В мгновение ока

      Романа поправила пространственные стабилизаторы, и фоновый гул, наполнявший ТАРДИС, задрожал. Через несколько секунд звук стал напряженнее, а затем успокоился, перенаправленная энергия начала циркулировать между «Гневом» и системами корабля. Бледный свет в комнате вспыхнул ярче, и несколько красных лампочек на консоли стали зелеными.       – Я могу уже его отпустить? – спросила Тиамат, чья голова была скрыта под грибовидной консолью. – У меня начинают болеть руки.       – Что? – Романа заглянула под консоль. – Ты вообще не должна это держать. Вот, – покопавшись в потрепанном ящике с инструментами, лежавшей в ногах, она вытянула инструмент в форме буквы Y и протянула старой жрице. – Нейтронный зажим поможет.       – Твой Доктор полон сюрпризов, Романа, – сказала Тиамат, отряхивая одеяние.       – Да, можно и так сказать, – сказала Романа, снова вернувшись к передаче энергии между двумя ТАРДИС. – Но о каком сюрпризе ты сейчас говоришь?       – Он, – Тиамат кивнула на главный экран, показывавший отфильтрованное изображение стабилизированного Окулуса. – К’таннид. Ты правда думаешь, что они разговаривали?       – Ну, Доктор любит приврать, но не в таких серьезных случаях.       – Не думаешь, что это могла быть уловка, чтобы заручиться твоей помощью? Насколько хорошо ты его знаешь?       – Достаточно, чтобы поверить его слову. Вспомни, он говорил, что уже встречался с К’таннидом.       Лицо Тиамат нахмурилось.       – Как? Он два миллиона лет был заперт в Окулусе. И разве у повелителей времени не действуют законы против вторжения в собственную историю?       Романа кивнула.       – И против дружбы с древними расами тоже, – сказала она. – Доктор редко ладит с законом, хотя повелителям времени определенно было бы что сказать насчет его дружбы с богом уровня К’таннида.       – Если бы они об этом знали.       – Ну, – вздохнула Романа, – мы оказались тут, потому что кинулись в бега. Повелители времени не знают, что мы здесь.       – Я об этом думала. Как вы проникли во временную петлю?       – Генератор вероятностей. Изобретение Доктора.       – А, – старуха улыбнулась. – Тогда он так же находчив, как и Пенгаллия.       – Он самый находчивый человек из всех, кого я знаю.       На консоли вспыхнул огонек. Сигнал от Доктора. Пора действовать.       – Вот почему он порой приводит в бешенство, – сказала Романа, щелкая спешно установленным переключателем. Один за другим звездные манипуляторы отключились.       – Сколько ему лет? – спросила Тиамат, глядя на изображение Окулуса, которое на мгновение вздрогнуло.       – Недавно стукнуло семьсот шестьдесят, – ответила Романа, поворачивая круговой переключатель.       – Не думаю, – сказала Тиамат. После действий Романы Окулус, казалось, напрягся и пошел рябью, медленно выпуская тень заключенного внутри бога. – Его аура старше… намного старше.       – Аура? – Романа отвлеклась от консоли. Через плечо Тиамат она видела, как, потеряв внешнюю оболочку, солнце начинает менять свою форму.       – Романа, я проходила обучение как жрица Карн. Я способна видеть за пределами материального мира. Твой Доктор прожил больше жизней, чем предполагает его возраст. Он прошел Восьмеричным путем.       – Восьмеричным путем? – это название всплывало уже в третий раз, а Романа так и не поняла, что оно означало. В ее голосе слышалось раздражение. – Что это такое?       – Когда закончится эта кутерьма, – ответила Тиамат, – предлагаю тебе спросить Доктора.       Она повернулась и посмотрела на Роману. Ее голову обрамлял свет взрывающегося на экране позади нее солнца. Огромные щупальца энергии развернулись и потянулись: К’таннид наслаждался своей свободой впервые за два миллиона лет.              Тем временем, в гробнице Пенгаллии Доктор был окружен. Все глаза обратились к нему и его пальцу, соскользнувшему с кнопки, подавшей сигнал.       В следующий миг по залу пронесся порыв ветра, и по коридорам горы эхом пробежал слабый визжащий и рычащий звук.       ТАРДИС за спиной Доктора не двигалась. Ее потрепанная оболочка пульсировала, восстанавливая свое внешнее измерение, но источник звука был в другом месте.       В самом сердце зала саркофаг Пенгаллии, еще одна часть внешней оболочки «Гнева», начал растворяться. Он и был источником звука.       