Adrenaline

Healed Or are you still just reeling? Are you fine Have you found a way to escape? Are you here Just because I need you? Fight Or will you show me mercy? We expelled The goodness from our hearts Are you here Just to prove your winning? Hear me What words just can't convey Feel me Don't you let the sun in your heart decay --- Излечилась Или у тебя всё ещё кружится голова? Ты в порядке? Уже нашла способ побега? Ты здесь Только потому что ты нужна мне? Будешь драться дальше Или проявишь милосердие? Мы изгнали Всё хорошее из наших сердец. Ты здесь просто Чтобы доказать, что ты выигрываешь? Услышь меня, То, что не могут передать слова. Почувствуй меня, Не позволяй угаснуть солнцу в твоём сердце. (Muse - Big Freeze)

– Подай мне полотенце, – послышалось из-за занавески, и юноша недоуменно уставился на неё, словно это именно она произнесла данные слова. – Что? – переспросил Тейт, думая, что ослышался. – Полотенце. – Даже не глядя можно было догадаться, что Хармон закатила глаза. – Ты знаешь, что такое полотенце? Такое мягкое, прямоугольн… – Я понял-понял, – прервал девушку парень, отложив томик Брэдбери на стиральную машинку, а сам стянул полотенце Вайолет с сушилки и подошел к занавеске, единственной тонкой грани, которая отделяла его от полностью обнаженной девушки. Она ещё никогда не просила его дать ей полотенце. Лишь говорила о том, чтобы он вышел, и только потом осмеливалась приоткрыть завесу, за которой пряталась. Этот новый день снова начинался слишком необычно. Из-за занавески протянулась рука, и Тейт отдал полотенце, наблюдая, как его сжали тонкие пальчики, на которых блестели капли воды. – Эмм… Я… – Парень не знал, что делать дальше, ведь действия Вай были крайне непривычными. Он не понимал, остаться ему или уйти, но прежде чем он успел что-то спросить или решить, занавеска резко отъехала в сторону и перед ним предстала оживленная после сна, распаренная от горячей воды Вайолет. Казалось, она озадачена не меньше него, совсем не ожидая, что он будет стоять так близко. В карих глазах застыл немой вопрос, губы были приоткрыты, грудь вздымалась от частого дыхания. Но в считанные секунды взгляд её стал решительным, плечи расправились, она посмотрела на молодого человека из-под ресниц, прижимая руки к груди, удерживая полотенце, которое обмотала вокруг своего мокрого тела. – Так и будешь стоять? – спросила она, как ни в чем не бывало. – Или позволишь мне пройти? Лэнгдон сделал несколько шагов назад, облокачиваясь на стиральную машинку, а Вайолет шагнула из ванной, встав стопами на мягкий пушистый коврик напротив запотевшего зеркала, и взяла ещё одно полотенце, чтобы промокнуть сырые волосы. Даже в мутном отражении она видела, что Тейт смотрит на неё. И нельзя было сказать, что он собирается делать дальше. Он лишь молчал и поглощал её взглядом. – Что? – спросила она, будто ничего необычного не произошло, и она сейчас не стояла практически голая перед юношей, которого знает от силы неделю с небольшим. – Да нет… Ничего, – усмехнулся молодой человек, продолжая наблюдать за тем, как Вай аккуратно промокает волосы. – Просто обычно на тебе больше одежды. – Сказав это, он уже двинулся к двери. Хармон напряглась. Он уходит. Она добивается внимания и пытается сделать вид, что они сблизились, а он уходит. Нужно что-то делать. Полуобернувшись на Тейта, девушка скептически ухмыльнулась, провожая парня взглядом. – Тебя что, пугают голые девушки? Коварная улыбочка расцвела на губах парня, когда он остановился и облокотился о дверной косяк. – О, ну что ты… Думаю, наоборот: это им следует пугаться меня. – Боже мой, – низким голосом проговорила Вайолет, широко распахнув глаза. – Что же ты с ними всеми делаешь? Показываешь им свой килт? – почти шепотом проговорила Вай, словно боясь, что их кто-то услышит. – Тот, что пушистый и белый? Тогда я понимаю: он кого угодно напугает. Тейт сжал губы и прыснул со смеху. Девушка пожала плечами и отвернулась к зеркалу, улыбаясь ему в отражении. Не ушёл. – Ну… Это лишь мои предположения, откуда мне знать, что там у тебя под килтом… – как бы невзначай заметила она, а сама внимательно следила за реакцией. – Просто я-то видела тебя только сзади, и этим девушек не особо напугаешь. Если только… Хармон не закончила, одергивая себя. Это уже слишком, она ни за что не будет описывать свои ощущения от лицезрения его голого зада. Нет, нет и нет. – Хочешь увидеть спереди? – спокойно и совершенно обыденно спросил молодой человек, наблюдая за отражением Вайолет в зеркале. – Чтобы ты и меня напугал? – хмыкнула она. – Если мне не изменяет память, для запугивания у тебя есть способы получше. Повернувшись к Тейту, девушка склонила голову набок. Только она сама знала, скольких трудов ей стоит изображать спокойствие, когда он так завораживающе смотрел на неё, словно полотенце было прозрачным, словно она вообще забыла им прикрыться. Но она стойко выполняла свой долг перед самой собой. Ей нужно было заговорить ему зубы, вскружить ему голову, вытянуть из него хоть какую-нибудь полезную для её побега информацию. Например о том, куда же он запрятал чертов пистолет? – И всё-таки, я не понимаю, почему они тебя пугаются? Ты что, набрасываешься на них, как голодный зверь? – издала смешок Вай, понижая голос к концу фразы. «Вот же лгунья. Врешь и не краснеешь! А у самой уже коленки трясутся. Всё ты понимаешь…» – ругала себя Хармон, и правда начиная всё понимать, вспоминать о том, что от этого парня можно ждать чего угодно. Его действительно стоит бояться. Этот урок она усвоила очень хорошо. – Ты уверена, что хочешь знать? – развязно улыбнувшись, молодой человек сощурил глаза. Сердце Вайолет рухнуло куда-то в область пяток. Если эта её игра зайдет слишком далеко, это будет на её совести, и только. Она сама начала этот разговор и уже начинала бояться, что Тейт и правда может быть зверем. Да что уж там, она уже несколько раз испытывала на себе его способность быть диким и разъяренным. Когда она наконец привыкнет к тому, что его сладкая улыбка не означает безопасность? – А ты хочешь со мной поделиться? – небрежно осведомилась Вай, двигаясь ближе к двери ванной, желая протиснуться мимо парня, хотя прекрасно знала, что там впереди нет выхода, она заперта в квартире вместе с этим человеком, и бежать некуда. Просто просторный коридор почему-то придавал уверенности. – Ты же вроде не хотела знать про мои ночные похождения, – усмехнулся Тейт, вскидывая брови. – А ты что, как маленький, веришь, что это делается только ночью? – просюсюкала девушка, начиная в какой-то степени наслаждаться тем, что даже в такие моменты имеет возможность его подколоть. – Или что, ты вампир? Выходишь в поисках жертв только после заката? Тейт вскинул брови, следя за тем, как Вай боком прошмыгнула между ним и косяком так аккуратно, чтобы не задеть его, и медленно ускользнула из ванной. Вдыхая влажный воздух, Тейт закусил внутреннюю сторону щеки и двинулся по коридору вслед за ней, заставляя себя не думать о том, что прячется под плотным махровым полотенцем. Это непозволительно. Противопоказано. Опасно для здоровья. Его душевного здоровья. И пока девчонка окончательно не свела его с ума, пора поставить её на место. – Ты придираешься к словам, – закатил глаза Лэнгдон. – Как и ты, – послышался ответ уже из комнаты. Тейт появился в дверях и поймал себя на мысли, что не может отвести глаз от девушки. Каждый раз, когда она исчезает из виду, в душе возникает дискомфорт, словно чего-то не хватает в окружающей обстановке. Он слишком привык к ней. – Ночные, дневные - мне всё равно. Я не хотела знать подробностей, да. Но ты ведь сам начал запугивать меня. Вот я почти голая. Обоснуй, почему я должна тебя бояться? Или что, я неудачный пример? – последние слова Вай произнесла слишком жестким тоном. Слишком. Даже она сама не ожидала, что у неё так выйдет. И почему она вдруг вообще задала этот вопрос? Ну зачем?.. Неужели она никак не может понять, что дразнить и провоцировать его - не лучшее из способов общения с этим юношей? Тейт снисходительно улыбнулся. Глупенькая провокаторша. И о чём она только думает? Пора было усмирить её. Парень устало вздохнул и вдруг двинулся на девушку всё с той же улыбкой на губах. Хармон невольно попятилась назад, хлопая ресницами, и её внутренний здравый смысл уже вовсю надрывался где-то внутри неё, крича и сетуя на девушку, окончательно перестав понимать, к чему были все эти заигрывания и вопросы. Но здравый смысл давно перестал быть другом Вайолет, она знала (примерно знала), что делает, и даже несмотря на страх и трепет, вспыхнувший в теле по мере приближения юноши, она заставляла себя продолжать. Она верила, что так нужно… Во всяком случае, заставляла себя верить. Вай наткнулась на свой письменный стол. Дальше пятиться было некуда. А вот Тейт уже был тут как тут, почти вплотную подойдя к девушке, с неизменным озорством смотря в большие от удивления