Горящая равнина

Леви знал, что люди одновременно и боятся его, и восхищаются им. Страх заставлял их мямлить и сжиматься во время разговора. Такой ощутимый, почти что благоговейный ужас, привкус которого капрал так часто ощущал на языке. Почти все отводили глаза. Подчиненные в штабе, горожане на улицах, даже женщины, с которыми он занимался сексом, предпочитали пялиться в потолок или просто закрывать глаза во время процесса. Но как только он переставал на них смотреть, их взгляды, секунду назад мечущиеся в поисках любого ориентира, лишь бы не взглянуть капралу в глаза, упивались в его прямую, как натянутая струна, спину, и буквально прожигали его насквозь. Взгляды трусов, противные до зуда под кожей. Раньше перед вылазкой за стену, когда люди провожали их с куда большим энтузиазмом, нежели сейчас, он так часто пытался встретиться с чьими-то глазами. Даже сам не знал зачем. Чтобы запомнить? Или чтобы запомнили его? Но никто не желал взглянуть на него прямо, и он перестал так делать. Глядел прямо перед собой, как оловянный солдатик, игнорируя весь окружающий мир. Только Ханджи, Эрвин и ещё несколько людей не боялись на него смотреть. И теперь кое-кто новый требовал свое место в этом списке. Не просто требовал, этот кое-кто ломился. Не уважая его личное пространство, не давая ему ни единой спокойной минуты. Теперь Леви никогда не был один. Даже, когда рядом никого не было, она, казалось, преследовала его повсюду. И её совершенно обычные карие глаза, каких в этом мире были сотни, смотрящие так дерзко прямо, заняли очень прочную нишу в его мыслях. Сколько бы капрал не выгонял их, они возвращались. Радовало одно: ничего хорошего о ней думать не приходилось. Вот она сидит на каменной ограде, морозит себе зад и выглядит как обычно – раздраженной и готовой к очередной словесной схватке, одной из тех, из которых никогда не выходит победительницей. Потому что последнее слово всегда за тем, кто может дать наряд вне очереди, что Леви и собирался сейчас сделать. Вчера вечером Эрвин сообщил ему, что их с Морган отчеты уже были прочитаны, но у правительства есть несколько вопросов, и ждать письменного ответа никто не собирается. Так что Леви должен поехать во дворец и удовлетворить интерес высокопоставленных лиц. На вполне резонный вопрос, почему рядовая не едет вместе с ними, капрал получил такой же резонный ответ: «Потому что она рядовая». Леви решил ничего ей не говорить, чтобы избежать лишних криков, а в худшем случае (здесь он нервно вздрогнул) слюны, свидетельствующей об особой ярости. Он даже отпустил Морган чуть раньше обычного, но, очевидно, это не спасло ситуацию, и рано утром отправившись в конюшню вместе со своими людьми, он увидел её фигурку, смутно видневшуюся предрассветном тумане. Несмотря на то, что днем светило солнце, а порой бывало даже душновато, по утрам стоял такой холод, что изо рта вылетал пар. Побуревшая трава и опавшие листья покрылись инеем, и, казалось, что воздух вдруг стал осязаемым и весь превратился в маленькие острые льдинки, обжигающие легкие холодом при каждом вдохе. Погода явно не располагала к длительному ожиданию всяких заносчивых коротышек, но Мэй не знала, когда именно Леви уезжает во дворец, так что просидела на полуразвалившейся кирпичной ограде около получаса прежде, чем увидела группу людей движущихся в сторону конюшни. Было очень плохо видно, но Мэй не сомневалась, что среди них есть тот, кого она ждала. Вчера, удивленная неожиданной милостью, она не знала чем себя занять, потому что привыкла до полуночи сидеть над бумажками и обмениваться «любезностями» с капралом. Элли улетучилась на очередное свидание, и Мэй решила прогуляться по крепости, чтобы не изнывать со скуки в своей комнате, а в одном из коридоров она наткнулась на Ханджи, которая ей обо всем рассказала. Сперва девушка, кипя от злобы, собиралась вломиться в кабинет Леви и высказать все, что она о нем думает. Он может сколько угодно унижать её своими едкими комментариями, но совершенно не имеет права так поступать! Но немного подумав, Морган поняла, что лучше сказать это капралу не наедине, а при всех. Пусть все знают, какая он эгоцентричная скотина. Даже если для этого ей придется сделать над собой недюжинное усилие, ведь теперь колкости больше не приходили на ум сами собой. Усевшись на покрытый утренней росой забор, она долго и усиленно придумывала и репетировала в уме речь, призванную сразить всех наповал, но на деле, Мэй никак не