Adrenaline

Every street in this city Is the same to me Everyone's got a place to be But there's no room for me It's so hard To find someone Who cares about you But it's easy enough to find Someone who looks down on you Why is it so hard to find Someone who can keep it together When you've come undone? Why is it so hard To find someone Who cares about you? --- Каждая улица в этом городе Для меня одинакова/ У всех есть своё место, Но нет места для меня. Это так сложно - Найти кого-то, Кому на тебя не плевать. Но так легко Найти кого-то, Кто смотрит на тебя свысока Почему так сложно найти кого-то, Кто поможет держаться, Когда ты сломлен? Почему так сложно Найти кого-то, Кто будет заботиться о тебе? (Three Days Grace - Someone Who Cares)

В гостиной уже собрались друзья и родственники, все сплошь в тёмных одеждах, все с деликатными выражениями лиц, как и полагается, когда хочешь высказать соболезнования. Девушка с угольно-черными волосами, украшенными белым ободком, остановилась на верхних ступеньках широкой лестницы, держа на руках годовалого ребенка, который играл с бантиком, завязанным на воротнике её платья. Она осталась в тени, как приказала мать, старалась не привлекать лишнего внимания, только чуть-чуть выглянула из-за перил, с интересом разглядывая тех, кто пришел почтить память её папули. Только одного девушка не могла понять: где же её любимый брат, почему он сегодня не здесь? – Эдли! – услышала девушка и вздрогнула, сильнее прижимая к себе малыша. По ступеням поднималась мама, одетая в элегантное черное платье, с небольшой шляпкой в тон на голове, которая была украшена кружевной сеточкой, свисающей на лоб, слегка загораживая глаза женщины. – Разве я не говорила тебе сидеть в твоей комнате? – Но мама, я тоже хочу побыть с гостями! – воскликнула Эдли, капризно дуя губы. – Это не гости, дура! – прошипела женщина, строго смотря на дочку. – И это тебе не вечеринка по случаю дня рождения, здесь не на что смотреть! – Мама, я устала там сидеть, я хочу съесть свои любимые тосты! – не унималась девушка, а ребенок на её руках начал нервничать и хныкать, этим только нагнетая обстановку. – Живо иди к себе, – сквозь зубы процедила мать, своим грозным взглядом дав понять, что этот вопрос не обсуждается. Сжимая губы, Эдли развернулась и зашагала вверх по ступеням, а потом на миг обернулась, взглянув на женщину. – Вот бы Тейт вернулся, с ним всегда было хорошо и весело… Сказав это, девушка скрылась в темноте коридора, а женщина тяжко вздохнула, стараясь стереть с лица беспокойство и раздражение. – Было… Пока он не превратился в монстра, – прошептала она сама себе, а затем снова направилась в гостиную, принимать очередные слова сочувствия и понимания. Как будто это что-то могло изменить. Выйдя из-за угла, снова оказываясь в центре большой комнаты, женщина со сдержанной печалью кивнула кому-то из знакомых, подошедших к ней, чтобы выразить свои соболезнования. Обменявшись с ними парой слов, женщина вдруг уловила движение краем глаза и тут же обернулась на кресло у камина, в котором частенько любил сидеть её муж. Теперь же это место занял мужчина в элегантном сером пальто, с аккуратно зачёсанными назад темными волосами. Камин был пустым и холодным, в нём уже давно никто не разжигал пламя, однако мужчина устремил свой взгляд на остатки золы, которая покрывала тонким слоем внутреннее пространство камина. Но через мгновение он уже отвлекся и устремил свой взгляд в сторону женщины в чёрном платье, будто почувствовал, что она тоже смотрит на него. Извинившись, она с благородством и достоинством неторопливо пересекла гостиную, присев на край дивана, который стоял прямо рядом с креслом. Не произнося ни слова, она взяла со стола свой портсигар песочного цвета, раскрыла его и двумя пальцами вытянула оттуда сигарету. Мужчина невозмутимо наблюдал за её действиями, а когда накрашенные губы обхватили сигарету, он протянул руку, дав женщине прикурить. – Давно не виделись, Стэнли, – выдохнула она, и клубы дыма заплясали вокруг её лица. – Да, Констанс… – протянул мужчина, убирая зажигалку обратно в карман. – Жаль, что впервые за долгое время я вижу тебя при таких обстоятельствах. – Здесь нечему удивляться, – ответила Констанс, снова затягиваясь и обернувшись на тех, кто пришёл почтить память её мужа. – Мы все зачастую встречаемся только по таким поводам. Большую часть этих людей я не видела даже дольше, чем тебя. И, если честно, не видеть бы мне их ещё столько же. Стэнли усмехнулся, последовав примеру женщины и оглядывая собравшихся у стола людей, держащих в руках тарелки с закусками, чтобы помянуть ими усопшего, и о чём-то разговаривающих. По их лицам нельзя было сказать, что все сильно огорчены потерей. Просто придти сюда было их долгом. Стэн снова взглянул на Констанс и подавил ещё одну ухмылку. Он был одним из них всех, его тоже не волновала эта потеря. – Если тебе понадобится что-то, можешь обращаться ко мне, Констанс, – заверил Стэнли, наблюдая за тем, как она продолжает выпускать дым из легких. – Ага, – протянула женщина, смотря в сторону невидящим взглядом. Ох уж эти пустые слова вежливости. Оба ведь знали, что она вряд ли к нему обратится, а он – вряд ли поможет. Стэн мог бы сказать, что сожалеет о потере Констанс, но язык не поворачивался. Во-первых, если он и сожалел, то точно не об этой потере, а о том, что вместе с Хьюго Лэнгдоном в могилу ушёл секрет о том, где деньги, которые должны были обеспечить им выгодную сделку. А во-вторых, Стэнли знал, что и сама миссис Лэнгдон не будет слишком сильно горевать по поводу смерти своего муженька, который в последние годы только и делал, что пил, шатался непонятно где и с кем, да и вообще не появлялся дома, никак не участвуя в жизни своей семьи. Стэн знал, как натерпелись от Хьюго его домочадцы, и гадал, кто на этом свете вообще искренне жалел, что он отправился в мир иной. И, кстати говоря, то, что семья Лэнгдона не особо была озадачена смертью папочки, было только на руку самому Стэнли Рейвену. – Я всегда знала, что это сукин сын сбежит от меня окончательно, – сказала Констанс, а Стэн усмехнулся. – Самоубийство… Какой лёгкий путь он выбрал, черт возьми. – Да… – согласился мужчина, и мысли его вернулись к тому дню, когда Хьюго вышиб себе мозги. ______ Рейвен стоял над бездыханным телом своего уже бывшего коллеги по бизнесу. Теперь нужно было придумать, что с ним делать. В помещении появился один из его людей, самый близкий к нему, тот, кому Стэн мог доверять. Его светлые волосы были коротко стрижены, а пухлые губы раскрылись от удивления. – И что это было? – спросил человек, встав рядом с Рейвеном. – Он выстрелил себе в голову до того, как я успел узнать про деньги. Мужчина ругнулся, со злостью ударив по косяку двери. – А что у него в теле делают ещё несколько пуль? – спросил он раздражённо, понимая, что у них на базе лежит труп с несколькими дырками от пуль, и теперь сложно будет доказать, что это он сам себя укокошил. – Я немного вспылил… – пожал плечами Рэйвен. – Вспылил? – воскликнул блондин, хватаясь за голову. – Да он избавил тебя от лишних проблем, мы могли выдать это за самоубийство, и дело с концом! Как ты теперь объяснишь копам, что помимо дыры в голове, он успел сделать ещё несколько, причём из другого оружия? Стэнли устало закатил глаза и подошёл к подносу с виски, наполнив для себя стакан. Затем он достал телефон, позвонил кому-то, и на другом конце трубки пообещали приехать. – Всё решим, не переживай, есть у меня свои люди кое-где... Вряд ли кто-то будет гореть желанием разбираться в смерти пьяницы, который торговал наркотиками. Главное, запомни: тебя здесь не было, Лесли, вот и всё. Спустя какое-то время в комнате появились двое копов, и оба теперь пыхтели сигаретами, задумчиво смотря на тело, лежащее на полу в луже крови. – Это он сам себя, да? – спросил лениво один из полицейских, зажав губами свою сигарету и достав из своей папки бумаги для составления протокола. – Да, – беспечно ответил Стэн, сложив руки на груди, шагнул ближе к представителю закона и втихую пихнул ему несколько хрустящих зеленых купюр. – Так и запишем... – пробормотал он. – И да, думаю, ему нужен закрытый гроб. – Ох, как вы правы, офицер, – ответил Рейвен, взглянув на Лесли, который сидел в стороне и наблюдал за всем происходящим отрешённым взглядом. Но он не хотел ничего понимать, хотел только скорее пойти домой и выпить чего-нибудь покрепче… ________ – Я не мог в это поверить… – сказал мужчина, вырвавшись из воспоминаний. И это было правдой – он действительно не мог представить, что Хьюго подложит ему такую свинью. Констанс потушила окурок в пепельнице и надела на руки тонкие перчатки из черного кружева. – Что ж, пусть земля ему будет пухом, – вздохнула миссис Лэнгдон. – Хотя, не знаю, желают ли этого