Кэр, мой Кэр

Весна пришла едва ли не неожиданно: в одну ночь на земле еще лежал снег, серый и ноздреватый, а наутро от него остались лишь островки под еловыми шатрами да в глубоких оврагах, Курва разлилась, затопив лес, на три свои прежние ширины, несла мутные талые воды. Пришлось пережидать, пока наводнение схлынет, и Кэр с Лагертом оказались временно отрезаны от Курвина Брода. Поэтому, когда река вошла в привычные берега, и у охранной границы появилась целая кавалькада всадников, они оба очень удивились. - Неужто братья из Ордена пожаловали? Да нет, они б сокола с письмом прислали, - недоумевал Лагерт, облачаясь в доспех. «Над ними штандарт с коронованной ящерицей», - заметил глазастый Кэр. - Брат. Или отец. И то и другое плохо, но не гнать же взашей сразу, - Лагерт накинул парадный плащ и направился встречать гостей. Гости, чтоб им провалиться, торчали за охранной границей. Уже одно это настораживало: это с какими же они намерениями явились, что та их не пропускает? Впереди, на гарцующем сером жеребце (по самое седло грязном - весна-с) восседал недовольно хмурящийся мужчина, лишь отдаленно похожий на Лагерта каштановыми кудрями и линией губ. В целом он вызывал странное впечатление: капризное выражение лица, слишком плавные жесты, слишком роскошная одежда и слишком вычурные перстни на пальцах поверх перчаток. - Здравствуй, Корис, - Лагерт, красивый, статный, помолодевший от спокойной жизни, на фоне младшего смотрелся первым красавцем на все села. - Здравствуй, Герти. Что это за шуточки? Мы не можем проехать! Да, с Корисом Лагерт встречался в последний раз, когда приехал навестить отчий дом после принятия присяги. То есть, двенадцать лет назад. И брату тогда было пятнадцать. Он очень изменился, и далеко не в лучшую сторону. - Видимо, не так чисты намерения. Защита пропускает тех, кто с добрыми мыслями посетил мой дом. Зачем приехал, еще и с отрядом? - Разве по здешним разбойным местам можно иначе? - сморщил нос Корис. - Я приехал передать тебе требования отца. - Он сунул руку за отворот камзола и достал запечатанный конверт, небрежно протянул его брату, даже не подумав спешиться. - Так сними свою защиту. Или прикажешь нам ждать тут? В грязи и сырости? Лагерт взял письмо: - Езжайте в деревню, там и согреетесь, и поедите. - Что это значит? Ты отказываешься впустить нас? Меня, своего брата?! В голосе, и без того слишком высоком для мужчины, промелькнули визгливые нотки. Корис явно получил задание внимательно осмотреться, есть ли у брата еще чем поживиться. - Именно так. Деревня в той стороне, - кивнул Лагерт. Пока братец от возмущения хватал ртом промозглый весенний ветер, Лагерт развернулся и направился домой. Рядом, невидимкой, шел Кэр, он чувствовал его, словно тепло от костра, согревающее спину. - Что ж, почитаем весточку из дома, - невесело усмехнулся паладин. «Мне совсем не нравится твой брат. От него несет тухлятиной», - Кэр вернул себе видимость и снял с плеч Лагерта плащ. - Жизнь в богатой семье, Кэр. «Что пишут?» Кэр аккуратно развесил снятые паладином латы на стойку и направился ставить в печь подошедшие пироги. Нежданные гости отвлекли его от готовки. Лагерт пробежал письмо глазами. - Напоминают, что паладин должен иметь лишь коня, меч и доспехи, посему мне надо отдать все имеющееся золото и серебро брату. «А луну с неба им не надо?» - глаза Кэра гневно вспыхнули. - Да они б не прочь, имей я луну. «Что будем делать?» - юноша старательно оттирал руки от муки и теста, заставляя себя успокоиться и не творить глупости вроде той охоты на волков. Но как же хотелось - выследить, накинуть аркан из силы на шею неприятному хлыщу и медленно удавить. Жаль, что нельзя. - Не знаю. Надо подумать. Кэр потянулся к паладину, легко тронул губами щеку. «Все будет хорошо. Они не станут торчать тут и осаждать Туру. Просто скажи, что у нас больше нет золота». - Не поверят... «Это разве наши проблемы? Не верят - пусть попытаются проверить. Сюда все равно им не войти». Паладин кивнул: - Да, ты прав. Однако просто так брат не уберется. «Вручи ему мешочек