I’ve been believing in something so distant As if I was human And I’ve been denying this feeling of hopelessness In me, in me As much as I'd like the past not to exist It still does And as much as I'd like to feel like I belong here I’m just as scared as you Evanescense_Lost In Paradise
Никогда не говори никогда. Слово это звучит громко и пафосно, подкрепляемое жаром сердца и уверенностью в сегодняшнем дне. Но есть кто-то, кто всегда будет выше нас, и этот кто-то — судьба, провидение, Бог — выбирайте любое из множества имен — поставит точку в вашем решении. Или же запятую. Все зависит от ситуации. «Я никогда не убью человека». «Я никогда не опущусь до его уровня». «Я никогда тебя не оставлю». Но что, если в следующий момент кто-то будет угрожать тебе или твоему близкому человеку, и из-за этого придется — случайно или нарочно — пролить кровь? Что, если предательство или грубая ошибка выбросит вас на обочину жизни, и вы будете вынуждены влачить жалкое существование последнего нищего, сидя с протянутой рукой в ожидании милостыни? Что, если кровь забурлит подобно кипящей лаве, и вы навсегда забудете прежде дорогой сердцу лик и соедините судьбу с другим человеком? «Я никогда не буду иметь дел с этим пижоном Чибой», — некогда говорила себе Усаги, но в итоге влюбилась в него по уши. Вернее, в Такседо Маска, верного защитника. Но тот, кто прятался за белой маской, по иронии судьбы и оказался тем самым несносным человеком, что поддразнивал ее при встрече. Но это уже не имело значения. Любовь стерла все негативные воспоминания, и Усаги была готова примириться с любыми его недостатками, лишь бы Мамору был рядом. Даже ценой счастья Минако. Но Цукино старалась не думать об этом, так как совесть начинала точить ее, как вода камень. На демонском фронте было затишье, и в кои-то веки девушка могла расслабиться и отдохнуть от борьбы за добро и справедливость. Она сидела у окна, жуя пончик в шоколадной глазури, и наблюдала за тем, как на небо поднимается Луна — ее планета-хранитель, родина ее первого воплощения — принцессы Серенити. Мысли ее улетели куда-то далеко, к серо-голубым сумеречным небесам и первым звездам. Кошка сидела рядом, дремав, и Усаги была ей благодарна за молчание. Цукино представляла, что Мамору сейчас тоже, возможно, смотрит на Луну, и мысли его тоже летают вокруг ее печального лика. А вдруг он сейчас думает о ней? От этих мыслей в груди Усаги сладко защемило, и она с мечтательной безмятежностью улыбнулась. Как было бы здорово любоваться на ночное небо вместе, лежа на траве бок-о-бок и переплетя пальцы! Девушка вздохнула и кинула в рот последний кусочек пончика. Тут же зазвонил телефон, и Усаги невольно вздрогнула. Вытерев кончиком мизинца следы от шоколада, оставшиеся в уголке рта, она взяла телефон в руки. Звонила мать Нару, и Цукино резко вернулась с небес на землю. Ее подруга пропала четыре дня назад, и миссис Осака не могла найти себе места, пытаясь разыскать дочь. Каждый день она звонила Усаги, спрашивая, известно ли ей что-нибудь из того, что Нару могла открыть только подруге, но не матери. Но Цукино отнекивалась, так как понимала, что рассказывать о нападении демона Нефрита и о том, что Осака попала в больницу именно из-за него, не вариант. Усаги подозревала, что причина исчезновения Нару кроется именно в этом, и это терзало ее еще больше. Она очень сильно волновалась за подругу, переживала за нее, а уж то, что влюбленная в демона девушка могла направиться к Нефриту, и вовсе убивало Цукино. Как бы ей хотелось рассказать все миссис Осака! Но были вещи, о которых стоило молчать. Ох, Нару-Нару! Сколько еще боли придется принести Усаги твоей матери, прежде чем все раскроется? — Никаких вестей от Нару? Или от следствия? — задала мучающий ее весь день вопрос девушка. Миссис Осака всхлипнула: — Нет. От нее ничего, но удалось выяснить, что перед исчезновением Нару ходила в детективное агентство. Завтра следователь направится туда. — Но… зачем ей это было нужно? — недоумевала Цукино. — Ох, Усаги… Ты точно ничего не знаешь? — в дрожащем от слез голосе женщины сквозила надежда, но девушка, сжав руку в кулак так, что ногти впились в ладонь, ответила как можно беспечнее: — Вы же знаете, что нет, миссис Осака. Дайте мне знать, если узнаете что-нибудь еще. — Хорошо, — тихо ответили на том конце линии, и звонок прервался. Цукино отложила телефон и, положив голову на колени, вновь уставилась в окно. Да, беда никогда не приходит одна… Рано или поздно ее тайна должна была так или иначе затронуть ее родных и близких, и так уж вышло, что под удар попала Нару. Хорошо так попала, раз умудрилась влюбиться в генерала Темного Королевства. И это при том, что она предупреждала подругу об опасности такой связи! Но разве Нару можно в чем-то убедить, если она уже что-то вбила себе в голову? Вскоре Усаги, вздохнув, спустила ноги на пол и, обув мягкие розовые тапочки в виде кроликов, направилась в кухню, за очередным пончиком — заесть беспокойство. Слабое, конечно, утешение, но все равно приятное.***
