***
Вельзевул первым спрыгнул на землю, вдыхая сладковатый пряный воздух. Здесь все было иначе — золотистые пылинки плясали в воздухе, вокруг зеленело поле, заросшее невысоким кустарником в мелких бледно-желтых цветах. Посреди тонких деревьев прятался небольшой домик, выложенный из округлых ровных бревен. Вместо двери — мягкое полупрозрачное полотно, вместо ставень — белые занавески. Даарис заглушил двигатель, спрыгнул следом и с наслаждением потянулся, распахнув крылья во всю ширь. — Ох, как же хорошо… Всем хорош накр, но тело затекает уже через пятнадцать минут! Полотно колыхнулось, и из дома вышла высокая полная женщина. Светлый сарафан из грубого полотна не скрывал, а, скорее, подчеркивал формы. Бальтазар присвистнул, и тут же чуть не улетел в кусты. — Ты в гостях! Веди себя прилично! — прошипел Молох. — А что я такого сделал-то?! Я отдал дань красоте нашей гостеприимной… УМФ! Молох! Женщина рассматривала гостей. Тепло улыбнулась Рахиль, кивнула Молоху. Еле взглянула на пыхтящего Бальтазара, и пристально посмотрела в глаза Вельзевулу. — Вот, значит, кого хотели спасти духи. Вельзевул не отводил взгляда, хотя и очень хотелось — смотреть в завораживающие вертикальные зрачки было очень трудно. — Ну что ж, давайте для начала попробуем спасти ваши крылья. А потом… — она перевела взгляд на мужа и ласково улыбнулась. — А потом и поговорим.***
Ангелы стоически выдержали мучительную процедуру обработки — обтирания, накладывание мягкого холста, закрепление в лубки. — Вам повезло. — женщина умыла руки. — Кости целы, и даже мышцы почти не пострадали. Даарис радостно хлопнул в ладоши. — Это отличная новость, Даара. Не люблю, когда наши собратья лишаются крыльев! — А уж мы-то как рады. — буркнул Бальтазар, стараясь сдержать стон. — Ты хорошо держишься. — Рахиль оттерла слезы, опускаясь на мягкую траву. — Очень хорошо. В дверном проеме мелькнули и исчезли две любопытные мордашки, раздалось шушукание и хихиканье. — Пока мы пытаемся заново себя осознать в этом времени и пространстве, может быть, вы немного расскажете об этом мире? Вельзевул благодарно улыбнулся пожилому крылатому, беря у него из рук баклажку с пряно пахнущей жидкостью. Даарис устроился рядом, Даара со стариком исчезли в доме. — Мир называется Аалос. — старик вытащил из кармана причудливо изогнутую трубку и начал ее набивать. — Он делится на несколько крупных кланов. Каждый клан носит имя своего основателя. Например, наш клан был создан Даарилом. Я, как самый старший член клана, ношу его имя. Когда мой сын станет старшим, его будут звать так же. Его жена из клана Граат, и раньше ее звали Граада. Их дети — мои внуки — носят имена Даарон и Даарн. — Отличное устроение мира. — сказал Молох. — Встретил человека, представился — и сразу понятно, с кем имеешь дело. — И все люди вашего мира живут в кланах? — Нет. Еще есть отшельники. Они Безымянные, и при встрече так и представляются — Никто. Рахиль покачала головой, а Бальтазар задумался. — Расскажите, что это за чертовщина — Разлом. — Вельзевул кивнул в сторону страшной границы. Старик помрачнел, опуская трубку. — Это появилось примерно лет двести назад. Сначала это было в виде тонкой нити, разделившей пески и воду. Мы не придали особого значения, просто старались избегать столкновений с этим. Пока однажды Разлом не начал стремительно расти — и никто так и не смог найти объяснений тому, почему это произошло настолько стремительно. Места, которые оказались в ловушке Разлома, стали тем, что вы видели. — Там нет жизни, мы чувствовали. — тихо сказал Вельзевул. — Как же… — Понимаете, высота Разломов — разная. Его можно пересечь на своих крыльях. Но, как я уже говорил — он растет. Поэтому то и дело нам приходится вытаскивать тех, кто решил сократить путь. Даарис вдруг встрепенулся, вскочил. — Вот, слышите? Опять! Кто-то решил пойти за вами? — Ох, надеюсь, что нет. — Молох тоже привстал, вглядываясь в марево за Разломом. — Только… О, хаос… Над изуродованной землей за жуткой границей поднималось странное марево. Огни самых страшных пожаров и тайфунов вместе взятых не могло сравниться с ним. Громкий вой и свист то оглушали, то затихали до едва слышимого писка. — Это… — Нет. — Даара, выскочившая из дома, втолкнула обратно детей. — Это что-то другое. Разлом расширяется бесшумно, незаметно. — Вы что-то привели с собой, с той стороны. — тихо сказал Даарил. — Или та сторона прошла с нами. — так же тихо ответил Вельзевул. Марево постепенно потухло, и страшные воющие звуки тоже сошли на нет. Даарис неуверенно посмотрел на отца, сделал шаг к своему летательному аппарату. Но Даарил покачал головой. — Нет. Не сегодня, сын. Подождем до утра — мы не знаем, что нас ждет там, в мертвых землях…***
