Горящая равнина

Быстрые удары сердца грохотом отдавались в ушах. Тело, словно нож, бесшумно разрезало податливый сырой воздух. Мэй забывала вовремя делать вдох, и легкие пылали в груди, прожигая ребра. Но девушка даже не думала останавливаться, гонимая стыдом. Она уже жалела, что позволила этому случиться. Почти случиться. Она проворно взбежала по ступенькам, но, едва ступив на лестничный пролет между вторым и третьим этажом, вдруг ощутила, как левое колено пронзила острая боль. Мэй вскрикнула, схватившись за ногу. Она подняла подол платья, аккуратно коснулась кожи в том месте и тут же зашипела, отдернув руку. Этого ещё не хватало! Вдруг сзади послышался топот, и Мэй обернулась. Леви преодолел последние ступени, в мгновение ока оказался перед ней. Девушка удивленно вскинула брови. — Не смей сбегать от меня, Морган, когда я с тобой говорю, — ответил капрал на её молчаливый вопрос, и его голос звучал так же ровно, будто он только что не бежал, как ошпаренный, а попивал чай в своем кабинете. Мэй закусила губу. Когда он стоял прямо перед ней, измеряя выжидающим взглядом, сочинить какую-нибудь более-менее порядочную ложь, было достаточно трудно. -Простите, сэр. Я думала, разговор окончен, — произнесла она после некоторой заминки. Ответ явно не лучший, но Леви молчал, и Мэй решила продолжить: -Если остались какие-нибудь вопросы, я с радостью на них отвечу. Девушка неловко переступила с ноги на ногу и, ощутив новый всплеск боли, поморщилась. Она от души недоумевала, как можно было пройти все то огромное расстояние с города до штаба, перелезть через забор и бежать, не обращая на это внимания. — Поверь, вопросов у меня не мало. Готова беседовать до рассвета? — жёлчно поинтересовался Леви, складывая руки на груди. Весь вид капрала говорил о том, что это не угроза, и он действительно может продержать её до утра. От одной мысли о долгом и муторном разговоре, полном запутанного, плохо продуманного вранья, на Мэй навалилась усталость. Она прикрыла глаза и потерла веки пальцами. — Давайте лучше завтра. Леви хмыкнул. — Разыгрываешь очередной спектакль, чтобы потом наплести чепухи и вновь остаться безнаказанной? -Я не… Слабая попытка отрицать была оборвана на полуслове: — В этот раз ты серьезно влипла, Морган, и если думаешь, что я проигнорирую грубейшее нарушение правил Разведкорпуса, то ты серьезно ошибаешься, — сказал мужчина, делая шаг вперед. -Я смогу все объяснить, просто сегодня я очень устала, правда, — выставив ладони в примирительном жесте, Мэй заискивающе посмотрела в глаза Леви, но не нашла в них ни намека на сочувствие. Лицо его было непроницаемо, но исходя из предыдущего опыта, рядовая догадывалась, что оно означает. -В мой кабинет, Морган. Возражения не принимаются, — отчеканил капрал, и в его голосе прозвенела сталь. Он повернулся и пошел наверх, не оборачиваясь. Девушка проводила его тоскливым взглядом и, опустив голову, обреченно последовала за мужчиной. Пока они разговаривали, Мэй неосознанно переносила вес на здоровую ногу, но сейчас, сделав шаг, она в полной мере осознала масштабы бедствия. В колено будто вбили гвоздь, и рядовая охнула, схватившись рукой за стену. -Сэр, у меня что-то с ногой, — промолвила она, заранее зная, что услышит в ответ. Леви застыл на ступеньке. Одно долгое мгновение спустя он повернул голову, и Мэй показалось, что она услышала скрип шестеренок в его шее. — Думаешь, можешь делать из меня дурака, а, Морган? — прошипел он, блеснув глазами. — Убегала ты достаточно резво. — Никак нет. Это правда, — тихо пробормотала Мэй, кляня себя за все те разы, когда лгала Леви. Теперь он, конечно же, ей не поверит. Может, даже отправит утром бегать вокруг штаба. Капрал повернул голову ещё дальше, и рядовая подумала, что он вот-вот нарушит все законы работы человеческого тела, и его голова повернется на сто восемь десять градусов. — Посмотрите сами, если вы мне не верите, — для пущей убедительности добавила Мэй. — Помогите дойти до вашего кабинета, и там я отвечу на все ваши вопросы. Но без помощи мне туда не добраться. Леви закатил глаза и спустился обратно. Он