Уже около недели Джедайт находился в Темном королевстве, пытаясь разработать очередной план по сбору энергии. Ничего нового, а главное продуктивного, в голову не приходило, и это выводило лорда-иллюзиониста из себя. Самые толковые юмы, которые могли бы снабдить его советом, уже давно превратились в прах, да и Нефрит, которого Погибель поставила ему в пару, был невесть где. Никто не мог дать генералу четкого ответа, где находится лорд-звездочет. Придворные демоны Темного Королевства либо прятали взгляд, уходя от ответа, либо отнекивались, пожимая плечами. В конце концов, Джедайт решил наведаться в дом Масадо Санджойна — человеческой ипостаси Нефрита. Честно говоря, лорд иллюзий не очень любил появляться там — генерал-звездочет при появлении компаньона корчил такие недовольные гримасы, словно Джедайт был ему что-то должен, и в этом их точки зрения расходились. Создавалось впечатление, словно он ходит к Нефриту на поклон, приглашая поучаствовать в общем деле, хотя все они были равны. Сходив в очередной раз на аудиенцию к королеве и выслушав очередную порцию угроз и нареканий, повелитель иллюзий столкнулся с Зойсайтом на выходе из тронного зала. Переборов свою давнюю неприязнь к этому пареньку, напоминающего лису-проныру, Джедайт поинтересовался, не видел ли он Нефрита. Младший генерал как-то странно ухмыльнулся и ответил весьма неоднозначно: — Он у себя, вместе со своей новообращенной. Напыщенный индюк! — и, не дождавшись ответной реакции собеседника, развернулся и прошел в тронный зал. — Новообращенной? — спросил сам у себя лорд и, пожав плечами, щелкнул пальцами, пожелав оказаться в особняке Санджойнов. Как и обычно, он оказался в большом зале, но с момента последнего его визита помещение существенно преобразилось, причем в лучшую сторону. Исчез сантиметровый слой пыли с каменных плит пола, все вокруг блестело чистотой и дышало порядком. В канделябрах горели свечи, освещая некогда сумрачную комнату. Даже потрескавшиеся стекла в окнах были заменены на новые. Джедайт удивленно оглянулся, не понимая, куда он попал и что тут произошло, но тут ему определенно нравилось. Будучи перфекционистом до мозга костей, генерал с удовольствием фиксировал взглядом перемены, изменившие облик старой развалины, доставшейся в наследство Нефриту. Но кто приложил ко всему этому руку? Вряд ли сам звездочет — он обитал тут довольно давно, слуг у него не было, а сам бы он черта с два поднял бы руку, чтобы стереть хотя бы пылинку. Что-то тут нечисто, несмотря на обстановку вокруг. — Что ты тут делаешь? — раздался голос со стороны лестницы, и Джедайт, сложив руки за спиной, повернулся в ту сторону. Нефрит медленно спускался с лестницы, положив руку с перстнем на перила. — Сначала скажи, где ты себе завел фею чистоты, — генерал проигнорировал не слишком вежливую реплику хозяина дома. — Все так и блестит. Лорд-звездочет, спустившись вниз, ухмыльнулся безо всякого выражения. — Это дело рук моей жены. — Жены? — чуть не поперхнулся Джедайт. — Какой еще жены? Когда?.. — Это не важно. Меньше знаешь — крепче спишь, — обрезал все вопросы на корню Нефрит. — Так я услышу, наконец, с какой целью ты сюда пожаловал? — Цель у меня всегда одна, — подобрался лорд иллюзий, приняв прежний беспристрастный вид, — сбор энергии. Не хочешь помочь? Генерал покачал головой: — Нет, не в этот раз. У меня сейчас дела поважнее. Но я могу подкинуть тебе идею, если ты явился именно за ней. — С чего ты взял, что я не могу сам придумать план? — Джедайт воспринял в штыки слова Нефрита, осознавая, что тот все же прав. — Ну, ты здесь — это раз, — звездочет принялся лениво загибать пальцы. — Ты не ушел, услышав мой отказ посотрудничать — это два. И, наконец, в-третьих, ты бы вполне справился один, не прибегая к моим услугам, если бы все шло как по маслу. Пока все верно? — Верно, — кивнул иллюзионист. — Все же прошу тебя не забывать, что мы делаем одно дело, Нефрит. Берилл гневается. — Я знаю, — раздраженно перебил его лорд, проходя к своему креслу и усаживаясь. — Но у меня есть одна идея. Выслушаешь? Джедайт как можно равнодушней пожал плечами: — Почему бы и нет? Хозяин дома усмехнулся: — Я знал, что ты согласишься. Итак, вот в чем суть дела. У моей дорогой женушки, — Нефрит проговорил это с таким видом, словно лимон съел, — осталась мать, которая не знает, что случилось с ее дражайшей дочерью. Она в расстройстве, и это сыграет нам на руку. — Предлагаешь выкачать энергию из одной-единственной беззащитной женщины? Маловато будет. — Кстати говоря, это была идея моей мистресс. Почему бы и нет? Миссис Осака держит ювелирный салон, и этим можно воспользоваться. Думай, Джедайт, думай. Наверняка ты сможешь придумать хоть что-то. Лорд потер подбородок и уставился на собеседника: — Могу. Есть кое-какие идеи. Но… ты точно не хочешь поучаствовать? Нефрит отрицательно покачал головой: — Я уже поучаствовал, предложив тебе идею. — Хорошо. Не прощаясь, Джедайт щелкнул пальцами и исчез, переместившись в свою токийскую квартиру. В ней было по-прежнему педантично чисто и уютно — этого ему так не хватало в мрачных подземельях Темного Королевства. Походив некоторое время по комнатам, разрабатывая план, он, наконец, остановился и, уперев руки в бока, крикнул: — Морга! Явись! Перед лордом явилась одна из его юм — высокая женщина с коричневой кожей и черными глазами. Желтые вертикальные зрачки, похожие на кошачьи, невольно внушали страх. Казалось, что пряди темных волос шевелятся, придавая сходство со змеями. — Слушаю, лорд Джедайт, — Морга поклонилась и замерла в ожидании указаний. Юма не ожидала, что хозяин призовет ее, так как когда-то давно, когда лорд только-только вступил на темную тропу, она не оправдала его ожиданий и провалила одно дело. С тех пор генерал избегал нерадивую юму и не давал ей никаких поручений. — Морга, — голос Джедайта звучал твердо, — я хочу дать тебе шанс исправить свои былые оплошности. Если справишься с тем, чего не смогли сделать до тебя Серена, Дерера и Фурау, я забуду обо всем. — Я сделаю все, что прикажете, — с жаром кивнула юма. — Отправляйся в ювелирный магазин «Osa P» и прими облик его хозяйки, миссис Осака. Думаю, не стоит объяснять, что сама она должна кануть в небытие, пока ты будешь выполнять план. Наложи заклятие на все драгоценности, что продаются в этом салоне, и замани туда людей. Выкачай из них энергию и постарайся не попасться на глаза. Все ясно? — Да, лорд Джедайт, — Морга вновь послушно кивнула. — Я вас не подведу. — Очень на это надеюсь, — прокомментировал генерал и взмахнул рукой, отпуская ее. Юма тут же испарилась, а лорд устало сел на диван, прикрыв глаза. Маловато же у него осталось помощниц, раз приходится просить Моргу. Но что делать… План Нефрита и впрямь был хорош.***
