Удивительное дело: вот так едешь, едешь… и вдруг встречаешь человека, который все понимает… (Макс Фрай «Гнезда химер»)
В половине девятого я оглядела небольшую кухню, на которой предстояло доказать самой себе, что если у человека есть голова на плечах и он умеет хоть что-то делать руками, то по-любому не пропадет. Благодарение Робиновой тетушке, исправно снабжавшей племянника в дорогу продуктами в надежде, что тому это когда-нибудь пригодится! Хотя бы раз по прямому назначению, а не ради того, чтобы на что-то выменять у Люси. В мотеле проездом оказалось семь молодцев, так или иначе знакомых с нашим рыжим спасителем, и уж не знаю, что он им там наговорил, но отведать нормального ужина захотели все. Видимо, походные гамбургеры стояли поперек горла не только Робину. И вот теперь у меня в распоряжении была довольно прилично оборудованная кухонка с набором видавших виды кастрюль и сковородок и сваленные в углу продукты. Самая сложная задача – удалить обоих попутчиков – решилась сама собой. В недрах Робинова трейлера оказались пакетики с вяленой рыбной соломкой и упаковка эля, которую парень предусмотрительно закинул прямо в морозильник на время, пока бегал проведать приятелей. Снейп же с мрачноватым видом сидел на ступеньках у входа, и вся эта суета его, казалось, не могла вывести из глубокой задумчивости. Я почти смирилась с тем, что он будет маячить где-то рядом. Ненавижу колдовать на кухне в присутствии сторонних наблюдателей! Но тут заявился донельзя довольный Робин, объявил мне, что часа через два у нас к ужину будут еще семеро, а профессору – что их ждет добрый эль и кто-то из ребят привез «классный фильмец». Наблюдать реакцию Снейпа на такую распорядительность мне не удалось, поскольку я занималась тем, что мыла овощи. Но то ли она была не такой типично деканской, как я ожидала, то ли на Робина не произвела впечатления. А возможно, он считал, что любой профессор немного не от мира сего, так что ж грузиться его странностями? Однако ж добрая пинта эля в хорошей компании даже из ученого мужа может сделать нормального мужика. Между прочим, он прав. Опыт детства, проведенного мной с родителями по археологическим экспедициям, тому порукой. Правда наши ученые предпочитали что покрепче эля. Этот же опыт подсказывал, что с меню заморачиваться не стоит. Что-что, а готовить из консервов любой экспедиционный подросток мог на раз-два. Овощи для салата сварились к тому времени, когда в огромную кастрюлю с булькавшими картошкой и капустой отправилась сдобренная приправами и сахаром поджарка из свеклы, моркови и консервированных томатов кусочками. Содержимое трех банок тушенки булькнуло следом, и варево перекочевало на чуть разогретую конфорку – настаиваться, приправленное обжаренным до хрустящей корочки луком и сушеной зеленью. С салатами было несколько муторнее, но, в общем, тоже привычно. Не знаю, как тут, а у нас «каждый год тридцать первого декабря» национальная забава шинковать сытные и вкусные салатики тазиками под незабвенную «Иронию судьбы». Русскую бабу таким не напугаешь, только раззадоришь. Початые пакеты майонеза и сладкой горчицы, которые Робин выгреб откуда-то (гамбургеры что ли сдабривал?) пошли в дело, и через какое-то время, перемыв посуду, я гордо озирала дело рук своих. На столе явно недоставало хлеба. Зато к бутылке масла нашлись мука, яичный порошок и сухие сливки. А поиски дежурной привели к тому, что удалось разжиться содой и ложкой уксуса. Когда я объяснила этой типичной англичанке с умным, чуть лошадиным лицом, что хочу сотворить, та изумилась и поинтересовалась, есть ли у меня блинница. Тут уж пришла моя очередь изумляться: на кой она нужна, если