***
— Я и забыл, какой ты… яркий. — Создатель в шутку прикрыл глаза. — Все-таки зря я тогда столько изумруда взял. — А по мне — так очень даже норма. — Вельзевул гордо расправил крылья, чуть не снеся сердито кудахтнувшего Габриэля. — Можно было бы и побольше! — Твое любимое слово — побольше! — Габриэль дернул за зеленое маховое перо. — Так, руки прочь от вселенского достояния! — ангел все-таки сложил крылья. — Тоже мне, достояние… — Отец… — Вельзевул отвернулся от насмешливо ухмыляющегося архангела. — Скажи, почему ты… Зачем я… Создатель развел руками. — Так было предначертано. Не мне менять вселенский порядок, сын мой. — Но столько времени я… Души… — Столько времени ты исправлял мои же ошибки. — Создатель посерьезнел. — Я допустил расцвет тьмы в душах людей — а ты избавлял Небеса от нее. — Но как же теперь? Ведь демоны… — Те, кто соглашается на сделку — те помечены Тьмой. Ну, по большей части. Есть редкие исключения — и эти исключения все-таки попадают на Небеса. Вельзевул задумался, а потом вдруг встрепенулся. — Погоди! Получается, все это время ты знал?! — Знал. — Создатель виновато улыбнулся. — Но знай — я приглядывал за тобой. — Но Лилит… И превращение… — Ты выдержал. — твердо сказал Создатель. — Забудь. Все уже было. Ничего уже изменить нельзя. Но, если бы и можно было — ты бы пошел другим путем? — Нет! — тут же ответил Вельзевул. И улыбнулся. — Я понял, Отец. Понял. Пусть и поздно…***
Варахаил и Лориэлли с согласия Смерти залезли в шкаф. Расположившись прямо на полу, они негромко переговаривались, перелистывая тяжелые страницы. Мириам устало привалилась к плечу Варахила, а Молох, устроившись за спиной Лориэлли, внимательно рассматривал символы и схемы через плечо архангела. Вельзевул и Габриэль расположились у стола, рассматривая просторы вселенных. Катарина и Роузи присоединились к ним. Бальтазар увлеченно рылся в большом сундуке в углу комнаты, не обращая внимания на недовольные взгляды всадника. Рассматривал амулеты и артефакты, восхищенно прицокивая языком. Но когда он попытался спрятать что-то в сумку, в комнате гулко грохнуло и вспыхнуло. Остальные, вздрогнув, удивленно рассматривали растерянного и всклоченного ангела, в обалдении трясущего головой. Смерть тихо ухмыльнулся и отвернулся.***
Создатель и Всадник возобновили свою игру. Рядом расположился счастливый Михаил. И Люцифер. Оба архангела с интересом наблюдали за тем, как двигаются фигурки по расчерченному полю. Иногда какая-то из фигурок исчезала, вспыхнув синим или алым, но на ее месте тут же появлялась другая. Игроки были серьезны и сосредоточены. Не говоря ни слова, они передвигали темные фигуры. Лишь иногда замирали длинные пальцы над какой-нибудь из фигур. Обмен вопросительными взглядами — и опять вспышка. И опять замена. — Что это за игра? — не выдержал Люцифер, когда с поля исчезло сразу пять фигур. Создатель посмотрел на друга. Тот лишь пожал плечами. — Думаю, теперь ты можешь им рассказать. — Теперь? — Михаил чуть подался вперед. — Ну, еще пару веков назад вы были бы не готовы узнать про все это. — Всадник откинулся на спинку кресла, в вытянутой руке появился стакан с кока-колой. — Но сейчас, после всех испытаний, после вашего путешествия… — То есть… Мы уже все? Дошли?! — Какой ты быстрый. — Смерть укоризненно покачал головой. — Нет, вы еще не дошли. И помни — иногда путь назад занимает гораздо больше времени, чем путь вперед. Люцифер моргнул, а Михаил засмеялся. — Неужели ты думал, что все так просто будет? — Ну, надежда помирает последней… — Вместе с надеющимся. — тихо сказала Тариэль, склоняясь над архангелом. — И не надейся, милый. Люцифер только тепло улыбнулся, сжав руку ангелессы. А потом повернулся к столу. — Так что это за игра? Я такой не видел Дома. — Это не совсем игра. Точнее — совсем не игра. — Создатель взял в руки одну из фигурок, мерцавшую изнутри теплым багровым светом. — Смотрите. Архангелы всмотрелись в фигурку. Небольшой осколок обсидиана вдруг приобрел форму изящной женщины. Белая кожа, длинные черные волосы, сияющие зеленые глаза. Фигурка двинулась — и вот уже крохотная женщина вытанцовывает по отмерянной ей клетке танец Жизни. Рождение, детство и отрочество, юность и зрелость. Вокруг появляются призрачные фигуры мужа и детей. И вот уже не юная девушка, а старица, чуть согнувшись, переступает линию, размечающую клетки игрового поля. Темнеет, превращаясь обратно в вулканическое стекло. Движение пальцев создателя, и, вспыхнув багровым, фигурка на мгновение исчезает — и появляется вновь. Только это уже не девушка, а юркий мальчишка… Михаил ахает, Люцифер, не удержавшись, пытается дотронуться до теплого, почти горячего, обсидиана, и тут же получает по пальцам от Всадника. Зашипев, архангел отдернул руку. — А почему одни фигуры становятся красными, а другие — синими? — Михаил моргнул, когда одна из фигур исчезла, вспыхнув напоследок почти невыносимым неоном. — А я, кажется, понял. — медленно сказал Люцифер всматриваясь в одну из фигур. — Наделенные разумом и душой… Так? Создатель довольно улыбнулся, а Смерть медленно кивнул. — Но кто из вас решает, кто из… них продолжит путь осознанно? Друзья переглянулись. — Ты еще не понял? — Мы лишь двигаем фигуры. А вот души сами выбирают, кем они станут в следующей жизни. — Эмюэ… — архангелы оторопело посмотрели друг на друга, а потом на игроков. — Люцифер, что такое душа? — Энергия. — тут же ответил архангел. — Кто управляет энергией? Тишина. — Мы. Вы. Она сама?.. — Михаил неуверенно посмотрел на Всадника. — Вот. — Смерть поднял указательный палец вверх. — Мы не управляем энергией. Она сама решает, кем будет. — То есть, получается, энергия разумна? — А ты сомневался? После вашего путешествия — и сомневался? Архангелы озадаченно примолкли, наблюдая за возобновившейся «игрой». — А как же наши… души? — тихо спросила Рахиль. — Ведь я видела, что происходит с нами после смерти. — То, что вы видели в мире, который вы теперь называете Раем — это не конец вашего пути. И что будет с вами после… ну, давайте назовем это «окончательной смертью»… Так вот — что будет после этого, мы не можем сказать. — Энергия душ все время меняется, перевоплощается. Она всегда в движении. Она всегда стремится вперед. — Но в чем же развитие, если душа становится… ну, камнем, например! — Михаил кивнул на фигуру, застывшую посреди клетки неподвижной глыбой гранита. — Даже камни двигаются. — Всадник провел над фигуркой рукой, и камень начал осыпаться песком. — Каждая песчинка — живет. — Каждое изменение — это движение. — Тихо сказал Люцифер. — Каждое движение — влечет за собой изменение. — И в этом — высшая задумка мироздания. — Создатель внимательно смотрел на архангела. — Я помню. Оказывается, я многое позабыл… — Люцифер обхватил руками колени. Создатель потянулся, перехватил полуопустевший стакан с кока-колой из рук Всадника. Ухмыльнувшись, он сделал большой глоток. Смерть пожал плечами, приподнял бровь и шевельнул мизинцем. Создатель поперхнулся, его лицо побагровело. Он застыл, а потом оглушительно чихнул. Из его ушей вырвались облачка пара. — Вкусный чили-чай? — Всадник сложил руки на груди, ехидно усмехнувшись. Архангелы синхронно зажали рты, чтобы не расхохотаться в голос. Создатель замахал руками, зажмурился. Из-под плотно сжатых век потекли слезы. — Ух ты! Эти двое ухитрились поставить рекорд — довести Отца до слез за короткий срок! — Вельзевул восхищенно прихлопнул в ладоши. — Знаешь, в кои-то веки, мы тут не при чем. — Михаил закусил нижнюю губу. — Но нам точно есть чему поучиться у старинного друга Отца!..