Ягуар (Yaguaretе-Abа)

После полнолуния Стайлз провел несколько дней со стаей, прозябая в усиленных тренировках. А сегодня, спускаясь на кухню, он был ошарашен предложением отца. Был ошарашен, но не возражал. Поэтому, не задумываясь, тут же набрал Скотта. – Стайлз, я не могу говорить, увидимся позже, – протараторил Скотт и бросил трубку. Тот, нахмурившись, вперил взгляд в экран мобильного. – Кретин, – прорычал Стайлз. – Что-то случилось? – шериф, услышав ругательства сына, решил, на всякий случай, уточнить. – Скотт кретин, – как-то даже обиженно пробормотал Стайлз. – То есть, мне нельзя ни в коем случае пропускать его звонки. А ему можно выдавать что-то в духе: «Я не могу говорить». Конечно, не можешь. Когда твой язык во рту у Киры – сложно предпринимать какие-либо потуги. Джон не сдержал смеха. Стайлз только покачал головой, набирая номер Дерека. – Что? – тот был как всегда – сама любезность. – Ой, ну вообще-то, тебе звонки любого члена стаи должны быть приятными. – Говори конкретнее. – Я не приду на тренировку. – Почему? – У меня наметилась прогулка с отцом. – Ты действительно решил, что уже достаточно опытен, чтобы позволять себе пропускать тренировку? – Я мог бы надрать тебе задницу, если бы захотел. И ты сам в этом убедился, – занудным голосом сказал Стайлз. – И потом, сейчас лето. Отец, наконец-то, взял отгул. Всем нужно отдыхать. – Ладно. После этих слов Хейл бросил трубку, оставляя Стайлза в недоумении таращиться на телефон. Взяли моду, резко обрывать звонки. Можно подумать, он тут был виноватым. Отец давно собирался забрать сына на семейную прогулку. Так что с него и взятки гладки. Сегодня действительно был особенный день. Позавтракав в любимом кафе, в которое они не заходили уже очень много лет, отец и сын, взяв удочки, пошли на озеро. Джон понял, что многое в жизни упустил, когда увидел как Стайлз, зайдя в воду, играючи вытащил оттуда рыбу. Смех Стилински старшего разнесся по всему озеру; казалось, его слышали везде. Стайлз же, ничуть не смущаясь, стянул с себя мокрую одежду и оставил ее сушиться. – Ты не перестаешь меня удивлять, – честно сказал Джон, рассматривая огромную рыбину. – Видимо, расслабиться и просто провести время в тишине – не для тебя. – О, я знаю, что задел твою гордость, – улыбнулся Стайлз. – Но я просто хотел показать, что могу сделать теперь. – Он откинул голову, греясь на солнце. – Почеши меня? – Что? – Я хочу, чтобы ты почесал мне голову. – Ты просто представь, какой удар хватит человека, посмотревшего на это со стороны, – улыбнулся шериф. – Взрослый мужчина чешет голову полуголому подростку. – Но ты же мой отец. – О, да, все сразу встало на свои места. – Папа, – внезапно посерьезнел Стайлз. – Я хочу тебе кое-что рассказать. – Я слушаю тебя, – чтобы хоть как-то занять руки, тот стал разводить костер. – Я люблю тебя, – Джон удивленно посмотрел на Стайлза. – Может быть, это не так заметно, но я делаю все, чтобы защитить тебя. Ты понимаешь меня? – Конечно, – он потянулся, целуя его в лоб. – Я тоже люблю тебя, ребенок. Кроме тебя у меня никого нет. – Ты мой якорь, – Стайлзу все-таки удалось потянуться за рукой отца. – Я твой… что? – Якорь, – Стайлз попытался объяснить. – Это то, что контролирует мое животное. То, что держит его на плаву. Ты – то, что делает меня человеком. – Ого! – воскликнул отец. – Но почему не Скотт? Я имею в виду… он альфа… твой лучший друг. – Ты прав, – кивнул Стайлз. – Скотт очень важен для меня. Он мне как брат. Но все равно, он не сможет сравниться с тобой. Джон, кажется, покраснел. – Прекрати говорить ерунду! – Да, – улыбнулся Стайлз. – Это слегка похоже на ту речь, что Скотт произнес Эллисон. Они ели рыбу, смеясь и проводя время. И как будто снова вернулись в моменты беззаботного детства. В то время, когда Бейкон Хиллз не был населен оборотнями так открыто. После озера они пошли в боулинг, где Стайлз в два счета обыграл отца. Он чувствовал себя по-настоящему счастливым. И поэтому, вернувшись домой, крепко его обнял. – Спокойной ночи. Мне надо