Цепи ненависти

Чувствуя тошноту от вида еды в кафетерии, Диб взял себе только стакан черного кофе. К тому же он всё равно не смог бы выбрать ничего съестного — в похожей на массу очереди одноклассники пихались и ругались, наплевательски относясь хоть к каким-то рамкам и нормам приличия, лишь бы поскорее набить брюхо, подобно свиньям. Утомленный, он поплелся к отдаленному пустому столику у обшарпанной стены, обходя вальяжно рассевшихся школьников, растопыривших ноги, стараясь не споткнуться и не дать злым взглядам найти причину для смеха. Даже в средней школе он не перестал быть объектом издевок и изгоем. Из-за этого он старался не привлекать внимания, подобно призраку, обитающему в чьем-то замке, и не пытался с кем-либо наладить контакт, прекрасно понимая, что в глазах других он будет глупцом, недоумком, сумасшедшим — кем угодно, но только не приятелем или другом. Устроившись за столиком, Диб принялся размешивать ложкой сахар. Водянистая жидкость мутно коричневого цвета с запахом помойного растворимого кофеина… По сравнению со здешними людьми, если их можно так назвать, эта гадость источала благодать и искренность, потому как знаешь, чего от неё ожидать. Большинство из тех, кого знал паранормальщик, всегда носили маски и фальшивые улыбки, ожидая момента, когда появится возможность как-то насолить или воткнуть нож в спину. И не только по отношению к нему, а по отношению друг к другу. Ещё одна причина держаться от них подальше. Напиток пока был горячим, и пластмасс обжигал пальцы и губы, поэтому подросток оставил его в покое, решив немного подождать, протерев сонные глаза и поправив очки. Едва ли кого-то волновало самочувствие Диба, включая его самого. Он уже свыкся с бессонницей, постоянной апатией и погрузившимся в серые краски миром вокруг него. Каждый день пробуждение приносило страдание, и нужны были немалые усилия, чтобы хотя бы подняться, не то чтобы отправиться в ненавистную школу. Не то, чтобы Диб когда-то был счастлив, но теперь жизнь особенно не приносила радости, будто черная дыра поглотила приятные мелочи и оставила место лишь непрекращающейся депрессии. Не помогало даже погружение с головой в единственное любимое увлечение — паранормальные исследования. Семья не видела проблемы, или не хотела видеть — кроме общих генов и фамилии их троих ничего не связывало вместе, не то, что раньше. Гэз стала пропадать из дома, а профессора Мембрейна там почти никогда и не было, так что для подростка это стало просто бездушным зданием в котором он проводил ночь, стараясь не думать о прошлом. Оставалось только ждать и терпеть, чего он так ненавидел, ведь время шло поистине медленно. Ещё год, потом старшая школа, и колледж в другом городе — это план, на который Диб надеялся. Начать всё по-новому, с чистого листа — это то, чего он невыносимо хотел. От созерцания стола подростка отвлекли тычки чего-то острого в плечо. Подняв голову, он столкнулся с синими глазами-линзами: стоящий напротив Зим тыкал в него непонятно где раздобытой палкой. Получив внимание от человека, инопланетянин выбросил свой предмет и растянул рот в своей зубастой усмешке. — Ты всё ещё жив, Диб-вещь? Как жаль, — издевательски сказал он, — Я надеялся, что от тебя остался только труп. — Извини, что разочаровал, — пожал плечами нахмурившийся подросток и сделал пару глотков напитка, — Придется тебе поискать кого-то другого для своих опытов, космический монстр. — Да, для моих жу-у-утких опытов, муа-ха-ха… Заметив, что Диб, смотрящий куда-то в прострацию, не очень-то настроен на словесную перепалку, Зим разочарованно вздохнул и сел за столик напротив него. — Ты всё испортил, червяк. Кстати, скверно