удавалось разжечь огонь внутри. Она винила во всем холод, из-за которого окоченели все мышцы, и все пыталась согреться, сжимая в кулаки негнущиеся пальцы. Ничего путного в голову не лезло, поэтому Морган, увидев, что капрал направляется в её сторону, помолилась богу импровизации, решительно спрыгнула на землю и, не обращая внимания на колючие волны, поднявшиеся от пяток по всему телу, двинулась навстречу Леви. -Что ты здесь делаешь? – безо всякого приветствия начал он, останавливаясь. Люди позади него тоже остановились, с интересом прислушиваясь. -Ну как что? Еду во дворец, чтобы поговорить с правительством. Я ведь выжила за стеной. Тоже, - ответила она, делая ударение на последнем слове. -Ты никуда не едешь, - сказал Леви и попытался обойти Морган, но она вновь стала прямо перед ним, упорно сверля его разъяренным взглядом. -Я заслуживаю этого ничуть не меньше, чем Вы. Пусть, по Вашему, я не обладаю выдающимися умственными способностями, но ведь именно я помогала Вам и тогда, и последний месяц, когда часами торчала у Вас в кабинете. А ещё… -Всю ночь эту пламенную речь готовила? А, Морган? – перебил её Леви и сделал шаг к девушке, чтобы следующие слова слышала только она. – Ты выставляешь нас обоих на посмешище. Угомонись. Ты и правда не особо одаренная, раз думаешь, что это все была моя идея. Тем более, у тебя сегодня есть кое-какая работенка. Список у меня на столе. -Ну уж нет! Я освобождаю себя от Ваших заданий и наконец-то использую те выходные, которые я должна была провести дома, а вместо этого горбатилась у Вас до ночи! -Я тебе запрещаю. Это приказ. В случае неповиновения будь готова столкнуться с последствиями, - безапелляционно заявил Леви, обходя Мэй. Другие солдаты с лошадьми последовали за ним, с любопытством оглядывая рядовую. -И да, Морган, - произнес капрал, не останавливаясь, – солдату Разведкорпуса не пристало ходить с мокрой задницей. Мэй резко развернулась, силясь посмотреть себе на ягодицы. А увидев там два пятна, вжала голову в плечи и стиснув кулаки помчалась в крепость, на ходу проклиная свою поспешность и глазастого гада, не упустившего очередную возможность над ней поиздеваться. А Леви шел, ощущая жар её слов, все еще горевших на его безжизненно бледных щеках, и осознавал, что Морган снова будет сидеть в его голове и не выйдет оттуда даже покурить. *** Немного позже, сменив штаны и согревшись чашечкой чая, рядовая составляла план действий на ближайшие два дня. Она убедила себя, что головомойка будет обеспечена ей в любом случае, так что нет никакого смысла выполнять задания Леви. Тем более, вряд ли у нее еще когда-нибудь появится такая возможность почитать дневники Ли и хоть как-то сдвинуть свое расследование с мертвой точки. После тренировки Мэй заперлась в своей комнате и начала усердно изучать каракули Дженкинса. Через два часа и без того трудночитаемые буквы начали выплясывать перед глазами, девушке приходилось по несколько раз перечитывать не несущие никакой пользы предложения, Мэй начала терять концентрацию и ей в голову полезли мысли, не имеющие к делу никакого отношения. Все еще притворяясь, что читает, Морган думала о том, что если Леви уже сдал все отчеты, им больше не придется работать вместе. Значит, она наконец сможет заняться тем, ради чего пришла в Разведкорпус. И жизнь снова наладится. Ведь так? Внезапно Мэй осознала, что эта мысль не приносит ей такой эйфории как прежде. Сначала она испугалась, но потом решила, что это, пожалуй, к лучшему. Если кого-нибудь из них не убьют ( точнее не кого-нибудь, а её), то им придется долго работать вместе, а разве можно прожить всю жизнь ненавидя человека? Девушка тряхнула головой и вновь с прежним рвением уставилась в тетрадку. «Решил зайти в трактир возле заброшенной фабрики по переработке красного кирпича….Они явно доливают спирт в пиво.» Морган закатила глаза. «А этот Ли вел исключительно интересную жизнь», - подумала рядовая и расстроилась, что рядом никого нет, чтобы оценить её колкость. «На вкус, конечно, помои, но я решил взять ещё бокал. После него мне захотелось облегчиться, и я отправился на поиски туалета. Лучше бы я его не нашел, грязно там, как у титана в заднице. Хорошо одно – я услышал там очень интересный разговор. Постараюсь записать ниже все, что смогу вспомнить. И зачем столько пива выпил?