Thatʼs not the beginning of the end… Thatʼs the return to yourself… The return to innocence… Enigma_Return to Innocence
Ожидание убивало. Время тянулось бесконечно долго. Секунды складывались в минуты; минуты — в часы. Стрелка ползла чудовищно медленно вдоль старого циферблата, словно издеваясь над двумя парнями и одной девушкой, что места себе не находили от беспокойства. Сердца их то бились гулко и часто, то замирали в тревоге. Порой раздавался чей-то сдавленный вздох, и вновь воцарялась оглушающая тишина. Кейто не мог усидеть на месте. Каждые пять минут он вскакивал с дивана и принимался нервно расхаживать из стороны в сторону, ероша волосы. Эйс то бросался к окну, глядя невидящим взором на снующих внизу людей, то сосредотачивал внимание на минутной стрелке часов, словно гипнотизируя ее. Но, увы, от этого она не двигалась быстрее, продолжая свой раздражающе-размеренный ход, и парню не оставалось ничего иного, как вновь устало опуститься на диван. И так до следующего раза. Лунные жрецы сидели молча, наблюдая перемещениями Эйса по комнате. Их лица, казалось, были совершенно бесстрастными и непроницаемыми; но под маской напускного спокойствия скрывались те же чувства, что и у Кейто, — тревога и нетерпение. В один момент Луна, вздохнув от тягостного чувства в груди, сковавшего сердце стальным обручем, пододвинулась ближе и, к немалой радости Артемиса, положила голову ему на плечо. Жрец не замедлил приобнять девушку в ободряющем жесте. Он почувствовал себя гораздо уверенней и спокойней — именно в этом так нуждалась Луна, изнуренная переживаниями и высасывающей силы тревогой, а Артемис был только рад поделиться с ней своей силой. Однако долго им так сидеть не пришлось: яркий белый свет вдруг озарил небольшую гостиную, раздался негромкий хлопок — и пятерка сенши чудесным образом материализовалась прямо посреди комнаты, крепко держась за руки. Наконец, девушки разорвали круг и сменили фуку на повседневные одежды. Было заметно, что все воительницы устали — сказывались и перемещение, и долгое блуждание по коридорам Темного Королевства. — Ох, да этот Телепорт покруче американских горок будет! — пошатываясь, изрекла Венера и легонько помассировала кончиками пальцев ноющие виски. Ее все еще немного мутило после непривычного способа перемещения. — Мина! — Эйс и Артемис одновременно вскочили с дивана, но Кейто оказался рядом гораздо быстрее, подхватив Айно под локоть. Белый жрец, что-то недовольно пробурчав, отошел назад. — Как ты? — осипшим от волнения голосом поинтересовался Эйс, пытливо вглядываясь в любимые черты. Она не ответила, но Кейто и без слов стало все понятно. Минако буквально светилась от счастья, и в глазах ее озорными золотыми искорками плескались любовь и безмятежность. Девушка была довольна жизнью, и причиной тому являлось отнюдь не возвращение домой. Эйсу вдруг стало тяжело дышать, словно из комнаты вдруг пропал весь воздух. Сердце больно закололо, но Кейто, сделав глубокий вдох, приказал себе успокоиться и крепко сжал хрупкую ладонь Айно. Он со всей сердечной теплотой улыбнулся Минако, проклиная себя за то, что вопреки собственным словам вновь вернулся в ее жизнь. Кому он сделал хуже? Только себе. Эйсу вдруг захотелось крепко обнять девушку, но он усилием воли сдержал порыв, понимая, что это будет не к месту, и отошел в сторону. Лунные жрецы тут же воспользовались этим и, подскочив ближе, засыпали Минако и ее подруг вопросами. Кейто, не видя больше смысла оставаться в этом месте, покинул шумное сборище и вышел на улицу. Тут же налетел порыв ледяного ветра, и Эйс с удовольствием подставил ему навстречу свое разгоряченное лицо. Стало немного легче, но на сердце по-прежнему лежала тяжесть невысказанных горьких слов и чувств… Айно понимала, что Луна и Артемис не отстанут, пока она не расскажет обо всем, что произошло в Темном Королевстве после похищения. Тщательно подбирая слова и ощущая на себе пристальный взгляд других сенши, Минако поведала обо всех испытаниях, выпавших на ее долю у Кунсайта в плену, но ни словом не обмолвилась об Эндимионе. Из рассказа Венеры выходило так, что воительницам удалось вытащить ее прямо из-под носа Кунсайта, умудрившись не привлечь к себе внимания демонов и юм. Другим девушкам не составило труда понять, почему Айно пошла на эту хитрость, поэтому все время, что Минако выстраивала свой идеальный во всех отношениях рассказ, они молчали. Тем более, вскоре им пришлось бы рассказывать и о своей части приключений, а для этого стоило учесть ход событий, изложенных Венерой. Воительницы невольно чувствовали себя участницами неприятного заговора — особенно Ами, не переносившая лжи и притворства. Но