серебра, - фыркнул Кэр. - Пусть подавится». - Тогда точно решит, что я прячу несметные богатства. «Значит, нечего ему вообще что-то давать. И напиши в Орден. Ты ведь уже не странствующий паладин, тебе дали позволение осесть здесь и обзавестись домом. Правило «коня и меча» на тебя больше не распространяется». - Орден и не претендует. Поверь мне, если тут будут мои собратья, они пройдут защиту. «Я к словам твоего отца. Ты немало для него сделал, но это не значит, что нужно влезать в кабалу на всю оставшуюся жизнь. Или... - Кэр подумал и осторожно сказал: - Или можно написать отречение. Я читал». - Можно. Это всегда можно. Кэр не знал, что еще сказать. Он просто вернулся к печи, пока что бесцельно переставляя с места на место миски с начинкой и скалку. Большой лист для выпечки был только один, так что пришлось ждать, пока испекутся те пироги, что уже в печи. - Поговорю с Корисом. Если что... передам с ним отречение. «Тогда ты останешься... кем?» - Просто паладином. «Это же неплохо?» - Кэр не слишком много знал о титулах, наследовании и прочих великосветских забубонах. - Да, конечно. Просто много криков будет. «Почему?» - Скажут, что семью отвергаю, не ценю, ну и все такое. «О! - с непередаваемо ехидной и язвительной интонацией протянул Кэр. - Конечно! Во сколько сундуков золота ты их не ценишь? А в какую сумму оценивают тебя они? Лагерт, очнись. Это уже давно не твоя семья». - Я знаю, малыш, просто не хочу их видеть поблизости. Ни в каком виде. «Тогда пиши отречение, и отвезем его сразу. И пусть убираются». Кэр не знал, с чего его так корежит. Ему просто очень не нравился тот человек, брат Лагерта. И люди, приехавшие с ним. Ему теперь было противно, что он творил золото для них. Потом Кэр взял себя в руки и принялся думать, что золото он делал для любимого паладина, и как уж тот им распорядился - его личное дело. Лагерт взялся за письмо, писал долго, по всем традициям, с титулами, перечислениями, от кого отрекается, как отрекается и на что именно не претендует. Вышел внушительный свиток. Запечатывать его было принято просто сургучом, но Лагерт, как паладин, имел право отпечатать на сургуче свой орденский знак, что он и сделал. - Вот и все, теперь, как только отец это подпишет, я стану безродным бродягой-паладином. «Рыцарем башни Туры, - фыркнул Кэр. - Я вырежу тебе новый знак на сером лабрадоре. Твою личную печать». - Спасибо, малыш, - Лагерт притянул его к себе, поцеловал. Кэр с жаром откликнулся на этот поцелуй, едва не забыв о пирогах. «Вот допеку, пообедаем и поедем, да?» - устроившись на коленях у паладина, спросил он. - Да, отдам отречение. И потом еще защиту укрепим на всякий случай. «Я хотел попробовать, вдруг получится влить мою силу в твой амулет?» Лагерт тряхнул головой, переспросил его. Он все это время смотрел на шею Кэра. Там издевательски поблескивало клеймо в виде коронованной ящерицы. Оно не сменилось с написанием отречения. А это было плохо. - Надо сменить клеймо. Как угодно. «Я же говорил, как». - Надо попробовать. Но прежде они занялись пирогами, потом поели и собрались в деревню. Заодно, нужно было прикупить яиц и масла. - Только не попадайся им на глаза, малыш. «Я буду оставаться невидимым для них, если никто не обнажит оружие. Но невидимость это тоже энергоемкое заклятье, - заметил Кэр. - И если встанет выбор ударить или остаться невидимкой, я ударю». - Нет, лучше останься. Я паладин, меня так просто не убить... а если твое клеймо увидят, то после отречения брат заявит права на тебя. И закон будет на его стороне, пока клеймо его рода на твоей шее. «Ты с ума сошел?! Отправить тебя одного? Их двенадцать, а ты, хоть и паладин, но не бог!» - Какой смысл им нападать на меня, Кэр? «Тем более, я пойду, чтоб убедиться в их добрых намерениях». - Хорошо, идем. Прорва был не слишком счастлив тем, что приходится тащиться по весенней грязи и ледяной реке, да еще и тащить на себе Лагерта в полном облачении, но высказал это лишь коротким недовольным всхрапом. Кэр следовал за ними на своих двоих, совершенно не проваливаясь в грязь: следы оставались едва заметные, совсем неглубокие. Разместили прибывших в пустой избе, которую специально держали в деревне для торговых гостей, иногда наезжавших в села. Лагерт хмыкнул: вряд ли Корис остался этим доволен. Впрочем, он и в башне бы не был слишком счастлив разместиться. Комнат там было мало, впускать брата в кабинет или библиотеку не имело смысла, отдавать ему свою спальню? Тогда где будут спать они с Кэром? Да и спутников его селить было негде. Не в сарае же с Прорвой? Корис сидел со смертельно обиженным выражением лица на лавке. Паладин вошел, грохоча подкованными сталью каблуками по полу, с лязгом прихлопнул к столешнице свиток с отречением. - Ну и что это? - брезгливо покосился на него Корис. - Где сундуки? - Вот вам вместо сундуков, - усмехнулся Лагерт. - Что? - взвился маркиз. - Ты что, не читал письмо? Нам нужны деньги! И быстро! - Сожалею, Корис, я отправил вам последнее золото, которое было у меня. Его должно было хватить. - Но его не хватило! - снова сорвался на визг голос брата. Бывшего брата, если уж быть честным. А потом упал до шипения: - Видишь? - Корис вытянул вперед руку с перстнями. - Я вынужден закладывать драгоценности и носить фальшивки, чтобы оплатить игорные долги отца! А ты, я уверен, скопил за двенадцать лет побольше того, что отдал. Лагерт едва не рассмеялся: он? Скопил? Каким бы это образом? - Откуда мне было копить, если я странствовал все это время, а крестьяне платят продуктами и овсом для коня? Все, что было, я отправил герцогу. А теперь прощай. - Постой. Что это такое? - Корис сломал печать и пробежал свиток глазами. - Чт-то? Ты... ты... ах ты, безродная дрянь! Паладин, успевший развернуться к маркизу спиной, услышал характерный шорох стали о ножны, шипение Кэра, вскрик и удар о стену. - Как недостойно, - он все-таки повернул голову. - Орден будет судить вас, маркиз. Корис эл-Авьер кое-как поднялся, перебирая руками по стене, возмущенно пробулькал, указывая на Кэра, скалившего зубы: - Это что за тварь?! А потом он заметил клеймо. - Мой телохранитель, - спокойно ответил паладин. - Ошибаешься, это собственность рода эл-Авьер! - Пока герцог не подписал документ, я к этому роду принадлежу, а еще я старше тебя, так что да, моя собственность. А что? Формально, Лагерт был прав, и это, похоже, несказанно бесило маркиза. Но сказать или сделать он ничего не мог, только отправиться побыстрее домой, подписать рескрипт об отречении Лагерта из рода и вернуться, чтобы отобрать у него парнишку-телохранителя. - Так что прощай, надеюсь тебя тут больше никогда не видеть, - Лагерт вышел, мысленно позвав за собой Кэра. Тот на прощанье еще разок приложил Кориса своей силой, не слишком крепко, но ощутимо. И вышел следом, снова становясь невидимкой. «Ты в самом деле потребуешь у Ордена судить это никчемное создание?» - поинтересовался Кэр, идя рядом с Прорвой. - Нет. Когда-то он был моим братом... Юноша только хмыкнул, не комментируя больше никак. Но он был возмущен до глубины души, и все же сорвался, возмущенно тряхнул головой: «Он хотел ударить тебя в спину! У него тонкий клинок, в сочленения доспеха вошел бы легко и просто!» - Даже странно, что бы это дало ему... Ого, да у нас еще гости. Не от мира сего, смотри, таких ты точно не видел. Около самой границы щита башни бродил еще один паладинский конь, брезгливо трогая грязные лужи копытом, словно удивляясь, что это вообще такое. Еще возле щита стояла статуя паладина опирающегося на двуручный меч. Во всяком случае, латы не шевелились. Кэр подобрался. «Кто это? Или что? Я не чувствую от этого почти ничего, никаких эманаций жизни, словно он не живой». - А он почти и не живой. Это мой наставник. Вот уже сто пятьдесят лет как паладин. Источник Света, сама мудрость и благородство, вечно странствующий. Конь подошел к ним, оглядел всех троих, потом потянулся обнюхивать Кэра. - Это Раскат, самый задумчивый конь Ордена. Кэр потянулся мысленно к разуму коня, первым осторожным прикосновением определяя, можно ли общаться с этим созданием. Однажды, еще когда был жив его создатель, он попытался пообщаться с псом, больным бешенством. Теперь всегда проверял, прежде чем устанавливать новую связь, «торить тропинку», как он это называл. «Ты жаждешь приобщиться к моей мудрости, странное дитя?» «Ой... ничего себе... - растерялся Кэр. Сознание Раската было странным образом переплетено с сознанием его хозяина, словно две нити в одном полотне. - Я Кэр, уважаемы..