Запретный плод сладок

Леголас нервно мерит шагами свою комнату. После того, что произошло в одном из переходов дворца, оказаться наедине с отцом становится практически невозможно. Повсюду Трандуила сопровождают стражники – к покоям, в саду, в лесу, к трону. Сторожат вход во все помещения, в которых пребывает Его Величество. Приказ «не пропускать никого» на принца распространяется в первую очередь. Внешне ничего не меняется – все также безразлично вежлив и отдален от своего сына владыка, все также коротко и ясно отдает он ему свои приказы. Но жизнь становится невыносимее. На что жаловался раньше Леголас – на холодность взглядов? На безразличие фраз, слетающих с жестоких уст лесного владыки? Все это – ничто по сравнению с невозможностью побыть с ним без постороннего присутствия. И снова Леголас задает себе вопрос, чего страшится Трандуил, идя на подобные меры: действий своего сына или своей собственной на них реакции? Бесконечные часы размышлений медленно, но верно подталкивают его к правильному ответу. Он не слеп и не глуп, и если раньше отношение отца ко всему происходящему было для него загадкой, то теперь Леголас начинает понимать. И сомневаться - не в себе и не в своих чувствах, но в действительном отношении отца к своей персоне. Ибо будь ему столь неприятны прикосновения сына, разве удалась бы тому та внезапная атака? Разве смог бы он подмять под себя Трандуила? Сумел бы удержать в кольце рук того, кто играючи мог расправиться с несколькими одновременно нападающими на него орками? И нежелание короля оставаться наедине со своим принцем вряд ли вызвано опасением перед его действиями - Леголас никогда бы не осмелился повторить случившееся, и кому как не проницательному королю Лихолесья понимать это? Но пока это всего лишь догадки, которые отчаянно нуждаются в подтверждении. А время бежит, что вода в речке – быстро и неумолимо. Заканчивается зима, и приходит весна – яркая и свежая, и открываются имеющиеся во дворце окна, пропуская тепло солнечных лучей и ароматы пробуждающейся природы. И Леголас, изведенный неопределенностью, все же находит способ приблизиться к своему упрямому родителю. Ярко светит луна на чистом небе, громко поют в лесу свирели. Леголас проникает в его покои через открытые двери, ведущие на террасу. Неважно, каких трудов стоило принцу сюда забраться – будь это так легко, не были бы покои владыки самими защищенными во всем чертоге. Главное, что наконец-то его король рядом. Тихо раздвинув занавеси, Леголас мягко ступает по расстеленным на полу шкурам. Король спит, и принц внезапно замирает, не в силах сделать шаг и боясь разрушить все великолепие этого мига. Король спит, и волосы его рассыпаны по подушке. Такой трепет и благоговение охватывают наследника, что он совсем забывает о цели своего прибытия. - Я чувствую твой запах, Леголас, - неожиданно нарушает тишину комнаты тихий голос. Принц замирает. - Мой запах? – неуверенно переспрашивает он, чувствуя смятение, охватывающее сердце. - Да, я не спутал бы его ни с чем другим. Запах весны – всегда такой сочный и свежий. А еще я слышу стук твоего сердца… - Сердца, - эхом повторяет принц. - …всегда бьющегося, словно птица в клетке, когда мы рядом, - продолжает Трандуил. – Ты снова пошел против моего желания, сын. Голос короля звучит тихо и устало. И как-то обреченно, будто он наконец готов сдаться на милость происходящего. Может быть, трудный день. А может, и необходимость идти наперекор своему сердцу вымотала лесного владыку. Леголас не думает ни о чем. Он просто подходит и опускается на колени рядом с кроватью, прикасаясь губами к отцовской ладони. Теперь и Трандуил, кажется, не дышит, принимая робкую ласку. Переворачивая ладонь, скользит костяшками пальцев по щеке сына, и этот жест будто сметает все оставшиеся на их пути преграды. Заключая его ладонь в объятия своих пальцев, принц скользит поцелуями вверх по мускулам. Трандуил пытается успокоить дыхание, но оно все равно срывается, когда сын чередует поцелуи с легкими укусами. Принц целует, а Трандуил не сопротивляется. Даже когда тот взбирается на него сверху, пропуская руки под спину, позволяет приподнять