Комнату наполнил дикий вой энергии воронки, вырывающейся из открытого Колодца Глубинного Времени. Из провала, открывшегося под исчезнувшим вместе с частью пола саркофагом, замерцали огни.       В зал хлынули спиральные струи света и пыли.              Солнце взорвалось и расширилось, и внутреннее небо К’теллида вспыхнуло облаком золотого света. Ослепительные лучи словно копья разлетелись во все стороны, растворяя облака на своем пути. Затем свет поблек, и копья начали сворачиваться в мягкие завитки, сжиматься в тугой узел золотистой энергии.       К’таннид.       Око бога закрылось, и небо почернело.       А в воронке замерло эхо К’теллида, и Колодец Глубинного Времени – коридор, соединяющий внешний мир с периферией – вновь появился на ее поверхности. Прямо над ним вихрем взметнулись ветры времени, и око К’таннида открылось снова.       Оно взглянуло на «Гнев» и флот Пенгаллии.       Наконец.              – Ну, – сказала Романа, – полагаю, пора скрестить пальцы.       Тиамат в смущении посмотрела на нее, пальцем рисуя на экране знак креста.       – Это какое-то суеверие?       Романа не сдержала улыбки.       – Обычай, – сказала она, поднимая руку со скрещенными пальцами, чтобы показать, как надо это делать. – С Земли.       – «Гнев»!       Тиамат указывала на экран. К’таннид исчез с неба К’теллида, и сканер последовал за ним на периферию, где К’таннид принял форму гигантского крылатого головоного существа, возвышавшегося над ТАРДИС и флотом Пенгаллии.       – Он согласился не нападать на них?       – Проклятье, – выругалась Романа, когда огромная клешня вырвалась из растущего образа К’таннида и потянулась к флоту. Романа поспешно щелкнула несколько переключателей на консоли.       «Гнев» и флот растворился у них на глазах.       В центре комнаты управления в то же время под ревущий и стонущий звук материализовалась маленькая серебристая сфера.              Мелоса?       Услышав имя жены, Мальтус покачнулся. Льняная занавеска опустилась, впустив Эркала и К-9. Подбежав к проходу, сержант подхватил ее и заглянул внутрь. Его взгляд остановился на теле жены и докторе Тавике, взволнованно нависавшем над ней.       – Эркал? – Тавик был высоким, худым и гибким мужчиной с редеющими белыми волосами и мрачными невеселыми чертами лица. – Что ты здесь делаешь?       Пендектарий закрывал собой от сержанта лежавшую перед ним Мелосу. Робопес, К-9, стоял рядом с Эркалом. Его носовое оружие было выдвинуто и смотрело на доктора.       – Это тебя я должен спрашивать, Тавик, – сказал Эркал. – Я видел, как сюда вошел менк. Что происходит?       – А ты как думаешь? – огрызнулся доктор, не сумев скрыть волнения.       Мальтус почувствовал, что что-то не так.       – У Мелосы был приступ. Она умерла по пути сюда.       – Умерла?       Мальтуса охватила волна эмоций. Подавив головокружение и тошноту, вызванные словами доктора, он откинул занавеску и ворвался в комнату, оттолкнув Эркала и собаку и подняв на руки тело жены.       – Мелоса, – всхлипнул он и, подняв взгляд, встретился с глазами врача. – Скажите, что сможете ее спасти, доктор Тавик.       Тот задумчиво кивнул.       – С чужой помощью – да, – сказал он, – но мне нужно, чтобы вы все дали мне сделать свою работу.       – Запрос, – встрял К-9. – Мой сканер свидетельствует, что пациент Мелоса не показывает признаков жизни. Предположительное время смерти – четыре часа и двадцать минут назад.       – Она все равно может регенерировать, – сказал доктор. – Я сумел задержать процесс регенерации с помощью экстракта танха. Ее можно оживить, но время поджимает, – настойчиво добавил он. – Вы должны уйти.       – Регенератор не функционирует, – сказал К-9. – Как и манипулятор.       – Тогда, Тавик, – спросил Эркал, – как ты собираешься регенерировать ее без оборудования?       – Пусть делает свое дело, – проговорил Мальтус. Опустив взгляд на жену, он осторожно убрал локон волос с ее лица и, наклонившись, поцеловал в лоб. Отступив назад, он протянул руку советнику. – Сделаем, как он сказал, Эркал. Идем.       – А как же пришелец, сержант? – старейшина указал на аквариум у противоположной стены. Там в мутной воде плавал к’теллид. – Ты оставишь Мелосу и Тавика здесь с этим?       Эркал был прав. Что-то точно было не так.       – Что он здесь делает, Тавик? – спросил сержант.       – Он здесь, чтобы помочь мне, – ответил Тавик, теряя терпение. – А теперь, пожалуйста, оставьте нас.       – Не сейчас, – сказал Эркал. – К-9, у тебя есть считыватель генов?       – Утвердительно, – ответил пес. – Этот юнит снабжен сканером биоданных второго типа.       – Отлично. Просканируй меня.       – Что? – ошарашенно спросил Мальтус.       – Просканируй меня, К-9, – повторил старик.       – Отойдите, – сказал пес Мальтусу и доктору, а затем наклонил голову. – Начинаю сканирование.       К-9 издал громкий тонкий писк, и полоса красного лазера скользнула по лицу советника. Затем робот стих, обрабатывая данные.       – Ну?       – Обнаружено 28 отклонений от современных галлифрейских биоданных, – ответил К-9.       – Что это значит? – спросил Мальтус.       – Современные галлифрейцы были подвергнуты недавней модернизации биоданных в целью улучшения ментальных и физических возможностей, – пояснил К-9. – Но в биоданных двухмиллионной давности существовало только два отклонения.       Эркал был обеспокоен.       – А остальные 26?       – Чужеродный генетический код.       – Пожалуйста, – доктор Тавик начинал терять терпение. Он выступил вперед, предприняв попытку выставить незваных гостей из комнаты. – Оставьте нас.       Он повернулся к сержанту.       – Мальтус, если ты еще хочешь вернуть свою жену, я должен действовать быстро.       Чужеродные биоданные? Как и Эркал, Мальтус начинал ощущать нарастающую тревогу. Он повернулся к К-9.       – Что значит, чужеродные?       – Не человеческие, – ответил пес.       Тавик покачал головой.       – Введение чужеродной ДНК – нормальная процедура. Это улучшения, производимые в процессе регенерации. Обыденная вещь.       – К-9, – спросил Мальтус, – каково происхождение не человеческих биоданных?       – К’теллид.       – К’теллид? – Мальтус повернулся к Эркалу. Его страхи и предубеждения воспрянули с новой силой. – Ты к’теллид?       – На треть, да, похоже на то, – Эркал выглядел так, будто его начало подташнивать. – А Мелоса?       К-9 повторил сканирование и доложил:       – Пациент имеет генетические отклонения от галлифрейской нормы количеством в одну целую три десятых.       – Она не заражена? – Мальтус облегченно выдохнул.       – Ну, хорошо, – сказал Тавик, отчаявшись вернуть себе авторитет. – Послушайте. Без оборудования павшие могу регенерировать лишь одним способом: ввести чужеродную ДНК. Ткань, которая никогда не проходила процесс регенерации. Ткань к’теллидов.       К-9 был заинтригован.       – А затем?       – Через несколько месяцев Мелоса будет готова снова регенерировать. К’теллиды живут дольше нас, после слияния она получит полный регенеративный цикл. Только подумай, Мальтус. Тринадцать новых тел.       Сержант покачал головой.       – Но она будет к’теллидом.       – Ты что, не понимаешь? – доктор вздохнул. – Мы все частично к’теллиды. Мальтус, ты должен позволить мне. Это по-прежнему будет Мелоса, – надавил он. – Это займет какое-то время, но рано или поздно она придет в себя. Если ты хочешь ее вернуть, позволь мне это сделать.       Это был тяжелый выбор. Мертвая Мелоса или Мелоса-к’теллид.       Мелоса-менк.       Живая Мелоса.       – Хорошо, – сказал он, крепко сжав мертвую холодную руку жены. – Делай что должен.       – Спасибо.       Надев пару толстых вулканизированных перчаток, доктор Тавик подошел к аквариуму и, потянувшись, схватил к’теллида и вынул его наружу. Перенеся мокрого пришельца к столу, на котором лежала Мелоса, он опустил его рядом с ее головой и отступил назад. В тот же миг к’теллид подвинулся и вытянул свои щупальца, робко коснувшись ее волос, лба, щек, горла и, наконец, обмотал их вокруг ее шеи и напрягся, подтягиваясь вперед, пока его туловище не оказалось вровень с ее черепом.       – Что происходит? – Мальтуса вдруг охватило острое чувство тревоги. Существо подтянулось, раскрыло клюв и обхватило ртом ее череп. Мальтус запаниковал. – Он захватил ее голову.       – Он ест ее, – сказал Эркал, поморщившись, когда мускулы пришельца напряглись, накрывая лицо Мелосы.       – Все в порядке, – успокаивающе проговорил Тавик. – Так действует симбиотическое слияние.       В тот же миг сфинкторные мускулы существа сжались. С громким хрустом череп Мелосы треснул, и пришелец начал доедать остатки ее головы.       – Мелоса!       