Adrenaline

I haven't been home for a while I'm sure everything's the same Mom and Dad both in denial An only child to take the blame Sorry, Mom, but I don't miss you Father's no name you deserve I'm just a kid with no ambitions Wouldn't come home for the world And now I've been gone for so long I can't remember who was wrong All innocence is long gone I pledge allegiance to a world of disbelief Where I belong A walking disaster The son of all bastards You regret you made me It's too late to save me --- Я так давно не был дома, И уверен, всё осталось по прежнему: Мама с папой оба отрицают происходящее, И только ребенок во всем виноват. Прости, мам, но я по тебе не скучаю, А ты, папа, не заслуживаешь так называться. Я просто дитя без каких-либо амбиций, Которое ни за что на свете не вернется домой. И вот меня не было уже так давно, Я даже не помню, кто виноват, Вся невинность давно утрачена, Я клянусь в верности миру сомнений, В котором живу. Ходячая катастрофа, Сын всех ублюдков, Вы жалеете, что создали меня, Слишком поздно меня спасать. (Sum 41 - Walking Disaster)

Ночное небо, черное из-за дождевых туч и рыжее из-за света уличных фонарей, продолжало проливать на землю свою влагу, будто предвидело, что в доме Вайолет мог возникнуть пожар, и желало помочь его потушить. Но только благодаря одному светловолосому юноше помощь «свыше» не понадобилась. На лице и одежде Тейта всё ещё были видны следы борьбы с огнём, а теперь, когда он весь промок до нитки, парень вообще казался героем какого-то блокбастера - такой уставший, потрепанный. Но от этого ещё более сексуальный. «Перестань, что за мысли в твоей голове?» Вай закусила губу, ежась от холода и стараясь больше не смотреть на Тейта, который выглядывал из-за угла дома, пристально наблюдая за её подъездом. – Там уже никого нет, – сказала девушка устало, закатив глаза. – Охотно с тобой соглашусь, – ответил ей молодой человек. – Как только смогу убедиться, что это действительно так. Сложив руки на груди, Хармон вздохнула и пнула осколок кирпича, валяющийся под ногами. Буквально вчера они возвращались из аптеки, вчера она проявила своё нетерпение и пыталась бежать от Тейта, и именно вчера он прижимал её к этой самой кирпичной стене проулка между домами. Вчера. Какое неправдоподобное слово, какое-то фантастическое, словно оно где-то совсем далеко, и лишь легенды рассказывают нам о том, что было в этом загадочном «вчера». Но это только казалось, что прошла вечность. На самом деле – всего сутки. Но и за эти сутки всё поменялось так, словно сменилось несколько эпох. – Тейт… – позвала девушка, пытаясь отвлечься от размышлений. Юноша повернулся, с участливым вниманием посмотрев на Вай, ожидая, что она скажет. – Если ты всё ещё хочешь секс… - начала она, но тут же прервалась, заметив, как изменилось лицо Тейта. Он знал, что ослышался, по крайней мере, это было бы вероятнее всего. Но переспрашивать было глупо, поэтому парень просто ждал продолжения фразы, собирая все свои внутренние силы на то, чтобы перестать думать о том, какой мокрой сейчас была девушка, как кожа её покрывалась мурашками от каждой новой капли, ведь тонкое платье совсем не спасало от холодного дождя. – Что? – Вай нахмурилась, снова не глядя пиная камушек носком ботинка. – Что ты там говорила про... – Тейт сделал паузу, ожидая, что девушка всё-таки назовет нужное слово. – Про твой долбанный шоколадный кекс? – с раздражением и сарказмом поинтересовалась Хармон. – Именно, – издал парень смешок, почувствовав своеобразное облегчение и разочарование в то же время. – Я говорила, что если ты, мать твою, хочешь его, то хватит уже тут торчать и пошли домой! – сквозь зубы процедила Вайолет, потирая ладошками замерзшие предплечья. – Уже почти ночь на дворе! Нет там ни твоих «друзей» копов, ни медиков, ни пасхальных кроликов, ни боевых гномов, так что никто тебя там не поймает и не съест, – проговорила девушка, подойдя к парню, который стоял возле угла дома, и заглянув за поворот. У подъезда действительно не было ни души. Послышался тихий смех, Вай взглянула на Тейта и снова вздохнула. – Хватить ржать, пошли домой. ♦♦♦ Дверь подъезда была распахнута так же, как и когда они уходили. Внутри уже совсем не было дыма, только запах копоти и гари неизменно витал в воздухе. Устало передвигая ноги, парень с девушкой начали свой подъем, каждый мечтая о своём: кто-то о теплой ванне, кто-то о теплой ванне в чьей-то компании. И сказать точно, кто думал о первом, а кто о втором, было сложно... – Ты слышала? – спросил вдруг юноша, обернувшись, и остановился на ступеньках на половине пути. Вай повернула голову так, чтобы лучше слышать, и пожала плечами. – Ну, кажется, кто-то зашел следом за нами... – Пойдем быстрее, – потянул её Тейт за собой. В том состоянии и виде, в каком они были сейчас, им не следовало показываться абсолютно никому, чтобы не вызывать лишних вопросов, и, ускорив шаг, юноша и девушка взбежали на свой этаж, собирая последние силы. Лэнгдон скорее прошел вперед, ведя за собой Вай, и дернул дверь не доставая ключа, а та поддалась и открылась. Девушка скользнула внутрь, а когда дверь за ней и Тейтом закрылась, она прислонилась к ней спиной, стараясь восстановить дыхание после стремительного подъема на пятый этаж. Девушку вдруг осенило, она раскрыла рот, чтобы задать вопрос, но потом и сама всё вспомнила. Конечно, несколько часов назад, когда она выбежала из квартиры, она думала лишь о пожаре, и у неё не было времени запирать дверь, ведь парень просил скорее принести огнетушитель. Тейт, заметив её вопросительный взгляд, закивал и указал на ключ, который он оставил на тумбочке в прихожей, когда пришел отвязывать девушку от батареи. – Я так и думал, что в порыве желания сбежать, ты так и не закрыла квартиру, – с легкой насмешкой сказал Лэнгдон, облокотившись ладонью о стену рядом с дверью. – Ты хотел сказать «в порыве найти огнетушитель и помочь с тушением пожара»? – Вайолет вскинула брови, а молодой человек забрал ключ и все-таки запер дверь. – Ну, может и так, – хмыкнул Тейт, откидывая промокшие волосы со лба. Его взгляд миновал глаза девушки и опустился ниже, следуя за стекающей по шее каплей, которая закончила свой путь, впитавшись в ткань платья на груди. Вайолет видела, каким сосредоточенным был взгляд юноши, и она не