самоубийцам… Рейвен пожал плечами. – Скажи, Констанс, он ничего не оставлял тебе перед смертью? – задал Стэн вопрос, ради которого пришёл сюда. – Например? – вскинула брови женщина. – Мы должны были заключить выгодную сделку, и определённая сумма была у Хьюго… Констанс засмеялась, но тут же осеклась и постаралась успокоиться, чтобы не привлекать лишнего внимания. – Что? Деньги? Мне? – переспросила с насмешкой женщина. – Да о чём ты говоришь? Он вообще несколько месяцев не показывался мне на глаза. – То есть, он не приходил домой до своей смерти? – спросил Стэнли, не веря своим ушам. Он так надеялся что-то найти здесь. – Ну, я знаю, он пару раз навещал Эдли с малышом, но я в это время была занята своими собачками в приюте… – Он должен был что-то оставить, – пробормотал Стэн задумчиво. – Неужели он не говорил ничего ни тебе, ни твоей дочери? – Стэн, моей дочери нет смысла что-либо говорить, ты сам знаешь, что она бы всё равно не стала бы вникать. – А сын? – вдруг осенило Рейвена. Констанс сжала губы и с каменным лицом опустила глаза в пол. – Кажется, Хьюго виделся с ним один раз… – И? – нетерпеливо протянул мужчина. – Тейт смышлёный парень, ведь так? Уж ему-то Хьюго мог что-то сказать, раз знал, что скоро умрёт. – Может быть… – Это возможно - устроить с ним встречу? Женщина окончательно окаменела, опустевшим взглядом окинув собеседника. – Возможно. Если найдёшь его. – Что это значит? – непонимающе спросил Стэнли, подавшись вперед. – Он исчез. Тейта нигде нет. Я уже сообщила об этом… но у меня создаётся впечатление, что поиски идут не лучшим образом… Кому есть дело до нас? – тихо произнесла Констанс, вытягивая из портсигара новую сигарету и прикуривая её самостоятельно, без помощи Стэна. Рейвен готов быть рвать и метать, прямо здесь и сейчас разгромить всё вокруг и перевернуть вверх дном. Но вместо этого он лишь сжал челюсти и немного откинул в сторону край своего пальто, привлекая внимание миссис Лэнгдон. Её глаза пробежались по рукоятке пистолета, торчащего из кобуры на поясе мужчины, но женщина почти никак не отреагировала на то, что увидела. Она знала, кем был её муж и чем занимался, так что оружие не слишком её удивляло. Другое дело – для чего этот человек светился им перед ней. Но и это не заставило Констанс потерять самообладание. – Я осмотрю дом, когда остальные уйдут? Ты же не будешь против? – осведомился Стэнли, хотя и так понимал, что даже если она будет против, у неё нет выхода. – Валяй, – усмехнулась женщина, выдыхая дым колечками, наблюдая за тем, как медленно и красиво они испаряются в воздухе. Ей нечего было скрывать, у неё ничего не было, так что пусть этот тип ищет что и где угодно, а затем проваливает. Констанс не переживала ни за себя, ни за детей, потому что была уверена, что её муж никогда бы не доверил ей и цента, а уж про детей и говорить нечего – один отпрыск был хуже другого. Так что если Рейвен и должен искать намёк на то, где сейчас деньги, то точно не здесь. – Отлично, – сказал Стэн, откидываясь на спинку кресла. – Потом расскажешь об успехах в поисках, – со слабой улыбкой произнесла женщина. – Скажи, где сейчас может быть Тейт? – Чёрт его знает, я никогда не могла понять, что может придти в его голову в следующий момент… Он был наделён столькими талантами и возможностями, и всё это превратилось в пепел… Стэн, – обратилась к мужчине Констанс. – Если ты вдруг найдёшь его раньше меня, не говори ему об отце. Тейт очень чувствительный мальчик, он не слишком хорошо реагирует на некоторые вещи… Стэн понимающе кивнул. Чувствительный мальчик? Это только облегчит ему задачу. Но нужно быть начеку. Люди никогда не говорят правду. Сейчас, когда дело с Хьюго замяли и не стали задавать лишние вопросы о количестве пуль в его теле, Рейвену нельзя было привлекать внимание. Но позже, если он ничего так и не найдёт и не узнает, придется потрясти эту семейку тщательнее. Не было смысла играть в хорошего и участливого джентльмена. Ему нужно было найти деньги, вот и всё. ♦♦♦ Take every moment; you know that you own them. It's all you can do, use what's been given to you. Cause none of its easy, I know it wasn't meant to be. I know it's all up to me. --- Используй каждый момент, ты знаешь, что это в твоих руках, Это всё, что ты можешь сделать: используй то, что тебе было дано Потому что всё не так просто, Я знаю, так не должно было быть, И знаю, что всё зависит от меня. (Lenka - Live Like You're Dying) Утром Вайолет обнаружила на одной из полок своего книжного стеллажа издание Boston Globe*, которую, видимо, стащил Тейт из какого-нибудь соседского почтового ящика в день последней вылазки из квартиры. Так и было – край страниц немного скукожился, а буквы внизу расплылись из-за влаги, ведь тогда шёл дождь, и скорее всего, парень взял газету мокрыми руками. Усевшись в кресле, Вай окинула взглядом свернувшегося под одеялом юношу, который всё ещё продолжал спать. Проснувшись первая, девушка осторожно перелезла через парня, уже успела умыться и переодеться в мягкие пижамные штаны и хлопковую майку, вытащила из морозилки завалявшееся там слоёное тесто и теперь ждала, когда, наконец, этот соня соизволит раскрыть глаза. Но юноша продолжал неподвижно лежать в одном положении, только изредка слышался его кашель, и, до этого стараясь не обращать внимания на этот факт, теперь Вайолет насторожилась. Она держала в руках газету, поверх которой наблюдала за Тейтом. Осмотревшись вокруг, она попыталась сообразить, где он мог спрятать ключи от её квартиры. Скорее всего, он держал их при себе, так что было бы глупо красться к нему сейчас, зная, что в любой момент он проснётся. Но что если это её шанс?... Раздражённо сжав губы, девушка отбросила эти мысли, потому что не была убеждена в том, что риск оправдан. Она всё ещё помнила, как вчера он заметил, что она тянулась к пистолету, и какая злость и досада была в его глазах. Помнила, как сильные длинные пальцы сжали её горло. И, несмотря на то, что юноша относился к ней вполне дружелюбно и даже с пониманием, Вай всё-таки опасалась, что её очередная попытка что-то сделать за его спиной вызовет у него ещё больший гнев. Стоило немного подождать, нельзя было бросаться с головой в омут при первой возможности, потому что засранец был слишком умен и наблюдателен. «Ничего, у меня ещё будет шанс. Чтобы добиться в чём-то успеха, нужно уметь проявлять терпение. Энди в «Побеге из Шоушенка» на протяжении долгих лет, камень за камнем выдалбливал себе тоннель для побега из тюрьмы. Так неужели я не смогу подождать?...» Встряхнув газету и выпрямив её, так как та согнулась пополам, Вайолет загородилась ею от Тейта, надеясь хотя бы несколько минут побыть в покое, не находясь под наблюдения черных пронзительных глаз. Каждому из нас иногда нужно побыть одному, не так ли? Листая страницу за страницей, Вай вдруг наткнулась на заголовок, который тут же захватил её внимание. «Женщина спала два часа за ночь на протяжении трех лет». Распахнув глаза, девушка тут же принялась за чтение, пытаясь понять, как героиня статьи выжила после такого. Оказалось, женщина родила дочь, и малышка не давала ей спать больше, чем два часа за ночь. А затем у них с мужем родилась ещё одна дочь, и та тоже отказывалась спать по ночам. Всё это продолжалось на протяжении трёх лет, и женщина ходила как во сне, выныривая в реальность только чтобы заботиться о детях. Недостаток сна имел свои последствия: женщина не могла избавиться от послеродовой депрессии, у неё были проблемы со здоровьем и мозговой деятельностью. К счастью, пока дела не стали совсем плохи, она и её муж решили отдать детей в Школу Сна, где профессионалы помогли научить их малышек спокойно спать по ночам. «Кто-нибудь, отведите меня в такую школу!» Прочитав такую простенькую на первый взгляд статью, Вайолет задумалась. Что же она творит? У неё ведь даже нет детей, а она тоже спит по ночам считанные часы, не давая своему организму восстанавливаться! Девушке вдруг стало стыдно. Она изучала человеческий сон, читала много разной литературы по данной теме, стараясь заставить себя справиться с бессонницей, которая медленно, но верно вела её к разрушению. Но только из всего прочитанного именно эта статья вдруг заставила её задуматься над тем, что она творит с собой. Женщина справлялась с двумя детьми и мужем, вела хозяйство и выбивалась из сил ради всего этого. Неужели она, Вайолет, уже второй год не может заставить себя перестать бродить по ночам, мучить себя глупыми и ненужными мыслями, перестать плевать на саму себя, мешать себе самой радоваться жизни? Может быть, дело в том, что всё это время у неё не было того, кто мог бы заботиться о ней? Или того, ради кого она могла бы заботиться о себе, зная, что от неё зависит кто-то кроме неё самой? Ведь героиня статьи готова была бороться с собой и не