***
На тропу Перехода они ступили с опаской, но было тихо. Дрконов не было ни видно, ни слышно. Молочный туман завихрялся вокруг медленно идущих фигур, тишина давила на уши. — Как думаешь, теперь нам можно не бояться этих тварей? — Азаэль тронул Люцифера за локоть. — Не уверен. Но, думаю, на какое-то время они попритихнут. Надеюсь, по крайней мере. — Надежда всегда помирает последней. — А-ха. Как правило, вместе с надеющимся! — Я начинаю думать, что ты, Вельз, был создан Папочкой из ребра Габриэля. — Знаешь, братец… Я подозреваю, что не из ребра. — Варахаил! — Из языка! А ты что подумал?! Люцифер только рукой махнул на шутников. — Чем бы детки не тешились, главное, чтобы не рукоблудствовали! — Люцифер! Роузи и Мириам даже задохнулись от смеха, а Катарина сочувственно похлопала Вельзевула по плечу. — Сам нарвался, любимый. Держал бы язык за зубами… — Проще заткнуть вулкан, чем эту зелень! Вельзевул резко развернулся, открыл рот, чтобы дать достойную отповедь Габриэлю, но в этот момент Переход вывел их в новый мир. Ангел взмахнул руками и кубарем покатился по выжженной траве. — О! В кои-то веки, не я пятой точкой здороваюсь с землей! — Люцифер осторожно спрыгнул на землю и тут же посторонился, давая дорогу остальным. — Ну, должно же быть в мире разнообразие. — Габриэль, спрыгнувший на землю, тут же чихнул. — Фуф, пыльно тут! Путники оглядели пустынную желто-коричневую пустыню. Выцветшее оранжевое солнце, сухая трава. Несколько следов от тяжелых машин с широкими колесами, перечеркивающие друг друга и уходящие за ближайший пригорок. — Миленько так. Тепленько! — Габриэль прищурился на солнце. — Долго нам тут загорать? — Долго, братец. Около двух дней. — Ладно. Значит, будем обустраиваться. — Давайте туда? — Оуз показала в сторону небольших корявых деревьев. — Там хоть какой, но тенек. Первым до деревьев дошел Азаэль. Повернулся к остальным и взмахнул рукой. Отступил… И закричал, когда тело прострелила сильнейшая боль. Ангел содрогнулся, падая на землю. Подоспевшие спутники замерли на несколько мгновений — ноги Азаэля охватывали стальные сети, глубоко впившиеся в плоть. При каждом судорожном движении, ячейки затягивались еще сильнее. — Погоди, не дергайся! — Рахиль выхватила из-за пояса тонкий серебристый кинжал. — Я попробую их снять. Молох прижал Азаэля к земле, и несколькими движениями ангелесса спорола сеть, как простую ткань. Лориэлли осторожно прикоснулась к изуродованным ногам Азаэля, стирая страшные раны. — Ребята… — Вельзевул вышел из-за корявого ствола. — Давайте-ка отсюда валить. Здесь все буквально нашпиговано ловушками. Гейб чуть не свалился в яму со стальными шипами. А я почти споткнулся о растяжку с нехилой такой гранатой. Михаил рассматривал обрывки сети, задумчиво перебирая ее в пальцах. — Такое ощущение, что эта сеть здесь положена очень давно. Посмотрите, как над ней поработала ржа. — Ну, шипы в яме тоже были занесены до половины песком. Думаешь, это эхо боевых действий? — Не знаю. Но нашпиговать небольшой квадрат земли такими ловушками… Что-то здесь происходит непонятное. И мне оно не нравится. — Люцифер огляделся. — Пойдем по вон тому следу. И смотрите в оба!***