шевелилась, боясь прервать его мысли, боясь спугнуть интерес, ведь ей нужно было, чтобы он созрел, чтобы обращал больше внимания на подобные «капли». Тогда она сможет играть с ним в свои особенные «кошки-мышки». И непременно одержит победу. – Нужно переодеться, – сказал Тейт, отворачиваясь. Не ответив, Вай отпрянула от двери и вошла в комнату, желая закрыть окно, так как в него врывался ветер, отчего становилось холодно. – И нужно сделать это побыстрее, чтобы успеть приготовить кекс, – сказала, наконец, девушка, открыв комод и вытаскивая из него свежие полотенца. – Идем в душ? – спросила она, как ни в чем не бывало, делая вид, что её вовсе не беспокоит двусмысленность фразы. – Вместе? – коварно улыбнулся парень, ловя полотенце, которое Хармон кинула ему по пути к выходу из комнаты. «Боже, я опускаюсь до флирта с собственным похитителем…» Но вообще, Вайолет не слишком-то и возражала. Она видела, что лучше всего это получается у неё именно спонтанно. Так даже легче, чем сидеть и напряженно обдумывать план совращения маньяка для своего освобождения. Чем более непредсказуемыми были её действия, тем больше растерянности и озадаченности будет на душе у парня. Разве не прелестно? – Меня намочил дождь, а не ты, так что ты ещё не заслужил совместный душ, – проговорила Вай небрежно, проходя мимо молодого человека, оставляя его озадаченно смотреть ей вслед. Она угрожала ему, обещая поднять шум, грубила и всеми путями выражала свою антипатию, как вдруг теперь общается с ним вполне спокойно… У Лэнгдона в голове мелькнула мысль о том, что дождь, под который они попали, видимо, был радиоактивным, раз эта девушка ведет себя так странно. Ну, или она просто устала... Через несколько минут Вайолет раскрыла дверь ванной и выплыла из неё, чувствуя себя совершенно новым человеком. Она даже предложила парню идти в душ, пока она начнет готовить тесто, но Тейт, как всегда, заставил её сидеть в ванной вместе с ним и ждать, когда он тоже смоет с себя дождевую воду и последствия пожара. ♦♦♦ На кухне лучше всего было видно грозу, которая вовсе не собиралась утихать, а только сильнее разыгрывалась: гром звучал довольно редко, но частые вспышки молний озаряли всё небо и помещение кухни вдобавок, так, что можно было выключить свет и не беспокоиться, что наткнёшься на мебель. Но свет всё равно понадобился, так как нужно было обработать новое увечье Тейта, обеззаразить и заклеить порез от стекла, которое он разбил на балконе соседей. – Никогда в жизни не видела так много ярких вспышек молний одновременно, – заворожено протянула Хармон, закончив с рукой юноши и прильнув к окну и с замиранием сердца наблюдая за тем, как черное небо, освещенное вспышками, превращается в пушистые серые нагромождения туч, выглядящие так, словно небеса надвигаются на землю, готовясь накрыть её собою. – Это прекрасно, – ответил ей Лэнгдон, стоящий чуть позади и наблюдающий за грозой вместе с ней. – Да… – протянула Вай. – Но нам пора заняться делом, я ещё не совсем согрелась и хочу чего-нибудь горячего. И отказываюсь пить без шоколадного кекса, мать твою. Раздался смех, Тейт проследовал за Хармон к одному из кухонных шкафчиков, перед которым она остановилась, поднимая голову кверху. – Что ж, должна же быть от тебя какая-то польза в доме, так что лезь наверх и доставай муку, – отдала команду девушка, а сама ушла к холодильнику, чтобы достать нужное количество яиц. Она обернулась к барной стойке, наблюдая за своим помощником. – Только прошу… – начала она торопливо, но было уже поздно. Юноша дотянулся до верхней полки и взялся за упаковку с мукой, но что-то пошло не так, и легкий белый порошок посыпался сверху, как снег, покрывая голову, лицо и плечи Тейта. – …Аккуратнее… – всё-таки договорила девушка свою фразу, понимая, что теперь уже в ней не было особого смысла. Оба они замерли от неожиданности, не зная, что делать. Сложно было понять, сколько прошло времени этого нелепого и напряженного молчания. Округлившимися глазами они тупо смотрели друг на друга. – Какого хрена ты не сказала, что она открыта? – спросил Лэнгдон, держа в руках пачку с оставшейся мукой и разведя руки в стороны. Вай сжала губы и пыталась сдержаться, но порыв изнутри был таким бурным и стремительным, что она не смогла промолчать и вдруг согнулась пополам, прыская со смеху. – Мать моя женщина, – простонала она, держась за живот, не в силах остановиться. – Смешно, да? – саркастически усмехнулся юноша, пытаясь стряхнуть муку с челки и носа, но его попытки заставили Вай смеяться ещё больше, и теперь вся кухня озарялась не только молниями, но и звонким смехом девушки. Это определенно удивило Лэнгдона, он никак не ожидал от неё такого веселья после всего произошедшего сегодня. Но это было на самом деле, Вайолет смеялась, искренне и совершенно не принужденно. – Ты похож на хренова снеговика! – снова прыснула она, вдыхая порцию воздуха и держась за барную стойку. – На кого я ещё похож? – возмущенно спросил молодой человек, но по его интонации ясно можно было понять, что, ещё немного, и он сам разразится смехом. Когда смеялась Хармон, ему сложно было удержаться самому. – На себя, – выдохнула Вайолет, встретив непонимающий взгляд Тейта. – Ну, как же, разве ты не балуешься наркотиками? Тебя как будто окунули в мешок с коксом, – хихикнула девушка. – Что-то ты слишком развеселилась, – угрожающе проговорил юноша, а в следующий миг порция муки полетела в сторону Хармон. Она застыла, раскрыв рот и смотря на Тейта с явным раздражением. – Ах ты! – воскликнула она, кидаясь к парню, пытаясь отнять у него упаковку с мукой, но всё было тщетно, и белый порошок летел в сторону девушки, осыпая заодно и самого Лэнгдона. – Теперь ты тоже наркодиллер, – сказал он, издав смешок. – Ты псих! – со смехом ответила Вай, пытаясь загородиться от летающей в воздухе муки, но было поздно: оба они были полностью в белой пыльце. В самый разгар весны на кухне Хармон наступила зима. – Да определись уже! Наркодиллер, снеговик, псих – ты уже сама запуталась, – вместе с Хармон засмеялся молодой человек. – Какого черта ты творишь, скажи? – усмехнулась Вайолет, осматривая его, себя и кухню. – Нам ещё кекс готовить! – Зато ты не будешь переживать, что испачкаешься, здесь и так уже наркопритон с кучей "кокса" и двумя обдолбышами. Не выдержав, Вай снова прыснула