мариса поджала губы и стала похожа на обиженного ребенка. – Ему нравятся высокие стройные девушки, а я именно такая. - Да, только ты не его круга. - Это ничего не значит. Я вздохнула. К сожалению, значит, и очень много. - Я слышала, что Дерек западает на девчонок в мини юбках, а ты все время носишь джинсы. И еще ему нравятся блондинки. Вранье, конечно, но вдруг сработает? - Я могу осветлить волосы. И у меня есть одна юбка. Я ее ни разу не надевала, потому что не люблю юбки, но ради Дерека могу. - Не надо! Ты не должна меняться в угоду кому-то. - Не кому-то, а ради Дерека. - Он этого не оценит. - Откуда ты знаешь? Ты ведь с ним не знакома! - Я знаю, таких как он. Марисса непримиримо фыркнула. Весь ее вид показывал, что спорить она не намерена, если же я попробую и дальше сомневаться в ее кумире, то мы серьезно поссоримся. Ссориться я не хотела, поэтому замолчала. Мне нравилась Марисса. Не смотря на жуткую манеру одеваться, она оказалась очень славной. Мне было легко с ней общаться, и я совсем не хотела, чтобы ей разбили сердце. А это непременно произойдет. Но только что я могла поделать? Я действительно хорошо представляла ход мыслей таких, как Дерек. Сама недавно была такой. Он неплохой, но для него окружающие разделены на своих и чужих. Свои – это необязательно своя компания, но обязательно люди равного статуса. Чужие – все остальные. На горизонте Дерека такие как Марисса просто не появляются. Она может быть сколько угодно хороша собой, умна и обаятельна, он все равно ее не увидит, а если и увидит, то не примет всерьез. Сказка про Золушку редко осуществляется в жизни, и я точно знала, что влюбленность Мариссы – не тот случай. Воскресенье был единственным днем, когда мне никуда не надо было идти. В школе и на работе – выходной. Но вместо того, чтобы весь день валяться перед телевизором, я делала очередной урок французского для Аманды. Звонок в дверь застал меня врасплох, а еще большее недоумение вызвал зов мамы: - Лили, к тебе пришли! Гостей я не ждала. И тем более не ждала Алека. Но это был именно он. Топтался на пороге с таким удивленным видом, будто сам не понимает, как здесь оказался. - Привет. Ты… - начала я, но Алек меня перебил: - Не хочешь погулять? - Я не могу. У меня дела. - Я понимаю. Прости, что предложил. Алек развернулся, и я в последний момент успела удержать его за руку. - Подожди! Я правда сейчас занята. Но скоро освобожусь, и если ты не против полчаса подождать, я с радостью с тобой погуляю. - Правда? – На лице Алека было такое выражение, словно он не верил своим ушам. - А что тебя так удивляет? - Нет, ничего, - он улыбнулся. Пока я доделывала задание, Алек терпеливо сидел на кровати, рассматривая комнату. Он не шумел, но тем не менее все-таки меня отвлекал. Сделав уже вторую глупую ошибку, я помотала головой и пересела так, чтобы его не видеть. Лучше не стало. Очередное слово напрочь вылетело из головы. Пришлось лезть за словарем. И только протянув руку к книжной полке я сообразила, что словаря на ней нет. - Вот ведь!.. - Что-то потеряла? - Французский словарь. - Не знал, что ты во французской группе. - Это не для меня. Я помогаю Аманде. У нее с французским не ладится, но если об этом узнает ее отец, ей придется плохо. О, нет! – Я прикрыла рот ладонью и прокляла свою болтливость. - В чем дело? - Пожалуйста, не рассказывай девчонкам, что это я делаю уроки, потому что они думают на мою маму. - Не понимаю. - Они не в курсе, что я знаю французский, а я не хочу им говорить. - Почему? - Ни почему. Просто не хочу – и все. - Хорошо, как скажешь. Я подозрительно уставилась на Алека, но он выглядел достаточно невинно, чтобы поверить в его честность. Спустя еще десять минут я захлопнула тетрадь. - Теперь выйди в коридор и подожди, пока я оденусь. Будь это свидание, я умерла бы от тоски от того, что мне нечего надеть. Ни одна уважающая себя девушка не пойдет на прогулку с интересующим ее