Shot through the heart And youʼre to blame, darling You give love a bad name Bon Jovi_You give love a bad name
Не всякий может позволить себе такую роскошь, как забыть о хлопотах и хотя бы на недельку вернуться в детство. Годы, прожитые под крылышком у заботливых родителей, не вернуть никакими ухищрениями; оттого они и представляют собой большую ценность. Взрослая жизнь накладывает на человека определенные обязательства, сковывает цепями долга и условностей. А душа все равно требует отдыха и отвлечения. Странный все-таки закон жизни. Когда ты маленький, хочется стать взрослым — гулять дотемна, поздно ложиться спать, есть сладостей, сколько влезет, иметь карманные деньги и покупать на них все, что вздумается… Вдобавок ко всему этому девочки мечтают носить лифчик, высокие каблуки и красить губы — прямо как мама перед выходом из дома! Чем не красота? Когда же по прошествии лет все эти детские мечты воплощаются в жизнь, начинаешь скучать по простым радостям, да так, что желанные достижения не радуют. Хотела гулять допоздна и поздно ложиться? Пожалуйста, никто не запрещает. Но посмотрим, как ты утром следующего дня поднимешься по будильнику на работу и отсидишь в душном офисе положенные восемь часов. Хотела поглощать сладости и прочие не совсем полезные вкусности? Пожалуйста! Только не жалуйся потом на резь в желудке и лишние килограммы в области бедер. Да и карманные деньги дождем с неба не сыпятся, как это в детстве казалось… Впрочем, красота тоже дается нелегко. Всякая девушка по возвращению домой мечтает поскорее освободиться от «сбруи» бюстгальтера и отфутболить с размаху в дальний угол «машины смерти» на высоких каблуках. А чего только стоит ежедневная рутина, в которую превратилась процедура нанесения макияжа!.. В общем, в детстве все воспринималось несколько иначе, чем оказалось на самом деле. Вот тогда-то и хочется хотя бы на денек вернуться в детство. Спать, сколько влезет, играть в куклы, зная, что мама и папа заботятся о тебе… Даже школа кажется меньшим злом по сравнению с той ответственностью, что ложится на плечи после окончания учебного заведения. Подвижные игры в шумной компании, болтовня о всякой чепухе, что кажется в детские годы безумно важной — всего этого так не хватает во взрослой жизни! Поэтому порой так хочется вернуться обратно хоть на денек… Или хотя бы просто отдохнуть в кругу семьи, не думая о заботах и треволнениях. Минако так и поступила, решив провести целую неделю в отчем доме. Памятуя о том, что у матери аллергия на кошачью шерсть, она на время поручила Артемиса заботам Ами и со спокойной душой вернулась в родные пенаты, планируя за этот срок хоть немного подтянуть успеваемость — борьба за добро и справедливость отнюдь не спутница отличной учебы. Конечно, Айно руководили не только тоска по родительскому дому или желание наверстать упущенное до наступления зимних каникул, но и тот факт, что из очередной поездки вернулся ее отец — неутомимый путешественник, скрывающийся под маской дипломата. Минако не могла упустить шанса побыть рядом с ним хотя бы несколько дней. К тому же, состояние миссис Айно было крайне неустойчивым после пережитого потрясения, и девушка решила лично убедиться в том, что жизнь матери входит в прежнее русло. Когда мистер Айно, уставший с дороги, появился на пороге родного дома, радости его не было предела, когда он увидел спешащую навстречу дочь. Когда Минако была маленькой, она всегда ждала отца с работы. Девочка подбегала к нему и, когда мистер Айно поднимал свое сокровище на руки, крепко-крепко обнимала, утыкаясь лицом в его шею и вдыхая аромат дорогого лосьона. Тепло поприветствовав отца, Минако, как и в детстве, обняла его, положив голову на плечо. Запах лосьона, знакомый с ранних лет, остался неизменным, и она, прикрыв глаза, снова вообразила себя маленькой беззаботной девчушкой. — Ты почти не изменился, — заметила девушка, отстранившись. — Разве что седины прибавилось. Но тебе даже идет. Солидный такой! Мистер Айно подмигнул и, протянув руку, взлохматил волосы дочери: — Я еще хоть куда, верно? — Верно, — подтвердила девушка, окидывая изучающим взглядом золотистые волосы отца, ставшие еще светлее от закравшихся серебряных нитей. На макушке по-прежнему гордо топорщился непослушный вихор, пригладить который можно было лишь с помощью бриолина. Серые глаза смотрели из-под густых бровей насмешливо и немного устало, от них тоненькими лучиками разбегались морщинки. Но это ничуть не портило мистера Айно, наоборот — придавало ему определенного шарма и, как уже говорилось, солидности. Впрочем, никакая седина или морщины не способны были скрыть натуру выдумщика, чудака и балагура, коим в кругу семьи и близких становился Широ Айно. Он словно снимал маску серьезного и представительного человека, позволяя себе сыпать шутками направо и налево, а также, к неудовольствию супруги, делать всякие глупости. Однажды, когда Минако было четырнадцать лет, мужчина решил самостоятельно починить телевизор — его не устраивало качество принимаемого сигнала, отчего изображение на экране шло рябью. Результатом его вмешательства стал маленький, но эффектный взрыв. Повезло еще, что мистер Айно отделался легким испугом и опаленными волосами. После грандиозной взбучки, устроенной женой, мужчина, вздыхая и почесывая подпаленный вихор, отправился в магазин техники и купил новый телевизор, убедившись, что он-то уж точно не будет транслировать помехи. Впоследствии в компании друзей Широ бахвалился, что нарочно взорвал телевизор, дабы беспрепятственно приобрести другой. Но Минако с матерью были совсем иного мнения. Итак, поприветствовав жену и обменявшись с ней последними новостями, уставший и голодный мужчина занял свое место за обеденным столом, чинно поджав под себя ноги. В честь приезда главы семьи Минако с матерью приготовили праздничный ужин. После нескольких часов, проведенных на кухне, Айно до того надышались восхитительными ароматами любимых яств, что, усевшись за стол, не смогли по достоинству оценить вкусовые качества собственной стряпни; к счастью, это не повлияло на аппетит мужчины, и он отдал должное и хорошо прожаренному кацудону, и горячему сукияки. Прихлебывая наваристую жижу и с шумом всасывая лапшу, мистер Айно то и дело покачивал головой, нахваливая вкуснейшие блюда, приготовленные руками его самых дорогих женщин. Наконец, когда все было съедено и убрано, семья расположилась на диванах в гостиной. Мужчина, глядя на своих жену и дочь, произнес с довольной миной: — У меня для вас есть предложение, от которого вы не сможете отказаться. — М-м-м? Что же? — заинтриговано произнесла Минако, полуприкрыв глаза. — Почему бы нам всей семьей не собраться и не съездить на курорт Наэба? Буквально несколько дней назад там открылся сезон. Конечно, на лыжах кататься рановато, зато горячие источники с видом на горы там первоклассные. Мой друг детства владеет одним из местных отелей, так что для нас все оформят максимально быстро. Ну, как идея? — лицо мужчины сияло, как начищенный до блеска медяк. — Можно с интересом и пользой для здоровья провести те три дня, что остаются до следующего моего отъезда. — Идея хороша, — произнесла Ицуми прежде, чем ее дочь выпалила громогласное «да». — Но у меня нет ни сил, ни настроения ехать куда-либо. Так что без меня. — А я — «за»! — воскликнула Минако, подскакивая на месте. — Мы уже давно никуда не ездили всей семьей. Ну же, мам! — девушка повернулась к миссис Айно и просяще уставилась на нее. — Нет, — отрезала женщина. — Интересно провести время можно и дома. Нам необязательно куда-либо ехать. Вы же оба знаете, что я не переношу поездок. Мистер Айно пожал плечами и развел руками: — Что ж, нет так нет. Не тянуть же тебя силой в самом деле! Но подобный шанс выпадет еще не скоро… Минако расстроенно вздохнула и вновь опустилась в кресло. Ее мать была интровертом, чей круг интересов ограничивался ведением домашнего хозяйства. Путешествия и впрямь выводили Ицуми из душевного равновесия — она становилась нервной и раздражительной, срывалась на ближних из-за сущих пустяков… Поэтому ее отказ от заманчивого предложения мужа был вполне ожидаемым. Расстройство дочери не скрылось от проницательного взгляда мистера Айно, и сердце его дрогнуло. И тогда мужчина принял решение поступить иначе, в ущерб собственным интересам, как истинный родитель. — Послушай, Минако, — начал он, — ты же хочешь поехать на курорт? Девушка кивнула, бросив в сторону отца полный затаенной надежды взгляд. — Тогда, почему бы тебе не съездить на Наэбу вместе со своими подругами? — подмигнул мистер Айно. — Это будет мой запоздалый подарок в честь твоего дня рождения. Из-за поездки я был вынужден его пропустить. Минако пришла в полнейший восторг. Она даже захлопала в ладоши, представляя, как весело проведет время вместе с девчонками в комфортабельном отеле у подножия гор. Небо свидетель, они заслужили это, спасая мир от козней Металии, Берилл и их приспешников! — Папа, ты самый лучший! — воскликнула девушка, бросаясь с объятиями к мистеру Айно. — Спасибо! — А как же учеба? — донесся недовольной голос матери, но Минако отмахнулась от такой мелочи. Какая там учеба, если поездка на курорт, считай, у нее в кармане? — Разве сейчас не конец триместра перед зимними каникулами? Айно беззаботно отмахнулась: — Это ведь всего на три дня, мама! Каких-то три дня! А тесты и модули начинаются со следующей недели, так что я прекрасно все успею. — К тому же, — встрял в диалог Широ, — если Минако сядет на поезд до Наэбы в четверг вечером, то у нее будет возможность провести на курорте пятницу, субботу и воскресенье до вечера. А в понедельник — на учебу. Думаю, один день погоды не сделает. Ну же, дорогая! Молодость не вечна. Когда же еще нашей дочери отдыхать и наслаждаться жизнью? — На зимних каникулах, — пробурчала Ицуми. — Но на зимних каникулах во всех отелях Наэбы будет ажиотаж и все места будут забронированы задолго до Рождества! — возразил мистер Айно. — Именно поэтому самое время отправиться туда сейчас. Женщина, сузив глаза, переводила взгляд с мужа на дочь, словно взвешивая все «за» и «против». Минако смотрела на нее со смесью мольбы и упрямой решимости, готовая сопротивляться матери столько, сколько потребуется до полной ее капитуляции. — Ладно, — изрекла, наконец, миссис Айно, сломавшись под напором большинства. — Но если ты завалишь экзамены — забудь, что у тебя есть мать! — Ицуми… — Широ осуждающе покачал головой. — Что? Ты вечно в поездках, а мне приходится следить за тем, чтобы Минако не забросила учебу из-за своих похождений и сомнительных песенок, — мать вновь села на своего любимого конька, и девушка поспешила пресечь конфликт в зародыше, бросившись на миссис Айно с объятиями и выплеснув на нее поток благодарностей. Вместе с отцом ей удалось взять приступом эту крепость.***
Когда вечером следующего дня Минако, сияя от восторга, преподнесла подругам ошеломляющую новость, Хино не поверила своим ушам. — Ты, должно быть, шутишь! — Рей во все глаза уставилась на Минако. Весь внешний вид ее буквально кричал о том, мико восприняла сообщение с изрядной долей скепсиса. Буравя подругу взглядом, Хино пыталась раскусить ложь Венеры, но та и бровью не повела. — Поверь мне: если бы я хотела подшутить над вами, то придумала бы что-нибудь пооригинальнее, — на полном серьезе ответила Айно. — Например, что о нас уже рисуют мангу… И параллельно с этим снимают аниме. — Правда что ли? — воскликнула Усаги, отрываясь от очередного тома японских комиксов, который она под шумок стащила с книжной полки Рей. Хино была без ума от манги еще со школы, и с тех пор ее коллекция постепенно пополнялась новыми томами. Цукино, как ярый фанат комиксов махо-сёдзе, не упускала ни одной возможности сунуть нос в личную подборку Рей, за что неоднократно получала выволочки от хозяйки дома. — По нам и впрямь мангу рисуют? — Конечно же нет, — терпеливо ответила Мако. — Это шутка. Хотя, не удивлюсь, если такие комиксы и впрямь появятся. Кто-то ведь уже наживается на ваших именах, запустив серию игр Сейлор Мун и Сейлор Ви. — А-а-а… — разочаровано произнесла Усаги, откладывая в сторону том. — А я уже обрадовалась. — Ты пропустила самое интересное, — обернулась к ней Минако. — Рей не хочет ехать с нами на курорт. — А мы что, куда-то едем? — поняв, что перипетии сюжета манги затянули ее настолько, что вынудили пропустить всю соль разговора, Цукино почувствовала себя глупо. — Я не говорила такого! — вспыхнула Хино. — Не перекручивай! Согласись, что твое предложение смахивает на аттракцион невиданной щедрости в большей степени, чем на реальный расклад. — А что тут думать? — воскликнула Усаги. — Я хоть сейчас готова бежать паковать чемоданы! Мако поддержала ее энергичным кивком: — И я! Когда еще такой шанс представится? Предлагают — надо соглашаться! — Да, но… — подала голос Ами, доселе скромно молчавшая. — А как же учеба? Кино, Цукино