выглядишь. Спал на помойке? У Диба не было сил придумать какой-то оригинальный ответ, так что он просто плеснул кофе в лицо пришельца, от которого тот удачно увернулся, и жидкость пролетела через плечо. — Черт… Из-за тебя я лишился кофе, — раздражался Диб, глядя на дно стаканчика, — Мудила. Опять пришел со своими нелепыми угрозами? Что на этот раз придумал твой разрушенный телевидением мозг? — Пошёл ты. Единственный, кто здесь деградирует, это ты, человечишка. И вообще-то у Зима масштабные планы по покорению твоей мерзкой жалкой планетки. Вы все обречены, так и знай. Паранормальщик несколько успокоился и саркастично поднял бровь, готовый выслушать зловещую тираду об истреблении людей и завоевании Земли. Правда, зловещим его делал нагнетающий атмосферу голос иркенского захватчика, но никак не бредовые идеи и абсурдные действия, наполненные отсутствием хоть какого-то смысла, в котором заключался план Зима. Диб знал, что в среднюю школу инопланетянин поплелся за ним не из-за тяги к земным знаниям, а из-за скуки. В его паке было достаточно необходимой информации, поэтому это было бы глупо. Он попросту не желал признать, что ему нравилось проводить время в обществе Мембрейна младшего. Да и сам подросток не возражал иногда провести в его компании несколько минут — на большее оба были не способны из-за своеобразной не прекращающейся вражды, что давно вошла в привычку. За то долгое время, что Зим пребывал на Земле, Диб смирился с его существованием и стал относиться к нему не как к объекту исследования и уничтожения, а скорее как к собрату по несчастью. Он был единственным, кто скрашивал невыносимое одиночество и делал будние дни не такими пресными — этого было достаточно, чтобы привязаться. У подростка было полно доказательств о его внеземном происхождении, но всем было бы плевать, предъяви он их целому миру. Так что слежка и разоблачение коварных замыслов стали не во благо спасения человечества, которое уже осточертело, а как способ убить время и немного развлечься. По правде говоря, Зим являлся единственным в школе — кроме, за редким исключением, учителей — и во всём городе, с кем у подростка складывалось хоть какое-то общение. Нравилось ли оно ему? Безусловно. Только вот пришельцу об этом знать было не обязательно. Но он знал, поэтому подросток всем видом демонстрировал то, что это не так. — И это твой план? Пф, — даже в пол уха слушая Зима, паранормальщик смог выявить самые очевидные проколы, — Сделай одолжение: давай я спасу Землю прямо сейчас, потому что на вечер у меня есть дела поважнее. Твоя задумка не сработает, во-первых, потому… Угрюмое зеленое лицо становилось всё мрачнее с каждой фразой, указывающей на ошибки. Как такое возможно — чтобы гениальный иркен, элита своего народа, допустил промах? Самоуверенному Зиму не хотелось слушать разжевывания неудавшегося паранормального исследователя — кем эта личинка себя возомнила? Всё, что доносилось из его грязного рта, было явной ложью. Как он считал… Если бы не жалкий вид Диба, пришелец бы ему точно врезал, лишь бы заткнуть. Не то, чтобы его волновало, как выглядит его враг, но даже для обычной нормальной земной особи в нем отражались отклонения: на бледном заспанном лице красовались мешки под глазами и пара царапин на щеке, прическа лохматая и неряшливая, воротник нового черного плаща помят, да и на самом плаще какие-то пыльные пятна. — Хватит! — Зим стукнул по столу кулаком, — Завались уже. Можно подумать, ты бы сделал лучше. — Еще как! Если бы я был на твоем месте, то я бы… Ньях, стой! С чего вдруг я должен помогать тебе в захвате Земли? — Не знаю. Может, с того, что без меня твоя жалкая жизнь