Отвращение и недоверие толкнули Мальтуса вперед, требуя немедленно остановить процесс. Тавик перехватил его, удерживая достаточно долго, чтобы клюв к’теллида выел плоть Мелосы до горла, уничтожив ее голову, и соединил выдвинувшийся хрящевидный орган с ее спинной полостью. Он замещал ее голову своей собственной.              Поток золотого света ворвался в гробницу Пенгаллии через открытую брешь, словно перевернутый с ног на голову водопад. Змеящиеся щупальца энергии, свиваясь и скручиваясь, поднялись вверх, наполняя собой залу. К’таннид, управляющий разум, искал тела своих детей. Один за другим члены Почетного караула рухнули на колени, окруженные поразительной энергией, впитывавшейся в каждую их клетку.       Тела их мучителей начали светиться, но сила их бога так и не тронула насмерть перепуганных к’теллидов. Их разумы давно потеряли связь с К’таннидом, и несколько взиравших на этот процесс головоногих задрожали от страха и предвкушения.       Стоявший посреди комнаты Алдус возвышался над Доктором и остальными. Почувствовав, как чужая сила бурлит в его теле, он внезапно осознал происходящее и улыбнулся.       – Братья, – он повернулся к окружавшим его павшим, – мы потомки первого Почетного караула, и мы унаследовали силу К’таннида. Пенгаллия украла ее, и теперь ее дар живет в нас. Больше нет нужны в сохранении мира с к’теллидами.       Один из павших, также справившись к волной энергии, изменявшей его тело, выступил вперед, чтобы оспорить слова шерифа. Это был Гесар.       – Ты не прав, Алдус, – сказал он. – Теперь, когда ты знаешь правду, ты должен увидеть, что к’теллиды для нас не опасны. Мы нужны им.       – Ха, – шериф рассмеялся в лицо Гесару, поливая его бороду каплями слюны – Разумеется, мы им нужны, аббат. Но они нам – нет!       Он потянулся вперед, и его стальная рука схватила аббата за горло. Золотая аура вокруг него засияла ярче и стала расширяться. Глядя в глаза аббату, он сильнее сжал пальцы.       Стой!       Это был Хранитель К’теллида.       Он был единственным из присутствовавших к’теллидов, которого, казалось, вовсе не пугала опасность, которую теперь представляли Алдус и Почетный караул. Его паланкин плавно проплыл вперед, и Алдус отбросил аббата в сторону, разворачиваясь в огромному нависавшему туловищу головоногого.       Их взгляды встретились.       Значит, – подумал Хранитель. – Все-таки дошло до этого.       – Я так долго этого ждал, – Алдус поднял сжатый кулак, светившийся ярче солнца, – менк.       Алдус вскинул руку, и тут Доктор, стоявший в середине комнаты, почувствовал что-то странное. Словно само время вдруг замедлилось. Где-то внутри закололо, и волосы приподнялись у него на затылке. Острая боль прошила разрушенные оптические нервы, он резко наклонился вперед, и окуляры упали на пол. Затянувшаяся корочка треснула и истончилась, и кровь снова пошла у него из глаз. Не просто потекла. Потекла в обратном направлении.       – Нет, – пробормотал повелитель времени, чувствуя, как его захватывает непреодолимый ужас. Время вокруг него пошло в обратном направлении, и его глаза излечивались. Черноту заменили темные тени, медленно светлевшие, постепенно превращаясь в смазанную мешанину образов. Через мгновение серые краски начали светлеть и превращаться в яркий хаотичный разноцветный ковер.       На лице Доктора вновь появились два расширенных, изумленных глаза. Когда зрение прояснилось, он увидел, что все вокруг него остановилось. Замерло.       Алдус застыл в полусмехе, и его кулак был сжат в неподвижный шар мощной психической энергии, направленной на его жертву. Хранителя. По всей комнате сияющие монахи и члены Почетного караула замерли в едином мгновении. Так же, как и поток света, рвущийся из Колодца Глубинного Времени.       По углам комнаты сжались немногие оставшиеся к’теллиды и их гибриды, замерев на бегу, плененные страхом и волнением, вызванными силой их бывшего бога.       Взгляд Доктора вдруг сфокусировался. И в тот же миг обнаружил еще один источник движения: шевелящиеся фотофоры под кожей Хранителя К’теллида, подтверждавшие подозрения Доктора.       К’таннид, может, когда-то и был властвующим разумом, но этому пришел конец.       Время вновь поплыло, и кулак шерифа раскрылся. Он потянулся своим разумом, и сияющий шар психической энергии двинулся на Хранителя.       – Не используйте свой разум! – крикнул Доктор.       Но было уже поздно. Поток времени восстановился.