делать было нечего. Пока шел разговор, Усаги, свернувшись калачиком в кресле и вперив неподвижный взгляд в пол, ушла в себя, по-прежнему глубоко переживая свое поражение. Все, что ей сейчас хотелось — это оказаться дома, у себя в комнате, и там вволю выплакаться, пожаловаться подушке на свою судьбу и выместить на ней же свои горе и разочарование… А потом уснуть, забыться на несколько часов, чтобы поутру вновь начать жалеть себя и утерянные возможности. Столь подавленное настроение Цукино не укрылось от внимательного взгляда Артемиса. Все то время, пока он выслушивал рассказ Минако, его не покидало навязчивое ощущение, что Айно чего-то не договаривает. В ее истории словно не хватало некоторых важных деталей, которые могли бы помочь жрецу разгадать эту шараду. Артемис покосился на Луну. По всей видимости, она тоже сомневалась в цельности и завершенности рассказа Венеры: тонкая морщинка пролегла меж бровей жрицы, когда та слушала Айно. Да и остальные девушки помалкивали, внимательно слушая подругу — это, кстати говоря, только усугубляло подозрения белого жреца. Он решил во что бы то ни стало выяснить, о чем все-таки умолчала Венера и как это связано с настроением Усаги. Мысль эта не давала Артемису покоя, и когда все поднялись со своих мест, собираясь разойтись по домам, он тут же подошел к Минако и, взяв ее под локоть, отвел в сторону. — Хороший рассказ, но далеко не полный, — тихо произнес белый жрец, пристально посмотрев на подругу. В глазах Айно на долю секунды мелькнули испуг и растерянность, но, взяв себя в руки, девушка непонимающе уставилась на Артемиса: — О чем ты? — О том, что ты намеренно скрыла от меня и Луны. В Темном Королевстве произошло нечто, коснувшееся непосредственно тебя и Усаги. Взгляни: на ней же лица нет! Не желаешь поделиться, в чем причина? Минако опустила взгляд и про себя выругалась. Однако, когда она вновь подняла взор на друга, в глазах ее читалось легкое раздражение: — Просто мы очень сильно устали, Артемис. И я, и Усаги, и остальные девочки. Отсюда и отсутствие настроения. Так что не стоит искать того, чего нет, — Айно подкрепила свои слова легким смешком и попыталась высвободиться. Однако белый жрец лишь сильнее сжал ее предплечье и прошипел: — Вот как? Появились секреты? Что ж, я разочарован. Я думал, ты доверяешь мне… Но будь уверена: рано или поздно я узнаю обо всем. Ты ли расскажешь мне сама, или я… — Артемис вздохнул и запнулся, поймав потрясенный взгляд Минако. Он и сам не ожидал о себя такого напора. Да, белый жрец был мягким и понимающим человеком; но порой он становился тверже кремня, непробиваемой скалой. Он отпустил руку Айно, и девушка невольно сделала шаг назад: — Хорошо, я приму во внимание твой ультиматум, — ответила Минако и, резко развернувшись, вышла в коридор, где уже одевались ее подруги. Артемис задумчиво посмотрел ей вслед и почесал затылок. Пожалуй, он все же перегнул палку. Но был в этом и один плюс: своей последней фразой Айно выдала себя. Ей и впрямь есть что скрывать. — Артемис, ты идешь? — из коридора до жреца донесся привычно веселый и беззаботный голос Минако — словно между ними и не было напряженного разговора. — Да, конечно! — отозвался молодой мужчина и с облегчением вздохнул. Всего пару минут назад он повздорил с подругой, и теперь Артемиса терзало чувство смутного беспокойства. Однако тон Айно, в котором не слышалось и капли обиды, малость успокоил его, хоть и не повлиял на решение выведать у Минако тайну. Это уже было делом принципа.***
Берилл вошла в зал и прошествовала к трону с воистину королевским достоинством, чувствуя на себе взгляды собравшихся юм и демонов. Усевшись в каменное кресло, королева окинула придворных тяжелым, не предвещающим ничего хорошего взглядом, и нахмурилась. Да, радоваться в последнее время было нечему. Трое никчемных генералов были мертвы, причем между гибелью Джедайта и Зойсайта был интервал всего в две недели; юм и демонов-шестерок становилось все меньше и меньше: кто-то пал в бою с Сейлор сенши, кого-то в порыве гнева уничтожил Металия, а кто-то и вовсе бесследно исчез. Темное Агентство стерли с лица земли, а его глава обратился в бега, бросив на произвол судьбы уцелевших юм. Дальнейшие перспективы представали перед Берилл в весьма мрачном свете. Темное Королевство активно сдавало свои позиции, но королева скорее дала бы отрубить себе руку, чем открыто призналась в этом. К тому же, женщина возлагала немало надежд на последнего оставшегося в живых лорда и на Темного Принца. Кунсайт и Эндимион отличались острым умом и крепкой хваткой, никогда не пасовали перед трудностями и завоевали безграничное доверие Берилл, блестяще выполняя