спать по ночам, лишь бы её дети ни в чём не нуждались… Какой же слабой была Вайолет, раз не могла позаботиться даже о самой себе, не говоря уже о ком-то другом? Ей срочно нужно было что-то менять. И, стоило признать, с появлением в её жизни Тейта Вай, наконец, начала высыпаться. Может быть, совсем немного, но это было уже что-то. Они могли до рассвета сидеть за чтением, но потом спали до обеда, могли погрузиться в сон днём, либо лечь раньше, когда обоим ничего не хотелось и особенно не хотелось говорить друг с другом. В общем, с Тейтом в жизни Хармон стало больше сна. Наверное, она должна была быть ему благодарна за эти каникулы, во время которых она могла хотя бы немного отдохнуть. Только всего этого было мало. И снова мысли вернулись к одному: нужно что-то менять. Если Вайолет так и будет продолжать издеваться над собой, это не приведёт ни к чему хорошему, и её синдром будет только усугубляться. Ведь никто ещё не выздоравливал, находясь в состоянии хронической усталости. Раньше всё было несколько проще. Когда ты подросток, родители заставляют тебя ложиться раньше. Если, конечно, у тебя нормальные родители, которым не плевать на всё вокруг. Изредка бывают дни, когда никуда не нужно вставать, и ты сидишь за книгами или фильмами или другими занятиями до поздней ночи и чувствуешь себя замечательно: «я могу не спать, и это круто». Но потом наступает момент, когда ты вырастаешь, и тебя больше никто не контролирует, кроме тебя самого. И ты думаешь, что ты молод и энергичен и можешь не спать всю ночь, а потом встать в семь утра и идти по делам, потому что ты МОЛОД и ЭНЕРГИЧЕН. Но в какой-то момент запас энергии иссякает, ты можешь этого не признавать, но наступает та самая хроническая усталость, недостаток сна мешает организму полностью восстанавливаться за ночь. Мозг перестаёт работать на полную катушку, ты понимаешь вдруг, что не можешь больше запоминать столько же информации, сколько и раньше, не можешь сосредоточиться на чём-то как раньше, просто потому, что ты безумно устал. Кажется, что ты сходишь с ума или с тобой что-то на так. Ты задаёшь себе вопрос: да что же я, старик, чтобы сталкиваться с такими проблемами? И понимаешь, что чувствуешь себя вовсе не на девятнадцать, а на все пятьдесят. Больше ничто тебя не привлекает: ни походы по уютным магазинчикам или весенним улочкам, заполненным ароматом цветущих магнолий, ни встречи с хорошими знакомыми или родителями, ни даже просмотр любимых фильмов. Ты не способен даже заняться творчеством, о котором так просит душа. И ты сидишь в своей квартире, прячась от солнца, искренне радуясь выходным, когда никуда не нужно выходить и никого не нужно видеть… Не такую для себя Вай хотела молодость… Она вдруг отвлеклась, опустив газету на колени и услышав новый кашель Тейта. Теперь он был не тихим и слабым, теперь юноша серьёзно закашлялся, даже казалось, что он уже не остановится. Встав с кресла, Вайолет подошла к молодому человеку. – Тейт? – позвала она, и юноша прервался, тяжело дыша. Нагнувшись над парнем, Вай положила руку на его плечо, привлекая его внимание, и он повернулся на спину, ища покрасневшими влажными глазами лицо девушки. – О, Боже, – выдохнула она, заметив, какой у Тейта больной вид. Не сумев ничего ответить, он снова закашлялся, и Вайолет торопливо направилась на кухню за стаканом теплой воды. Вернувшись в комнату, она помогла юноше сесть, подложив под его спину подушку, и протянула ему стакан. Сделав несколько глотков, Тейт облегченно вздохнул, взглянув на Вай устало. – Ну вот, только этого мне не хватало, – усмехнулся он слабым хриплым голосом, поставив стакан на тумбочку. Плед доходил ему лишь до пояса, а торс его был голым, и девушка заметила, как молодой человек дрожит. – Накройся, тебя знобит, – сказала ему Вай, кивнув на одеяло. Ей захотелось сделать это самой, помочь ему укрыться, но что-то останавливало девушку от этих действий. И она тут же вспомнила статью, которую недавно прочла. «Чёрт возьми, он болен, ему плохо, и в таком состоянии он не может даже котенка обидеть! Хармон, будь ты человеком, попробуй заботиться о ком-то, кроме себя! Или, точнее, просто о ком-то, учитывая то, что о себе ты заботишься не с особым успехом…» Вайолет стояла возле кровати и, сжав губы, наблюдала за тем, как Тейт натянул плед до самой своей шеи, надеясь, что это поможет ему спастись от озноба. Вздохнув, перебарывая себя и свои мать-моя-женщина-я-собираюсь-заботиться-и-лечить-собственного-похитителя мысли, Хармон снова нагнулась над юношей, стараясь не обращать внимания на его заинтересованный взгляд. Она схватилась за край своего одеяла и укрыла им молодого человека, зная, что пледа недостаточно для того, чтобы его согреть. Послышался тихий смех, Вай взглянула на Тейта, а тот с измученной, но довольной улыбкой устраивался поудобнее, кутаясь в тёплое одеяло. – А вчера ты не хотела мне его отдавать, – припомнил он, продолжая улыбаться. Удивительный человек: он мог улыбаться даже когда ему было плохо и больно... – Может быть, если бы ты поделилась им со мной, я бы был здоров как бык. – О, ну конечно, – закатила Вайолет глаза. – Как всегда, виновата я. – Вот-вот! А ещё ты постоянно раскрывала окна! – Весна на дворе, проснись и пой! Кто же виноват, что ты такой чувствительный, – сложив руки на груди, девушка смотрела на парня сверху вниз. Он вздохнул и направил взгляд в окно, где как назло светило солнце, будто погода решила пошутить, говоря: "Я облила вас холодными дождями и обдула ветрами, вы теперь лежите и болейте, а я, пожалуй, выпущу на небо солнышко, которое вы теперь увидите только из окна". И затем звучит зловещий смех… – Если серьёзно, я думаю, это всё из-за того дождя, под который мы с тобой попали, – сказал юноша слабым голосом. – Я уже тогда чувствовал, что что-то не так. – Бедняжка, что же ты мне не сказал? – просюсюкала Вай наигранно. – Я бы сразу тебя закормила всеми таблетками на свете. Вы, парни, всегда принимаете обычную простуду за смертельную болезнь. – Но мне правда плохо, – простонал Тейт жалобно, и девушка тут же сравнила его с маленьким щеночком, которому прищемили лапку. Она даже готова была умилиться, но вместо этого шагнула ближе, приложив ладонь ко лбу парня. – Ты весь горишь… – пробормотала она, направляясь к ящикам шкафа, чтобы достать градусник. Спустя несколько минут выяснилось, что у Тейта действительно температура. Вай сидела на стуле недалеко от кровати и смотрела в пол, задумавшись. Она не могла перестать думать о пистолете, спрятанном где-то в квартире, и о ключах от двери, которые можно было отнять у парня с помощью этого пистолета… Но, переборов себя, Вайолет всё же достала свою аптечку, где хранила нужные лекарства. Тейт, конечно же, не согласится вызывать доктора, так что теперь девушке самой предстояло им стать. Парень потянулся за таблетками, но Хармон тут же отняла их у него. – Сначала тебе нужно поесть, – напомнила она. – Я пойду с тобой, – сказал Тейт, приподнявшись с подушки, но и тут девушка его остановила. – Ну куда ты пойдешь, скажи на милость? Если хочешь быстрее вылечиться и не сидеть на моей шее, лежи и не рыпайся, – заявила она, видя несогласие на лице молодого человека. – Я никуда не денусь, успокойся уже! – закатила она глаза (в очередной раз) и отправилась на кухню. Мама всегда готовила ей куриный бульон, который насыщал больной организм нужными элементами, а потом заставляла пить отвар из душистых трав. Вспоминая это всё, Вайолет постаралась повторить рецепты своей матери, чтобы помочь больному быстрее восстановиться. Благо, в морозилке завалялось не только тесто, но и куриное филе. Когда всё было готово, Вай поставила миску и чашку с травяным чаем на поднос и на миг застыла на месте. Она могла попытаться найти пистолет, разве нет? Она могла хотя бы выяснить, где он лежит, не обязательно было пользоваться им прямо сейчас. Может быть потом, когда Тейт поправится, она сможет с помощью оружия сбежать от него, не переживая за то, что без неё ему станет хуже… Стараясь не издавать лишних звуков, девушка осмотрела все верхние шкафчики, но не обнаружила ровным счётом ничего. Решив, что вернётся позже, она всё-таки взяла поднос и понесла его в комнату. Тейт, казалось, снова уснул. Он лежал с закрытыми глазами, такой тихий и безмятежный, но бледный цвет его лица выдавал болезнь. Тихонько поставив поднос на прикроватную тумбочку, Вайолет закусила губу и продолжала смотреть на юношу, не зная, что ещё делать, боясь, что её лишние движения заставят его проснуться. Парень глубоко дышал, ресницы его изредка подрагивали, и девушка поймала себя на мысли, что в этом состоянии он так спокоен и беззащитен. И даже такой сильный парень, как он, сейчас нуждается в заботе... Разве не об этом думала Вайолет? И вот судьба предоставила ей этот шанс. Решив, что