В мгновение ока

      Несмотря на то, что Эркал стоял ближе всех к двери, он, к удивлению своему, оказался последним в очереди на выход из участка. Всего мгновение назад Хранитель К'теллида обсуждал путь на вершину горы, а в следующую секунду вдруг соскользнул в беспамятство, и его аморфное тело словно расплылось по парящему паланкину. Краска схлынула со всего его тела. В точке, где его голова соединялась с щупальцами, кожа немного вздулась, и по поверхности кожи растеклось жутковатое сияние. Раскинув в стороны свои отростки, словно жесткие стебли растения, к'теллид, казалось, издавал странный вибрирующий гул, который вскоре целиком наполнил комнату. Оглядевшись, Эркал заметил любопытство в глазах Гесара и монахов, но не беспокойство. Что бы ни делал пришелец, от него этого ожидали.       – К-9, – прошептал он своему новому спутнику, – что происходит?       – Локализованная манипуляция временем, – ответил К-9, настроив свой динамик так, чтобы его мог слышать только библиотекарь. – Как вы можете видеть, Хранитель способен обращать вспять локальное время в определенной точке, с точностью до миллиметра.       Гул стих, и внешняя стена начала рассеиваться уже во второй раз за этот цикл. Побелка оголила штукатурку, а та в свою очередь – голые кирпичи, которые немедленно растворились, открыв большой проход. По другую сторону стены Эркал увидел трех монахов, возвратившихся со своих поисков Алдуса и Танита, и терпеливо ожидавших к'теллидов верхом на м'нч'к.       – Мы отправимся на гору пешком? – спросил Эркал, выходя наружу и оглядываясь. Стена у него за спиной восстановилась сама собой.       – У нас нет лошадей, – ответил Гесар, отрываясь от разговора с вернувшимися монахами. – Мы не ожидали скорого возвращения. Вы знаете, где их можно взять?       Эркал кивнул, указывая на дверь конюшни по другую сторону переулка.       Пока Эркал и монахи седлали лошадей, Хранитель К'теллида вновь вернулся к своему прежнему виду: его щупальца расслабились, туловище заняло прежнюю позицию. К телу Хранителя вернулся обычный румяный оттенок, и он тут же установил контакт с коллективным разумом к'теллидов и м'нч'к, велев им найти и задержать ТАРДИС Доктора на пути к ее цели.              Время на борту ТАРДИС текло медленно. Чтобы избавиться от беспокойного и, надо сказать, совершенно невыносимого Доктора, Романа предложила ему поближе познакомиться с Тиамат, а сама сосредоточилась на ремонте, который требовался перед возвращением в Святилище Пенгаллии. К ее удивлению, Доктор согласился с этим предложением и попросил пожилую женщину помочь ему «разобраться в себе».       С последним жужжанием звуковой отвертки Романа подсоединила модальный компенсатор и выпрямилась, с гордостью оглядывая свою работу. И тут же вздрогнула, увидев Доктора в противоположном конце комнаты. Прислонясь к дверному проему, за которым начинался лабиринт коридоров ТАРДИС, он скрестил руки и ноги и широко улыбался.       За все время, проведенное с ним, Романа никогда не видела Доктора ни в чем подобном. Он всегда носил свое большое пальто, длинный шарф и шляпу с широкими полями. Теперь же все, что осталось от прежнего костюма, – это шляпа, надвинутая на глаза, на которых вместо окровавленной перевязки красовались зеркальные окуляры. Их круглые линзы отражали белый свет консоли. Пальто заменил короткий светло-коричневый твидовый пиджак с явно рукодельными заплатками на локтях, а отсутствие шарфа скрашивал радужный кафтан, небрежно наброшенный на плечи Доктора. Вместо сооруженной в полевых условиях палки он держал трость с серебряным набалдашником, бесполезную и совершенно неуместную.       – Что думаешь? – улыбнулся Доктор.       – Кошмар, – сказала Романа, радуясь тому, что его настроение вернулось в норму. – И я совершенно не против, раз уж это так выгодно выделяет меня на твоем фоне. Эти очки для красоты, или…       – Оптический передатчик, – объяснил он, подходя к Романе и останавливаясь рядом с ней у консоли. – Земля, конец двадцать второго века. Думаю, дизайн основывали на технологиях далеков. Я все еще слеп. Но линзы передают оптическое изображение в совершенно другую часть мозга. Чтобы привыкнуть, понадобится время, и мое зрение будет ограничено, но, по крайней мере, я не буду совершенно беспомощным.       – А где Тиамат?       Доктор обернулся к двери, из-за которой послышался тихий скрип. Мгновение спустя из-за двери выехало большое кресло с высокой спинкой, много выше пожилой женщины. На сиденье лежала открытая пачка сырных чипсов.       – Я здесь, Романа, – тяжело отдуваясь, сказала Тиамат, медленно заталкивая кресло в комнату.       – Доктор, как ты мог? – в ужасе воскликнула Романа и бросилась ей на помощь.       – А, ну, я все еще немного слеповат, – сказал Доктор, постучав пальцем по зеркальным окулярам, а затем оглядел комнату и указал пальцем: – Вон туда.       – Я думала, ты слеп, – огрызнулась Романа, устанавливая кресло в противоположном конце комнаты.       – Немного слеповат, – поправил ее Доктор, подходя ближе, – но здесь яркий свет, и у меня идеальная ориентация в пространстве.       Тиамат подхватила пачку чипсов и отошла в сторону. Доктор направился к креслу. Проходя мимо дво́ра, он вскользь задел одного из них ногой, и тот ответил тихим, но настойчивым рычанием.       – Что это? – спросил Доктор, потянувшись к существу.       – Не надо! – предостерегла его Романа, увидев, как его рука проплывает сквозь холодное призрачное тело. – Это дво́ра… пожирающая гончая.       – А, – Доктор осторожно убрал покрытую льдом руку. – А я-то гадал, почему К-9 не последовал за мной. Должно быть, они урыли его металлический нос. А где ты держишь дракона? Не думаю, что даже бассейна хватит.       – Нет никакого дракона, Доктор, – вздохнула Романа, – только дво́ра и ТАРДИС Пенгаллии, когда мы до нее доберемся.       – В этом вся беда древних реликвий, – сказал Доктор, усаживаясь в кресло, – никогда тебе не собрать всю коллекцию. Что ж, приятно видеть, что ты нашла, чем себя занять, пока я совершал свой моцион.       – Ну, а пока ты порабощал несчастную Тиамат, я смогла достать и установить модальный компенсатор. Пока мы не восстановим изохронный регулятор, нормальной работы от него не жди, но, но крайней мере, мы не окажемся в какой-нибудь параллельной вселенной.       – Да, это плюс, – улыбнулся Доктор. – Ну что, мы готовы?       – Я готова, если ты готов, – улыбнулась в ответ Романа и дернула рычаг, возобновляя процесс дематериализации.       Ничего не произошло.              Окулус, вышедший на середину желтого периода, ярко сиял над городом. Впервые в своей истории Почетный караул собирался при свете дня.       Всадники в капюшонах подъезжали со всех сторон и собирались в тени старой памятной башни, наполняя маленькую площадь лиловыми пятнами своих плащей и яркими отблесками доспехов. Даже при нормальном течении циклов время, которое отсчитывали часы на башне, не имело ничего общего с периодами Рендуликса. Эти часы были лишь старой полузабытой реликвией, отсчитывавшей не местное время, но время Демоса, и почитались среди павших как символ их жизни до войны. Лорд-капитан Почетного караула осторожно проложил себе путь сквозь редкие ряды перешептывавшихся солдат. Большинство собравшихся гадало о цели сходки. Никто не слышал рева большого перламутрового рога, да и вряд ли менки стали бы бродить по округе, пока Окулус так ослепительно сиял в небе.       