…» Мэй сжала дневник в руках и с каждой новой строчкой её глаза раскрывались все шире. Вот где они все собираются! Она уже представила, как в какой-нибудь пятничный вечер полицейский отряд вламывается в трактир и арестовывает всех этих негодяев. Мэй Морган улыбается со всех первых страниц газет, капрал Леви публично признаёт, что она умная, просто брильянт, и он очень сильно ошибался на её счет. Мэй мечтательно прикрыла глаза, представляя, как будет купаться в лучах славы, но тут ей пришло в голову, что для ареста нужны веские причины, и нельзя просто так ввалиться и повязать всех. Тем более, ей никто не поверит. Значит, надо искать доказательства. А где же их искать, если не в том самом месте, где убийцы все планируют? Нужно сегодня же туда отправиться! Но сегодня у неё дежурство… Но ведь оно заканчивается в девять тридцать, а значит уже через час она сможет быть в нужном месте. Еще один огромный плюс этого дежурство заключался в том, что партнером Мэй должен был быть Эрен. Он казался девушке одним из самых очаровательных парней на свете, наравне с Уиллом. Но теперь рядовая ощущала, что её прежняя влюбленность становится какой-то размытой и блеклой, больше похожей на дружеское чувство, не имеющее ничего общего со страстью и желанием. Она не знала, с чем это связано и даже не пыталась понять. Будучи достаточно проницательной по отношению к другим людям, к собственным чувствам и подсознательным мотивам Мэй оставалась глубоко безразличной. *** Дежурство прошло спокойно и чрезвычайно быстро. Замок уже начали отапливать, и почти во всех помещениях, кроме нижних этажей, было тепло. Мэй казалось (в основном, из-за негативного предыдущего опыта), что патрулирование не может быть особенно приятным. Но расслабленный разговор, обрывки которого терялись в неосвещенных закоулках коридоров, заставил её изменить свое мнение настолько, что Морган чуть было не согласилась поболтать с Эреном после дежурства. Они уже стояли на первом этаже, возле выхода из здания, откуда начали обход, как увидели нескольких солдат во главе с Эрвином. -Это просто немыслимо! Прямо у неё в доме, - возмутилась высокая брюнетка с крупными чертами лица. – Нужно срочно сообщить капралу. -Мы уже отправили двух людей. Если он выедет, как только обо всем узнает, то до обеда уже будет здесь, - ответил Эрвин и остановился, заметив Эрена и Мэй. -Не вздумайте покидать сегодня крепость. Убийцы снова объявились, - сказал он и двинулся дальше, не ожидая ответа. Эрен тут же бросился за ним, оставив ошеломленную Мэй в одиночестве подпирать стену. А спустя секунду она уже мчалась в спальное крыло в свою комнату, на ходу стягивая с себя куртку с эмблемой Разведкорпуса. Нельзя с уверенностью сказать, это был безрассудно глупый поступок или удивительно смелый. Возможно, это две стороны одной медали, и рядовой очень повезло, что она была достаточно смелой и слишком глупой, чтобы понимать, какие последствия может повлечь за собой её излишняя порывистость. Переодеваясь, девушка обдумала свои действия и нашла их совершенно логичными и правильными. Какой дурак будет убивать двух людей в одну ночь? То-то же. Так что ей грозит разве что подхватить насморк из-за совсем не осеннего мороза. Радуясь своей сообразительности, рядовая покинула замок под всеобщую суматоху никем не замеченной и быстрым шагом двинулась в город. Холод пробирал Мэй до костей, а порывистый ветер бросал ей в лицо мелкие дождевые капли. Она торопливо шла по пустынному переулку, кутаясь в темно-бордовый плащ, скрывающий её лицо до самого носа, но помогало это мало. Так что, несмотря на то, что трактир оказался совершенно отвратительным полуподвальным помещением, дверь в которое находилась как раз между мусорными баками, девушка обрадовалась, что здесь хотя бы можно скрыться от холода. Она уселась за столик в углу и, брезгливо стряхнув со стола крошки, осмотрела зал. Людей было много, несмотря на будний день, но Мэй не могла разглядеть ни одного лица из-за тусклого света и клубов дыма от сигарет. Рядовой стало трудно дышать, и она несколько раз закашлялась. -Желаете зал для некурящих, мисс? – ехидно спросила необъятная официантка, появившаяся, казалось, из-под земли. Не дав Мэй ответить, она оглушительно рассмеялась, и её подбородки ритмично затряслись в такт. -Нет, спасибо, мне и здесь хорошо. Одно пиво, пожалуйста, - с невозмутимым видом ответила Морган, стараясь смотреть настолько дерзко, насколько это было возможно в её положении. Официантка повернулась в зал и громогласно произнесла: -Все слышали? Юная леди хочет пива! На долю секунды все затихли и повернулись в их