Тейта не стоит будить, Вай хотела было вернуться на кухню, но он вдруг приоткрыл глаза, будто почувствовал, как долго она смотрит на него. Заметив на тумбочке миску с куриным супом, молодой человек блаженно втянул носом неповторимый запах. – Чувствую, недолго мне болеть, – сказал он хрипло, стараясь приподняться на подушке. Увидев, как он болезненно поморщился, Вайолет вздохнула. – Что? – спросила она коротко, встретившись взглядом с Тейтом. – Голова, – так же коротко ответил он. – Старайся меньше шевелиться, – сказала девушка, подвинув стул к кровати и присаживаясь на него. Тейт тем временем всё-таки сумел принять более или менее сидячее положение, чтобы не пролить суп, пока будет есть. Вайолет почувствовала вдруг, как застучало её сердце, словно оно соображало быстрее, чем мозг, и пыталось подать ему знак о том, что нужно сделать. Не дав Тейту возможности взять ложку, Хармон сама схватилась за неё, а затем взяла и миску. Тейт вопросительно посмотрел на девушку, а та, стараясь не показывать возникшее волнение, невозмутимо зачерпнула суп. – Что, мы поменялись местами? – улыбнулся парень, насколько позволяли ему силы. – Ну… Ты меня уже кормил… Теперь моя очередь, – сказала Вайолет, стараясь улыбнуться в ответ. Кажется, получилось. Потянувшись к молодому человеку, Хармон поднесла ложку к его губам, но расстояние между ними всё ещё было большим, и Вай было неудобно держать столовый прибор, так что струйка супа потекла по подбородку Тейта. Тихо засмеявшись, он попытался сделать так, чтобы капля не попала на одеяло, а девушка торопливо схватила с подноса салфетку. Она осторожно провела ею снизу вверх по шее молодого человека, остановившись возле его губ, по которым он тут же провёл языком. Взглянув в глаза Тейта, Вай почувствовала, как горят щеки. И что с ней такое? Нельзя, Вайолет, нельзя позволять себе никаких краснеющих щёк! Стиснув челюсти, надеясь, что парень этого не заметил, Хармон сделала над собой усилие и со стула пересела на край кровати, чувствуя, как её бедро касается бедра Тейта. «Так даже лучше, мне нужен с ним контакт, так что, чем ближе – тем эффективнее». – Так лучше, да? – тихо спросил молодой человек, словно читая мысли Вайолет, и она надеялась, что он всё-таки этого не умеет. Потому что иногда казалось, он видит её и её мотивы насквозь. Ничего не ответив, девушка снова зачерпнула суп, продолжая кормить юношу. Он почти не сводил с неё глаз, рассматривая так, словно видит впервые, но Вай старалась не обращать на это внимание, она просто продолжала играть свою роль: роль медсестры. Неплохо… Остаётся надеяться, что где-то в своих фантазиях этот паренёк мечтал о таком уходе за собой, и это только сблизит их, что было так необходимо Вайолет. Чувствуя своим бедром жар от тела Тейта, девушка боялась пошевелиться, словно одно резкое движение могло разрушить равновесие, установившееся между ними двумя. Но на дне миски больше не было супа, а значит, это равновесие в любом случае рухнет, потому что Вай придётся встать… Вернув на поднос уже пустую миску, девушка протянула Тейту чашку с ароматным горячим чаем, а сама собиралась покинуть его, чтобы отнести поднос, но замерла, услышав голос парня. – Спасибо, Вайолет, – с мягкой улыбкой произнёс юноша, и эта благодарность прозвучала так искренне и даже приятно, что Вай в некотором недоумении уставилась на Тейта, зная, что нужно что-нибудь ответить, но не в силах издать и звука. – На здоровье, – опомнилась девушка, и всё же встала, уходя на кухню, где она могла спрятаться от его глаз. Оставив поднос рядом с раковиной, Вайолет оперлась руками на столешницу и опустила голову, стараясь дышать глубже. Она понимала, что с ней что-то происходит, что этот юноша что-то делает с ней. И это пугало, настораживало. Всё ещё чувствуя, как горят её щёки, девушка приложила к ним свои прохладные ладони, ощущая мимолётное облегчение. Но этого было мало. Включив холодную воду, Вай умылась и вытерла лицо полотенцем. «Это всё температура», – успокаивала она себя, заодно находя оправдание, если Тейт вдруг вздумает ехидничать над ней и её красными щеками. Да, у них обоих теперь была температура. Правда, совсем разной природы. Когда Вайолет вернулась в комнату, Тейт уже допивал травяной чай и выглядел не таким бледным. Кажется, волшебные снадобья действуют. Девушка невольно поблагодарила маму, радуясь, что она многому её научила. И в какой-то степени Вай даже было приятно, что она смогла помочь кому-то хоть чем-то, облегчить чью-то боль. Даже если это был человек, который сам причинял ей боль. «Причинял раньше… Не сейчас», – всплыло в её голове. Решив, что она слишком много думает, девушка подошла к кровати, присаживаясь на стул. Для неё пока было достаточно их соприкосновений. – Не забудь выпить лекарства, – напомнила Вайолет Тейту, указав на тумбочку. – Угу, – протянул парень, взяв таблетки и делая последний глоток. – Постарайся поспать, это – лучшее лекарство, – сказала Вай, забирая у Тейта чашку. – Лучшее лекарство – это когда о тебе есть кому позаботиться… – сказал молодой человек, смотря на девушку с благодарностью. И вот ей снова показалось, что он прочитал её мысли. – Ну, или во всяком случае, когда кто-то хотя бы интересуется, всё ли с тобой в порядке, – усмехнулся Тейт. – Иногда сама мысль о том, что кому-то не совсем плевать на тебя – это некое успокоение. Вайолет молчала, она только кивала головой, понимая, что юноша прав, что чья-то поддержка всегда даёт нам силы для борьбы с нашими недугами. И не важно – физические они, или моральные. – Спи, – тихо сказала девушка, собираясь пойти вымыть чашку, но Тейт снова её остановил. – Хватит бегать туда-сюда, я уже чувствую, как у меня просыпается совесть, – сказал он и улыбнулся, когда Вай издала смешок. – Да, представляешь, у меня она тоже есть. – Вот так сюрприз, – усмехнулась девушка, поставив чашку обратно на тумбочку и сложив руки на груди. – Так, и что, мне теперь предстоит сидеть над тобой и никуда не отходить, пока ты не поправишься? – Заметь, я об этом не просил, – проговорил молодой человек, слабо хихикнув. – Посиди со мной хотя бы немного. Я попробую представить, что кому-то действительно на меня не плевать… Это непередаваемое чувство. Вай в миг стала серьёзной, понимая вдруг, что делать что-то хорошее для другого человека – не такой уж мучительный труд. И самое главное – приятный. Ей не хотелось признавать, но на душе у неё и правда стало легче и светлее, особенно после слов Тейта. Ей действительно хотелось помочь, сделать так, чтобы он почувствовал себя лучше, ведь она, в конце концов, не была каменным истуканом, не способным на сострадание. И Вайолет тут же вспомнила и поступки юноши: то, как он перевязывал её порезы, как приводил в себя, когда она упала в обморок, как пытался разузнать о её проблемах, как он перерыл весь Интернет, чтобы лучше узнать о её состоянии… Неужели он тоже делал это не только потому, что, как он говорил, он переживает за свою собственную безопасность? Да, он говорил, что отвечает и за её безопасность, что не позволит кому-то причинить ей вред, но Вай всегда казалось, что для него это лишь последствия того, что он скрывается у неё дома, лишняя обуза, от которой он захочет избавиться при любой удобной возможности. Зато теперь она вдруг по-другому взглянула на всё его беспокойство. Что, если у него, как и у неё, на душе становилось легче оттого, что он мог хоть как-то облегчить её боль? И, судя по его словам, ему было не плевать на неё? В это было сложно поверить, но факты налицо… Девушка отодвинула стул, чтобы тот ей не мешался, и села на кровать боком к лежащему на ней парню, так что он видел её профиль. – Расскажешь мне что-нибудь? Может, так я лучше усну… – предположил Тейт и сделал невинное лицо, когда Вай повернулась к нему. – Ладно, – вздохнула девушка, забираясь на кровать с ногами. – Двинься! Если ты болеешь, это ещё не значит, что тебе теперь можно занимать всю кровать! Тейт засмеялся, но его тут же пробил кашель. Немного успокоившись, юноша подвинулся в сторону, позволив девушке сесть удобнее. – Хм, кажется, смех – признак выздоровления, – протянула девушка. – Нет-нет-нет, я ещё слишком болен, без твоей интересной истории мне точно не поправиться, – заверил её молодой человек. Ухмыльнувшись, Вайолет провела ладонью по мягкой ткани своих пижамных брюк и вопросительно взглянула на Тейта. – Что же тебе рассказать? – Что угодно… – Знаешь, моя жизнь не настолько интересна, чтобы я могла каждый день рассказывать тебе о ней, как Шахерезада свои сказки. – Расскажи про то фото в коридоре, – попросил юноша, вспомнив, что давно хотел узнать о месте, где находятся эти качели и скамейка, и река… – Которое сделано тобой. – Там, где качели? – спросила Вайолет, и Тейт кивнул. – Откуда ты знаешь, что именно