В ювелирном салоне, которым владела мать Нару Осака, царило небывалое оживление. В этом небольшом светлом помещении не было где яблоку упасть — столько народу туда набилось. Хозяйка магазина ловко лавировала между покупателями, мило улыбаясь и отвечая на любые их вопросы. Она упреждала любые капризы, демонстрируя любую драгоценность, которую только хотели видеть привередливые клиенты. А ажиотаж этот был вызван рекламным объявлением, появившимся на штендере рядом с салоном накануне вечером. Оно гласило, что каждый желающий может прийти в магазин и не только приобрести любую понравившуюся драгоценность по сумасшедшей скидке, но и примерить их столько, сколько вздумается. Ловкий рекламный трюк — ведь то, что уже побывало на теле, тянет купить гораздо сильнее. Да и заветное слово «скидка» делало свое дело. Усаги не знала обо всем этом ровно до тех пор, пока не подошла к салону. Вообще, она направлялась туда совсем с иной целью — поддержать миссис Осака и между делом узнать, как обстоят дела с поисками Нару. Может, появились еще какие-то новости? Когда девушка прочла рекламу, глаза ее загорелись. Скидки, примерки — мечта! Решив, что обязательно займется этим всем после разговора с миссис Осака, Усаги протиснулась в магазин, стараясь никого не задеть или толкнуть. Но это было весьма проблематично. К тому же, мать Нару не стояла на одном месте, перебегая от клиента к клиенту, и у Цукино зарябило в глазах от ее перемещений. Едва не отдавив ногу одной пожилой даме, девушка бросилась наперерез к хозяйке магазина и, шумно выдохнув, поклонилась, приветствуя миссис Осака: — Добрый день! Женщина повернулась к ней и широко улыбнулась: — Чем могу вам помочь? Дежурная фраза, выданная матерью подруги, застала Усаги врасплох. — Ну… Я пришла узнать, как вы, — промямлила Цукино, переминаясь с ноги на ногу. Отчего-то ей стало не по себе, как-то неуютно, хотя такого ощущения прежде не возникало. — И что там с поисками Нару… — Вернулась уже, гулена! — отмахнулась миссис Осака, глядя куда-то поверх головы девушки и проигнорировав первый вопрос. — Извини, солнышко, но у меня сейчас полнейшая катастрофа — столько людей! Кстати, держи, тебе должно понравиться... С этими словами женщина, всучив девушке обитую бархатом коробочку, двинулась дальше, не дождавшись растерянного кивка Усаги. «Странно, — подумала девушка, — еще вчера из-за ее рыданий нельзя было и слова разобрать, а сегодня миссис Осака улыбается и проводит распродажи, будто бы ничего не произошло. Хм. На ее месте я бы теперь от Нару ни на шаг не отходила». Повертев коробочку в руках, не в силах отделаться от щемящего чувства беспокойства в груди, что, правда, было вызвано уже отнюдь не исчезновением Нару, Цукино бросила быстрый взгляд на ценник, свисающий на цепочке-подвеске, и тут же издала полный боли и разочарования стон. Кольцо в этой коробочке было по стоимости равно доходу семьи Цукино за месяц. Месяц! И это еще при том, что в магазине был день скидок. — Зато померяю, — подумала вслух Усаги, и пальцы ее сами достали золотое кольцо с огромным розовым камнем, ограненным в форме сердца. — Рубеллит, — прочла на этикетке девушка и надела кольцо на безымянный палец, представляя, что это коленопреклоненный Такседо Маск надевает ей это украшение и, трепетно сжимая ее руку в своей, просит стать его женой. Прикрыв глаза, Цукино даже зарделась от удовольствия — настолько ей понравилась эта картина. Пока Усаги любовалась на кольцо, рассматривая его со всех сторон, Морга в обличии миссис Осака отошла в сторону и словно невзначай поправила в ушах серьги из горного хрусталя. Это невинное на первый взгляд действие тут же активировало зачарованные драгоценности, которые посетители примерили на себя. Первые ниточки энергии потянулись к серьгам юмы, и та коварно оскалилась. Потери энергии пока были незначительными, и люди не ощущали слабости. Такой была тактика Джедайта — от малого к большому. Начало было положено, пришла пора приступать к следующему шагу. Морга щелкнула пальцами и сжала руку в кулак, и в тот же момент все зачарованные украшения намертво вцепились в тела покупателей: браслеты туго, словно наручниками, обхватили запястья; кольца сжались вокруг пальцев; цепочки, как удавки, врезались в шеи жертв; а серьги, казалось, стали настолько тяжелыми, что оттягивали посиневшие мочки. Люди в панике вцепились в драгоценности, не понимая, что происходит, и пытались снять их. Но тщетно. Юма щелкнула пальцами еще раз, и замки на дверях защелкнулись, отрезая отчаявшимся людям путь к отступлению. Еще щелчок — и все жалюзи опустились, закрывая происходящее в магазине от любопытных глаз. Все, кто купился на бесплатный сыр в виде скидок и акций с примеркой, оказались в мышеловке. Потоки энергии усилились, и вот уже люди, ослабев, попадали на пол. Усаги почувствовала слабость одной из первых — еще до того, как Морга захлопнула двери и прикрыла окна. Она пошатнулась и, прикрыв рот ладонью, зевнула: — Ой, что-то я не выспалась… Устала… Ладно, пойду домой. Цукино потянула кольцо, пытаясь снять его, но не тут-то было — украшение сидело на пальце, словно влитое и ни в какую не желало стягиваться. Усаги дернула его раз, два — безуспешно. В третий раз она