себя на подушках. Леголас чувствует, как пылает его тело, как тонкий благородный аромат, исходящий от кожи Трандуила, туманит разум, как хочется почти что прокусить пульсирующую на шее венку. Поддерживая отца за шею и зарываясь пальцами в мягкие волосы, он целует нежную кожу, проходится влажными прикосновением по линии подбородка, и наконец достигает сухих, горячих, слегка приоткрытых губ. И отец позволяет – для начала осторожно коснуться, затем прихватить верхнюю, а потом и нижнюю губу, и вскоре прильнуть полностью, подавляя судорожный вздох. Поцелуй получается влажным и горячим, пальцы отца на его подбородке чуть ли не обжигают. Леголас неосознанно трется о бедра отца своими, вырывая у того стон желания. Как все просто на самом деле – две любящих души, два жаждущих друг друга тела. Зачем столько боли и сомнений? Никогда Леголасу не было так необходимо слиться с кем-то в подобных объятиях. Прильнуть кожей к коже, губами к другим губам. Соединить взгляды, делить вздохи. Тереться носами. Зарываться пальцами в мягкие локоны, надежно удерживая рядом его голову. Леголас хватает ладони отца и кладет их на шнуровку своей туники. Тонкие пальцы развязывают нерешительно и медленно, и принц не выдерживает - рванув полы, обнажает грудь, притягивая к ней светловолосую голову. Трандуил подчиняется, льнёт губами к сильным мускулам. К резко выступающим ключицам, прикусывая натянутую на них кожу. - О, Adar meleth, твои поцелуи слаще меда, - горячо шепчет Леголас, склоняясь и обводя языком изящную ушную раковину. Трандуил вздрагивает и откидывает назад голову, открывая сыну больше пространства для горячих ласк. "Прекрасный, горячий, любимый" - шепот смешивается в мелодию, в которой уж не различить говорящего. Возбуждение поднимается жаркой, одурманивающей волною. Они целуются горячо и отчаянно, и Леголас, потянувшись, сжимает ладонью вздыбившуюся под простыней жаркую плоть. Трандуил вздрагивает и, слегка сместившись, будто с мольбой шепчет, касаясь устами уголка губ сына: - Мы не можем, Леголас… - словно просит, чтобы его разубедили. - Можем, Adar, - захлебываясь страстью и любовью, убеждает его сын, вновь вовлекая в поцелуй. А рука все увереннее оглаживает признак отцовского возбуждения. - Не должно делать этого, мой мальчик, - повторяет Трандуил, выныривая из поцелуя и накрывая его ладонь своею. – Это неправильно, против природы... Отчего-то это так выводит из себя Леголаса, что он порывисто выдергивает руку и, притянув к себе любимое лицо, зло шепчет Трандуилу в губы: - Неправильно?! – прикусывает нижнюю губу почти до крови. – Неправильно изводить своим безразличием! Неправильно быть таким молодым и прекрасным! Неправильно насиловать свои души, убеждая, что наша любовь – неправильна, - Трандуил делает шумный судорожный вздох. – Разве это – не против природы?! Разве с матерью у тебя не было подобного?! Трандуил отшатывается, словно от пощечины, и вперивает в сына немигающий яростный взгляд. Поняв, что допустил ошибку, Леголас подается вперед, обвивая руки вокруг отцовской шеи и пытаясь вовлечь его в очередной поцелуй. Однако внезапно сильно – так, что Леголас понимает, что перевес не в его пользу - Трандуил отводит от себя его руки. - Вон! – коротко бросает он. - Adar, забудь… - Я сказал, пошел вон! – на этот раз приказ звучит столь грозно и по-королевски, что Леголас не смеет перечить. Осторожно сойдя с кровати, принц поправляет на себе одежду. - Ты не прав, отец, - все же решается произнести он, направляясь к двери. - Тем же ходом, как сюда попал! Резко развернувшись, Леголас смотрит на отца почти со злостью. Неужели король всерьез требует, чтобы он ушел через террасу? Трандуил выжидающе смотрит на сына, слегка склонив голову влево. Брови сердито сведены, ноздри расширены. И Леголас вдруг делает то, на что никогда бы не решился прежде. Впрочем, за последнее время он и так нарушил многие запреты, от этого хуже не станет. Он просто разворачивается и демонстративно выходит в дверь, хлопнув ею напоследок. И плевать, что стража у покоев изумленно подпрыгивает, провожая выходящего из покоев отца полураздетого принца изумленными взглядами.