эту фотографию я сделала сама? – Это понятно с первого взгляда. На этом фото как будто собралось всё, что тебе так нравится… Вайолет смотрела на Тейта недоверчиво и даже удивлённо. «Чёртов засранец, да он как будто меня сто лет знает! Как это ему удаётся?» – Что ж, – начала девушка. – В какой-то степени, ты прав… Это одно из моих любимых мест, – объяснила Вай, теребя концы развязанного шнурка на поясе своих штанов. – Я только поступила в старшую школу, когда обнаружила это местечко. Я и раньше о нём знала, но почему-то редко туда приходила, может, не было повода, может, я просто была другой. А потом стала взрослее, изменились мои интересы, моё мировоззрение, и я увидела что-то особенное в этих старых качелях, в этой зачастую пустой скамейке. Мы приходили туда с Эмили… Это моя старая, если её так можно назвать, подруга. По крайней мере, я считала её подругой, но это не так уж важно. Просто я помню, как мы болтали обо всем на свете, делали кучу забавных фото, слушали отличную музыку и подпевали исполнителям во весь голос. Многие песни у меня до сих пор ассоциируются именно с теми качелями. Они были для меня чем-то вроде портала в особый мир, где не было боли и зла, где было лишь осеннее солнце, золотые листья, запах сена, прохлада реки, любимая музыка и человек, с которым было весело и легко. Я обожала это место. С каждым разом всё больше и больше. И даже если я приходила туда одна, я вовсе не чувствовала себя одинокой как будто добрый друг распахнул для меня объятия, в которых было тепло и уютно. Что бы ни случалось, я могла придти туда и забыть обо всём на свете. Невероятно, я уже была вовсе не маленькой девочкой, но это были мои любимые качели, и каждый раз, когда я на них приходила, мне становилось так спокойно, всё отходило на второй план или вообще становилось не важным. Летишь вверх, потом вниз – и захватывает дух, да ещё перед глазами такая прекрасная природа. Не знаю, может, это странно, но мне правда казалось, что всё там было живым, что оно меня понимало и радовалось мне… И качели, и дерево, и река, и даже эта деревянная скамейка… Тейт слушал рассказ девушки, замечая, как с воспоминаниями светлеет её лицо. Она стала спокойнее и расслабилась, будто перенеслась в то время, в то место. И тут в голове парня возник вопрос. – Ты говоришь о том месте в прошедшем времени, будто давно там не была, – поделился он своим наблюдением с Вай и заметил, как глаза её наполнились печалью и некоей досадой. Но печаль эта, несмотря ни на что, была всё же светлой. – Потому что его больше нет, – сказала она спокойно, так, будто уже давно примирилась с этим фактом. – Я была в выпуском классе, когда это произошло... В один прекрасный день всю эту красоту и уют перечеркнул кто-то, кто совершенно не интересовался тем, что это не просто какие-то качели, не просто старая исписанная маркерами скамейка… а самое настоящее убежище от суетных проблем… – Вайолет взглянула на Тейта, и у того на лице отразилась обида за девушку и за то, что ей было так дорого. – Да… Я пришла, а там не было ни качелей, ни лавочки, ни дерева… Осталось лишь поле, заросшее травой, да речка. Всё стало таким пустым. И что самое интересное, на тот момент у меня больше не было Эмили: мы перестали с ней общаться так, как прежде. Без какой-либо особой причины, просто она нашла себе более подходящую компанию, забыв напрочь о том, что нас когда-либо объединяло. Наверное, это было какой-то закономерностью. Я потеряла подругу, и у меня в тот же миг забрали самое светлое и дорогое моему сердцу место, где я могла найти покой и тишину. В какой-то момент я поняла, что это жизнь. И она идёт вперед. Наверное, это хорошо. Просто иногда очень жаль терять приятные мелочи, вещи, которые вроде бы не представляют никакой ценности, но по-настоящему дороги сердцу… Тейт понимающе кивал, чувствуя утрату Вайолет, как свою. Казалось, любое её чувство он мог ощутить и сам, будто проникал внутрь её души, угадывая без слов всё, что она хотела бы сказать. – Знаешь, не стоит думать, что это ерунда, – проговорил юноша хрипло, повернувшись на бок и подложив ладонь под щёку. – Истинную ценность представляет собой не то, что дорого стоит, и не то, что можно положить на полку. Это именно то, о чём ты рассказала: самое ценное содержится в наших сердцах и душах. То, что мы можем купить, у нас легко отнять, и от этих вещей ничего не остаётся. Просто пустота. У тебя отняли дорогой тебе уголок на этой земле, но после него в твоей душе осталось что-то светлое и приятное, ты четко можешь представить в голове картинку, вспоминая, сколько счастья тебе приносили эти качели и это солнце, раскрашивающее осенние листья в золото… Этого у тебя никто и никогда не сможет отнять. А, значит, это – и есть истинное богатство… Вайолет не могла сдержаться, и губы её расплылись в улыбке. В какой-то миг на её глаза даже выступили слёзы, но девушка быстро успокоила себя. Однако одно она знала точно: эти слезы было вовсе не из-за обиды или боли от прежней утраты, они были от радости. Радости за то, что кто-то сумел понять её так хорошо. Не было ещё человека, с которым девушка делилась своими переживаниями по поводу её любимого прекрасного уголка на этой планете. Она знала, что люди этого не поймут, лишь подумают, что она смешная и глупая девчонка, которой пора повзрослеть. Но Тейт так не думал, он понял её, и сделал именно те выводы, какие были и в её голове. Уже, наверное, в сотый раз за день Вай подумала о том, что этот парень и правда, обладает какими-то способностями и читает все её мысли. Ей было проще поверить в это, чем в то, что они с Тейтом до невозможности похожи… – Ты не перестаёшь меня удивлять, – сказала Вайолет. – Любой другой, наверное, посмеялся бы надо мной. – Я не могу смеяться, у меня сразу начинается убийственный кашель, – издал Тейт смешок, а Вай ткнула его в здоровый бок. – Заткнись! – протянула она, пытаясь изобразить возмущение, но получилось не очень, потому что ей стало смешно. – Хватит болтать, спи уже! Я не собираюсь нянчиться с тобой целую неделю, так что для тебя же лучше, если завтра ты будешь, как огурчик, ясно? Тейт снова издал смешок, пытаясь не засмеяться над девушкой, чтобы снова не разразиться кашлем. – Я пойду в твоё кресло, раз уж ты занял мою кровать. – Ну, я ведь занял только половину… – Не надо мне тут делать намёки, я не буду с тобой лежать, ещё не хватало мне заразиться от тебя, – сказала Вайолет, спрыгивая с кровати и тут же плюхнувшись в кресло. – Немного побуду тобой: буду сидеть в кресле и наблюдать пристальным взглядом за своим заложником, развалившимся на кровати. – То есть, я теперь заложник? – усмехнулся молодой человек, смотря на Вай. – Да, и если ты сейчас не закроешь глаза и не замолчишь, я вставлю тебе в рот кляп, – заявила Хармон, забравшись в кресло с ногами и подтянув колени к груди. – О, почти похоже, но надо жёстче, чтобы я окончательно замолчал, – продолжал дразнить девушку Тейт, и она закатила глаза. – Кажется, там ещё где-то была веревка… – Ого, Вайолет, а вот теперь притормози, иначе мне будет не до сна, – предупредил её молодой человек, и Вай снова почувствовала, как бешено начало колотиться сердце в её груди. Стараясь выбросить из головы не совсем невинные картинки, начавшие возникать перед её глазами, девушка глубоко вдохнула, радуясь тому, что парень далеко от неё и не может расслышать её сбивчивое дыхание. – Хм, – ухмыльнулась она, делая хитрое лицо. – Если кто-то не отстанет от меня сейчас, то не получит горячие хрустящие круассаны с шоколадом… Тейт вскинул брови в удивлении. – Ты самый изощрённый маньяк, как ты можешь пытать меня едой? – простонал он, а Вай сжала губы, показывая ему кулак. – Всё-всё, я замолкаю… Молодой человек поплотнее закутался в одеяло и закрыл глаза, стараясь уснуть, чтобы быстрее выздороветь. Пользуясь моментом, Вайолет ещё некоторое время наблюдала за ним, пытаясь понять и осознать, как кардинально отличается теперь её мнение об этом человеке от того, что она думала о нём в самом начале. И вдруг Вай вспомнила его же слова. «Думаю, ты изменишь своё мнение. Я собираюсь сделать так, чтобы ты его изменила...» А этот парень умеет держать слово… Может, и правда, стоит доверять ему чуть больше?.. ♦♦♦ Время близилось к вечеру, и, судя по виду парня, с тех пор, как он проснулся после дневного сна, ему вовсе не становилось лучше. Всё его тело горело, но он отказывался отдавать Вайолет одеяло, потому что каждый раз, когда он раскрывался, ему становилось до дрожи холодно, но и переизбыток тепла был для него сейчас нежелателен. Его бил жуткий озноб, а лоб покрылся испариной, и девушка принесла полотенце, смоченное холодной водой, чтобы как-то остудить раскалённую голову больного. Тейт пытался открыть глаза, найти ими лицо Вай, пока она по его просьбе снова