и опасения глаза. Он закусил язык, а затем протянул руку к её всё ещё влажным локонам, осторожно убирая их за ухо Вайолет. Неторопливо переводя взгляд с её глаз на губы, на ключицы, на кончик пушистого полотенца, заправленный за его край, Тейт продолжал аккуратно играть с волосами девушки. – Вайолет, ты уверена, что тебе нужны ответы? Ты ведь ещё даже не голая… Но ты знаешь, что будет, если я вдруг случайно задену полотенце, не так ли? – проговорил он ласково, и это только ещё больше настораживало. Но Вай готова была победно сжать кулачок: она видела, что он повелся. И вот парень уже в нескольких дюймах от неё, сам не понимает, что крючок где-то рядом, и девушка сделает так, что он на него попадется. Пусть пока он думает, что контролирует ситуацию, а она лишь маленькая неопытная дурочка. Пусть думает, что его близость и его чары могут заставить её растаять. Но не до конца, иначе будет слишком подозрительно. Нужно пустить в ход то, к чему он привык: язвительность. Самую малость. – А ты знаешь, что будет, если я случайно откушу тебе палец? – сладким голосом спросила Вайолет, не желая уступать ему в способности настораживать. Тейт издал смешок. – У тебя ничего не выйдет, – лучезарно улыбнулся он. – Я легко обездвижу тебя, а полотенце всё равно упадет… И вот тогда тебе действительно нужно будет хорошенько задуматься над своим положением. Ты вполне подходящий пример, не переживай. Но скажи, – попросил молодой человек, убирая руку и больше не притрагиваясь к девушке. – Ты действительно хочешь быть этим примером? – Заметь, я не просила показывать на мне, – ответила Вай, пытаясь выглядеть как можно более уверенной в себе и своих действиях. – Я просила рассказать, почему тебя нужно бояться девушкам. – Разве я что-то показал тебе? – изобразил Лэнгдон удивление. – Я пока только лишь говорил, как ты и просила… Девушка сглотнула, взгляд её становился всё более расфокусированным. Она видела перед собой юношу, но черты его лица расплывались, и Вай еле заметно вздрагивала каждый раз, когда один только его взгляд касался её волос или кожи, замечая очередную капельку, упавшую с кончиков локонов. Ей казалось, что в следующий миг он снова позволит себе дотронуться до неё. Но он не позволял. Тейт вдруг склонился над Хармон, приближаясь к её уху. – Советую задавать подобные вопросы, когда действительно будешь готова к ответам. Ты дрожишь, как банный лист, а я ведь даже не трогал тебя, – заметил молодой человек, с неизменно коварной улыбкой отпрянув от девушки и отходя к столику, где стояла недопитая им чашка с кофе. Напиток был уже почти холодным, но от этого не потерял свой вкус. Тейт взял чашку, оттопырив мизинец, как какой-то знатный лорд, который сейчас выйдет на балкон с видом на английский сад, и будет слушать пение птичек. – Здесь прохладно, – ответила Вай, стараясь сделать вид, что ей совершенно безразлично его воздействие, и на ней оно совершенно не сказывается, хотя вдруг поняла, что это вовсе не так. Только когда Тейт отошел, ей стал ясен тот контраст расстояния между ними: чем он ближе, тем сложнее ей дышать. Но она никак не могла позволить себе признать это. Хармон готова была списать это на что угодно: страх, отвращение, неприязнь, но не то, что так нагло и непрошено лезло в голову… – Тебе пора в коридор, я собираюсь одеться. – Разве я тебе мешаю? Я думал, раз ты так спокойно теперь ходишь в полотенце, может быть, и стесняться уже нечего? – Неправильно думаешь. Я всего лишь хочу немного комфорта в собственной квартире, а ты, со своими пугающими намеками, иди в коридор. – Что, не хочешь испытывать судьбу? – издал смешок молодой человек. – Вали из комнаты, извращуга! – пропела девушка, уже доставая из шкафа свою одежду. ♦♦♦ Если бы кто-нибудь спросил Вайолет, что выглядит хуже: свежая или заживающая рана, она, наверное, не смогла бы ответить. Рана есть рана. Не важно, становится ли она лучше. Во всяком случае, главное, что не хуже. Вай и правда была рада, что она не загноилась и не наблюдалось никакого заражения, потому что, как бы сильно она не хотела выбраться на волю, ей всё ещё было жаль Тейта. В той или иной степени. С одной стороны, он сам виноват, что связался с наркотиками. А с другой – её это не слишком волновало. Всё потому, что она не воспринимала этого человека как что-то реальное в своей жизни, он казался ей каким-то сладко-горьким сном, а значит и все его темные или не совсем темные делишки были для неё такими же нереальными, несуществующими, и о них не было смысла думать. Хармон никак не могла найти определение их странным взаимоотношениям. Это уже не было так явно похоже на «жертва-преступник», но и не напоминало приятельские узы. Тейт казался ей чем-то временным. Она знала, что всё это пройдёт, как проходят болезни. И, как любая болезнь, это могло привести к выздоровлению или летальному исходу. Девушку, конечно, больше устраивал первый вариант. Оставалось только, как следует «вылечиться». И она уже прописала себе рецепт. – Выглядит уже не так плохо, а? – усмехнулся молодой человек, повернув голову и пытаясь рассмотреть своё увечье, когда Вайолет сняла старую повязку. – Всё равно это полный пи… – Так, ладно, только не надо внушать мне своё пессимистическое настроение, – заёрзал юноша, вскинув ладонь, как бы останавливая Вай. – Сиди и не дергайся, чёрт бы тебя побрал! – воскликнула девушка, которая уже собиралась наложить марлевую повязку с мазью, но чуть не промахнулась из-за чрезмерной активности Тейта. – Всё, молчу, – хихикнул он, сжимая губы. Хармон взглянула на него строго и нетерпеливо, но затем опустила взгляд, сосредотачиваясь на своём деле. Тейт, как и всегда, для удобства перевязывания, сидел на стуле. Крутясь вокруг него, Вайолет с усмешкой вспомнила банальный конкурс с мумией, который так часто проводят на Хэллоуин. Только вместо туалетной бумаги у неё бинт, а вместо приза за победу – скромное спасибо. Хотя, нужно радоваться, что ей достаётся хотя бы это. Каждый день утром и вечером ей приходилось лицезреть эту картину. В какой-то степени девушка уже привыкла. За эти несколько дней она уже приноровилась, навыки по наложению повязки совершенствовались, иногда она даже усмехалась про себя, что теперь может смело идти работать медсестрой, если её вдруг уволят из кафе. Но вот главное: теперь, намереваясь действовать решительно, она даже готова была перебороть некую неприязнь и страх сделать парню больно. Теперь она готова была и этот ежедневный ритуал использовать себе во благо. Стоя сбоку от Тейта, Вай нагнулась чуть ниже, чем обычно, делая новый оборот бинтом вокруг его пояса. Её шелковистые после мыться волосы коснулись щеки молодого человека, но девушка заметила, что он вовсе не пытается отстраниться, а сидит всё так же смирно. Отлично. Желая сделать последний оборот, Хармон присела на корточки и потянулась к столику, на котором лежали ножницы, чтобы надрезать и завязать кончики бинта. Миг – и ножницы вдруг - совершенно "случайно" - выскользнули из пальцев девушки, упав прямо под стул, на котором сидел Тейт. – Ой, – вздохнула Вай, как бы негодуя из-за своей неосторожности, и села на колени прямо перед юношей, нагибаясь и протягивая руку к упавшим ножницам. Она подняла свой взгляд в тот самый момент, когда её лицо уже было на уровне его паха. Глаза невольно задержались на ширинке джинсов, а затем Вайолет обратила совершенно невинный взгляд на молодого человека, не спеша выпрямляться, оставаясь всё в той же неоднозначной позе. – Какая неуклюжая, – с мягкой улыбкой сказала Хармон юноше, хлопая ресницами. Тейт не показывал эмоций. Возможно, их действительно не было, и Вай только лишь раздражала его своими странными выходками, а может быть, он тщательно скрывал то, что было на самом деле в его душе. Девушка не хотела долго гадать, что же здесь на самом деле истина. Она схватила ножницы с пола и доделала своё дело, завязывая бинт на теле юноши, а затем встала и отвернулась. Она вдруг испытала жуткое отвращение к себе самой. Неужели такой ценой она должна добиться своей свободы? Неужели ничего другого никак нельзя придумать? Сжав челюсти и заставив себя собраться, Вайолет успокоила себя тем, что метод сопротивления уже был ею испробован и не сработал. Она должна была довериться себе и идти по тому пути, который разработала. Этот парень должен доверять ей и испытывать к ней влечение, чтобы она без проблем смогла использовать его. «Хватит ныть! Вот она, взрослая жизнь! Ты ведь знаешь, что здесь ничего нельзя добиться благородными методами». ♦♦♦ – Всё ещё хочешь меня напугать? – спросила девушка, когда в окнах исчез последний луч солнца. Закат померк. Смеркалось. Тейт казался заинтригованным. Очередной день подходил к концу, и уже благодаря нескольким странным событиям можно было смело отметить его в календаре, как очередной знаменательный, но, похоже, всё ещё только начинается. – Что ты задумала? – спросил молодой