присел на корточки рядом с рядовой и бесцеремонно поднял подол платья, не дожидаясь, пока она сделает это сама. Девушка возмущенно вздохнула и едва сдержала вскрик, когда капрал осторожно надавил на воспаленную кожу. Даже в тусклом свете факелов он видел, что колено, по которому уже расползался алый кровоподтек, неестестественно опухло. — Как думаете, это что-то серьезное? — спросила Мэй. Вторая в её жизни вылазка за стену должна была состояться совсем скоро, и девушке не хотелось пропустить это событие. Тем более, что в первый раз она знатно напортачила. Будто прочитав её мысли, мужчина поднял глаза и произнес: — Тебе понадобится помощь врача. — Ох, нет. Может, это просто ушиб, а? Я не хочу к врачу, — взмолилась Морган. Леви поднялся, привычным движением разглаживая складки на брюках, и немного подумав, бесстрастно ответил: — Раньше надо было об этом думать. Где-то между тем, когда ты решила без разрешения покинуть штаб после отбоя, и когда пьяная тащила назад свою задницу. Поверь, даже если ты сломала ногу, гипс — это наименьшая из всех проблем, которые тебя ждут. -Не сомневаюсь. Вы-то уж точно, позаботитесь об этом, — тихо пробормотала Мэй. — Морган, список твоих прегрешений и так длинный, себе же хуже делаешь, — сказал мужчина, складывая руки на груди. Рядовая прекрасно об этом знала. Она уже заимела репутацию одного из самых взбалмошных и неосмотрительных новобранцев Разведкорпуса, и потребовались бы месяцы упорного труда и послушания, чтобы восстановить свое доброе имя в глазах окружающих. Но разве было время укрощать строптивый нрав, когда перед ней была такая важная миссия? Может, раскрыв преступление, рядовая сможет доказать свою ценность для разведчиков. Хотя, если Леви расскажет, в каком состоянии её застукал, то со стороны командования она дождется не благосклонности, а смачного пинка под зад. — Простите, — выдавила Мэй, потупив голову. — Какой исторический момент! Морган извиняется, а рядом ни одного свидетеля, — усмехнулся Леви. — Держись за меня. -Я… — хотела было огрызнуться Мэй, но не успела произнести и слова, как Леви подхватил её на руки и понес наверх, в сторону лазарета. Она осторожно обвила рукой его шею, склонив голову в попытке скрыть порозовевшие щеки. Ткань его пиджака пахла порошком, и девушка неосознанно вдохнула глубже. Но беспомощность смущала Мэй даже больше, чем то, что от ладони, поддерживающей её бедра, разносились волны тепла. Она не хотела быть принцессой, которую нужно спасать от дракона, она желала быть драконом. Но глупое тело решило в который раз поставить её на место и показать, что все попытки храбриться легко можно вдребезги разбить о мостовую. В прямом смысле этого слова. Тем не менее, они впервые были так близко друг к другу и, неловкость не могла заглушить новизну этого ощущения, разгоняющую по венам трепещущее волнение. Она искоса наблюдала за тем, как Леви, не замечая целый букет эмоций, переполняющий рядовую, невозмутимо идет вперед. Складки юбки струились вниз, и каждое движение отдавалось щекочущей икры прохладой. Леви молчал, сверля взглядом дальний конец коридора, и изо всех сил старался не думать о теплом дыхании, покалывнием отзывающимся на шее. Тонкие пальцы почти невесомо касались его спины, и мужчине показалось, что девушка в его руках слегка дрожит. Неужели она его боялась? Если бы он был таким пугающим, вряд ли она осмелилась бы дерзить. Леви крепче перехватил рядовую, и вдруг подумал о том, что её по-птичьи хрупкое тельце оказалось неожиданно мягким. Пожалуй, это был первый раз, когда он её касался. Пускай даже через ткань. Чтобы отогнать ненужные мысли, капрал заговорил: — Что бы там ни было с твоей ногой, с языком все в порядке, а значит, завтра с утра я зайду. Пока что без Эрвина. Но если твои объяснения не покажутся мне достаточно вескими, знаешь, что тогда будет? Он посмотрел на Мэй, на короткое мгновение уловив в её блестящих от огня глазах, странное, незнакомое выражение, тотчас исчезнувшее в мерцании факелов. — Меня отстранят от службы, — прошелестела девушка. Осознание возможных последствий накрыло