В мгновение ока

      Сержант Мальтус бросился вперед, погружая пальцы в мягкую плоть к’теллида, начавшего сливаться в телом его жены. Кожа треснула, и струйки белой гнойной крови брызнули из ран, а громкий мысленный крик прорезал каждый разум в комнате.       – Ты убьешь ее, Мальтус, – доктор Тавик схватил сержанта за запястья, отчаянно пытаясь оторвать его от жертвы. – Ты должен мне доверять.       – Доверять? – сержант поднял окропленные кровью ладони к лицу. Молочно-белая жидкость сбежала по ладоням к рукавам. – Мы с Мелосой доверяли тебе несколько столетий.       – И я хоть раз предал это доверие?       – Один раз, – сказал Мальтус, глядя на свои руки. Они казались… другими. Их щипало. Сквозь его тело промчалась волна силы. Он повернул руки и сжал их в кулаки. Под покрывавшей их белесой массой виднелось слабое золотистое сияние. – Сейчас.       Его правый кулак вонзился в челюсть доктора, заставив того отлететь к одному из столов. За первым ударом тут же последовал второй, сержант прижал его к плите.       – Маль… тус… – с усилием проговорил Тавик, – … остановись… что-то происходит.       Комнату наполняло странное сверхъестественное сияние, шедшее не из световых шахт, но словно бы висевшее в самом воздухе. Струи света кружились по комнате, выискивая павших. Мальтуса, Тавика, Эркала и Мелосу.       Мальтус отпустил доктора. Посмотрев сначала на свои светящиеся ладони, а затем на тело своей жены, он увидел, что оно также вытягивает струйки света из воздуха. Там, где была голова Мелосы, раны к’теллида затягивались на глазах, и по его венам курсировали пульсирующие золотистые потоки.       Словно он пожирал их.       Сержант схватил головоногое существо и потянул, пытаясь оторвать его от жены. От напряжения открылось место, где соединялись их тела, и стало понятно, что слияние было завершено. Они стали одним целым.       Он отпустил к’теллида и почувствовал руку Эркала на своем плече.       – Это наш худший кошмар, – казал советник. Он казался выше и сильнее, чем прежде. – Ну что, Тавик, – он выпрямился, глядя на доктора, – ты доволен?       – Я все объяснил, – сказал доктор, вытирая кровь из-под носа и потирая слабую шею, – с ней все будет в порядке.       – А это? – спросил сержант, поднимая руки, от которых исходили мелкие завитки золотистой энергии. – Что это такое?       Доктор пожал плечами, и К-9 подъехал ближе.       – Спектральный анализ показывает высокий уровень артронной радиации, – проговорил он, прослеживая головой течение энергии. – Схема движения соответствует психотронной манипуляции.       – Он имеет в виду, эта штука движется силой мысли, – пояснил Эркал, встретившись с вопросительным взглядом сержанта. – Вопрос в том, – он снова повернулся к Тавику, – чьей мысли?       Доктор казался столь же озадаченным этим новым поворотом, сколь и все остальные. Он осмотрел свое тело, свечение которого постепенно гасло, и закрыл глаза, изучая новые внутренние ощущения. Там что-то было. Глубоко в свете чувствовалось чье-то присутствие. Далекое… чужеродное.       – Это К’таннид, – наконец сказал он.       – К’таннид? – лицо Эркала вытянулось. – Хочешь сказать, он освободился?       С ревом ярости Мальтус снова кинулся вперед, швырнув Тавика и осыпая его градом ударов. Мужчины повалились на землю. Эркал потянулся к острому инструменту на столе доктора, а затем повернулся к Мелосе.       – Пожалуйста, уклонитесь от ваших действий, – сказал К-9, вставая между библиотекарем и телом Мелосы.       – Мне жаль, К-9, – сказал Эркал, поднимая лезвие. – Я должен это сделать.       Не делая дальнейших предупреждений, К-9 выпустил в советника залп рубиново-красной энергии. К его удивлению, лазер рассеялся, так и не достигнув старика. Робот заключил, что введенная артронная энергия позволила тому отразить его атаку простой силой мысли.       Даже будучи испуганным этой новой способностью, Эркал немедленно воспользовался возможностью и вскинул раскрытую ладонь. В тот же миг какая-то невидимая сила толкнула К-9. Не имея возможности сопротивляться ей, он завертелся и боком врезался в стену комнаты.       Избавившись от последней преграды, библиотекарь вновь повернулся к Мелосе и резко опустил руку с зажатым в ней скальпелем.              Романа смотрела на маленькую серебряную сферу, удобно разместившуюся у нее на ладони. За искаженным отражением ее собственного взгляда лежало могущество, которое невозможно было себе представить. Могущество, способное построить империю и править ею железной рукой. Лучшая из построенных ТАРДИС. Величайший из построенных флот.       Слишком много могущества.       Она сжала сферу, чувствуя кусачий холод прикосновения металла, а затем положила ее в карман и повернулась к экрнау.       – Плохо все это выглядит, – сказала она. На экрне виднелась только тень внешней оболочки планеты. К’таннид исчез, как и «Гнев» и весь флот Пенгаллии.       Стоявшая рядом с ней Тиамат с любопытством оглядела панель управления экраном и переключила его на другую картинку.       – Отсюда все смотрится гораздо лучше, чем оттуда, – сказала она. В комнате за дверью ТАРДИС Доктор стоял в окружении монахов, разбойников и к’теллидов. – Он окружен.       – Это его любимое состояние, – легкомысленно сказала Романа, потянувшись к кнопкам и вновь переключив экран, который теперь показывал небо над горой Мадронал.       – Меня гораздо больше волнует, что происходит с К’таннидом.       Последние сгустки энергии архонта к’теллидов сливались в большое газовое месиво, зависшее посреди неба. Оно походило на стайку золотистых облаков, паривших над горой и постепенно принимавших форму, отдаленно напоминавшую истинный облик бога.       – Не знаю, как, – проговорила Тиамат, качая головой, – но мне кажется, он сдержал слово, данное Доктору. Каким бы оно ни было.       – Не уверена, что он что-то решает, – сказала Романа. Даже если их биоданные совместимы – зачем ему по собственному желанию отдавать свою силу врагам? В этом нет никакого смысла.       – Так хотела Пенгаллия, Романа. Ее воля решает здесь все, не К’таннида.       – Ее воля. Ну, конечно, это же… – ее прервал громкий рычащий и стонущий звук, – … что?       – Это гончие, – сказала Тиамат. Вервикс, Варнакс и Вулпикс полукругом сидели у консоли, задрав кверху острые морды, и громко выли. – Они что-то почувствовали. ТАРДИС… смотри.       Временной ротор ТАРДИС двигался. Медленно поворачиваясь, он завибрировал, и его привычный бело-голубой свет внезапно потемнел.       – Только не снова, – сказала Романа, дергая рычаги и поворачивая ручки в попытке остановить процесс. Черные вспышки энергии промчались по центральной колонне, и она разочарованно и раздраженно вздохнула. – Отойди от нее, Тиамат.       Поток черной энергии обволок временной ротор и хлынул вверх, в шестиугольную распределяющую панель на потолке, танцуя, словно разряды молний. Круглые отверстия в стенах комнаты погасли, и наполнявший ее фоновый свет начал беспорядочно мигать.       – Что это такое?       – Не знаю, – сказала Романа, держа руки как можно дальше от сгустков энергии, перепрыгивавших между панелями управления корабля. – Что бы это ни было, оно идет из глубины ТАРДИС.       – Смотри, – Тиамат указывала на экран. Между К’таннидом и вершиной горы собирались темные облака. – Это сила карнифекса.       – Да неважно, – сказала Романа, неотрывно следя за центральной консолью, – пригнись!        Нырнув вперед, она подхватила Тиамат и, толкнув ее за стул Доктора, сама спряталась рядом. В тот же миг временной ротор разорвался.              Доктор снова мог видеть.       Гробница Пенгаллии была наполнена танцующим светом, затуманивавшим зрение Доктора, словно рой светлячков. Через несколько секунд его новорожденные глаза привыкли к окружавшему его хаосу. В центре того стояли две фигуры.       Первой был Хранитель К’теллида. Мерцание его кожи подтверждало догадку Доктора о том, кому он был обязан вернувшимся зрением. И силой.       Второй был Алдус. Как и его враг, бывший шериф сиял энергией, которую его тело поглощало из нависшего в небе великого золотого бога.       Как и Алдус, члены Почетного караула и монахи светились энергией К’таннида. В отличие от него, они прислушались к Доктору и сдержались. Они ждали приказов.       Широко ухмыляясь, Алдус решил пропустить предупреждение Доктора мимо ушей. Его разум потянулся к Хранителю. Он мог думать лишь об одном: убить его и всех его ненавистных потомков.       Вначале он попытался коснуться разума Хранителя, надеясь пробиться сквозь хлипкие барьеры и заставить его сгореть.       Вместо этого сгорел его собственный разум.       Реагируя на атаку бывшего шерифа, глаза Доктора вновь затуманились, став черными, словно ночь. Закричав, Доктор поднял лицо к небу, его окружил темный ореол, и два копья черной энергии выстрелили из глаз.       В тот же миг Алдус исчез. При малейшем соприкосновении с темной энергией его тело взорвалось, рассыпавшись облаком черного пепла, мгновенно заполнившего комнату.       – Доктор! – аббат ринулся вперед сквозь оседающий пепел и танцующий свет и поймал начавшего заваливаться вперед повелителя времени. – Что происходит?       Доктор попытался оттолкнуть поддерживавшего его жреца.       – Назад, Гесар, – сказал он, поднимая на Хранителя черные глаза. – Сила карнифекса вернулась.       – Карнифекса? – аббат был искренне изумлен и испуган. – Но как ваши глаза…       Но Гесар узнал ответ раньше, чем закончил свой вопрос. Ему и прежде доводилось видеть, как время возвращается назад. Он проследил за взглядом Доктора, не отрывавшегося от Хранителя.       – Это сделали вы?       Хранитель молчал. Глаза Доктора вновь очистились, и он увидел, как все окружавшие отшатнулись от него. Все, кроме Гесара и Хранителя.       – Держитесь от меня подальше, вы все, – сказал он. – Если вы используете свою новую силу, это… – он махнул в сторону праха, оставшегося от шерифа, – … это будете вы. Не думайте в мою сторону. Или друг другу. Все вы. Моя сила питается психической энергией. Алдус думал об атаке – и сила вырвалась сама собой. Я не управляю ей.       – Слушайте его, – сказал Гесар. – Он способен уничтожить всех нас. Какими бы сильными мы себя ни считали.       Никто не пошевелился.              В ТАРДИС никто не шевелился тоже. В центре комнаты, там, где раньше был временной ротор, била вверх непреодолимая колонна черной энергии.       Из своего относительно безопасного укрытия за стулом с высокой спинкой Романа и Тиамат слышали все, что происходило в комнате за дверью ТАРДИС. Когда облако, созданное взрывом, поредело, изображение гробницы Пенгаллии на экране снова стало видимым. Тусклая аура окружала открытый Колодец, и улегшаяся пыль мерцала в крестообразных лучах света. Посреди всего этого стоял Доктор, и его голову окружала темная аура.       И еще, заметила Романа, его глаза вернулись.       Она встала, взвешивая в правой руке серебряную сферу.       – Что ты делаешь? – спросила Тиамат у повелительницы времени, решительно подошедшей к центральной консоли.       – Прости, Доктор, – проговорила Романа, пропустив вопрос старухи мимо ушей. – Надеюсь, ты меня потом за это поблагодаришь.       Она подняла сферу и, приложив все силы, которые смогла собрать, с размаху опустила ее на раскрытые телепатические схемы, разнеся телепатическую связь корабля с Галлифреем на мелкие кусочки.       Через мгновение колонна черной энергии растворилась, и ее сменило яркое серебристо-белое свечение. Затем с тихим стоном консоль отключилась, и комната погрузилась в сумерки.       – Это было восхитительно, – сказал Тиамат, отряхиваясь. – Что это было?       – Не уверена, – сказала Романа, изучая консоль. – Программа была автономной. Она перехватила контроль над телепатическими схемами ТАРДИС.       – Откуда она взялась?       – С Галлифрея.       – Вот видишь, – усмехнулась Тиамат. – Повелители времени в самом деле превзошли собственное коварство.       – Когда-то так и было, – согласила Романа, – но времена изменились. Должно быть, это наследие прошлого.       – Как мы?       – Возможно, из того же периода времени, – сказала Романа и добавила немного самодовольно: – Но повелители времени больше не развязывают войны.       – Какая ты просвещенная. Но это не протянется долго.       – Тянулось же два миллиона лет.       – А, – старуха коснулась своего носа, а затем присоединилась к Романе у разбитой консоли. – Это благодаря Пенгаллии. Не забывай, она удалила из истории всех ваших врагов.       – Я помню, спасибо.       – А затем пришел Доктор и выпустил на волю величайшего из ее врагов, – она наклонилась, щелкнула переключателем, и картинка на экране снова сменилась. – Смотри.       Романа посмотрела, но ничего не увидела.       – Что?       – Небо, – подтолкнула ее Тиамат. – Что ты видишь?       Романа присмотрелась.       – Ничего, я… – она всматривалась в изображение, но в тускнеющем свете трудно было что-либо увидеть, а затем: – …он исчез. К’таннид исчез. Я не понимаю.       Романа склонилась над останками консоли, Тиамат улыбнулась.       – Временная петля еще действует. Куда он мог подеваться?       – Я точно знаю, где он, – сказала Тиамат и дернула рычаг двери. В то же мгновение в комнату ворвалось облако мерцающего света и принялось кругами танцевать по комнате, ища кого-то. – Смотри.       – Это К’таннид?       – Да, и он ищет носителей подходящих биоданных.       Свет окружил Роману, впитываясь в ее кожу.       – Меня? Почему он не трогает тебя?       – Романа, я не регенерировала больше двух миллионов лет. Я сестра – не повелительница времени. Эта сила действует лишь на тех, кто обладает биоданными галлифрейцев и к’теллидов.       – Ну конечно, а все повелители времени – носители биоданных к’теллидов. Но это значит… когда временная петля будет разорвана, силу К’таннида получит каждый повелитель времени в истории!       – Кроме Доктора. Его биоданные наверняка отличаются.       – Отличаются? – ошарашенно переспросила Романа. – С какой стати?       – Он карнифекс, – ответила Тиамат. – Такую силу мог получить лишь повелитель времени прежнего поколения. Если бы у него были биоданные к’теллидов, он бы первым делом использовал эту силу для самоубийства.       – А если он вернется домой, его сила убьет всех повелителей времени во Вселенной!