человек, сощурившись. – Тебе понравится, – усмехнулась девушка, глядя на него исподлобья, сидя на кровати, как обычно, прислонившись спиной к стене. – Я вот прямо-таки уверена. – Ну, давай, колись уже. – Тейт склонил голову набок, боясь дать волю воображению и представить, что Вайолет Хармон может придумать, судя по её сегодняшнему настроению. – Ты когда-нибудь был в загородном лагере? – Ммм… Да, однажды, – кивнул юноша не совсем уверенно, словно не слишком хорошо помнил события той поездки. – Наверняка у вас тоже были посиделки у костра в тихий летний вечер? – Угу, – протянул Лэнгдон понимающе. – Начинаю догадываться, на что ты намекаешь. На лице Хармон засияла коварная и азартная улыбочка. Она была похожа на мартовского кота, который готов был одурачивать и свершать пакости. – Вечер страшных историй, – декларировала, наконец, Вайолет с довольным видом. Тейт усмехнулся над её уверенностью в том, что он будет счастлив её запугать. В какой-то степени это даже было правдой. Ему интересно было бы увидеть её лицо во время какого-нибудь жуткого рассказа. Хотя, он прекрасно понимал, её вряд ли можно напугать до мозга костей. Вайолет не такая. Она скорее сама придумает историю покруче всех его вместе взятых. Но то, что девушка сама предложила такое увлекательное занятие, порадовало Тейта, и ему было не так уж важно, заставит ли он её дрожать. Просто это само по себе было круто. Он, конечно же, помнил вечера у костра, когда каждый хотел рассказать историю пострашнее, но ему почему-то не было страшно. Было интересно. И уютно. Особенно теперь, когда чувство далекой ностальгии просочилось в душу. – Что ж, тогда ты первая, – предложил молодой человек, отвечая на коварную улыбку Вайолет своей, ничуть не уступающей ей в коварстве и озорству. Сорвавшись с места, будто она вдруг вернулась в детские года, в свой лагерь, и снова стала беспечной маленькой девочкой, Хармон соскочила с кровати и, скинув с неё подушки на пол, в точности, как вчера, поспешила на кухню. Тейт последовал за ней. – И? – вопросительно вскинул бровь парень. – Что ты решила здесь найти? – Какие посиделки у костра без вкусностей? – Вайолет посмотрела на молодого человека так, словно он с другой планеты. – Мне уже начинает казаться, что ты не был ни в каком лагере. – Я не слишком хорошо помню все традиции. – Тогда просто доверься профессионалу, – усмехнулась Хармон, сунув в руки Тейта вскрытую пачку маршмеллоу и достав из холодильника остатки молока в канистре. – Нам определенно нельзя доверять экономию продуктов. За пару дней смели все запасы молока. Ты же понимаешь, что снова придется идти в супермаркет? – Мы обсудим это завтра. А сейчас лучше подумай над своей историей, потому что, если ты расскажешь плохую, я съем всё сам, – предупредил Тейт, достав кусочек из упаковки и отправляя его в рот. – Руки прочь от маршмеллоу, пока мы не начали рассказывать! – возмутилась Вай, желая отобрать пачку у парня, но тот с довольным смехом увернулся и отправился в комнату. ♦♦♦ Шторы на окнах были задернуты, в комнате царил густой полумрак, который лишь немного рассеивала пара свечей, расположившиеся между парнем и девушкой на полу. Одна из них была ароматической, она источала запах леса и влажных листьев, так что казалось, что если на миг они закроют глаза, то вполне могут представить себя в лесу среди деревьев перед костром. Фитилек свечи даже иногда потрескивал, создавая отдаленное напоминание о треске поленьев, пожираемых огнем. Ещё одна свеча была в разы меньше ароматической, она стояла на маленькой прозрачной стеклянной тарелочке, чтобы не прожечь ковер. Сидя напротив Вайолет, юноша смотрел на неё своим загадочным взглядом, в котором вечно читался какой-то умысел, будто он всегда был на шаг впереди неё и знал то, что неизвестно ей. Этот взгляд можно было назвать коварным, хитрым, заинтересованным, но Вай из этих слов никак не могла подобрать истинно верное, потому что в каждом из этих определений всегда чего-то не хватало. Потому что парень никогда не выглядел однозначно коварным или хитрым, в его зрачках всегда мелькало что-то ещё, и Хармон, как ни старалась, не могла описать то, что видит, словами. Она только снова смотрела на него в ответ, при этом высыпая маршмеллоу в большую керамическую миску, и заставляла себя держаться непринужденно, уверенно, как будто этот его взгляд вовсе не озадачивал её. И не заставлял съёживаться. – Ты первая, – нарушил тишину молодой человек. – Что, решил включить джентльмена? – усмехнулась Вайолет, и Тейт в неярком свете теней вдруг отчетливо заметил ямочку на её щеке. Он и раньше замечал её, но девушка так редко улыбалась... Зато сейчас, при её усмешке и подобном освещении ямочка на щеке была видна как никогда хорошо. Юноша заставил себя отвести взгляд, осознавая, что Вай выглядит слишком мило, чтобы он мог вот так спокойно смотреть на неё. – Просто хочу оставить сладкое на десерт, – тихо, почти соблазнительно сказал Лэнгдон, отчего Вайолет хмыкнула. – Думаешь, твоя история меня так сильно напугает? – Я умею пугать. – Слишком самоуверенно. Это звучало уж слишком самоуверенно. – Посмотрим. До сих пор я не была в особом ужасе, знаешь ли, – заметила девушка с насмешкой. – Ты просто, кажется, забыла, как дрожали твои коленки при нашей первой встрече, – ответил молодой человек, и теперь его голос звучал без капли веселья или самоуверенности. Если бы Вай не была так спокойна последние несколько дней, в течение которых Тейт перестал угрожать ей и предстал в ином свете – более чувственным и понимающим – она бы даже могла счесть эти слова за угрозу. Но ей не хотелось вспоминать о первых днях их знакомства, когда холод растекался по её венам, стоило ей представить свой труп в ванной… – А ты, похоже, забыл, что только начал налаживать со мной отношения, – тихим, но жестким голосом проговорила девушка. Да, возможно она сама спровоцировала его слова, пытаясь показаться смелее, чем она есть. Но этот говнюк мог бы попридержать свои новые угрозы, когда в этом доме наконец-то устанавливалась спокойная атмосфера. – Я и не собирался их портить, – ответил Тейт. – Просто такой смелой девушке, как ты, иногда стоит напоминать о некоторых вещах… – Заткнись, – не выдержала Вай. Она больше не хотела слышать этого. Её сердце заколотилось в бешеном ритме, захотелось тут же встать и уйти, лишь бы не находиться сейчас рядом с ним, потому что воспоминания о его грубом отношении, о его страшных словах, которыми он запугивал её в первые дни, вдруг предстали во всей красе. Да, Тейт стал с ней более откровенен, он многое рассказал о себе, он так же, как и она, раскрыл свою душу. Парень оказался вовсе не таким уродом, как поначалу это казалось, но это впечатление опасного типа с пистолетом накрепко въелось в сознание. Чтобы как-то успокоить себя, девушка прикрыла глаза и вспомнила, как они вместе готовили кекс, как с уязвленным и несчастным выражением лица юноша рассказывал свою историю. Как он читал стихи, в конце концов. «Это не может быть один и тот же человек» – подумала вдруг Хармон, распахнув глаза и встречая встревоженный взгляд черных (особенно в этом полумраке) глаз. – Вайолет? – позвал парень тихим голосом. – Извини, я не хотел… «Не хотел чего?» – мелькнуло в голове девушки, но она вздохнула и кивнула. – Я начну, – сказала она, желая скорее уйти от щекотливой темы. – Можно попробовать поджарить маршмеллоу над свечой, – тихо, почти незаметно усмехнулась она, и юноша с облегчением заметил, что она немного расслабилась. Он, конечно же, не должен был снова напоминать ей про свою грубость, но почему-то не смог промолчать. И теперь ругал себя за это. Но Вайолет, казалось, уже не думала об этом. – Право голоса даёт свеча, – сказала она вдруг, то ли для себя самой, то ли информируя Тейта. Она потянулась вперед и взяла в руки свечку на стеклянной подставке, устраивая её в своих ладонях. Огонь, слабо освещающий помещение, тут же заиграл и заплясал на её лице, создавая странные искаженные тени, так что выглядела девушка достаточно мистически. Даже в какой-то степени зловеще, учитывая то, что взгляд её стал сосредоточенным и пронизывающим. – Эта история произошла давно, – начала Вайолет спокойным размеренным голосом, а тени продолжали хаотично шевелиться на её лице. – Один богатый джентльмен имел собственную строительную компанию, и что делало его богатым, так это любовь к нечестности и денежным аферам. Он знал, как обмануть клиента, как сэкономить на качестве материала и отделочных работ. Он получал деньги и закупал более дешевый материал, чем предполагала сумма, и разницу клал к себе в карман. У джентльмена была большая семья: жена, которая в жадности превосходила его в разы, трое детей - мальчик и две девочки. Родные его ни в чем не нуждались, они прекрасно знали, чем занимается глава семейства, и их это нисколько не смущало. Они дружно радовались за него, стоило ему удачно