её с головой, но Мэй не успела погрузиться в глубины самобичевания, потому что как раз в этот момент Леви подошел к двери медпункта и аккуратно толкнул её плечом. Мэй была здесь лишь однажды, через несколько дней после своей первой вылазки за стену, когда они с Леви оказались отрезанными от остальных и превосходно проводили время в компании друг друга. Лазарет являл собой огромную комнату с большими готическими окнами и высоким потолком, теряющимся во тьме. Стеной был отгорожен лишь кабинет врача, находящийся по правую руку. Все остальное пространство занимали кровати, разделенные белыми ширмами, что создавали некоторое подобие палат. Слабый свет настенных канделябров озарял стол дежурной медсестры, находящийся напротив кабинета, и несколько ближайших коек. Почти все места пустовали, и ширмы были открыты, демонстрируя белоснежное постельное белье. Дремавшая за столом женщина не заметила, как они вошли, поэтому Леви усадил рядовую на койку и двинулся к ней, возвещая о своем присутствии вежливым покашливанием. Мэй оглянулась. На полу свернулся клубочком синеватый лунный свет, в мягком сиянии которого белые шторки казались призраками. Девушка вдохнула напитанный запахами лекарств воздух и проглотила внезапно появившийся ком в горле. В прошлый раз все было иначе. Здесь пахло кровью, гниющей плотью и такими острыми страданиями, что глаза невольно начинали слезиться. В этом помещении не было ничего от хваленого геройства и храбрости. Здесь наперед выступало все то человеческое, что глубоко прячут под кожей и стыдятся, когда оно просачивается наружу. В этот момент к рядовой подошли Леви и суетящаяся медсестра с масляной лампой в руке. Поставив светильник на прикроватную тумбочку, женщина улыбнулась Мэй. -Как ты, милая? Капрал говорит, у тебя что-то с ногой, — сказала она, и её круглое, простодушное лицо выглядело искренне встревоженным. -Да, я упала, и думаю, повредила колено, — ответила Мэй, демонстрируя распухший участок. Пока рядовую осматривали, Леви сосредоточенно наблюдал за действиями медсестры. Когда та закончила, он подошел ближе, и женщина принялась рассказывать, попеременно смотря на них обоих. — Внутреннего перелома нет, но поскольку тебе больно ходить, могу предположить наличие трещины, которая может пойти дальше, если продолжишь нагружать ногу. Так что я наложу тебе шину, и ночь придется провести в палате. Как тебя зовут, кстати? — Мэй Морган, — ответил Леви, и медсестра с рядовой одновременно на него покосились. Первая с удивлением, вторая с неприкрытым недовольством. Как он смеет за нее говорить? Она уже давным-давно не ребенок! — Мэй, — медсестра повернулась к девушке, — меня зовут миссис Калаган. Вечно забываю, что сначала нужно представиться. Рядовая улыбнулась женщине, чувствуя к ней все большее расположение. — Сколько времени нужно, чтобы зажила трещина? — поинтересовалась Мэй. — Недели хватит? Миссис Калаган нахмурилась. — Конечно, нет. Четырнадцать дней минимум. А после — никаких серьезных нагрузок на ногу. Она не отправится за стену вместе со всеми, а будет лежать здесь, как никому не нужный груз! Девушка почувствовала, как от обиды дрожит губа. Леви, наблюдавший за ней, несказанно веселился, глядя на детскую реакцию рядовой. -Понятно, — тихо сказала Мэй, надув губы. — Не переживай, милая. Все успеешь. Главное — это здоровье, иначе толку от тебя будет мало, уже поверь. Я сейчас пойду все приготовлю, а ты устраивайся поудобнее. Миссис Калаган бросила неодобрительный взгляд на капрала, все ещё торчавшего рядом, но ничего не сказала. — Ну что, Морган, допрыгалась? — усмехнулся Леви, как только медсестра скрылась в кабинете. — А, может, ты специально покалечилась, чтобы не идти в разведку? Девушка понимала, что капрал её подначивает и возмутилась тому, к каким грязным методам он прибегает. — Да, конечно, я ведь мечтала здесь оказаться, — Мэй обвела рукой лазарет и закатила глаза. — Не переживай. У тебя ещё будет множество шансов умереть, своего ты точно не упустишь, — насмешливо подметил капрал, и его губы рассекла колкая ухмылка. — Не забывай, завтра я приду.