и Айно дружно закатили глаза: — Кто о чем, в самом деле! Ну нельзя же так! Честно, мне даже обидно, — Минако делано надулась, а затем продолжила: — Неужели мы все не заслужили отдохнуть хотя бы три дня? Не думая о демонах и об учебе? Такой шанс пропадает!.. Ну уж нет! Я вас, если понадобится, силой потащу в Наэбу! Вот так! — девушка вскинула голову и поджала губы, изображая оскорбленную невинность. — Хорошо, — произнесла вдруг Рей, оставив предрассудки. — Я была бы рада поехать с вами, но отец… Он по-прежнему в коме, и я не могу бросить его. Минако ничего не могла противопоставить этому вескому аргументу. Она могла бы спорить с Хино до хрипоты, но этот козырь побить не могла. Ничто нельзя ставить выше здоровья родителей. Остальные девушки тоже смущенно примолкли, опустив глаза. На Рей нельзя было давить, но и ехать отдыхать без нее никто не хотел. «А где был отец, когда умирала мама? Где он был во время похорон?» — внутренний голос набатом вдруг прозвучал в голове Рей, и тяжелые воспоминания детства вновь поднялись из глубин памяти. Хино вздрогнула и нервно повела плечами. Тягучая и ноющая душевная боль вновь дала о себе знать. — А знаете, — вдруг произнесла Рей, вскакивая на ноги, — почему бы и нет? Ради чего, собственно, я должна ставить крест на собственных интересах? Все ошеломленно уставились на мико, в чьих глазах полыхало пламя мрачной одержимости. Сказать, что девчонки потеряли дар речи — значит, ничего не сказать. Они были готовы до последнего уговаривать подругу, а она сама преподнесла им сюрприз, поменяв решение быстрее, чем звезда падает с небес. — Это будет моя месть… Да, именно! — словно упреждая все вопросы, отчеканила Хино. — За мамины слезы и ее смерть. За его равнодушие. За мое сломанное детство. Он будет лежать там, совсем один, а я буду развлекаться. Вот он — бумеранг судьбы во всей красе! Все зло когда-нибудь вернется. Пришла, наконец, очередь и моего отца… Уф, — высказавшись, Рей перевела дыхание и провела ладонью по лбу, глядя на изумленные лица подруг. — Ну что, девочки? Пакуем чемоданы? — нарочито бодро произнесла она и деловито двинулась к шкафу. — Э-э-э… Да, — выдавила Минако, наконец, придя в себя от речей Хино, — пожалуй. Рада, что ты… кхм… приняла мое предложение, — затем, смущенно поправив челку, переглянулась с остальными и добавила уже веселее и бодрее, стараясь замять неловкий момент: — Теперь я точно знаю, что наш отдых пройдет, как надо!***
В Темном Королевстве вот уже несколько дней царила полнейшая сумятица. Не было такой юмы или демона, что не обсуждали бы животрепещущую новость последних дней — Темное Агентство пало, а его Глава принял Очищение и сбежал. Все Королевство гудело о том, что даже сама Берилл не в силах обнаружить беглеца при помощи своего всевидящего хрустального шара. Данбурит словно растворился в воздухе, скрываясь от темного возмездия королевы, и ни одна вылазка демонов не дала должных результатов. Берилл была в бешенстве, равно как и обманутый в своих ожиданиях Металия. Поступок Данбурита несказанно подрывал их авторитет среди оставшихся демонов, и королеве порой чудилось, что она слышит за своей спиной или из темных углов приглушенные смешки; это только усиливало пожирающую ее ярость. Руки так и чесались пустить в ход магию, дабы разорвать в клочья гнусных весельчаков, но Берилл сдерживалась, понимая, что любой из этих демонов может еще сослужить свою службу. Металия же не стал утруждать себя самоконтролем и, едва узнав об измене, тут же выплеснул свое крайнее раздражение на парочку демонов низшего уровня. От несчастных, по роковой случайности оказавшихся неподалеку от алтаря Темного Короля, не осталось даже горстки пепла, и это послужило для прочих обитателей Королевства отличным уроком. Опасаясь попасть под горячую руку венценосных особ, и юмы, и генералы избегали появляться в тронном зале. Они выжидали, когда Берилл и Металия сменят гнев на милость, но королева, томясь от бессильной злобы, не желала ждать. Ее буквально разрывало от желания отыграться хоть на ком-нибудь и восстановить свой авторитет, а лучшего способа для достижения этой цели, чем аудиенция, придумать было нельзя. Грандиозный разнос — самое оно, чтобы вернуть себе прежнее расположение духа и на время отвлечься от тошнотворных мыслей об измене. Зов Берилл пронесся по коридорам королевства, проникая в каждые покои, в каждый укромный уголок, каждую лазейку или пещерку, где ютились подданные в зависимости от их социального статуса. Достиг он и Эндимиона, но принц и бровью не повел. Он не желал бросать свое занятие только из-за того, что взбалмошная королева хотела его видеть. Эндимион оперся обеими руками о столешницу и вперил взгляд в глубины стоящего перед ним хрустального шара — точь-в-точь такого же, как у Берилл. Королева находилась в блаженном неведении, что эта вещь находится в полном распоряжении принца, иначе со стороны венценосной особы посыпалось бы множество ненужных вопросов, а Темному Принцу они были ни к чему. К тому же, Берилл вряд ли оценила бы причину, по которой шар появился в покоях Эндимиона. Венера — один ответ на все вопросы. Принц начал следить за ней после той встречи на улице, когда дал девушке ключ к разгадке местонахождения Данбурита. Эндимион отдавал себе полный отчет в том, что приложил руку к падению Темного Агентства. Он лишь подтолкнул первую костяшку домино, а остальные сложились уже сами по себе. Сделано это не ради Темного Королевства, и не ради внезапно пробудившегося чувства альтруизма. Нет. Это было сделано для того, чтобы Данбурит не околачивался возле Венеры. «В идеале, — хладнокровно размышлял Эндимион, наблюдая за не подозревающей ни о чем Минако, — офицер должен был погибнуть. Но и вариант с очищением неплох. Главное, что Данбурит больше не стоит у меня на пути». Принц и сам толком не понимал, что его толкнуло к подрывной деятельности. Для чего? С какой целью он совершил все эти поступки, глядя на дело рук своих сквозь призму гордыни? Эндимион ощущал на интуитивном уровне, что должен оградить Венеру от посягательств других мужчин. Это чувство жило где-то глубоко внутри, точно ценный алмаз в недрах горы. Сродни влечению, оно притягивало принца к девушке, ломая тщательно выстроенные гордыней барьеры… Это было необъяснимо, чужеродно и волнительно одновременно. Стена между гордыней и человечностью покрывалась трещинами — пока еще малозаметными, но что-то живое упорно пробивалось наружу, стоило Эндимиону в очередной раз устремить сквозь шар взор на хранительницу планеты любви. Вдоволь насмотревшись на Минако, принц ухмыльнулся и взмахом плаща закрыл шар. От стола он отошел в глубокой задумчивости. Некоторое время Эндимион бродил по покоям, ероша иссиня-черные волосы и потирая двумя пальцами подбородок, а затем, вспомнив с неким опозданием о королевской аудиенции, скорчил недовольную гримасу и направил свои стопы в тронный зал, где Берилл уже устроила грандиозный разнос. Принц, не обращая внимания на косые взгляды генералов и гневный взор королевы, с горделивым достоинством прошествовал к трону и облокотился о его спинку, скрестив руки на груди. С надменным видом он взирал на всех, кто стоял на почтительном расстоянии у трона и загадочно ухмылялся, слушая речи Берилл. Уж кто-кто, а Эндимион знал об исчезновении Главы Темного Агентства куда больше, чем она могла предположить. — Данбурит предал нас! Он не более, чем изменник! — вещала королева, окидывая придворных тяжелым взглядом. — Рано или поздно мы обнаружим его, и наказанием этому гнусному предателю будет долгая и мучительная смерть. И пусть она послужит уроком, дабы вы смогли иметь представление о том, что ждет любого из вас в случае неповиновения. Пощады не будет! — Берилл рассекла ладонью воздух, и Эндимион едва удержался, дабы не расхохотаться. Он находил угрозы королевы весьма забавными. Данбурит еще не найден, а она уже собирается казнить его в назидание прочим! Ха!.. — Теперь к другим, не менее насущным проблемам, — Берилл устремила свой взор на Кунсайта и Зойсайта, стоявших в почтительном отдалении от трона. — Как обстоят дела с радужными кристаллами? Вот уже половина месяца прошла с того момента, как вы принесли кристалл Похоти, и с тех пор вы храните загадочное молчание. В чем дело? — прогремела королева. — Где результаты? — Моя королева, — Кунсайт выступил вперед, как всегда отвечая за себя и за стушевавшегося подопечного. — Носитель уже найден, и справиться с ним не составит особого труда. Кристалл будет наш. — Неужели? — решил вмешаться Эндимион. Ему не терпелось в очередной раз посрамить лордов, сбить с них спесь и выставить себя в лучшем свете. — Все это не что иное, как пустая похвальба, — принц выступил вперед и, игнорируя полный лютой ненависти взгляд Кунсайта, обратился к Берилл: — Я хочу лично отправиться за кристаллом, дабы показать, как надо работать. Ледяной лорд поджал губы так, что они обратились в тонкую бледную полосу, и с трудом сдержал клокочущий внутри гнев. — Тоже мне, пример для подражания! — фыркнул он, гордо вскинув голову, и, в свою очередь, скрестил руки на груди. — И как это мы раньше без тебя и твоих ценных указаний справлялись? — Довольно! — Берилл была не в том настроении, чтобы слушать пререкания принца и генерала. — Не желаю ничего слышать! Если Эндимион хочет вступить в игру — я противиться не буду. — Но, госпожа… — робко начал Зойсайт, но королева прервала его взмахом руки: — Пускай за кристаллом отправится Эндимион, — промолвила королева, в очередной раз демонстрируя свою лояльность к Темному принцу. Ей было невдомек, что мотивы, движущие им, направлены отнюдь не во благо королевства. Эндимион преследовал прежние цели, надеясь собственными силами собрать все семь радужных кристаллов и возродить древний артефакт. А на войне, как говорится, все средства хороши. Кунсайт был взбешен. Решение, принятое Берилл, казалось ему вопиюще несправедливым. Еще бы! Они с Зойсайтом вычислили очередного носителя, а Эндимион теперь вкусит плоды их труда и пожнет все лавры! Лорд до хруста сжал кулаки и исподлобья уставился на принца, медленно спускающегося к нему. — Кристалл, — коротко приказал Эндимион, протягивая руку. Генерал даже не пошевелился. — Ну же! — поторопил принц, выжидающе глядя на ледяного лорда и поманил требуемое пальцем. — Я жду. Кунсайт устремил на соперника полный ненависти взгляд, и холодная сталь его скрестилась с бесстрастной синевой очей Эндимиона. В облике обоих мужчин читался неприкрытый вызов; каждый из них испытывал жгучую неприязнь по отношению друг к другу, и природа этой антипатии, казалось, была вполне естественной. — Лорд Кунсайт! — проговорила Берилл. — Кажется, вы вновь выказываете свое неповиновение? — тон ее не предвещал ничего хорошего. — Выполняйте приказ, иначе вам не сдобровать. Заскрежетав зубами от едва сдерживаемого гнева, первый генерал сунул Темный Кристалл в руку Эндимиона, сопровождая это действие тяжелым мстительным взглядом. Принц же, зажав желанный трофей в ладони, ухмыльнулся и, демонстративно обойдя Кунсайта, двинулся к выходу из тронного зала. Шпоры на высоких сапогах высекали из каменных плит пола яркие искры, плащ развевался за спиной. Юмы и прочие демоны с почтением и благоговением расступались перед ним, чувствуя твердую натуру лидера. Практически у самого выхода Эндимион вдруг остановился и, схватившись обеими руками за голову, с тихим стоном припал на одно колено. Крупные капли пота выступили на его внезапно побледневшем лице, и принц скривился, точно от боли. — Что с вами, принц? — раздавались вокруг него встревоженные голоса, но он словно не слышал их. Губы Эндимиона шевелились, но окружившие его юмы не расслышали ничего, кроме бессвязных бормотаний, перешедших в протяжный стон: — Мина… Прости… — Что с тобой, Эндимион? — слова Берилл перекрыли встревоженное гудение прочих голосов, и это привело принца в себя. Черты лица разгладились, приобрели прежнее снисходительное выражение; боль в глазах сменилась равнодушием. Эндимион поднялся и, ничего не говоря, двинулся дальше — точно это не он всего несколько мгновений назад привлек к себе внимание всего королевства своей мимолетной слабостью. Это было выше его достоинства — отвечать королеве о причинах плохого самочувствия. А уж знать о том, что эти приступы повторялись у него из раза в раз — Берилл и вовсе не обязательно.***