все ее поручения. Они, а также четыре радужных кристалла из семи, добытые Королевством, составляли оплот надежд Темной Королевы, и теперь она хотела взять реванш, воспользовавшись рядом доступных преимуществ. — Лорд Кунсайт! — произнесла Берилл, вызывая верного генерала. Тот не замедлил предстать пред ее взором, почтительно припав на одно колено: — Слушаю, моя королева, — спокойно произнес лорд, склонив голову. — Думаю, ты знаешь, о чем будет идти речь, — проговорила Берилл, постукивая ногтями по подлокотнику трона. — Королевство стоит на пороге великих свершений, и все, что нам надо — это закрепить успех. А для этого нам нужен Великий Серебряный Кристалл. Понимаешь, к чему я веду? Кунсайт с достоинством кивнул: — Да, моя королева. — Любой ценой добудь у этих наглых девчонок оставшиеся три кристалла, и я щедро вознагражу тебя, — пообещала Берилл, и Эндимион, услышав это, недвусмысленно хмыкнул. Женщина покосилась на него, но ничего не ответила, сделав вид, что не заметила сочащийся неприкрытым сарказмом возглас. — Меня не нужно уговаривать дважды, — ответил Кунсайт, бросив в сторону принца полный открытой враждебности взгляд. Тот ответил ему, надменно приподняв брови и криво усмехнувшись. — Я сделаю все, чтобы отомстить за друга. — Нисколько не сомневаюсь в этом, — королева с важным видом склонила голову. — Можешь быть свободен. Кунсайт, кивнув, щелкнул каблуками и, бросив напоследок в сторону Эндимиона испепеляющий взгляд, взмахнул плащом и растворился в воздухе. Он уже давно знал, что ему предстоит в верхнем мире, и теперь лишь сделал первый шаг к намеченной цели. Принц хмуро посмотрел вслед генералу и собрался было покинуть тронный зал за ним, как вдруг голос Берилл остановил его: — Вы с Кунсайтом не ладите. В чем причина? Эндимион полуобернулся и, вперив в королеву твердый взгляд, ответил: — Это давние дела, не имеющие к вам никакого отношения. Берилл же истолковала слова принца по-своему: — Да, борьба за власть и влияние не предполагает дружеских связей между конкурентами. Вы оба не из тех, кто уступает. — Верно подмечено, — Эндимион усмехнулся, вспомнив недавнее сражение с Кунсайтом. — Но лидер, как ни крути, всего один. С этими словами принц развернулся и продолжил свой путь. Даже удаляясь, он чувствовал на себе жадный взгляд Берилл. Королева по-прежнему не оставляла попыток расположить к себе Эндимиона, но все, что он ощущал по отношению к ней — это презрение и отвращение. А с недавних пор эти чувства только усилились.***
По улице, залитой золотистым светом фонарей, неспешно прогуливались двое. Высокий статный мужчина с собранными в хвост на затылке белоснежными волосами бережно и с некой гордостью держал под руку миловидную брюнетку с перекинутой на грудь толстой косой. Они производили впечатление красивой и счастливой супружеской пары, но никому из прохожих и в голову не могло прийти, что эти двое — коты-оборотни с планеты Мау, жрецы лунного храма Серебряного Кристалла, что совсем недавно очнулись ото сна, длившегося без малого тысячу лет. Пара о чем-то негромко переговаривалась, и мужчина, чтобы услышать свою спутницу, чуть наклонял голову и едва заметно кивал в знак согласия. Девушка задумчиво хмурилась, и руки ее нервно теребили кончик косы. Разговор жрецов крутился вокруг подопечных — Сейлор сенши, что на днях вернулись из Темного Королевства и с тех пор вели себя иначе, чем до вынужденной вылазки в стан врага. — Минако и Усаги все еще не разговаривают друг с другом, — произнесла Луна, подкрепив свои слова тяжким вздохом. Этот факт беспокоил ее больше всего, ведь незадолго до злополучной эскапады между девушками установились теплые дружеские отношения, и теперь в одночасье все рухнуло. Артемис едва заметно кивнул: — Да… Минако в последнее время до безобразия рассеяна. Все витает в облаках и вздыхает, будто тоскует о ком-то. Вчера, например, перепутала соль и сахар. Вот и пришлось есть сладкий рамэн. Гадость та еще, скажу тебе. — А Усаги плачет. Заперлась в комнате, почти ничего не ест, на звонки не отвечает, — поделилась Луна, покачав головой. Ей было тяжело видеть любимицу в таком состоянии. — Девочки встревожены. Не за горами решающее сражение, а их лидеры — как бывшая так и нынешняя — совершенно к этому не готовы. Если они не соберутся, будет беда. — Совершенно согласен, — Артемис запрокинул голову и глубоко вздохнул. — Ох, сдается мне, все дело кроется в Мамору, — сообщил он, решив поделиться с подругой своими размышлениями. — В Мамору? — неверяще переспросила Луна. — Но ведь о нем не было сказано и слова! — А я-то думал, что ты тоже усмотрела в рассказе Венеры некую фальшь, недосказанность, — цокнул языком мужчина. — Сама посуди: что еще могло повлиять на девушек, как не их яблоко раздора? По всей видимости, произошло нечто, разочаровавшее Сейлор Мун… Нет, даже не так — разбившее ей сердце. — А что же Венера? — полюбопытствовала жрица. — Как ты можешь объяснить ее поведение? — Это загадка, — Артемис пожал плечами. — Но я надеюсь в скором времени докопаться до истины. — Что ж, посмотрим, — последовал весьма неопределенный ответ, и Луна, следуя душевному порыву, к несказанной радости спутника прижалась щекой к его плечу. Лед тронулся, и неприступная жрица постепенно сдавалась под напором живого обаяния Артемиса.***