со смеху. – Если здесь и есть обдолбыш, то это только ты, – сказала она наконец, немного успокоившись. – Серьёзно? А за дозу «кокса» почему-то борешься именно ты. – Молодой человек поднял брови в недоверии, а затем снова пустил облако муки в девушку. – Хэй, ещё раз, и ты не получишь свой кекс! – воскликнула Вайолет, кашляя и отмахиваясь от летающих в воздухе частиц. Услышав коварный смех парня, она не выдержала и попыталась в очередной раз пойти в наступление и отвоевать пакет с мукой. Но Тейт ловко увернулся, одной рукой пряча упаковку за спину, а второй хватая Хармон за запястье. Развернув девушку спиной к себе, он быстро отставил муку в сторону, а сам захватил Вай в объятия, сковывая её руки, прижатые к телу. – Я получу его в любом случае, – сказал Лэнгдон спокойно, вдыхая пьянящий запах волос девушки. Вайолет казалось, её тело парализовало, настолько крепко прижал её юноша, настолько непривычными были ощущения от его действий. Она хотела тут же освободиться, сопротивляться, протестовать, но не потому, что прикосновения эти были ей до невозможности противны. Будь они противны, она бы, может быть, заставила бы себя продолжать играть в «кошки-мышки», ведь он сам вдруг пошел навстречу, и данный жест его был отличной возможностью вскружить ему голову. Но всё повернулось иначе. Девушке стало страшно. Потому что по телу импульсами расходились волны непонятного ей тепла. Она не могла, не хотела допустить мысль о том, что его прикосновения были ей приятны. Ведь это значит, что в любой момент её может покинуть здравый смысл! А такого никак нельзя себе позволить! Успокоив себя тем, что это лишь мимолетное помутнение, Вай всё-таки сжала кулаки и, перешагнув свою гордость и нежелание быть так близко к этому человеку, подавила желание кричать и вырываться. «Ты самая настоящая тряпка, если не сможешь справиться со своими эмоциями! Раз затеяла во что бы то ни стало добиться свободы, так иди напролом, он не должен путать тебя!» – ругала себя Хармон, тяжело дыша. Она закусила губу, и закрыла глаза. «Давай». – Что ты получишь? Я немного не поняла… – спросила девушка тихим кротким голосом, отклонив голову назад и опустив её на плечо молодого человека так, что её глаза были на уровне его губ. Вай видела, как парень облизнулся и сглотнул. Она втянула носом воздух и, медленно поведя бедрами, прижалась ягодицами к бедрам Тейта. На миг парень застыл, а затем вдруг отпустил Вайолет, отходя в сторону. – Кекс, конечно, – ответил, наконец, Лэнгдон, улыбаясь, как ни в чем не бывало. – А ты что-то ещё можешь мне предложить? Хармон сглотнула. Он знал, что спросить. И, похоже, знал, что её слабые попытки возбудить его не имеют отношения к решительным действиям. Что ещё она могла предложить? Точно не то, что может последовать подобными объятиями и прикосновениями. Но Вай должна была создать вид, что это не так, что она готова даже к чему-то серьёзному. Врать – не так уж сложно, если заставить и себя верить в свою ложь, не так ли? – Сначала посмотрим, стоит ли предлагать тебе больше, – ответила Вайолет непринужденно, пожав плечами, и двинулась к столешнице, готовя большую миску, в которой собиралась замешать тесто. Тейт раскрыл рот и сделал удивленное выражение лица. – О, Боже… – произнес он изумленным тоном, будто не ожидал от Вайолет таких слов. – Маленькая соблазнительница… Теперь настала очередь Вай округлять глаза, она замерла у открытой дверцы холодильника в двух шагах от юноши, держа пакет с молоком. – Ты что, и какао мне приготовишь? – выдохнул Лэнгдон с благоговением, а затем издевательски засмеялся, когда девушка расслабилась и раздраженно сжала губы, закатив глаза. Этот тип точно доведет её до нервного срыва. Она уже было подумала, что он понял все её намерения… – Если хватит молока, – ответила Хармон, плюхая упаковку на стол. – Я буду надеяться… – улыбнулся юноша, кидая на Вай хитрый взгляд. «Что вообще происходит?» – девушка скептически вскинула бровь и принялась за тесто, решив, что пожалеет раненную руку парня, и не станет принуждать его мешать густую массу. ♦♦♦ После нескольких минут тщательных помешиваний и споров о том, нужно ли делать это миксером или ложкой, чтобы ничего не разлетелось; после драки за ложку, потому что каждый думал, что перемешает лучше, масса цвета кофе была готова и приятно пахла. Оставалось только проверить её на вкус. – Давай, ты же сегодня главный повар, – заявил Лэнгдон, усаживаясь на барный стул, одну ногу поставив на перекладину, другой болтая в воздухе. – Ну, спасибо за оказанную честь. То, что я вернула себе отнятую тобой ложку, вполне можно считать великой победой, – хмыкнула Вайолет, облокотившись локтем на столешницу барной стойки. Девушка вдруг вспомнила, как они с мамой готовили кексы или ягодные пироги, и как безумно она любила лезть в тесто пальцами, потому что именно так оно кажется наиболее вкусным. Поддавшись порыву, Вай, не задумываясь, зачерпнула указательным пальцем небольшое количество теста и положила в рот, с удовольствием облизывая сладость. Тесто действительно было очень даже вкусным и хотелось съесть его прямо так, не запекая. Одобрительно кивая головой, Вайолет взглянула на Тейта, всё ещё продолжая облизывать палец, но взгляд парня заставил её прерваться. Только теперь она осознала, что делала. – Ну, как? – спросил молодой человек, пристально смотря на Хармон. – Очень даже ничего, – ответила она, изображая беззаботность. – Хочешь попробовать? – Я тебе доверяю, – усмехнулся Тейт, продолжив мотать ногой. – Жаль, – вздохнула девушка и, заметив оставшееся на коже тесто, не отводя взгляда от юноши, снова провела языком по пальцу. – Это та-а-ак вкусно… – Не сомневаюсь, – ответил Лэнгдон и тихо засмеялся, отправляясь включать духовку. – Ты что-то слишком веселый… – пробормотала Вай, невольно злясь из-за того, что он смеется над ней, когда она пытается быть хоть немного соблазнительной. – Так же я думаю про тебя… Просто у тебя всё лицо в муке, это действительно весело, – хихикнул парень, тут же получив толчок в плечо. «Ну, конечно, обольстительница, выпачканная в муке. Что может быть желаннее?» – Вайолет даже сама себе показалась смешной. – Не радуйся раньше времени, тебе ещё предстоит всё это убирать, – буркнула она, и слова её как будто подтвердила новая вспышка молнии и шумный раскат