парнем в штанах и кроссовках. К счастью, никаких планов на Алека я не строила, поэтому влезла в джинсы почище и серый свитер с высоким горлом. Макияжем тоже решила пренебречь. Во-первых, Алек уже видел меня ненакрашенной, а во-вторых, косметики у меня просто не было: здешняя Лили ею не увлекалась. В результате я была готова в рекордно короткий срок. Машины у Алека не было, и почему-то мне это даже нравилось. Бродить по городу пешком романтичнее. Тем более что и погода выдалась довольно теплая. - Куда ты хотела бы пойти? - Не знаю. Это же ты меня пригласил. Разве не должен сам решать? - У меня есть идея, но я не уверен, что тебе понравится. - Какая? - Не хочешь поиграть в большой теннис? - В теннис? - В спортивном центре есть зал и дают ракетки напрокат. Я выбирал между бассейном, коньками и теннисом, но для бассейна еще рановато… - Это уж точно, - пробубнила я себе под нос. Я еще не готова предстать в купальнике перед малознакомым парнем. - Коньки – это избито, а теннис – самое то. - Ты умеешь играть? - Когда-то давно ходил в секцию, потом бросил. Но там ничего сложного. - Ловлю на слове. - Значит, ты согласна? - Почему бы и нет? До центра города мы доехали на автобусе. Алек упорно молчал. Пожалуй, насчет своей неразговорчивости он не шутил. Странно, а в первый вечер был таким общительным. Молчани тяготило, и я обрадовалась, когда поездка подошла к концу. На улице, по крайней мере, есть куда смотреть, делая занятой и заинтересованный вид. - Зайдем? – Алек кивнул в сторону магазина игрушек. Я кивнула. В магазине игрушек я не была, даже не помню сколько лет. Оказалось, что за эти годы в продаже появилось много нового. Мы не торопясь прошли по двум этажам огромного магазина, то и дело тормозя возле полок и подзывая друг друга. Алек был в восторге от радиоуправляемых моделей, я – от кукольных домиков. А вот мягкие игрушки не особо нравились нам обоим. Мы пришли к выводу, что они забавные, но не более того. Хотя подушка в виде собаки меня рассмешила. - Будь я ребенком, хотела бы такую иметь. - Будь ты ребенком, она была бы тебе слишком велика. - Зато представь, как здорово: вот обидел тебя кто-нибудь, ты пришел, обнял эту подушку и жизнь показалась уже не такой плохой. - Ну если только в этом плане… - Алек обошел подушку по кругу. – Тогда согласен. Отличная вещь. Следующий заход мы сделали в ювелирный магазин, уже по моей инициативе. Я медленно прошла вдоль витрин, расстроено вздыхая от невозможности купить хотя бы что-то, потом повернулась и пошла обратно, вновь не отрывая взгляда от колец, сережек, кулонов и браслетов. - Любишь украшения? - Только золотые. Моя воля, обвешалась бы ими с головы до ног. - Пошли, - Алек легонько подтолкнул меня к выходу. – Нет смысла стоять здесь и вздыхать. Я никогда не играла в теннис – ни в большой, ни в маленький, - но оказалось неожиданно здорово. Правда и тяжело тоже. На экране спортсмены выглядят так, будто махать ракеткой ничего не стоит. А весит-то она прилично, и руку при ударе выкручивает, и мяч летит с огромной скоростью. Я постоянно боялась, что получу мячиком по лбу, поэтому периодически шарахалась от него в другой конец корта, чем веселила Алека. - Лили, отбивай! Отбивай! Что я, самоубийца?! Я в очередной раз отпрыгнула, а когда посылала мяч на другую сторону сетки, попыталась сделать удар посильнее и посложнее, чтобы Алек хоть раз не смог отбить. Куда там! Казалось, он родился с теннисной ракеткой в руках! Сделал скользящий шаг, легко отвел руку, будто мимоходом ударил по мячу… и у меня снова появилось желание спрятаться. Но развлеклась я здорово, чего тут врать. И похудела, наверное, на целый размер. Алек помахал мне из-за сетки и показал на кулер с водой. Около него мы встретились. - Сильно устала? - Прилично. Тогда, может, пойдем? - Давай еще пару раз сыграем. И ровно в шесть уйдем. Я уже давно заметила, что отбивая удар, Алек как-то по-особенному