рассказывала разные короткие истории из своей жизни, но даже глаза его болели. Хармон не знала, помогут ли ему её лекарства, дадут ли восстановиться до конца, чтобы не было никаких осложнений, но это было всё, что у них есть. Тесто пришлось убрать обратно в морозильную камеру, им было не до круассанов, так как и Вай, и Тейт были измотаны за сегодняшний день. Она – уборкой, которую делала в одиночку, а он – болезнью. У парня плюс ко всему ещё и напрочь пропал аппетит, и девушке пришлось насильно впихивать в него остатки супа. Снова сидя рядом с ним и с неким сочувствием наблюдая за тем, как Тейт глотает бульон, ослабленными руками держа миску и ложку, она не выдержала, снова взяв его кормление на себя. Напоив юношу лекарствами и травяным чаем, Вайолет то и дело продолжала смачивать полотенце, так как лоб Тейта нагревал его с невероятной скоростью. В конце концов, ворочаясь из стороны в сторону и не находя спасения от агонии, в которой он находился, Тейт всё же сумел уснуть. А Вай, наблюдая за его беспокойными метаниями, понимала, что все мы люди, и сочувствия заслуживают даже те, кто сделал нам что-то плохое… Не зная, чем ещё помочь юноше, она вздохнула с облегчением, когда его дыхание выровнялось, и уснула следом за ним, надеясь, что её старания не пропадут зря, и парню станет лучше. ♦♦♦ Утро нового дня началось с продолжения поисков тайника. В нижних шкафах и ящиках, как назло, тоже ничего не было. Ну, конечно, Тейт ведь не дурак – прятать оружие в кухонных шкафах! Хотя, если подумать, то зачастую то, что хотят спрятать, как следует, кладут на самое видное место. Потому что на видном месте никто никогда не ищет… Однако пока это правило здесь не работало. Вай открыла шкаф под кухонной мойкой и присела на корточки, заглядывая во все уголки и укромные места. Она даже проверила мусорное ведро. Чем не видное место? Но и там было пусто. Девушка недовольно сжала губы, заметив, что испачкалась чем-то. Обреченно вздохнув, она поднялась на ноги, сполоснула руку под струёй теплой воды и, повернувшись в сторону выхода с кухни, подскочила от неожиданности. – Чёрт возьми! – воскликнула она, хватаясь за голову одной рукой, убирая с лица непослушные локоны. – Ты как приведение! – Так, значит, они у тебя всё-таки водятся? – усмехнулся молодой человек, прислонившись боком к холодильнику и сложив руки на груди. – У меня водишься ты, – буркнула Вайолет и постаралась как можно более непринуждённым жестом закрыть шкафчик под раковиной. – Нельзя же так подкрадываться. – Я думал, ты не из пугливых… – проговорил Тейт со слабой улыбкой. – Обычно от неожиданности вот так подскакивают люди, которым есть что скрывать, – намекнул он загадочным тоном, прекрасно понимая, что такой человек, как Вай, ни за что не упустила бы шанс найти способ убежать от него. – Нам всем есть что скрывать, Тейт, – ответила Вайолет совершенно спокойным тоном и подошла к юноше, легонько толкая его в грудь, чтобы тот отошёл от холодильника. – Но это не значит, что все тайны непременно нужно раскрыть… Девушка взглянула Тейту в глаза, а затем быстро отвела их, почему-то боясь, что он снова прочтёт в них что-то, чего ему не следует знать. И речь шла вовсе не о том, что Хармон за его спиной пыталась найти пистолет. Нет. Она хранила другую, более важную и, возможно даже, опасную тайну. Опасную, потому что девушка не знала и даже не могла представить, как он отреагирует, если узнает правду… Но это было маловероятно, потому что единственный источник, из которого он мог бы узнать об этом, кроме самой Вайолет, были последние записи в её дневнике, которые девушка заблаговременно вырвала и хорошо спрятала от парня. Она знала, что он вряд ли найдёт эти листы. А что касается неё самой, то должно произойти что-то невероятное, чтобы она по собственной воле раскрылась ему… – Надеюсь, ты собралась готовить мне круассаны, как и обещала? – спросил молодой человек всё ещё хриплым голосом, налив себе в стакан воды из графина, стоящего на барной стойке. – А ты хочешь помочь? – оглядела его Вай с ног до головы. Хоть парню и стало немного лучше, но выглядел он всё же неважно. – Кажется, тебе лучше вернуться в постель. – Я пришёл попить воды, от тебя ведь не дождёшься и маленького стаканчика, – слабо усмехнулся Тейт, делая глоток. – Ты же спал, откуда я должна знать, что тебе нужна вода? – Нужно было принести её и поставить на тумбочку, чтобы я мог проснуться и сразу её выпить, – с важным видом проговорил молодой человек. – Я так и знал, что ты воспользуешься случаем и решишь уморить меня жаждой. Да и голодом тоже! Где мои круассаны?! – Ах ты ж… – начала Вай, а затем сжала губы и схватила висящее на крючке кухонное полотенце. – Ты самый настоящий придурок, Тейт! Я вчера носилась с тобой, как курица с яйцом, а ты ещё и возникаешь!– воскликнула девушка, огрев юношу полотенцем, а тот, быстрее поставив стакан на столешницу, попытался защититься, загораживаясь руками, и довольно хихикал, одновременно с этим кашляя, наблюдая за очередной вспышкой чувств Вайолет. – Неблагодарная ты свинья! – проговорила она, продолжая размахивать полотенцем и, заметив, как Тейт веселится, и сама уже готова была рассмеяться. Просто им обоим было ясно, что всё это шутки. И в какой-то степени Вай нравились эти их шуточные склоки. Потому что в первые дни ей вполне хватило настоящих… И теперь всё действительно легче было превратить в шутку. Эта непринуждённость и лёгкость была необходима девушке для её плана, который она обдумывала каждую секунду. – Как тебе не стыдно, женщина? – изобразил возмущение Тейт, поймав её полотенце за другой конец и крепко держа его, чтобы Вай больше не била его. – Неужели нельзя сжалиться надо мной и исполнить последнюю волю умирающего? – Вай саркастически засмеялась, пытаясь дергать за полотенце и вернуть его своё распоряжение. – Ну, или последние несколько волей… Или воль? Как правильно сказать? – хихикнул парень, не отдавая девушке полотенце. – Иди сюда, умирающий, – поманила Вайолет пальцем, несколько успокоившись и больше не вырывая у Тейта полотенце, лишь притягивая парня к себе с его помощью. – Я скажу тебе, как правильно… Тейт вскинул брови, недоверчиво смотря на девушку. – Ты что, боишься меня? – издевательски спросила Вай, довольно улыбнувшись. С усмешкой качая головой, молодой человек слез с барного стула и шагнул к девушке, которая ловко развернулась, подтолкнув юношу спиной к холодильнику, а затем встала почти вплотную к нему, так что их отделяли лишь их руки со сжатым в них полотенцем. Привстав на цыпочки, Хармон облизнула губы, замечая, как Тейт тут же взглянул на них и прищурил глаза. Приподняв уголки губ, девушка приблизилась к уху парня. – Правильно будет: закатай губу и марш обратно в кровать, – проговорила она тихо, а затем, пользуясь тем, что Тейт расслабился, вырвала из его рук полотенце и снова несильно ударила им парня, звонко смеясь. Заметив, что Тейт готов мстить, она испуганно отскочила в сторону, бросила полотенце ему в лицо и рванула в комнату, надеясь там спастись от юноши. Слыша, что он её догоняет, Вайолет скорее прикрыла дверь, навалившись на неё всем своим весом, уже чувствуя, как Тейт пытается её открыть. – Сейчас кто-то получит по своей хитрой и наглой сама-знаешь-чему, – предупредил молодой человек, толкая дверь, и Вай не смогла противостоять его напору, отскакивая в сторону. Она застыла на миг посреди комнаты, пытаясь отдышаться и ища пути отступления. Девушка ещё не могла до конца осознать, что привело её в такое игривое настроение, но она как всегда была благодарна этим неожиданным порывам импровизации. Разве не это ей нужно?.. – О-о-о, это намёк на то, что ты собираешься меня отшлёпать? – протянула Хармон, запыхавшись. – А ты так этого хочешь? Вайолет заметила на лице юноши коварную улыбку, а в руке – всё то же злосчастное полотенце. Она взвизгнула, понимая, что ей и правда достанется, и рванула в сторону, но парень был быстрее, и в считанные секунды поймал Вай, повалив её на кровать лицом вниз, а сам встал над ней, хватая её за руки, скрепляя их за спиной девушки и не давая пошевелиться. – С ума сошёл? – воскликнула девушка с усмешкой, пытаясь высвободиться. Но это лишь для вида. На самом деле она прекрасно понимала, что всё идёт как по маслу. – Вижу, ты идёшь на поправку, раз в тебе снова просыпаются эти мазохистские штучки. – Я, значит, свинья? – поинтересовался молодой человек с насмешкой, продолжая сжимать запястья Вайолет и игнорируя её реплику. – Закатать губу? – продолжил он, будто припоминая девушке всё, чем она его «обидела». – О, так ты ещё и глухой, – издала смешок Вай. Ничего не ответив, Тейт только усмехнулся и крепко связал руки Хармон её же полотенцем, чтобы она не смогла сопротивляться. Пока девушка издавала протестующие возгласы, парень