С тех пор как Минако покинула Темное Королевство, прошло несколько дней. Айно едва ли осознавала это, увязнув в сером однообразии будней. Эйфория от воссоединения с Мамору постепенно сошла на нет, и жизнь девушки превратилась в сплошное тоскливое ожидание чуда. Обычно веселая и активная Минако увядала на корню, потеряв интерес ко всему, что не было связано с принцем. Айно не могла думать ни о чем другом, кроме своего огромного чувства. Открывала поутру глаза — и незабвенный образ Эндимиона тут же вставал перед ее мысленным взором. Она грезила о возлюбленном весь день, пока от мыслей и воспоминаний не начинала кружиться голова. Минако засыпала с его именем на устах, чтобы поутру начать все заново. Артемис кружил вокруг и около, внимательно наблюдая за поведением подруги, — не выдаст ли она ненароком свой секрет? Айно подобное отношение немного раздражало, заставляло нервничать, и в результате девушка совершала оплошность за оплошностью, еще больше выдавая себя с головой: то случайно смахнула со стола чашку, то вместо соли добавила в готовое блюдо сахар, то забыла купленное молоко в супермаркете... Сейчас же Минако пребывала в благословенном спокойствии. Артемис ушел на свидание с Луной, и теперь Айно ничего не мешало побыть наедине со своими мыслями. За окном уже совсем стемнело, но девушка не торопилась включить свет. Мягкий полумрак и тишина, царившие в квартире, сегодня были ее лучшими друзьями. Она заварила травяной чай и, обхватив чашку обеими ладонями, подошла к окну и уставилась на вечерний пейзаж в глубокой задумчивости. Темнота упала на Токио подобно мягкому одеялу, укрывая всех его жителей. Край горизонта, едва виднеющийся между многоэтажными зданиями, слегка светился красным, словно отмечая место, где скрылось солнце. Светлячками горели окна домов; то тут, то там загорались все новые и новые огоньки. Минако готова была любоваться этим вечно, наслаждаясь каждым моментом бытия — даром, что на душе скребли кошки и тоскливо ныло сердце. Легкое дуновение воздуха привлекло внимание Айно, коснувшись спины, и в следующее мгновение крепкие мужские руки обхватили ее талию. Сердце Минако, подпрыгнув, заколотилось, точно бешеное, и безумная догадка молнией пронзила сознание. Резко развернувшись, чтобы как можно скорее подтвердить ее, девушка с тихим стоном оказалась в объятиях Эндимиона. Не веря своему счастью, Айно обхватила его лицо ладонями и покрыла горячими поцелуями. Мужчина крепко прижал ее к своей груди; губы их встретились и слились в нетерпеливом поцелуе, сметающем все сомнения о нереальности происходящего. Минако не были нужны слова — ей хотелось насладиться моментом близости, прежде чем они перейдут к цели визита Эндимиона. Принц легко подхватил девушку на руки — так, словно она ничего не весила, — и понес в сторону дивана. Айно обхватила руками его шею, трогательно прижимаясь к Эндимиону и с наслаждением вдыхая присущий ему одному запах. Эндимион с удобством устроился средь подушек, усадив Минако к себе на колени — прямо как в былые, счастливые времена, и прижался лбом к ее виску. — Ты так долго не давал о себе знать… — прошептала она, прикрыв глаза. — Всего лишь три дня, — последовал ответ. — А мне казалось, три месяца… — Айно чуть отстранилась и с мольбой посмотрела в глаза Эндимиона. — Прошу, останься! Что тебя держит в Темном Королевстве? Наша любовь исцелила тебя, ты стал лучше и исправил былые ошибки… — Я не могу сделать этого, — глухо проговорил принц, отводя взгляд. — Сейчас вся наша жизнь поставлена на карту, и я не имею права этим рисковать. Берилл ничего не подозревает, и чем дольше она пребывает в неведении — тем лучше. Я вам нужнее в роли Темного Принца, чем под маской Такседо. Минако тихо вздохнула, с трудом принимая правоту Эндимиона, и коснулась губами его виска. Ей было тяжело и больно вновь отпускать возлюбленного. — Послушай меня, — решительно произнес принц, взяв лицо Айно в ладони, — я здесь ненадолго — только для того, чтобы предупредить об опасности. Девушка вздрогнула и моментально