держит руку и сделала вывод, что именно эта «фишка» помогает ему играть. Мне он этот элемент не показывал, но я не видела в нем ничего сложного и сама решила попробовать. Первые два раза не получилось, поэтому на третий я сильнее вывернула запястье, размахнулась и что было сил ударила по мячу. Куда он улетел, я уже не видела, вскрикнув от резкой боли. Ракетка шлепнулась на пол, я же схватилась непострадавшей левой рукой за правую и прижала ее к груди. Алек подбежал немедленно. - Что случилось? - Кажется, запястье вывихнула. Он взял мою руку и едва касаясь провел ладонью по больному месту, потом осторожно ощупал, заставляя меня морщиться от боли. - Это не вывих. Растяжение. Ничего страшного, но несколько дней поболит. - Как я могла быть такой неосторожной?! - Со всеми бывает. Это же спорт. Без травм в нем не обходится. Но мне очень жаль, что это случилось с тобой. Всю дорогу до дома Алек молчал и выглядел таким несчастным, что я не выдержала. - Ты что, из-за меня переживаешь? Да брось, сама виновата! Не стоило выпендриваться. - Ну да, теперь ты запомнишь меня как идиота, пригласившего тебя на травмоопасный вид спорта. Лучше бы я тебя в кино позвал. - Вовсе и не лучше, - заспорила я. – Кино – это банально. Мамы дома не было, поэтому первую помощь пришлось оказывать Алеку. Он утверждал, что запястье надо зафиксировать эластичным бинтом и осуществил это на практике. Мы сидели на диване, соприкасаясь коленями, и Алек бинтовал мое запястье. Невинное действие, но у меня внутри все замирало. - Не слишком туго? - Нет. – Я покрутила рукой. – Как я завтра полы мыть буду? Придется исхитряться справляться одной левой. - Если хочешь, я тебе помогу. Я вечером свободен? - Правда? Тогда помоги. Буду рада. Вечером мама спросила, нравится ли мне Алек. Хорошо, что в этот момент я мыла посуду и стояла к ней спиной. Вряд ли мне удалось сохранить безразличное выражение лица. - Почему ты спрашиваешь? - Мне он показался милым. И ты явно ему нравишься. - Глупости. Мы просто приятели, даже не друзья. - Ну-ну. Мама не стала спорить, но ее «ну-ну» прозвучало очень многозначительно. К тому же я немедленно вспомнила, что и Марисса говорила, будто Алеку я небезразлична. С чего они взяли? Но даже если и так, что с того? Мне нравится Дин. Он красивый… Я задумалась, застыв с тарелкой в руках. Красивый, а что еще? Веселый? Заботливый? Внимательный? Умный? С чувством юмора? Я вдруг осознала, что не знаю этого. Мы с Дином почти не общались. Все, что нас объединяло, это несколько коротких разговоров. Я стала медленно водить губкой по тарелке, погрузившись в воспоминания. По большому счету, все, что я знала о Дине, базировалось на его внешности. Высокий, красивый, модно одевается, занимается спортом – и все. Маловато будет. С другой стороны Алек. Симпатичный. Стоп, с какого это момента я стала считать его симпатичным? Я вновь окунула уже чистую тарелку под струю воды и щедро полила моющим средством. И чего в нем симпатичного? Совершенно обычная внешность. К тому же он еще ниже меня ростом. Ненамного, правда, но все-таки. Зато он добрый. Не прошел мимо меня в парке. Благородный. Привел в свой дом и даже не подумал приставать. Скромный. Тоже немаловажно, надоели самоуверенные типы, считающие, что весь мир крутится вокруг них. Заботливый. Запястье вот мне профессионально перевязал и завтра с работой обещал помочь. И, кстати, тоже спортом занимается. И не каким-нибудь там футболом, а теннисом. Будто очнувшись ото сна, я уставилась на пять раз вымытую тарелку. Совсем свихнулась. Раздумываю над привлекательностью Алека. Это явно от усталости. День и правда выдался насыщенным, и я хотела спать, но когда легла в постель, выяснилось, что сон не идет. В голове крутились самые дурацкие мысли. О том, что Дин пригласил меня на выпускной. И том, как приятно было, когда Алек сегодня возился с моей рукой. Дин красивый, а Алек… милый? Идиотское слово. Тогда