потянула драгоценность со слезами на глазах, приложив все усилия — но тщетно. Палец опух и посинел, и девушка, взглянув на его плачевное состояние, едва не разревелась в голос. Тут раздались слабые вскрики, и Усаги, повернувшись, увидела, как покупатели, теряя силы, падают на пол. Тут же в голове яркой вспышкой пронеслись воспоминания о благотворительном балу. Все, как и тогда — слабость, проделки демонов, что лишали невинных людей энергии ради своих темных дел… — Демоны!.. — выдохнула она, и ее сердце сжали оковы страха. Нужно было срочно что-то предпринять! Позабыв о своем пальце и о кольце, Цукино потянулась к броши, но ее рука словно стала свинцовой. В голове словно набатом забил колокол, кровь отлила от лица, ноги подкосились, и Усаги осела на пол. — Кто-нибудь… На помощь… — прошептала она, прежде чем потерять сознание. Последнее, что девушка увидела — это неестественно искривившееся лицо миссис Осака, склонившееся над ней. Но поделать уже ничего не могла.***
Минако сидела за столом, поджав под себя одну ногу, и сосредоточенно грызла ручку, пытаясь подобрать рифму к очередной строчке песни. Вдохновение, как и всегда, пришло внезапно, и девушка тут же отложила свои дела, чтобы набросать хотя бы то, что уже пришло в голову. Но творчество засосало Айно в свою трясину и никак не желало отпускать; Минако даже позабыла о недопитом стакане грейпфрутового сока, что стоял перед ней. Артемис запрыгнул на стол и уселся напротив девушки, чем немедленно привлек ее внимание. — Кажется, я говорила тебе о том, что на стол залезать нельзя, — с напускной строгостью проговорила Минако, зачеркивая очередную строчку и откидываясь на спинку кресла. Она потянулась, сцепив пальцы в замок, и расслабилась, уставившись на кота. Артемис ответил, подмигнув: — Мне показалось, что тебе пора передохнуть. — Когда дело касается творчества, об отдыхе можно смело забыть, — Айно потянулась к стакану и отпила маленький глоточек, поморщившись. — В кои веки выдалось время, когда вокруг не бегают демоны, что так и норовят выкачать из людей энергию или вырвать из их сердец кристаллы. Почему бы не использовать его с пользой? — Да, тут ты меня подловила, — был вынужден согласиться кот. — Главное, чтобы это затишье продлилось максимально долго. Кстати, раз уж пошел разговор о кристаллах… Где Мамору? — Уехал из города на два дня, — Минако приложила стакан ко лбу, стараясь таким образом получить немного прохлады. — Хочет разузнать побольше об этих радужных кристаллах из архивных источников Киотского университета. Там находится обширная библиотека, посвященная мифологии всех народов и стран мира. — Сомневаюсь, что он что-то там найдет, — хмыкнул белый жрец. — Мифы, составленные простыми смертными, сильно расходятся с истиной. Айно пожала плечами, допивая сок: — Тебе виднее. — Кстати, — Артемис аккуратно подобрался к теме, которая его интересовала вот уже несколько дней, — что ты думаешь делать с желтым кристаллом? Все-таки отдашь его Мамору? — Конечно, нет! — вскинулась Минако. — Пока что он будет у меня, — девушка сделала акцент на первых двух словах, и это не укрылось от кота. — Признайся, ты что-то задумала! — Не то что бы задумала, — замялась Айно, — но… Я подумываю над тем, чтобы вернуться в команду. — Да ты что? — не смог скрыть своего восторга Артемис, подскочив на все четыре лапы. — А как же твои принципы? — Понимаешь, — Минако забарабанила пальцами по столу и отвела взгляд, — я соскучилась по ним. Мне катастрофически не хватает моих друзей — Рей, Ами, Мако… Без них я как цветок без воды — вяну. Они нужны мне. В момент, когда я отказалась от их общества, я не думала, что пожалею об этом. Видишь, не справилась, — девушка развела руками и безрадостно рассмеялась. — Ты даже представить не можешь, как мне не хватает моих девочек. Да я готова даже смириться с тем, что надо мной будет стоять Усаги Цукино, лишь бы снова быть с ними! — Это не может не радовать, — отозвался Артемис, состроив довольную рожицу. — И когда же ты вновь готова стать Сейлор Венерой? — Как только представится удобный случай, — туманно заметила Айно, лукаво улыбнувшись. В этот момент колпачок ручки, которая лежала на исчерканном листе бумаги, замигал, словно там включился сигнал тревоги, и из нее донесся Голос — тот самый, что некогда давал указания Луне и Артемису: — Минако! Ми-на-ко! Ты меня слышишь? Девушка чуть не упала со стула, отпрянув от внезапно заговорившего предмета. Глаза ее едва не вылезли из орбит, когда она со смешанным чувством страха и потрясения уставилась на ручку. Кот же был на удивление спокоен: — Чего медлишь? Отвечай! Сглотнув, Айно взяла ручку двумя пальцами, словно ядовитое насекомое, и поднесла к губам: — Алло? — неуверенно проговорила она. — Отлично, ты отозвалась, — донеслось из невидимого динамика. Колпачок все так же продолжал мигать. — Возникли проблемы ранга Сейлор Венеры. — Сейлор Ви, — поправила Минако. — Не имеет значения. Демоны взяли заложников в здании ювелирного салона «Osa P», и среди них одна из Сейлор воинов. Отправляйся туда. — Есть, Босс! — брякнула Айно, и вещание тут же прекратилось. — Артемис? Что это было? — девушка перевела взгляд с ручки на белого жреца, что довольно помахивал хвостом. — Ты только что имела честь разговаривать с нашим непосредственным руководителем. — И кто же он? Ваш Босс? Я не смогла разобрать, мужской это был голос или женский. — Женский, Минако, женский, — ответил кот. — С тобой говорила королева Селена. — Селена?! — вскричала Айно, подскочив с места. — Но разве она не умерла много тысячелетий назад? — Она богиня, Минако, — терпеливо ответил Артемис. — Она только потеряла телесную оболочку, сохранив