Симбиоз

Выходные – это бесконечные раунды в Марио Карт, куча нездоровой пищи, поцелуи между делом и, конечно, игры на желание. Скотт проигрывает куда чаще, иногда даже специально поддаваясь, потому, что ему интересно, что же на этот раз выдвинет мозг Стайлза. Это не всегда весело, если честно, особенно когда приходится во время ланча в школьной столовой танцевать на столе под PSY. Тем не менее, Стайлз потом получает с лихвой. И в этот раз Скотт собирался выиграть несмотря ни на что, ведь унизительное задание с прошлого воскресения до сих пор шевелит под рёбрами смущение. — Этого не может быть! — раздосадовано восклицает он спустя несколько минут, ещё раз смотрит на свои карты, на чужие карты, снова на свои и лишь потом на довольную (блядскую!) ухмылку Стайлза, у которого слишком знакомо блестят глаза. Сколько Скотт себя помнит, сколько помнит Стайлза, всё это всегда предвещало проблемы. — Ну, так что, Скотти? — Стайлз явно не может перестать улыбаться, и, как бы Скотт не любил его улыбку и тот путь, которым созвездия родинок делают новый рисунок, ему хочется хоть разочек врезать по самодовольному лицу напротив. — Давай уже своё задание. — Секс. Скотт удивлённо моргает. — И всё? Так просто? — В машине. — Нет! Ты же знаешь… — Это моё желание, Скотт, — Стайлз придвигается ближе и недвусмысленным намёком ведёт пальцами по его бедру. Скотт зло смотрит на него, но сдаётся. — Неужели ты даже свой джип не пожалеешь? — он пытается использовать свои взгляд ‘долбанного пекинеса’, но Стайлз слишком давно его знает, поэтому на нём этот приём предсказуемо не срабатывает. — Хорошо, хорошо, я согласен. — Чёрт, да! Стайлз резко подскакивает с места, сбивая со стола плетёную корзинку, которую туда поставили просто для уюта. Скотт смеётся, поднимаясь вслед за ним, и почти сразу Стайлз хватает его за запястье и тянет за собой. Слишком быстро. По пути они сбивают ещё пару вещей, и мама наверняка будет недовольна, но Скотт старается об этом не задумываться, концентрируясь на сбивчивом ритме сердца рядом. Стайлз садится на переднее место рядом с водительским и приглашающее хлопает себя по коленям, не забывая призывно двигать бровями. Скотт краснеет, оглядывается, облизывает губы. — Скотт, ты согласился! — А если кто увидит? — Ско-о-от, — стонет Стайлз, откидывая голову. Его кадык нервно дёргается, и Скотт отслеживает это движение взглядом. — Не говори, что не хочешь! — Чтобы нас кто-нибудь увидел? — Придурок, иди сюда, — Стайлз тянет его на себя и практически впечатывает в собственные губы. Скотт расслабляется под знакомыми круговыми движениями на пояснице, но рука спускается ниже и сжимает ягодицу. — Стайлз, — Скотт смущённо отодвигается. Стайлз опускает голову и произносит тихо, с досадой: — Хорошо, я придумаю другое задание. — Стайлз, я… — Скотт хочет извиниться, поцеловать его ещё раз, но Стайлз закусывает губу и перебирается на водительское место. Ключи в его руках нервно сталкиваются друг с другом, когда он, раздражённо шипя, пытается найти ключ от зажигания. — Всё в порядке. Я в порядке! Увидимся в школе. • Скотт обдумывает произошедшее всю ночь и к утру приходит к выходу, что, возможно, стоит попробовать. Ведь это Стайлз, его бро, его парень, которому он доверяет не только своё сердце, пусть и метафорически, но и свою жизнь и своё всё. В школе у него весь день потеют руки, а глаза в отражении блистают красным. Стайлз смотрит на него, прищурившись, но, слава богу, ничего не спрашивает, лишь изредка касается ладони. Скотт дожидается звонка, быстро скидывает свои вещи и бежит за Стайлзом, который уже открывает дверь в джип. Садится рядом, игнорируя шокированный, а после просто пытливый взгляд. Стайлз пожимает плечами и заводит машину. — Остановись здесь, — просит Скотт, указывая на обочину, точнее на поляну, скрытую деревьями от посторонних глаз. Он узнал о ней недавно, когда очередное полнолуние заставляло пусть и не бегать голышом по