какой? Придумывая определение, я незаметно заснула. Идея устроить пикник за городом принадлежала мне. В тот день Алек, как и обещал, помогал мне с уборкой. Сначала я еще пыталась посодействовать, вытряхивала урны, бегала за тряпками, но потом он решительно отодвинул меня в сторону, попросив «не мешаться под ногами». Тогда я стала просто перемещаться за ним из кабинета в кабинет, развлекая болтовней. Я уже подметила за Алеком некую особенность: невероятно общительный в компании, наедине со мной он часто замыкался и разговорить его можно было только приложив усилия. - На следующей неделе день рождения у Люсинды Боулман и в честь этого она закатывает грандиозную вечеринку. Алек обернулся, сдувая с лица прядь, и посмотрел на меня. - Ты хотела бы пойти? Фактически, я не хотела, я УЖЕ ходила. Было здорово. У Люсинды огромный дом с неисчислимым количеством комнат, и в честь своего дня рождения она заказала работу фотографа. Раньше на подобные праздники приглашали музыкальные группы, но Люсинда посчитала, что это банально. Нанятый ею фотограф приехал с тремя ассистентами и кучей оборудования и делал постановочные снимки всем желающим. Лично у меня на память о том дне осталось штук десять потрясающих фотографий. - Я нет, а Марисса просто мечтает. Спит и видит. Алек вновь занялся полом. - Наверное, там здорово будет. Люсинда роскошная девушка и можно предположить, что и праздник у нее будет роскошным. Так что ничего удивительного, что Марисса хотела бы на него попасть. - Дело не в веселье, а в том, что там наверняка будет Дерек, а Марисса в него влюблена. - Дерек? – На миг швабра замерла, потом вновь продолжила скольжение. – Вспомнил. Он увлекается футболом и у него отец – владелец магазина нижнего женского белья? - Не знаю. С чего ты решил? - Слышал краем уха. Так значит, Мариссе нравится Дерек? - Да. Только у нее нет ни единого шанса. Даже если она каким-то образом ухитриться проникнуть на вечеринку, это бесполезно. - Не веришь в сказку про Золушку? Алек взял ведро и перебрался в соседний офис. Я проследовала за ним и уселась на столе, чтобы не топтаться на полу. - Не в этом случае. Я знаю Дерека. Точнее, знаю таких, как он. Даже если нарядить Мариссу в платье от самого известного модельера и сделать ей умопомрачительную прическу, это ничего не даст. Чтобы сойтись, нужно что-то общее: интересы, круг общения, любимые места для отдыха. А что общего может быть у Мариссы и сына торговца нижним бельем? - Я подняла ноги повыше, чтобы уж совсем Алеку не мешать. – Но Марисса будет переживать из-за праздника, сидеть, представлять, как оно там, расстраиваться. - Надо ее чем-нибудь отвлечь. - Чем? Если только другим праздником… Да! - Выкрик получился таким истошным, что Алек вздрогнул. – Мы устроим свою вечеринку! Позовем Мариссу, Аманду, Лауру с Биллом, других ребят. - Только для вечеринки нужно место и деньги, а у нас ни того, ни другого, - спустил меня с небес на землю Алек. – Я могу кое-что попросить у родителей, но на полноценную вечеринку моих финансов точно не хватит. - А у меня и вообще по нулям, - сникла я. Минуту слышался только шорох швабры, потом Алек вновь остановился. - А что если сделать не вечеринку, а пикник? Решится проблема с помещением. - Пикник в такую погоду? Того и гляди снег пойдет. - Ну и что? Взять побольше теплых вещей и горячего чая. И костер можно разжечь. - Отличная идея! Уже и не помню, когда в последний раз сидела возле костра! А вопрос с едой можно решить так: пусть каждый принесет, что может. Это будет всем по карману. Так и получилось, что пока Люсинда праздновала свой день рождения, мы довольно большой компанией выехали на природу. Отказалась только Аманда, которую не отпустили родители, зато остальные были в полном сборе. Да и со стороны ребята подтянулись. Идея многим пришлась по душе, несмотря на холодную погоду. Когда мы добрались до места, пошел первый в этом году