возможность контактировать с нами через средства связи. Видимо, королева нашла способ связаться с тобой через ручку… Стоп, — взгляд кота метнулся от листа бумаги со стихами к ручке и обратно. — Ты что, писала стихи ручкой для трансформаций?! — А что тут такого? — беспечно пожала плечами блондинка, вынимая из ящика пудреницу-полумесяц. — Во-первых, когда я ей пользуюсь, в письме нет помарок и ошибок, а во-вторых, должно же быть у нее и практическое применение! — Ты неисправима, — покачал головой кот. — И ты еще что-то говоришь об умственных способностях Усаги! — Но-но! — Минако пригрозила Артемису пальцем. — Как говорит Ами: «Одно исключение не делает правила». Это не смертельно. Кстати, ты что-то спрашивал о том, когда именно я вернусь в команду Сейлоров? — Да, — белый жрец спрыгнул со стола и потерся о ноги Айно, — ты говорила об удобном случае. — Считай, что это самый удобный случай из всех удобных случаев… Лунная Сила, перевоплоти! — Минако определенно сегодня в ударе, — прокомментировал Артемис, глядя на перевоплощение своей хозяйки. — Надеюсь, ей сегодня повезет!***
Поиски радужных кристаллов не двигались с мертвой точки. Не помогла даже поездка Мамору в Киото. Он просидел в университетском архиве все два дня — с открытия до закрытия. Ночная незнакомка больше не являлась ему во снах, а у него ведь возникло столько вопросов! Единственное, что немного помогло Мамору приподнять завесу тайны — это миф о семи смертных грехах и ящике Пандоры. Пандора была первой смертной женщиной, созданной богами. Каждый внес в ее создание частичку себя, сделав Пандору совершеннейшим существом на всей Земле. В нее влюбился брат бога Меркурия — Эпимет, хоть Гермес и предупреждал его об опасности подобной связи. И не спроста. Был у прелестной девы всего один недостаток — неукротимое любопытство, и это, по мнению бога, могло сыграть и с ней, и с Эпиметом злую шутку. Однажды, когда Эпимет и Пандора гуляли в саду, перед ними явился Гермес. На своих плечах он нес тяжелую ношу — резной ящик из темного дерева, окованный золотой цепью. Тотчас же жгучее любопытство пробудилось в женщине — что же было в нем? Попросив возлюбленного отвлечь Меркурия, она осталась наедине с загадочным ящиком и попыталась ослабить цепь, чтобы заглянуть под крышку. Но вот незадача — цепь не желала поддаваться. И вот, когда Пандора совсем было отчаялась увидеть, что же находится в сундуке, оковы пали из-за одного поврежденного звена. Женщина коснулась крышки и открыла ее. И тотчас же на волю вырвались семь смертных грехов, а также все болезни, беды, пороки и преступления, что только были на Земле. А на дне сундука осталась лишь одна Надежда. И именно она была панацеей от всех страданий. Так, согласно верованиям древних, в мире появилось зло, принеся с собой невыносимые страдания, но за ним по пятам всегда шла надежда, помогая страждущим людям и суля им счастливое будущее. Бесспорно, это было познавательно, но все же происхождение радужных кристаллов не было освещено в этой древней легенде. Мамору встречал еще немало мифов о семи смертных грехах, но ни слова о кристаллах, в которые они были бы заключены. Тогда парень, полный досады, решил вернуться домой и действовать, исходя из ситуации. Центральная улица Токио, по которой он ехал, была запружена машинами, и Мамору решил сократить путь, свернув на мало оживленные проспекты. На светофоре повернув направо, Чиба переключил скорость и нажал на газ, ускоряясь. Тут уже было больше места для маневренности, но когда он в очередной раз на перекрестке свернул направо, то снова оказался в дорожной пробке. Сдержав раздраженный стон, Мамору откинулся на сиденье, ожидая, когда тронется впереди стоящий транспорт. Оглядывая скучающим взглядом городской пейзаж, Чиба краем глаза заметил нечто необычное. Сначала он подумал, что ему это почудилось — будто кто-то бежал по крышам, с легкостью перепрыгивая с дома на дом. В этой части города не было небоскребов или многоэтажек, да и расстояние между зданиями было относительно небольшим — в среднем от двух до четырех метров, так что теоретически перемещение было возможным. «Если ты Сейлор воин», — добавил про себя Мамору и еще раз пригляделся к фигурке в синей юбочке, что двигалась вперед, удаляясь от него. Золотой волной взметнулись волосы, алым пятном мелькнул бантик в волосах — и силуэт растворился вдали; парня же прошиб холодный пот. — Минако?! — прохрипел он и тут же вывернул руль к ближайшей стоянке, что, к счастью, находилась неподалеку. Выскочив из автомобиля, Мамору включил сигнализацию и бросился в ближайший переулок. Он вполне справедливо рассуждал, что где-то произошла из ряда вон выходящая ситуация демонического характера, и Минако оправилась на место происшествия. И Сейлор Мун ничего об этом не знала — обычно перевоплощение в Такседо Маска, как заметил Чиба, происходило одновременно с ней. «А вдруг это дело связано с кристаллом?» — подумал он, и рука Мамору потянулась к внутреннему карману джинсовой куртки, где лежала алая роза. Всего одно прикосновение к ней — и переулок озарился розоватым свечением, перевоплощая парня в Такседо Маска. В этом облике у него было гораздо больше возможностей. Закутавшись в плащ и собрав все свои силы, Мамору подпрыгнул и оказался на крыше здания. Отсюда открывался отличный вид на Токио, но Чибе некогда было любоваться на него. Вдали он заметил фигурку Минако, что казалась не больше муравья, и двинулся вслед за ней. Вскоре девушка исчезла из виду, и Такседо Маск отметил это место, вскоре приземлившись у входа в ювелирный магазин «Osa P». От него исходила негативная, темная энергия. Минако нигде не было видно, дверь была