провернуть новое темное дельце. Однажды к мужчине пришёл странный человек, принеся ему довольно крупную сумму денег и желая, чтобы тот построил для него и его семьи дом на окраине города. Место было почти совершенно безлюдным и пустынным, грунт в тех местах был нетвердый, местность болотистая. Но сделанная на совесть работа могла и это место превратить в отличный жилой участок. Как только клиент отдал деньги и попросил, чтобы всё сделали качественно, смотря на владельца строительного бизнеса своими до странности глубокими и пронзительными глазами, он исчез, обещая дать о себе знать, когда работа будет закончена. Прошло полгода. Именно в такой срок важный джентльмен обещал странному человеку, который вовсе не был похож на богача или большую шишку, предоставить заказ готовым. Владелец строительной компании, по обычаю своему, сэкономил на многих вещах, поимев с этого приличную сумму денег. Он был абсолютно уверен в том, что такой простофиля, как его чудной заказчик, ни в жизни не догадается о том, что его обманули. Настал день сдачи проекта. Джентльмен и клиент встретились на пустыре возле дома, и владелец компании лично показал странному типу дом. В этот же день он со своей семьёй въехал в новое жилище. Спустя месяц новости взорвала шокирующая новость: дом на окраине города рухнул, словно карточный, погребя под собой хозяина с женой и ребенком. Спасатели вытащили из под груды кирпичей их изуродованные тела, которые затем хоронили в закрытых гробах. Владелец строительной компании продолжал жить. С помощью своих денег и связей он замял это дело и продолжил свой бизнес. Он не знал, что такое угрызения совести, но с того дня, как произошла трагедия, что-то не давало ему покоя. Каждую ночь ему снились жуткие кошмары, словно кто-то стоит над его кроватью и неотрывно смотрит на него своими страшными пронзительными глазами. Он просыпался в холодном поту и не чувствовал пальцев – такими холодными они становились. Потом кошмары прекратились: мужчина перестал спать, потому что постоянное присутствие холодного фантома рядом с ним не давало ему сомкнуть глаз. Спустя месяц после жуткой трагедии дом владельца строительной компании начал трескаться и рушиться. Никто не мог понять причину этого явления, даже самые лучшие специалисты приходили в замешательство. Мужчине с семьей пришлось переехать. Но и другой его дом крошился на глазах. Однажды посреди ночи владелец компании вдруг очнулся от жуткого холода, ему было нечем дышать, словно легкие сковывал лед и сдавливали тиски. Мужчина обнаружил себя в своей постели, но только кровать стояла не в дорогой, роскошно обставленной спальне, а под открытым небом, которое было черным, словно смоль, и не были видно ни луны, ни единой звезды. Ужас охватил человека. Встав на ноги, которые уже не слушались его, мужчина огляделся по сторонам, смутно узнавая место, в котором он очутился посреди ночи. В кромешной тьме он рассмотрел развалины здания, валяющиеся вокруг кирпичи и куски цемента, и тут же пожелал проснуться. Но он не спал. Это был его собственный кошмар наяву. Слепо ступая по развалинам, он вдруг оказался на ровной поверхности. Судорожно присматриваясь и пытаясь понять, что перед ним, джентльмен нагнулся. Но всё вдруг словно замерло, и не было слышно ни единого звука. В этот же миг луна вышла из-за туч и озарила ровную поверхность, которую пытался рассмотреть мужчина. Его сердце сжалось от ужаса, когда он увидел три человеческих фигуры, стоящих перед ним. В одной их них, самой высокой, он вдруг узнал своего погибшего при крушении дома клиента. От страха, который пронзил его насквозь, владелец компании попятился назад, но опора под его ногами вдруг исчезла и он упал в яму, чувствуя, как какая-то холодная и густая жижа окружает его со всех сторон. Было уже слишком поздно, когда мужчина осознал, что это раствор цемента. Он не мог выбраться, и его попытки барахтаться в густой массе были тщетными. Наутро его нашли мертвым, наполовину замурованным в цемент. Вайолет поставила свечу обратно на пол. – Говорят, что его неупокоенная душа до сих пор ночами бродит по стройкам, и в полной тишине можно услышать эхо его шагов. И если кто-то, кто так же нагло обманывает людей, как при жизни он сам, попадается ему на глаза, он замуровывает его в цементе. Тейт выглядел заинтересованным, он всё это время внимательно слушал, вовсю используя своё воображение, чтобы как можно более полно представить услышанную историю в своей голове. – Оу, – произнёс он, еле заметно кивнув головой, а девушка усмехнулась. – Уже боюсь… – О, тебе стоит бояться, – с коварной улыбкой произнесла Хармон. – Уверена, ты тот ещё обманщик. Так что не появляйся ночью там, где есть цемент. – Тогда нам всем стоит опасаться подобных мест, – ответил юноша. – Многие люди отличные лгуны. – У них просто хорошая фантазия, – заметила девушка. – Сложно лгать, если сам не веришь в то, что говоришь. А с хорошей фантазией можешь во многое поверить, стоит только захотеть. Так что… – Указав на свечу, Вай в ожидании посмотрела на Лэнгдона. – Давай, продемонстрируй свои способности. Надеюсь, ты действительно сумеешь вызвать у меня мурашки. Усмехнувшись, Тейт взял в руки свечу, смотря на её пламя. Теперь настала очередь Вайолет наблюдать за тем, как безумные тени искажают черты лица и создают странное ощущение нереальности происходящего. – Мне не нужна фантазия в этом рассказе, – начал молодой человек. – Потому что такие сюжеты способна выдумать только сама жизнь. Я был свидетелем того, что история, которую ты услышишь, произошла на самом деле. История про Дом-Убийцу. Вай усмехнулась, закатив глаза. – Ты зря смеешься. Моя семья жила там. Нахмурившись, девушка вопросительно и подозрительно посмотрела на парня, не совсем понимая, о чем он говорит. – Родители приобрели этот дом ещё до моего рождения. И, честно говоря, у него уже тогда была богатая история. Я буквально рос на страшилках о том, что происходило в том или ином помещении. А самым богатым на события был подвал… – говорил Тейт на полном серьёзе, и Вай никак не могла поверить, что он действительно собирается рассказать не услышанную в летнем лагере страшилку, а поделиться личным опытом. Это было странно. Но, правда это или ложь, Вайолет было не так уж важно. В какой-то степени ей нравилась эта атмосфера реальности, словно перед ней находился свидетель чего-то жуткого. Девушка даже отметила про себя, что, если он действительно рос в подобной атмосфере, то совсем не удивительно, что он казался не вполне адекватным. – Ну, давай, поведай мне о своём Доме-Убийце, – тихо сказала Хармон, готовясь внимательно слушать. – Он был построен ещё в двадцатых годах прошлого столетия одним успешным хирургом по имени Чарльз Монтгомери, который лечил знаменитостей. Он возвел дом для своей жены Норы, которая привыкла жить богато, и каждая деталь особняка, честно говоря, вполне оправдывала её ожидания. Витражные окна и люстры в стиле «Тиффани», деревянные панели на стенах, отличный паркет и изысканная мебель. В общем, всё, о чём только можно мечтать. Но успех не может длиться вечно, и Чарльз терпел неудачи. Его востребованность пошла на спад, это плохо сказалось на его состоянии. Он не был сильным человеком, и чтобы как-то сбежать от реальности, начал баловаться наркотиками. Нора была в отчаянии и гневе, потому что такое положение дел её не устраивало, – задумавшись, Тейт сосредоточил взгляд на пламени свечи, а затем снова посмотрел на Вайолет. – Знаешь, однажды я лазил на чердаке и нашел там шкатулку со старыми фотографиями. Я уверен, что на них были именно Нора и Чарльз со своим маленьким сыном. Если сказать честно, Нора была невероятно красивой женщиной. Фотографии, конечно, были черно-белые, но я понял, что у неё были белокурые волосы, которые она закалывала в изящный пучок, а невероятные глаза... – юноша закивал, когда увидел недоверие на лице Харомон. – Я рассматривал снимки, а она будто смотрела с них на меня, мне кажется, её глаза были голубого цвета, они напоминали мне витраж на окнах. Клянусь, что всё так и было! Даже в черно-белом цвете её глаза казались живыми и добрыми. Иногда я ловил себя на мысли, что хотел бы, чтобы у меня была такая мама. Вай застыла без движений, на лице её отразилась задумчивость. Казалось, теперь она слушала историю ещё внимательнее. Тейт облизнул губы и продолжил рассказ. – В общем, когда дела в семье стали совсем плохи, Нора придумала, как им получать доход, используя талант мужа. Она искала девушек, которые сталкивались с нежелательной беременностью. Будучи в отчаянии, они не были способны здраво мыслить, этим и пользовались Нора и Чарльз. Всё проходило нелегально, никто не должен был знать о том, чем они занимаются, но одна из девушек всё-таки проболталась о произошедшем своему парню. И однажды, зайдя в детскую, чтобы проверить своего малыша, Нора не нашла ребенка в колыбели. Он пропал. Бесследно. Только