В четверг, в пять часов вечера, довольные донельзя девушки встретились на вокзале Синдзюку и сели в поезд, идущий до курорта Наэба. К счастью, никто не опоздал, все явились вовремя — даже Усаги, поэтому обошлось без досадных недоразумений. Девушки расположились в купе, разместив свой нехитрый багаж под сиденьями; и только Усаги с Минако не спешили убирать две легкие на вид спортивные сумки, поставив их под стол. Когда контролер проверила билеты и дверь в купе, наконец, закрылась, сумка Айно зашевелилась, и в предусмотрительно оставленное отверстие просунулась белая лапка. Девушка тут же расстегнула замок, и Артемис, всклокоченный и слегка помятый, показался наружу. — Уф, ну наконец-то! — произнес он, встряхиваясь. — Жду не дождусь, когда мы уже прибудем на место. — Да, но пока что тебе придется посидеть в сумке, — дала коту строгое указание Минако. — Ты у нас в некотором смысле безбилетный пассажир, и я не хочу, чтобы у нас были проблемы. — Будь спокойна, — заверил хозяйку Артемис. — Если что, я успею вовремя спрятаться. В это время зашевелилась сумка по соседству, и до всех присутствующих донесся недовольный голос Луны: — Усаги, помочь не желаешь? Девушки так и прыснули со смеху, когда Цукино, засмотревшаяся в окно, так и подпрыгнула на месте от неожиданности. Она поспешно исполнила требование кошки и та, наконец, вздохнула полной грудью: в сумке было темно и ужасно душно из-за нехватки воздуха. — Девочки, я приготовила для нас несколько порций бэнто, — произнесла вдруг Мако и вытащила из своей сумки пять круглых коробочек. — Не хотите ли перекусить? — Спрашиваешь! — дружным хором ответили Минако с Усаги и, переглянувшись, весело рассмеялись. После ухода Адониса отношения двух блондинок явно пошли на лад. Айно была благодарна Цукино за то, что та помогла Эйсу вернуться к нормальной жизни, применив Очищение, и это не смогло не смягчить принципы Венеры. Она отдавала себе отчет в том, что не смогла бы спасти Кейто — отныне ее магия была боевой, а пудреница-полумесяц теперь годилась лишь на то, чтобы служить бумерангом да помогать воительнице перевоплощаться в любые образы. Кино с одобрением посмотрела на сидящих напротив девушек и протянула им по порции бэнто. Усаги с нетерпением открыла крышку контейнера и воскликнула, не в силах сдержать рвущийся наружу восторг: — Ох, Мако! Я уже говорила, что ты — мой кумир? Красота какая! Девушка скромно улыбнулась в ответ на такой комплимент: — Рада слышать это. Кстати говоря, еда у всех разная, по вкусовым предпочтениям. — И правда! — заметила Минако, открывая свой бэнто. — Тут нет грибов. — А у меня — моркови, — весело заключила Усаги и тут же набросилась на роллы с тунцом, японский омлет тамаго, свернутый в тугой рулет, и на рис, искусно уложенный в форме головы кролика. Некоторое время в вагоне было слышно лишь чавканье, потом посыпались благодарности в адрес Мако, и это раззадорило аппетит тех, на кого Кино вовсе не рассчитывала. — Мина! Мина! Дай и мне! — попросил вдруг Артемис, умоляюще посмотрев на хозяйку большими зелеными глазищами. И как тут устоять! Айно ловко подцепила палочками рисовый шарик и отправила его в рот коту. Луна, решив подобно белому жрецу не упустить шанс попробовать стряпню Кино, тоже надавила на жалость Усаги, и вскоре девушки только и делали, что отправляли лакомые кусочки во рты своих пушистых помощников. Рей и Мако с улыбками наблюдали за тем, как синхронно действовали Минако и Цукино, подкармливая любимцев. — Пушистый обжора! — смеясь, проговорила Айно после очередного «Еще!». — Оставь мне хоть немного. — Вы так похожи, — вырвалось вдруг у Ами, что на время оторвалась от чтения книги, дабы понаблюдать за прожорливыми котами и их хозяйками. Девушки удивленно воззрились на нее, а затем, вспомнив о былом, ответили Мицуно натянутыми нервными улыбками. В купе повисло неловкое молчание, но, к счастью, Мако спасла положение: — Ами! — воскликнула она, ткнув палочками в медицинский справочник, лежащий на коленях подруги. — Глазам своим не верю! Зачем ты взяла с собой учебник? Мы же едем отдыхать! — Для меня нет лучшего отдыха, чем расслабиться с книгой в руках! — невозмутимо парировала Мицуно. — Мне кажется, что «Медицинский справочник хирурга» вряд ли входит в число книг, которые можно почитать на досуге, — заметила Рей, и все, кроме Ами, рассмеялись. Неловкий момент был позабыт. За окном поезда пробегающие мимо пейзажи постепенно погружались в ноябрьский сумрак. Срывался мелкий колкий снежок; порывы ветра с силой бросали его в промерзшее оконное стекло. Одинокие снежинки тут же таяли, обращаясь в мутные капельки воды, и стекали вниз, точно слезы природы. Спустя пару часов после отъезда поезд прибыл станцию Этиго-Юдзава, и девушки, одевшись и взяв свой нехитрый багаж, возбужденно переговариваясь, гурьбой вывалились на перрон, оглядываясь по сторонам. Усаги бросила полный восхищения взгляд на горы, мрачным скалистым массивом возвышающиеся над зданием железнодорожного вокзала. Из-за опустившихся сумерек девушкам мало что удалось разглядеть, кроме белеющих пятен снега на вершинах и склонах, но у подруг в запасе было целых три дня, дабы оценить все великолепие гор Юзава-мати. На парковке у вокзала девушки сели в предоставленный отелем микроавтобус, бесплатно курсирующий до станции и обратно, и направились к месту своего отдыха, с нетерпением протирая запотевшие окошки и пытаясь хоть что-то разглядеть в чернильном сумраке. Наконец, микроавтобус остановился, и подруги, изрядно уставшие с дороги, смогли по достоинству оценить открывшуюся перед ними картину. Корпусы отеля, сияющие огнями на фоне гор, напоминали белоснежные кусочки рафинада, разложенные чьей-то могучей рукой у самого подножия массива. Светящиеся окна и мигающие мягким неоном буквы «Naeba Prince Hotel» — именно здесь мистер Айно забронировал для дочери и ее подруг два номера на три дня — так и манили к себе, приглашая войти в долгожданное тепло и окунуться в атмосферу желанного отдыха. Девушки так и поступили, поспешив переступить порог четырехзвездочного отеля. У даже дух захватило от окружающей их роскоши, когда они вошли в просторный холл, выполненный в уютных светло-бежевых тонах. — Шикарно! — выдохнула Усаги, глазея по сторонам, и подруги не замедлили поддержать ее энергичными кивками. Мако, оправившись от восторга, подошла к крутящейся стойке и вытащила оттуда буклет, в котором описывались все услуги, предоставляемые отелем. Пока Минако беседовала с приятного вида женщиной у стойки регистрации, снимая бронь с их номеров, Кино изучала услуги, которые предлагал отель всем желающим. — Онсэн, детская площадка, бесплатный Wi-Fi… — прочла она вполголоса, пробегая глазами витиеватые строчки. — А еще массажный кабинет, множество ресторанов и… о! Зеленый чай бесплатно! Так, что еще… Лыжная школа, услуги няни… Шведский стол! — Вау! Значит, можно объедаться деликатесами сколько душе угодно? — Цукино, казалось, пропустила все, что ранее говорила Мако, непостижимым образом среагировав лишь на то, что был связано с едой, и Рей закатила глаза: — Опять ты за свое? — А… библиотеки здесь нет? — Ами заглядывала через плечо Кино, вытягивая шею. Она пыталась высмотреть в буклете интересующую ее услугу. — Хвала богам, нет, — отрезала Мако. — Не хватало еще, чтобы ты там весь отдых просидела. Наконец, вернулась Минако с двумя ключами и портье, что тут же подхватил сумки девушек, и вся процессия двинулись по направлению к четвертому крылу, где располагались их номера. Сделав буквально несколько шагов в сторону лифта, подруги встретили представительную супружескую пару — полноватого мужчину с солидным брюшком и высокую худую женщину неопределенного возраста. Они улыбались постояльцам и желали им приятного отдыха. Портье, словно отвечая на немой вопрос девушек, шепнул, что перед ними хозяева отеля. — Прибыли на отдых, красавицы? — учтиво осведомился мужчина, оглаживая аккуратно подстриженные усы. — Да, — ответила за всех Минако, улыбнувшись в ответ. — Надеюсь, вам понравится, — произнесла хозяйка и добавила: — Приятного отдыха! — Благодарю, — наперебой ответили девушки и шагнули в только что подъехавший лифт. Мистер Айно забронировал для дочери и ее подруг два номера: один двухместный и один трехместный. Располагались они по соседству и имели общий балкон, чтобы в случае необходимости можно было быстро перейти из одной комнаты в другую. После недолгого совещания Рей и Минако заняли двухместный номер, а остальные расположились в трехместном. — Жаль, что твой отец не забронировал коттедж, — посетовала Мако, взбираясь с ногами на кровать к Мине. Она уже успела принять душ и облачиться в белый банный халат с эмблемой отеля. — Так бы нам не пришлось решать, кто с кем поселится, и были бы все вместе. — Лично я безумна рада уже тому, что мы здесь, — ответила ей со своей кровати Рей, аккуратно нанося на ногти второй слой красного лака. — В принципе, мы и так вместе — вы-то не сидите у себя в номере, как я погляжу. Кино скорчила Хино беззлобную гримасу и села на постели по-турецки, поджав под себя ноги. — Ну и, как проведем эти три дня? — томно спросила Усаги, заняв диванчик напротив кровати Рей. — Лично я не знаю, с чего бы начать. Минако беспечно пожала плечами: — Да уж, выбор и впрямь большой, если не считать катания на лыжах. Снега выпало недостаточно, поэтому горнолыжная трасса еще не открыта… — Зато есть горячие источники, — перебила ее Мако, — спа-центр и спортзал. Тут можно потеряться и за весь день ни разу не встретиться друг с другом! — Ну, по отдельности мы вряд ли будем отдыхать, — заметила Ами, поглаживая по очереди Луну и Артемиса, томно развалившихся у изножья кровати Минако. — В любом случае, программа обещает быть насыщенной. — Дождаться не могу! — потирая руки, произнесла Усаги, довольно улыбаясь. — А потому, пойду-ка я спать. Чтобы завтра быстрее наступило. Девушки, согласившись с доводом Цукино, согласно закивали и разошлись по кроватям. Вскоре в окнах смежных номеров на четвертом этаже погас свет.***
Ами была права — скучать им не пришлось. За весь день девушки успели отметиться везде, где только можно было: и на горячих источниках онсэн (Усаги даже с авторитетным видом заявила, что это круче чем в джакузи, хотя сравнение это было чисто теоретическим), и на сеансе звуко- и ароматерапии, где они все едва не уснули под расслабляющее музыкальное сопровождение… Макото и Минако также посетили спортзал и вволю потренировались на новейшем спортивном оборудовании. Ами, в качестве альтернативы спортзалу, выбрала бассейн; Рей и Усаги, которые были далеки от спорта, посетили массажный кабинет, где мастера своего дела натерли девушек питательными маслами и хорошенько помассировали их спины, да так, что порой раздавался хруст позвонков. На обед все вместе пошли в ресторан, работающий по системе шведский стол. Нагулявшие аппетит красавицы ни в чем себе не отказывали, с удовольствием поглощая французские деликатесы. Усаги и Минако даже тайком завернули с собой несколько кусочков ростбифа для Луны и Артемиса — в этом отеле, увы, нельзя было останавливаться с домашними животными, и из-за этого девушки чувствовали себя как минимум преступницами. Коты не показывали и носа из номеров, сидя в затворничестве, прячась в случае необходимости в свои сумки. Вторую половину дня подруги посвятили играм в настольный теннис и сквош. Время за этими занятиями пролетело незаметно, и с наступлением вечера все отправились на ужин в традиционный японский ресторан, где вволю наелись карри, удона и гречневой лапши с мидиями и креветками. Уже на выходе из ресторана в глаза Рей бросилось объявление о вечерней шоу-программе — живом выступлении местной рок-группы «The Cold Era». — Начало — в 19.00. Мы опоздали, — с сожалением вздохнула Минако, отходя от афиши, но Хино была иного мнения: — Ничего страшного! Подумаешь — каких-то двадцать минут прошло. Мы же не на лекцию в университет опоздали и не на важное совещание, а на выступление местных рокеров. Доводы Рей показались девушкам убедительными, и вскоре они уже входили в набитый до отказа концертный зал отеля. Людей, а особенно молодежи, было так много, что Мако даже засомневалась, что все они — постояльцы отеля. Народ пританцовывал на месте под лихие гитарные риффы, вскидывая руки, тряся головами и при этом умудряясь подпевать. Войдя в зал, Рей бросила беглый взгляд на сцену. Четверо парней в рваных джинсах и черных кожаных куртках с заклепками прыгали по сцене, выжимая из своих гитар, ударных и клавишных все, что можно было выжать. Обычные рокеры, обычное выступление. Но что не так? Одного взгляда на их компанию Рей хватило, чтобы почувствовать напряжение. Хино сделала несколько шагов по направлению к сцене, пробираясь сквозь беснующуюся толпу и внимательней присмотрелась к солисту группы. Протерла глаза, потом еще раз посмотрела.Пуля в груди — вина твоя, милая, И я в огне сгораю.
— пропел солист, эффектно наклонив микрофон едва ли не до пола. — Нет, этого не может быть! — пробормотала Рей, не в силах оторвать взгляда от молодого мужчины, которого она, из-за специфической нечесаной гривы, называла «лохматым недоразумением». Теперь русые волосы рокера были аккуратно собраны на затылке, открывая приятное лицо, щеки которого поросли легкой щетиной.Ты ангелом пришла ко мне, И, рай обещая, горела в огне. Глядя в глаза, любить клялась, Но после, смеясь, за свое принялась.