заперта. Видимо, Айно попыталась проникнуть в магазин, но, наткнувшись на препятствие в виде запертой двери, решила попытать счастья с запасного выхода. Сам же Такседо, оглянувшись по сторонам и не найдя посторонних свидетелей, весь подобрался и, прикрыв лицо и руки плащом, разбежался и прыгнул прямо в окно. Раздался звон разбитого стекла, и защитник кубарем вкатился в магазин прямо под ноги опешившей Морги. — Ты кто такой?! — прошипела она. Такседо тут же вскочил на ноги и произнес: — Ты решила использовать блеск золота и драгоценностей, чтобы заманить этих людей в западню! Я не позволю этому случиться! — Да ладно? — издевательски протянула юма, хватая парня за грудки и поднимая в воздух. Ее облик начал меняться: миловидные черты миссис Осака растаяли, явив ужасное чудовище с неестественными пропорциями и кривыми когтями. Платье хозяйки магазина лопнуло и теперь свисало лохмотьями, едва прикрывая коричневое тело Морги. — Луч Полумесяца! В Бой!!! Вспышка, выпущенная пудреницей Сейлор Ви, ослепила юму, и та, взревев, на мгновение прикрыла лицо руками, выпустив Такседо Маска. Тот откатился в сторону и подскочил было к Минако, но та покачала головой, указав в сторону лежащих на полу людей: — Помоги Усаги, а я попробую потянуть время! Мамору кивнул и подхватил на руки безвольное тело Цукино, лежавшее неподалеку, и выскочил обратно через окно. Стараясь не привлекать внимания, Такседо Маск отнес Усаги в переулок у магазина и прислонил к стене. Проверив пульс и послушав дыхание, он с облегчением выдохнул — девушка была жива. Взгляд его упал на правую руку Усаги, на безымянный палец. Он посинел, и Такседо попытался снять кольцо. Украшение поддалось, так как Морга не могла больше контролировать драгоценность, и парень отбросил его прочь. Усаги постепенно приходила в норму — дыхание становилось глубже, на щеках появлялся румянец. Этому способствовала ее брошь, с которой она не расставалась — она наполняла Цукино силой Луны, восстанавливая потерянную энергию. Мамору терпеливо ждал, держа ее в своих руках, и вот, наконец, веки Усаги дрогнули, и она открыла глаза. — Такседо Маск! — воскликнула девушка, порывисто обнимая его, но парень отстранился, прижав палец к губам: — Нет времени, Сейлор Мун. Твоя помощь нужна Венере. Усаги непонимающе воззрилась на него, но затем, словно обдумав что-то, решительно кивнула и, поднявшись на ноги, вскинула руку вверх и произнесла: — Лунная Призма, дай мне силу!!!***
Тем временем Сейлор Ви осталась один на один с разозленной Моргой. Девушка встала в боевую стойку, приготовившись атаковать юму в любой момент, но та, похоже, не спешила вступать в бой. Она придумала нечто иное, более изощренное для этой пигалицы в маске, что посмела ей помешать. — Ты вообще кто такая? — елейным голоском, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Морга. «Хочешь поиграть? — пронеслось в голове Минако. — Хорошо. Потянуть время не помешает. Подмога в лице Сейлор Мун лишней не будет». — Мое имя — Сей! Лор! Ви! — представилась Айно, легонько щелкнув по маске. — Я воин планеты любви, одна из пяти борцов за добро и справедливость. — Отлично, так и запишем на твоем надгробии, — коварно рассмеялась Морга и тут же резко оборвала смех, хлопнув в ладони и звучно произнеся: — Восстаньте, дети мои! Именем лорда Джедайта и короля Металии заклинаю: убейте девчонку! Клиенты магазина, словно послушные марионетки, поднялись с мест и, повинуясь пассам рук Морги, двинулись в сторону Сейлор Ви, окружая ее. Девушка выругалась на саму себя — она знала, что обмен любезностями с демонами чреват последствиями, и сама же попалась на эту удочку. Последний шанс спастись — послать Луч Полумесяца в Моргу — был безвозвратно утерян, так как загипнотизированные люди окружили Минако плотным кольцом, закрывая собой юму-заклинательницу. Теперь Сейлор Ви могла положиться лишь на силу собственных рук и ног. Она брыкалась и отбивалась всеми силами, ведь для фирменных ударов было слишком мало места. — Я борец за добро и справедливость — Сейлор Мун! И я несу возмездие во имя Луны! — донеслось до ее слуха, и Венера с облегчением выдохнула. — Наконец-то! — произнесла она и стала с большим энтузиазмом прорываться обратно к запасному выходу, через который и вошла, активно работая коленками и локтями. Морга, столкнувшись лицом к лицу с еще одним воином в матроске, пришла в ярость и без разговоров бросилась к Сейлор Мун наперерез, едва та договорила свою неизменную речь. В свете ламп сверкнули когти, и юма оставила на лице девушки четыре кровавые полосы. Воин Луны вскрикнула и схватилась за лицо. Царапины словно горели огнем, а слезы, брызнувшие из глаз, причиняли еще большую боль — соль разъедала свежую рану. — А-а-а-а-а-а-а!!! — заорала Сейлор Мун, падая на колени. — Как вы мне надоели! — прошипела Морга, хватая девушку за хвостики и рывком ставя на ноги. Та разревелась пуще прежнего. — Сдохните, наконец! — юма выпустила когти, намереваясь проткнуть ими горло несчастной сенши. Алой молнией мелькнула роза, разрезав воздух тихим свистом и пронзив руку Морги. — Опять ты?! — в сердцах демонша отбросила Сейлор Мун в сторону и кинулась на Такседо Маска, намереваясь лично разорвать его в клочки. — Брось реветь, Сейлор Мун! — выкрикнул он, ловко уходя в сторону. — Действуй! Покончи с этим! Всхлипнув и сцепив зубы, Усаги поднялась на дрожащие мелкой дрожью ноги и, сняв диадему, прицелилась в обидчицу. Вспыхнув, украшение превратилось в сияющий эллипс: — Лунная диадема! В бой!!! — крикнула девушка, ловким движением запуская диск в спину Морги. Издав дикий предсмертный крик, та упала на колени и рассыпалась в прах. Такседо Маск