Путники медленно шли по выжженной земле, стараясь не сходить со следа протекторов. Вельзевула занесло на пару метров в сторону, и он чуть не угодил в капкан, замаскированный жухлой травой. А Оуз, пытавшаяся пойти между колесными следами, чуть не провалилась в узкую глубокую яму. После этого все шли гуськом, внимательно смотря под ноги. На горизонте появилась темная полоса леса, а справа от него виднелись домики. Подойдя ближе, путники увидели, что дома заброшены. — Туда мы не пойдем. — Оуз решительно повернула к лесу. — Мне не нравятся эти домики. — Мне тоже. — Лориэлли прищурилась. — Но и в лесу мы не будем в безопасности. — Ты тоже это чувствуешь? Подойдя поближе, они решили укрыться в густом подлеске. Вельзевул и Молох внимательно осмотрели каждую веточку и травинку, нашли и обезвредили несколько ловушек. Костер решили не разводить, благо и ночью было тепло. Отдыхали по очереди, недолго. Уже перед рассветом, Катарина осторожно тронула Вельзевула под локоть, прижимая палец к губам — со стороны леса кто-то шел. Точнее, крался. Тихо хрустнула ветка, шуршнула трава. Вельзевул неслышно исчез во мраке. Пара минут было очень тихо, а потом послышался удар, шум упавшего тела. Тихий вскрик и плач. И голос Вельзевула. — Ребята… Вам стоит на это посмотреть. У большого сросшегося дерева сидел на чем-то темном Вельзевул. А рядом с ним, скорчившись, сидела маленькая девочка. Молча, в ужасе, она смотрела на подошедших, стискивая в ручках истрепанного плюшевого зайчика. Катарина присела рядом с девочкой, осторожно коснулась ее спутанных волос. — Не бойся, детка, мы не причиним тебе вреда. Как тебя зовут? Девочка помолчала, а потом тихо шепнула что-то. Катарина наклонилась к ней, вслушиваясь. — Хоуп… Какое красивое имя. Прямо, как у принцессы. А меня зовут Катариной. — Она протянула к девочке руку. — Хочешь кушать? У меня есть яблоко. Хоуп несмело взяла фрукт, но не стала есть. Обернулась к Вельзевулу, умоляюще смотря на него. Ангел встал и поднял с земли молодого мужчину. Изорванная одежда, несколько длинных глубоких царапин, осунувшееся лицо — и тот же ужас в глазах, что и у дочери. — Мы не тронем вас. — Варахаил говорил негромко и очень мягко. — Кто вы? — П-п-просто м-мы шли мим-мо. — Запинаясь, хрипло ответил мужчина. Путники переглянулись. — Для начала — накормить и переодеть. Обоих. — Роузи присела рядом с Катариной и Хоуп. — Думаю, вы не откажетесь от мяса и хлеба? А все вопросы оставим на потом.***
Спустя пятнадцать минут, переодетые и умытые люди с жадностью уминали хлеб и мясо, а остальные сидели на земле, терпеливо дожидаясь, пока их гости насытятся. — Спасибо! — С трудом проглотив очередной кусок, сказал мужчина. — Я и не знаю, как вас благодарить. Мы не ели уже два дня! — Да уж, мы заметили! — Габриэль покачал головой. — Заблудились? — Нет. Прятались. — От кого? — От Диких. — От кого? Мужчина замер, оглядывая путников. — Вы откуда свалились, раз Диких охотников не знаете?! — Давай об этом потом. — Мягко сказал Михаил. — Давай для начала — с начала. Вельзевул охнул, когда твердый локоток Катарины двинул его под ребра. — За что, Кэт?! — За то, что собирался сказать. — И когда это у тебя дар предвидения появился? — Да с тех пор, как мы в первый раз переспали! Вельзевул поперхнулся, а Габриэль захохотал. — Детишки, а мы можем игры отложить на потом? — Люцифер сердито посмотрел на ангела. Вельзевул только рукой махнул. — С вами поиграешь, ага! Проще с гризли на щелбаны играть! Люцифер, не обращая внимания на бухтение Вельзевула, повернулся к мужчине. — Мой брат прав — начни с самого начала…***