***

Пошел первый снег. Снежинки, изящно кружащиеся вокруг, таяли прямо в воздухе, не успев коснуться земли. Они, как маленькие бабочки, летали над головами суетящихся людей. Лошадей вывели из конюшни, и теперь они все толпились во дворе, фыркая и переступая с ноги на ногу. Последние приготовления перед вылазкой за стену должны были закончиться с минуты на минуту. В Разведкорпусе всегда было шумно, но сегодня штаб и прилегающая к нему территория напоминали огромный улей. Одна снежинка упала на веснушчатый нос Мэй и мгновенно превратилась в холодную каплю. Девушка недовольно почесала переносицу и с завистью посмотрела на прошедшего мимо солдата. Он приблизился к конной упряжке и положил что-то в повозку, в которой высилась метательная установка. Это была улучшенная модель, имеющая большую мощь и силу поражения, и многим не терпелось увидеть её в бою. Морган разглядела неподалеку Эрена, пристально рассматривающего свои клинки. Он взмахнул одним из них, крепко сжав рукоятку, и девушка новобранец, стоявшая поблизости, с писком шарахнулась в сторону, едва увернувшись от удара. Эрен бросился к ней, рассыпаясь в извинениях. Мэй хихикнула, глядя, как неловко он пытается извиниться перед девушкой, глаза которой стали похожи на блюдца. Йегер выпрямился и посмотрел на Мэй. Она помахала, и парень подошел ближе. — Привет! Ну что, готов перебить всех титанов? — с деланной веселостью спросила Морган. Она улыбалась, но улыбка не тронула её глаз, и от Эрена это не укрылось. — Мне жаль, что с тобой так получилось, — покачал он головой. — Но не переживай, я вернусь и расскажу все так красочно, что тебе будет оказаться, словно ты сама там побывала. А в следующий раз, может, повезет, и в одном отряде окажемся, если тебе, конечно, снимут гипс к тому времени. Они одновременно посмотрели на ногу рядовой. Во взгляде Мэй вспыхнули хитрые огоньки, сверкающие в её карамельно-карих глазах, каждый раз, когда рядовая что-то затевала. — Врач сказал, что через неделю он уже не будет портить мне жизнь, — фыркнула Морган. — А пока, присмотри за Элли вместо меня, пожалуйста, она вся на нервах. Эрен пообещал позаботиться о подруге рядовой, и ушел за своей лошадью, а девушка осталась на ступенях. Мэй не соврала насчет того, что Элли была на нервах. Хотя Картер тревожила совсем не предстоящая экспедиция. Тремя днями ранее… Вечером подруги как обычно сидели на кровати в комнате Морган. Они обожали проводить время до отбоя за болтовней в уютном свете настольной лампы, но в тот день душевное тепло, всегда наполняющее их беседы, улетучилось, как только рыжеволосая рядовая решила поделиться с Картер своими планами. -Том работает развозчиком в доставке, и его коллеги тоже замешаны в этом деле. У него дома есть график работы со всеми именами, и я проверю каждого, пока не выйду на того, кому они подчиняются, — слова со скоростью пуль вылетали изо рта Мэй. Она не могла остановиться и, лихорадочно сверкая глазами, размахивала руками перед лицом Элли. Блондинка даже не успевала ничего ответить и лишь когда Морган на секунду умолкла, переводя дух, её подруга наконец-то смогла попытаться отговорить рядовую от вторжения в чужую собственность. -Прошу, не делай этого! Это же нарушение закона, тебя могут посадить. К