напряглась: — Опасности? Мне что-то угрожает? — Берилл отправила Кунсайта в верхний мир, чтобы он отнял у вас радужные кристаллы. Им невдомек, что я отдал вам свои… — Не переживай, осколки надежно спрятаны, — уверила его Минако, и мужчина коротко хохотнул: — Так же, как ты прятала свой первый кристалл? В коробке из-под духов среди нижнего белья? Айно надула губы и обижено заерзала, пытаясь отстраниться, но Эндимион не позволил ей это сделать. — Любовь моя, я вполне серьезен. Будь начеку, старайся держаться поближе к остальным и не выпускай из поля зрения Сейлор Мун. — М-м-м? — Скорей всего, Кунсайт явится именно к ней — все-таки Усаги — хранительница Серебряного Кристалла, реинкарнация Серенити, — пояснил принц. — И вот еще что: он еще не знает, что ты вернулась домой. Это может создать определенные проблемы… — Я справлюсь, — уверила его Минако после недолгого молчания. — И, главное, помни: я буду рядом, — пообещал Эндимион, проведя подушечкой большого пальца по нижней губе девушки. — Ничего не бойся. Айно кивнула и, заключив возлюбленного в кольцо рук, прильнула к нему всем телом, моля о том, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но провидение решило иначе. Хлопок входной двери возвестил о возвращении Артемиса. Эндимион мигом подобрался и, обратившись в тень, бесшумно соскользнул с дивана и растворился в сумраке комнаты. Минако, растерянная, тут же провалилась в диванные подушки. — Почему это ты сидишь в темноте? — раздался голос друга, и одновременно с этим зажегся свет. Айно зажмурилась и отвернулась, потирая глаза. — Да так, ничего, — ответила она, пытаясь изобразить бодрую улыбку, но вышло это как-то дерганно и нервно. Артемис скользнул взглядом по ее лицу и нахмурился. Лихорадочно сверкающие глаза подруги, чуть припухшие губы, резкие движения и дрожащие руки — все так и указывало на то, что он пришел не вовремя и явно чему-то помешал. — Не ври, — строго произнес жрец. — Уж этот взгляд я еще с времен Серебряного Тысячелетия помню. Лгунья из тебя никакая, Мина. Рассказывай, что случилось и чем ты занималась до моего прихода. Айно хотела было возразить и обвинить Артемиса в излишней подозрительности, но не стала этого делать. Вместо этого она сухо произнесла, поднимаясь с дивана и облизнув губы: — Есть вещи, о которых другим лучше не знать. В том числе и тебе. Белый жрец так и задохнулся от обиды и возмущения. Минако явно дала понять, что не стоит совать нос в ее дела, и это отчего-то сильно его покоробило. Артемис привык думать, что Венера ему доверяет, но тут, получив от ворот поворот, был неприятно удивлен. Однако, несмотря на нестерпимое желание вступить с Айно в перепалку, настаивать не стал и обиженно отвернулся, сделав вид, что заинтересовался лежащим на столе журналом. — Я неважно себя чувствую. Кажется, у меня поднялась температура… — Минако провела ладонью по лбу и вздохнула. — Пойду-ка я в постель. Артемис ничего не ответил, и это укололо самолюбие девушки. Пожав плечами, она удалилась в спальню и прикрыла за собой дверь. Прислонившись к ней спиной, Айно скрестила руки на груди и озабочено наморщила лоб. Она мучительно обдумывала все, что рассказал ей Эндимион, пытаясь найти единственно верное решение, но ничего дельного в голову не приходило. Минако легла спать, пытаясь таким образом отвлечься, но напряженные мысли не давали ей уснуть. Девушка ворочалась, сминая простыни и глядя немигающим взором в потолок, пока ее не осенила достойная идея. Усталость сморила Айно уже под утро, позволив забыться буквально на час, а по пробуждении Минако, закутавшись в теплый халат, уже набирала номер Рей. — Приходи сегодня ко мне вечером домой, — произнесла она сразу же, едва они с Хино обменялись приветствиями. — Я сообщу всем остальным. Пообщаемся, проведем с интересом время… Что-то вроде девичника, как и в тот раз, помнишь? — Ты приглашаешь всех? И даже Усаги? Что ж, Айно ожидала этого вопроса. — Усаги особенно, — последовал ответ, и Рей напряженно замолчала. — Что ты задумала? — поинтересовалась Хино спустя пару секунд, и Минако дрожащей рукой провела по волосам, не зная, что и ответить. — Может, мне просто общения вашего не хватает? — отшутилась она, дабы скрыть истинные причины своего беспокойства. — И вообще, что плохого в том, чтобы провести с подругами один вечерок? — Мне кажется, сейчас не особо подходящее время… — Ой, все, у меня другая линия! Пока! — Айно прервала не к месту проснувшиеся рациональные излияния Рей и поспешно сбросила вызов. «Правильно ли я поступила, что не рассказала о своем беспокойстве? — подумала Минако, барабаня пальцами по столешнице. — Не было ли лучше, чтобы девочки тоже были начеку и могли в случае чего быстро перевоплотиться?» Но отступать было уже поздно, пусть даже план ее шит белыми нитками. Рука уже сама набрала номер Ами, и Айно, вздохнув, поднесла телефон к уху и нервно облизнула губы, ожидая ответа. Как бы там ни было, она обязана сохранить кристаллы и их хранительницу любой ценой. Кунсайт не остановится ни перед чем — уж это Минако знала на собственном опыте.***