— Меня зовут Уоррик Клайв. Это — моя дочка, вы уже познакомились. Раньше мы жили в милях ста отсюда, в небольшом городке у гор. Жена моя, Далайла, была самой… Самой… — Уоррик запнулся, прикусил губу. — Самой красивой женщиной на свете. Мы поженились восемь лет назад, и поселились на небольшой ферме моего отца. Работали много, но никогда не унывали. А уж когда родилась Хоуп… Мужчина ласково провел по волосам дремавшей у него на коленях дочери. Помолчал. — Все началось года полтора назад. В нашем округе сменилась власть, и началась череда странных законов и постановлений. Сначала нам запретили выезжать за пределы округа. Потом — повысили налоги. Потом — резко подскочили цены на продукты и лекарства. Люди начали терять свой бизнес, продавая остатки представителям власти. А вот те, кто не мог заплатить… Они стали Добычей. Но тоже не сразу. — Добыча? — Один из последних законов разрешил хранение и применение не только огнестрельного оружия, но и крупных капканов, которые раньше были строго запрещены. И вот однажды, в нашем городе появилась группа людей. Они обосновались в офисе шерифа, а на месте старого бара вывесили огромный плакат со списком людей. Это были охотники за головами. Мы сначала не поверили — думали, может, шутка какая-то. Ведь не может человек быть загнанным зверем просто потому, что задолжал часть налогов? Как же мы ошибались! Уоррик прикрыл глаза, помолчал. — Первым был наш сосед — тихий старый мистер Пайп. Они пришли среди белого дня, когда он и его жена обедали. Вытащили из дома, на глазах всех нас. Прогнали по улице до офиса шерифа — и пристрелили их обоих. И шериф просто стоял и смотрел. — Но вас же было больше! Вы же могли… — Ничего мы не могли. На стороне Охотников были все полицейские и шериф. Я не виню их — у каждого была семья, каждый пытался выжить. Но ты прав — мы пытались возразить. И вот тогда… Беспокойно шевельнулась Хоуп, а Уоррик вдруг всхлипнул, прикрывая глаза рукой. — Простите. Я сейчас… Рахиль провела рукой по плечу мужчины, успокаивая и тихонько подпитывая силами. Уоррик вздохнул. — Делайла тогда первая выкрикнула им в лицо, что они мерзавцы. И они… просто пристрелили ее. На глазах Хоуп. С тех пор она почти не говорит. Повисло тяжелое молчание. Вельзевул, крепко сжав зубы, ковырял кинжалом в твердой земле ямку. Катарина и Мириам пытались не заплакать, а Роузи насупилась, крепко взявшись за руку Габриэля. Архангелы молча смотрели на Уоррика. — А потом эти мерзавцы развернулись на полную катушку. Люди стали добычей. Нас гоняют по округу, как волков, ставя на нас ловушки, загоняя под землю или в воду. Иногда нам удается ускользнуть, но чаще всего — они побеждают. — А как же соседние округа? — Они молчат. Потому что нынешний губернатор пригрозил чем-то, я даже не знаю, чем конкретно. Но около месяца назад мы дошли до границы с соседним округом. И пограничники нас развернули. Молча, угрожая оружием. Только один солдат, когда его командир отвернулся, сунул мне в руку складной нож, и шепнул, чтобы мы больше не приходили. Иначе нас пристрелят. Теперь Охотники распоясались — разъезжают на своих машинах, стреляя во всех, кто помечен. — Помечен? Уоррик оттянул высокий ворот куртки, и путники увидели массивный стальной ошейник со слабо светящимся значком. — На Хоуп — точно такой же. Снять их нельзя, не поранив. Я пытался, и теперь мучаюсь от язвы. Роузи, подсев поближе, внимательно посмотрела на длинные загноившиеся царапины на горле Уоррика. Молох, бледный, с горящими глазами, гулко стукнул кулаком по дереву, обсыпав всех листвой. — Дай-ка мне попробовать. Ангел подцепил ошейник двумя пальцами и, поднатужившись, буквально разорвал сталь. А потом то же самое проделал и с ошейником Хоуп. Девочка задрожала, когда пальцы ангела коснулись ее кожи, а потом с удивлением посмотрела на искореженную полоску стали в руках Молоха. — Так. С одним разобрались. — Азаэль медленно приподнялся. — Осталось разобраться и со вторым. И вытянул руку в сторону поля. В свете встающего солнца стали видны клубы пыли из-за пригорка. Ветер донес веселые вопли и сухие трескучие звуки выстрелов…