подтянул её к себе и закинул на плечо. – Тейт, мать твою! – продолжала возмущаться Вайолет, дергая ногами, так как руки её были связаны. – Сейчас же положи меня обратно! Но Тейт не слушал, он начал опускать девушку ниже, держа её вверх ногами прямо над полом. – Тейт! – со смехом взвизгнула Хармон, когда голова её уже была на уровне коленей парня, а волосы почти доставали до пола. – Хватит! Ты меня уронишь! – Всё возможно, – подтвердил молодой человек, злорадно смеясь над возгласами девушки. – Бери свои слова обратно, иначе так и будешь висеть вверх ногами. – Так, да? Посмотрим, сколько ты меня продержишь, – с ухмылкой ответила Вай, и тут же взвизгнула, так как Тейт резко развернулся и пошел к окну, опуская девушку всё ниже. – Ну, так кто тут свинья? – спросил молодой человек, снова разворачиваясь и идя обратно к кровати. – Хватит! Я сейчас упаду! Вот сломаешь мне шею, будешь потом лечить меня, – заявила Хармон, стараясь развязать руки, и вот, к её счастью, полотенце разболталось, и она смогла освободиться. – Ты избила меня полотенцем, это ни в какие ворота! – пожаловался ей Тейт, а в следующий миг почувствовал щекотку, и правда чуть не уронил девушку. Чтобы избежать травм, он сгруппировался, и оба упали на кровать. Голова Вайолет свисала с кровати, когда она приподняла её, смотря на парня, упавшего на подушки и одеяло, сваленные в кучу на кровати, и схватилась за живот, смеясь. – Вот это да! – сказала она, поднимая корпус и резко садясь на кровати, пока Тейт выпутывался из одеяла. – Ты что, боишься щекотки? – спросила она так, будто в это было сложно поверить. – Нет! – попытался соврать Тейт, но Вай снова напала на него, проводя пальчиками по его рёбрам, стараясь избегать его ранение, с уморительным смехом наблюдая за тем, как некогда сильный и грозный гангстер, каковым она его считала, превратился в беззащитного мальчишку, который пытался уклониться от её щекотки и со смехом извивался во все стороны. – С ума сойти, вы только гляньте на него, – сказала Вайолет, чувствуя, как на глазах от смеха уже появляются слёзы. Она никогда не видела, чтобы парни так боялись щекотки. Было странно, но Тейт вызвал у неё такое умиление, что на миг она почти забыла, с кем имеет дело. – Ну, всё-всё! Хватит! – умолял юноша и, собравшись с силами, схватил Хармон за запястья, чтобы хоть как-то спастись от неё, и попытаться отдышаться от смеха. Вайолет всё ещё совершала попытки дотянуться до боков Тейта, но тот, чтобы не дать ей этого сделать, развернул девушку спиной к своей груди и обхватил её с двух сторон обеими руками, продолжая крепко держать её запястья. – Надеюсь, теперь я в безопасности, – проговорил он, пытаясь восстановить дыхание, но делать это было трудно. Причем, не только ему. Хармон спиной чувствовала жар, исходящий от тела юноши, и ей вдруг невольно захотелось прижаться к нему сильнее, чтобы полнее ощутить прикосновение его тела к её собственному. Девушка поймала себя на мысли, что ей хотелось бы знать, насколько сильной будет его эрекция, когда она ненароком прижмётся к парню ягодицами. Тут же больно закусив губу, Вайолет со злостью на себя саму отогнала эти мысли. Она должна соблазнять его, а не себя! Но, кажется, Тейт был в чём-то прав: ей явно не хватало мужского внимания... Но девушка упорно отказывалась признавать это, тем более рядом с этим человеком. Однако она продолжала лежать, охваченная его руками и его теплом, чувствуя его дыхание на своей шее. И ничего не могла сделать… Точнее, просто не знала, что сделать. – Всё. Я устал, – пробормотал парень за её спиной, освобождая её запястья и отодвигаясь к изголовью кровати, развалившись на подушке, подложив руку под голову. Надеясь, что её щёки не походят цветом на спелые томаты, Вайолет приподнялась и села на кровати, мельком взглянув на Тейта, который в свою очередь смотрел на неё. Ей стало холодно… Без его тепла было неуютно, но Вай тут же стиснула челюсти. «Что это за новости такие? Хватит играть в романтику! Помни, для чего ты позволяешь ему прикасаться к тебе!» Разум помнил. Только вот что-то совсем другое внутри Вайолет, кажется, начинало это забывать. – Что, ты так быстро сдался? – усмехнулась девушка. – Я так и не взяла свои слова обратно. – Не важно, мы ведь просто дурачились, – проговорил юноша хрипло. – Да, – хмыкнула Хармон. – И узнали, что кто-то боится щекотки. – Ну вот, теперь я полностью беззащитен перед тобой, довольна? – страдальческим тоном сказал Тейт, закрывая глаза ладонью. – О, ещё как, – усмехнулась девушка, встав с кровати и поправляя свои растрёпанные волосы. Тейт ничего не ответил, он так и продолжал лежать с закрытыми глазами и глубоко дышать. Постояв немного рядом, наблюдая за ним, Вай вздохнула. – У тебя снова болит голова? – спросила она. – Немного, – ответил парень, взглянув на девушку одним глазом. – Я всё ещё не верю в чудо… Но вдруг чьи-то хрустящие горячие круассаны способны излечить мой коварный недуг? – намекнул Тейт, невинно улыбнувшись, а Вай закатила глаза и отправилась на кухню, ничего не ответив. В конце концов, она сама уже второй день безумно хотела съесть шоколадных круассанов… Ну, а раз ещё и больной просит, то почему бы и нет? ♦♦♦ – Руки прочь! Куда ты лезешь? – возмущалась Вайолет, устраивая подушку у стены, пока Тейт пытался через неё дотянуться до корзинки с ароматными и пышными вкусностями. У парня подмышкой был зажат градусник, на голове снова покоилось холодное полотенце, но он упорно не хотел лежать на месте и желал, наконец, вкусить долгожданные сладости. – Да ты издеваешься! – пробубнил он, отдергивая руку от корзинки, когда Вай ударила его по ней. – Нельзя просто так съесть круассаны, это же целый ритуал! Нужно сначала включить что-то отменное для просмотра, а потом уже тянуть свои жадные ручищи к еде, – сказала Вай, отважно загораживая круассаны от Тейта своим телом, и водила курсором в своём ноутбуке. – Кажется, у тебя во всём есть тайный сакральный смысл, – хихикнул молодой человек, рассматривая профиль девушки, усевшись рядом с ней на кровати, подобно ей подложив под спину подушку. – Нужно уметь наслаждаться вещами, – мило улыбнулась Вайолет Тейту и нажала на «плей», отодвигая ноутбук к краю кровати, чтобы им обоим было хорошо видно экран. Услышав первые ноты музыкальной заставки сериала и увидев на экране знакомую птичку, Тейт удивлённо вскинул брови, взглянув на Хармон. – Да ладно? – усмехнулся он, усаживаясь поудобнее. – Я смотрел Твин Пикс ещё маленьким… – Я тоже. Но почти ничего не помню. – Как, впрочем, и я. – Пришла пора вспомнить всё, – низким загадочным голосом проговорила Вайолет и поставила корзинку с круасссанами между ней и парнем. Тот просиял, откладывая в сторону мокрое полотенце. – Наконец-то, – вздохнул он, с удовольствием отправляя в рот первую порцию. – Уф, они фыкарные! – пробормотал он с набитым ртом, а Вай лишь улыбнулась и устремила взгляд в экран. Сердце тут же заполнила ностальгия и трепет от нераскрытых секретов. ♦♦♦ Весь день ноутбук усердно работал, показывая парню с девушкой, рассевшимся на кровати, самый необычный и загадочный сериал девяностых. Периодически наливались новые порции горячего чая или кофе, в корзинке становилось всё меньше круассанов, а конечности затекали от долгого сидения, но вставать было лень, ведь с чаем, вкусностями и пледами было так хорошо лежать и ничего не делать. И, как назло, чем больше на экране появлялось аппетитных пончиков, которые уплетали герои сериала, тем больше хотелось есть Вай и Тейту. Девушка погрузилась в просмотр, не в силах оторваться от происходящего на экране, ведь, учитывая то, что она совсем ничего не помнила, она смотрела всё это как будто впервые. И в какой-то момент она поймала себя на мысли, что просмотр помог ей немного сбежать от реальности, забыть о том, где она и с кем, ей просто было уютно и в некоторой степени спокойно. Конечно, Хармон иногда искоса посматривала на юношу рядом с собой, но и он казался таким умиротворённым, а в какие-то моменты невольно засыпал, так как организм его всё ещё нуждался в восстановлении. И, кажется, сейчас, подложив ладонь под щёку, Тейт снова задремал, убаюканный приятной музыкой, играющей на заднем плане. «Как известно по экспериментам, проводившимся во время корейской войны, недостаток сна – прямой путь к помешательству…» Вай отвлеклась от своих мыслей, резко переводя взгляд с парня на экран, услышав слова агента Купера. Недостаток сна... Эта тема словно преследовала её. Будто всё вокруг хотело заставить её не просто задуматься, а уже перейти к решительным действиям, и перестать измываться над собой. Она была бы рада, но почему-то каждая попытка вести нормальный образ жизни заканчивалась провалом. Хармон вздохнула, закусив губу и смотря на часы. Почти одиннадцать вечера. И если всё в её жизни и так