грома. ♦♦♦ По всей квартире расползался ароматный запах свежеиспеченного кекса, и парень с девушкой молча наблюдали за духовкой, истекая слюнками. Оба кое-как отмылись от муки и попытались как следует оттереть её от пола и мебели, перебарывая усталость, и теперь перед ними на столе расположились сэндвичи с ветчиной, ореховым маслом и сыром, та самая банка консервированных ананасов, которые никто так и не съел с момента открытия, и пустые чашки, ожидающие какао. – Он ведь уже должен быть готов? – жалостливо простонал Лэнгдон, с надеждой глядя на Вай. – Ты когда-нибудь готовил кексы? – скептически сморщилась она. – Прошло только пятнадцать минут. Ну, я конечно, предлагала тебе есть сырое тесто… – усмехнулась Вайолет. – Но уже поздно. Так что жди. Тяжко вздохнув, Тейт подпер подбородок ладонью и устремил свой взгляд в окно. Небо было всё таким же беспросветно черным, вспышки молний стали реже, дождь почти кончился, а грома уже не было слышно. – Как резко всё может измениться за пятнадцать минут, – сказал Тейт задумчиво, продолжая рассматривать огни города – теперь единственный источник света за окном. Обернувшись, Вайолет тоже взглянула в окно. Весь сегодняшний день был более чем насыщенным, много всего произошло, многое действительно очень резко поменялось, но одно девушка непрестанно держала в голове. И ей показалось, что сейчас – самое время напомнить об обещании юноши. – Некоторые вещи меняются так быстро, что и глазом не успеваешь моргнуть… – ответила Хармон, и в её коллекции было довольно много примеров, подтверждающих эти слова. – Например, моя жизнь. Вот всё было спокойно. А в один миг вдруг появился ты… – Внимательно следя за реакцией молодого человека, Вай продолжала. – Что же произошло у тебя? Кто изменил твою жизнь? Тейт оторвал взгляд от темного неба, переводя его на девушку. Насколько странно это будет звучать, если он скажет, что так же, как он изменил её жизнь, она в свою очередь изменила его собственную? Вряд ли именно это она хочет услышать, да и не нужно ей этого знать, всё это только увеличит количество вопросов, на многие их которых у Тейта просто нет ответов. – Ты хочешь поговорить об этом сейчас? – уточнил парень, надеясь, что этот разговор можно будет отложить хоть на немного. – Ты обещал рассказать позже, так вот это «позже» наступило. Или сколько мне ещё ждать? – бесцветным тоном спросила Хармон, и взгляд её ничего не выражал. Только усталость. – А когда будет готов кекс? – сжал губы Тейт, гадая, отвлечет ли это девушку. Сосредоточенно разглядывая своего собеседника, Вайолет сощурила глаза. Она готова была идти на уступки. Просто она знала, как сложно рассказывать о своих проблемах и раскрывать душу. Он должен подготовиться? Что ж… – У тебя есть время подумать над тем, что ты собираешься рассказать мне. А я постараюсь хоть немного поверить в твою историю. – Я постараюсь сделать так, чтобы ты поверила, – тихо ответил юноша. – Не забывай, какое было условие. Я делюсь с тобой своими проблемами, ты – рассказываешь, как попал в задницу. Я свою часть выполнила. – Вайолет встала, чтобы проверить готовность кекса. – Как только мы окажемся в моей комнате, ты будешь отвечать на мои вопросы предельно ясно и правдоподобно. – Ты с самого начала была смелой, а теперь ещё и ставишь условия. Увлекательно наблюдать за тобой… Как ты меняешься… – Ты слышал меня? – жестким тоном спросила Вай. – Да. Отвечать на твои вопросы. Потому что это твоя комната? Там ты чувствуешь себя свободнее? – усмехнулся Лэнгдон. – Да. Это моя комната. Моя территория. Мои правила, – ответила девушка, открыв духовку и тыкая поднявшееся тесто зубочисткой. Закрыв створку, она встала ровно и посмотрела на парня. – Я хотела бы тебе поверить, Тейт… Ты же сам знаешь, тогда я, возможно, перестану создавать тебе так много проблем. Я пойму, если ты хорошо объяснишь. Понимающе кивая головой, молодой человек указал на плиту. – Ты долго будешь мучить меня с этим кексом? – Если понадобиться, буду пытать тебя, пока не узнаю то, что мне нужно, – ответила Вайолет, издав смешок. – Пытать? О-о-о… – протянул Тейт, его черные глаза сверкнули, словно вспышки молний. – Попробуй, Вайолет. Я люблю, когда грубо. Ничего не ответив, девушка отвернулась, чтобы достать тарелки для кекса. Её щеки запылали, в голове невольно возникло множество идей, какого рода пытки можно было применить к этому юноше, и все они почему-то были связаны с интимными фантазиями… ♦♦♦ – Ммм! Боги, я так давно не ел ничего, приготовленного своими руками! – восклицал Тейт, уминая за обе щеки кусок за куском. От шоколадного кекса осталась жалкая половина. – Ты хотел сказать – моими руками? – усмехнулась Вайолет, кусая свою порцию и наблюдая за тем, каким смешным и даже милым вдруг стал молодой человек со всеми этими крошками на губах и щеках и неподдельным счастьем в глазах. Учитывая то, что на фоне играла Нирвана вперемешку с Рамоунз, Вай вообще показалось, что она где-то в прошлом веке, когда людям было так мало надо для счастья. – Хэй, я тоже помогал! – Разбрасывать муку по кухне? – хмыкнула девушка, делая глоток из чашки с какао. – С этим и я бы неплохо справилась. Тейт улыбнулся, облизывая губы от крошек, и потянулся за новым кусочком кекса, но Вайолет быстро оттолкнулась от стола, подъехав на офисном кресле к журнальном столику, и тарелка была уже у неё в руках, совсем недосягаема для развалившегося в своем привычном кресле юноши. – Остальное ты получишь, только когда начнешь отвечать на мои вопросы, – сказала она деловито, словно они сейчас договаривались о какой-нибудь выгодной сделке. Обиженно выпятив губу, Лэнгдон сложил руки в замок и выжидающе взглянул на девушку. Она закусила губы, смотря на него в ответ. В этом парне с каждым днем, да с каждой минутой открывалось что-то новое. Буквально днём он рвал и метал, доводя до истерики непутевую мамашу, а теперь был похож на наивного мальчишку с щенячьим взглядом, которому в этом жизни ничего больше не было нужно, только теплое какао и шоколадный кекс. Это несколько удивляло, даже обескураживало, потому что Вайолет не знала, что можно ожидать от Тейта в следующий момент, как он отреагирует на то или иное действие или слово. Ей всегда казалось, что она неплохо читает людей и разбирается в них хотя бы приблизительно, но этот «экземпляр» буквально