Доверься судьбе

Я не поняла, как добралась до дома в тот вечер: в висках шумело, сердце радостно трепыхалось в груди, а улыбка никак не хотела сходить с моего лица. Впервые за много лет я чувствовала себя живой и счастливой, чувствовала, что во мне так много энергии, что её вполне могло бы хватить на то, чтобы перевернуть земной шар. Войдя в квартиру, я поприветствовала Веру и Лукаса, продолжая улыбаться и витать в облаках, в своих мыслях, которые все целиком были об Эдварде Каллене. На автомате, не осознавая в полной мере своих действий и слов, я отпустила Веру домой, уложила сына спать и сама отправилась в постель. Уснуть никак не получалось, губы горели от воспоминаний о поцелуе, кровь бежала по венам, разгоняя эндорфины по всему телу и добавляя адреналина, который только возбуждал мою нервную систему, но никак не успокаивал. «Боже, неужели я влюбилась, как девчонка?» – мысленно спросила я саму себя, но вместе с тем не почувствовала никакого страха, связанного с этим, напротив, я чувствовала, что хочу этого, хочу влюбиться так, как никогда раньше, хочу ощутить ещё раз это невероятное состояние души и тела, хочу пить до дна этот коктейль, намешанный из дофаминов и эндорфинов, хочу снова и снова думать о нём и наслаждаться своими ощущениями, хочу испытывать эйфорию и получать эмоциональное удовлетворение от этого состояния. И я хочу позволить себе погрузиться в эти чувства и не испытывать при этом сомнений в правильности происходящего или ощущать чувство вины, я хочу позволить себе быть счастливой, и всё! Я заслужила это счастье! И как только я так решила, как только разрешила себе быть счастливой – я тут же провалилась в сон. Утро субботы началось как обычно, за исключением того, как я себя чувствовала – и это было по-новому. Как только я открыла глаза, моё сердце ёкнуло от воспоминаний о вчерашней встрече с Эдвардом и губы сами по себе расползлись в блаженной улыбке – как же хорошо ощущать эти эмоции только зарождающихся отношений, чувствовать робость перед неизвестным и ждать продолжения счастья. Внутри меня как будто пели пресловутые бабочки, о которых пишут в романах и показывают в романтических комедиях, но это действительно было так, и я это чувствовала. Улыбаясь во всё лицо, я поднялась с постели, радостно подошла к окну и распахнула шторы: солнечный свет ударил мне в лицо, и я засмеялась от счастья – именно в этот момент я чувствовала себя счастливой, мне хотелось петь и танцевать и кричать всему миру о том, как я счастлива и как хорошо мне. Лёгкой походкой я прошла в ванную комнату, чтобы произвести свои привычные утренние процедуры. Сын ещё спал, поэтому у меня было в запасе немного времени наедине с самой собой, когда я могла упиваться своим неземным состоянием, витать в облаках. Не успела я закончить утренний туалет и выйти из ванной, как проснувшийся Лукас подбежал ко мне, радостно поворковал как всегда: «Привет мамочка, что сегодня на завтрак?». — Хочешь, я испеку блинчики, как ты любишь, — продолжая улыбаться, практически пропела я, взяв сына за руку и отправившись с ним на кухню. Моё прекрасное настроение, казалось, передаётся и сыну. Он не понимал ещё, что происходит, но видел моё цветущее от радости лицо и тоже улыбался. Детям не нужно озвучивать словами свои чувства, они чувствуют нас на каком-то интуитивном уровне, они считывают наши эмоции и разделяют их с нами – это как будто какой-то дар свыше, когда находишься в одном поле со своим ребёнком и вы чувствуете друг друга. Но в такой связи есть и отрицательные моменты, например, когда родители в плохом настроении, ребёнок это тоже чувствует, или когда родители испытывает неприятности на работе или вне дома или в личной жизни, они невольно, на автомате, могут выплёскивать своё плохое настроение на ребёнка, и ребёнок тоже очень остро воспринимает эту энергию. И спрятаться невозможно, невозможно притвориться или сыграть роль – дитя всё чувствует. Но именно сейчас, в этот момент мы оба были счастливы и радостно готовили блинчики на кухне вместе, обсуждая планы на текущий день. Атмосфера завтрака понравилось нам обоим, и мы уже собирались пойти на прогулку, как раздался телефонный звонок. Моё сердце замерло на секунду, пока я