снег. Мелкий, но сухой. Он хрустел под ногами и за пятнадцать минут выстелил землю белым покрывалом. Подходящую поляну нашли быстро: от дороги недалеко и полно бревен, на которых можно сидеть. Собираясь дома, я волновалась насчет холода, но оказалось, что напрасно. Сначала все активно обустраивались: собирали дрова для костра, разводили огонь, перетаскивали бревна и выстилали их одеялами. Потом, когда огонь разгорелся, сидели вокруг него, попивая кто горячий пунш, кто чай и жаря сосиски и хлеб. Справа от меня сидела Марисса в обнимку с огромной кружкой чая, слева – Алек. Лаура устроилась на коленях у Билла, да он еще накрыл ее своей курткой, поэтому от нее мы видели только рыжую макушку. Остальных участников я знала кого лучше, кого хуже. Алек наконец-то дозвался, чтобы ему передали термос с пуншем. - Лили, Марисса, будете? Марисса помотала головой. - У меня еще чай есть. Я, напротив, кивнула, и пока Алек наливал пунш, сняла с веточки очередной кусочек поджаренного хлеба. - Смотрю, ты даже сосиски ешь не с таким удовольствием, как хлеб, - подколол меня Алек. - До сегодняшнего дня я его ни разу не пробовала. Поджаренный на костре, я имею в виду. Вкус потрясающий. - Ага, с пеплом. Алек провел пальцем по моим губам, стирая тот самый пепел, и на мгновение задержал его. Потом резко отдернул и, пробормотав «Твой пунш», сунул мне в руку чашку. Марисса хихикнула. Я укоризненно на нее посмотрела, но своей цели не добилась. Ладно, пусть веселится, лишь бы не страдала по Дереку. Пунш был восхитительный. Самое то для холодной погоды. Я и до этого не мерзла, но теперь по желудку распространилось особое тепло. - Он алкогольный, - предупредила меня Лаура, высунувшись из подмышки любимого. – Папин личный рецепт. - Отличный рецепт, - одобрил один из парней и предложил выпить «за этот чудесный день». Идея была с готовностью принята. Чокнулись кто пуншем, кто чаем, а тут и очередная порция сосисок подоспела. - Тебе не холодно? – спросил Алек. - Нет. Давай погуляем? Ноги затекли сидеть. Алек молча поднялся и протянул мне руку. Встав, я не спешила размыкать рукопожатие. Почему-то держаться за руки с Алеком казалось правильным. В этой посадке многие устраивали пикники, поэтому между деревьями то и дело попадались тропинки. Мы выбрали одну из них. Тропинка была узкой и идти по ней не размыкая рук было неудобно, но Алек не торопился выпускать мои пальцы, так что и я не делала попыток освободиться. - По-моему, пикник удался. - Да. Получилось даже лучше, чем я планировала. И Марисса выглядит довольной. - Ты правда никогда раньше не жарила хлеб на костре? - Нет. А ты? - Много раз. До рождения Лесли мы с родителями часто ходили в походы. - Сейчас не ходите? - Не получается. Сначала брат был слишком маленький, а теперь у родителей нет времени. Все так изменилось. В этом Алек был прав. Но он и не подозревал, насколько изменилась моя жизнь. Сейчас я должна находиться на вечеринке у Люсинды, а вместо этого иду по замерзшему лесу, держась за руки с парнем, о существовании которого до недавнего времени даже не представляла. Но, странное дело, меня это устраивало. - Мне до сих пор кажется чудом, что мы общаемся. - Почему? - Ты мне нравилась с пятого класса, но мы никогда не были друзьями. Я столько раз мечтал к тебе подойти, но не решался. - Я не Люсинда; это было бы просто сделать. – В этой реальности, разумеется. - Не для меня. Ты всегда выглядела такой отстраненной и самодостаточной, что казалось, будто тебе никто не нужен, а если и нужен, то это должен быть особенный парень, достойный тебя. - По-моему, ты особенный. – Я и правда так думала. Алек остановился. Лес кончился и перед нами расстилалось поле. - Красивый пейзаж, - сказала я. - Мне кажется, что грустный. - Ну да, и грустный тоже. Серое небо висело низко-низко. Снег давно перестал идти, но о солнце не приходилось и мечтать. Землю покрывали остатки коричневой травы. Деревья