Колдун и его мальчик

      Люди всегда боятся того, о чем и понятия не имеют. Неизвестность, порой, пугает куда сильней, чем страхи, ранее уже испытанные. Есть вещи, которые Северус Снейп, алхимик, лекарь и "колдун", как чаще всего, его звали за спиной, никак не мог понять, хотя пожил на свете уже довольно, даже застал чуму. Будучи тридцатилетним мужчиной, скрытным, талантливым, но угрюмым, он каждый день поражался окружающим его людям. Почему люди в этом мире ненавидят всех, кто не похож на них? Почему они боятся того, чего не знают? И почему больше всего они ненавидят себя? За то, что они слабы, за то, что они стареют, за всё то, что не делает их богами. Кто из нас не такой? Все мы монстры.       Северус жил в этом городе почти с рождения. Его родителей убила уличная шайка воров, когда отец попытался спасти от их загребущих ручищ фамильное кольцо своего деда, что передавалось из поколения в поколение, и в котором, по легендам, заключалась сила, какая - непонятно, но очень опасная и очень важная. Они с матерью полугодовалого мальчика прибыли в город только тогда, когда село солнце, и направились искать Горация Слизнорта - дальнего своего родственника, ученого человека и добродушного старичка. Почти подойдя к его дому в Паучьем тупике, что стоял чуть дальше от всех других домов, мужчина, услышав похабные шуточки за своей спиной, обнял одной рукой свою жену, а другой рукой надел на два пальчика ребенка, тихо спящего в корзинке, то самое кольцо и спрятал их в кустах около дома. Расправа была недолгой, и Гораций просто не успел с подмогой. Воришки сбежали, прихватив с собой мешочек с деньгами и башмаки отца Северуса. А в кустах плакал темноволосый ребенок, потирая кулачками глаза, чуть царапая нежную кожу массивным перстнем, чудом спасенным вместе с ним.       Северус рос тихим ребенком, с самого детства был вдумчив и проявлял удивительное старание во всем, что касалось учебы. Гораций, не имевший своих детей, не имевший даже жены, всю свою нерастраченную заботу подарил мальчику, который радовал его своей серьезностью и характером. Северус больше не плакал, даже когда упал в колодец на заднем дворе, пока Слизнорта не было дома, синяки и ссадины, полученные в драках с соседскими мальчишками, заживали на нем с такой быстротой, что Гораций только удивлялся. Мальчик рано стал читать, причем выбирал такие книги, которые дети его возраста, если и знали грамоту, никогда бы не могли осилить. А Северус, если ничего не понимал, не стеснялся обратиться за помощью к своему опекуну, благо тот почти всегда находился дома, варя целебные отвары и зелья.       Как-то раз, когда Северусу было шесть, он тайком пробрался в лабораторию, из которой доносились приглушенные стоны и крики боли. Сказать по-правде, он испугался, вдруг Гораций заболел. Но нет. На кушетке сидел мужчина и из глаз его текли слезы, в то время, как Гораций варил что-то в своем котле, угрюмо сдвинув брови. Человек был худ и бледен. Он часто кашлял, изо рта шла кровь, а ноги были покрыты какими-то болячками, сочащимися вонючим гноем. Северус не мог сдвинуться с места от страха. А Слизнорт вдруг повернул свою голову в его сторону и в первый раз за то время, что Северус жил в его доме, крикнул, чтобы мальчик убирался в свою комнату и не смел оттуда выходить, пока его не позовут. Мальчик испугался, но, молча кивнув, скрылся за дверью своей комнаты. Хотелось плакать, но было нельзя, просто потому, что он мужчина, хоть пока и маленький. Он взял недочитанную книгу о целебных травах и не отрывался от нее до тех пор, пока на улице не стало так темно, что буквы были не видны вовсе. Свечей в комнате не было, поэтому он лег на кровать, но не смог сомкнуть глаз до рассвета, потому что отчетливо слышал, как в дом заходят люди, что-то кричат, плачут и просят о помощи.       Это была чума. Гораций пришел в комнату Северуса только через день, все это время мальчик даже не ел. Опекун сел рядом с ним на кровати, протянул несколько кусков свежего хлеба и кувшин с молоком.       - В городе эпидемия чумы, Северус. Ты должен оставаться здесь, чтобы не заразиться. Люди умирают, каждый день по несколько десятков. Мальчик мой, пообещай, что не выйдешь отсюда. Я не буду никого принимать, запасов еды нам хватит на год вперед, займемся твоим обучением, твоей жизнью, Северус. Прости старика. Это единственный выход.       И действительно, к ним больше никто не заходил, даже в дверь не стучались. Окна были заколочены досками, как и дверь. Они стали добровольными затворниками, очень близкими друзьями, делящимися друг с другом всем, что знали. Гораций убрал со стены календарь и часы, и принялся вкладывать в жадного до науки мальчика все, что знал сам, о чем читал и какие опыты ставил. Северус потерял счет дням, все больше погружаясь в учебу. Чем быстрей он прочитывал книгу, тем скорей он хотел начать новую. Через какое-то время Гораций отвел мальчика в свою лабораторию и научил варить самые простые лекарства: от головной и зубной боли, от поноса и запора, от нежелательной беременности и против мужского бессилия.       Северус знал, что Гораций не будет рядом с ним всю его жизнь, что тоже оставит этот мир и уйдет к его родителям, и надеялся только, что опекун сделает все, что запланировал на свою жизнь. Часто ночью, лежа без сна, теребя в пальцах перстень отца, который отчего-то светился тусклым светом, успокаивая и как бы подбадривая, юноша мечтал, что станет великим ученым, талантливым мастером, который будет помогать людям, представлял, как Гораций будет гордиться своим названным сыном, как будут улыбаться родители на небе, видя успехи сына. Он хотел показать себя миру, свой талант, терпение и силу, поэтому старательно делал все, чтобы стать самым умным юношей в округе. Они уже долгое время не выходили на улицу, но однажды, когда Северус еще спал, Слизнорт зашел к нему в комнату и потряс за плечо. Лицо мужчины светилось счастьем.       - Закончилось! Чума отступила! Северус! Просыпайся! Мне нужна твоя помощь. Открывай дом!       Когда Северус вышел из дома, он обнаружил, что город изменился. Он как будто вымер, стал тусклым и почти нелюдимым. Серое небо, моросящий дождик, серые камни и... ни души вокруг.       - Гораций! - хрипло позвал юноша. - Куда подевались все люди? Сколько прошло времени?       И, не дождавшись ответа, пошел к сараю, где еще мальчонкой, прятал свои небольшие "сокровища": кусок старого мутного зеркала, три красивых округлых камешка, идеальную палочку из клена и сундук, данный ему в наследство от Слизнорта, но открыть который можно было только после его смерти. Северус достал зеркало и вышел на свет. В отражении появился уже не мальчик, но юноша: черные волосы, спускающиеся сальными прядями до середины спины, глаза с чуть уходящими вверх уголками, в обрамлении темных же ресниц, выдающийся нос с горбинкой, тонкие губы с изящным контуром и кожа, белая, будто фарфоровая, чистая, словно прозрачная.       - Мальчик мой, прошло десять лет. Большая половина города погибла, но остальным теперь ничего не угрожает. Помнишь зелье, что мы варили недавно? Я вылил его в городской колодец, и болезнь отступила. Мы победили. Как жаль, что я не смог изобрести его раньше, - Гораций вздохнул и ушел обратно в дом.       Северус, шестнадцатилетний молодой мужчина, отправился в город, в сторону моста, чтобы своими глазами увидеть, что сделала с городом чума. Он гулял до самой ночи, наблюдая, как сжигают горы человеческих тел, собак, кошек, скот, маленьких детей, уже мертвых.       