вглядывалась в экран своего смартфона, но звонивший оказался не тем, кого я ждала: — Привет, Джейкоб, — проговорила я в трубку, чувствуя, как приятное возбуждение слегка покидает моё тело по мере осознания, с кем я говорю. — Привет, Белла, — ответил Джейкоб, — я сегодня не смогу заехать к Лукасу, я буду занят на работе, — без энтузиазма в голосе проговорил отец моего ребёнка, — передай ему привет, пожалуйста. — Хорошо, — ответила я и отключила звонок, пытаясь переварить происходящее, понимая, что Джейкоб обижен на меня за то, что был отвергнут. — Кто звонил, мамочка, — спросил меня мой сын, — это папа? — Да, малыш, это папа, он сказал, что не сможет сегодня тебя навестить, у него много дел в автотехцентре. Лукас ничего не ответил, но по выражению его лица я поняла, что ему обидно, он ждал встречи с отцом. Порой мне казалось, что Джейкоб избегает Лукаса после того несчастного случая, ему как будто стыдно перед ним и больно смотреть на него, но это были мои предположения, Джейкоб никогда бы не сказал мне правду, не сказал бы, что он чувствует, он никогда бы не признался в своей слабости. Казалось, ему проще придумать оправдания, почему он не хочет видеться с сыном, чем сказать мне в лицо, что ему невыносимы воспоминания о том дне. Я могла понять Джейкоба, я сама хотела забыть тот день, как неприятный, тревожный сон, но мне было проще, я не была участником того несчастного случая, напротив, сама в глубине души винила Джейкоба и не знаю, что бы я к нему чувствовала, если бы все обернулось не так хорошо, если бы Эдвард не оказался рядом тогда, если бы так вовремя не поделился с Лукасом своей кровью. Я слегка тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Я видела, что Лукас расстроился, и хотела поднять ему настроение. Мы отправились в парк, и, к нашему счастью, погода в сентябре ещё не была такой холодной, как обычно в это время года, и именно эта суббота выдалась солнечной и тёплой. Радовало уже то, что не было дождя и с неба на тебя не падала холодными каплями вода, а осветило солнце, обогревая яркими тёплыми лучиками, заставляя улыбаться ему в ответ. Как только мы пришли в парк, раздался ещё один звонок, и я подумала, что вновь звонит Джейкоб, и даже успела обрадоваться, что он передумал, но звонивший был не он, на экране высветился «Эдвард Каллен». Сердце снова ёкнуло в левом подреберье, и руки начали слегка трястись, пока я доставала телефон из сумочки и пыталась нажать на кнопку приёма вызова. Наконец, мне это удалось, хоть и не с первого раза: — Алло, — ответила я, не зная, как ещё начать этот разговор, и от волнения выпалила первую банальную фразу, которую обычно говорят при приёме звонка от незнакомого номера, хотя на этот раз я прекрасно знала, кто именно звонит. — Здравствуй, Белла, — ответил Каллен, а моё сердце уже заходилось в привычном танце в левой части груди от приятного голоса мужчины. — Есть ли у тебя планы на вечер, могу я пригласить тебя в ресторан на ужин сегодня? Боже, как я ждала именно этого приглашения, как хотелось мне увидеться с Эдвардом, снова увидеть его лицо, коснуться его руки… Но выходные дни я провожу с сыном, и меня терзало чувство вины – его отец не приехал к нему сегодня, я не могла оставить его с няней, зная, как он расстроен. — Привет, Эдвард, — проговорила я, мысленно подбирая слова для вежливого отказа и ощущая, как тоскливое настроение завладевает моим существом от необходимости упустить возможность встречи с человеком, которого я хотела видеть рядом каждую минуту, — сегодня не получится, я провожу время с сыном, — наконец промолвила я, слегка опасаясь, что предложение Каллена ограничено, что-то мне подсказывало, что он не их тех мужчин, которые привыкли слышать отказ, но он удивил меня: — Можешь взять его с собой, — заявил он, — мне нравится Лукас, мы подружились с ним, пока он лежал в больнице, и в нём течёт моя кровь, в конце концов, — произнёс Эдвард шутливым тоном. Я замялась, раздумывая над тем, правильно ли это, посвящать сына в мои новые отношения сейчас, когда они только завязываются? Да, Лукас знал Эдварда, и они неплохо находили общий язык тогда, но это не то же самое – общаться по-дружески и показать сыну, что между нами с Калленом