на горизонте сливались в единое мрачное пятно. Неожиданно я сообразила, что вместо того, чтобы любоваться пейзажем, Алек смотрит на меня. - Лили? - Что? - Мне нравится произносить твое имя. Я немного подождала. - Ну? - Что? - Долго мне еще ждать? Только не говори, что привел меня сюда просто полюбоваться на природу. Ты ждал, начиная с пятого класса. Пора бы перейти к активным действиям. Алек обнял меня, едва касаясь, будто я была хрустальной статуэткой, способной разбиться от малейшего движения, и прижался щекой к щеке. - Лилиана, - теперь он смотрел мне прямо в глаза, едва не касаясь носом носа. – Я люблю тебя. - С пятого класса? - Мне кажется, что всю жизнь. Я начала улыбаться, и тут Алек меня все же поцеловал. И так меня не целовал еще никто. Едва дотронувшись губами до губ и тут же отстранившись, чтобы проверить реакцию. Реакция была положительной, и следующий поцелуй вышел более определенным. - У тебя губы холодные. - Немного замерзла. - Подожди. – Алек расстегнул свою куртку, и я прижалась к нему, обняв за пояс. Пальцам стало значительно теплее, да и мне целиком тоже. Руки парня сомкнулись на моей спине. Мы стояли так тесно, что я ощущала чужое сердцебиение рядом со своим, и казалось, что у меня два сердца. - Алек? Мне кажется, - я прислушалась к себе, - мне кажется, что я тоже тебя люблю. – Я посмотрела ему в лицо и не смогла сдержать улыбку. – А ведь еще утром, я об этом и не догадывалась. Представляешь? Я проснулась, одевалась, собиралась, ехала сюда, но еще не понимала, что люблю тебя. - А сейчас понимаешь? - Как по волшебству. И я не врала. Любовь – трудноопределимая вещь. Иногда ты находишься с кем-то и убеждаешь себя в том, что любишь, а на поверку выясняется, что это была иллюзия. А бывает, что привыкаешь к чьему-то присутствию рядом или отмахиваешься от чувств, думая, что они невозможны, а потом вдруг осознаешь, что жить без этого человека не можешь. Как это произошло? Когда Алек из просто парня стал любимым парнем? Я не знала. Знала только, что это случилось, и было чудесно. И когда Алек снова меня поцеловал, я закрыла глаза и мысленно возблагодарила небеса, судьбу и все высшие силы разом за то, что перенесли меня в эту реальность. Так мы с Алеком начали встречаться. Мама одобрила. Лаура завизжала от радости, строя планы на двойные свидания. Правда, пока сходить куда-либо двумя парами не удалось – слишком часто один из нас бывал занят, - но сама возможность завораживала. Марисса сказала, что с самого начала знала, что у нас все сложится, потому что «Алек так на тебя смотрел! Я сразу поняла, что ты будешь дурой, если проигнорируешь его. А ты не дура». Вот только сама Марисса выглядела грустной и от того расстраивалась и я. За эти недели мы с Мариссой стали хорошими подругами. Не такими близкими, как с Шеннон и Дороти, но все же достаточно близкими, чтобы переживать друг за друга. Теперь мне было стыдно за то, что в той реальности я относилась к Мариссе с презрением, основываясь лишь на ее внешнем виде. Ведь если вспомнить, то и с Шеннон и Дороти я сошлась вовсе не из-за их модных шмоток. Да, они много времени – теперь-то я понимаю, что слишком много – уделяли лейблам и внешнему виду, но так же были и хорошими подругами. Мне не хватало наших задушевных разговоров, и посиделок в кафе, когда мы заказывали три разных десерта и потом обменивались ими, чтобы попробовать каждый и при этом не набрать калорий. Не хватало часовой болтовни по телефону ни о чем и обо все конкретно. Не хватало только нам понятных шуточек и походов по магазинам, которые превращались в настоящие квесты по поиску «клевых штучек». Но теперь мне стала дорога и Марисса, и я искренне расстраивалась из-за ее влюбленности в Дерека. Но, конечно, больше всего времени я проводила с Алеком. В школе мы практически не разлучались, да и после школы старались почаще бывать вместе. Рука уже давно прошла, но Алек по-прежнему