И тут впервые, спрятавшись где-то в подворотне, где никого вокруг не было, Северус дал волю слезам. Он не понимал, как смог держаться все это время, он прятался, пока все вокруг него умирали, но он не был трусом, они с Горацием смогли сварить лекарство и остановили чуму, но тогда почему так больно там, где бьется сердце? Кто он в этом городе? Оставшийся в живых юноша. И все. Ни чина, ни звания, ничего. Только огромный багаж знаний и умений. Какая-то частичка Северуса больше всего на свете хотела стать значимой. Юноша мечтал показать себя, доказать всем, что он есть, и что он жив. И Северус решил, что, когда город возродится, о нем будут говорить все, от мала до велика, его будут почитать, уважать и бояться, и всего этого он добьется сам, своими знаниями и своим упорством. Если бы рядом с ним был сейчас кто-то, человек бы заметил, что глаза юноши сверкнули в темноте и стали еще более черными, а перстень засиял так ярко, что ослепил бы любого в радиусе полумили.       Гораций увидел вспышку света вдалеке и направился к своему ученику, качая головой и понимая, что, похоже, Северус сегодня сделал какой-то выбор, шажок к своей жизни и прыжок от Слизнорта. Но так и должно было быть. Он нашел юношу прижатым к каменной стене, судорожно вытирающего слезы.       - Слезы и слабость — совсем разные вещи. Ты немножко проплачешь. Стиснешь зубы и пойдешь дальше. Ты никогда не сдаешься, Северус.       А через четыре года Гораций Слизнорт умер во сне от сердечного приступа. Северус, казалось, сошел с ума: он часами сидел у кровати мертвого опекуна и просил того подать ему какой-то знак, помочь определиться с тем, что делать дальше. В конце-концов, разозлившись на себя, Северус поднял бездыханное тело, которое уже начало разлагаться, на руки, и устроил похороны для своего любимого опекуна. На них собралась половина города, который оживал с каждым днем, многие были хорошими знакомыми Горацию, пациентами, соседями, и поэтому было сказано много хороших слов о нем. Только Северус молчал. Хотя, он мог сказать многое, но не видел смысла в этом. Его искренняя любовь к опекуну, верность и благодарность за все, юноша выразил всеми известными ему словами, когда стоял на коленях перед кроватью мертвого опекуна.       Дом и небольшой счет в банке перешли в наследство Северусу. Первым делом тот нанял рабочих, чтобы сделать дом более пригодным для жизни: они починили крышу, постелили новые доски на пол. Мужчина купил новую мебель, посуду и медицинские принадлежности. Ни с кем, кроме заказчиков и представителя ратуши, ну, и нескольких пациентов, Северус не перебросился и парой слов. Он стал угрюм, скрытен и слыл отшельником. Когда человек отдаляется от людского общества, эти самые люди начинают придумывать столь интересные версии, что иногда хочется смеяться в голос. Поскольку Северус редко появлялся на улице, его считали вампиром, его темной фигурой пугали маленьких детишек, если те шалили и не хотели спать. Не такой славы хотел Северус. Его, несомненно, уважали в городе, его снадобья и отвары помогали людям встать на ноги в рекордно быстрые сроки, поэтому многие стали считать его колдуном, а некоторые думали, что он начал углубляться в алхимию и скоро изобретет Философский камень, дарующий вечную жизнь, и превращающий все, чего коснется, в золото.       Сначала нелепые слухи о том, что Северус - колдун, вызывали у него только усмешку, но потом случилось что-то из ряда вон выходящее. Северусу было двадцать два, когда он вспомнил о сундуке, что оставил ему Гораций в наследство. Прямо посреди ночи мужчина вскочил с кровати и кинулся искать его в сарае. Внутри пылилась старая книга, такая ветхая и пыльная, что было страшно даже коснуться ее. Северус погладил пальцем шершавую обложку, и тут его перстень засветился так сильно, что юноша отшатнулся от сундука и потерял сознание. Очнулся он с рассветом, на полу. Тело болело так, что потребовалось много времени, чтобы подняться с пола. Кольцо немилосердно жгло палец, и, поморщившись, Северус попытался снять его, но ничего не вышло, тогда он рассердился и промолвил в сердцах что-то вроде: "Да гори оно все синим пламенем!". В ту же секунду сарай охватило синее пламя, уничтожая все вокруг в мгновение ока! Северус вскрикнул и закрыл глаза, представив, что дождь бы смог потушить пожар. Ледяные капли забарабанили по черепичной крыше, повалил пар и огонь потух.       