лесу, но, по крайней мере, прогуляться по нему. — Зачем? — спрашивает Стайлз, одновременно включая поворотник. Скотт игнорирует его вопрос, пряча вспотевшие ладони в карманы, и, не поворачиваясь, просит Стайлза отодвинуть кресло от руля немного дальше. Стайлз шумно выдыхает, но снова выполняет просьбу. Скотт чувствует себя немного уверенней, когда, оборачиваясь, видит мягкую улыбку. Он перекидывает одну ногу через бёдра Стайлза, садится к нему на колени. — Так, — Стайлз лихорадочно облизывает губы. — Ты решился. Скотт неуверенно улыбается и целует Стайлз. Кусает чужие губы, уверенно сминает, а потом, не выдержав, берёт ладони Стайлза в свои и кладёт их себе на поясницу, позволяя им скользнуть ниже. Стайлз становится смелее, он сжимает его задницу, прижимает ещё ближе и перехватывает инициативу. Он стягивает через голову Скотта его майку, кусает его в ключицу, оставляет исчезающие через секунды засосы, языком ведёт по вене и лишь потом возвращается к губам. Скотт стонет и двигает бёдрами. Стайлз усиливает хватку. — Может… Переберёмся… На заднее… Сидение, — через поцелуи и стоны предлагает он. Скотт только горячо дышит ему в шею в ответ и продолжает движения бёдрами. — Это закончится слишком быстро… Если ты продолжишь делать так! Скотт согласно мычит, расстегивая пуговку за пуговкой на рубашке Стайлза. И моментально целует всё новые открывавшиеся места на груди, языком играясь с сосками. — Блядь, Скотт, — рвано выдыхает Стайлз. Он пытается дрожащими руками расстегнуть ширинку Скотта, чтобы хоть немного приспустить джинсы, но тот, не переставая, елозит своей задницей. И, когда ему, наконец, это удаётся, он думает, что сейчас потеряет сознание от возбуждения и горячего мокрого языка на своих плечах. А у Скотта словно открывается второе дыхание. Шея Стайлза уже блестит от слюны и краснеет от засосов, но он продолжает выцеловывать её. Стайлз с третьего раза открывает бардачок, достаёт лубрикант и счастливо ухмыляется. — Так, ты готов, Скотти? — спрашивает он, играя бровями. Скотт отводит взгляд. — Я возьму это за ‘да’. Он растягивает его медленно, неспешно, слушая методичные стоны каждый раз, когда задевает простату. И чувствует, как его собственный член истекает смазкой, до боли прижимаясь к шву штанов. Скотт, сам того не замечая, прикрывает глаза и насаживается на пальцы, которые, если честно, никогда не давали ему покоя. Стайлз кладёт руку ему на член и дрочит в такт. Скотт близок. Он видит это по выступающим на шее и лбу венах, по тому, как тот сжимает его обшивку когтями, по тому, как тот дышит всё глубже и неравномернее. Скотт кончает, пачкая руку спермой, громко стонет ему в ухо и крепко сжимает пальцы внутри так, что, будь это член Стайлза, он бы уже давно и сам спустил бы прямо внутрь. Да и, если честно, Стайлз и сейчас готов спустить прямо так, но у него остались ещё капля выдержки и самоуважения, поэтому он вытирает руку припрятанными на такой случай салфетками и опускает взгляд на собственную выпуклость в штанах. — Поможешь? — игриво спрашивает он. Скотт ухмыляется, быстро расстегивает штаны и сжимает истекающий смазкой с красной головкой член. Стайлз, не сдерживаясь, стонет, взбрыкивает бёдрами, пытаясь толкнуться в руку, но Скотт большим пальцем касается головки и лишь потом ведёт ладонь вниз. — Скотт, давай же, — еле выговаривает на выдохе Стайлз. — У меня сейчас яйца лопнут. Скотт смеётся. От его неуверенности не осталось и следа, и Стайлз не знает, хочет он больше врезать такому Скотту-Альфе или всё-таки трахнуть, но Скотт просто целует его и начинает двигать рукой быстрее. Стайлз мелодично стонет ему в рот, подначивая. Не проходит и пары минут, прежде чем он кончает. — Боже! — восклицают они одновременно и смеются. Стайлз откидывает голову и смотрит в потолок джипа. — Это было… — Потрясающе. — Да, — Стайлз мягко улыбается и тычется носом в щеку Скотта. — Спасибо. Скотт улыбается в ответ. — Люблю тебя. — Люблю тебя тоже.