на кухне на крюке висит настоящая чугунная сковородень по виду едва ли не времен королевы Виктории – то, что нужно? Откуда-то со второго этажа доносилась довольно знакомая тревожная музыка. Определенно, я это когда-то давно смотрела, но припоминать фильм по саундтреку было недосуг. Закончив с блинами, с сомнением посмотрела на вакуумные упаковки чуть солоноватого творожного сыра. Ай да тетушка! Где-то была головка чеснока, а вместо свежей зелени сойдут сушеные пряные травы с мелко нарезанным огурцом. Ну вот, заправка для блинов готова. Я уже надрезала пакет со сливками – сойдет к борщу в отсутствие сметаны, – когда вдалеке послышался гул голосов, и на пороге двери, ведущей через номер во внутреннее пространство мотеля, нарисовался Снейп. За окном стемнело, но даже при тускловатом освещении вид у спеца по зельям был слегка ошалевший. Надеюсь, банда дальнобойщиков его не «Греческой смоковницей» потчевала под рыбку с элем? Судя по музыке, которую я слышала в холле у дежурной, не похоже. Да и не хотелось бы, чтобы знакомство с магловским кинематографом повредило тонкую душевную организацию бедного волшебника. Еще чего доброго… Додумать все варианты психических сдвигов, которыми чревато для неподготовленного сознания погружение в параллельный мир, я не успела, потому что кухонка вдруг наполнилась гомоном голосов. Узрев накрытый стол, мужчины еще радостней загалдели. Самый молодой из них, парень примерно моего возраста с копной непослушных темных волос, метнулся к выходу, чтобы появиться вновь через минуту со стопкой одноразовой посуды. Мужчины тем временем, потирая руки, расселись, и от меня только и потребовалось – протянуть довольному Робину увесистый половник, объяснив походу, что за неимением хлеба и сметаны борщ следует заправлять сливками и заедать фаршированными блинчиками. Ну что сказать? Британский дальнобойщик после трудового дня мало чем отличается от российского археолога. Во всяком случае, ели они так же весело, шумно и быстро, приговорив за один присест больше чем полуведерную кастрюлю борща и сметя блины и салаты. В стремлении всеми силами избежать нарочитого внимания одного из дальнобойщиков, пепельноволосого нордического мачо, я жалась к Робину, всячески демонстрируя, мол, я с ним – благо, тот понял все как надо и старательно подыгрывал. Краем глаза поглядывала на профессора. Тот ел с явным аппетитом, но, возможно, только для того, чтобы избежать необходимости поддерживать разговор с темноволосым пареньком, который бегал за посудой. До меня долетали обрывки рассуждений последнего про достоинства разных моделей байков, из которых он пальму первенства отдавал харизматичному «Харлею». Ну, кто бы сомневался! Расходились далеко за полночь, когда я уже еле держалась на ногах. Спала-то всего ничего, до Тибея. Поэтому благодарные слова сытых гостей слышала как сквозь вату. Хорошо хоть посуду не мыть. Хотелось в душ и баиньки. Снейп куда-то исчез. Похоже, отправился подышать свежим воздухом. Когда последний гость ушел, сняла очки и с наслаждением умылась холодной водой, вновь водрузив их на нос. Маскировка превыше всего. Полегчало. – Ну, ты даешь! – Робин сиял, как начищенный пенни. – Неужто это теткиных запасов на все хватило? – Запасов твоей тетушки хватило бы на три таких банды, и еще Люси одарить. Только у меня было маловато времени, чтобы все это пустить в дело. – Не-е, больше в нас не влезло бы! Я, конечно, ожидал, что ты что-то приготовишь, как договаривались, но такое… Слушай, а ты часом не кухарка? – Не-а. Не объяснять же, что у нас в России женщину, которая не умеет готовить хоть что-нибудь самое необходимое быстро и вкусно, считают попросту