Чудовище

Она обернулась в ту секунду, когда с лица Драко упал капюшон, — на щеках вспыхнул румянец, в глазах — озорные искорки, волна каштановых волос взлетела в воздух. — Гарри, ты только посмотри, что я… Голос сорвался до глухого хрипа — он не смог разобрать последних слов, но это было уже неважно. Грейнджер всё осознала и смотрела на Драко, прикрыв рот ладонью. Что она видела? Не человека — демона с бледным лицом, который поднял руку, чтобы убить. И, Мерлин Всемогущий, ему ведь только это и оставалось… Драко понимал, что надо действовать по ситуации — сухим из воды уже не выйти, но шанс изменить «статус-кво» в свою пользу ещё есть. Доводы были просты: нет свидетеля — нет проблемы. Грейнджер второй день вносила разлад в тот порядок, который ему удалось завести и который он тщательно поддерживал, несмотря на непредсказуемую часть своей жизни. Но пришла пора положить этому конец. Драко знал, что расправиться с ней будет непросто. Сложнее, чем с Мальсибером, Трэвэрсом и остальными, потому что она не заслуживала смерти — такой смерти, — но другого выхода теперь не было. Он совершил ошибку и обязан её исправить, даже если цена столь высока. Собравшись с духом, Драко нацелил палочку Грейнджер в грудь. Нормального взмаха не получилось — локоть отказывался сгибаться. Взор затмили какие-то пятна. Багровые, очень похожие на… Он вздрогнул. Инстинктивно отшатнулся и снова взглянул перед собой, чувствуя, как паника горькой струйкой течёт по горлу. Лицо Грейнджер рассекал безобразный порез, почти делил его наискось. По подбородку струилась кровь, красно-чёрная, ненормально густая, из шеи — практически била фонтаном. Драко взвыл. Зажмурил глаза. Не мог… не хотел этого видеть… Она ведь была такой… Миг — и всё исчезло. Сердце забилось медленными толчками, возвращаясь к привычному ритму. Грейнджер шумно вздохнула где-то в углу. Метнув взгляд в её сторону, Драко с облегчением отёр взмокший лоб: цела. И едва подавил порыв броситься к ней, чтобы ещё раз в этом убедиться. Остановила мысль, что ничего толком не изменилось. Он по-прежнему стоял у двери, выбросив вперёд правую руку. Палочка в мокрой от пота ладони противно скользила, и Драко точно знал, что не сможет, не сделает этого ни за что на свете… Но Грейнджер не знала. — Остолбеней! Чары отбросили его вбок, ноги заплелись, и он упал, ударившись о буфет, а секунду спустя на голову хлынул водопад тяжёлых фарфоровых блюдец. Драко сдавленно застонал, погребённый под кучей обломков. Пошевелиться долго не получалось, и, пока он силился прийти в себя, Грейнджер безжалостно швырялась в него заклятиями, которые, к счастью, не попадали в цель. — Отключись! Петрификус Тоталус! Редукто! Вдруг среди царящего вокруг грохота Драко уловил ещё один голос — мужской — и вспомнил, что сначала Грейнджер приняла его за Поттера, который, наверное, ошивался где-то неподалёку. Допустить встречу с ним было бы роковой ошибкой, поэтому Драко, с трудом превозмогая боль в голове и груди, скинул с себя обломки буфетных досок и посуды. Пришлось сразу скрыться за диваном, увернуться от Экспеллиармуса и наступать, пуская в ход Щитовые чары, — Грейнджер нападала на него, как безумная. И всё же Драко удалось улучить подходящий момент. Когда поток летящих в его сторону искр немного ослаб, он резко рассёк палочкой воздух. — Импедимента! Грейнджер упала, коротко вскрикнув. Спустя миг оглушительный грохот потряс весь дом — в подвале что-то происходило. Настенные часы отсчитали минуту. Две. Три. И наконец, снизу донёсся вопль Поттера: — Гермиона, он здесь! Убийца!.. Эйвери!.. Драко окутал страх, зашевелились волосы на затылке, холод липким змеем скользнул по позвоночнику. Кажется, впереди ждала ещё одна встреча, к которой он не был готов… Стараясь не задаваться вопросом «как, чёрт возьми, это возможно?!», он со всех ног ринулся к Грейнджер, не до конца сознавая зачем. Придавленная торшером, она пыталась встать, а по коридору гулким эхом разносились шаги, возвещая о скором появлении Эйвери… Наконец, худой и высокий, он вошёл внутрь, едва не задев головой дверную арку. Тёмные, с редкой проседью волосы были зачёсаны назад, подбородок и скулы покрывала щетина, губы кривились в улыбке, больше напоминающей рваную рану. На секунду поймав его взгляд, Драко понял… и с новой силой рванул вперёд до того, как Эйвери успел рыкнуть: — Авада Кедавра! Казалось, миг превратился в вечность, когда Драко схватил Грейнджер и снова повалил её на пол. Лёжа сверху, он мучительно ждал, что зелёный луч его заденет, но тот угодил в окно, разбив стекло вдребезги. Снова раздались крики — всё ближе и ближе. Наверное, Поттер нёсся по коридору и что-то вопил, но адский звон в ушах не давал этого расслышать. Недолго думая, Драко нащупал палочку. Грейнджер внизу отчаянно пиналась, надеясь его спихнуть, и в какой-то момент ей это почти удалось, но… было слишком поздно. Чувствуя, как комната вокруг тает, погружаясь в медленно вращающуюся тьму, Драко увидел, как трансгрессирует Эйвери и — совсем размыто — как Поттер вбегает в гостиную, едва не срывая дверь с петель.