уж перевернулось с ног на голову, то не стоит ли воспользоваться этим и попробовать изменить что-то прямо здесь и сейчас? – Тейт, надо заканчивать просмотр и заваливаться спать, – сказала Вайолет, дождавшись окончания серии, и встала с кровати, относя ноутбук обратно в ящик стола. Юноша промычал что-то в ответ и только перевернулся на другой бок. Вай усмехнулась, убирая из-под пледа, который Тейт скинул с себя, пустую корзинку, с удивлением отметив, что круассаны разошлись на «ура». Захватив чашки, она отнесла их на кухню, помыла всю грязную посуду, заодно заново намочила полотенце, чтобы положить на лоб молодого человека, если у него снова будет жар, и вернулась в комнату, чтобы проверить, как дела у Тейта, и нужно ли ему что-нибудь перед сном. А Тейт в это время успел развалиться поперек кровати, занимая собой всё свободное пространство. – Класс, – пробубнила девушка. – И где я, по-твоему, буду спать? – поинтересовалась Вай, сев на край кровати, смотря на юношу, который лежал с закрытыми глазами. И честно говоря, Хармон не понимала, спит он уже или нет. Снова издав какое-то непонятное мычание, Тейт потянулся и придвинулся ближе к девушке, уткнувшись затылком в её бедро, словно хотел положить голову к ней на колени, но ему не хватило сил, чтобы приподнять её. Вайолет застыла, боясь пошевелиться, готовясь в любой момент улизнуть от него, не желая подобных прикосновений. Она не была к ним готова, уж больно они были для неё искренними и нежными, и в то же вызывали не самые лучшие воспоминания. Хотя, это трудно было назвать воспоминаниями… Скорее, мечтаниями. Она много раз мечтала о том, чтобы кто-то был рядом с ней, клал голову на её колени, чтобы она могла гладить его по волосам, брать за руки и смотреть в добрые глаза… Когда-то в этих мечтах даже был кто-то очень конкретный, кто-то, к кому она испытывала довольно сильные чувства. Но только он не знал, как сильно ей хотелось прикоснуться к нему хотя бы на пару мгновений… Поговорить с ним о чём-то важном, поделиться тем, что было у неё на душе. И каждый раз, когда она становилась ближе к этой мечте хотя бы на один крошечный шаг, он продолжал убегать от неё, сам того не понимая… И вот теперь рядом был юноша, готовый выслушать что угодно, готовый поговорить обо всём на свете, прочитать красивые стихи и послушать с ней хорошую музыку. Он даже однажды держал её за руку во сне и касался её плеча, пока они вместе смотрели сериал... Казалось бы, её прежние мечты, о которых она начала забывать, вдруг превращались в реальность. Но всё это больше пугало Вайолет, нежели радовало. Ведь Тейт – не простой среднестатистический парень, который, возможно, мог бы ей понравиться при любых других обстоятельствах. Нет. Она почти ничего о нём не знала и не была уверена ни в его словах, ни в завтрашнем дне, проведённом с ним… Вот, почему говорят, что есть два горя: несбыточная мечта и осуществление мечты… Послышался тихий смешок. Тейт открыл глаза, со слабой улыбкой взглянув на девушку. И она поняла, что больше так не может. Слишком неясными были её чувства, и слишком добрым был взгляд молодого человека. Нахмурившись, Вай захотела встать, уйти, убежать, сделать что угодно, только бы не думать о старом. О том, как сильно ей хотелось тепла и заботы, которых никто не мог ей дать… Но как только девушка поднялась на ноги, её запястье аккуратно и легко схватили длинные тёплые пальцы. – Подожди, – послышался тихий голос. – Я подвинусь, – успокоил её Тейт, привстав и занимая своё привычное место с краю. Всё ещё с тяжелым сердцем Вай всё же пробралась к стене и, вернув на место свою подушку, улеглась на неё, смотря в потолок. – У нас иссякают запасы некоторых продуктов. И я думаю, ты согласен, что питаться одними консервами – не самый лучший расклад с нашим-то здоровьем, – сказала она, желая отвлечься от своих вечных больных мыслей на что-то более повседневное. Тейт кивнул. – Мы как два старичка, – хихикнул он, но Вайолет оставалась серьёзной. – Надеюсь, в ближайшее время мне станет лучше, и мы сможем выбраться из дома, чтобы снова закупиться. – А я надеюсь, что ты понимаешь, что я не магнат, и запас денег у меня тоже не безграничен? – поинтересовалась Хармон, взглянув на юношу. – Мы что-нибудь придумаем, – тихо проговорил Тейт успокаивающим тоном. На самом деле Вайолет желала услышать нечто более конкретное, например «я скоро уйду и больше не буду создавать тебе проблем» или «осталось совсем немного, и тебе не о чем будет беспокоиться». Но нет. Конкретики здесь ждать не приходилось… Ничего не ответив парню, Вай хотела было отвернуться, чтобы, наконец, привести в действие свой план «начать спать, как адекватные люди», но ей, как всегда, помешали. – Вайолет, – позвал юноша, повернувшись на бок и разглядывая девушку. Она уже собиралась снова закатить глаза, но выражение лица Тейта её остановило. – Если я скажу просто «спасибо», это будет слишком банально, да? Девушка усмехнулась, снова уставившись в потолок. – Но всё равно. Спасибо за то, что заботилась обо мне, пока мне было плохо. Хармон сглотнула, чувствуя, как будто на сердце начинает давить весь тяжкий груз земной атмосферы. – Ты очень хороший человек… – продолжал юноша, говоря тихим и ласковым голосом. – Несмотря на всё, что я сделал, и на то, как перевернул твою жизнь, ты всё равно помогала мне. Даже моя собственная мать уже очень давно не проявляла ко мне такую заботу… И, как бы я ни жалел, что втянул тебя в свои проблемы, я очень рад, что оказался в этой сложной ситуации именно рядом с тобой... Девушка была рада, что смотрит наверх, и глаза, наполнившиеся слезами, не выдают её чувств. Только вот дыхание сбилось, рискуя обнажить сердце Вайолет и то, что слова Тейта сумели-таки до него достать. Прошло некоторое время, прежде чем Хармон смогла собраться с духом и сказать парню то, что давно хотела. – Мне казалось, что я совсем не знаю, что такое: заботиться о ком-то. Но, благодаря тебе я поняла, что я всегда это знала… Просто я забыла, как это делается. – Вайолет втянула носом воздух, стараясь сделать так, чтобы её голос не дрожал. – В этом чёрством мире просто не принято проявлять слабость и позволять кому-то что-то для тебя сделать… И вот мы пытаемся быть сильными, даже когда на это совсем нет сил. Лишь бы никому не пришлось из-за нас испытывать неудобство. Я так к этому привыкла, что для меня было нормальным не позволять кому-то мне помогать и в то же время почти никогда не оказывать помощь другим. Более того, я даже боялась делать что-то хорошее людям, потому что для меня это зачастую оборачивалось не самым лучшим образом. Как бы ты ни старался, тебя всё равно в чём-нибудь обвинят… И я закрылась внутри себя. Мы вроде бы живём в обществе, но каждый из нас – совершенно один… Наедине со своими проблемами. – Сумев взять себя в руки, Вай взглянула на Тейта, который всё это время внимательно её слушал. – Так что, будем считать, что я тоже тебе благодарна. Теперь я вспомнила, каково это – делать добро. Тейт улыбнулся так широко, насколько ему позволяли силы. Было видно, что глаза его закрываются, но он отчаянно боролся с собой, не желая пропустить хоть одно слово, сказанное Вайолет. Но девушке и самой хотелось спать, она была рада этим маленьким шагам, которые она совершала изо дня в день. С появлением Тейта жизнь её и правда изменилась, и, хотя это было странно и сложно признавать, но она изменилась не только в одну лишь худшую сторону. Было в этом и что-то хорошее… Просто нужно было найти в себе мудрость и смелость, чтобы это рассмотреть. Вайолет это понимала. Но это вовсе не означало, что она теперь должна сдаться. Девушка всё ещё хотела свободы, уверенности в том, что никто снова не отнимет у неё что-то очень ценное… И она готова была продолжать бороться. Может быть, с меньшей агрессией, но всё-таки… Этой ночью она впервые за долгое время видела сон. Вайолет почти не помнила, что в нём было, но она знала, что ей было тепло и уютно, даже несмотря на то, что за ней по пятам крался страх. Казалось, он всегда был с нею, но девушка признавала его своим давним другом и совсем не желала прогонять, понимая, что именно он делает её сильнее. А ещё где-то внутри её подсознания возрождалось светлое и наивное воспоминание о давних мечтах, в которых были тёплые руки, добрые глаза и нежные прикосновения. Воспоминание о давних мечтах, избавленное от боли и разочарования… ________________________________ Кто-то строит волшебные замки на мокром песке, Кто-то смело штурмует ледяные вершины, Кто-то бережно несёт свой скромный букет - Голубые подснежники в подарок любимой… В его светлой улыбке проступит как солнце на миг То, что делает нас людьми. Пусть она не погаснет, и пусть ничто не затмит То, что делает нас людьми... (Елена Войнаровская (Flёur) — Что делает нас людьми)