Мужчина стоял на месте, не в состоянии сделать ни шага. Внутри разливалось какое-то странное чувство, словно он... Словно он может сделать все, что угодно! Он закрыл глаза и представил себе, как выгоревшие деревянные брусья сарая становятся такими, как были. И, когда, открыв глаза, он обнаружил, что следов пожара как ни бывало, покачнулся и сел прямо на землю, обхватив себя руками, успокаивая. Он решил, что эта сила не должна никогда и никому навредить, что она должна использоваться во благо. И самое главное - о ней никто и никогда не должен узнать. Интересно, а Слизнорт знал, что у Северуса есть эта сила? Может быть, именно поэтому юноше удавалось все, за что бы он ни брался? А есть ли в городе еще люди, имеющие такую силу? Или он такой единственный?       На празднике по случаю выбора нового Главы Города, собрались все, кому не лень. Даже Северус решил посетить это мероприятие, посмотреть, кто стал народным избранником. Прямо на камнях, грязных и влажных, сидел черноволосый паренек и обматывал кровавые мозоли на ногах какой-то несвежей тряпкой, а потом напялил на тряпки огромного размера старые башмаки. Слезинка блеснула в уголке ярко-зеленых, как молодая листва, глаз, но тут же была смахнута тонкими пальчиками. Паренек встал, отряхнулся, и, борясь с болью, подошел к толстому мужчине и длинной женщине. Рослый парень, стоящий рядом с ними, сын, дал ему подзатыльник и загоготал. Северус прошептал, чтобы мозоли перестали болеть, а на Дадли навел икоту. Тощий мальчишка, племянник Дурслей, вечно в обносках и растрепанный, привлек внимание Северуса с самого первого взгляда. Северусу казалось, что они чем-то похожи, но в то же время, он снова и снова твердил себе, что он единственный в своем роде. Он наблюдал за тем, как рос Гарри, видел, как его дядя и тетя относятся к нему, видел, что мальчишка несчастен. Лекарь иногда следил за мальчишкой, когда его отправляли на ночь глядя куда-то по делам. Очень часто на мальчишку нападали насильники, но Северус успевал помочь ему, не выдавая себя.       Гарри скоро должно было исполниться пятнадцать, Северусу исполнилось тридцать. Когда мужчина шел по городу в сторону дома Дурслей, все мальчишки в страхе убегали прочь от него, считая его колдуном. Даже взрослые мужчины и женщины, почтенно поклонившись или кивнув, тут же спешили скрыться от черных, как ночь, глаз, которые словно душу высасывали. Вернон Дурсль отказал дать мальчишку в услужение, оправдывая это тем, что тот неразумен и что руки у него не из того места растут. Но Северус пробормотал себе под нос проклятье, и у Дадли случился тяжелый запор. А он был единственным в городе лекарем, способным вылечить все, что угодно. Поэтому на следующий вечер ждал к себе Вернона с извинениями.       Уже наступила ночь, когда Северус решил выйти из дома и посмотреть, не пришел ли Дурсль, не стоит ли у ограды, которую лекарь заговорил так, что чужак не мог никак проникнуть за нее и в дом. Как же Северус разозлился, увидев, что у дома стоит мальчик, Гарри, тот самый, и отчаянно пытается отвязаться от пьяницы, который лапает его. Мужчина быстро подошел к ним и пожелав, чтобы алкаш потерял сознание, вырвал из его вонючих загребущих лап дрожащего, как котенок, мальчика.       Юноша был очень странным. Очень. Он несколько раз просил убить его, чтобы от дяди Вернона не досталось палкой или кнутом, плакал, говорил какие-то глупости. Наверное, в этот поздний вечер, Северус произнес больше слов, чем за весь год до этого. И, сам не веря тому, что предложил, вызвался проводить мальчика домой.       Пожар. Нет, этого Северус не делал, жертвы пожара не на его совести. Мальчик побежал прямо в пекло и мужчина кинулся за ним, а то мало ли, что могло взбрести в голову этому странному мальчику. Он нашел того на кухне, прижавшимся к кухарке, надышавшимся угарным газом. Решив, что разберется со своим странным поведением потом, Северус забрал мальчика к себе, внушив всем зевакам, которые даже не потрудились тушить пожар, что в доме сгорели все, кто там был, и Гарри тоже.