рушил все составленные ею стереотипы. Ей казалось, что парень с таким милым личиком непременно должен быть в центре внимания девушек, и с первых же секунд поведется на её неоднозначные жесты и взгляды, он даже схватил её в объятия, что заставило её верить, что она идет в нужном направлении. Но стоило ей самой хоть немного приблизиться к нему, он тут же ускользнул и всё превратил в шутку. Что ей делать дальше, Вай оставалось только гадать, она всё ещё надеялась, что у неё получится вырваться из его лап, используя хитрость, но для этого ей нужно было несколько больше сведений об этом человеке. Чтобы начать лучше его понимать. – Итак, – поставив тарелку с кексом на компьютерный стол, Вайолет положила руки на подлокотники кресла и обратила свой взгляд на Тейта. – С чего бы нам начать? – Я могу начать с раннего детства, – предложил парень, лучезарно улыбнувшись. – Я бы рада была узнать всю твою биографию, но, может быть, перейдем непосредственно к тому, как ты попал в эту передрягу? – Так вот я и говорю, нужно начать с раннего детства! – сердечно заверил её молодой человек, но Вай только закатила глаза. – Слушай, я серьёзно, – сказала она и покосилась на кекс. – Или ты хочешь, чтобы остальное досталось лишь мне? Лицо Тейта переменилось, он изобразил на нём несчастное выражение. – Только не кекс! Нет, не убивай его, я скажу всё, что хочешь, но не трогай кексик! – взмолился Лэнгдон, вызывая у Вай смех, который она тщательно пыталась скрыть, сжимая губы, но получилось не очень. – Прекрати! – сказала она, наконец, понимая, что его шуточки и попытки увильнуть будут продолжаться бесконечно. – Тейт, это нечестно! – Теперь Вайолет была серьёзна, ей вовсе не хотелось больше смеяться, потому что буквально недавно она сама излила душу этому человеку, теребя самые больные раны и говоря то, чего она ещё никогда не произносила вслух. Ей нужно было, чтобы он ответил тем же, потому что иначе то, что она была так откровенна, действительно казалось ей нечестным. – Я поделилась с тобой своей болью, как ты просил, и не хочу в обмен на это смотреть, как ты отшучиваешься. Знаю, это сложно, ковырять свои плохо зажившие раны ржавым гвоздем, заново переживая прежнюю боль, но раз уж я это испытала, рассказывая тебе о своих проблемах, будь добр, сделай так, чтобы я не пожалела о нашем уговоре. Тейт внимательно выслушал девушку, и теперь он сам был предельно серьёзен, брови его нахмурились, скулы напряглись. Вайолет отметила про себя, что со всем этим весельем и беззаботностью уже начала забывать о том, каким напряженным и строгим он иногда бывает. И пообещала себе, что после этого разговора постарается вернуть веселого Тейта, которому хотя бы не так страшно смотреть в глаза. Но пока к ней вернулся тот Тейт, которого стоило опасаться. Этот его взгляд напомнил девушке о том, что парень не в себе, и что у него есть пистолет. Чертов пистолет. Его доброта и хорошее расположение духа отвлекли её от многих важных фактов. И Вай так же пообещала себе не забывать о них. – Вайолет, – сказал Лэнгдон, не отрывая глаз от собеседницы. – Если ты действительно хочешь знать… – Вайолет решительно закивала в ответ. – Я уже говорил тебе, почему тебе лучше ничего не знать обо мне. – Меньше знаешь, крепче спишь? – предложила девушка. – Именно. И пока не поздно… – Хватит! Ты обещал! Меня пугает эта неизвестность, я не знаю, чего ждать. Так скажи мне! – На лице Вай отразилась горечь. – Пожалуйста, Тейт, скажи мне… Молодой человек немного расслабился, только в зрачках его появилась грусть, словно отражение чувств, которые испытывала сама Хармон. – На самом деле, я не шучу, – сказал он немного погодя. – С раннего детства моя жизнь не задалась. Ты же уже знаешь историю про мою «идеальную» мамочку. – «Идеальную»… Ты уже второй раз называешь её так. Это какая-то навязчивая идея? – Все её идеи – навязчивые. И они никогда не приводили ни к чему хорошему… Меня, например… – Тейт прервался, заворожено и отчужденно смотря куда-то в сторону. – Тейт? – позвала его девушка, когда молчание слишком затянулось. – Да… – ответил он, возвращаясь из своих размышлений. – Меня они привели сюда. В эту точку моей жизни, из которой я не знаю ни выхода, ни дальнейшего следования. Вайолет понимающе молчала. Она прекрасно знала, что большинство проблем во взрослой жизни идут из детства. Как бы скептически к этому не относились некоторые люди, это действительно так. – Я объясню… Когда она забеременела в первый раз, у неё родился уродец. Мальчик с серьезными отклонениями и пугающей внешностью. А она, назло себе и природе назвала его Бо.* На этом мама не остановилась, решив, видимо, что будет пытаться, пока из её чрева не вылезет что-нибудь путное. Но вторая попытка тоже обернулась провалом, моя сестра родилась с синдромом Дауна. – Тейт слабо улыбнулся, будто вспоминая что-то хорошее в этой непроглядной тьме. – Третьим был я. Вай невольно подумала о том, что третья попытка вполне удалась, но не стала говорить этого вслух. – Можешь представить, какие на меня возлагались надежды, – хмыкнул юноша. – А я под натиском навязчивых идей матери о том, что я обязан быть её идеальным сыном, просто не выдержал. И покатился по наклонной. Отец же всегда считал, что я ни на что не годен. За мою «неидеальность» меня не любили дома. В школе и на улице наоборот, не любили за то, что я казался слишком правильным и чересчур умным. Ну, ты знаешь, как клеймят человека, который много читает. Мне нужен был кто-то, кто примет меня за своего, кто-то, кому будет плевать, насколько безупречно я себя веду и насколько круто одеваюсь. И я их нашел. Ребята знали выход на тех, кто варит мет**. Я не хотел потреблять эту гадость, но их компания мне нравилась. Никаких предрассудков и желания облить человека с ног до головы, если он этого не заслужил. Все предъявы всегда были обоснованы... Я учился в выпускном классе, когда парни нашли возможность подзаработать на желании малолеток казаться взрослее, куря травку. Спустя некоторое время мы занялись продажей других наркотиков, продвигаясь в глубины выбранного нами бизнеса. Вайолет почти не была удивлена. Сегодня она уже намекала Тейту на его род деятельности, когда они бросались мукой на кухне, но теперь было так странно, что её шутки про наркодиллеров и кокс вдруг стали явью. Однако