Сними свою маску

Я снова никак не могла уснуть, в голове вновь всплывали до боли знакомые кадры… Знакомство с Гарри, разговор с профессором Дамблдором. Блондин с необычайно холодным и таким бесчувственным взглядом, который может пронзить насквозь. Его глаза — серое, туманное море, в котором позволяешь себе утонуть. А может, и сгореть от обиды и ненависти. Но они кажутся такими каменными и не выражающими никаких эмоций, что хочется проникнуть в душу этого человека и узнать, о чем он думает. Его истинные мысли и чувства – навеки загадка для окружающих. И снова разговор с профессором Дамблдором. Всё так странно… Я уже ничего не понимаю… Что мне делать? Оставить всё как есть и просто жить или пытаться выяснить, понять?.. «А может, подчиниться здравому смыслу и уснуть?!» — подсказал мне внутренний голос. Наверное, я себя накручиваю. Пусть всё идёт своим чередом. «Слушай, а ты не могла прийти к этому решению два часа назад?!» — возмутился он. Прошла уже неделя. Моими единственными собеседниками стали Гермиона, Гарри и Рон. Зато врагов я нажила быстро. Как бы странно это ни звучало, но все они были моими однокурсниками. Они надменны, циничны, жестоки и безжалостны ко всем, кто ниже их по статусу. А я теперь стала грязнокровкой. Как же противно это звучит. А они вкладывают в эти слова всё свое отвращение и ненависть. Как это низко, несправедливо. Почему я? Почему родители так жестоки со мной? Почему? Все Слизеринцы смотрят на меня так, как будто я букашка, бегающая возле их ног. Хотя, по сути, они правы. Грязнокровки — низшие слои общества наподобие домовых эльфов. А я молчу… Потому что пообещала. И каждый раз я вынуждена давать себе клятву. Почему вынуждена? Неужели у меня нет выбора? «Увы, его нет», — сама отвечаю на поставленный мною же вопрос. И каждый раз на глазах выступают слёзы. Я с позором убегаю. Остается лишь боль, разрывающая сердце на части. Слёзы как будто обжигают изнутри. Соленые капли разбиваются о серую плитку. Наконец, я нашла безлюдный коридор. Вдруг обессилено остановилась. За спиной чувствуется холодная стена. Я медленно сползаю вниз. Учебники в который раз на полу. В глазах уже помутнело, пришлось их закрыть. Больше нет сил… Нет… Не могу… Не хочу… В голове снова тысяча мыслей. Никак не могу найти правильную. В конце коридора послышались шаги. Кто же там ещё. Никого не хочу видеть. Это меня отрезвляет, и я встаю. Молча собираю учебники. Смотря под ноги, я быстрым шагом направляюсь по коридору. Ещё один шаг, и я налетаю на знаменитую компанию. Крэбб, Гойл, Забини и… Его я не знаю. — Эй, грязнокровка, смотри куда идёшь. — Мы не хотим замараться. — Заткнитесь, — почти шёпотом произношу я. — Ну-ка повтори, что ты сказала? — похоже, я задела их самолюбие. Прямо в точку. — Если ты глухой, Забини, это твои проблемы. В разговор включается лидер компании задир. Видимо, всё это время он думал, что сказать. А может, просто рассматривал меня. — Ещё одна грязнокровка. Похоже, в вашей семейке пополнение. Передай грязнокровке Грейнджер мои поздравления. Сегодня им не повезло. Я была в ужасном настроении. Они сделали только хуже: — Ничего передавать я не собираюсь. Я не почтовый голубь. И ещё раз назовешь Гермиону грязнокровкой, я… — Что, грязнокровка? — нагло спросил слизеринский принц, почти прошипев последнее слово. Он приблизился ко мне на шаг, насквозь пронзая меня взглядом своих серых и бесчувственных глаз… Да это же ОН… Драко Малфой… Не может быть. Это разозлило меня ещё больше. Я потянулась за волшебной палочкой. Но во время остановилась. Ведь это грозило наказанием. — У меня есть имя — Астория Гринграсс, и я не грязнокровка, — сказала я, проигнорировав вопрос и последнюю фразу произнеся громко по слогам. Этот бессмысленный разговор мне уже надоел. Я явно была не намерена тратить свое время на этих идиотов, протолкнулась через Крэбба и Гойла и направилась к лестнице. Хотя понимала, что просто так они меня не оставят. — Эй, Гринграсс. Куда собралась? – крикнул мне вслед Забини. — Мы ещё не закончили! Но, по-моему, их кто-то остановил. Я облегченно выдохнула. Эта битва сыграна вничью, но я поняла, что это ещё не конец. Зато все следующие пять метров до лестницы я чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.