неполноценной. А я всегда любила это дело. Интересно же! Чтобы перевести разговор на другую тему, спросила между прочим: – А что хоть смотрели-то? – «Основной инстинкт». Огилви кассету привез. Клевый фильм, я года три-четыре назад в кино видел. – Да-а… интересный, – и покосилась на дверь, ведущую на улицу, где, видимо, дышал свежим воздухом Снейп. – Финальный кадр особенно многообещающий… Робин понимающе хмыкнул, потом спросил почти шепотом: – Слушай, а этот твой профессор, часом… не того? – В смысле? – не поняла я. – Ну… это… он не гей? – С чего ты взял?! – Да так… – и, смутившись, добавил уже громче, совсем иным тоном: – В душ пойдешь? – Конечно! А где?◄♦►
Вернувшись из душа, я застала Робина на кухне. Сцепив руки за головой, он дремал, сидя на стареньком венском стуле у стены. А едва открыл глаза, входная дверь скрипнула – появился Снейп. Окинул нас ничего не выражающим взглядом, коротко кивнул на предложение принять душ и скрылся в проеме двери, ведущей во внутренние помещения, к душевой. – Там, в комнате, две кровати – одна тебе, другая профессору, – Робин вопросительно глянул на меня. – Я пойду спать в машину. – Может, лучше я? – Боишься, он приставать станет? – Кто? Профессор Снейп?!! Нет, конечно. Просто… – Ну, и не грузись. Я тоже в душ и баиньки. – Доброй ночи. – Доброй. Быстро раздевшись, я нырнула в одну из постелей, положив одежду так, чтобы можно было дотянуться до нее из-под одеяла. И уснула, едва успев блаженно вытянуться. Мне снились мама с отцом, раскопки словенского городища, молодые бабушка с дедом на качелях, что-то еще, далекое и родное до головокружения. «И дым Отечества нам…» Что-то больно царапнуло по руке. Я проснулась – и в ужасе подскочила на кровати, закашлявшись. Что-то темное мягко шлепнулось на пол. Комнату заполнял едкий дым. Воняло гарью и жженой оплеткой. Вот черт! Метнулась к соседней кровати: – Снейп! Проснитесь! Да проснитесь же, мы горим! Надо отдать ему должное, вскочил он молниеносно, да и сориентировался быстрее меня, распахнув обе створки окна. От притока свежего воздуха голова пошла кругом, и я вцепилась в подоконник, хватая ртом утреннюю прохладу. Позади послышался шелест одежды, я обернулась, с ужасом глядя, как полуголый профессор быстро облачается в свою байкерскую кожу, и, наконец, соображая, что стою перед ним в одном кружевном комплекте Беллы, заметно тесноватом в груди. Одеться с перепугу мне даже в голову не пришло. Впрочем, ему было не до меня. Бросив через плечо: «Уходите через окно!» – он скрылся в дымовой завесе, стоявшей за дверью плотной пеленой. Подхватив одежду, я заглянула под кровать в поисках теннисных туфель и наткнулась на горящий зеленым взгляд. Так вот кто меня разбудил! Кот (или кошка?), еще подросток, месяцев шести, черный как смоль, настороженно глядел из мрака. – Ну же, иди сюда, малыш,– потянувшись, взяла его под грудку и, прижав к себе вместе с одеждой, перемахнула через подоконник. Когда одетая я выскочила из-за угла мотеля, перед фасадом уже толпились полуголые парни и встрепанная, насмерть перепуганная дежурная портье, та самая, которая накануне одолжила мне соду и уксус. Окна комнат были распахнуты настежь, и все здание источало удушливый запах гари. Снейп появился спустя несколько минут, что-то коротко объяснил дежурной, женщина с видимым облегчением махнула рукой и вздохнула. В этот момент на плечо легла чья-то рука – от неожиданности я вздрогнула. – Что случилось? – поверх моей головы Робин потрясенно глядел на смердящий гарью мотель. – Похоже, возгорание, – пожала плечами я. – Профессор Снейп, я думаю, лучше знает. Профессор в это время что-то говорил парням, насыпавшимся на него с