что-то есть. Казалось, Эдвард форсирует события, даже с учётом уже состоявшегося знакомства с моим ребёнком. — Эдвард, я пока не готова вовлекать сына, — ответила я, и тут же добавила, чтобы не обидеть его, — можем попробовать перенести на завтра, если тебе удобно, я попрошу няню побыть с Лукасом. Повисла некоторая пауза, я чувствовала, что Эдварду не понравился мой ответ, но виду он не подал, во всяком случае его голос звучал вполне спокойно, хотя моя интуиция говорила об обратном: — На завтра у меня уже были планы, — произнёс он медленно, будто бы размышляя на ходу, отчего внутри моего живота возникло неприятное чувство, настороженность, страх, что свидание и вовсе сорвётся и мы больше не увидимся, — я конечно же поменяю их ради того, чтобы встретиться с тобой, Белла. От сердца сразу отлегло, когда я услышала позитивный голос мужчины, почувствовала его сильное намерение встретиться, готовность поменять планы ради меня. — Спасибо, что идёшь навстречу, — поблагодарила я. — Я понимаю, что у тебя сын, Белла, я готов подстраиваться под твой график, у меня ведь нет детей. Тогда завтра в семь вечера я заеду за тобой? — Да, буду ждать, — улыбаясь, проговорила я. — Я уже жду с нетерпением, — ответил мужчина, — до встречи завтра. — До встречи, — ответила я и положила трубку, ощущая, как приятная тёплая волна эйфории проходит по всему моему телу, заставляя губы автоматически расплываться в улыбке. В тот момент я любила всё вокруг, сына, Вселенную, всех людей на земле и саму себя. — Мама, кто звонил? — спросил Лукас, и я только тогда обратила внимание, как внимательно он рассматривает меня, с любопытством и недоверием в глазах. — Это Эдвард, помнишь его? Он поделился с тобой кровью, когда ты упал с папиного мопеда, — ответила я. — Да, я помню, он приносил мне игрушки, — произнёс Лукас, — зачем он звонил? — Он теперь наш друг и хотел увидеться, — ответила я. — Здорово, он принесёт мне новую игрушку? — неожиданно предположил мой сын, а я думала, что же ему ответить. — Нет, малыш, на этот раз мы встретимся с ним вдвоём, — понимая, что это всё выглядит нелогично, если Каллен друг, почему нам нельзя встретиться всем вместе. — Но если ты хочешь с ним увидеться, то, думаю, мы можем как-нибудь погулять вместе в парке. — Я не очень хочу, — признался Лукас и, резко отвернувшись, побежал догонять голубя, а я вдруг осознала, как тяжело мне будет строить отношения с мужчиной, который не является отцом моему ребёнку, и как аккуратно придётся балансировать между сыном и возлюбленным, чтобы не обделить никого вниманием и не причинить никому боли. Остаток дня мы провели с сыном дома за просмотром «Алладина» и чтением книг, и всё это время я то и дело проверяла телефон, сама не понимая, чего я жду. Эдвард на семнадцатилетний подросток, чтобы писать мне сообщения в вотсапе, но в глубине души мне хотелось общения с ним, хотелось каждую минуту, и это мне не нравилось, казалось, я залипла на нём слишком сильно и это могло превратиться в зависимость, пора было включить разум и выключить эмоции. Однако легко сказать, но сложно сделать, поэтому я просто убрала смартфон с глаз долой и сконцентрировала своё внимание на сыне. Вечером, когда Лукас уже спал, а я проделала свои обычные процедуры по подготовке ко сну, я извлекла телефон из выдвижного ящика прикроватной тумбочки, чтобы завести будильник, и жар вдруг прилил к лицу, когда я увидела сообщение от Каллена: «Не терпится увидеть тебя. Доброй ночи». Сообщение было отправлено полчаса назад, я не знала, что ответить, кроме «Доброй ночи», и, к моему удивлению, Эдвард тут же его прочёл. Потупив ещё полминуты в экран, я отложила телефон, силясь стереть довольную улыбку с лица, но позже плюнула на эту затею и завалилась в кровать – уснуть в ближайший час мне не грозило. На следующий день я проснулась слишком рано для воскресенья, но, как ни старалась, уснуть не смогла. Позавтракав, я едва дождалась десяти часов, чтобы позвонить Вере и попросить её побыть вечером с сыном, но мне не удалось поговорить с ней, раздался входящий звонок: — Белла, привет, — голос Джейкоба звучал надрывно, — я сегодня приеду к Лукасу, день освободился. — Привет, отлично, он очень ждал тебя, — новость обрадовала