В гостиной квартиры Айно царил легкий полумрак — единственным источником света здесь служил торшер под кремовым абажуром. Играла приглушенная музыка, призванная расслабить гостей, которые непринужденно расселись прямо на белом ковре в центре комнаты. Перед ними на низком столике стояли несколько вазочек со сладостями и початая бутылка вина из черной смородины. Загадочно мерцали в скудном свете хрустальные бокалы, навевая мысли о романтическом ужине. Однако для Минако, восседавшей между Рей и Ами, эта спонтанная вечеринка в пижамах напоминала пир во время чумы. Сейчас, когда все пятеро собрались вместе, попивая вино и перебрасываясь шутками, Айно все больше и больше сомневалась в адекватности своей идеи. Она нервничала, то и дело бросая взгляд в самый темный угол комнаты — девушка чувствовала близость Эндимиона, и в густой тени ей чудилось легкое движение. Это немного успокаивало Минако, но не могло избавить от мысли, что Кунсайт вот-вот ворвется в гостиную и нападет на ничего не подозревающих подруг, чуть захмелевших от хорошего вина. Айно покосилась на Усаги. К облегчению хозяйки дома, Цукино не отказалась прийти, но сидела чуть в стороне от общего веселья, которое, кстати говоря, было слегка напряженным. То ли сказывалась нервозность Минако, то ли тройные усилия Рей, Мако и Ами растормошить Усаги, но атмосфера, несмотря на окружающую обстановку, не способствовала всеобщему расслаблению. Сама же Цукино выглядела довольно спокойной, хоть и малость апатичной. Она избегала смотреть в сторону Минако, однако зла на нее не держала. Да, с выбором Мамору тяжело смириться, но что поделать? Не плакать же теперь всю оставшуюся жизнь… Надо просто встать и идти, расправив плечи, навстречу новой жизни. Именно об этом подумала Усаги, принимая приглашение Айно; правда, заставить себе развеселится так и не могла, несмотря на все ухищрения подруг.Ищу твою любовь, хрустальные небеса, Ищу твою любовь, не плачь на закате, Ищу твою любовь, я правда хочу обнять тебя…
— запел кто-то мягким бархатным голосом, ласкающим слух, и кто-то вторил ему тягучим медовым басом. — Минако, кто это поет? — поинтересовалась Макото, протягивая руку за яблочной мармеладкой. — Я прямо таю… Айно неопределенно взмахнула рукой, убирая с щеки прядь волос: — Новая группа, «Три звезды». Появились словно из ниоткуда и тут же оказались на гребне волны популярности. Все девчонки Токио от мала до велика сходят с ума от их песен. — И я понимаю их… — огорошила признанием Ами, заставив всех, включая Усаги, изумленно воззриться на главную скромницу в кругу подруг. Мицуно смущенно зарделась и опустила голову, пряча улыбку. Ей и впрямь нравилось творчество этих трех разных с виду парней. — Ох уж эта Ами, — хихикнула вдруг Рей. — Как всегда, полна сюрпризов. А сладкоголосые певцы все искали любовь какой-то счастливицы, рассыпаясь в красочных эпитетах и признаниях, и сердца девушек сжались в сладкой истоме. Даже Минако на мгновение позабыла о нависшей опасности и поплыла на волнах чарующей композиции. Наконец, лирическая песня «Трех звезд» подошла к концу, и следующая мелодия была уже веселее предыдущей. Макото тут же подскочила на ноги и, потянувшись, задала вопрос: — Хватит сидеть с кислыми лицами! Почему бы всем нам не сыграть сейчас в твистер? Лучшего способа поднять настроение я не знаю. Идею Кино поддержали с огромным энтузиазмом, и Минако тут же достала коробку с игрой. Рей убрала столик в сторону, освобождая место для коврика с рядом цветных кружков. Усаги вызвалась крутить стрелку, и игра закипела. Вскоре гостиная наполнилась веселым смехом, и атмосфера постепенно наладилась. Макото явно знала, о чем говорила. Причудливые позы и команды Усаги, как и где стать, вызывали приступы смеха. Минако, обладая спортивной гибкостью, продержалась до последнего, а вот Рей повезло меньше. Стоять на мостике, поджав левую ногу и вытянув правую руку через голову Ами было выше ее сил, и она упала, задыхаясь от приступа истерического смеха. Следом за ней повалились и все остальные. — Теперь ты крутишь стрелку! — заявила Усаги и тут же поползла к коврику, где кучей малой барахтались все остальные. Хино не без труда выползла из переплетения рук и ног и, кое-как пригладив растрепанные волосы, села