вопросами. Наконец, подошел к нам. – Ничего страшного. Возгорание… э-э… электрораспределительного щита, – он произнес это с некоторым усилием, как обычно произносят малознакомые или вовсе не знакомые слова. – Вот черт! Нагорит же теперь Мардж. Пожарная служба ей еще по весне велела менять оборудование. – Никто не пострадал? – спросила я, отметив про себя, что женщина, наверное, не портье, а хозяйка этого мотеля. – Нет. Вы вовремя проснулись. – Это не я, это он, – я кивнула на кота/кошку, и животное одарило профессора мрачновато-многозначительным взглядом. Когда мы уезжали, начинал накрапывать дождик. Мардж провожала Снейпа как родного – благодаря, причитая и зазывая в гости в любое время. Похоже, гримаса мученика на лице бедняги ее нисколько не смущала. Предоставив профессора вкушать плоды безмерной женской признательности, мы с Робином тихонько ожидали в сторонке. Когда же дело дошло до благодарных слез и поцелуев, наш профессор, судя по всему, был уже близок к обмороку, и Робин счел за лучшее вмешаться: – Ну-ну, Мардж, полегче. Он все-таки не один, а с девушкой. Хозяйка покраснела, бросив на меня смущенный взгляд. Ну да, она-то точно знала, что мы ночевали в одной комнате. – Это ваш котенок? – спросила я, пытаясь сгладить неловкость. – Впервые вижу, – пожала плечами женщина. – Приблуда. Животное замерло, а потом покрепче вцепилось коготками в мою майку. Ну что ж, малыш, мы оба с тобой приблуды в этом мире. Надо ли говорить, что уезжали мы уже вчетвером. Бездомная кошка – при детальном рассмотрении оно оказалось кошкой – намертво вцепилась в бездомную девчонку. Ну и ладно. Помнится, кто-то говорил, мол, кто ищет защиты в Хогвартсе, всегда ее находит. А о том, что этот кто-то должен быть непременно человеком, уговора не было.◄♦►
Карлайл провожал нас моросью, а Шотландия встречала уже дождем. Из разговора мужчин я поняла, что Робин действительно направляется в Глазго (в этом он был честен с Люси), и нам это до некоторой степени по пути, если верить Снейпу. Прощались в Биттоке. Дальше нам, по словам дальнобойщика, следовало ехать по 701-й до Моффата, оттуда по 708-й по Сейнт Мери Лох. Оказалось, бабка Робина родом откуда-то из тех мест, кажется из Ярроу, почему он их и знал. Если парень и удивился, на кой профессору в такую глушь, то виду не подал. Просто, прощаясь, протянул руку, которую Снейп и пожал, после чего отошел, позволяя нам проститься. – Спасибо тебе, Робин. Если бы не ты… – Это еще вопрос, если бы не кто... Ладно, забей, – определенно прощаться он не умел, как, впрочем, и я. – Может, еще и встретимся? – Может. – С тобой классно путешествовать. – Да уж! – это он в том смысле, что я умею обеспечить приключениями не только свою пятую точку? – А, вот еще, – он протянул мне картонную коробку в которой что-то звякало. – Что это? – Твои честно заработанные поварские. Парни скинулись после ужина. Знатный получился банкет! – Тогда это твое. – Мое со мной, – он довольно похлопал по животу, в котором вряд ли что осталось со вчерашнего ужина. – А вам еще попутку ловить до Сейнт Мери Лох. Не спорь, я знаю, что говорю. Удачи! И с этими словами он разом закрыл дискуссию, швырнув коробку с наличностью в пакет с Беллиными пожитками. Погладил меж ушей притихшую кошку и, обойдя кабину, решительно вскочил на подножку справа. Хлопнула дверь, зарокотал двигатель. Красно-белая фура медленно тронулась и вскоре скрылась в потоке машин. Я смотрела вслед и думала: как все-таки странно в совершенно выдуманном мире встретить совершенно настоящего человека, который понимал меня, может быть, лучше, чем многие «настоящие», с которыми я была годами знакома в той своей, прежней жизни.