готовиться. – К чему? – Завтра надо наверстать то, что пропустил сегодня, – отец погладил его по волосам, улыбаясь. – Я действительно устал. Они распрощались на лестнице. Очень скоро Стайлз стал слышать храп отца. Улыбнувшись, он вошел в свою комнату, и даже не включая свет увидел, что он тут не один. – Дерек, – сказал он, включая свет. – Я не слышал тебя. – И это тоже относится к тем вещам, которые проходят на тренировках, – сухо сказал тот. Стайлз только фыркнул. – Одна. Всего одна тренировка, которую я пропустил. Не делай из этого драмы, – он кинул одежду в корзину. – Кроме того, я готов поклясться, что Скотт сегодня на вас не наседал. – Скотт всегда слишком мягок к тебе, – зарычал Дерек. – О, а ты завидуешь? – улыбнулся Стайлз. – У меня ведь есть преимущество. – Нет, – покачал головой Хейл. – И я не позволю тебе пропустить ни одной тренировки. Ты быстрый, но слабый. – Ты идиот? – Стайлз выразительно поднял брови. – Если я не могу разбить стену кулаком, то это вовсе не признак моей слабости. – Стая не будет сильной, если в ней есть слабое звено. – Ну, тогда наша стая действительно сильная, – Стайлз начал обращаться. – Ты думаешь, я вру тебе? Пытаюсь разозлить, или завидую? В этом твоя проблема. Ты слаб, пока не можешь контролировать свои эмоции. – А ты даже с контролем непроходимый кретин, – зашипел Стайлз. – О, да ты разозлился? Ну, что ж. Давай проверим, насколько, – Дерек выпрыгнул в окно. Стайлз рванул за ним в лес, ловя на полпути к опушке. По всей территории раздавались разношерстные рыки, в ход шли когти и клыки. Они бились на равных: несмотря на то, что волк был сильнее, ягуар выигрывал в ловкости и изворотливости. Но вдруг воспоминание о том, что было в полнолуние, пронзило мысли Стайлза, и он на миг потерял концентрацию. Дерек, воспользовавшись этим, уложил того на лопатки. – Ты слаб, – Стайлз дергался, но никак не мог скинуть того с себя. – Я могу сломать каждую кость в тебе. Очень медленно. Безумно. – О, хотел бы я на это посмотреть, – Стайлз стонал от боли, чувствуя, как трещат его ребра. – Ты хочешь продолжить? – выдохнул Дерек в ухо. – Я знаю твое слабое место, что ты можешь на это сказать? – Пошел на хер, – затрепыхался Стайлз. Хейл только усилил хватку. – Сконцентрируйся, – прошептал он в ухо. – Что в тебе самое сильное? – Дерек, я не могу дышать… – хрипел Стайлз. – Ответь мне, – прорычал он. – Мой… мой слух, – Стайлз стонал от боли. – А слабое? – Не знаю… сила? – он беспомощно водил ногами по земле. Внезапно, Дерек ослабил хватку, наваливаясь на Стайлза всем весом и смотря ему прямо в глаза. – Нет. Сказав это, он прикоснулся губами к уху Стайлза и завыл на одной высокой ноте. Тот закричал от дикой боли, дергаясь и изо всех сил пытаясь выбраться. Даже когда Дерек прекратил выть, Стилински все еще кричал от боли. – Это – твое слабое место, – Хейл встал с него, протягивая руку, но Стайлз только оттолкнул ее. – Ты гребаный мудак, – он полностью вернул себе человеческий облик. Все еще сидя на коленях, Стилински закрывал руками уши, сдерживая в себе рыдания и рвущиеся наружу стоны боли. Поднявшись, он направился прочь. – Стайлз, я просто хочу, чтобы ты, наконец, понял. – Не трогай меня! – он даже не оборачивался. – Не смей больше прикасаться ко мне! Он рванул в глубь леса, надеясь, что Дерек не пойдет за ним. Попетляв по трущобам, Стайлз, надеясь, что его не найдут, уселся на один из камней на обрыве. Он не только оглох, он также не мог ощущать запахи. Чертов Хейл с его «слабыми местами»! За своими рассуждениями Стилински не смог почувствовать, как тот стоял у него за спиной, протягивая руку. – Оставь меня в покое! – мальчишка почти не слышал себя, поэтому кричал. – Дай мне вытянуть боль, Стайлз, – Дерек присел рядом. – Почему никто меня не слушает? Я сказал: не трогай меня! – тот поднялся, но был схвачен в плен сильных рук и затрепыхался там, словно бабочка. – Отпусти меня! – Я не хочу делать тебе больно, Стайлз. Я хочу, чтобы ты понял. – То, что я никчемен? – он как мог пытался отцепить обнимающие