не имеет никого смысла, Дибби? — щурясь, усмехнулся пришелец. — Чего?! Не неси глупости! — возмутился Диб, хотя на щеках предательски появился легкий румянец. У пришельца всегда была странная привязанность к нему, граничащая с зависимостью, но в последние пару лет она обострилась гораздо больше. Подростку даже казалось, что Зим испытывал к нему сексуальное влечение — это проявлялось в его хищных взглядах, недвусмысленных намеках, слежкой и заигрывающим голосом — но он даже думать не хотел о каких-либо противоестественных связях с иркеном. Его отношение к Дибу было немного лестно, но кроме отвращения у Диба это ничего не вызывало, не говоря уже об ответных чувствах. К тому же — это Зим, которого лучше опасаться, чем бросаться в полымя, не зная о последствиях. — Я ненавижу тебя. Если и говорить о странной извращенной одержимости, то ты постоянно таскаешься за мной, делаешь всё, чтобы привлечь моё внимание, а если я вдруг уйду, ты просто опустишь руки. — А ты делаешь мои фотографии, шпионишь за мной и не можешь и дня провести без Зима, который является смыслом твоего существования. Можешь и дальше говорить о своей ненависти, но думаешь, не заметно, как ты смотришь на Зима? — Ты сумасшедший, — только и может произнести подросток за нехваткой аргументов. Неужели его приятельские чувства внешне так похожи на влюбленность? Если учесть, что при виде Зима он обычно разве что хвостом не виляет, то да, определенно. — Это ты… Слова нагло ухмыляющегося пришельца прерываются, и его взгляд устремляется куда-то выше головы подростка. В следующее мгновение Диб чувствует на своей макушке что-то холодное: розоватый жидкий йогурт спутал черные волосы и потек по лицу, обрамляя очки и капая на брюки. В нос ударил запах скисшего молока. За спиной раздается ехидный смех здорового хулигана и нескольких школьников за соседними столами, Зим тоже посмеивается, хотя в его глазах нечто совершенно не похожее на веселье. Снова кто-то решил самоутвердиться за счет унижения тихого паренька… Диб чувствует злость, презрение, желание встать и отомстить, жестоко избив и проучив негодяя. Только в этой борьбе он точно не будет победителем, и за насилие в столовой его однозначно накажут, если не исключат из школы. Всё, что он может сделать, это протереть очки и уйти из столовой, под насмешливые взгляды и нелестные прозвища. — Здорово ты его, — широко улыбаясь, обратился Зим к хулигану. — Серьезно? — хулиган прекратил смеяться и гордо задрал нос, — Ну да! Здорово. — Так ему и надо, ха! Тупоголовый имбицил. — Точно. Меня от него тошнит. — Не поверишь, меня тоже… Эй, хочешь жвачку? Из пака, всё так же улыбаясь, Зим достал пачку странно выглядящей жевательной резинки и протянул крупному толстому хулигану. Парень поспешил забрать целую пачку: — Ещё спрашиваешь — конечно! Пристально и заворожено, захватчик наблюдал, как в мерзкий рот, из которого он мог почувствовать смрадное дыхание, посыпались круглые конфеты, и желтые зубы принялись их разжевывать. Длилось это несколько секунд, пока парень вдруг не побледнел, а его ноги не подкосились. Он что-то пробормотал, и, закатив глаза, упал спиной на грязный пол. Зим тут же выскочил из-за стола. — Что с тобой, вонючий друг? — наигранно забеспокоился он, — Ты не в себе? Не волнуйся! — смеясь, пришелец взял отключившегося хулигана за рыжие кучерявые волосы и потащил к выходу из столовой, — Зим о тебе позаботится. Будь уверен, хе-хе… К сожалению, Диб мыл голову в раковине туалета, и не мог видеть увлекательного путешествия пришельца с телом хулигана, который явно получил травмы, когда его ногу придавило тяжелой входной дверью, спина и затылок бились о каменные