Симбиоз

— … и если бы я знал, то ни за что бы не отдал деньги за это чёртово общежитие. И что, что он предлагал платить за квартиру? Ну уж нет, в этом я поддерживаю Скотта. К тому же, он и так оплачивает его обучение. Всё, прости, пап, пока. Стайлз кинул телефон на кровать и помог Скотту открыть дверь. Тот стоял с двумя чемоданами, весь запыхавшийся и, кажется, немного разозлившийся. — Почему я таскаю наши вещи, чувак? — возмутился он. Стайлз пожал плечами. — У меня очень слабые уставшие руки. — У тебя очень ленивый зад, — мрачно заметил Скотт, оставляя чемоданы у входа и садясь на стул. — Так или иначе, мой дорогой друг, мне не нравится наша комната. Здесь очень чисто, да, не надо так смотреть, мой нос чувствителен к пыли. Но... — Не ребёнок, а проблема! Это однажды сказал отец Стайлза, когда тот решил, будто бы у него рак поджелудочной только потому, что у него поднялась температура, а руки были желтоватого цвета из-за недавно съеденного пакета мандаринов. Почему именно рак и именно поджелудочной, никто не понял. Ни отец, которому Стайлз завещал свою дедукцию, ни Скотт, которому завещались рубашки, комиксы и компьютер, ни Мелисса, которой пришлось обследовать Стайлза с панической атакой на пороге. Его простуда, кстати, прошла ровно через четыре дня. — Что ты сказал? — спросил Стайлз спокойно. — Сделаю вид, что ничего не слышал. Скотт вздохнул. Он устал, таская многочисленные вещи, и просто хочет немного отдохнуть, ведь мышцы так приятно расслабились прямо сейчас, но Стайлз выглядел непоколибимо уверенным, а значит, быть ещё одной лекции о здоровье. — Мне не нравится аура, в которой находится моя кровать... Та-а-ак, это что-то новенькое. Скотт аж выпрямился на стуле от неожиданности. — Кровать можно переставить, — заметил он. Стайлз вскинул руку, и Скотт замолчал. — И наши окна выходят на главную улицу. Во-первых, будет много шума от проезжающих машин, а во-вторых, ветер с этой стороны сильнее. Комнату будет продувать. Скотт поджал губы, чтобы не рассмеяться. — Если хочешь, то можешь попросить поменять её. Стайлз оскорбленно дёрнул плечом и затих. Он ведь наверняка хотел, чтобы со всем этим разобрался Скотт, но Скотт решил, что если мстить, то мстить. — И чемоданы ты понесешь сам. — Но, Скотти... — Не-а. Стайлз с обескураженным видом осмотрелся. — Ладно, не такая уж и плохая комната, чистая, светлая, просторная. И в конце коридора на пятом этаже. — Вот и отлично, — Скотт поднялся и хлопнул его по плечу. — А теперь давай разбирать вещи. У них в наличии по три полки шкафа и столько же вешалок. Скотт решил начать с футболок, но Стайлз так и продолжал стоять посреди комнаты, задумчиво глядя на него и что-то подсчитывая в уме. — Я хочу верхние полки, — сказал он. Скотт застонал. — Ты издеваешься? Стайлз упрямо выдвинул челюсть, и Скотту пришлось только вздохнуть и аккуратно взять стопку одежды и переместить на нижнюю полку. — Мне жить с ним три года, мне жить с ним три года, мне жить с ним... — шептал Скотт. Он никогда не был зол на Стайлза, не нервничал, как окружающие от его поведения, и чаще всего просто смеялся над заскоками, но и у него был предел. Поэтому, когда Стайлз заныл и сказал, что хочет воду, а у Скотта была только газированная, Скотт вылил эту самую воду на голову Стайлза и засмеялся. Не зло, просто радостно. Стайлз помотал головой, совсем как щенок. Вода капала с его волос на футболку. — Прости, — тихо сказал он. Чёрт! Вот как, как он заставляет Скотта чувствовать себя виноватым, даже если прощения просит он, даже если он доводит его до белого каления, даже если... Да куча если. Скотт достал платок из заднего кармана штанов и осторожно провёл им по щекам Стайлза. Тот улыбнулся неловко, снова становясь тем Стайлзом, от которого у Скотта всегда сердце пропускало пару ударов и руки начинали потеть. — Может, лучше сходим, погуляем, а потом разложим свои вещи? Немного узнаем город. Стайлз кивнул, и Скотт оставил поцелуй на его щеке. — Вот и молодец.