Филька

Макароны, рис, гречка... - Девушка, чего скучаем? Филипп устал. У младшего брата резались зубы – младенец орал, как резаный, день и ночь; мать уволилась с работы, так как отцу с ребенком не позволял сидеть загруженный график; сам парень сдавал экзамены и зачеты, что тоже не лучшим образом сказывалось на нервной системе. - Анджей, сходи в молочный отдел, купи сметаны и... - Я помню. - Хорошо. Ну да, это ему приходится все по десять раз проверять по списку. Хотя раньше на память не жаловался... - Я не скучаю. Кто дергал за язык? Кто просил завязывать этот бессмысленный, никому не нужный разговор? - Может, и нас тогда повеселишь? В трубке как назло не раздается знакомого, неестественно спокойного голоса. - Поищи другого клоуна. Этот самый голос десять с половиной минут назад послал тебя ко всем чертям и велел вернуть ключ, когда будет удобно. - О, как мы заговорили. Свет не горит. Он не ждал. Или уже заснул? Да шесть вечера еще, рано вроде… - Куда пошла? Слышь, я с тобой разговор еще не закончил. - Слушай, а сливки сойдут? - Хм... А сметаны там ты точно не нашел? - Да. - И на самых нижних полках смотрел? - Да, и на других стеллажах тоже. - Вот невезуха-то, а... Хотел картошки со сметаной и зеленью сделать, теперь будем что-то другое придумывать. Когда будет удобно, значит. А зачем тянуть? Прямо после звонка. Не слыша вопросов и окриков. Сгрести в сумку телефон и мелочь на проезд, сунуть в карман ключи, натянуть куртку и выскочить на улицу, едва натянув кроссовки. - А я закончил. - Опа! Так это не телка, это пидорок! «Абонент выключен или...» - БЛЯТЬ, ДА ОТВЕЧАЙ ЖЕ!! - Истеричка какая-то. - И где их столько наплодилось только. - Стой, уебок, глухой что ли? Непривычный, никогда прежде не использованный жест, получился таким естественным в этой ситуации. Даже правильным. - А ну подожди, сука. Если бы не одно «Но». - Иди нахер, а? Первый удар пришелся по затылку. Мир поплыл перед глазами, пошатнулся и пошел рябью. Сделал два шага, восстановил равновесие, попытался бежать, но за капюшон куртки ухватила все та же беспощадная рука. Он не успел среагировать. Не успел закрыться. Не успел... - Слышь, Валек, харе, а то он концы отдаст. - И че? - Из-за пидора сидеть охота? Пошли, и без нас сдохнет. - Это что, по-твоему? - Эмм... - Неправильно. Это – сметана. А ты – бал-бе-си-на... И не смей смеяться, я серьезно говорю! А у самого уже губы сами собой в улыбке расплываются. В самом деле, кто будет из-за такого пустяка ругаться? Движения замедленные, плавные. Боится новых вспышек боли. Ему ведь еще до лифта доползти надо, а там… Все мутное, слишком расплывчатое. Чудом открывает дверь. Проходит внутрь. Смешно, но даже пытается снять обувь. - Так, сметана есть, петрушка есть, крупы и макароны тоже. Осталось купить картошку. - У нас вроде оставалось немного? - Ага, десять картофелин, которые уже заплесневели. Аптечка. Нужно остановить кровь, а то... В квартире слишком темно. А он слишком устал. «К черту бинты... Надо просто отлежаться... Просто подождать Анджея, отдать ключи и... И что? Нет, нет, надо... Что надо-то?... Ключи... Аптечка... Ключи положить в аптечку... Или...» Мысли начали путаться, превращаясь в вязкую кашицу бреда, ноги едва отрывались от пола. Идти на ощупь было невозможно, но выключатель почему-то не работал, и комната по-прежнему находилась в непроглядном мраке, подернутом жутковатой дымкой. В глазах стояли слезы. Обуял совершенно глупый, детский страх перед чудовищами, прячущимися под кроватью и за дверцами шкафа. - Все? - Вроде да... - Ну, возьми, возьми, от пачки чипсов не обанкротимся. Неожиданно ноги зацепились за что-то скользкое и острое. Черные силуэты вокруг задвигались, резко вытягиваясь и нависая над ним... Филька слишком поздно понял, что падает. От боли брызнули слезы. Переносица хрустнула, встретившись с краем журнального столика, голову откинуло назад, как футбольный мячик и уже совершенно безвольное тело упало на ковер, заваливаясь набок. Сознание помутилось и он, с благодарным вздохом, погрузился в забытье.