у игрового круга, поджав под себя ноги. — Вызов принят! — подмигнула Рей и, закрутив стрелку, дала команду: — Мако, левая рука на красное! Кунсайт наблюдал за ходом игры в хрустальный шар. Лицо его при этом было мрачнее тучи — по контрасту с весельем в гостиной Айно. Лорд искал Сейлор Мун, и когда, наконец, шар явил ему желаемое, кое-кто еще сразу же бросился ему в глаза. Ошибиться было невозможно — перед ним и впрямь была Венера. Но как и когда она оказалась в верхнем мире? Как давно она наслаждается спокойной жизнью, развлекаясь со своими подругами? Но, так или иначе, ее появление здесь связано с Эндимионом. Он помог пленнице бежать — в этом Кунсайт не сомневался и секунды. Впрочем, это занимало его меньше всего. Сейчас на первом месте — месть и проблема с радужными кристаллами. Все остальное — потом. Криво ухмыльнувшись, лорд щелкнул пальцами и в следующий момент возник перед девушками, надменно скрестив руки на груди. От неожиданности они вскрикнули и повалились друг на друга, тотчас позабыв об игре. Первой пришла в себя Минако, что ни на секунду не забывала о предупреждении Эндимиона. Несмотря на напускное веселье и смех, мысль о вторжении Кунсайта змеей обвила ее сознание, и, когда лорд грозной массой навис над играющими, Айно мигом оказалась на ногах и воспользовалась Жезлом Венеры, обращаясь в воительницу. Бросив быстрый взгляд в дальний угол, Венера закрыла своей спиной опешившую и растерянную Усаги и прошипела, точно разъяренная кошка, готовая выцарапать глаза обидчику: — Кристаллов тебе не видать! Мы сумеем противостоять тебе!.. Пока она произносила эту речь, остальные девушки успели обратиться в воительниц и теперь стали плечом к плечу с Венерой, закрывая своими телами Сейлор Мун. Хмель моментально вылетел из голов Сейлоров, и теперь девушки были готовы атаковать генерала при первой же возможности. Однако Кунсайт даже бровью не повел. Весь вид его выражал нарочитое спокойствие и небрежность. Это слегка удивило сенши, но не охладило их пыл. Может, это обманный маневр? — Спокойно! — темный лорд поднял руки в примирительном жесте. — Если бы я хотел убить вас, то не явился перед всей толпой. Врагов лучше уничтожать поодиночке, — ухмыльнулся он. — К тому же, я пришел поговорить не с тобой, Венера, а с Сейлор Мун. — Говорить тут не о чем, — решительно ответила бывшая глава Внутреннего Круга. — Ты ничего не получишь. — Я не буду просить вас отдать кристаллы, — с некой ленцой в голосе продолжил Кунсайт, пропуская мимо ушей реплику Венеры. — Вместо этого я сам принес вам недостающие два. — Что? — хором осведомились воительницы, не веря услышанному. В словах лорда им чудился явный подвох. — Ты блефуешь, — выплюнула Марс, чувствуя, как огонь рвется из сжатых в кулаки ладоней. — Отчего же? Я вполне серьезен. В противном случае я бы уже атаковал. Не находите? — хмыкнул генерал. Увидев, что его доводы приняты, он продолжил излагать свои мысли, переходя к самой важной части повествования. — Разумеется, я сделаю это не просто так. Юпитер закатила глаза и посмотрела на Венеру, словно пытаясь сказать: «Ну вот же, что и требовалось доказать!..» — И чего же ты хочешь? — робко подала голос Меркурий. — Вы поможете мне убить Берилл. Воцарилась гробовая тишина. Воительницы переглянулись и с недоверием уставились на Кунсайта: — Что-о-о? — протянула Венера, скорчив презрительную мину. — Для чего? Зачем тебе это нужно? Если это очередная ловушка, то… — Да, Берилл моя цель, — раздраженно прервал девушку генерал. — Не вы, а она! Королева убила моего единственного друга, и я хочу отомстить ей, — при воспоминаниях о Зойсайте глаза Кунсайта влажно заблестели, но, прежде чем воительницы успели увидеть его слабость, моргнул. Теперь там отражались лишь боль и ненависть. Он запустил руку в карман и вытащил оттуда два радужных кристалла. Немного подержав их в руке, словно не желая расставаться с сокровищем, он положил осколки на пол и подтолкнул в сторону сенши. Эндимион, незримо присутствовавший при сделке, напрягся. Он знал, что у воительниц теперь есть все семь кристаллов, чтобы возродить Серебряный, и теперь всего один шаг отделяет их от этого. Кристаллы лежали, переливаясь всеми оттенками фиолетового и красного, и Сейлор Мун, решительно протиснувшись сквозь строй подруг, подняла их. Кунсайт, в свою очередь, не сделал ни одного жеста или движения. Лунная воительница заключила с ним сделку в тот момент, когда подняла кристаллы. В тот же момент, когда Красный и Фиолетовый осколки оказались в руках у Сейлор Мун, произошло невероятное. Кристаллы завибрировали и накалились, словно нагретые в печи. Воительница вскрикнула и выронила их, но, к