По нескольким ступеням капитан Алдус взобрался на постамент, служивший старой башне фундаментом, и повернулся к собратьям. Подняв над головой руки в перчатках, он призвал Караул к тишине.       – Братья, – сказал он, и голос его смягчился, – парни… сегодня самый знаменательный день в истории Караула. Ни разу с тех пор, как мы прибыли на эту забытую всеми богами планету, Почетный караул не собирался открыто.       Он поднял руку и, ухватившись за край капюшона, резко рванул его назад. По площади пробежалась волна испуганных и изумленных вздохов.       – И никогда еще мы не делали этого с открытыми лицами, чтобы все могли нас видеть и знать, кто – и что – мы.       Капитал Алдус пригладил волосы, взъерошенные капюшоном, и рассеянно погладил серебристую бороду. Его здоровый глаз дерзко сверкал, взирая поверх голов его товарищей на горстку зрителей, начавших собираться вокруг отряда.       – Наша история, – рявкнул он, – должна была стать благородной. Мы должны были с триумфом возвратиться на родную планету, возвратиться победителями в войне ради сохранения нашего образа жизни. Но вместо этого нас превратили в изгоев и заставили праздновать свой успех во тьме, раз за разом переживая уже оконченную войну против врага, силы которого растут с каждым часом, в то время как наши силы с каждым мгновением увядают. Ну то ж, братья, время секретов прошло. Я хочу, чтобы вы сняли свои маски и встали гордо, как члены Почетного караула в древние времена. Яростные, гордые, с лицами, открытыми врагу.       Толпа зашевелилась. Многие солдаты последовали примеру своего капитана, другие же колебались, не понимая, почему вдруг что-то должно было меняться. Подняв в воздух боевую дубину, окропленную кровью сотен менков, Алдус продолжил свою речь.       – Мы сражались вот этим оружием столько, сколько себя помним. Оно грубое и простое, но мощное и неразрушимое. Это, – он бросил дубину на землю, – оружие обозленной толпы. Мы заслуживаем большего. Сегодня я попросил вас прийти при полном вооружении, потому что пришло время снова обнажить мечи и поднять на плечо винтовки. Сегодня мы покончим с вечной войной.       И, подтверждая свои слова, Алдус обнажил острый меч, привязанный к бедру, и вынул из кобуры древний бластер, который много лет бесполезно висел у него на боку. Большая часть солдат уже открыли свои лица, и многие из них тут же сменили оружие. Однако некоторым требовалось нечто большее, чем обычный приказ.       – Повелители времени, – объяснил Алдус, – вернулись на Рендуликс. Среди нас бродит карнифекс, и в его силах уничтожить всех к'теллидов, стоящих у нас на пути. Но даже теперь его удерживает в плену аббат Мадронала, который, по слухам, прямо сейчас возвращается на вершину горы в сопровождении короля всех менков, Хранителя К'теллида.       В ответ на эти слова из толпы полетели одновременно проклятья и крики радости, и капюшоны слетели с голов оставшихся солдат, гневно потрясавших в воздухе мечами, косами, бластерами и винтовками.       – Мы целую тысячу лет ждали, пока Хранитель вытащит свою уродливую розовую тушу из воды, а он прятался и трясся от страха, пока его менки росли в числе. Ну что ж, карнифекс выкурил его из норы за нас, и настала пора нам исполнить древнейшую свою клятву. Великому соглашению пришел конец, и вместе с ним – так называемому миру между павшими и к'теллидами.       Алдус приостановился, чтобы взять в грудь воздуха, и в тишине вновь послышались восторженные крики Караула. Чувствуя их поддержку, равно как и поддержку всё растущей толпы наблюдателей, которые, казалось, сплачивались под действием его пламенной речи, он продолжил:       – Парни, – воскликнул он, – я хочу, чтобы вы оседлали коней, подняли свое оружие и присоединились ко мне. Мы нападем не на горстку менков, а на аббата Мадронала и самого Хранителя К'теллида. Мы превосходим их числом, а без своего лидера менки будут беспомощны, как и в тот день, когда наша Леди победила их Великого архонта. И если нам улыбнется удача, мы сможем подняться на вершину горы Мадронал и разобраться со всеми мерзкими людо-менками, которых найдем.       