— Это случайно не Юичиро? Там, на сцене? — Минако подошла к подруге, положив руку на ее предплечье. Рей нервно кивнула, изогнув губы в саркастической улыбке: — Он самый. — Подумать только! — присвистнула Айно, не без интереса всматриваясь в черты поющего парня. О-о-о, любовь-пожар! О-о-о, и мне не сбежать, Мне не спастись от стихии огня! — пропел Кумада и ударил по струнам гитары.Пуля в груди — вина твоя, Жжет любовь, огнем горя. Играешь роль — играй сполна, Пламени жизнь отдана.
Моя жизнь… пепел.
Подруги окружили Рей плотным кольцом, не без интереса переводя взгляд с приплясывающего Юичиро в драных джинсах на Хино, что стояла, скрестив руки на груди. Сложно было понять, что она думает — такая гамма эмоций читалась на ее лице. Все это было настолько неожиданно, что Рей не знала, что и думать. Ей чудилось, что песня, исполняемая Кумада, в некотором смысле была посвящена ей. Не зря ведь в тексте так часто употреблялось слово огонь и его производные! Тем временем Юичиро, не подозревая о том, что его возлюбленная мико находится в зале и пристально наблюдает за его выступлением, продолжал петь, вкладывая в выступление всю свою душу.Ты ангелом ко мне пришла, Ногти кровью алой подвела. Приблизиться к себе дала, И сердце мое навсегда забрала.
— услышав в исполняемом куплете слова о ногтях, Рей машинально посмотрела на собственные, чем вызвала со стороны подруг приглушенные смешки и лукавые взгляды. Мако даже легонько двинула ее локтем в бок — мол, о тебе поют, все точь-в-точь. Хино поджала губы, но не стала заострять на этом излишнее внимание — благо, Юичиро продолжал:О-о-о, любовь-пожар! О-о-о, и мне не сбежать, Мне не спастись от стихии огня!
Пуля в груди — вина твоя, Жжет любовь, огнем горя. Играешь роль — играй сполна, Пламени жизнь отдана. Моя жизнь… пепел.
Пока Кумада допевал песню, Рей упорно двигалась к сцене, бесцеремонно расталкивая в сторону зрителей, стоящих у нее на пути. Она видела цель, но не брала в расчет препятствия ровно до тех пор, пока не оказалась у самой сцены. Дождавшись, пока доиграют последние аккорды песни, Хино окликнула Юичиро. Разгоряченный успехом, вызванным со стороны зрителей, и сценическим мандражом, Кумада, откинув со лба выбившуюся прядь, бросил взгляд вниз и густо покраснел, увидев перед собой Хино. — Мисс Рей, — пробормотал он, смущенно почесывая подбородок. Девушка тотчас же узнала этот характерный для Юичиро жест и усмехнулась про себя. — Что вы здесь делаете? — Аналогичный вопрос! — прищурилась Хино, но парень, прижав палец к губам, произнес: — Сейчас не самое подходящее время для объяснений, мисс Рей. Идите за кулисы, я сейчас… — с этими словами он протянул руку и, к явному неудовольствию присутствующих, помог девушке взобраться на сцену. Хино тут же метнулась к кулисам, а сам Юичиро вернулся к музыкантам и микрофонной стойке, дабы объявить публике, что группа отправляется на небольшой перерыв. Когда Кумада с друзьями, наконец, покинули сцену, и парень подошел к Рей, она вновь задала ему интересующий вопрос: — Может, теперь ты объяснишь, что делаешь здесь? Да еще и в таком невероятном виде? Музыканты не без интереса поглядывали на колоритную парочку, коей являлись Хино и Юичиро, но предпочли не вмешиваться, тактично убравшись подальше и занявшись настройкой инструментов. — Кажется, перед отъездом я говорил вам, что собираюсь навестить родителей, — ответил Кумада, снимая с себя куртку. Рей вскинула брови: — Вы отдыхаете? Всей семьей? — Я бы так не сказал, — молодой мужчина почесал подбородок, чувствуя, как к нему вновь возвращается неловкость — впрочем, как и всякий раз, стоило знойной красавице появиться на горизонте и заговорить с ним, простым смертным. — Ты говоришь загадками, — нахмурилась Хино, но Кумада не дал ей развить мысль, ловко сменив тему: — А как насчет вас, мисс Рей? Вы здесь одна или… — С подругами, — сообразив, что кроется под этим многозначительным «или», девушка повела плечами и решительно вскинула голову. Юичиро некоторое время смотрел на Хино, задумчиво склонив голову набок, а потом неожиданно выдал: — Как вы думаете, ваши подруги не обидятся, если я приглашу вас завтра в коттедж, где я живу? Заодно познакомитесь с моей семьей. Рей насмешливо вскинула брови и, тем не менее, дала ответ, прежде заставив Кумада изрядно понервничать: — Почему бы и нет? — Отлично! — воссиял молодой мужчина и, бросив взгляд на друзей-музыкантов, что уже делали ему знаки вернуться на сцену, поспешно проговорил: — Значит, завтра в четыре вечера. Будем ждать. Рей кивнула на прощание и, развернувшись, двинулась к выходу. Уже у самой двери она вдруг обернулась и поймала влюбленный до невозможности взгляд Кумада, направленный ей в спину. Поняв, что попался, парень вновь мучительно покраснел, и это в очередной раз позабавило Хино. Позабавило и польстило. Направляясь в свой номер, Рей думала о Юичиро. Сегодня она увидела его как бы другими глазами, и ей впервые в жизни не хотелось назвать парня «лохматым недоразумением». Казалось, что между тем рокером, лихо играющим на гитаре, и неуклюжим шалопаем, которого Рей знала почти четыре месяца, нет ничего общего. Это приятно волновало Хино. Новый образ невероятно шел Юичиро, и девушка невольно задумалась: что было бы, предстань Кумада перед ней впервые именно в таком виде? «Скорей всего, я бы вряд ли начала бить его метлой», — мелькнула мысль, и Рей невольно усмехнулась. Уже перед сном Минако удалось вытащить из подруги все подробности разговора с Юичиро, и когда Хино, наконец, умолкла, прикрыв глаза, Айно тихо хихикнула. — Что? — недовольно спросила Рей, покосившись в сторону Минако. — Похоже, кто-то влюбляется, — игриво проговорила девушка и снова хихикнула. — Вот уж чушь! — фыркнула Хино и демонстративно перевернулась на другой бок. — Уж мне ли не знать, — донеслось до нее с соседней кровати. — Юичиро уже давно по тебе сохнет. И в то же время боится. — Боится? Меня? — Рей развернулась и во все глаза уставилась на темнеющий силуэт лежащей подруги. — Неужто я так похожа на нильского крокодила? Айно заливисто рассмеялась: — Не в том смысле, глупышка. Он боится твоего импульсивного характера, так как не знает, что ты выкинешь в следующий момент. Ты воистину многогранная, сложная личность, эмоции у тебя бьют через край. Если ты ненавидишь — то всей душой; если любишь — то от всего сердца. — Спасибо за столь подробный анализ моей подноготной, — беззлобно фыркнула Хино, а затем, вздохнув, спросила: — Неужели все и впрямь так сложно? То, что парни боятся меня, явно не идет на пользу. И, откровенно говоря, это удручает. — Самое время рискнуть, — с авторитетным видом заявила Минако. — Да ну, — Рей поморщилась. — Я и Юичиро? Даже представить себе это не могу… — Ну вот, опять, — вздохнула Айно. — Снова выдумываешь себе преграды. Сейчас-то что не так? Тебе же пришелся по душе новый Юичиро! — Ох, ладно! Спи уже, эксперт в любовных делах! — Хино решила прекратить этот бесполезный разговор, так как ей нечего было возразить подруге. А принять доводы Минако и согласиться с тем, что она бежит от любви, Рей не могла. Такова уж была ее натура.***
Вечером следующего дня, точно в назначенное время, Рей появилась на пороге небольшого коттеджа, находящегося позади основных корпусов отеля. Это был бревенчатый домик, похожий на жилище сказочного персонажа — обычно в таких обитали добрые старушки-колдуньи, помогавшие всем страждущим. Окна коттеджа призывно светились, приглашая войти, из трубы на крыше валил густой белый дым. Умиротворяющая картина. Уняв подступающее к горлу волнение, Хино постучала. Дверь тут же распахнулась, являя на пороге не менее взволнованного Юичиро. На его лице прямо-таки было написано, что он провел весь день в ожидании именно этой минуты. — Проходи скорее, на улице холодно, — произнес парень, отступая, и Рей, вспомнив вчерашние слова Минако, несмело ему улыбнулась. Войдя, Хино тут же оказалась в просторной гостиной, стены которой были обшиты панелями из мореного дуба. У дальней стены ярко полыхал камин, весело потрескивая дровами и выпуская снопы искр. Посередине комнаты лежал мягкий кремовый ковер, а возле него полукругом стояли мягкие диваны и кресла, на которых и восседала семья Кумада. — Знакомьтесь, — громко произнес Юичиро, привлекая внимание собравшихся и помогая гостье снять пальто. — Это Рей Хино, моя подруга. Девушка, услышав такое определение, почувствовала некую неудовлетворенность. «А чего ты ожидала? — иронично подумала она. — Что он скажет, что я любовь всей его жизни? Ха!» — А это моя сестра Рика и ее муж — Шин Куросаки, — Кумада указал на невысокую круглолицую шатенку и невыразительного мужчину рядом с ней. Рей приветливо кивнула, и они ответили тем же. — А эта маленькая егоза, — Юичиро подхватил на руки подбежавшую к нему румяную девчушку лет пяти, — моя племянница Има. Хино улыбнулась. Кумада с девочкой на руках представлял собой воистину умилительное зрелище. Има, не стесняясь, дергала дядю за хвост на затылке, а он терпел. — А вот и родители! — воссиял Юичиро, ссаживая племянницу на пол. Рей обратила взгляд на смежную комнату, откуда как раз вышли мистер и миссис Кумада. Увидев их, Рей, позабыв об этикете, в изумлении вытаращила глаза, словно не в силах поверить тому, что видит. Затем, отвесив им поклон, повернулась к Юичиро и процедила: — Почему ты не сказал, что твои родители — хозяева отеля?! Кумада смутился и опустил глаза в пол. Вместо этого ответила его мать, услышав адресованную сыну реплику: — Это все его скромность, деточка. Просто золото, а не ребенок. — Мам… — двухметровый парень, казалось, был готов под землю провалиться от этих слов. — Почему ты не предложил гостье сесть? — спросил мистер Кумада, оглаживая усы. — Где твои манеры? Юичиро поспешно исправился и усадил Рей прямо напротив родителей; сам же уселся рядом, и на мгновение Хино почудилось, что все это похоже на смотрины невесты сына. — Так значит, вы и есть мико того храма, куда занесло нашего сына? — поинтересовалась миссис Кумада, протягивая Рей блюдо с пирожными. Девушка автоматически взяла одно, но есть не стала, зажав сладость между большим и указательным пальцем. — Да, — ответила Хино, кивнув. Увидев это, родители Юичиро переглянулись и вновь обратили свои взоры на Рей, загадочно улыбаясь. Девушка, истолковав их взгляды как неопровержимое доказательство того, что Кумада рассказал о ней всем домашним, прикусила язык и покосилась на пунцового Юичиро. — Да уж, такова натура моего мальчика — бунтарь, перекати-поле… — начала вдруг откровенничать миссис Кумада. — Все ему на месте не сидится. И при этом простодушен и застенчив — не скажешь, что Юичиро родился и вырос в зажиточной семье. — Мама! — Не перебивай, — женщина отмахнулась от робкого замечания сына. Рей внимала ее словам, сидя на мягком диване ровно, как палка. — Так вот. Вздумалось ему в средней школе создать собственную рок-группу. Хочу играть на гитаре и петь — и все тут! И ведь правда — выучился играть, собрал таких же вольнодумцев, как и он сам… — Мама, ну зачем… — Ничего такого они не делали — в основном делали перепевки на западные хиты, — миссис Кумада упорно продолжала игнорировать всех, кто находился вокруг нее, в частности сына, который не знал, куда себя деть. — А потом он убежал из дома. — Как так? — спросила Рей, решив все-таки опробовать пирожное. Женщина, увидев в реплике девушки интерес, с жаром продолжила: — Хотел повидать мир. Мы с отцом пытались возражать — мол, не проще ли сесть в поезд или в автомобиль? Так нет же, Юичиро предпочитал путешествовать на своих двоих. А когда возвращался, выглядел не лучше последнего бездомного. — Точно! — поддержала разговор Хино. — Таким я его и увидела впервые… — Довольно, мам! — не выдержал, наконец, молодой мужчина. Выслушивать, как миссис Кумада откровенничает с Рей, было выше его сил. — Нашей гостье, должно быть, это неинтересно. — Отчего же? — девушка бросила на него лукавый взгляд. — Ты открываешься для меня с новых сторон. Юичиро вновь не смог совладать со смущением, и краска в очередной раз затопила его лицо. Он вскочил с места: — Кто-нибудь хочет глинтвейн? — Пожалуй, — разом кивнула женская половина общества, и молодой мужчина поспешно скрылся в прилегающей к гостиной кухне. Рей осталась наедине с семьей Кумада. Вокруг диванов с детской непосредственностью носилась Има, прерываясь исключительно на поглощение сладостей. Она хватала пирожные и заталкивала их в рот, после чего вновь принималась за свое. — Има, веди