тому же, ты и так уже покалечилась, — Элли почти кричала. Её черты исказились, а кукольное личико покраснело от негодования. Не будь Мэй так воодушевлена, то обратила бы внимание на то, что всегда добродушная и неконфликтная подруга вот-вот кинет в неё чем-нибудь. -Но, Элли, как ты не понимаешь? Это ведь такой шанс! У этого Тома дома обязательно найдется какая-нибудь зацепка! -Гипса на ноге тебе мало, теперь ты собираешься влезть в дом к преступнику! Ума не приложу, как можно быть такой беспечной, — Элли хлопнула ладонью по лбу и, переведя дыхание, продолжила: — Разве ты не понимаешь, что эти люди могут с тобой сделать? Поверь, вернуться домой в мешке из-под картошки, ещё не самое страшное! Мэй, улыбаясь, склонила голову вбок и, с нежностью посмотрев на Элли, положила руки ей на плечи в умиротворяющем жесте. -Я сниму гипс, чтобы он мне не мешал, и буду так осторожна, как только смогу. -Ох, теперь ты не только детектив, но и сама себе лекарь, да подруга? — Элли скептически вскинула бровь, но гнев уже начал утихать. -Там же просто малюсенькая трещина, она уже давно заросла! — отмахнулась Мэй. -А если он будет дома? — Картер все ещё пыталась слабо возражать, но она понимала: подруга настолько горит этим делом, что еще миг, и её рыжие волосы, разметавшиеся по плечам, превратятся в языки пламени. — Я уверена, что его не будет. Он обязательно пойдет смотреть, как вас провожают в экспедицию. Элли больше не спорила, видя как все её аргументы, разбиваются о каменную стену упрямости. Они разошлись, каждая оставшись при своем и не общались до тез пор, пока не пришла пора отправляться в разведку. Мэй приковыляла в комнату Элли ещё до завтрака и крепко обняла полусонную подругу, прилагая все усилия, чтобы не расплакаться. Но вот они все уезжали. Мэй увидела Леви, проворно взобравшегося на свою лошадь, и неожиданно для самой себя погрустнела, когда он не подошел сказать ей какую-то гадость на прощание. Они, конечно, не прощались навсегда, в этом Морган была уверенна, но была не в силах прекратить нервно заламывать пальцы. Мэй почти всегда и удавалось подавлять неясные душевные порывы, которые все чаще обуревали её по отношению к этому черноволосому мужчине, но на этот раз рядовая позволила себе ощутить мороз беспокойства, кусающий за хребет. Капрал, будто почувствовав, что его ровную, как игла спину, кто-то рассматривает, повернулся и посмотрел на Морган. Мужчина коротко ей кивнул. Рядовая сомневалась, что он поверил в ту ложь, которую она наплела ему после бессонной ночи в медпункте, но капрал никому ни о чем не сказал. Он не сдал её, и это, хоть и обрадовало девушку, смутило не меньше. Зачем брать на себя ответственность за проступок жалкого новобранца? Солдаты, желающие поступить в корпус Разведки, проходят строжайший отбор, и планка, которую им ставят, не понижается после всех сданных тестов. Штабу всегда нужны бойцы, но здесь никто и никогда не отступает от установленных правил. Потому что дисциплина — это то, что всех их объединяет, превращая обычных людей в настоящих солдат. А Леви, который, казалось, поклоняется правилам, словно забыл о них. Но рядовая догадывалась, что его молчание — не бесплатный бонус, а стратегический ход, в игре, ей пока что не понятной.