Параллельные прямые

Он не помнил, как добрался до отеля, как, поспешно собрав чемодан, вызвал такси и уехал в аэропорт почти на сутки раньше времени, в надежде улететь как можно скорее. Он плохо помнил, как поменял свой билет первого класса на более ранний рейс, как поглощал без устали первоклассный скотч на борту летящего через Атлантику Боинга. Последним, что он видел перед глазами прежде, чем провалиться в тяжелый беспокойный сон, был ее взгляд, полный боли и разочарования. Этот взгляд преследовал его всю дорогу в такси, весь оставшийся день в его начищенном до блеска, безупречном, пустом и холодном пентхаусе, и, не в состоянии больше выносить боль рвавшейся на куски души, он позвонил Майка и в приказном тоне велел навестить парня с кофейной тележкой. Бедный Майки даже слова сказать не успел –ни тогда, по телефону, ни потом, когда, передав через порог заветный пакетик, открыл было рот, но был вознагражден невнятной благодарностью и захлопнувшейся перед самым носом дверью. Пятница, суббота и воскресенье прошли в трауре по самому себе и своей неудавшейся жизни, лихо сдобренному коктейлем из марихуаны и скотча и в полном игноре беспокойных трелей телефона, оповещений об смс и звонков консьержа снизу. К вечеру воскресенья травка кончилась, а Майку звонить не хотелось. Блаженное забытье постепенно рассеивалось, и на поверхность вновь всплывала тяжкая правда –он не может без нее жить. И сейчас, когда он окончательно потерял ее, стало во стократ хуже, чем за все вместе взятые дни этого мучительно долгого года. Надо было как-то выбираться, но Харви с тяжелым сердцем понимал, что ни самые горячие штучки, ни старые добрые скотч с травкой, ни работа в офисе до расплавления мозгов не смогут до конца заглушить глубоко засевшую боль утраты главного смысла в его жизни. Она нужна ему. Нужна как воздух. В понедельник он проснулся ни свет ни заря, заставил себя подняться и принял самый ледяной душ, какой только можно было устроить, в надежде хоть немного заглушить тоску и одиночество. Звонок взлетевшего на 50 этаж лифта раздался ровно в семь тридцать – Харви уже не помнил, сколько лет назад приходил на работу настолько рано. Мельком кинув взгляд на зеркальную стену, он с удивлением заметил, что, несмотря на некоторую помятость лица, выглядит почти безупречно. Джессика, как и ожидалось, рвала и метала. -Это просто неслыханно, Харви. Сначала ты исчез без предупреждения, взвалив на Майка все дела, затем столько дней игнорировал меня, а в довершении ко всему не явился на заключительное заседание по Харпер индастриз. Чего ты добиваешься, черт возьми? Я всерьез подумываю, а не сменить ли на стене Спектер на Росс? Он вытащил тебя, не раз и не два за эту неделю. Еще немного, и я подумаю, что ты теперь совершенно бесполезен. Почему ты не отвечал на мои звонки? Майк сказал, что ты торчишь дома и никому не открываешь. -Я потерял ее, Джесс, -вдруг вырвалось у него, и, вновь придавленный непосильным грузом тоски, Харви обессиленно опустился на подлокотник дивана. Лицо Джессики немного смягчилось тенью улыбки. -Ты просто редкостный кретин, Харви. Поразительно, как она столько лет… -Если хочешь добить меня, валяй, продолжай мусолить эту тему,-зло вырвалось у Харви. –Майк справился, ничего экстраординарного не произошло, я пойду, если позволишь. Велю Мэдлин подготовить заявление о прибавке для Майка. Если очень жаждешь отыграться - валяй, вычти ее из моей зарплаты. -Мэдлин больше не работает на тебя, Харви. Уже дойдя до двери, Харви резко обернулся. -Как это понимать? -А так и понимай. Я взяла ее к себе. Сегодня она сдаст дела временному секретарю, а там уж будешь решать, с кем работать. -Ты что, наказываешь меня?—это был последней каплей. -Нет. Просто я предложила ей работу на меня, и она с радостью согласилась. Нелегко не соблазниться избавиться от тебя, когда представляется такая возможность,-усмехнулась Джессика за его спиной – он уже направлялся к себе, впервые чувствуя себя лишним в месте, так давно ставшем ему домом. Решительно прошагав мимо нагнувшейся куда-то в дебри своей кабинки Мэдлин, он на ходу рявкул. -Как закончишь копаться, в мой кабинет. Поговорим. На столе лежала огромная, аккуратно сложенная стопка документов по Харпер индастриз, поверх которой красовалось долгожданное решение суда, и Харви, тяжело опустившись в кресло, почувствовал укол вины и гордость за Майка, сумевшего в одиночку выиграть этот невероятно сложный и выматывающий процесс. Углубившись в описательную часть судебного документа, он краем уха