себе прилично! — Рика Куросаки сделала дочери замечание, но та никак не отреагировала. Сестра Юичиро чуть покраснела — ей было стыдно, что дочь так ведет себя в присутствии посторонних. Има была слишком избалована для своих пяти лет, предпочитая вести себя так, как в голову взбредет. — Вы уж простите меня за ненужную болтовню, — извиняясь, произнесла миссис Кумада, и Рей от этих слов едва не подавилась пирожным. Было немного непривычно слышать это от богатой и респектабельной женщины. Более того, странным было даже то, что миссис Кумада выложила всю подноготную о сыне едва знакомой девушке. — Такова моя натура. — Ничего страшного, — попыталась мило улыбнуться Рей. — Напротив, было очень интересно… Мистер Кумада усмехнулся в усы, но ничего не сказал. Болтовню жены было весьма тяжело прервать. Рика и Шин сидели молча, точно их в этом мире ничего не волновало, и Хино невольно подумала, что они-то как раз и ведут себя так, как и должны вести себя люди при деньгах в присутствии мелких сошек. Родители Юичиро, как и он сам, являли этому поразительный контраст. Оставалось только гадать, что было тому причиной. Миссис Кумада тем временем рассказывала что-то о своей молодости, о том, как она, будучи невысокого происхождения, встретила своего мужа, наследника семейной бизнес-империи. Рей внимала женщине, порой отвлекаясь на бегавшую вокруг Иму. История эта чем-то напомнила ей сказку о Золушке, которой посчастливилось встретить своего принца. «А где же мой принц ходит?» — с тоской подумалось Хино, и, словно в ответ на ее мысли, в гостиной появился Юичиро с подносом в руках. Ароматный горячий глинтвейн в бокалах из толстого стекла приятно дразнил обоняние присутствующих. Когда молодой мужчина предложил бокал матери, Рей невольно засмотрелась. Юичиро был удивительно похож на мать: и цветом волос, и комплекцией… Даже улыбались они одинаково. Хино сделала глоток глинтвейна и бросила на парня заинтересованный взгляд поверх бокала. Кто бы мог подумать, что Юичиро — такая многогранная личность? Солист в собственной группе, отпрыск богатого семейства, для которого бродяжничество — это просто способ приятно провести сезон, такая себе прихоть. Может, и его служба при храме Хикава — прихоть? Да нет, вряд ли. Хино прикрыла на мгновение глаза, а когда открыла, то взглянула на Юичиро уже другими глазами. Симпатичный молодой человек, хоть и немного робкий. Хотя, если он ведет себя подобным образом именно в ее присутствии, может, стоит призадуматься и сменить тактику? Перестать смотреть на него как на лохматое недоразумение, коим он уже давно не является? «А он гораздо симпатичнее, когда не прячет глаза за челкой. Да и хвост ему идет», — не без удовлетворения подумала Рей, улыбаясь про себя. Похоже, ее тщательно возводимая стена уже давно дала пробоину, и теперь становится только шире… Когда пришло время уходить, Хино сердечно попрощалась с родными Кумада, пообещав заглянуть перед отъездом, и вышла в промозглый ноябрьский вечер бок о бок с Юичиро, который вызвался проводить ее до номера. Рей не стала возражать. Всю дорогу они молчали, словно ощущая повисшую между ними неловкость. И каждый раз, когда никто их них не замечал, бросали друг на друга изучающие взгляды из-под ресниц, всякий раз смущенно отводя глаза. Уже у порога номера Кумада, наконец, решил высказать то, о чем он думал всю дорогу. Смущенно потоптавшись на месте, Юичиро произнес, глядя в глаза выжидающе застывшей Рей: — Помнится, наше прошлое свидание прошло неудачно. Почему бы не попытаться еще раз? Теперь пришла очередь парня замереть в ожидании ответа, и он не заставил себя долго ждать: — Почему бы и нет? Юичиро просиял: — Тогда, до завтра? К семи? — Хорошо, — Рей быстро улыбнулась и повернулась к двери номера, из-за которой едва доносился шепот шпионящих подруг и свистящее «Ш-ш-ш! Уходим!» Уже положив ладонь на дверную ручку, она вдруг вскинула голову и, резко развернувшись, встала на цыпочки и быстро чмокнула парня в щеку. И, прежде он успел что-понять, Хино скрылась в номере, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Кумада очумело уставился на дверь, за которую юркнула девушка, а затем дотронулся щеки, которой коснулась Рей, и его губы расплылись в довольной улыбке. Хино вошла в номер, чувствуя себя окрыленной, и даже веселая компания в пижамах, оккупировавшая обе кровати в номере, не смогла испортить ее настроения. — Ну, давай! — начала Усаги, хитро улыбаясь. — Что давать? — невозмутимо ответила Рей, снимая пальто. — Рассказывай, как все прошло, — поторопила Минако и хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Нам же интересно! — поддакнула Мако. Рей, повесив верхнюю одежду в шкаф, бросила в сторону не к месту любопытных подруг снисходительный взгляд: — А разве вам не было достаточно того, что вы подслушали? Девушки переглянулись, поняв, что их засекли, но не прекратили попыток допросить Хино: — Нам нужны подробности, — заявила Усаги. — На меньшее мы не согласны! — Ага, сейчас! — хмыкнула Рей. — Попкорн приготовьте. — Уже, — к вящему изумлению Хино, Ами вытащила ведерко с попкорном и поставила его перед собой. — Вот, все условия соблюдены. Рассказывай. Девушка едва не согнулась пополам от смеха: — Ох, девочки, вы неподражаемы! Ладно, так уж и быть — расскажу… — Ура! — Но только вон с моей кровати! — деланно нахмурилась Рей и попыталась вырвать из-под Усаги и Ами покрывало. Мицуно едва успела спасти ведерко с попкорном и перебраться на постель к Минако. Цукино же едва не полетела кувырком, но вовремя вскочила на ноги и села на диванчик. Но как только Хино заняла свое законное место, вся эта честная компания, включая Луну и Артемиса, оказалась на ее кровати, дабы выслушать рассказ Рей и похрустеть попкорном. Разговор затянулся до двух часов ночи. Усаги, Мако и Ами не захотели возвращаться к себе в номер, и Рей с Минако пришлось потесниться, дабы каждой их них хватило места в постели. Но, несмотря на все неудобства, пятеро девушек чувствовали себя едиными, как никогда ранее.***
Утром следующего дня Эндимион материализовался в одном из пустынных коридоров отеля. Принц следовал зову Темного Кристалла, чье призрачное сияние давало понять, что носитель очередного радужного кристалла находится поблизости. Сжав артефакт в руках, Эндимион огляделся по сторонам. К счастью, никого по близости не было — ни отдыхающих, ни сотрудников отеля. Но даже если бы его и заметили, принц притворился бы аниматором, нанятым для развлечения детишек, или же успел бы обратиться в тень прежде, чем его успели бы окликнуть. Эндимион медленно двинулся вглубь коридора, приближаясь с каждым шагом к носителю первородного греха. Сияние Темного Кристалла становилось все ярче и интенсивнее, и вскоре артефакт раскалился до такой степени, что принцу стало невмоготу держать его в руках. Завернув Кристалл в полу плаща, Эндимион остановился у дверей в конце коридора, где яркими буквами было написано: «Игровая комната». Не колеблясь, он взялся ручку и, открыв дверь, вошел в помещение, где, несмотря на ранний час, уже резвилась пятилетняя девочка с двумя забавными хвостиками — носительница кристалла. Рядом с ней не было никого из родителей или взрослых — по-видимому, ребенок был частым гостем в этой комнате, поэтому за ее безопасность никто не переживал. Плюс ко всему, до начала рабочего дня аниматоров оставалось еще добрых пятнадцать минут, поэтому у Эндимиона появился блестящий шанс провернуть свое темное дело и остаться незамеченным. Има, увидев у двери красивого мужчину в мундире и плаще, тотчас позабыла о своих забавах и во все глаза уставилась на нежданного гостя, разинув от удивления рот. Эндимион тоже смотрел на ребенка, пытаясь разобраться в себе. Фактически, эта девочка — носитель кристалла. Сможет ли он хладнокровно извлечь его или рука все-таки дрогнет, не в силах подняться на дитя? Наконец, Има, придя в себя от волшебного видения, подскочила к принцу и, глядя на него снизу вверх лучистыми карими глазами, спросила: — Ты принц из моей сказки? Эндимион удивленно вскинул брови и изогнул губы в саркастической улыбке. Вопрос девочки изрядно позабавил его. — Принц, — кивнул он к вящей радости ребенка, — но уж точно не твой! Последнее, что Эндимион увидел, прежде чем выхватил кристалл из складок плаща и, произнеся заклинание, направил его в ребенка — это недоумение Имы, вмиг сменившееся диким ужасом. Поток темной энергии, вырвавшейся из Темного кристалла, был такой силы, что когда он ударил в грудь несчастной девочки, Има отлетела на несколько метров и, ударившись о стену, обмякла. Сквозь дыру в груди, мягко мерцая, выплыл Оранжевый Кристалл, и Темный Принц, сделав пару шагов, схватил его и сунул в нагрудный карман камзола. Ничто не шевельнулось в Эндимионе, когда он равнодушным взглядом посмотрел на бессознательное тело маленькой девочки. Тьма внутри была абсолютной. И он смог, несмотря на все домыслы. Даже искорка света где-то глубоко внутри не смогла предотвратить беду. — Восстань, демон! — приказал Эндимион, вытянув руку вперед, и Иму окутало нестерпимо яркое оранжевое сияние, которое вскоре развеялось, явив весьма тучную женщину с непропорционально большим ртом и длинными руками, готовыми схватить все и вся. Цвет ее лица был нездорово-желтым, и весь облик буквально кричал о том, что демон нестерпимо голоден. Струйка слюны стекла из уголка рта, когда Чревоугодие простонало: — Есть… Хочу есть… Принц взмахнул рукой, и дверь, ведущая из игровой комнаты, распахнулась. — Путь свободен, демон! Все, кого ты встретишь на пути — твои! — сказав это, Эндимион растворился в воздухе, перемещаясь с Кристаллом в Темное Королевство. Поручение королевы было выполнено как нельзя блестяще. Но почему он не чувствовал удовлетворения от произошедшего?***
Луна и Артемис мирно дремали на постели Минако, когда их внимание привлек странный звук, исходящий от сумки Усаги. Спросонья они сразу не поняли, что происходит, но когда сигнал стал громче и сквозь приоткрытую сумку вырвалось пульсирующее белое сияние, древние хранители поняли все. Сон как рукой сняло, когда они одним прыжком оказались у сумки. — Тревога! Где-то рядом первородный грех, — взволнованно произнесла Луна, подцепляя когтем бегунок на «молнии» и раскрывая сумку шире. — Где же девочки? — Скорей всего, на горячих источниках, — высказался Артемис, встретившись взглядом с черной кошкой. — Надо как-нибудь предупредить их! — Но как? — пребывая в величайшем волнении, воскликнула Луна. — Коммуникаторы они не взяли, жезлы — тоже… Все осталось в номере! — Я попробую пробраться к ним. — Но как?! — жрица во все глаза уставилась на самоуверенного коллегу. — Тебя заметят и запросто вышвырнут вон! Мы и так рискуем, да и девочки тоже!.. Артемис бросил на Луну полный снисхождения взгляд. — У тебя есть другие предложения? Лунный Жезл продолжал мигать и сигналить, и это только накаляло обстановку в комнате. Наконец, жрица сдалась, уступив негласным доводам Артемиса. Другого выхода у них и впрямь не было. — Хорошо. Но только пойдем вдвоем. Белый кот скорчил рожицу: — Конечно, как же иначе? Ничего другого я от тебя не ожидал. — Тогда, — по-прежнему взволнованно спросила Луна, — как мы выберемся из комнаты? И проберемся к купальням незамеченными? — Я бы не стал так переживать, — заявил Артемис, хитро усмехнувшись. — Мы ведь коты! А в это время подруги и впрямь нежились в горячем источнике, погрузившись в воду по шею. Это был последний день их пребывания на курорте Наэба, поэтому в планах у девушек было провести его максимально насыщенно, с пользой для души и тела. Ради этого они не поленились встать пораньше и отправиться первым делом на источники онсэн. Погрузившись в круглый бассейн, от которого исходил пар, девушки блаженно прикрыли глаза и запрокинули головы; на лбы они положили смоченные в водах источника и свернутые в рулон белые тряпицы. Безмятежность, спокойствие и тишина, которую никто не нарушал болтовней. В помещении подруги были совсем одни. До поры до времени. — Девочки! Девочки! — пусть шипящий шепот Луны и был тих, но для подруг он показался буквально громом среди ясного неба. Распахнув глаза, девушки встрепенулись и обратили свои взоры на котов, что сжались в два комочка у скамейки подле стены. — Луна? Артемис?! Что вы здесь делаете? — изумилась Минако. — Как вы выбрались из комнаты? — Это долгая история, — отмахнулся белый жрец. — Но мы здесь для того, чтобы сообщить, что у нас проблемы. — Какого плана? — нахмурилась Рей, переводя взгляд