потом стало ясно, что же всё-таки произошло. Никто не ожидал, что молодой человек той девушки способен на жестокую месть. Но ребенка Норы и Чарльза похитил именно он. Видимо, он не мог смириться с тем, что супруги Монтгомери ввели в заблуждение его девушку, которая была напугана. Он потерял своего ребенка, и теперь желал возмездия. Оно пришло в Дом-Убийцу, который тогда, впрочем, ещё не был убийцей, пронзительным звонком в дверь. Это были полицейские. Открыв им, Чарльз не знал, что думать, потому что на лицах полисменов был неподдельный ужас. В руках у них были коробка, похожая на те, в которых обычно хранят улики. И, в сущности, так и было. То, что там лежало, окончательно свело с ума обоих Монтгомери, потому что это был их сын. Точнее то, что когда-то им было, потому что из мести парень той девушки расчленил его, не испытывая ни капли жалости. Чарльз не позволил хоронить останки своего сына. Вместо этого он дни напролет проводил в подвале, в своей операционной, этим доводя Нору до ещё большего отчаяния. Однажды, когда она спустилась к нему вниз, он со счастливой и измученной улыбкой сказал ей, что его старания не были напрасны, и что их сын теперь снова будет с ними. Нора не могла поверить своим ушам. Когда она поднялась в детскую, её сердце разрывалось от горя, но затем оно наполнилось ужасом, когда она поняла, что существо, поджидающее её в колыбели, вовсе не их ребенок. Дьявольское отродье сопротивлялось с силой, вовсе не присущей маленькому ребенку. Но, всё-таки задушив его подушкой, женщина взяла из ящика стола револьвер и направилась к мужу, уже наперед зная, что это последние минуты в их жизни. Сначала она застрелила его, а затем и себя. И весь тот ужас, горе и совершенное зло, которое творили они в стенах этого дома, навсегда оставило отпечаток на этом месте. Вайолет сглотнула, чувствуя неприятный ком в горле. Даже несмотря на то, что всё это было простой выдумкой, мысль о таком безжалостном убийстве всё равно казалось ей ужасной. – С тех пор монстр, который когда-то был милым ребенком, живёт в подвале дома, а его родители скитаются по коридорам, не в силах вспомнить, что же произошло, – завершил Тейт свой рассказ. – Знаешь, когда я сам пробирался в подвал, мне казалось, что кто-то непрерывно наблюдает за мной. Это очень странное ощущение… Но довольно захватывающее. – О, мать моя женщина, – проговорила девушка с округлившимися глазами, а Тейт самодовольно улыбнулся. – И что, ты видел того монстра? – Я… Хм, мне кажется, я мог ощущать его присутствие. Это жуткий домишко, скажу я тебе. Недаром я сбежал оттуда, как только смог. Вай хлопала ресницами, пристально смотря на юношу, а затем вдруг усмехнулась, закатывая глаза. – Ну, ты, конечно, тот ещё балабол, – сказала она со смехом. – Но, вообще, молодец, знаешь, это очень даже интересно. – Ты не веришь мне? – спросил Тейт, и казалось, он даже несколько задет. – Это было на самом деле. Нора и Чарльз действительно жили в моем доме. И если история про их сына-Франкенштейна, конечно, фикция, то подумай только, сколько негативной энергии накопилось в доме после того, что там происходило! – Это самая настоящая чушь, я не верю в такие вещи. Ни в энергетику, ни в проклятия, – усмехнулась девушка. – Да, легко говорить так, пока не побываешь на месте, где произошло столько смертей. – Тейт поставил свечу на пол, улыбаясь. – Наверное, из-за всех этих историй меня и тянет ко всему жуткому. Пока мы жили в этом доме, я был довольно мал, моё воображение не давало мне покоя, и иногда мне казалось, что однажды Нора позвонит в дверь нашего дома, потому что до сих пор скитается где-то поблизости и ищет своего ребенка. Я думал, что она позвонит в дверь и скажет, что пришла забрать меня себе… Вместо него. – Детское воображение всегда очень бурное, – заметила Вайолет, пожимая плечами. А в следующий миг тишина, царящая в квартире, взорвалась пронзительным и резким звуком. Хармон вздрогнула, широко распахнутыми глазами взглянув на Тейта. Тот, казалось, был ошарашен не меньше. – Что за чёрт?! – прошипела девушка, хватаясь за грудь, чувствуя, как бешено колотится сердце. – Звонок, – ответил юноша, повернув голову в сторону выхода. – Кто-то звонит в дверь. Вайолет глубоко вдохнула, а затем встала на ноги. – Кто это может быть в такой час? – спросил молодой человек, вставая следом. – Нора Монтгомери, – с усмешкой проговорила Хармон, направляясь из комнаты в коридор. – Пришла за тобой, я надеюсь. Вай вдруг снова вздрогнула, так как не ожидала, что юноша схватит её за руку. Она обернулась, смотря на него непонимающе. – Подожди, – попросил Тейт, на миг исчезая на кухне, а затем вернулся, держа в руке – у Вайолет сжалось сердце – пистолет. Он кивнул девушке, чтобы та открыла дверь. – Вайолет, – позвал он. Девушка взглянула на него несколько испуганно. Теперь уже действительно испуганно. – Без глупостей. Она кивнула, протягивая руку к дверной ручке, и тишину снова разорвал пронзительный звонок, заставив Вай в очередной раз вздрогнуть. Ох уж эти страшные истории! – Иду! – воскликнула Хармон, почувствовав порыв проверить, кто стоит за дверью. Прижавшись к дверной коробке, она с замиранием сердца приблизилась к глазку, ощущая неприятный холодок на коже. Атмосфера, царящая в квартире во время рассказов страшилок, на самом деле была довольно мрачной, тем более после этого звонка. В голову невольно лезли ненужные и глупые мысли, вспоминались все ужасы, которые девушка когда-либо пересматривала и перечитывала. Она прекрасно помнила этот потрясающий эффект дверного глазка, когда не знаешь, что появится на экране в следующий миг, и кто будет стоять за дверью. Вай прекрасно понимала, что в жизни никаких монстров быть не может, но она просто не могла не насладиться этим трепетом перед неизвестностью. Ей до безумия нравился их сегодняшний вечер страшных историй, потому что теперь он казался намного реальнее, чем она могла себе представить. Осознав, что за дверью не Фредди Крюгер, и не Нора Монтгомери, Вай отпрянула от глазка, не говоря ни слова. Вот ключ, наконец, повернулся в двери, и девушка распахнула её, разглядывая худощавого молодого человека, который держал в руках картонную коробку. Хармон многозначительно вскинула брови, гадая, кто же этот человек. Тейт, стоящий сбоку, вне поля зрения незваного гостя, заметив озадаченность на лице Вайолет, не знал, что и думать. Он напрягся и крепче сжал в руке пистолет. – Чем могу помочь? – нерешительно спросила девушка, сглотнув. – Здравствуйте, – поздоровался молодой человек с дружелюбной улыбкой. – Служба доставки. Вы указали в бланке заказа, что будете дома в это время. Вайолет выдохнула, и плечи её расслабились. Она улыбнулась и схватилась за лоб. – Боже мой, простите, я совсем забыла! – сказала Вайолет и тут же метнув на Тейта строгий взгляд. Тот спрятал пистолет за спину. – Вот, поставьте здесь свою подпись, – сказал доставщик, дав девушке ручку, дождался, когда она распишется и принял папку обратно. – Ну, вот и всё. – Большое спасибо, – с улыбкой сказала Хармон, принимая свою посылку из рук доставщика. – Обращайтесь к нам ещё, – парировал он, отвечая на улыбку девушки, но Тейт уже был тут как тут. Он резко захлопнул дверь перед носом молодого человека и мрачно покосился на картонную коробку. – Непременно обратимся, – пробормотал Лэнгдон. Его черные глаза были обращены на Вайолет. Девушка ждала. Не зная чего, ждала. Этот парень мог сделать что угодно, спросить или сказать что угодно, а в данный момент Вай ещё заставляла себя не делать резких движений, потому что её жутко напрягал пистолет в руке Тейта, который он так и не убрал, продолжая крепко сжимать его рукоятку до такой степени, что костяшки пальцев побелели. Отведя взгляд от оружия, девушка посмотрела на Лэнгдона и встретила его несколько озадаченный взгляд. Юноша казался каким-то взъерошенным и совершенно растерянным, так что Вай вдруг вспомнила, что они делали до того, как им позвонили в дверь, и в следующий миг её не мог сдержать даже пистолет (она просто в глубине души верила, что за такое не пристреливают). Губы её растянулись в довольной улыбке, из уст вырвался смех. – Ты бы себя видел! – воскликнула Вайолет, смеясь всё сильнее и громче. – Думал, за тобой действительно пришла твоя Нора? Тейт немного расслабился, усмехаясь. – Схватил пистолет, типа такой крутой и сможешь пристрелить призрака, – продолжала хихикать девушка, наблюдая за тем, как юноша заражается от неё и смеется вместе с ней. – Ты бы лучше на себя посмотрела, – заметил он, убрав, наконец, пистолет за спину, за край своих джинсов. – Стоило раздаться звонку, вся твоя показная уверенность и бесстрашие испарились, я уж думал, кинешься ко мне в объятия, чтобы я тебя защитил от чудовища за дверью. Вайолет тут же перестала смеяться, хотя улыбка всё ещё осталась на её губах, но она больше была связана с удивлением, нежели с прежним