помогал мне с уборкой. Только теперь мы работали наравне и выполняли обязанности в два раза быстрее, благодаря чему оставалось время чтобы погулять. Алек фанатично любил спорт, причем исключительно некомандные виды, поэтому мы ходили не только на теннис, но и на роллердром, и даже в бассейн. Я все пыталась уговорить Алека на занятие бальными танцами, но пока он отказывался наотрез. Не помогали даже намеки на рождественский бал. - Я не люблю массовые мероприятия, - не выдержал однажды Алек, когда мы в очередной раз спорили из-за его нежелания учиться танцевать. – И балы не люблю тоже. - То есть на рождественский бал ты не пойдешь? С учетом того, что все о нем только и говорили и заранее готовились… Даже я, хотя у меня не было подходящего наряда, прикидывала, у кого бы его можно было позаимствовать. - Нет. - Этого я не ожидала. Получается, что раз не идет Алек, то не иду и я. – Прости, но я правда не могу. В толпе мне не по себе становится. - Но это же рождественский бал… А выпускной? На него ты тоже не пойдешь? - Не хотелось бы. Я предпочел бы отметить этот день наедине с тобой. - На душе потеплело. Ну вот как на него обижаться? – Но если выпускной для тебя так важен, то я пойду. - Не надо. – Я обняла Алека и потерлась носом о его щеку. – Он совсем для меня неважен. Да, было бы здорово пойти, но ты прав: отметить вдвоем будет намного лучше. На работе я получила первую зарплату, но вместо того, чтобы купить новые ботинки, большую часть денег отдала маме на хозяйство, а меньшую отложила на рождественский подарок для Алека. Себе же приобрела только хороший шампунь и крем; они были мне очень нужны. Одним словом, жизнь еще никогда не была столь хороша. После школы мы с Алеком договорились сходить в кино. У меня было три часа до начала работы, и мы как раз успевали на сеанс. С нами пошли Марисса и друг Алека, симпатичный парень по имени Питер. Правда, Питера пришлось немного подождать, поэтому из раздевалки мы вылетели практически бегом. - Так, не паникуйте. У меня машина, - Питер быстрым шагом шел впереди, и ученики расступались перед ним как волны перед острым носом корабля. – Успеем. На ступеньках школы я обернулась, ища взглядом Мариссу. Она до последнего сомневалась, стоит ли ей идти, подозревая, что поход в кино затеян исключительно с целью свести ее с Питером. В каком-то смысле так оно и было, поэтому мне очень не хотелось, чтобы наша рыбка сорвалась с крючка. Я оглянулась, убеждаясь, что Марисса послушно идет за нами и поскользнулась на мокрой ступеньке. Стараясь удержать равновесие, я взмахнула руками, и последней мыслью перед падением было то, как глупо должно быть я выгляжу в этот момент. Шлепнуться на глазах у всех, раскорячившись на дороге как медуза, это позор. Голова болела нещадно, а во рту было сухо, как в пустыне. Я шевельнулась и тут же ощутила, что к губам прислонили что-то прохладное, а еще через мгновение в рот потекла вода. Напившись, я нашла в себе силы открыть глаза. Надо мной склонилось незнакомое женское лицо в обрамлении белых кудряшек. - Ну вот видите, - пропела его обладательница. – С ней все в порядке. Тут же в поле зрения появились мои родители. Мама недавно плакала, но сейчас улыбалась. Папа осторожно коснулся моего плеча ладонью. - Как себя чувствуешь, милая? - Ты вернулся. – Голос прозвучал так слабо, будто говорили и не я. - Конечно, я немедленно вернулся с работы, как только узнал, что ты попала в больницу. - Я поскользнулась на ступеньке. Так глупо. - Сладкая, о чем ты? – растерянно спросила мама. – Тебя сбила машина. – Она обернулась к медсестре, той самой, с белыми кудряшками. – Что с ней? Она потеряла память? - Это последствия шока. Не волнуйтесь, скоро пройдет. Папа присел на кровать и взял меня за руку. - Слава Богу, с тобой все в порядке! Когда Джоанна мне позвонила и сказала, что ты попала под машину, это были самый страшные минуты в моей жизни. Хорошо, что все