***
Вожак, с всеобщего согласия, объявил победителем того ящера, которого победил Вельзевул, и вручил смущенному воину кубок. А для спутников Люцифера нашлись другие награды. Прямо при них, местный умелец-кузнец выковал из стали и золота кольца. А для Лориэлли сделал легкое изящное ожерелье. — Пусть эти безделицы всегда напоминают всем вам о нашем народе. — вожак поклонился Люциферу. — Не думаю, что еще увижу вас, наш Повелитель. И мне будет приятно знать, что хоть это будет напоминать вам о маленьком народце. Люцифер с улыбкой принял подарок, тут же надев его на палец. — Это хороший подарок. — архангел обвел глазами собравшихся. — И теперь мы и правда будем помнить о вас. Грянула музыка и на площади начались танцы. Мелодии были легкими и веселыми, ноги сами просились в пляс. Поддался даже Люцифер, закружившись в танце с одной из ящерок. Лориэлли, улыбаясь, осмотрелась. Все танцевали — только одного из своих спутников она не увидела в веселой толпе. «На небесах вас всех не хватало. И до сих пор не хватает» Эти слова все время крутились в голове Молоха. Гигант спрятался за деревянный пьедестал с бутылкой и стаканом. Лориэлли даже не подозревала, какую рану она разбередила буквально несколькими словами. Ему опять вспомнились сослуживцы в гарнизоне. Бои, отдых — и полет по вселенной. Когда крылья разворачивались во всю ширь — оранжево-белые. Он помнил, как Вельзевул его поддразнивал иногда из-за осеннего цвета его крыльев, называя недозревшей морковкой. А уж в сочетании с рыжей бородой и гривой… Молох грустно усмехнулся. Крылья. До сих ему снилось, как он их расправляет и взмывает вверх, рассекая пространство, задевая кончиками перьев звезды и уворачиваясь от горячих комет. От ощущения полета он просыпался и вскакивал. И потом долго еще приходил в себя, прячась от окружающих. Чтобы никто не видел слез и тоски. Лориэлли хотела окликнуть застывшего гиганта, но осеклась. Тоска и печаль на его лице. Неужели он так сильно переживает свое поражение? Она подошла тихонько поближе. Молох что-то задумчиво чертил пальцем в пыли. Крылья. Лориэлли прищурилась, а потом тихонько отошла, стараясь, чтобы Молох ее не услышал… Праздник закончился глубокой ночью. Ролле заснула на коленях Люцифера и не проснулась даже тогда, когда родители забрали ее. Путь открывался вечером, так что было время выспаться. Постепенно площадь опустела. Молох выбрался из-за пьедестала и оглядел пустынную тихую площадь. Аккуратно поставил пустую бутыль на камни и побрел к дому. Стражники и несколько женщин, убиравших мусор с площади, проводили его удивленными взглядами. Он зашел, тихонько затворив за собой тяжелые створки двери. Прислушался — сонная тишина паутиной опутала все здание. Все уже спали. Или не спали — но тяжелые двери и толстые стены надежно скрывали все звуки. Молох постоял несколько минут посреди холла, а потом направился к себе. Он присмотрел себе комнатку на втором этаже — небольшая, выдержанная в серо-оранжевых тонах, она ему сразу понравилась. Кровати там не было, зато половину помещения занимало большое мягкое покрытие. Поднявшись на второй этаж, он направился к своим дверям. — Засиделся ты. Голос Лориэлли заставил гиганта подпрыгнуть. Он огляделся и только сейчас заметил темную фигурку, неподвижно сидевшую на широком подоконнике. — А ты чего не спишь? — Молох подошел к дверям, отвернувшись от архангела. — Нам же вечером выступать. А ты — проводник. Ты нам нужна отдохнувшей. Лориэлли соскочила с подоконника, подошла к гиганту и положила руку ему на плечо. Молох вздрогнул и застыл. — Посмотри на меня, падший. Молох упрямо мотнул головой, уводя глаза от пристального взгляда Лориэлли. — Неужели я такая страшная? — Лориэлли, иди спать. — Молох с трудом сглотнул. — Я уже большая девочка, так что уж позволь мне самой решать — когда спать, а когда… не спать. Молох опять покраснел. Чуть отодвинулся и распахнул двери. — Если уж ты уходить не хочешь, так проходи и не маячь на пороге. Терпеть не могу вот так стоять! Он прошел в комнату и с размаху бросился на мягкое покрытие, служившее кроватью. — И двери прикрой. Сквозняк. — А ты у нас нежный, да? Заболеть боишься? — Путешествовать с насморком неприятно. — Молох демонстративно отвернулся к стене. Он напряженно вслушивался в тишину. Вот Лориэлли вздохнула. Вот закрылись тяжелые створки. И больше ничего не слышно. Ушла? Молох выдохнул, сжался. Тот поцелуй на арене зажег что-то внутри него. Этот огонь — он и не помнил