ступеньки, а желтая футболка и кожа царапалась об асфальт проезжей части и городских тротуаров, не упоминая крыс, одичавших псов и ворон, подоспевших на запах свежей крови. Зим совершенно наплевательски относился к бедному пареньку, только веселясь еще больше, когда на его крупном теле появлялись новые травмы и ссадины. — Вот отстой, — хмуро глядя на себя в зеркало, Диб зализал волосы назад и попытался восстановить свою излюбленную прическу. Запах испорченного йогурта еще слабо доносился от головы, но благодаря мылу не сильно выделялся. В коридоре раздался звонок на урок, и подросток вышел из туалета. Только направился он не в класс, а прочь из школы. Настроение снова испортили, но это не удивительно — он не в первый раз уходит с уроков. Бесцельное бессмысленное брождение по городу. Диб погрузился в свои мысли, пока ноги вели его по знакомым дорогам. Держа руки в карманах, он перебирал пальцами кольцо ключей. На его памяти подобные выходки тупых верзил уже нельзя сосчитать. К тому же то, что его облили кефиром ещё не самое страшное: порой его окунали головой в унитаз, порой избивали и отбирали деньги, порой крали вещи и мобильный телефон. Понятное дело, что дедовщина выходила за рамки, но Диб не собирался быть стукачом, к тому же, кто бы разбирался с проблемами изгоя? Всем приелось утверждение, что если над кем-то издеваются, то это вина только того, над кем издеваются. Но странное дело: каждый раз хулиганы были разными, и больше двух раз покушавшаяся на подростка персона не появлялась, словно загадочным образом куда-то исчезала. Диб не знал, как к такому относиться: благословление или проклятье? У него были догадки по этому поводу, и они ему не нравились, отчего причины внезапных исчезновений мигом выкидывались из головы. Но, в любом случае, в короткие перерывы, когда его никто не трогал и не задирал, у него всё складывалось более менее гладко. Под ногами появилась зеленая трава — ноги привели паранормальщика в парк. Вокруг пустынно, изредка пробегают спортивные бегуны. Время на наручных часах — полдень. Скука. Недолго думая, подросток идет к скамейке. По небу медленно проносятся пушистые кучерявые облака. В голове ничего — Диб расслаблен и, откинувшись на скамейку, смотрит на глубокую синеву. Мило, но не больше. Подобные минуты покоя не вызывают у него каких-то романтических мечтательных порывов. Реалии жизни разбили на осколки всю душевную сущность, оставив цинизм и критический взгляд на вещи. Возможно, это не сулит ничего хорошего в дальнейшем, только ему уже всё равно. Ничто уже не имеет особого смысла. Порой Диб даже сомневается, что у него есть какое-то будущее. Словно завтра мертво. От разглядывания неба, паранормальщика оторвало стойкое ощущение, будто за ним следят. Паранойя разыгралась? Он обратил внимание на тротуар: голуби, мусор и… фиолетовая, почти черная кошка с большими красными глазами. Прежде чем он понял, кто эта давняя знакомая, у самого уха раздался женский насмешливый голос: — Скучал по мне? Диб вздрогнул от неожиданности и вскочил со скамейки. Глаза расширились, и всё, что он смог произнести, это имя побеспокоившей: — Тэк?! Иркенка, маскирующаяся под земную девушку, с ухмылкой разглядывала взбалмошного юношу, скрестив руки на груди. Мими, её СИР, села на плечо хозяйки. Выглядела Тэк так, как Диб её и помнил: голограмма создавала иллюзию короткой стрижки, серьги в ушах, цвет человеческой кожи, необычный фиолетовый наряд и тяжелые черные бутсы. Разве что, рост стал немного повыше. Маскировка была хоть куда — даже в сравнение не шла с париком и линзами Зима. Диб понятия не имел, как реагировать на появление иркенской захватчицы. У