Творилось что-то странное — быстро бегущие тучи закрыли небосвод. Посреди ночи разразилась сильнейшая гроза, но на землю не пролилось ни капли влаги. Только молнии разноцветными вспышками расцветили ночь. Никто так и не уснул — Даарис с отцом сидели на пороге, пытаясь рассмотреть в сверкающей тьме хоть что-то. Даара с детьми не выходили из комнаты, но ангелы слышали тихое пение женщины, успокаивающей испуганных малышей. Под утро, когда небо над горами посветлело, земля вдруг содрогнулась со страшным стонущим треском. Во дворе упало несколько деревьев, по крыше дома пошли широкие трещины. А гроза все так же бушевала. И вдруг все кончилось. Тучи замедлили свой бег, и на землю хлынул стеной белый, как снег, дождь. Люди и ангелы стояли под навесом на улице — дом внутри был пронизан струями дождя. — Смотрите… — Даарис даже подскочил. — Смотрите! Он вытянул руку в ту сторону, где еще вчера искаженная реальность вздыбливалась серой мутью. Но сейчас, даже сквозь белые струи, перед ними простиралась голая земля. Совсем голая — ни изуродованного города, ни жуткой серой ленты Разлома. Даара тихо ахнула, делая шаг к мокрой дорожке. И вскрикнула, отскочив. — Жжется! Рахиль протянула руку под дождь — и отдернула. С неба лился обжигающе ледяной кипяток. Кожа на ладони покраснела, покрываясь пузырями. А вокруг пузырей кожа выглядела так, словно ангелесса сунула руку в лед. Бальтазар, покопавшись в поясной сумке, протянул Рахили небольшую склянку. — Смажь. Станет легче. — Откуда ты знаешь. — Когда-то я такое уже видел. Мы тогда с Габриэлем попали под такой же ледяной кипяток на новорожденной звезде. Лучше тебе не знать, как мы тогда выглядели. И это средство нам дала Лориэлли — так и таскаю с собой. Бальтазар прикрыл глаза рукой, когда сквозь тучи сверкнуло солнце. Еще несколько секунд — и дождь прекратился, словно кто-то выключил невидимый кран. От земли поднимался густой пар, не давая рассмотреть даже деревья, росшие у дома. — Надо посмотреть. — Даарис откашлялся. — Может, нам все привиделось? Ангелы промолчали, выходя из-под навеса. Сделав шаг в туманном паре, Вельзевул вдруг почувствовал сильное покалывание в поврежденных крыльях. Словно тысячи игл впились в истерзанную плоть. Он вскрикнул, падая на колени. И услышал, как закричала рядом Рахиль, как застонал Бальтазар. И как страшно всхлипнул Молох. Чьи-то крепкие руки поддержали Вельзевула, заставляя подняться. — Вставай, ангел. У нас мало времени. Сквозь смутные завихрения пара Вельзевул увидел старца, облаченного в бело-зеленые просторные одежды. Широкий капюшон почти скрывал лицо, и ангел видел только аккуратно подстриженную седую бороду. — Кто… ты? — Я все расскажу — но позже. Расправь крылья, ангел. Мы должны уходить. — Я не могу… — Вельзевул осекся. Крылья больше не болели. Повязки исчезли, и он даже глаза протер — словно и не было ранений, не было мучительной боли. — Идем же. — старец сделал шаг и кивнул Рахили. — Торопитесь, сестра. Вас ждут — и уже очень долго.***
Несколько шагов по чему-то пружинящему, теплому — и под ногами появилась тропа Перехода. Молох удивленно присвистнул, а Бальтазар схватился за рукоять меча. — Гюльчатай, открой личико. Старец хмыкнул, откидывая капюшон. И ангелы зачарованно уставились в янтарные глаза с вертикальным зрачком. — Варр? — неуверенно спросила Рахиль. — Какого темного происходит? — Вельзевул насупился. — У меня немного времени, небесные дети. — Варр сделал шаг назад. — Идите вперед, там вас ждут ваши спутники. — А ты? — А я теперь принадлежу этому миру. — дракон улыбнулся. — Мне дана еще одна жизнь, и, честно говоря, мне она уже нравится. — Ты исцелил тот мир? — очень тихо спросил Молох. Варр кивнул. — Видите — ваша дорога дала мне шанс, о котором я и мечтать не смел. У меня есть крылья, мой опыт и моя мудрость. Все, что нужно этому миру, чтобы снова расцвести. А теперь… — он обвел глазами застывшую четверку. — Прощайте. Удачи вам на вашем Пути. Уверен, что вы дойдете в целости и сохранности. — Варр! — Рахиль вскрикнула, когда туман Перехода заклубился вокруг фигуры дракона. — Прощайте! Туман колыхнулся — и ангелы остались одни. — Значит, та земля нам не померещилась. — Молох расплылся в улыбке. — Дракон — исцелил мир?! — Бальтазар потряс головой. — Он что, какой-то божок?! Откуда у него настолько мощные Силы?! — Кто знает, какие силы приобретем или потерям мы, когда наконец-то дойдем до Небес… — Рахиль вздохнула и решительно тряхнула головой. Не знаю, как вы, а я хочу к нашим. Пошли? — Ух, чую, ругаться они будут… — Бальтазар содрогнулся. — Эй, зелененький, у тебя, чисто случайно, щита не завалялось? — Что, задницу прикрыть хочешь? — Вельзевул ухмыльнулся, поправляя пояс с мечом. — И не надейся, Бальт. Щит не спасет ни тебя, ни твою задницу! — Ой, кто б говорил! — Между прочим, это была твоя идея. Помнишь? — А кто меня поддержал?! — Хочешь с больной головы на здоровую свалить? — И где ты тут здоровую голову видишь? — А вот сейчас обидно было! — На что? На правду?! Так не обижаются же вроде на правду-то! — Знаешь что?! Вот я тебе сейчас устрою правду… Молох улыбнулся — все позади. Все в порядке. Если Вельзевул снова затеял разборки — значит, с ними все в порядке…