сторону, а уже спустя мгновение присутствующие разразились громким смехом. Мэй съежилась на сидении, ругая себя на все корки за то, что не родилась двухметровым рабочим, который вписался бы в общую атмосферу, а не стал центром внимания через две минуты после своего появления. -Одну минуту, малютка, - усмехнулась официантка и проворно исчезла за барной стойкой. О ней уже все давно забыли, но рядовая все равно ощущала себя так неуютно, что ей хотелось превратиться в одно из липких пятен на столе, чтобы её никто не мог видеть. От чего, кстати, эти пятна? «Оттереть что ли нельзя? Ну и мерзость. Там наверняка куча микробов, - подумала Мэй, скривившись, но тут же одернула себя. – Тебе-то какое дело? Ты что, капрал? Наблюдай.» Девушка изо всех сил напрягала зрение, стараясь изучить окружающих и при этом не выглядеть подозрительной, но когда через пятнадцать минут ей принесли пол литровый бокал с засаленной ручкой, из которого во все стороны расплескивалось пиво, успехи Мэй были довольно-таки скудными. Точнее, их не было вовсе. Рядовая никого не смогла узнать, глаза уже слезились из-за дыма, и хотелось ей лишь одного – выйти на свежий воздух. -Только не спеши, - вполне доброжелательно посоветовала все та же внушительная женщина, с громким стуком ставя бокал на стол. Под ним сразу же натекла лужа. «А вот и откуда пятна берутся…», - сообразила Мэй, а вслух буркнула: -Спасибо. Морган заставила себя немножко отпить, но на вкус оказалось ещё хуже, чем на вид, и она решила отказаться от этой затеи. На руке осталось что-то липкое, и Морган полезла в карман в поисках салфетки. Вдруг мерный гул разговоров и звона посуды прервался резким звуком открывания дверей, громкими возгласами и требованиями выпивки. В трактир ввалилось четверо крепко сбитых мужчин в мокрых плащах, мгновенно привлекая внимание. -Сегодня гуляем за счет заведения! – выкрикнул один из них, а трактирщик, в это время наливавший пиво из бочонка, запротестовал: -Ну нет, ребята, больше такого не повторится. Их там слишком много, чтобы каждый раз пирушку устраивать. -Мы ведь для всех стараемся, - начал уговаривать трактирщика тот же мужчина. И надувшись, как индюк, продолжил: – Вершим справедливость. -Нет тут повода для гордости. – мрачно буркнул один из компании, низкий и коренастый. – Девчонку в постели завалить. Виданное ли дело. -Не переживай, скоро мы всех их по одному перебьем, - утешил его «вершитель справедливости». – Только теперь придется залечь на дно на какое-то время, они уже по всему городу рыскают. – Налей-ка нам! Так уж и быть - заплачу я, - обратился он к трактирщику, и тот, расплывшись в сальной улыбочке, попросил их немного подождать. Мэй так и застыла с рукой в кармане, уперлась взглядом в стол и не шевелилась до тех пор, пока мужчин не обслужили. Они сидели слишком далеко от девушки, чтобы она могла ещё что-нибудь услышать, но больше и не надо было. Господи, она в одной комнате с убийцами! С безжалостными головорезами, с идиотами, пилящими ветку, на которой сидят! Разве они не понимают, как много делает для всего населения, и для них в том числе, Разведкорпус?! Мэй хотелось тут же подорваться и бежать. В штаб, домой, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но все её тело было сковано страхом. К тому же, рядовая понимала, что внезапный уход навлечет на неё ненужные подозрения, а этим людям явно ничего не стоит перерезать ей глотку и забыть даже руки потом помыть. Морган усилием воли заставила себя поднять бокал обоими руками и с трудом сделала несколько глотков, проливая напиток себе на плащ. Обездвиженная своим ужасом, не имея рядом никого, чтобы попросить о помощи или хотя бы посоветоваться, Мэй впервые всерьез осознала, какую ответственность она на себя взяла и какому риску подвергла свою жизнь. Она решила, что можно уходить лишь через час, и положив деньги на стол, поднялась и направилась к выходу. На Мэй никто не обратил внимания, но лишь на улице она смогла вдохнуть. Расправив затекшие от долгого сидения в одной позе конечности, Морган ринулась в замок окольными путями. Девушка бежала так быстро, что совершенно не замечала, как дождь хлестал её по лицу, а под ногами разбрызгивались во все стороны грязные лужи. Возле штаба, она, как могла, привела в порядок обувь, чтобы не наследить и осторожно прокралась в свою комнату. Лишь запершись на замок и плотно закрыв шторы, Мэй села на кровать и уставилась в стену невидящим взглядом. Что же теперь делать?