е». «Рад знакомству с тобой, Кэр. Я - Терил, странствующий паладин», - латы пошевелились, сделав шаг за границу щита, словно и не заметив его. - Наставник, - обрадовался Лагерт. Из-под шлема прогудел голос, больше похожий на зов боевой трубы: - Лагерт, я чую пироги! «Он... он тако-о-ой!» - восторженно заявил Кэр, беря Раската под уздцы и ведя к башне. «Ага», - не менее счастливо отозвался паладин. В башне Терил прислонил к стене меч, затем снял и доспехи. Седой, мудрый и очень внушительный был у Лагерта наставник. Тот тут же метнулся греть воду и заваривать свежий отвар из «беличьего меда» и ромашки, разогревать пироги и мясное рагу, чтоб накормить его. Кэр же принялся обхаживать коня, расседлывать его, обтирать, кормить и поить. Прорва даже уступил старшему товарищу свою кормушку. Раскат отужинал быстро, после чего отошел в угол и то ли задумался, то ли задремал. Кэр накрыл его попоной, которую сделал сам из беличьих и заячьих шкурок, погладил коня по гриве, приласкал и ревниво косившего глазом Прорву, почистил седла и повесил их на крюки и, наконец, с внутренним трепетом вернулся в башню. - Так вот, прослышав, что ты обретаешься неподалеку, я и решил свернуть, проведать, - грохотал как камнепад Терил. - Я очень рад, наставник! - Лагерт сиял. Этот паладин заменил ему отца или, пожалуй, деда, он был строг, но всегда справедлив. - Не скрою, Орден был опечален тем, что и ты решил осесть, но, с другой стороны, лучше уж спокойная жизнь в защите мирных селян. А я вот иду на драконье умертвие. - Я с вами, наставник, - тут же заявил Лагерт. «И я», - внес свою лепту Кэр, не собиравшийся отпускать своего паладина без присмотра куда бы то ни было. Особенно, на битву с извращенным порождением темной магии. Драконьи умертвия на самом деле никогда драконами не были, это были искусственные магические конструкты. - Да куда вы, у вас, вон, дом свой уже. Смотрю, ты и жирка поприбавил уже, Герти. - Вот и порастрясу, - упрямо наклонил голову паладин, и Кэр увидел в нем подростка, только что получившего первое паладинское посвящение и наставника. - Ладно, помощь и впрямь лишней не будет. Звал я с собой, конечно, нашего Лучика... Паладины переглянулись и хором закончили: - Но вы посмотрите, какая прелесть, - и загоготали. «Лучик - это еще один паладин, тот еще растяпа и мечтатель, - пояснил Лагерт Кэру. - Как выживает, никому неясно, даже ему, способен посреди боя с толпой нежити залюбоваться на летящую мимо паутину». Кэр фыркнул, он тоже не представлял, как можно выжить, отвлекаясь на что-то во время боя. «Лагерт, доставай тарелки и кубки, рагу уже согрелось» Он уже давно научился есть за столом и пользоваться приборами, правда, пить продолжал так, как умел - лакая жидкость с помощью языка. Глотать не получалось - он сразу давился и начинал кашлять. Ужинали в молчании, но не особо чинно - паладины себя вели довольно просто. Кэр время от времени чувствовал на себе задумчивый взгляд Терила, но старался не обращать на него внимания. Конечно, паладину было интересно, что он такое. Это понятное и простительное любопытство. Возможно, он чуял отголоски Трансмутато Магнифико, породившего Кэра. Во все века Великое Делание не являлось светлым алхимическим ритуалом, в нем использовалась кровь самого алхимика. «Так кто же ты, странное дитя?» «Я... я просто Кэр. Телохранитель Лагерта», - юноша бестрепетно посмотрел паладину в глаза. «Я вижу», - Терил по-доброму улыбнулся. Смутить Кэра было невозможно, но сейчас он ощутил некоторое волнение. Что мог увидеть в нем этот светоч добра и благородства? - Что ж, Герти, тогда завтра и отправимся, пока эта злокозненная тварь не выбралась наружу из подземелий, в