меня, — во сколько ты будешь? — задав этот вопрос, я вдруг поняла, что у меня на сегодня планы, и Джейкоб в них никак не вписывался, но было уже поздно включать заднюю, придётся выкручиваться. — Часа в два, побуду с ним до вечера… — Джейк, — замялась я, не успевая как следует обдумать происходящее и выпалив первое, что пришло в голову, — ты сможешь остаться с сыном часов до девяти сегодня? Повисла напряженная тишина, я слышала только прерывистое дыхание Блэка в трубку: — У тебя планы? — не слишком любезно заявил мужчина. — Да, — ответила я, — но я могу Веру попросить… — Что за планы такие в девять вечера? — Блэк начал заводиться, а я уже сильно жалела о своей просьбе. — Джейк, не начинай, пожалуйста, — попросила я, у меня не было ни сил, ни желания выяснять сейчас отношения, — побудешь или нет? — Побуду, — рыкнул отец моего ребёнка и бросил трубку. Настроение сильно подпортилось, щемящая тоска проникала в мою душу, медленно, сантиметр за сантиметром продвигаясь по венам к самому главному органу тела и сдавливая его своими мерзкими конечностями, вызывая отвратительное чувство уныния и горечи. Все смешалось и запуталось: обида на Блэка, его желание вернуть меня, моё чувство вины перед сыном за то, что не могу быть с его родным отцом, моя влюблённость в Каллена, ревность Джейкоба, мой стыд перед ним за то, что хочу быть счастливой… В тот момент я будто бы попала в лабиринт, запутанный и бесконечный, и не было в нём правильного хода, куда ни шагни, рискуешь провалиться в яму безысходности, куда ни поверни – не достигнешь идеального результата, кто-то непременно пострадает от этого аттракциона, а я будто бы должна решить – кого казнить, а кого помиловать, и это мучало меня. Лукас был рад встрече с отцом, а мне не пришлось просить Веру, но Блэк крутился в моей квартире весь день, мешая собраться с мыслями и заняться своими делами. Я попросила его погулять с Лукасом, но как назло шёл дождь, и Джейкоб терпеливо играл с сыном в «Лего» в моей гостиной. Я чувствовала себя воровкой, когда заперлась в ванной, чтобы подготовиться к свиданию с Калленом, всё больше думая о том, что это была плохая идея просить Джейкоба и что второй раз я так не сделаю. Пришлось наскоро принимать душ, сушить волосы и не слишком усердствовать с макияжем, но платье я надела коктейльное, накинув сверху кардиган, чтобы не вызывать лишних вопросов у Блэка. Ситуация складывалась неудобная: отец моего ребёнка, который хочет вернуть меня и, с его слов, «любит», проводит время с сыном, пока я иду на свидание с другим. «Надо было думать об этом утром, когда просила Джейкоба остаться, глупая женщина», – корила я саму себя, подводя губы красным карандашом в своей спальне, сидя за туалетным столиком. На часах было ровно семь, когда раздался телефонный звонок. — Белла, привет, — произнёс Каллен, — я жду тебя, припарковался возле подъезда. — Да, я выхожу, — ответила я, начиная нервничать. Войдя в гостиную, я быстро произнесла: — Лукас, я отъеду на пару часов, побудь с папой, пожалуйста. — Хорошо, мамочка, — не отрываясь от игры, промолвил сын, а я словила на себе пристальный взгляд Блэка, но сделала вид, что не заметила, и направилась к выходу. Быстро шмыгнув в туфли на шпильках и схватив сумочку, я вышла за дверь, ощущая бешеное сердцебиение, и оно было отнюдь не от предвкушения предстоящего свидания, я нервничала из-за Джейкоба, он наверняка всё понял. Внизу Каллен встретил меня у двери подъезда, раскрыв над моей головой зонт, чтобы проводить до машины. Он сделал мимолётное движение, чтобы поцеловать меня, но я нервно отвернулась, направляясь в сторону его Мерседеса, и ему ничего не оставалось, как проследовать за мной. Усадив меня на пассажирское сиденье, Эдвард не говоря ни слова свернул зонт, бросил его в ноги назад и сам сел за руль. Подняв свой взгляд вверх, я увидела, что из окна моей квартиры за нами наблюдает Блэк, и сердце снова защемило от горечи. Эдвард как будто чувствовал моё настроение и не задавал вопросов – он просто молча вёл свой автомобиль в сторону ресторана, периодически бросая на меня взгляд, и лишь редкое нервное постукивание пальцев по рулю выдавало его озабоченность моим настроением. Но стоило нам войти в