его руки. – Ты не никчемен, – Дерек старался дышать носом, чувствуя как острые когти впивались ему в руку. – И никогда таким не был. Но теперь ты думаешь, что непобедим. Ты действительно сильнее, чем раньше. Но тебе придется многому научиться. Знать о своих слабостях, развивать свои сильные стороны, – Хейл говорил негромко, так как Стайлз все еще вздрагивал от резких звуков. – Это все достигается в процессе обучения. Я сейчас отпущу тебя, но не смей убегать. Дерек отпустил его, и опустил взгляд на живот. Футболка была вспорота, кожа – порезана до мяса. Он протянул руку к уху Стайлза, но тот отпрянул в сторону. – Не вздумай бежать, – твердо произнес Хейл. – Иначе я снова это сделаю. Стайлз вздрогнул и замер. Дерек, приблизившись к нему, коснулся губами уха. Тот замер, словно пружина, но постепенно расслаблялся, чувствуя как боль уходит. Дерек мягко касался ушей, а Стайлз наслаждался этим, мысленно себя проклиная. – Я не сделаю тебе больно, – Хейл говорил как можно тише, зная, насколько сейчас чувствительны уши парнишки. Стайлз почувствовал касания языка к ушной раковине и не сдержал мурлыкающего стона. – Извинения приняты? – через какое-то время отстранившись, спросил Дерек. Стайлз молчал, каким-то шестым чувством осознавая, что его пульс сейчас как на ладони. И поэтому просто кивнул. – Обещаю, я приложу все усилия, чтобы ты стал таким сильным, что никто не сможет тебя тронуть. – Я верю… – Стайлз был похож на щенка, которого пнули. – Никогда больше так не делай. – Нет. Я сделаю это снова, – Дерек улыбнулся. – Пошли, я отведу тебя домой. Он положил руку на плечо Стайлза, ведя его. Тот, ощущая тяжесть на теле, подозрительно быстро успокаивался. Они забрались в комнату Стайлза, и Дерек практически собирался уйти, как тот его остановил. – Подожди, я дам тебе нормальную футболку. Хейл кивнул, снимая порванную тряпку и кидая ее в мусорное ведро. – Можно тебя спросить? – решился Стайлз. – Почему ты не отдаешь мне список? Дерек закатил глаза, и раздраженно ответил, натягивая футболку: – Какая тебе разница? – Я хочу знать. – Я тоже. – Я не знаю. Какая мне разница, – развел руками он. – Нет. Знаешь. – Нет, не знаю, – Стайлз сжал губы. – Какая тебе разница? – Ты уклоняешься от вопроса. Ответь. Ты мне должен. – Ты меня шантажируешь? – нахмурился Дерек. – Вообще-то я думал, что ты меня простил. – Ну… я простил тебя, – кивнул Стайлз. – Просто хочу еще немного подавить на твое чувство вины. То, что ты сделал, нестерпимо больно, знаешь ли. – Я тебя ненавижу, – улыбнулся Дерек. – Несмотря на все твои изменения, ты все еще Стайлз. – Ой, нет, – улыбнулся в ответ он. – Ты не ненавидишь меня. – Уверен? – Твой пульс. – О, да ты наловчился слушать. – Всегда. Дерек сделал шаг вперед и вновь опустил руку на плечо Стайлза. Тот, поддавшись, уткнулся носом ему в ключицу. – Пожалуйста, ответь мне, – Хейл закатил глаза, и попытался отстранить его. Но Стайлз лишь крепче вцепился в его футболку. – У меня просто есть кое-какая догадка. – Догадка? – Да… и вызов, – лукаво улыбнулся он. – Я не понимаю, - развел руками Стайлз. – Ну, извиняй, теперь ты дашь мне уйти? – Нет. – Стайлз! – Мне нужно это знать! Ты же прекрасно осознаешь, насколько я не люблю что-то не понимать. Я могу перестать есть, спать, вообще что-либо делать. Тебе оно надо? Ты хочешь чувствовать вину за то, что я буду сонным на тренировке? – Хватит давить на жалость, – беззлобно зарычал Дерек. И, вздохнув, обошел Стайлза, беря со стола листок и ручку. – Составь список заново. Тот, нахмурившись, взял в руку ручку и склонился над бумагой. Помолчав, он снова написал нужные ему имена. Дерек, забрав ручку, поставил в углу дату, свернул листок и спрятал в карман. – Пока что я все равно тебе ничего не расскажу, но думаю, ты поймешь через несколько недель, – он одним махом перемахнул через окно, растворяясь в темноте. – Дерек! – Стайлз было ринулся за ним, но того и след простыл. Все, что оставалось ему – раздраженно вздохнуть и пойти спать. Сегодня был действительно насыщенный день.