которых обитает. «Я постелю твоему наставнику на нашей кровати? - спросил Кэр, - А мы поместимся на моем тюфяке в кабинете». «Хорошо», - согласился Лагерт. «Может, я лучше лягу на этом самом тюфяке и не стану вас стеснять?» Кэр распахнул глаза еще шире, становясь похожим на изумленную сову, и немного покраснел. «А в-вы... слышите нас?» «Конечно, любой, кто владеет магией, услышит вас, вы ведь даже не прячете вашу связь». «Ой!» - Кэр опустил голову, неосознанно прижимаясь плечом к своему паладину. Тот так же неосознанно обнял его. - Так что я лягу в кабинете, - заключил Терил. - А что произошло? Я видел следы отряда всадников по дороге. - А это заявился маркиз эл-Авьер, требовать от бедного паладина, едва успевшего кое-как устроиться на новом месте, несметных сокровищ и гор золота, - делано равнодушно отмахнулся Лагерт. - Кстати, наставник, здесь в самом деле есть настоящие сокровища! Это библиотека. Она уникальна, я некоторых книг не видел даже в Орденском хранилище. - О, это весьма прелюбопытнейше, - возгорелся Терил. «А давайте вы сейчас все-таки пойдете спать, а? - предложил Кэр. - А то завтра будете оба вареными, как шпинат. Библиотека никуда не убежит, честно-честно. Она на своем месте больше века располагалась и еще подождет вашего возвращения». Паладины согласились с его правотой. Кэр постарался сделать ложе для Терила достаточно комфортным и теплым - ночи еще были весьма холодными, а камин к утру погаснет. Он даже пожертвовал своим любимым волчьим пологом, оставил на каминной полке свечу и кувшин теплого травяного отвара, пожелал добрых снов и ушел в спальню. - Вот, такой у меня наставник, - Лагерт явно Терилом гордился. «Он замечательный. Правда. Ты... ты в чем-то похож на него», - Кэр сбросил рубашку и лег в постель обнаженным. - Правда? А чем? «Пока не могу сказать. Слишком мало времени я вижу вас рядом, чтобы сравнить и найти общие черты. Но ведь он - твой наставник, а ученик всегда перенимает у учителя что-то, плохое или хорошее, неважно. Здесь, я уверен, было только хорошее. Обними меня?» Лагерт выполнил пожелание, прижал Кэра к себе. - Спасибо, что спас меня. «Без тебя не будет и меня. Может, я не умру сразу, но разум мой погаснет, если умрешь ты. Я не хотел бы снова... Я не хочу терять тебя, никогда. Лагерт, - Кэр подтянулся повыше, заглянул в его глаза: - Я люблю тебя». - Я тоже люблю тебя, мой нечистик. На сей раз Кэр не возразил против такого именования, просто улыбнулся и прильнул к нему, целуя. Ему хотелось не обычной, затмевающей разум страсти, а долгих, нежных, вдумчивых и чувственных ласк. Он знал, что Лагерт, в конце концов, сорвется, перехватит инициативу, втрахает его в постель. Этого ему тоже хотелось. Паладин очень старался подействовать на клеймо, изменить его, как угодно. Проблема состояла в том, что сознательное усилие нужно было приложить именно в момент наивысшего удовольствия... А он в этот момент мог только стонать, разум же отключался, оставляя его наедине со шквалом ощущений. - Изменилось? - только и смог он спросить, когда вернулась способность думать. «Не знаю, - Кэр распластался по постели под ним, выжатый досуха и совершенно счастливый. - Посмотри сам». - Там... О-о-о, там любовь Прорвы. Клевер. «Когда-нибудь он меня съест», - сонно усмехнулся Кэр. После постельных утех с паладином ему просто необходимо было хотя бы немного поспать. Он не говорил Лагерту, да и не собирался пока даже намекать на то, что происходит во время их соития. Философский камень - это гарант бессмертия, ну, или фантастического долголетия. Его можно достичь и другим путем, путем полного погружения в Свет или во Тьму. Но и Свет, и Тьма требовали платы за долгую жизнь. Кэр собирался ее своему возлюбленному подарить просто так. - Оближет. Кэр уже спал, и паладину пришлось самому обтереть его влажным полотном. Он тоже привел себя в порядок и снова лег, подкинув в камин еще поленьев. Укутал Кэра, обнял его и счастливо провалился в сон. Клеймо изменено, значит, вот такой у них теперь герб. Счастливый клевер с четырьмя листочками.