ресторан, сесть за столик, заказать блюда и начать беседу – как я забыла о том, что было несколько минут назад, а только наслаждалась разговором с мужчиной, общество которого было для меня самым желанным в этот момент. Мы говорили много обо всём, смеялись и шутили, спорили и обсуждали актуальные темы, и мне было хорошо сейчас, как никогда раньше, настолько, что я не заметила, как пролетело два часа и мне пора было возвращаться домой, о чём я сообщила своему спутнику. По выражению лица Каллена я видела, что ему жаль заканчивать этот прекрасный вечер, но он ничего не сказал, а лишь расплатился по счёту и помог мне накинуть кардиган на плечи возле гардероба ресторана. Мимолётное прикосновение его сильных рук к моим обнажённым плечам заставило моё тело вздрогнуть, где-то внутри всколыхнулись уснувшие на время пресловутые мотыльки и вновь предательски запорхали внизу живота, разгоняя приятное тепло по всему телу. Эдвард почувствовал реакцию моего тела на его короткое прикосновение, он бережно повернул меня за плечи к себе лицом и поцеловал – сначала нежно, а потом всё настойчивей. По мере углубления поцелуя руки Каллена прижимали меня ближе к себе, а я не сопротивлялась, наслаждаясь своими ощущениями, обнимая его за крепкую шею. Когда же гардеробщик смущённо кашлянул, я медленно отстранилась от своего спутника, а он произнёс шёпотом мне на ухо: «Весь вечер мечтал об этом». Я улыбнулась, а Эдвард, взяв меня за руку, повёл к своей машине. Всю недолгую дорогу до моего дома Эдвард не выпускал из своей правой руки, лежащей на ручке автоматической коробки передач, мои пальцы, ведя машину левой, а я просто наслаждалась моментом. Мы простились у подъезда, Каллен ещё раз поцеловал меня на прощание, пожелав спокойной ночи, открыл для меня дверь, подождал, пока я поднялась на нужный этаж пешком, и только после этого я услышала, как захлопнулась входная дверь. Войдя в квартиру, я замерла на пороге, увидев Джейкоба, сидящего на диване в полутьме и смотрящего на меня таким взглядом, от которого у меня свело горло. Я медленно скинула туфли, повесила кардиган на вешалку, бросила сумочку на пуфик и вошла в гостиную, будто бы на казнь. — Как отдохнула? — тихо произнёс Блэк. — Спасибо, что побыл с сыном, — поблагодарила я, не желая втягиваться в эту игру, которая ничем хорошим не закончится. — Так это с ним ты решила остаться, Белла? — продолжал допрос отец моего ребёнка, — с этим тощим снобом в костюме? — Джейкоб, между мной и тобой всё закончилось семь лет назад, пожалуйста, оставь меня в покое, — устало проговорила я. Слишком много всего смешалось во мне, я не способна была переварить всё это многообразие чувств от счастья и радости, до вины, жалости и грусти – я вымоталась. — Ты даже не захотела дать шанс нашим отношениям, хотя бы ради сына, — упрекал меня Блэк, а я ощущала нарастающее чувство вины в глубине души, но боролась с ним, волевым усилием мысленно разрешая себе сделать выбор ради себя, быть счастливой самой. — Джейкоб, мне завтра рано на работу, тебе постелить на диване или ты домой поедешь? — Ты издеваешься, Белла? Он же женат! Его приторная рожа появляется в местных газетах в сопровождении жены, ты знаешь об этом? — Джейкоб поднялся с дивана и подошёл ко мне вплотную, — или ты вместо того, чтобы хотя бы попробовать восстановить нашу семью, сделать счастливым сына, согласна быть любовницей богатого мужика? Блэк злился, но он был прав, Каллен был женат, но я не собиралась оправдываться перед ним, объяснять или доказывать – достаточно было того, что я сама знала правду. — Джейкоб, это не касается тебя, это моя жизнь, у нас ничего не вышло с тобой и уже не выйдет, прошу, уходи… Гневная маска бессилия исказила лицо когда-то любимого мною мужчины. Он яростно сжал кулаки, отчего затрещали костяшки его пальцев. Ещё секунду Блэк сверлил меня взглядом, после чего развернулся и прошагал к выходу. Надевая кожаную куртку в прихожей, он произнёс: — Он поиграет с тобой и бросит, Белла, я его насквозь вижу, а ты дура, если променяла мою искреннюю любовь и возможность жить настоящей семьёй на мимолётную интрижку с чужим мужиком. Подумай об этом, пока не поздно, — сквозь зубы процедил Джейкоб и вышел, захлопнув за собой дверь.