девушка была достаточно умна, чтобы понять, почему этот парень от кого-то скрывается, да ещё и с пистолетом. В любом случае здесь было что-то нелегальное, и выбор был невелик. – Поначалу дела были мелкими, мы лишь брали дозы и распространяли их. Я знал, что способен на большее, чем продажа наркотиков, но благодаря этому у меня хотя бы начали появляться деньги. Я никак не хотел зависеть от двух ублюдков, которых называю родителями, мне нужны были свои сбережения, а работа в магазинчиках и кафешках, не тебе в обиду будет сказано, никуда не годится. Вайолет усмехнулась. – Ты сейчас как будто Америку открыл… – сказала она и забралась в кресло в ногами. – Можно вопрос? Тейт кивнул. – Ты считаешь, что способен на большее… Но… Сколько тебе лет, кстати? – Двадцать один. – О, большой мальчик, – сказала Хармон, вскинув брови. – Ты закончил школу… И продолжал заниматься этим? – Да, – коротко и спокойно ответил юноша. Вай сжала губы и внимательно посмотрела на Тейта. – Ты не хотел поступить в колледж? Университет? Просто уехать? Хоть что-то изменить? – Поверь, Вайолет, я хотел очень многого, – задумчиво и отстранённо проговорил молодой человек. – У меня было много мечтаний и надежд. Но в один прекрасный момент я потерял всякое стремление к ним. Думаю, постоянное давление со стороны родителей подавляло во мне всякое желание хотя бы пытаться стать лучше. Всё, что они мне говорили, я воспринимал как очередную попытку указать мне на то, что я неблагодарный сученыш, и каждое указание хотелось перевернуть и сделать наоборот. Как говорила мать, природа одарила меня сполна, а я просерал свои таланты и топтал своё совершенство. Я стал ненавидеть это слово. И всё, что я когда-то хотел осуществить, я променял на одно единственное стремление… – Тейт сглотнул и уставился на стену, медленно и лениво проводя пальцами по своим губам, будто усердно о чем-то думал. – Я жаждал стать ещё хуже, чем есть, чтобы разочарование моей славной мамочки медленно довело её до сумасшествия. С каждым разом мне всё больше нравилось смотреть на то, как она закатывает истерики и рвет на себе волосы, не веря в то, что её «ангелочек» упал с небес. И она ещё не знала о том, чем я занимался. И что я собирался заняться этим серьёзнее, чем когда-либо. Слушая юношу, Вайолет сосредоточенно впитывала каждое слово, стараясь анализировать его через призму своих собственных переживаний. Он, наверное, и представить не мог, что описанные им чувства были ей до боли знакомы. Родители всегда лишь требовали и требовали, и требовали, возлагали надежды и мечтали самоутвердиться и осуществить свои собственные несбывшиеся когда-то мечты за её, Вайолет, счет. Разница между ней и Тейтом в этой ситуации была лишь в том, что она не стремилась насолить родителям и заставить их жалеть о том, что они так давили на неё, или, что они вообще её родили. Вай была независимой и сильной, она знала, что родители хотят для неё лучшего, просто не могут заглянуть в её душу или просто не хотят… Ей было абсолютно всё равно. Но она хотела быть свободной от этого и ей нечего было доказывать собственной матери или отцу, и если девушка пожелает стать чем-то большим, чем она есть сейчас, то она это сделает, а если нет – ей плевать, какие слова разочарования она услышит от мамы с папой. – Дела становились серьёзнее, люди – тем более, – продолжал Тейт свой рассказ. – Я и сам не заметил, как стал близок с одним из своих приятелей. Чаще всего мы работали вместе, прикрывали друг друга, а в свободное время тусили в одних и тех же компаниях, катались на скейтах, пытались играть на инструментах и придумывать свою музыку. Усмехнувшись, Вай заметила слабую улыбку на губах Тейта, а затем взглянула на его руки. Они могли бы подойти для игры на фортепиано, такие подвижные и тонкие пальцы так и говорили ей об этом. Но юноша был таким растрепанным и по-особенному небрежным, что мысли о клавишных растворялись, тут же сменяясь образом Курта Кобейна с его такими же светлыми волосами, мешковатыми вещами и обезоруживающей улыбкой или Джима Моррисона с его образом жизни… Определенно Тейт мог бы был гитаристом или вокалистом… – Ты играешь на гитаре? – спросила Вай, почему-то на миг забывая о том, что они обсуждают торговлю наркотиками и проблемы, из-за которых Тейт появился в её жизни. – По мне так заметно? – улыбнулся юноша, поднимая уголок губ. – Мне кажется, тебе идёт гитара… – тихо ответила девушка, и любой другой ситуации ей бы очень захотелось развить эту тему, но её мысли уже вернулись к главной теме. – Продолжай, пожалуйста. Что дальше? Парень почесал щеку и взглянул на собеседницу. Она была внимательна как никогда. Глаза горели интересом и участием, руки и скулы были напряжены, будто она не только морально, но и физически готовилась услышать то, чего так долго ждала. Лэнгдон не мог поверить в то, что кто-то может слушать так внимательно и понимающе, что есть на свете человек, не пропускающий его слова мимо ушей. Большинство окружающих всегда были слишком заняты собой, чтобы он мог рассказать кому-то хоть одно своё переживание, а если он и пытался, то они переспрашивали по нескольку раз, что это он там пробормотал, даже не пытаясь понять, насколько важными были те или иные слова. Мир стал слишком равнодушен. Но теперь Тейт как будто был отрезан от внешнего угрюмого и всегда занятого мира, теперь у него был свой собственный островок, на котором оказались лишь он и почти незнакомая ему девушка. Отрезанные от общества, они начинали привыкать и тянуться друг к другу, потому что у них просто не было другого выхода. Только сообща можно было спастись. Молодой человек вздохнул. – А дальше меня предали. Глаза Вай округлились, губы приоткрылись, она подалась немного вперед, будто не поверила своим ушам. – Он? Твой друг? – Да… Из-за этого я здесь. Девушке нечего было сказать. Её друзья (точнее, те, кого она за них считала) предавали её множество раз, а Вай не умела прощать подобные вещи. Наверное, это главная причина, по которой у неё не было друзей. Более того, ей хватило этого дерьма сполна, так что заводить новых не было никакого желания. Но каково же было Тейту, который стал так близок с одним из своих приятелей и так ему доверял! Все обиды Вайолет показались ей незначительными, потому что ни один из тех, кто когда-либо обидел или