весельем. Вскинув брови, девушка склонила голову набок. – Это лишь твои фантазии, Тейт, – проговорила она спокойным низким тоном, проводя языком по нижней губе. – На самом деле, если кто-то и должен меня защищать, то не ты, это уж точно. Я могу сделать это сама. – Вай на миг пожалела, что сказала это с таким многозначительным взглядом, будто всем сердцем хотела дать парню понять, что она обязательно справится с ним. Не стоило раскрывать ему свои намерения, это слишком опасно для её плана. – Сильная и независимая? – издевательски усмехнулся молодой человек, выражая весь свой скепсис одним взглядом. – Ты уже придумала, как назовешь всех своих кошек? – Ха-ха-ха, – изобразила Вай смех, поставив руки по бокам. – Одну точно назову Тейтом, и буду тискать её больше всех. – Ммм… – протянул Лэнгдон с загадочной и довольной улыбкой. – А вот это уже твои фантазии... – О, заткнись! – со смехом фыркнула девушка, толкнув парня в плечо, а затем решила больше не уделять ему внимание и обратила взгляд на пришедшую ей посылку. Картонная коробка вкусно пахла свежей бумагой, на крышке была нарисована маленькая милая сова, которая, раскинув крылья, куда-то стремительно летела, таща в своих лапках посылку. – Ты уверена, что это безопасно? – Не думаю, что служба Овлкрэйт в курсе, что у меня дома завелся маньяк и пришлёт мне набор спасения от захвата в заложники. Или ты думаешь, что там бомба? Тейт расслабился и усмехнулся. – Овлкрэйт? – прочитал юноша надпись рядом с совой. – Это что, посылка из Хогвартса? – издал он смешок. Вай хмыкнула и, ничего не ответив, взяла посылку в руки и направилась в комнату, неизменно преследуемая надоедливым блондином. Включив свет, Хармон расположилась на прежнем месте, где сидела во время рассказа страшных историй, и отодвинула свечи в сторону, ставя коробку перед собой. – Я что, по твоему, фанат Гарри Поттера? – хмыкнула девушка. – Подай мне ножницы. Юноша подошел к столу, забирая ножницы из фиолетового стаканчика с наклейкой в виде цветов лаванды. – Да кто тебя знает, думаю, твои фантазии не ограничиваются тисканьем кошек с мужскими именами, – ответил юноша, снова хихикая, когда с натянутой улыбочкой Вай выхватила из его рук протянутые ей ножницы. – Хочешь поговорить о моих фантазиях? – спросила девушка низким голосом, взглянув на парня из-под ресниц. – Ты хочешь, – ответил Тейт, садясь на ковер напротив девушки. – Ты с самого утра перевозбуждена. Твой взгляд так и просит: «спроси меня, о чём я мечтаю, Тейт, я расскажу тебе всё». Парень явно наслаждался своими шуточками, но Вайолет, старательно подавляя своё возмущение и неловкость, заставляла себя держаться достойно и использовать перетекший в такое русло разговор себе во благо. – О, Тейт, ты так проницателен, – проговорила она сладким голосом, выдавив такую же сладкую улыбку. – Так легко прятать свои истинные желания, присваивая их другим, не правда ли? Улыбка на губах юноши стала более мягкой, почти незаметной, он слегка прищурился, внимательно смотря на Хармон, которая сидела, сложив ноги по-турецки, и крутила в руках свои ножницы с черными ручками. – Определенно, – только и ответил молодой человек, а затем отвел взгляд, явно желая сменить тему. – Ну, открывай уже, мне интересно, что там. Вай нахмурилась. Она не хотела останавливаться, ведь она уже приготовилась пустить в ход весь свой флирт. Девушка знала, что у парня за спиной пистолет. Немного построить глазки, изобразить томный взгляд и желание быть ближе к нему, и юноша не сможет противостоять. Она должна была что-то сделать, аккуратно и правильно, оказаться к нему настолько близко, чтобы выхватить пистолет. Но Тейт, казалось, уже полностью поглощен разгадыванием содержимого посылки. Хармон глубоко вздохнула. Он точно не гей? Тогда какого черта так резко соскочил с темы о фантазиях, которую сам же начал? Повернув к себе посылку удобной стороной, Вайолет надрезала полоску скотча и взглянула на ножницы в своих руках. Пальцы задрожали. Промелькнула мысль о том, что один взмах поможет ей обезвредить парня, ранить его, но не смертельно, конечно. Тогда он будет не в состоянии среагировать быстро, она сможет выхватить у него пистолет и, защищаясь им, на случай, ей Тейт захочет догнать её, бежать, куда глядят глаза. Девушка сглотнула и отложила ножницы. Она не сможет сделать этого, даже для неё это слишком жестоко – нанести новую рану парню, который здесь только потому, что ему нужно залечить старую… Вайолет старалась не смотреть ему в глаза, боясь, что он прочитает её мысли. Она постаралась отвлечься и подняла крышку коробочки, чувствуя, как в нос ударили новые приятные запахи. – Ого, – услышала Хармон совсем рядом, только сейчас заметив, как близко подобрался Тейт, чтобы лучше рассмотреть содержимое посылки. На дне плотной картонной коробки лежала книга с черной обложкой, на которой красовался заголовок белыми буквами и три замысловатые короны. Название так и гласило: "Three Dark Crowns". Рядом лежала жестяная прямоугольная баночка, в которой, судя по всему, был чай. Под книгой - несколько таких же темных, готических закладок, простая записная книжка в твердом переплете и ещё несколько приятных мелочей, которые всегда порадуют любого книголюба. – Коробочка для заядлого читателя? Так вот откуда ты берешь все эти девчачьи милости, – констатировал молодой человек, собираясь протянуть руку, чтобы удовлетворить любопытство, потрогать и пощупать безделушки и понюхать так соблазнительно пахнувшую упаковку душистого чая. Вайолет уже хотела стукнуть его по руке, но она вдруг поняла, что он сам подобрался к ней ближе, предоставляя отличную возможность воплотить её план в жизнь. С головой накрываясь, Возвращаюсь в прерванный сон. Я рычу и кусаюсь, Но охотник вооружён. (Ольга Пулатова – Во сне) "Вооружен. Действуй уже!" Запах его волос теперь ощущался как никогда чётко, он был ближе, чем требовалось, чтобы дотянуться до пистолета, который был заправлен в его джинсы сзади. Девушка сидела, не меняя позы, и в то время как Тейт был занят разглядыванием книжных и канцелярских побрекушек, походя на работника аэропорта, проверяющего содержимое посылки на наличие опасных веществ или оружия, она сама не сводила взгляд именно с него. Юноша, казалось, не замечает, что Вай затихла и насторожилась. Но зато сама она из-за обострившихся чувств могла слышать даже самые незначительные звуки, самые тихие шорохи за окном. Он сидел к ней боком, но разглядеть точное местоположение пистолета было невозможно, для этого нужно было нагнуться в сторону, а это лишь привлекло бы внимание парня. Вайолет уже не понимала, что делает и что собирается сделать. Руки её дрожали, голова закружилась от волнения, живот скрутило по той же причине. Следующе события представлялись Хармон в её разуме набором кадров в замедленной съемке. Она медленно и аккуратно придвинулась к молодому человеку, ещё чётче ощущая приятный запах, исходящий от него, и похоже, это был её гель для душа с зелёным чаем, которым он нагло пользовался, но, как ни странно, ему шёл этот аромат. Рука девушки потянулась за спину Тейта, в то время как она продолжала распахнутыми от волнения и выброса адреналина глазами прожигать его профиль, наполовину скрытый от неё растрёпанными светлыми волосами. В следующий миг юноша вдруг отвлёкся от инспекции посылки, обратив на Вай совершенно расслабленный и спокойный взгляд, который тут же загорелся, как только Тейт заметил, насколько близко к нему девушка. От неожиданности Хармон застыла, её дыхание перехватило: как только Лэнгдон повернулся, его лицо оказалось в нескольких миллиметрах от её собственного. Никто не собирался прервать неловкую паузу, отодвинуться хоть на дюйм, прервать этот напряженный зрительный контакт. Вайолет хотела бы прекратить это, потому что от взгляда черных глаз все внутри переворачивалось и сопротивлялось близости, но девушка была в двух шагах от спасения, и она не могла вот так просто сдаться. Тейт сглотнул и облизнулся. В одной руке он все ещё держал книгу с черной обложкой, но в следующий миг она плавно выскользнула из его пальцев обратно в картонную коробку. Он невольно подался вперёд, зрачки застил туман, казалось, он уже не до конца понимает то, что происходит с ними обоими. Сердце Вайолет заметалось в груди, словно испуганная пташка, она осознала вдруг необъяснимую силу притяжения, которая сейчас не отпускала их. Но девушка изо всех сил не позволяла себе отвлечься от главного, боялась, что её время на исходе, что сейчас произойдёт что-то, что помешает ей осуществить задуманное. Чтобы окончательно рассеять внимание парня, Вай повторила его жест: она медленно провела языком по своей верхней губе, своим невидящим от волнения взглядом смотря на губы Лэнгдона. Ещё немного, осталось ещё немного... Но до чего? Нервно дрожащие пальцы девушки коснулись ткани футболки Тейта, и она сжала челюсти, надеясь, что этот неосторожный жест