уже, когда в последний раз чувствовал его. Очень давно. Легкое прикосновение прохладной ладони к шрамам на спине заставили его вскочить. Он уставился прямо в светящиеся в темноте глаза Лориэлли. — Ты же ушла! — он растерянно смотрел на архангела. Лориэлли сидела на краю постели, подогнув под себя ноги, и снизу вверх смотрела на него. — Не ушла. Молох потоптался и уселся напротив нее. — Почему? — По многим причинам. Мне обязательно их озвучивать? — Н-н-нет, наверное. Он опустил взгляд, ковыряя пальцем пружинящую поверхность. Лориэлли пристально смотрела на падшего. От него шла волна страха, неловкости, стеснения… И волна такого желания, что, казалось, она видит ее. — Зря я тебя поцеловала. — Почему? — Потому что, начав, остановиться уже невозможно. — Что?! — Молох вскинул голову. И только и успел, что подхватить легкое тело Лориэлли. Губы обжигающе горячи, а руки — напротив — холодны. Молоху показалось, что в комнате вдруг резко закончился воздух. Иначе, почему так трудно дышать? Два тела сплелись во тьме, безмолвно продолжая борьбу, начатую на арене. — Нет, архангел! — Молох, тяжело дыша, слегка оттолкнул Лориэлли. — Нельзя! — Кто сказал? — она взяла его за руку, поглаживая сильные длинные пальцы падшего. — Кто ты — и кто я? — Ну, расскажи мне — кто же мы? — Ты архангел. Высшая. А кто я? Падший. Бескрылый… Проклятый! — Молох… — Нет! — Да! Лориэлли положила руки на плечи Молоха, заглядывая ему в глаза. — Я не знаю, где ты набрался этой всей ерунды про проклятых, и про то, что нам нельзя… Но посмотри на Варахаила. На Габриэля. Да на того же Вельзевула! — Их возлюбленные — люди. — И что? А чем ты или я хуже человека? Я вообще не понимаю, зачем мы ведем этот спор?! — Лориэлли приникла к губам Молоха. Падший замер, закрыв глаза. А потом робко ответил на настойчивый поцелуй, чувствуя огонь, разгорающийся в груди. — Вот. Вот так — все правильно! — Лориэлли улыбнулась. Молох осторожно провел указательным пальцем по скуле архангела. По губам, по подбородку, скользнул ладонью под пышные волосы. — Красавица… И чудовище! Лориэлли засмеялась серебристым смехом и прижалась к груди гиганта. Провела прохладными ладошками, заставляя встопорщиваться волосы везде — кажется, даже на ногах. Молох охнул, когда крепкие руки толкнули его, опрокинулся на спину, беспомощно смотря снизу вверх на посверкивающие глаза. — А… — Тыц. — тонкий палец лег на губы падшего. — Все разговоры потом. Широкое поле постели позволяло раскинуться и раскататься, не боясь с грохотом упасть на жесткие доски пола. Выбросить из головы все мысли, оставить только ощущения и чувства. Молоху казалось, что воздух превратился в лаву — дышать невозможно. Даже темнота вдруг куда-то отступила, он видел все — сияющие золотом глаза, легкие пряди, обрамляющие лицо, сверкающую кожу. И белоснежные с золотом крылья за спиной. Гигант нежно провел ладонью по мягким перьям, не отрывая взгляда от лица Лориэлли. — А если я тебе пообещаю, что найду способ вернуть тебя на небеса? — Тогда я скажу, что без моих собратьев ничего не получится. Лориэлли улыбнулась. — Если уж я найду способ, на небеса вернутся все падшие. — Даже Вельз? — Я же сказала — ВСЕ. — Но он ведь демон! — И что? — Ну, я не знаю… — Ты во мне сомневаешься? — Да что ты?! — Вот именно. — Лориэлли поцеловала Молоха и дернула его за бороду. — Поговорим про это… потом. — Почему? — Потому что сейчас у нас есть дело поважнее. Молох хрипло хмыкнул, и дернул архангела на себя. — Вот что мне в тебе всегда нравилось, так это умение правильно расставить приоритеты!***
Молох не задернул тяжелые серо-красные шторы и первые лучи солнца разбудили его. Падший отвернулся от ярких лучей, зарывшись лицом в мягкое покрывало, служившее одеялом. Что-то вчера такое случилось… Такое… Такое, что у него внутри как будто бабочки танцуют! Лориэлли! Молох подскочил, оглядываясь. Неужели ему все приснилось? — Зря ты так рано вскочил. Голос Лориэлли раздался откуда-то из-за спины и падший резко обернулся, прикрывая глаза от слепящих солнечных лучей. Лориэлли лежала рядом на спине, закинув ногу на ногу, и читала какой-то свиток. Ее штаны и туника валялись на полу возле окна, волосы разметались по покрывалу. Молох молча смотрел на нее. — Что, ущипнуть тебя? А то у тебя вид, как у того, кто себе не верит! — Я и не верю… Лориэлли серебристо хихикнула, отложила свиток в сторону, и, приподнявшись, потянула Молоха за руку. — Ну что ж, буду тебя убеждать в реальности происходящего…