него были смешанные чувства. — Зачем ты здесь? — смог, наконец, выдавить он после некоторого молчания, — Ну, на Земле. Почему ты вернулась? — Я здесь проездом, — спокойно ответила Тэк, — Решила заскочить навестить своего робоотца мясного магната, прогуляться по живописным уродливым окрестностям, совершить злобную кровавую месть, — последние слова напоминали обычный разговор о погоде, а не холодную угрозу. — Ты хочешь отомстить? — Диб напрягся. Если иркенка жаждет мести, то для него это, скорее всего, ничего хорошего не сулит. Впрочем, в её глазах не было злобы или ненависти. Она выглядела вполне дружелюбно, для инопланетной машины уничтожения, и, заметив реакцию подростка, рассмеялась. — Расслабься, тебе ничего не грозит, — заверила иркенка, и на её лице пронеслась пугающая тень, которая украшала звериные лики маньяков и внушала страх их жертвам, — Я вернулась, чтобы отомстить Зиму… Диб решил, что как бы убедительно не выглядела и не говорила Тэк, не стоит доверять ей. Захватить Землю ей помешали и Зим, и Диб, и Гэз с Гиром. Странно, если она желает вендетты только для Зима. Подросток мог только догадываться о её замыслах. Не зная, чего следует ожидать, паранормальщик согласился на её предложение прогуляться. Это не было похоже на встречу давних друзей или хотя бы старых знакомых: оба шли рядом, но держались в стороне друг от друга, разговоры были краткими и сухими. Тэк рассказала о некоторых своих планах, разумеется, не посвящая во все подробности, с ненавистью вспоминала о Зиме, которому попросила подростка не рассказывать о её присутствие на Земле. Предложила ему поучаствовать в том, чтобы уничтожить самоуверенного захватчика, на что подросток отказался: мысль об убийстве Зима его не прельщала, и если когда-то давно он бы с удовольствием избавился от коварного инопланетянина, то сейчас вся уверенность в своих силах и своем желании просто пропала, не упоминая теплые чувства к зеленому монстру. Тэк всегда напоминала Дибу женскую версию Зима, но гораздо более умную, уверенную в себе и более достойную уважения. Её повадки, быстрая манера речи, грациозность в каждом сделанном шаге и невероятная целеустремленность — он не мог отрицать, что эти качества в ней ему не нравились. Когда она рассказывала о том, как из-за своего врага Зима попала в глубины космоса, от неё веяло чем-то жутким, отчего подростку было не по себе. Но когда она стала говорить о том, что её Всемогущие Высочайшие дали ей назначение и цель, то глядя на её радость и восхищение, он поймал себя на том, что улыбается вместе с ней. Хотя вообще-то не должен, поскольку иркенскими миссиями были покорения планет. Иркенка определено странно на него влияла. Впрочем, беседа вскоре стала приятной — Диб несколько расслабился, наслаждаясь её обществом, а Тэк начала вести себя более раскованно. Стоило фиолетовым глазам встретиться с карими глазами подростка, как тот словно попадал под гипноз, завороженный красотой двух сапфиров или необъятных океанов. Пускай всего лишь иллюзия, пускай иркенка опасна и жестока, но что-то в ней невероятно притягивало подростка. Она стала идти рядом с ним, держа его под руку, отчего он ощущал нежное теплое касание. Её аромат был сравним лишь с редкими экзотическими фруктами. Дыхание с её коралловых губ падало на его зардевшее лицо, стоило ей повернуть к нему голову. Казалось, Диб может полностью довериться ей, и к черту весь этот мир. Только с другой стороны — это плохо, ведь он оказался безоружен. И странное дело — ему это нравилось. Если бы Тэк была суккубом, то он не стал бы противостоять её чарам. Ближе к вечеру прогулка закончилась, и, перед тем как пойти домой, Диб