с кошки на кота. — Один из первородных демонов — здесь! — беспокойно проговорила Луна, чувствуя, как серце вот-вот выпрыгнет из груди. — Лунный Жезл среагировал на его возрождение. Поторопитесь, девочки, пока не произошло непоправимое! Воительниц не стоило долго уговаривать. Выскочив из купальни и накинув халаты прямиком на мокрые тела, они бегом помчались в сторону четвертого крыла — за жезлами. Усаги и Минако уже на бегу подхватили своих питомцев и, наскоро завернув их в полотенца, без церемоний сунули живые свертки в подмышки. Это была странная картина: пятеро девушек в халатах, бегущих босиком чуть ли не через весь отель. Они расталкивали прохожих, преследуя никому неизвестную цель, и все, что оставалось случайным свидетелям — это смотреть им вслед. Взлетев без лифта на четвертый этаж, девушки, задыхаясь от быстрого бега, ворвались в номера и достали жезлы для превращений и, не теряя ни минуты, перевоплотились в воительниц. Они не думали о том, что их могут узнать — главное, успеть до того, как демон натворит бед. — Где он, Меркурий? — спросила Юпитер, когда Сейлор воины вышли из номеров и быстрым шагом двинулись по коридору. Луна и Артемис, выпутавшиеся из полотенец, следовали за ними. Девушка покрутила серьгу, вызывая виртуальные очки, и уставилась на экран меркурианского суперкомпьютера, быстро щелкая клавиатурой: — Сигнал идет с третьего этажа восточного крыла, — сообщила Меркурий. — Если поспешим, доберемся туда за пару минут. Воительницы прибавили шаг, а после снова перешли на бег. Для того, чтобы добраться до игровой комнаты, что как раз располагалась в восточном крыле, им нужно было спуститься в холл, где сновало множество людей. — Ведем себя естественно, — тихо проговорила Марс, и все, сделав невиннейшие лица, двинулись в противоположный конец зала. Какой-то мальчишка, увидев процессию, закричал, дергая мать за рукав: — Смотри, мама — Сейлор воины! Как в игре! — Это всего лишь косплееры, мой мальчик. Или аниматоры, — ответила женщина, скользнув равнодушным взглядом по длинноногим красоткам в мини. — И они как раз идут в игровую комнату. Не иначе, у кого-то праздник. — Но я тоже хочу туда! — закапризничал ребенок, но ответ матери торопящиеся девушки уже не услышали. — Итак, нас считают косплеерами. Отлично, — констатировала Юпитер с некоторой долей сарказма, но все-таки не могла не признать, что это им только на руку. — Вот они — прелести современной жизни. Пока воительницы, рискуя разоблачением, мчались к игровой комнате, Чревоугодие уже выбралось оттуда и, пошатываясь и причитая, подвывало, истекая слюной: — Есть… Хочу есть! Еда-а-а! Эти стоны не могли не привлечь внимания сотрудников отеля; но, стоило им увидеть демона, как сердца их уходили в пятки, и люди могли думать лишь о том, как бы побыстрее скрыться. Паника сковывала их разум, повергала в шок, и они не могли думать ни о чем другом. Забывались древние легенды и предания, в которых говорилось, что нужно делать при встрече с демонами… Но они были смертными, и сразиться с первородным грехом могли лишь настоящие герои. Паника и суматоха серьезно встревожили Юичиро, который как раз направлялся в игровую комнату, дабы отвести Иму позавтракать. Девочка сбежала туда еще до того, как проснулись ее родители; это было частым явлением в семье Куросаки. Отказать единственному ребенку Рика и Шин просто не могли, потому Има пользовалась тотальной вседозволенностью. Из-за нее даже не закрывали игровую комнату, где активная девочка могла запросто провести весь день. Когда очередной сотрудник отеля промчался мимо с перекошенным от ужаса лицом, сердце Юичиро ушло в пятки. Тут же мысль, что Има находится там, откуда все бегут сломя голову, привела его в чувство и буквально подтолкнула вперед. Выкрикивая имя племянницы, Кумада метнулся в коридор. Дверь за ним захлопнулась, оставляя наедине с оголодавшим чудищем. — Еда-а-а! — возопило Чревоугодие и бросилось на ошалевшего парня. — Где моя племянница, ты, урод?! — выкрикнул Юичиро, сжав кулаки. Да, он был напуган. Но мысль о том, что ёкай могло что-то сделать с Имой, придавала ему сил. — Еда-а-а-а! — с неким наслаждением протянул первородный грех и, вытянув руки, схватил отпрянувшего было Кумада и легко, точно пушинку, поднял молодого человека над землей. Юичиро пытался сопротивляться, но демон держал его так крепко, что это представлялось практически невозможным. Чревоугодие, с восторгом посмотрев на лакомый кусочек, разинуло пасть, демонстрируя Кумада целый арсенал острых как бритва зубов. Молодой человек зажмурился и попрощался с жизнью, ощущая на себе зловонное дыхание из пасти демона, но топот ног и удар двери о стену возвестили его о том, что еще не все потеряно. — Дух Грома! В бой!!! — вместе с заклинанием в монстра полетел разряд шаровой молнии, и Чревоугодие от неожиданности выпустило жертву из своих лап. От повышения уровня статического электричества в воздухе волосы Кумада встали дыбом. Он упал на пол, больно приложившись спиной о пол, и перед глазами у него заплясали яркие звезды. — Юичиро! Немедленно уходи отсюда! — безапелляционный, до боли знакомый голос вырвал молодого мужчину из пучины шока, боли и забытья, и от неожиданности он широко распахнул глаза, узрев перед собой Рей и ее подруг. Точнее сказать, это были они и не они одновременно в своих костюмах, похожих на трико гимнасток. — Мисс Рей?.. — пораженно прохрипел Юичиро, глядя на Хино сквозь упавшую на глаза челку. — Я сказала: убирайся! — рявкнула Марс, принимая боевую стойку. — Тебе здесь не место! — Нет, — покачал головой Кумада, тяжело поднимаясь с пола, хватаясь за стену. — Я не брошу вас… — Дурак! — выпалила воительница, но отвлекаться на Юичиро у нее больше не было времени. Чревоугодие, видя, что дело плохо, решило действовать тотчас же. Вновь раскрыв пасть как можно шире, первородный демон окатил девушек белесой клейкой субстанцией, что тут же пригвоздила воительниц к полу. Прилипли также и Луна с Артемисом, увязнув в вязкой массе по самые уши. Лишь один только человек оказался вне воздействия атаки — Юичиро, который успел предусмотрительно отскочить назад. — Вот мерзость! — с отвращением произнесла Венера, не в силах двинуться. — Я не могу пошевелиться! — плаксиво пожаловалась Сейлор Мун, на что получила язвительный ответ от Марс: — Мы тоже, гений! Вопрос в том, как нам выбраться, прежде чем эта тварь проглотит нас, не жуя. Восприняв эти слова как мотив к действию, Юичиро упал на колени перед повелительницей огня и принялся соскабливать с нее выпущенную Чревоугодием субстанцию — постепенно, кусок за куском. Марс затихла, позволяя Кумада делать свое дело. У нее появился призрачный, но шанс освободиться и в прямом смысле дать жару первородному демону. Чревоугодие с торжеством взглянуло на прилипших, точно мухи, воительниц и воодушевленно потерло ладони: — Сейчас мы поеди-и-им!.. — Мы? Кто это — мы? — насторожилась Сейлор Мун, оглядываясь по сторонам. — Мы с тобо-о-ой, — протянул демон и щелчком пальцев материализовал маленький торт в зеленой глазури. — Сначала ты съешь этот тортик, а потом мы съедим вот этих люди-и-ишек. М-м-м, вкуснятина!.. Лунная воительница испуганно икнула, глядя, как к ней приближается Чревоугодие, и попыталась зажмуриться. Тщетно. Вид тортика действовал на нее гипнотически, и рот Сейлор Мун непроизвольно наполнился слюной. — Не смей! — угрожающе проговорила Марс, и ей, словно эхом, вторила Луна: — Сейлор Мун! Ты должна сопротивляться!.. Но все было тщетно. Воительница не слышала криков и увещеваний подруг, для нее существовал лишь этот злосчастный торт. — Не могу… — простонала девушка за секунду до того, как впилась зубами в покрытую глазурью бисквитную мякоть. — И не хочу, — добавила она секундой позже, жмурясь от удовольствия. Чревоугодие осклабилось: — Пра-а-авильно, кушай, кушай! И я тоже сейчас поем. Ах, целое тысячелетие без еды! — демон закатил глаза в экстатическом упоении и сложил руки у груди. Сейлор Мун же продолжала уплетать торт за обе щеки, пачкая лицо в вишневом сиропе и глазури. Понаблюдав за этим несколько мгновений, первородный грех направился к Меркурий, протягивая к ней руки. Слюноотделение у него лишь усилилось. — Быстрее!.. — прошипела Сейлор Марс Юичиро, что уже успел соскоблить белесую субстанцию с рук воительницы. Решив, что этого достаточно, чтобы провернуть атаку — пусть даже сидя, — девушка сложила пальцы и произнесла заклинание: — Дух Огня! В бой!!! Вырвавшийся из сведенных вместе указательных пальцев поток пламени Сейлор Марс направила прежде на Чревоугодие, что уже практически схватило Меркурий, а затем на сковывающие движения подруг клейкие путы. Освободило пламя и Артемиса с Луной — правда, шерсть их теперь была в подпалинах. Впрочем, на расстройство по этому поводу не было времени, и коты, подскочив к лунной воительнице, в один голос закричали: — Очнись, Сейлор Мун! Надо действовать! Воспользуйся Жезлом, немедленно! Девушка подняла на них осоловелый взгляд, но все же поднялась на ноги, сжимая в руках лунный артефакт. Чревоугодие, увидев это, затрясло головой и бросилось вперед; но, будучи ослабленным пламенем Марс, пошатнулось и упало на пол. — Очищающая… сила Луны… Помоги! — с трудом произнесла Сейлор Мун, направляя Жезл в сторону демона. Привычный серебристый поток света наполнил коридор, концентрируясь на растворяющемся в сиянии Чревоугодии. Вскоре чудовище исчезло, явив маленькую, изнуренную девочку. — Има! — Юичиро бросился к племяннице, едва успев подхватить ребенка. Лунная воительница же ослабла настолько, что выронила из пальцев Лунный Жезл и, пошатываясь, обрела свой прежний облик. Она бы упала, не подхвати ее Меркурий и Венера. — Как ты? — встревоженно спросила Луна, с тревогой вглядываясь в черты Усаги. — Плохо, — простонала она. — Похоже, тортик оказался несвежим… — Это очень, очень плохо! — Артемис пребывал в крайнем волнении. — Чревоугодие поразило ее. — Нужно уходить отсюда, — сказала Марс, перевоплощаясь обратно. — Пока сюда не сбежался весь отель. Все, в том числе и Юичиро, сочли эту идею разумной, и воительницы с котами поспешно покинули это место. Кумада же, кивнув им на прощание, остался на месте, дабы уладить возникшие из-за демона проблемы. Он уже обдумывал, что стоит сказать, когда нагрянет охрана с полицией. Что ж, любая, даже самая нелепая версия, из его уст будет звучать правдоподобнее, чем правда о злом духе.***
Эндимион снял белые перчатки и с наслаждением пошевелил пальцами, разминая их. Настроение было на высоте — принц был доволен проделанной работой. Все прошло гладко, без сучка и задоринки — даже несмотря на то, что поблизости снова оказались Сейлоры. Эти вездесущие девчонки. Хм. Расхаживая по тронному залу взад-вперед, Эндимион принялся напевать под нос песенку, усмехаясь про себя. Берилл, которая была там же, некоторое время наблюдала за его перемещениями, поджав губы, но затем не выдержала и спросила, повысив голос: — Чему это вы так радуетесь, принц? Нашей очередной неудаче? — Почему же? — Эндимион изменил свой маршрут и не спеша подошел к трону, небрежно поставив ногу на самую верхнюю ступеньку ведущей к нему лестницы. — На мой взгляд, все сложилось как нельзя лучше. — Вы и вправду так считаете? — нахмурилась королева. — Тогда ответьте мне: почему вы не забрали с собой первородный грех? Одного кристалла недостаточно. Металии нужен близкий, сильный слуга. Как и нам всем, Королевству. — Разве не очевидно? — вскинул бровь в притворном изумлении принц. — Не думал, что вы, королева, — Эндимион произнес это слово в несколько уничижительном тоне, — не смогли додуматься сами. От Чревоугодия Королевству будет больше проблем, чем пользы. Оно постоянно голодно, и голод этот, — многозначительно сообщил принц, — утолить невозможно. Чревоугодие попросту поглотило бы всех юм, а вас, дражайшая, оно оставило бы на десерт. Хотя, — с ленцой оттолкнувшись от ступеней, добавил Эндимион, — из вас вышла бы весьма сомнительная сладость. В общем, проблем много, пользы — ноль. — Да как ты смеешь?! — прошипела Берилл. — Забыл, кто я?! Темный принц хмыкнул, сложив руки на груди: — Смею. О, еще как смею! Я здесь единственный, в чьих жилах течет королевская кровь, а вы всего лишь фрейлина, дерзнувшая решить проблемы в личной жизни весьма экстравагантным способом. От этих слов лицо Берилл на мгновение приобрело кирпичный оттенок, и она, не сдержавшись, выпустила в Эндимиона разряд черной молнии. Принц успел уйти от атаки и рассмеялся: — Правда глаза колет? О, не печальтесь. Возможно, некоторые из ваших чаяний осуществятся, когда пошатнется баланс между светом и тьмой. Я уже упоминал, что Чревоугодие поразило Сейлор Мун? Так вот, на этот раз Очищение, которым она столько раз спасала жизни, вряд ли поможет. Девчонке не под силу обратить его на себя. И это погубит ее, — сказав это, Эндимион отвесил издевательский поклон и, вновь принявшись насвистывать незатейливую мелодию, двинулся в сторону своих покоев, оставив Берилл изнемогать от бессильной злобы.***