услышал стук каблуков Мэделин, и не отрываясь от бумаг, процедил: -Вообще-то по законам элементарной порядочности нужно было хотя бы набраться смелости и поставить в известность сначала своего нынешнего работодателя, а потом уже бежать к новому. Принеси мне кофе и поживее. -Не думала, что за это время ты настолько распустился и стал таким грубияном. Сперва ему показалось, что организм не до конца избавился от курительного дурмана. В голове на мгновение мелькнула мысль обратиться к соответствующему специалисту, но, охваченный какой-то неконтролируемой паникой и страхом, что все, что он слышит и чувствует –лишь плод его измученного травкой воображения, он все-таки поднял взгляд от бумаг и встретился с изумрудно-карими глазами, смотрящими на него со смесью насмешки, тепла, тревоги, волнения и …радости? -Донна… Он выдохнул ее имя, не в силах больше произнести ни слова- горло больно сжало тисками переживаний прошедших дней, все еще жившей в нем боли потери и, возможно, так и непролитых слез. Она стояла перед ним, сияющая, прекрасная и такая уместная здесь, в этой комнате, ставшей теперь словно чуть светлее, оттого, что самая главная, но столько времени потерянная часть его вселенной теперь обрела свое место. Он с удивительной легкостью поднялся с места и во мгновение ока обогнул широкий стеклянный стол, но, подойдя почти вплотную в самой прекрасной женщине в своей жизни, почувствовал, что боится. Боится дотронуться до нее, спугнуть наваждение, разочаровать и вновь причинить боль. -Ты здесь…-не поймешь, вопрос или утверждение, но на большее он пока не способен. -Ты сказал, что больше не побеспокоишь меня, пока я не позову,-прошептала она, улыбаясь одними глазами. –Я зову тебя, Харви. Какое-то время он стоял рядом и просто смотрел на нее, не в силах оторваться от ее сияющих глаз, не в силах произнести ни слова, не в состоянии озвучить единственную мечущуюся в мозгу мысль : почему? Почему она поменяла свое решение и подарила ему весь мир, после всего того, что он натворил и что тяжелым камнем тянуло вниз его душу и терзало совесть. -Я расскажу тебе, - с трудом выдохнула она, как всегда с легкостью прочитав его мысли.- ...Но не сейчас. -Не сейчас,-эхом прошептал он, потянувшись к ней и, все еще опасаясь, что это плод его измученного воображения, осторожно коснулся кончиками пальцев ее щеки. Тепло ее тела вдохнуло в него утраченные силы и былую уверенность, мгновенно расставив приоритеты - стремительно подавшись вперед, Харви с жадностью принял величайший дар в жизни –ее губы, трепещущие под его губами, теплые и такие желанные, ее тающее в его объятиях стройное гибкое тело –как нежданную награда, нечаянную радость и незаслуженное счастье. Самый главный аванс в его жизни, но он заслужит, добьется быть достойным лучшей из женщин, которых он когда-либо встречал. -Ты говорил, что сделаешь ради меня что угодно, -шепчет она между поцелуями. -Что угодно, Донна… -Я хочу работать и в театре тоже, позволь мне уходить иногда пораньше. -Да,-он все еще не мог оторваться от нее, покрывая поцелуями ее лицо, с упоением держа ее в объятиях, готовый удавлетворить все ее желания, чего бы ему это ни стоило. -И я хочу спать у окна, -улыбнулась она сквозь слезы. -Да. -Хочу проводить с тобой вечера и ночи, и ранние утра. Всегда хотела. -Тысячу раз да, Донна,- он мысленно взмолился, чтобы ее просьбы никогда не заканчивались, желая подарить ей всего себя, все блага мира, всю Вселенную. -И…Харви…_она вдруг замялась и обеспокоенно посмотрела ему в глаза. –Я хочу попробовать родить ребенка. Он притворно встревожился, не в силах удержаться от шутки: -Неееет, ну мы так не договаривались… Донна, сощурив глаза, стукнула его по плечу. -Эй, я ж пошутил. Да хоть троих. -Ловлю на слове. *** -Я…эээ… дай мне пройти. -Даже не думай, Луис, -тяжелый взгляд Джессики камнем придавил пойманного почти у самой двери Харви третьего именного партнера. -Но она уволилась из-под моего руководства, ты слышишь меня? Она страдала рядом с ним Джессика, страдала столько лет, а этот сукин сын…–Луис осекся. – Она принадлежала мне. Ты просто подставила меня, разрешив ей вернуться к нему. -Она никогда тебе не принадлежала. Разве не видишь? Двое за стеклянное стеной в последний раз окинули взглядом мужчину и женщину, казавшихся частицами одного целого, затем исчезли, оставив все так, как было предначертано судьбой свыше, позволив видеть только друг друга, наслаждаясь и привыкая к ощущению, которое испытывают люди, стоящие на пороге долгожданного, безусловного счастья.