остановился, вытирая выступившую испарину и перевел дыхание. В подсобной части магазина донеслось непонятное движение — видимо, Сейлор Ви отвела туда посетителей, и теперь те приходили в себя, недоумевая, что с ними произошло. Но его внимание тут же было привлечено громкими всхлипами Сейлор Мун, что сидела на полу, размазывая по лицу слезы и кровь. Царапины на лице уже зажили, но шок, по всей видимости остался. — Иди ко мне, — Мамору протянул руку девушке, помогая ей подняться. — Давай выйдем, тебе нужен свежий воздух. Усаги приняла руку и прижалась к его плечу, пряча на груди заплаканное лицо. Поддерживая ее одной рукой, Такседо Маск другой открыл дверь и вывел девушку на улицу. Достав из нагрудного кармашка накрахмаленный платок, он аккуратно вытер слезы и кровь с лица Сейлор Мун. Та смотрела на него с немой доверчивостью, шмыгая носом. — Держи. Высморкайся, — тихо произнес Мамору, протягивая платок. Усаги послушно выполнила требования парня и протянула истерзанный платок назад, но Такседо покачал головой, сжимая пальцы на руке девушки. — Оставь себе. — Спасибо. Цукино сжала тонкий батист в руке и вновь подняла голову на своего хранителя. Ее вновь накрыло сладкой волной, сердце сжалось и провалилось вниз, и она, дрожа от предвкушения, протянула затянутую в перчатку ладонь и провела ею по щеке Такседо. — Сними маску, — тихо попросила Сейлор Мун. — В этом нет необходимости. — Напротив, — горячо возразила Усаги, беря его лицо в ладони. — Ты мой, Такседо Маск! И я хочу видеть твое лицо… Я люблю тебя всяким! Сказав это, она, набравшись храбрости, подалась вперед и, прикрыв глаза, коснулась губами его губ. Парень, не ожидая такого напора, на поцелуй ответил не сразу. Но и Сейлор Мун не была настойчива. Отстранившись, она вновь попросила: — Сними маску. Мамору сжал ее плечи: — Я не хочу, чтобы ты пожалела об этом. Усаги покачала головой и погладила Такседо Маска по плечам: — Назад пути нет. Если ты не хочешь, я сама сделаю это, — с этими словами она потянулась к белой маске и сняла ее, отбрасывая в сторону, и вновь прижалась к груди Мамору. Парень поднял двумя пальцами ее подбородок, пристально глядя в небесно-голубые глаза и наклонился к ней, обдавая своим горячим дыханием. Усаги приподнялась на носочки, и их губы встретились во взаимном поцелуе. Тут же в их головах зажглись сотни фейерверков, взорвались тысячи звезд, и рухнули последние преграды, скрывающие их истинные сущности. Мамору и Усаги вспомнили все, о чем клялись их предшественники, вспомнили все сладкие поцелуи и тайные свидания; все объятия и мечты о совместном счастье. Они вспомнили себя и свою вечную любовь, рожденную средь звезд где-то меж небом и землей. Их тела словно стали легче перышка, когда возлюбленные, нашедшие друг друга сквозь тысячелетия, углубили свой поцелуй, сжимая друг друга в объятиях. Картинки из прошлого калейдоскопом проносились перед их глазами, но все же одно было неизменным — земной принц и лунная принцесса, что любили тогда, нашли друг друга сейчас, и будут вечность вместе. Небо и земля перевернулись несколько раз, прежде чем они оторвались друг от друга, чтобы рассмотреть дорогие сердцу лица. — Вот почему меня всегда тянуло к тебе, моя принцесса, — прошептал Такседо Маск, поглаживая большим пальцем порозовевшую щеку Усаги. А та лишь крепче прижалась к нему, словно не желая отпускать. Она нашла свою любовь средь звезд. А остальное не было важно.***
Сейлор Ви с трудом пришла в себя в проулке за магазином. Все тело немилосердно болело, словно ее пинали ногами — и это было недалеко от истины. Поморщившись, Минако приподнялась на локтях и огляделась. Маска съехала на бок, и девушка, встряхнув головой, сняла ее. Существенно стемнело — близился вечер, и в просвете между зданиями был виден кусочек неба, затянутый сизыми тучами, готовыми в любой момент разразиться проливным дождем. Айно вспомнила, сколько сил и ловкости ей потребовалось для того, чтобы выбраться из взбесившейся толпы, контролируемой демоншей. Минако пинали, царапали и даже кусали; ей отвешивали увесистые тумаки и били по лицу. Как бы легко ни расправлялась с демонами Сейлор Ви, против толпы загипнотизированных людей она была бессильна. Воительница могла ударить нескольких человек, но на их место тут же пришли бы другие. Айно была всего лишь хрупкой девушкой, а не накачанным героем боевиков. Пусть у нее и были магические способности, но применять их против людей категорически запрещалось — это могло убить их. Человеческие тела ведь так хрупки и бренны… Сейлор Ви поднялась на ноги и со стоном потянулась. От побоев, казалось, болела каждая клеточка тела. Несмотря на то, что регенерация постепенно заживляла ушибы и ссадину, легче не становилось. Минако вспомнила, как одна женщина в порыве неконтролируемой ярости наступила ей каблуком-шпилькой на кисть. Это было адски больно. Послышался треск ломающихся костей, и девушка не смогла сдержать крика; но, благо, в тот момент в магазин ворвалась Сейлор Мун, и демонша, управляющая толпой своих марионеток, отвлеклась на нее. Сейлор Ви ударила ногами в живот одного из нападавших, сбила другого с ног, и таким образом оказалась у запасного входа. К счастью, дверь удалось открыть почти сразу, но и за эти несколько секунд на голову и спину Минако посыпался град ударов. Один, особо чувствительный, пришелся по почкам как раз в тот момент, когда она буквально вывалилась наружу. Приложив все свои силы, Сейлор Ви захлопнула дверь. Щелкнул автоматический замок — и нападающие остались по ту сторону, молотя в дверь. Минако же в изнеможении повалилась на землю и тут же отключилась. Ей казалось, что пролежала она недолго — минут пять-десять. В