— Это конец, — многозначительно и упадническим тоном произнесла Минако, глядя на то, с каким аппетитом Усаги, сидя за столом, поглощает заказанный в номер обед из трех блюд. Остальные, в том числе коты и Юичиро, сидели вокруг, с тревогой глядя на беспрестанно жующую девушку. После сражения, так и не удосужившись сменить халат и купальник на другую одежду, Цукино, войдя в номер, тут же полезла в мини-буфет и в два счета слопала все, что там находилось. Когда она потребовал еще, блестя голодными глазами, Мако заказала обед прямо в номер. Заказ доставил сам Юичиро, что к тому моменту успел не только передать очнувшуюся Иму в руки родителей, но и наврать с три короба службам правопорядка. Что удивительно, никто из столкнувшихся с Чревоугодием сотрудников отеля не смог точно описать, что именно они видели, и Кумада воспользовался этим на полную катушку. Рей не замедлила взять с него слово молчать об их сути воительниц, и Юичиро торжественно поклялся хранить молчание, про себя добавив, что делает это исключительно ради Хино. Высказывание Минако не осталось без внимания окружающих. Все они четко осознавали, что Усаги обречена, и это тревожило как девушек, так и их пушистых наставников. — А обед кончается, — меланхолично заметила Ами и посмотрела на Юичиро. Тот, поняв намек, быстро кивнул и вышел из номера за новой порцией еды для Цукино. Он делал все, что ему говорили, пытаясь мысленно переварить все то, что в один час свалилось на его многострадальную голову. — И что теперь? — спросила Рей, озвучивая мучающих всех, кроме самой Усаги, вопрос. Она как раз доедала двойную порцию рамэна с тушеными овощами и намеревалась приступить к клубничному десерту. — Она же не сможет исцелить саму себя! Это все равно, что самому себе делать операцию на сердце. — А я читала, — сообщила вдруг Ами, — что какой-то русский в экстремальных условиях Крайнего Севера сделал сам себе операцию по удалению аппендицита. Без наркоза. Девушки, услышав рассказ, нервно повели плечами. Сообщение это вряд ли могло пригодиться им в данный момент. — Верно, — произнесла Луна. — В чужих руках Лунный Жезл работать не будет. — А если… — начала вдруг Мако. — Что? — жрецы схватились за неуверенный тон Кино словно за последнюю ниточку. — Может, стоит попробовать Венере? Во времена Серебряного Тысячелетия она была Верховной сенши. Вдруг Лунный Жезл сработает в ее руках? В ответ на это Минако лишь печально покачала головой: — Нет, Мако. Я не знаю, каковы будут последствия моего вмешательства. Я не воин Луны, и Жезл в моих руках может повести себя совершенно непредсказуемо. — А если рискнуть? — поддержала идею Рей. — Вдруг выйдет? — Если бы я осталась Сейлор Ви, все могло бы сложиться иначе, — ответила Айно, опустив голову. — У меня было множество способностей — пожалуй, больше, чем у Сейлор Мун. Но я потеряла их, когда принесла клятву верности Серебряному Кристаллу. — Она права, — неожиданно встрял Артемис. — Ни одна из вас, ни одна сила Сейлор воинов не сможет заменить силу, сравнимую с Очищением. Это боевые атаки, направленные на уничтожение, в то время как магия Луны имеет иную природу. — Значит, и тут тупик, — Ами подвела итог вышесказанному и вновь уставилась на приканчивающую обед Усаги. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками поглощаемой пищи. Цукино было все равно, что будет с ней дальше. Только еда имела для пораженной грехом значение, и больше ничего. При взгляде на девушку у всех сжималось сердце, так как осознание, что они могут потерять Усаги, было для них невыносимым. — Небо! — возглас Луны заставив всех упавших духом встрепенуться. — Как же я раньше не вспомнила! — кошка заметалась по кровати, высматривая что-то. — Ами, будь добра, одолжи мне свой планшет. — Для чего? — Мако непонимающе уставилась на черную кошку. — Я собираюсь связаться с королевой Селеной. Точнее, — поправилась она, упреждая ненужные вопросы, — с ее духом. Она часто помогала неопытным Сейлор Мун и Сейлор Ви. — Точно! — вскричала Минако, подпрыгивая на месте. Глаза у нее блестели от плохо скрываемого волнения. — Босс! И правда — как мы могли забыть? Артемис с восхищением посмотрел на Луну: — Ты умница, дорогая! Кошка бросила в сторону поклонника взгляд, выразив таким образом благодарность за комплимент, а затем уселась перед планшетом, удобства ради установленного у подушки. Кот подсел к ней и набрал код доступа, после чего Луна произнесла в динамик кодовую фразу для связи с Селеной: — Лунный кролик печет рисовый пудинг. Эфир тут же наполнился помехами с скрежетом, экран пошел рябью, но сквозь все это, к немалому изумлению окружающих, донесся приятный женский голос: — Луна? Артемис? Это вы? — Да, королева, — начала Луна. — Извините, что так долго не выходили на связь, но у нас возникла проблема. Вы, Светлейшая, наша последняя надежда. Пауза. Девушки переглянулись и вновь вперили взоры на экран планшета. — Слушаю, — донесся ответ, и Луна быстро изложила суть проблемы, стараясь при этом упомянуть как можно больше деталей. — И что вы хотите? — спросила Селена, выслушав рассказ жрицы до конца. — Помогите нам, королева. Вы наш последний шанс. Спасите Сейлор Мун, примените Очищение, — Луна, казалось, была на грани истерики и лишь чудом сдерживала слезы. — Увы, не могу, — донеслись три слова, разбившие надежду вдребезги. — Я уже давно мертва. И погибла, кстати говоря, применяя Очищение. Девушки застонали в голос, закрыв лица руками. Этот точно был конец всему. — Но, — Селена, к радости собравшихся, продолжила вещать, — можете вы, Луна и Артемис. — Но… как? — коты, казалось, были шокированы не меньше. — Обратившись в людей, конечно же. Кто, как не вы, являлись хранителями и жрецами храма Серебряного Кристалла? — в голосе Селены звучали торжественные нотки. — Вы можете взаимодействовать с ним и применить к Сейлор Мун Очищение. Правда, потом у вас могут возникнуть некоторые проблемы… — О, это уже не важно! — возликовала Луна, едва ли не приплясывая на месте. — Благодарю вас! Экран, мигнув, погас, и девушки зашлись в диком восторге, едва ли не плача от счастья. Выход был найден, а значит, Усаги была спасена. Правда, пока в теории, которую котам требовалось теперь проверить на собственном опыте. В номер, постучав, вошел Юичиро, толкая перед собой тележку со снедью: свежими фруктами, лепешками моти, супом-пюре и большой порцией риса карри, щедро политой соусом с кусочками мяса. — О, добавка! — икнув, произнесла Усаги, протягивая руки к тележке, и Юичиро, натянуто улыбаясь, забрал поднос с пустыми тарелками и поставил перед девушкой еще одну порцию обеда. — Может, хватит уже, а? — не выдержала Рей, глядя на то, с каким аппетитом Цукино принялась за суп, с шумом прихлебывая жижу. Усаги даже не обратила на нее внимания, продолжая поглощать новую порцию изысканных яств, и Хино лишь раздраженно вздохнула, проведя рукой по волосам. Юичиро положил руку на ее плечо и чуть заметно сжал в знак ободрения. Девушка напряглась, но руку не сбросила. Впрочем, Кумада, почувствовав нервозность Рей, сам поспешно убрал конечность. Тем временем Луна и Артемис вышли на середину комнаты и замерли в нерешительности. Сейчас им предстояло во второй раз после пробуждения обратиться в людей, и они немного переживали по этому поводу. Впрочем, эти чувства были не столь сильны, как тревога за судьбу Усаги. — Дверь закрыта? — спросила кошка, и Юичиро нервно кивнул. Для него это было уже слишком. Сначала он узнал, что его любимая девушка и ее подруги — воины, защищающие Токио от темных сил, потом услышал, как разговаривают коты… Теперь эти же животные явно что-то задумали. Кумада сел на пол, поджав под себя ноги и выжидающе уставился на Луну и Артемиса. — Ты готов? — тихо спросила жрица, и кот кивнул: — Только если ты готова. И, не сговариваясь, животные подпрыгнули в воздух, исчезая в вихре разноцветных искр. Тела их замерцали, растворяясь и являя два силуэта — мужской и женский. Девушки застыли, не в силах оторвать взгляда от завораживающего зрелища. Юичиро, подобно им, не мог выловить и слова, пребывая в неописуемом восторге. Но вот искры исчезли, и все увидели Луну и Артемиса такими, какими они были во времена Серебряного Тысячелетия — мужчину и женщину лет двадцати восьми — тридцати. Впрочем, жрица казалась моложе своих лет, отличаясь стройностью фигуры и нежным овалом лица, нетронутого морщинами. Волосы цвета воронова крыла густыми локонами ниспадали едва ли не до колен. Артемис же являл собой образец причудливого сочетания зрелости и некого юношеского задора. Трудно было представить, что во времена Серебряного Тысячелетия он не давал спуску своим подопечным, оставаясь при этом мягким и справедливым, простым и честным. Волосы цвета первого снега, лукавые глаза, сверкающие на улыбчивом лице — таким Минако и запомнила Артемиса во сне. И вот он наяву — здесь, перед ними. — Жезл! Где Жезл? — таковы были первые слова Луны. Оно и понятно — именно ради возложенной на их с Артемисом миссии им пришлось вновь стать людьми. Артефакт нашелся небрежно лежащим на прикроватном столике, точно какая-то дешевая игрушка. Как и ожидалось, Усаги и бровью не повела, когда коты на ее глазах превратились в людей, а уж когда Луна забрала Жезл, и вовсе не подняла глаз от порции карри. Но когда Мако и Рей по просьбе жрицы помогли поднять Цукино с кровати и вывести на середину комнаты, девушка начала протестовать: — Эй! Пустите… Отбивалась она довольно вяло, но зато решила пустить в ход зубы, за что получила от укушенной Хино увесистый подзатыльник. — Полегче, свинка, — произнесла Рей, морщась от боли в укушенном предплечье. — А то, того гляди, твои зубы познакомятся с моим кулаком. Угрозы Хино сработали, несмотря на то, что сама мико вряд ли бы причинила Усаги вред. Она хоть и насмехалась над Цукино, но все равно любила блондинку с оданго со всеми ее достоинствами и недостатками. Итак, когда присмиревшую Усаги, едва держащуюся на ногах, вывели в центр комнаты, Луна и Артемис, став бок о бок, крепко взялись в четыре руки за Жезл и подняли его, направив точно в грудь пораженной Чревоугодием воительницы. — Очищающая сила Луны, помоги! — хором произнесли они, и поток света вырвался из вершины золотого полумесяца. Он был не таким сильным, как в случае Сейлор Мун, но артефакт все же работал. Луна, прикрыв глаза, позволила своей магии перетекать в Жезл; Артемис, практически интуитивно, почувствовал то же самое. Поток серебряного сияния стал сильнее; вокруг жрецов образовался вихревой столб выделяемой энергии. Наконец, целебный свет полностью поглотил Усаги, и та, выкрикнув заветное слово «Очищение», повисла в руках подруг. Она полностью освободилась от оков греха, и девушки тут же переложили Цукино на постель в ожидании ее пробуждения. Жрецы опустили Жезл и устало улыбнулись друг другу. — А говорили, что будет трудно, — произнес Артемис, хмыкнув. — Королева пророчила нам проблемы. Луна покачала головой: — Кто знает, что она имела ввиду. Но, как бы то ни было, Усаги спасена, и нам пора принять прежний облик, — сказав это, девушка, не дожидаясь, подпрыгнула, прикрыв глаза и сконцентрировавшись. На пол она приземлилась все еще человеком. — А вот и обещанные проблемы, — прокомментировала Минако, почесав переносицу. Луна прикусила губу и взглянула на сияющего Артемиса: — Попробуй ты. Мужчина удивленно вскинул брови, заведомо зная, что ничего не удастся, но выполнил просьбу. И снова не сработало. Жрица нахмурилась: — Это плохо. И долго нам придется носить этот облик? — Лично я всем доволен, — произнес Артемис, с наслаждением шевеля пальцами. — Учти: спать на моей кровати ты больше не будешь, — Минако, смеясь, пригрозила ему пальчиком и соскочила с кровати, дабы обнять своего верного друга. — Кстати говоря, — произнесла она, отстранившись, — меня смущает твой костюм. — А что не так? — удивился белый жрец, осматривая свое облачение. — У тебя вырез аккурат в районе пупка — вот что, — хихикнула она. — Это… э-э-э… весьма