не принесёт последствий. Она все ещё не могла точно определить, где пистолет, настолько точно, чтобы выхватить его без запинок и промедлений. Но тянуть больше не было времени, как и не было смысла. Вайолет дотронулась до спины парня, опуская руку к краешку его джинсов, и ей показалось, что Тейт выпустил сдавленный выдох из лёгких. Ликуя, поняв, что одержала маленькую победу, Вай решительнее повела рукой по пояснице Тейта, наткнувшись на то, что искала. Но прежде чем она смогла сжать пальцы на рукоятке, к её ужасу парень будто очнулся ото сна, взгляд его стал жёстким и холодным, а в следующее мгновение оба её запястья оказались скованными его сильными руками. Мир завертелся перед глазами, когда Тейт резко толкнул девушку назад, так, что она чуть не упала на спину, но с его помощью оказалась прижатой затылком к краю дивана-кровати, а её тонкую шею сжимали длинные цепкие пальцы. Дышать становилось тяжело. Резко подняв вверх подбородок Вайолет, юноша сильнее сдавил шею и уже навис над девушкой, расположившись так, что его колени тесно прижимались к внешней стороне её бедер. – Я думал мы достигли взаимопонимания, – сказал парень тихим жестким голосом. – Я… – промямлила девушка, дрожа от страха, что Тейт прольет на неё свой гнев, и теперь, казалось, забыла все слова, которые знала. – Что ты? – спросил строго парень, слишком громко, громче, чем Вай ожидала, и поэтому она вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза. Когда она снова подняла веки, надеясь, что происходящее лишь несуществующее видение, её ждало разочарование: Тейт был реальнее всего на свете. И его крепкая хватка на её шее была до боли реальной. – Пожалуйста, – прошептала Хармон, глотая так необходимый ей кислород и вцепившись в предплёчья молодого человека, но он тут же грубо освободился от её пальцев одной своей рукой, другой продолжая сжимать шею. – Это тебе было нужно? – спросил Тейт со злостью в глазах, достав из-за спины свой пистолет и поднеся его слишком близко к лицу Вайолет, видимо, желая, чтобы она как следует рассмотрела его. Сжав губы, девушка отрицательно покачала головой, насколько ей позволяло её положение. – Тейт, мне больно, – тихо сказала Вай, решившись, наконец, снова дотронуться до руки юноши, которая мешала ей нормально дышать. – Если не этого, тогда чего ты хотела? – тихим, но до ужаса леденящим тоном произнес молодой человек, несколько ослабляя пальцы и немного опустив пистолет. Вайолет судорожно пыталась придумать, что соврать, как исправить собственную ошибку, которая привела её к подобной ситуации. Будь она аккуратнее и расторопнее, всё могло бы получиться, но она, как дура, сидела на месте и ждала, сама не понимая, чего. И почему только в голове её был такой туман, почему нельзя было действовать чуть решительнее? Что за чарами обладает этот засранец, что сделал он с ней в момент их непрерывного зрительного контакта? Девушка не хотела и думать, в чём причина её провала, чтобы не расстраивать себя ещё больше. Но она понимала, что нужно скорее взять себя в руки и сделать вид, что в её голову не приходило ровным счётом ничего, связанного с пистолетом. Пусть думает, что она маленькая наивная дурочка, которая хочет больше доверять ему. И на вопрос Тейта Вай наконец придумала ответ. – Что я сделала, Тейт? – тихо проговорила Хармон, пытаясь быть как можно более спокойной. – Что, до тебя нельзя дотронуться? Раз решил наказать меня, так сожми сильнее… Люблю, когда грубо. Парень молчал, но было видно, что Вайолет его озадачила. Он ещё немного ослабил руку. – Мы достигли взаимопонимания? – усмехнулась она, продолжая глубоко дышать и непрерывно смотреть Тейту в глаза. – Я тоже так думала, но видимо, мы оба ошибались. Я пытаюсь тебе доверять. А ты мне – нет. Вот и всё взаимопонимание. Так и знала, что не стоит мне… – сказала вдруг девушка уже совсем другим тоном, более жалостливым и болезненным, и этот тон дался ей не так уж сложно: ей действительно было больно, только не по тем причинам, которые она собиралась внушить парню. – Что? – потребовал Тейт ответа. – Ты был слишком близко, я не знаю, что на меня нашло... Не стоило дотрагиваться до тебя. Я была неосторожна, – бормотала Вайолет весь бред, приходивший ей в голову, ставя перед собой задачу, чтобы он звучал как можно более убедительно и жалостливо. – Я не думала, что ты так отреагируешь, мне казалось, ты начал доверять мне… Казалось, Тейт не мог до конца поверить в то, что говорила Хармон, он смотрел на неё удивленно, с сомнением и непониманием. Прошло несколько мучительно долгих секунд, и молодой человек отпустил Вайолет, садясь рядом с ней на пол, прислоняясь спиной к кровати. Он всё ещё держал в руках свой пистолет, смотря на него отрешенно, и это вводило Вай в немыслимое напряжение: она могла ожидать от этого человека всего, в том числе и контрольного выстрела. И мысль об этом подливала масла в огонь в её разочаровании в себе. Как она могла позволить ему затуманить свой разум? – Прости, я не хотел тебя напугать, – проговорил, наконец, юноша, отложив пистолет на пол, подальше от себя и от девушки. Вайолет готова была с облегчением вздохнуть и больше так не казнить себя за то, что не смогла воспользоваться возможностью сбежать от него. У неё ещё будет шанс. Если уж она смогла запудрить ему мозги сейчас, значит и в дальнейшем у неё всё получится. – Всё нормально, – ответила Вай, состроив из себя великодушную и понимающую дурочку. – Я знаю, что это сложно. – Сложно что? – Верить. Тейт молча взглянул на девушку, то ли не зная, что ответить, то ли просто посчитав, что не стоит что-либо говорить. Он поднялся на ноги, захватил пистолет и исчез в дверном проёме. Вай осталась сидеть на полу, прислонившись спиной к кровати. Она судорожно выдохнула и закрыла руками разгоряченное лицо. Температура снова давала о себе знать. Чем больше Хармон переживала, тем хуже себя чувствовала: голова горела, глаза болели, дышать было тяжело. Жутко хотелось спать, но девушка знала, что всю ночь снова будет переворачиваться с одного бока на другой, не находя покоя, чувствуя, как бешено колотится сердце и проваливаясь в попытках понять, в чем причина непрерывного страха. Ей казалось, что она перестала бояться Тейта. Более того, ей она хотела бы верить, что не боялась его с самого начала. Но, видимо, это бред. Она постоянно боялась, и её организм непрерывно напоминал ей об этом. Вай только не знала, как с этим справиться… Тейт вернулся в комнату. Что ж, по крайней мере, Вайолет теперь знала, что искать пистолет следует на кухне. Хотя, кто знает, юноша мог спрятать его и в коридоре, или потом перепрятать в ванной или в комнате. Голова раскалывалась от догадок, девушка встала на ноги, гася свечи и сваливая всё содержимое посылки в одну кучу в картонную коробку. – Я хочу спать, – просто и коротко сказала Хармон, Тейт кивнул, помогая ей вернуть подушки на кровать. – Вайолет, – позвал её юноша, когда она смахнула своё мягкое покрывало с кровати, готовя постель ко сну. Вай повернулась к Тейту и выжидающе взглянула на него. – Ты правда пытаешься доверять мне? Девушка сглотнула, заметив странное искреннее беспокойство и даже надежду на лице парня. Она замешкалась, не спеша отвечать. Врать было не так уж сложно, особенно когда она оправдывала это тем, что старается ради себя и своей цели. Но теперь язык не поворачивался вешать юноше на уши очередную лапшу. И Хармон вздохнула, выдавив более или менее нейтральный ответ. – Я хотела бы… Она и правда хотела бы. Но это было слишком сложно. – Хорошо, – тихо ответил молодой человек, стягивая с себя футболку. Вайолет отвела взгляд, стараясь не пялиться на его обнаженный торс. Интересно, сегодня с утра, когда она вышла из душа в одном полотенце, он чувствовал себя так же неловко? – Завтра нужно будет выбраться из дома, – сказал вдруг молодой человек, улегшись на свою половину кровати и подложив руку под голову, смотря на Вайолет спокойно и с легкой улыбкой. Нахмурившись, девушка удивленно приоткрыла рот, не ожидая, что в ближайшее время парень решится на вылазку. – Зачем? – спросила Вай нерешительно. – Ты же сама говорила, что молоко почти кончилось. Да и в прошлый раз наши пакеты с продуктами попали в небольшую аварию из-за того, что кто-то собирался сбежать... Девушка сжала губы, не горя желанием вспоминать тот вечер. – Кроме того, мне нужно кое-что проверить, – добавил юноша, усмехнувшись. – Даже спрашивать не буду, – махнула на него Вайолет своей маленькой ладошкой и отправилась чистить зубы. ♦♦♦ Когда всё было готово ко сну, девушка опустила на подушку свою голову, чувствуя, какая она тяжелая и до боли горячая. Подобное состояние не было для неё новым. Буквально за пару месяцев до того, как появился Тейт, она ощущала это моральное и физическое опустошение каждый день, приходя домой. Бывало, она не могла даже найти в себе сил, чтобы хоть как-то прибраться в квартире, не могла