противном случае ее побои успели бы уже затянуться. Сейлор Ви подошла к двери и прислушалась. Тишина. Это не могло не обрадовать девушку — она не сомневалась, что Сейлор Мун уже успела расправиться с демоншей и тем самым снять контроль над людьми. Трюк Минако сработал, и ради этого стоило стерпеть пару-тройку тумаков. Ну, а теперь ей предстояло найти Усаги и сообщить о своем возвращении. Их сегодняшний тандем был просто великолепен! Морщась от боли и держась за стену, Айно медленно двинулась в сторону улицы — где, как ей казалось, она различала чьи-то голоса. Повернув за угол и пройдя еще немного, Минако увидела две фигуры — мужскую и женскую. Она без проблем узнала в них Такседо Маска и Сейлор Мун, но уже в следующий момент застыла как громом пораженная, судорожно прижав ладонь ко рту, чтобы не закричать. Слезы хлынули из глаз Сейлор Ви, и девушка с немой болью потрясенно уставилась на целующуюся парочку. Сейлор Мун закинула руки на шею Такседо, в то время как его руки покоились у нее на талии, крепко прижимая податливое девичье тело к своему. Они и не думали отрываться друг от друга. Поцелуй захватил их настолько, что пара не замечала ничего вокруг себя, не говоря уже о наблюдающей за ними Венеры. Девушка зарылась пальцами в волосы Такседо Маска, а тот что-то пробормотал, игриво прикусив нижнюю губу Сейлор Мун, после чего вновь требовательным поцелуем впился в ее чувственно приоткрытые уста. В один миг телесную боль Минако затмила душевная. Она взорвалась яркой, ослепительной вспышкой, заставив девушку опуститься на землю и сжаться в комочек, трясясь мелкой дрожью от шока. Айно, словно пытаясь стереть из памяти произошедшее, зажмурилась настолько сильно, что перед глазами заплясали белые круги, но все равно перед глазами стояла картина предательства — предательства настолько очевидного, что ее рассудок не желал мириться с ним. Сухие губы беззвучно двигались, повторяя, словно мантру: «Этого не может быть… Не может быть… Не может…» Но, увы, это не помогало. Резко поднявшись на дрожащие ноги, словно подброшенная пружиной, Минако бросилась прочь — подальше от того места, где ее сердце разбилось на множество осколков. Слезы застилали ей глаза, но девушка продолжала бежать что есть сил. Легкие разрывались от нехватки воздуха, сердце грозилось вырваться из груди, но Айно лишь ускоряла бег. Прохожие расступались перед ней, недовольно ворча что-то о городских сумасшедших, но Минако было на это наплевать. Все, что она хотела — это оказаться дома, подальше от мира, где только что связали свои судьбы Усаги и Мамору. Подальше от мира, где она осталась совсем одна.***
Минако лежала на кровати, сжавшись в комочек. На ней все еще была форма Сейлор Ви — девушке было не до мыслей о том, что ее следовало бы снять. Маску она потеряла где-то в переулке, когда в отчаянии убегала подальше от злополучного места, но это ее не беспокоило. Айно не знала, как попала домой — в одно мгновение она мчалась по улицам Токио, не разбирая дороги, а в другое уже лежала на кровати, задыхаясь от рыданий. Когда первый порыв отчаяния схлынул, подобно волне, обрушившейся на песчаный берег, пришла пора отрицания. Минако пыталась убедить себя, что увиденное у ювелирного магазина — всего лишь плод ее воображения, но память услужливо подбрасывала ей мучительную картинку. Это не был обман зрения, и Такседо Маск действительно целовался с Сейлор Мун. Мамору целовался с Усаги! Итак, произошло то, чего она так панически боялась. Судьба все равно взяла свое, оставив взамен лишь боль в груди, бессилие и слезы. Ее былое счастье оказалось импровизацией в спектакле жизни, и теперь пришло время для настоящей постановки, где ей, как дублерше, не было места. Минако спрятала лицо в подушку и всхлипнула. Пальцы ее судорожно впились в тонкую ткань наволочки, сминая ее. Слезы текли сами собой, и она уже не пыталась остановить их. На рыдания уже не оставалось сил. Все, чего сейчас хотела Айно — лечь и забыться, чтобы хотя бы во сне обрести покой. Пошатываясь, словно в лихорадке, девушка побрела в ванную, плеснула на лицо холодной водой, стараясь не смотреть в зеркало, и наконец сменила форму на повседневную одежду. Переодевшись в халат, Минако полезла на верхнюю полку настенного шкафчика и вытащила оттуда пачку снотворного. Пока она брела в кухню, в голове мелькнула шальная мысль — а не принять ли все таблетки разом? Но здравый смысл гневно отмел эту чудовищную мысль, и Айно, налив в стакан воды, покорно проглотила три капсулы и вернулась в спальню. Сдернула с постели покрывало, бросила его на пол и завернулась в одеяло, словно в кокон. Снова сжавшись в комочек, девушка прерывисто вздохнула. От рыданий у нее отчаянно заболела голова, а мысли о поцелуе Мамору и Усаги только усиливали ее. Да и душевная боль разъедала все внутри, словно кислотой. Наконец, таблетки подействовали, и Минако устало прикрыла глаза, глубоко вздохнув. Две слезинки вновь скатились из-под ресниц и, прежде чем они успели застыть, девушка погрузилась в желанный сон без сновидений. Артемис запрыгнул к ней на кровать и подошел поближе, вглядываясь в распухшее от рыданий лицо и искусанные губы. В его зеленых глазах читалось неприкрытое сочувствие. Протянув лапку, он аккуратно стер соленые капли с щек Минако и тихо произнес: — История повторяется. Бедная моя принцесса! А затем лег рядом, прижимаясь теплым и пушистым боком к ее груди. Айно во сне притянула кота поближе, обхватив его рукой. Артемису было неудобно лежать в таком положении, но он смирился, лишь немного пошевелившись. Зевнув, кот тоже прикрыл глаза, и не заметил, как уснул под аккомпанемент первых капель июльского дождя.