предал её, не подвергал опасности её жизнь. – Это он порезал тебя? – спросила Вай, взгляд её был напряженным и строгим. – Нет… – покачал головой Лэнгдон. – Вообще, знаешь... Всё случилось так быстро… Я до сих пор не осознаю всего. В тот день мы встречались с одним из клиентов, это должна была быть крупная сделка. Если бы ты видела, сколько было товара, поняла бы сразу, что за такое количество кокса дают приличный срок… Не знаю, как так вышло, что Мартин, так зовут моего приятеля, был не со мной тогда. Он объяснил всё тем, что свыше ему поручили другие дела, ну а я не слишком задумывался над этим. Мартин знал больше меня в этом деле, просто потому что дольше крутился в этих кругах. Он объяснил мне всё, что требовалось: как вести себя с этими людьми и что лучше говорить, указал место встречи, назвал количество товара и денег. Я взял одного из наших парней, и вскоре мы были на месте. – Тейт облизал губы и вздохнул. – Я должен был сразу понять, что что-то не так. Но эти мелкие детали поначалу не замечаешь, начинаешь вспоминать их лишь потом. То, как Мартин всё время потирал подбородок и закрывал рукой рот, пока разговаривал со мной – некоторые люди делают так, когда врут или нервничают. Да ещё в помощники мне дали не самого опытного парня… Вайолет нахмурилась. – Что же случилось? Знал бы ты, сколько догадок в моей голове… – Жаль, в моей голове эти догадки возникли не вовремя. Когда мы прибыли, и покупатели были готовы отдать деньги, послышалась полицейская сирена. В этот момент я ещё не понял, что именно произошло, я знал одно: действовать нужно быстро и уверенно. Мы прыгнули в машину и успели скрыться, я поначалу считал это огромным везением, и только потом понял, что и это тоже слишком странно. Я думал, что копы прознали о сделке и ждали нас, устроив западню. Но если бы это было так, то вряд ли они дали бы нам уйти, а это значило то, что кто-то вызвал их к моменту сделки, а не предупредил заранее. Вот именно после того, как эта мысль пришла мне в голову, я начал вспоминать мелкие детали и знаки, которые прямо-таки указывали мне на опасность. И мне нужно было подготовиться к тому, что ничего хорошего за этим не последует. Я высадил своего напарника по дороге, тот сказал, что ему есть, где скрыться, если что. Сам я тут же отправился домой, чтобы забрать нужные мне вещи … Это было большой глупостью: очевидно, что именно дома меня бы стали искать в первую очередь, но я не мог иначе, надеялся действовать быстро и успеть скрыться до того, как меня достанут. Но двое уже ждали меня, когда я вышел на порог. Не знаю, что во мне проснулось, наверное, это был бешеный выброс адреналина, я готов быть зубами выгрызать себе путь к машине. В тот день я понял, как сильно хочется жить человеку в момент опасности, – сказал молодой человек, качая головой и смотря в пол. – Одного я подстрелил сразу и не знаю точно, остался ли он жив… Вайолет застыла без движений, повторяя про себя слова о том, что это была самооборона. Самооборона и только. – Но меня ждал сюрприз: в том пистолете, который дал мне Мартин, была лишь одна пуля. Я так доверял ему, что даже не проверил магазин. Именно в тот миг, когда я нажал на спусковой крючок и услышал лишь гулкое «щёлк» вместо выстрела, я, наконец, всё понял. Понял, кому стоит сказать спасибо за мои незабываемые приключения. – А что с другим? – заворожено спросила Хармон, боясь дышать. – Пришлось действовать руками. Кажется, я сломал ему нос, и отобрал у него его пушку, только, как видишь, он не растерялся и успел порезать меня ножом, которого я у него не заметил. – Тейт запустил пальцы в волосы и сжал губы, слабо улыбнувшись. – Я вообще не знаю, как мне повезло, что ни один из них не пристрелил меня. Наверное, мой инстинкт самосохранения оказался сильнее, чем их желание убивать. С болью в глазах Вай уставилась на свои руки, нервно перебирающие подол оверсайзной футболки. – Может быть, это не Мартин? Что, если его тоже подставили? Ты уверен в своих догадках? Тейт усмехнулся. – Никаких догадок, ты что, я доверяю лишь фактам. Просто мои догадки подтвердились, вот и всё. Девушка вдруг подняла взгляд на молодого человека. – Ну, конечно… – пробормотала она. – Тогда в автобусе ты разговаривал по телефону… – Именно. – Как ты вообще попал в автобус, если у тебя была машина? – спросила Вай, сдвинув брови. – Было слишком опасно оставаться в ней, мой номер уже был им известен. Я оставил её на парковке одного из супермаркетов, а сам прыгнул в первый попавшийся автобус, идущий подальше на север. Парень, который был со мной в тот день, позвонил мне и рассказал, что Мартин сдал меня нашим несостоявшимся клиентам, солгав им, что именно я навёл на них копов. Тогда картина перед моими глазами начала складываться всё яснее. Мартину нужно было убедиться в том, что ни я, ни покупатели ни о чём не подозреваем, и вызвать полицию именно в момент сделки, чтобы не было пути назад или чтобы никто не смог предупредить нас о подставе. Самое интересное, что он, судя по всему, не хотел, чтобы нас поймали. Он лишь хотел создать видимость моего предательства, чтобы потом люди наших покупателей прикончили меня своими руками. Он желал мне вовсе не срока в тюрьме, откуда я мог бы выйти. Он желал мне смерти. – Так значит вот кто тебя ищет, – подытожила Хармон, задумчиво глядя на рваные джинсы парня. – Зачем ему желать тебе смерти? Что ты ему сделал? – Я не знаю, Вайолет, могу лишь догадываться, что именно я сотворил, раз он так ненавидит меня. Мне казалось, мы друзья. Бывало, мы делили пищу и крышу над головой, у нас были общие мечты, но всё рухнуло в тот день, и я не знаю, что будет дальше. У Хармон защемило в груди. Для неё было странно чувствовать боль и обиду за кого-то, тем более за человека, которого она едва знала, да ещё и держащего её в неволе. Это были странные ощущения, но она чувствовала это так четко и глубоко, что ей самой в это не верилось. Юноша смотрел в окно, провожая взглядом темную ночь с её прерывистыми раскатами грома, которые были уже совсем далеко. Вспышки молний были всё так же прекрасны, хотя теперь их почти не было видно за крышами домов. Вид из окна комнаты Вайолет ему нравился. И не только вид из окна… – Я думал, что всё кончено. Семья меня презирала, единственный друг предал, у меня нет ни нормального образования, ни