взять себя в руки и приготовить самый скромный ужин. Ей хотелось только упасть на кровать и ждать, когда пройдёт этот жар, когда вернется более или менее бодрое расположение духа. Но плохое самочувствие не отступало, а все терапевты хором твердили, что она полностью здорова. Всё это было обидно и несправедливо. И вот теперь из-за пережитого стресса всё возвращалось на прежнюю точку отсчета, откуда Вайолет так хотела сбежать. Правда, теперь ей не нужно было пахать по несколько часов в сутки, теперь она просто проводила время в четырех стенах, занимаясь любимыми делами… В неволе. Во всём были свои минусы и плюсы, но легче от этого не было. Вырвавшись из своих раздумий, Хармон услышала, как Те йт тихо усмехнулся. – Что ты там хихикаешь себе под нос? – спросила она со скепсисом, повернув голову к юноше, к которому лежала, по своему обыкновению, спиной. – Да просто вспомнил твоё лицо… – тихо, с улыбкой ответил парень. – И? – нетерпеливо уточнила девушка, желая скорее прекратить разговор и попытаться уснуть. – «Сожми сильнее, люблю, когда грубо», – процитировал её Лэнгдон, отчего Вай закатила глаза. – Да ты та ещё штучка… Ай! Отодвинувшись, юноша начал тереть локоть, в который Вайолет больно ткнула его. – Я и так разваливаюсь по частям, а ты решила ещё больше меня калечить? – изобразил он возмущение. – И мне тебя ничуть не жаль, к твоему сведению, – обыденно и легко ответила Хармон, отворачиваясь обратно к стене. – Ах, так… В воздухе повисла тишина, а затем Вай почувствовала, как от неё уползает её одеяло. – Черт возьми, что тебе от меня нужно? – возмутилась она, приподнимаясь на локте и наблюдая за тем, как Тейт стаскивает с неё одеяло, попутно закутываясь в него сам. – Хэй, тебе что, мало своего пледа? – Я бедный покалеченный скиталец, которого отовсюду гонят! А ты раскрываешь окна, и в комнате становится холодно! Имей совесть, дай хотя бы этой ночью погреться! – начал оправдывать свою наглость молодой человек, окончательно стянув теплое одеяло и завернувшись в него, как в кокон, и никакие сопротивления Вайолет ничего с этим не сделали. – Совесть? – переспросила девушка, издав нервный смешок. – Вы посмотрите, кто у нас тут заговорил про совесть. Слушай, скиталец, если сейчас же не вернешь мне одеяло, будешь спать на коврике. – Не-а… – послышался ответ из-под одеяла, в которое Тейт укутался уже с головой. – Не зли меня, Тейт! – прошипела девушка, пытаясь ухватиться за край пододеяльника и потащить его на себя. – Хэй, ну всё, хватит, я хочу спать. – Разве я тебе мешаю? – выглянул из-под слоя теплой ткани юноша, невинно хлопая ресницами. – Какой же ты засранец, ты даже представить не можешь… – О, нет, это ты представить не можешь! – тихо засмеялся Лэнгдон, когда девушка совершила очередную попытку вернуть себе свою собственность. – Ты можешь взять плед, он очень даже неплох. – Вот и забирай его себе, а мою вещь верни на базу. – Вай всё-таки удалось выхватить небольшой кончик одеяла, чтобы попытаться отнять его у светловолосого нахала. – Тебе вообще не бывает холодно, раз ты так раскрываешь окна, ты можешь вообще спать без всего, – предложил Тейт, снова получив по тому же локтю. – Ладно-ладно, если тебе тоже холодно, можно согреться и без одеяла, подсказать, как это делается? – продолжал ехидничать парень, вовсе не собираясь отпускать свой плотный и теплый кокон. – Вот, раз ты так много знаешь о способах согреться, то воспользуйся ими, а мне верни моё одеяло! – сказала ему Вай. – О, знаешь, в этом способе мне одному не справиться... Девушка ударила парня подушкой, ей уже самой почему-то становилось смешно, она продолжала дергать и тянуть на себя свою вещь, а молодой человек сопротивлялся, издавая смешки и откидывая шуточки. В какой-то момент девушка даже забыла, кто они, в какой ситуации оказались, ей просто вдруг стало смешно от этой нелепой борьбы за тепло. Она, кажется, даже начинала побеждать, так как, продолжая смеяться, Тейт всё-таки постепенно выпутывался из складок пододеяльника, но перевес всё ещё был на его стороне. Присев на кровати, парень наблюдал за тем, как, издавая смешки и просьбы прекратить эту клоунаду, Вай пыталась мериться с ним силой, но получалось не слишком удачно. Однако она вдруг со всей силы дернула одеяло на себя, и, звонко засмеявшись, упала на свою подушку, и в этот же миг Тейт тоже потерял равновесие и оказался вплотную к девушке, нависая над ней, лицом к лицу, почти ощущая её сбивчивое дыхание. Её хрупкое тело от его собственного отделяло только это самое злосчастное одеяло. Оба они затихли, совсем не ожидая оказаться в такой позе. Вайолет ощутила, как в животе всё сжалось в клубок, стало трудно дышать, а глаза больше не видели ясно: всё вокруг смешалось и слилось в один поток, единственное, что девушка видела четко – это черные сияющие глаза в паре дюймов от её лица. Хармон услышала свой собственный вздох как будто со стороны, и ей стало жутко стыдно, что она снова не держит себя в руках и позволяет этому наглецу затуманивать её разум. Но она просто не знала, что делать, не могла пошевелить и пальцем, чтобы прекратить это. Всё, на что она была способна, это вжиматься в подушку и часто дышать, боясь подумать о том, что будет дальше, если она так покорно молчит, а юноша уже совсем близко и почти полностью накрыл её своим телом. Набрав в легкие как можно больше кислорода, Тейт смотрел в светлые карие глаза и видел в них отражение собственной озадаченности и неуверенности в происходящем. Вайолет была слишком близко и слишком далеко одновременно, этот сладкий запретный плод, до которого подать рукой, но за его вкус на своем языке придется дорого заплатить. И Тейт был готов заплатить. Потому что в этой жизни не осталось для него больше ничего, ради чего стоило было отказаться от Вайолет Хармон. Она была светом на его темном пути, она стала страшным соблазном, поддаться которому хотелось, но поддаться которому было нельзя. Лэнгдон готов быть отдать всё, готов был на любую цену, он даже мог бы согласиться попробовать её на вкус и умереть, если таковы были бы условия, но юноша не был уверен, готова ли сама Вайолет заплатить такую цену, готова ли на эту заманчивую сделку с дьяволом. Поэтому он подавлял в себе всё, что так желало вырваться наружу, и каждую секунду продолжал поражаться своему самообладанию, которым раньше никогда не мог похвастаться. Он мог бы взять Вайолет. Прямо здесь и сейчас, так страстно и горячо, как мечтал всё это время. Он мог бы претворить в реальность все свои самые смелые фантазии и заставить её извиваться под ним, не скрывая крики наслаждения. Но Тейт боялся, что напугает её и сделает ей больно. Страх, который доселе был ему незнаком – страх ранить и искалечить чью-то душу. Раньше он всегда боялся только за свою. Но теперь всё менялось так стремительно, что любые терапевты и психотерапевты могли позавидовать такому успеху, которого постепенно, шаг за шагом, добивалась Вайолет Хармон, выворачивая Тейта наизнанку. И вот она была здесь, в его руках, маленькая пташка, попавшая в клетку, но так желающая свободы. Она покорно ждала, что сделает «охотник», напряженно заглядывала в его глаза, будто искала ответ на вопрос о том, откроет ли он клетку, или заставит и дальше петь в неволе. Их сердца стучали в сумасшедшем ритме, губы горели, руки дрожали, но оба знали, что всё это злая шутка судьбы, что они не должны поддаваться, что это чревато последствиями, за которые у них не будет времени ответить. В сотый раз за день переборов свою бешено бьющуюся и кипящую в душе энергию, Тейт больно закусил губу и затем слабо улыбнулся. – Спокойной ночи, Вайолет, – прошептал он и отстранился, дав девушке возможность восполнить нехватку кислорода. Она почувствовала, как волна чего-то неуютного прокатилась по её телу, когда оно лишилось тяжести и тепла Тейта. Вай испуганно, с отчаянием в душе зажмурилась, не желая признать, что это неуютное чувство было ничто иное, как разочарование. Такого не могло быть, это невозможно, неправильно, она же не сумасшедшая, чтобы тянуться к собственному похитителю! Отвернувшись к стене, уже забыв про одеяло, про холод, про уют, она широко распахнутыми глазами смотрела на стену и боролась со слезами, которые просились на глаза. Ей не хотелось даже думать о том, что происходит с ней, с её телом и душой. Вайолет пыталась заставить себя погрузиться в сон, но сердце не давало ей успокоиться. Как и всегда. Тревога, хаос, глупые мысли. Только на этот раз Хармон уже точно знала, чего именно она боится. И это «что-то» лишало её разума одним своим пристальным взглядом, одним касанием. Внушая себе, что это просто усталость и сонный бред в голове, Вайолет старалась отвлечься и больше не думать об этом. С утра всё пройдет, ясность ума вернется, и она будет продолжать свою игру, насмехаясь над блондином. Главное, дождаться утра. И всё пройдет. Но если бы она знала, что всё только начинается…