проводил Тэк до её нового пристанища — ТакоБэлль. На его желание встретиться ещё иркенка ответила согласием, и за долгое время паранормальщику казалось, что это прекрасный день. Но не всем так везло: пока кто-то гулял с очаровательной девушкой-иркенкой, кому-то достался безумный иркен садист. Рыжий тучной хулиган не понял, где очнулся. Место напоминало ему мрачную темную лабораторию. Глаза пробежали по кислотно-красным стенам, работающим компьютерам, крупным кабелям, колбам со странными жидкостями, столу со странными угрожающими инструментами. Первое, что он почувствовал, это боль во всём теле. Голова была тяжелой, конечности онемели. Он попробовал пошевелить руками и ногами, но те были прикованы к вертикально расположенному столу из белого металла. Спиной он чувствовал холод, касающийся почему-то оголенных участков кожи. Попытка повернуть голову обернулась неудачей — та тоже оказалась прикована, как и шея с животом. — Где я? — хулиган запаниковал, — Выпустите меня! Сейчас же! — Ты очнулся? Зим все еще в своей маскировке подошел к пленнику и окатил его взглядом, полным ненависти и отвращения. Каждого подопытного Зим считал ничтожным куском мяса, чего не скрывал. — Ты! Ты тот парень из школы! Зум! — хулиган попробовал вырваться, пытаясь шевелить своим желеподобным телом, но железяки прочно его держали. Без сомнения, выбраться у него нет ни малейшей возможности, — Что за херня? Это какой-то розыгрыш? Выпусти меня! — Вот ещё, — усмехнулся Зим, — Никуда ты отсюда не денешься. — Что, блять?! — верзила разозлился, — Ты умом тронулся?! Выпусти меня сейчас же! Я заявлю на тебя в полицию! Я тебя так изобью, что у твоих внуков будут синяки! Хулиган продолжал что-то говорить, но Зим пропускал его угрозы мимо антенн, и с усмешкой наблюдал за тем, как краснеет яростное округлое свиноподобное лицо. Не дав парню закончить, пришелец снял с себя парик и линзы, и тупоголовый олух остался с открытой челюстью. — Сегодня в столовой, — с улыбкой начал говорить инопланетянин, — Ты прервал разговор между мной и моим дражайшим существом. Это было грубо. А Зиму не нравится, когда с ним поступают грубо. Ты понимаешь, о чем я? Хулиган вспотел от волнения, не зная, что его ждет, и ничего не ответил. На это Зим оскалился, но тут же вновь жутко улыбнулся и продолжил: — Я не терплю, когда кто-либо покушается на мою собственность. Я оторву конечности любому, кто посягнет на мою территорию. До тебя здесь было много… очень много вонючих ублюдков. Знаешь, что я с ними сделал? — Т-ты… Ты ненормальный! — в панике закричал хулиган, — Ты больной! Отпусти меня! ОТПУСТИ!!! Лабораторию оглушили параноидальные крики человека и раскатистый смех Зима, наслаждающегося истерикой и предвкушающего предстоящее шоу. — Ах, эти полные отчаяния крики… — мечтательно протянул пришелец, и, резко ощетинившись, взял со стола с инструментами что-то тяжелое и зарядил пленнику по виску. Хулиган прекратил кричать. Голова закружилась, а в глазах появились желтые круги. К новым неприятным и мучительным ощущениям прибавилась трещина в черепе и стекающая по виску кровь. Звуки раздавались словно откуда-то из другого мира, но плохо соображающий верзила всё же уловил жуткий голос своего мучителя, заявляющий ему о готовности к терзаниям и отдающим приказ компьютеру. Дальше он почувствовал, как ему на макушку льется прохладная густая жидкость. Вязкая зеленая жижа накрыла полное лицо, отчего глаза слиплись, а дыхание сперлось, потому как она закрыла ноздри и сомкнула губы. В страхе мыча, хулиган стал кашлять и отхаркиваться, давясь жижей, но всё-таки вернул себе способность дышать. Почувствовался резкий запах, но в