обошлось. - Я попала под машину? - Это было рядом с магазином одежды. Ты с Дороти и Шеннон ходила туда, чтобы купить платье для выпускного вечера. Мама храбро улыбнулась, хотя ее глаза все еще были полны слез. В ее ушах блестели золотые сережки с маленькими бриллиантиками, папин подарок на прошлый день рождения, она с ними почти не расставалась. И выглядела она значительно лучше, чем в последние дни. И волосы длинные. Я перевела взгляд на папу. Одной рукой он сжимал мою руку, другой держал ладонь жены. Худощавое лицо с маленьким шрамом над правой бровью, несколько морщинок, но в целом совсем нестарый и привлекательный мужчина. Они с мамой были прекрасной парой. - Меня сбила машина. - Да, сладкая. Хочешь увидеться с подругами? Они в коридоре, с ума от беспокойства сходят. Меня посетило страшное предчувствие, перерастающее в уверенность. Я вернулась в свою реальность. Вновь упала, ударилась головой и вернулась. Или просто лежала без сознания и бредила. Или видела странный сон. Так или иначе, все это – мытье полов в офисе, дешевая еда, старая одежда – ненастоящее. И… о нет! Алек! При мысли об Алеке мое лицо так перекосило, что вошедшие подруги, решили, что я на них сержусь и хором принялись убеждать в том, что до последнего момента не видели эту проклятую машину. Я же могла думать только об Алеке. В этой реальности – настоящей моей жизни! – Дин пригласил меня на выпускной, и я была безумно счастлива. Несколько часов и одновременно почти два месяца назад. А с Алеком я даже знакома не была! Но – тут мое лицо посветлело, и девочки радостно заулыбались, - он же существует! Алек говорил, что влюблен в меня в пятого класса. Значит, я всего лишь должна найти его и… И что? Броситься на шею с криком «Я побывала в параллельной вселенной и поняла, что тоже тебя люблю, давай никогда не разлучиться»? Настроение вновь упало. - Лил, тебе очень больно? – шепотом спросила Дороти. - Голова болит, но терпимо. - Мы так испугались. Думали, ты умерла. - Да, тебе очень повезло, - сообщила медсестра. – Ни одного перелома. Даже сотрясения мозга нет. - У меня финальная игра в пятницу. - Лили – звезда школьной команды по баскетболу, - объяснила мама. - Не уверена, что доктор разрешит ей выйти на поле. Сами понимаете, в такой ситуации лучше перестраховаться. Медсестра говорила что-то еще, но я уже не слышала, проваливаясь в сон. Через два дня я вернулась в школу. Одна часть меня была умиротворена и довольна, другая чувствовала дискомфорт. На мне вновь была моя привычная одежда: блузка с жилеткой, короткая плиссированная юбка и короткие сапожки. В ушах вновь покачивались серьги-кольца, а руку украшало золотое колечко. Со мной вновь здоровались многочисленные друзья-приятели. Стайка девушек-баскетболисток подлетела, чтобы выразить свое сочувствие в связи с несчастным случаем и пожелать скорого выздоровления. Тренер тоже интересовался моим самочувствием, сказав, что очень надеется увидать меня на финальной игре, однако если я плохо себя чувствую, не надо напрягаться. Спорт спортом, но здоровье важнее. Когда же я твердо заявила, что выйду на поле обязательно, хлопнул меня на плечу, предсказав, что теперь-то мы точно победим. Одним словом, все было бы прекрасно… вот только Лаура пролетела по коридору, даже не кивнув. Когда же я сама здоровалась с теми, с кем еще неделю назад была в дружеских отношениях, они смотрели на меня в недоумении. И Алек. Он покрасил челку в фиолетовый цвет и вставил сережку в нижнюю губу. Я будто наяву ощущала, что почувствую, если коснусь при поцелуе холодного металла. Как проведу языком по его губам и поиграю сережкой. Как распахнутся глаза Алека, когда мой язык скользнет вниз по его шее… На деле же Алек даже не смотрел в мою сторону. Я постоянно ловила себя на желании что-то ему сказать, чем-то поделиться… и закрывала рот, не вымолвив и слова. Алек был рядом, но в то же время безгранично от меня далек.