работы, ни места, которое я мог бы считать своим домом. Они бы нашли меня, остановись я у кого-то из знакомых или в какой-нибудь дешевой гостинице, и, как я понял по нападению на пороге собственного дома, моих объяснений никто слушать не стал бы. Да и что я сказал бы? У меня нет ни малейших доказательств, что я никого не сдавал копам. – Закусив губу, Тейт взглянул на девушку, сидящую в одной напряженной позе и внимательно впитывающую всю полученную информацию. Он хотел, чтобы она знала, что спасла его, даже не подозревая об этом. – Сев в тот автобус, я ехал и думал, что ждёт меня дальше, и не мог представить ничего путного, потому что каждый путь казался тупиковым. А потом на одной из остановок в салон словно вихрь влетела ты. Вайолет почувствовала, как в груди встрепенулось сердце, но не показывала своих эмоций. – Такая запыхавшаяся и уставшая, мне показалось, что ты, как и я, бежишь от кого-то или чего-то, пытаешься спастись, но так же не знаешь, что для этого сделать. – Юноша усмехнулся, смотря на Вай, которая коротко кивнула, показывая, что так всё и есть. – Ты уселась поудобнее, достала книгу, смотрела в окно, наслаждалась музыкой, и твои проблемы будто отошли на задний план. Но одно тебе мешало. Я видел, что смущаю тебя, что мой взгляд настораживает и напрягает. Но я не мог оторваться, потому что видел в тебе своё спасение. Мне показалось, что если ты можешь на миг уйти от своих проблем, растворяясь в приятных мелочах, то это добрый знак для меня, и я смогу так же, как ты, укрыться от того, что грозит мне. Тейт замолчал, а в глазах его отразилось сожаление и печаль. Он вздохнул. – Я знал, что сделаю тебе больно и плохо… Но мне самому было так больно и плохо, что я не видел другого выхода. Я думал, что всё будет просто, ты ведь такая безобидная и спокойная, – Лэнгдон издал смешок. – Я просто… – Не знал ещё на кого наткнулся, – закончила за него Вайолет, растянув губы в слабой улыбке. Каждое слово, сказанное этим юношей, так глубоко цепляло, так точно попадало в цель, что она не могла до конца поверить, что именно он говорит: правду или то, что она хотела бы услышать. – О, да, ты оказалась совершенно не такой, как можно было бы подумать с первого взгляда. – Никогда не доверяй внешности, – сказала Хармон, вскинув вверх указательный палец. – Я правда хотел по-хорошему, – заверил её юноша. – Но ты была упряма и непослушна, а я ужасно себя чувствовал и мне вовсе не хотелось ещё больше проблем, чем у меня было до встречи с тобой. – О, поверь мне, у меня тоже до встречи с тобой проблем было куда меньше, – ухмыльнулась Вай, откидываясь на спинку кресла. – Вообще, мы с тобой странно похожи. Различие только в том, что у меня есть работа и крыша над головой. В остальном – всё идентично: семье на меня плевать, нет ни образования, ни друзей, да теперь ещё моя жизнь в опасности. – Я не позволю кому-либо навредить тебе! – горячо возразил Тейт. – Спасибо, конечно, но если на нас нападут вооруженные до зубов любители кокса, уверенные в том, что ты чуть не подвел их под статью, вряд ли ты что-то сделаешь против них в одиночку. Молодой человек помрачнел, но ничего не ответил, да и не было смысла спорить, ведь, по сути, девушка была права. – Но… Знаешь, всё не так плохо, – сказала вдруг Вайолет, развернувшись к столу и взяв в руки тарелку с оставшимся кексом. – У нас всё ещё есть это… Тейт хотел бы улыбнуться, но в груди было так тяжко, словно кто-то опустил на неё огромный булыжник, и теперь юноша не мог свободно вдохнуть. Он должен был что-то придумать, должен был скорее восстановиться и оставить девушку. Он не хотел ей той же участи, что могла ожидать его самого. Он уйдёт. Рано или поздно это случится, и она будет в безопасности. А он – снова в полной заднице. – Ты… не хочешь? – тихо спросила Вайолет, протягивая тарелку парню. Тот помотал головой. – Что ж… Значит, оставим на завтра… Вернув тарелку на стол, девушка сложила пальцы в замок, чтобы не выдать предательски дрожащие руки. – Скажи что-нибудь, – попросил юноша, сам не зная, чего хочет услышать от Вай. Поразмыслив немного, девушка пожала плечами. – Будем считать, что твоя история правдива, – сказала она спокойным размеренным тоном. – Хочу, чтобы ты знал, что я никогда не поверю тебе до конца, но, так и быть, я постараюсь не докучать тебе ещё больше, раз у тебя и так всё сложно. Тейт слабо улыбнулся, чувствуя небольшое облегчение. – Но хочу попросить тебя об одолжении. Когда ты уйдешь, постарайся не оставить за собой следов. Чтобы я не слишком часто вспоминала о тебе и о том, что произошло со мной за это время. – Вряд ли ты вообще будешь вспоминать обо мне, – горько усмехнулся молодой человек, снова потирая подбородок и гладя пальцами свои губы. «Зря ты так думаешь, Тейт…» Девушка ничего не ответила, она потерла кулачками сонные глаза и зевнула, взглянув в окно. Было уже слишком поздно, или точнее сказать, немыслимо рано? Небо из насыщенного черного превращалось в темно-серое, да и усталость давала о себе знать, а значит, давно пора было ложиться спать. Перед сном Вайолет лежала, как и всегда, прижавшись ближе к стене и отвернувшись от юноши. Мысли, заполонившие голову, не давали спокойно уснуть. Тейт говорил о том, что увидел в ней своё спасение. И девушке даже хотелось верить в это, и в то, что такие несчастные, как они, смогут рано или поздно найти верный путь и идти по нему, ничего не опасаясь. Но это лишь мечты, которые, как поняла Вай за свою жизнь, не слишком любят сбываться. Так что она уже выбрала свой путь, и Тейта на этом пути нет, а значит, положительный он или отрицательный герой – не имеет значения. Она в любом случае сбежит. В конце концов – спасение парня не в ней, а в убежище, которым стала её квартира. И её никто отбирать не собирается. Вай не нужна жилплощадь или имущество, ей нужна жизнь и свобода. А поэтические разглагольствования о спасении, которое Тейт в ней увидел, пусть он оставит для наивных дурочек, готовых растаять от подобных слов. В беспокойных метаниях и жаре, который окутал всё тело, девушка, в конце концов погрузилась в сон, желая, чтобы когда-нибудь всё плохое закончилось. Ну, а если нет, она всегда сможет приготовить шоколадный кекс… __________________________________ *Бо от франц. Beau – красивый. ** метамфетамин - наркотическое вещество