Да хозяин, нет хозяин

      Как же мне хотелось забыться, исчезнуть, раствориться…       Если бы кто-нибудь знал, как я не хотел идти в то проклятое помещение, которое с гордостью именуется игровой. Я вовсе не прятался в той жуткой комнате с высохшими цветами на полу от Оскара, как он, наверняка, предполагал. Каждый раз пытаясь выкинуть его из головы, я непроизвольно набредал на старые и заброшенные комнаты. Думаю, Оскару это уже успело осточертеть, но ничего поделать с этим я не в силах.       Вполне естественно, что он нашёл меня быстрее ожидаемого. На свой покой и милость господина я и не надеялся. Ему всё равно не понять какого это — быть чужой игрушкой, унизительно стонать от простой стимуляции пальцами. Я хочу забить такие воспоминания подальше в глубины своего сердца, сознания, подсознания… Я запутался.       Во время завтрака Ирина внимательно осмотрела мои запястья и сняла с них повязки. Вместо красных полос остались только розовые отметины, особо-то не о чем волноваться. С подавленным видом я засунул себе в рот жареного цыплёнка, кстати, очень вкусно приготовленного.       До сего момента меня не совсем заботило нахождение в доме прислуги, помимо Ирины. Не думаю, что справиться с огромным садом, готовкой и охраной под силу горстке человек. Интересно, все проживающие знают о пристрастиях господина?       Не притронувшись к остальному, я молча встал и с угнетённым видом направился делать то, для чего был куплен. Всю дорогу до той чёртовой комнаты меня била мелкая дрожь. И как бы я не хотел, для меня просто не существовало перспективы защититься. Если уж мне суждено испытать боль, то лучше испытать её прямо сейчас.       В смятении я подошел к черной двери игровой комнаты и слегка навалился на неё. Дрожащими руками я надавил на ручку, которая рада была поддаться. Не спеша войдя в помещение, в котором меня вновь ждал мой господин, мне на секунду показалось, что я увидел удивление, промелькнувшее в его глазах. — Вставай на четвереньки, — приказным тоном сказал Оскар и стал ждать моей реакции. — Одежду снимать? — робко спросил я, осмелившись поднять на него взгляд.       Вместо ответа Оскар подошёл ко мне, и в тот момент я ощутил близость его тела. Нет, это было не то, когда он со мной забавлялся, это совсем другое. Его руки плавно скользнули по моей талии вниз, зацепив ткань трусов. От медленно сползающей вниз ткани я почувствовал смущение и протяжно вздохнул.       Всё же меня не отпускает чувство паники, хотя в такой ситуации я не придал этому значения.       Неожиданно Оскар встал передо мной на одно колено, и я почувствовал, как на мой член что-то не сильно передавило. Не зная, как реагировать, просто растерянно уставился на моего хозяина. — Это называется эрекционным кольцом. Это позволяет дольше простимулировать различные чувствительные участки. Проще говоря, не даст тебе кончить, пока я не наиграюсь, — закончил он эту фразу с такой самодовольной улыбкой, что я отшатнулся. Вспомнив требование, которое должно быть немедленно выполнено, я облокотиться на холодный серый пол и предстал в позе покорной собачки.       Чем быстрее начнется, тем быстрее всё кончится. — Твоя задница восхитительна, — он погладил половинки и сильно ударил по одной, заставляя меня вздрогнуть. Два пальца Оскара ловко проскользнули в сжатое кольцо мышц. Пытаясь поддаться на его ласки, я начал наигранно стонать. — Кого обмануть пытаешься? Я по-твоему не смогу отличить стоны шлюхи от настоящих? — в тот момент я подумал, что меня собираются ударить, но, видимо, Оскар не собирался тратить на это время.       Подойдя ко мне сзади, мой хозяин расстегнул ширинку штанов, начав надрачивать свой стоявший член. От того, что мои бёдра резко раздвинули, я хотел повернуться, но меня тут же пронзила знакомая боль. Крик, в котором слышалась безнадежность, вырвался из меня. Зажмурив глаза от болезненного вторжения, я резко выгнулся. Неожиданно, в беспросветной пелене страдания, по мне пробежала волна наслаждения. Оскару это понравилось, и его рука начала скользить по моему члену, что довело меня до ошеломительного оргазма.       На пике удовольствия собрался кончить, но не смог. Вдруг я вспомнил про колечко, передавившее мне проход. — Пожалуйста, — жалобным голосом сказал я и задышал ещё тяжелее. — Мне были противны твои фальшивые стоны. Ты же не думаешь, что я забыл? — сказал он и поцеловал меня в макушку. Его плоть начала входить в меня быстрее, продлевая сладкую пытку.