всеобщему удивлению, камни не упали, а зависли в воздухе, что в одно мгновение стал густым, точно кисель. Атмосфера вокруг накалилась, каждый вдох давался с трудом. Из сумочки Усаги, небрежно брошенной в кресле, мягко мерцая и вибрируя, вылетели остальные пять кристаллов и подплыли к тем двум, что уже парили в воздухе. Зрачки Кунсайта расширились, обратившись в два бездонных колодца. Он и предположить не мог, что у воительниц все это время радужных осколков было больше, чем полагала Берилл. Теперь, с замиранием сердца, лорду оставалось наблюдать за грандиозным зрелищем — рождением Серебряного Кристалла. Кристаллы были точно живые. Вибрируя и паря над головами присутствующих, они будто бы чувствовали друг друга и, повинуясь древним законам, начали притягиваться, сливаясь в один ослепительно-белый шар, на который было невозможно смотреть. Но на этом чудо не закончилось. Метаморфозы, коснувшиеся радужных кристаллов, затронули и Сейлор Мун. Едва сияние, исходящее от слившихся воедино осколков коснулось ее, как всю девичью фигуру окутала серебристая дымка. Сейлор воины замерли с бешено бьющимися сердцами, глядя, как из этого легкого тумана проступают полупрозрачное белоснежное платье — легкое, точно лепесток эдельвейса, и локоны тонких белокурых волос, собранных в два длинных хвоста, ниспадающих до пят. Нежная кожа девушки казалась полупрозрачной и словно светилась изнутри. — Принцесса Серенити! — одними губами прошептали воительницы, глядя на хрупкое, неземное существо, что парило в воздухе, едва касаясь пола кончиками пальцев. Казалось, что одного дуновения ветра должно было хватить, чтобы принцесса улетела вместе с первым же порывом. Серенити открыла глубокие синие глаза и протянула тоненькие руки к сверкающему шару, заключая его в ладони. Источаемый свет не стал глуше — наоборот, усилился, вспыхнув единым мигом, заставив Кунсайта прикрыть глаза. Всем же прочим сияние не причинило никакого вреда — оно словно согревало, касаясь сокровенных струн души. Когда принцесса убрала руки, в воздухе парил, переливаясь всеми цветами радуги, прелестный хрустальный цветок лотоса. Кристалл распространял вокруг себя теплое серебристое сияние, очаровывая всех вокруг. От артефакта невозможно было оторвать взгляд — он так и манил к себе, притягивая все внимание. Кунсайт был поражен. Глядя на свершившееся у него на глазах чудо, он невольно сделал шаг вперед, протягивая руки. Тысячи мыслей одним махом промелькнули у него в голове. В этих хрупких, прозрачных гранях лорд увидел спасение для себя, погибшего Зойсайта и Темного Королевства. В хрустальных лепестках волшебного лотоса скрывалась невиданная сила, способная перевернуть весь мир. Однако, стоило Темному Генералу приблизиться к Серебряному Кристаллу на расстояние вытянутой руки, как артефакт завибрировал и засиял еще ярче, будто бы предупреждая о том, что дальнейшие действия Кунсайта не обернутся ничем хорошим. Девушки, в том числе и Серенити, встревожились, переводя взгляд с Темного Лорда на Кристалл. Венера хотела было предупредить его, но крик словно застрял в горле. Эндимион, тоже почуявший неладное, материализовался из тени и сделал шаг вперед, вытянув руку. Однако Кунсайт, не видя ничего, кроме заветного артефакта, не внял предупреждениям, и сделал еще шаг. Внезапно свет, источаемый Серебряным Кристаллом, стал еще ярче и интенсивнее. Серенити в ужасе отшатнулась, прикрывая лицо рукой. Было заметно, что подобное для нее тоже в новинку. Артефакт завибрировал, закружился волчком, и мощная волна энергии вдруг вырвалась из его сердцевины, отталкивая всех от себя взрывной волной. Свет на мгновение ослепил Кунсайта; он был настолько ярким, что вырвался за пределы комнаты, разрезая ночь. Волной воздуха генерала отнесло к противоположной стене; запнувшись о что-то, он больно ударился головой и обмяк. Сияние, источаемое кристаллом, окутало всех, кто находился в комнате. Затем раздался оглушительный звук, похожий на громкий хлопок — и все стихло… Когда Кунсайт пришел в себя, потирая раскалывающуюся от боли голову, гостиная была пуста. Потрясенный, лорд поднялся на дрожащие ноги и осмотрелся. Никого не было. И девушки, и Серебряный Кристалл бесследно исчезли, словно и не было их. Только перевернутый столик, разлитое вино, зловещим багровым пятном растекшееся по некогда белому ковру, да смятый коврик для игры в твистер свидетельствовали о том, что тут еще недавно были люди. Что-то теплое и липкое залило правый глаз мужчины, и Кунсайт, коснувшись лба, невидящим взором уставился на обагренные пальцы. Внезапная догадка, узлом стянувшая живот, осенила лорда, заставив нервно сглотнуть. Он очистился от тьмы…