Эти слова по-настоящему подстегнули Караул, и люди начали расходиться к своим лошадям и готовиться к выезду из города по первой команде Лорда-капитана.       Под крики радости и поддержки из покрасневшего глаза Алдуса скатилась одинокая слеза. Гордость наполняла все его существо. Это был его момент. Павшие были готовы подняться во весь рост и захватить власть по первому же его слову.              – И что это такое было? – спросил Доктор, пока Романа проверяла и перепроверяла настройки. – Я не слышал, чтобы ротор пошевелился.       – Он и не пошевелился, – раздраженно отозвалась Романа. – Он… застыл.       – Застыл? – рассеянно перекинув кафтан через плечо, Доктор поднялся и присоединился к Романе у консоли. Словно юный, но умудренный ребенок, Тиамат быстро заняла его место в кресле, поерзала, проверяя на удобность, и принялась жадно поедать чипсы.       – Слушай, Доктор, ты ничем не поможешь. Похоже, нас удерживает какая-то внешняя сила, практически тем же способом, каким Тиамат и аббат перенесли ТАРДИС на гору Мадронал.       Романа намеренно выделила последние слова, пытаясь привлечь внимание старухи. Тиамат отвлеклась от чипсов, и улыбка ее погасла.       – Даже мы не можем подействовать на ТАРДИС в полете, – сказала она. – Для этого требуется сила…       – Бога, – закончил за нее Доктор. – Должно быть, это К'таннид.       – Нет, – возразила Романа. – Эта сила не держит нас на темпоральной орбите – она не позволяет нам материализоваться на планете.       – А мы не можем в полете менять координаты, – добавил Доктор. – Это может сделать только тот, кто знает принцип работы ТАРДИС.       – Должно быть, это Хранитель, – предположила Тиамат. – Он может связать разумы всех к'теллидов на планете. Если это не К'таннид, то такую мощь сгенерировать могут лишь они.       – Ладно, мы поняли, кто, – сказала Романа. – Как насчет "зачем"?       – Пытается нас замедлить, – предположил Доктор. – Они не смогут вечно нас тут держать и знают, чего мы добиваемся. Учитывая Гесара, я ставлю на недостаток доверия, но Хранитель почему-то меня тревожит…       – Может, тогда лучше оставаться на месте и ждать? – предложила Тиамат. – План Романы все равно казался довольно рискованным.       – Риск и Романа – понятия обычно несовместимые, – помолчав, сказал Доктор. – Кстати, а какой у тебя был план?       – Материализоваться рядом с саркофагом Пенгаллии, силой проникнуть в ее внутреннюю часть…       – Хочешь сказать, использовать временной таран?       – Не совсем, – сказала Тиамат. – У Романы биоданные Пенгаллии.       – Правда?       Женщина кивнула.       – Она может использовать телепатическую связь и обойти системы безопасности.       – Вот как? – Доктор нахмурился. – Похоже, дел у тебя было гораздо больше, чем я предполагал, Романа. Думаю, нам перед выходом из ТАРДИС стоит отойти в уголок и поболтать, согласна?       – Обязательно, Доктор, – уверила его Романа, – но сначала нужно проникнуть на борт Окулуса.       – Ах, да. Окулус. Ну, он лежит в самом центре воронки. Если мы застряли на темпоральной орбите, то он должен находиться, – он щелкнул переключателем, открывая обзорный экран, и указал пальцем: – там.       – Фильтры! – взвизгнула Романа. Ослепительный золотистый свет наполнил комнату управления, и она поспешно прикрыла глаза рукой, привыкая к яркости. С тихим "ой" Доктор перенастроил изображение.       – Так мы уже внутри Колодца Глубинного Времени? – спросила Тиамат, присоединившись к ним у экрана.       – Должны быть, – ответил Доктор. – Когда повелители времени заперли планету во временной петле, им нужно было как-то отделить часть воронки, которая позволяет закрепиться темпоральной орбите.       – А на периферии воронки время относительно стабильно, – добавила Романа. – Ни сумасшедших ветров времени, ничего – только легкие отголоски.       Доктор ухмыльнулся.       – А значит, не придется тратить силы на то, чтобы выбраться наружу лишь для того, чтобы снова забраться внутрь.       Романа покачала головой.       – И все равно нам не проникнуть в Окулус.       – Да? – Тиамат сощурилась и наклонилась вперед, тыча во что-то пальцем. – А это тогда что?       Она указывала на крохотную тень, едва видимую на фоне огромной воронки золотого света.       – ТАРДИС Пенгаллии, – возбужденно проговорила Романа, с помощью нескольких кнопок увеличив картинку. Объект был большим, круглым и сильно отражал свет. – Окулус.       – Как я и говорил, – пробормотал Доктор. – Перед нами абстрактная идея – идеально исполненная, но не без погрешностей. Снаружи у нас внешняя оболочка ТАРДИС, отсоединенная от ее внутренней части и использованная, чтобы запечатать периферию воронки вокруг К'теллида. В центре периферии – внутренняя часть ТАРДИС: Окулус.       – И в то же время, где-то там, снаружи, – добавила Романа, – находится внутренняя часть ТАРДИС, которая также окружает периферию воронки – но уже для того, чтобы отводить излишки энергии с планеты. И, таким образом, обе части находятся и внутри, и снаружи воронки.       – Именно! Думаю, можно назвать это безумной матрешкой, а?       – Мне плевать, как это называть, Доктор, – Романа определенно не была в настроении терпеть очередную эврику Доктора, особенно когда та затмевала ее саму. – Я хочу понять, как нам попасть внутрь Окулуса.       – Жаль, что он так далеко, – пробормотал он.       – А что, – сухо отозвалась она, – иначе ты бы попытался пересечь воронку пешком?       – Периферию воронки, – поправил ее Доктор.       – Да, но как же К'таннид?       – А, – Доктор задумчиво помолчал, глядя на экран. Если это в самом деле был Колодец Глубинного Времени, то мерцающий золотой свет вокруг них, скорее всего, и был К'таннид. – Да, я не таким его помню. В прошлый раз мы замечательно поладили, но, учитывая происходящее, ты, наверное, права.       – И что ты предлагаешь?       – Интерстат.       – Что-что? – Тиамат начинала постепенно осознавать, что и Доктор, и Романа были законченными технофилами. Два с половиной миллиона лет относительной простоты – и за пару минут их разговора все это было уничтожено.       Романа была изумлена.       – У ТАРДИС есть интерстат?       Доктор приостановился, чтобы разъяснить все старухе.       – Интерстат, моя дорогая Тиамат, это пространственный проход открывающийся прямо в воронку. Это очень грубый пространственный интерфейс, в чем-то сходный с дверью ТАРДИС, но гораздо проще. Во времена, когда путешествия во времени были всего лишь прайдонианской наркотической мечтой, их использовали в качестве обзорных окон.       – Я не знала, что они были в ТАРДИС, – сказала Романа.       – Только в некоторых ранних моделях, – ответил Доктор, похлопав ладонью консоль.       – И где он?       – В обсерватории, – сказал Доктор.       – У тебя и обсерватория есть?       – О, да. Но я ее редко использую. Сара Джейн ее боялась до чертиков. Не желаешь посмотреть?       Романа кивнула.       – После тебя, Доктор.       – Ну, да, – улыбнулся он, выходя из комнаты управления, – следуйте за слепым. Я не говорил, что это очень сложный и старый лабиринт? Идти долго, вам как раз хватит времени рассказать, чем вы занимались в мое отсутствие.