остальном никаких побочных эффектов не заметилось. — Точно, — осенило захватчика. Верзила не видел лица инопланетянина, а лишь плохо слышал его стрекочущий голос, но был уверен, что тот улыбается, — Я кое-что забыл. Компьютер! Механическая конечность вылила на голову другую жидкость, и произошла химическая реакция. Верзиле показалось, что стало жарко. На самом же деле, у него загорелась голова. Он понял это, когда огонь добрался до волос и кожи. Страшно крича, он слышал жуткое веселье своего мучителя: — Смейся! Смейся так же звонко, как сегодня в столовой! Давай же! Почему ты не смеешься?! Это же смешно! Смешно! СМЕШНО!!! ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! Огонь дошел до кожи лица, причиняя парню невыносимую боль. Ткани обугливались и чернели, покрывались волдырями и рассыпались в прах, пока не исчезали, уступая место бледно-серому черепу. Век не стало, и глазные яблоки просто вывалились и упали на пол. Крики превратились в глухие стоны и треск, пока совсем не заглохли. Парень предпочел бы скорую смерть, лишь бы не испытывать подобных мучений. Что ж, он быстро умер. Это несколько разочаровало иркена. Но всегда для веселья можно добыть ещё людишек. К тому же на всякий случай, он хранил пару жильцов в камерах… Перед Зимом на столе остался висеть толстый труп с черепушкой вместо своей уродливой головы. — Хм, так намного лучше, — отметил захватчик, и раздавил сапогами его глазные яблоки, — Теперь ты точно даже не посмотришь в сторону Диба… Гир!!! — Да, сэр! — зажегшись красным, робот андроид появился перед хозяином, отдавая честь. Между прочим, почти мгновенно, чем инопланетянин был доволен. — Разбери трупочеловека, мне нужен его скелет. Гир засветился от счастья, сложив вместе ручки. — Я смогу поиграть с ним? Можно я съем его почки? — Да-да, как угодно, — махнул рукой Зим, — Главное, исполни приказ. Весело визжа, СИР влетел в тучной живот мертвеца, разорвав плотную кожу. На пол полились жир и кровь, тонкая кишка свесилась до колен трупа хулигана, а робот сидел в нём, словно попал в бассейн с разноцветными мячиками или в торт с глазурью, кидая ошметки словно конфетти и жонглируя потрохами. Зим, сетующий на беспорядок, который увеличится из-за нерадивого слуги, подошел к компьютеру и осмотрел свои записи и графики. Придется составлять новый план по захвату Земли. Ну и ладно, его не волновало, сколько времени займет миссия. Пока где-то неподалеку ошивается Диб, всё в порядке. Кроме, конечно, самого Диба. Его депрессивное настроение совершенно не нравилось пришельцу. От ярко полыхающего костра остался лишь тлеющий огонек. Печальное зрелище. Единственный враг был занят не Зимом, а своим внутренним миром. Зиму нужно было его внимание, иначе всё, что он делает, потеряет смысл. Глючный пак — который пришелец, безусловно, не считал глючным — развил начальные чувства к подростку до иррациональных форм. И если у обычного иркена эмоции проявлялись плохо, то дефект сходил с ума от противоречивого отношения к Дибу. Впрочем, неудобств это не доставляло. Но Диб никак не делал первый шаг, и это его злило. Зим мог бы подчинить подростка своей воле, но тогда он бы вовсе потерял лицо, стал бездумной куклой, и у иркена были дела куда занятнее, чем создание ошейника или вживляемого в мозг чипа. Хорошо еще хоть, иногда он видел паранормальщика глазеющим в окно инопланетного зеленого дома, или пытающегося проникнуть на базу и помешать планам по покорению планеты. Он надеялся, что Диб рано или поздно вернет вкус к жизни и их былой вражде. Скорее всего, самому захватчику придется поспособствовать этому, но чего не сделаешь ради любовной ненависти к своему человеку?