экстравагантно, не находишь? — Да и Луна тоже, — заметила Мако, критически разглядывая платье из желтого и черного шелка. — Вот что: я дам тебе свою одежду — у нас примерно один размер — чтобы ты не выделялась. А потом купим новую. Рей любит ходит по магазинам. Верно ведь, Рей? Та кивнула. — А я, — воодушевившись, встрял Юичиро, — дам одежду для Артемиса. А заодно забронирую для них номер, чтобы не возникло вопросов. — Ты просто чудо! — воскликнула Минако, подскакивая к Юичиро. Хино, увидев это, нахмурилась; а когда Айно, взяв ничего не понимающего парня под локоток и отвела подальше, что-то шепча ему с лукавым видом на ухо, и вовсе почувствовала прилив ревности. — Вот не пойму: что им не нравится в моей одежде? — продолжал бормотать Артемис, крутясь перед зеркалом. — Эх, все-таки в кошачьем облике об этом не приходилось задумываться. Нелегко быть человеком… Через минут и его, и Юичиро вытолкали из комнаты, дабы Луна смогла спокойно переодеться. Пока Артемис в ожидании другой одежды томился в соседнем номере, Юичиро не только успел сбегать в коттедж за одеждой для нового друга, но и забронировать для него и Луны номер. — Для новобрачных, — объявил он, звякнув брелоком и переглянулся с безмятежно улыбающейся Минако. Рей, поймав этот взгляд, мигом все поняла и прыснула в кулак. — Для кого, простите? — тоном, не выражающим ничего хорошего, спросила Луна, сверля Юичиро мрачным взглядом. — Других номеров просто не было, — начал выкручиваться Кумада. — Видите ли, сейчас начало сезона… — А меня все устраивает! — заявил Артемис и, подойдя к жрице, положил ей руки на плечи. — Раз уж так совпало, этим грех не воспользоваться. Да, моя дорогая жена? — Да ну тебя! — махнула рукой Луна и, подойдя к Юичиро, выхватила из его пальцев ключ. — Спать будешь на диване, учти! — обернулась она к широко улыбающемуся Артемису. Наблюдая за столь умилительной и в то же время комичной ситуацией, Минако толкнула Рей в бок и хихикнула: — И впрямь как молодожены после ссоры!.. — и девушки прыснули от смеха. — Что-то Усаги долго не приходит в себя, — встревоженно произнесла Ами, привлекая всеобщее внимание. — Может, что-то пошло не так? Артемис, услышав это, склонился над Цукино, изучая ее черты. Вдруг девушка застонала и, что-то пробормотав, перевернулась на другой бок, счастливо вздохнув. — Она же спит! — поразилась Мако. — Ну надо же! Минако тоже подошла к кровати, где счастливо посапывала Усаги, и сказала с легкой полуулыбкой: — А что? Все сходится! Есть же поговорка: «После сытного обеда по закону Пифагора полагается вздремнуть». А она умяла почти две порции обеда, если не считать содержимого двух мини-баров. — Вообще-то, по закону Архимеда, — поправила Айно Ами, на что Минако просто отмахнулась. — Пусть спит, — Рей накинула на Усаги покрывало, и все на цыпочках покинули номер, переместившись в соседний, дабы самим передохнуть и собраться с мыслями. Луна и Артемис отправились в свой номер. Едва открыв дверь, жрица пулей влетела в помещение и остановилась у окна, нервно перебирая в пальцах брелок с ключами. Мужчина аккуратно прикрыл дверь и приблизился к Луне. В толстовке и джинсах Макото она выглядела настоящим сорванцом. Волосы жрица убрала в толстую косу, чтобы не мешались. — Я не понимаю причину твоей нервозности, — мягко произнес Артемис, положив руки на бедра. Он не решался прикасаться к девушке. — Тебе уже давно известно о моих намерениях поухаживать за тобой. Так в чем же проблема? Теперь мы люди, нам не ничего не мешает. Луна обернулась к нему, пронзив мужчину взглядом голубых глаз: — Мешает. Я не хочу, чтобы наша дружба становилась чем-то большим, понимаешь? — Но почему? — Оттого, что у меня нет выбора. Мы здесь единственные представители планеты Мау, мужчина и женщина. Поэтому само собой разумеется, что мы должны быть вместе. И отсутствие альтернативы меня удручает, — с полной откровенностью высказалась жрица. Артемис отшатнулся, словно от пощечины: — Я настолько противен тебе? — Нет, что ты! — яростно замахала головой Луна. — Ты очень замечательный, правда, но я не могу так. Это словно противоречит моей природе. — Все понятно, — вздохнул белый жрец и опустился на кровать, обхватив голову руками. Девушке даже стало его немного жаль. Она-то знала, что Артемис давно в нее влюблен, а эти ее слова лишь усугубили его душевную боль. Смягчившись, она села рядом и взяла его ладони в свои. — Артемис… — неловко начала она, но тут жрец поднял глаза, в которых не было и грамма грусти, и спросил, проницательно глядя на визави: — Но хоть легенду о молодоженах ты можешь поддержать? Или сходить на свидание тоже выше твоих сил? Луна покачала головой, и Артемис немного воспрял духом. — Тогда, самое время прогуляться. Не находишь? В ответ жрица лишь мягко улыбнулась, поднимаясь с места, а мужчина подумал, собирая все терпение в кулак: «Я обязательно завоюю ее. Что бы Луна ни говорила».***
— Я по-прежнему жду сюрприза. Долго еще? — Рей, чьи глаза были завязаны белым платком, крепче вцепилась в руку Юичиро. Он явился к ней в номер поздним вечером и пригласил на очередное свидание, посулив некий сюрприз. Заинтригованная, Хино тут же согласилась; и теперь, лишенная зрения, покорно следовала за Кумада. — Еще немного, — пообещал молодой мужчина. Раздался скрип открываемой двери, и Юичиро, обхватив Рей за плечи, подтолкнул ее внутрь помещения, после чего снял повязку. Хино, поморгав, с удивлением оглянулась по сторонам. Они находились в самом центре пустого танцевального зала, между стен которого от малейшего звука прокатывалось гулкое эхо. Под потолком крутился диско шар, отбрасывая серебристые блики на пол и стены. — Это и есть твой сюрприз? — осведомилась девушка, сделав несколько шагов вперед. — Да, мисс Рей, — обогнув ее, Юичиро поднялся на сцену и, вставив какой-то диск, включил проигрыватель.Я чувствую себя снова так, словно это наша первая ночь вместе…
— раздался из колонок хриплый голос Брайана Адамса, и Рей невольно вздрогнула, застыв в нерешительности. Юичиро, изнывая внутри от страха быть отвергнутым, подошел ближе и протянул руку. — Потанцуем? Кивнув, Хино приняла предложение, и Кумада, осторожно положив руку на талию девушки, закружив ее в медленном танце. Сначала движения их были резкими и неловкими, точно вызванными неловкостью и смущением, но затем Рей, поборов не свойственную ей робость, придвинулась ближе к Юичиро. Слова Минако о ее подноготной не давали ей покоя. Так уж ли оно на самом деле? — Почему ты не ушел, когда была возможность? Не испугался, рисковал жизнью? И после помогал, злоупотребляя своим положением? — негромко спросила Рей, высказав мучающий ее вопрос. — Ради любимого человека и не такое сделаешь, — ответил Юичиро, касаясь губами гладких и блестящих волос Хино. Но девушка не унималась. Она хотела, наконец, расставить все точки над «и». — Но ведь я смотрела на тебя свысока. И метлой, случалось, ты от меня получал… — с ноткой раскаяния произнесла Рей, с грустной улыбкой вспоминая моменты погони с метлой наперевес. — Вы не знаете цену истинной любви, мисс Рей, — неожиданно ответил Кумада, и Рей отпрянула, глядя на него широко распахнутыми глазами. — Вы закрылись, боясь, что ваше сердце кто-нибудь ранит… — Чепуха! — тут же вспылила Хино, вспомнив, опять же, Минако. Она говорила то же самое, но несколько иначе, другими словами. Впрочем, Юичиро не обиделся, лишь молча притянул ее обратно к себе и обнял. И куда только делась его былая робость? Возможно, родные стены придавали ему уверенности; или же атмосфера, царящая вокруг. Он касался пальцами шелковистых прядей волос Рей, перебирая их, подобно струнам редкого инструмента. Хино, вздохнув, положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Они больше не танцевали — скорее, стояли на месте, обнявшись; но, похоже, это никого не волновало. Напряжение, копившееся в Рей столько лет, постепенно покидало ее, растворяясь в плывущей, обволакивающей мелодии и хриплом голосе исполнителя. Только музыка и Юичиро рядом — такой верный и надежный. И как она раньше могла недооценивать его? Теперь все обязательно изменится… С каждой секундой, проведенной вот так, в крепких мужских объятиях, Рей все больше и больше проникалась осознанием того, что она кому-то нужна — вся, без остатка, со своими многочисленными недостатками, вспыльчивостью и грубостью. Ее любят! Даже с грузом долга Сейлор воина. И как это можно не замечать? Ведь это воистину не имеет своей цены. Так удивительно хорошо в этот момент! Юичиро чуть отстранился, и Рей, удивленно заморгав, непонимающе уставилась на него. Кумада, легонько проведя пальцами по щеке Хино, наклонился и совсем неощутимо коснулся ее губ — невесомо, словно крылом бабочки. Миг — и внутри Хино вспыхнуло настоящее пламя, искрами отражаясь в глазах. Губы горели, по телу жидким огнем бежала кровь, подгоняемая рвущимся наружу сердцем. Тихо охнув, Рей порывисто обняла Юичиро, уткнувшись лбом в его плечо и закусив губу. Ей не верилось, что все это происходит именно с ней. Что именно она сейчас тает в объятиях того самого парня, которого столько времени считала неудачником.Пожалуйста, прости меня, но я не могу не любить тебя…
— прозвучало напоследок, и Рей с Юичиро невольно подумали, что свидание удалось.***
В поезд, идущий в Токио, село гораздо больше людей, чем уехало. Пятеро девушек, Луна, Артемис и, конечно же, Юичиро, который на словах решил вернуться к обязанностям ученика священника, а на деле — чтобы быть поближе к Рей, с которой у них теперь была полнейшая гармония. Конечно, она могла назвать его дураком, идиотом, фыркнуть или отвесить Кумада легкий подзатыльник, но потом неизменно подслащивала пилюлю объятием или быстрым поцелуем в щеку. Между Луной и Артемисом по-прежнему чувствовалось некое напряжение, хотя они старались вести себя в компании друг друга с легкой непринужденностью. И никто, кроме Минако, не мог заподозрить, что в теплые отношения лунных жрецов закрался разлад. За всю дорогу домой они едва перекинулись парой-тройкой фраз; но Артемис, несмотря на это, выглядел весьма довольным. Луна-таки разрешила ему прошлой ночью лечь в нормальную кровать, но проспали они на пионерском расстоянии и в одежде. Впрочем, даже лежа на самом краешке кровати, Артемис был доволен, хоть и не мог уснуть. Спать с Луной бок о бок в облике котов — запросто, но в человеческом обличии это отчего-то давалось с трудом. Жрица тоже не могла уснуть; так они и пролежали в разных сторонах кровати в одной позе, боясь пошевелиться, до самого утра. Усаги, проснувшись, долго сокрушалась по поводу того, что так глупо попалась на крючок первородного греха, и что друзьям пришлось рисковать ради ее спасения; но, как бы то ни было, о съеденном она не сожалела, так как все это и впрямь было очень вкусно. Волнение вызывало другое: как теперь все это скажется на ее фигуре? Оставалось лишь надеяться, что Очищение справилось и с этим досадным последствием. Минако вернулась домой одна. Артемис выказал желание проводить Луну до дома Мако — теперь ей предстояло жить там, ибо семейство Цукино вряд ли бы оценило подобный расклад в пополнении состава семьи, — и Айно не нашла повода для отказа. Войдя в фойе, девушка первым делом двинулась к почтовому ящику, дабы проверить, не пришли ли какие-нибудь счета за время ее отсутствия. Корреспонденция и впрямь имелась, хоть и не имела никакого отношения к оплате услуг. Минако вытащила из почтового ящика конверт из плотной белой бумаги, на котором не было написано адреса отправителя. Повертев его в руках, Айно положила его в сумочку, решив разобраться с ним позже. Впрочем, любопытство ее разыгралось с новой силой, когда девушка переступила порог квартиры. Заинтригованная и немного взволнованная, Минако надорвала конверт и вытащила оттуда деловые бумаги, заверенные множеством подписей и печатей. Всюду стояли ее фамилия и инициалы; пустовало лишь место для росписи. Минако судорожно пролистала бумаги. Нет, ошибки быть не могло. Это были документы, подтверждающие ее право на владение клубом Moonlight Paradise. Оставалось лишь поставить росписи, чтобы стать полноправной хозяйкой заведения. Ошалело уставившись на внезапно свалившиеся на голову обязанности в виде документов, Айно озадачено потерла виски, а затем вновь покрутила в руках конверт, пытаясь найти в нем ответы на рой вопросов в голове. В нем, судя по ощущениям, явно было что-то еще, и когда Минако вытряхнула содержимое конверта на пол, на коврик плавно спланировала карта. Червовый туз.