***

Он открыл глаза и сразу зажмурился, морщась от ослепительного света. Щёку жгло, как огнём, голова раскалывалась, рука так же крепко сжимала две палочки: его и Грейнджер. Сделав над собой усилие, Драко привстал и осмотрелся вокруг. Конечно, он попал в Илфорд, но не домой, а на одну из соседних улиц благодаря дурацкой привычке пройтись пешком. Грейнджер была рядом, тихонько стонала где-то под боком, а ведь могла и улизнуть, пока он приходил в себя. Бросив на неё быстрый взгляд, Драко понял: нет, не могла. Попытки оттолкнуть его во время трансгрессии обернулись расщеплением. Пострадало бедро — ткань тёмно-серой юбки в этом месте стала чёрной от крови. Из-за раны Грейнджер никак не могла встать, и ему пришлось обхватить её за плечи, чтобы принять часть веса на себя. Подняться она смогла, но о том, чтобы трансгрессировать во второй раз, можно было забыть — слишком опасно в таком состоянии. Драко невольно задумался, долго ли она протянет, если придётся идти пешком. Вероятно, меньше пятисот ярдов. Это никуда не годилось, поэтому он не нашёл другого выхода, кроме как предложить ей руку. — Обопрись на меня. Живо! Грейнджер заупрямилась и начала отбиваться, когда Драко привлёк её к себе. Сопротивление вышло слабым, поскольку она оступалась и сильно хромала, но стоило свернуть на людную часть улицы, как кто-то из случайных прохожих обратил на них насмешливо-понимающий взгляд. Наверное, со стороны эта сцена была похожа скорее на ссору влюблённых, у которых ветер в голове и чувства нараспашку, чем на процесс неудачного похищения. Но что взять с маглов? Они все удивительно слепы. — Делай, что говорят, Грейнджер, — наконец не выдержал Драко. — Не то я тебя заставлю. Она дерзко вздёрнула подбородок и посмотрела на него тёмными бесстрашными глазами. — Ты не посмеешь использовать магию прямо посреди улицы! — Уверена? — Драко подошёл к ней почти вплотную, опаляя горячим дыханием покрасневшую от холода щёку. — Я могу сделать тебе очень больно, могу убить прямо сейчас, и ни одна живая душа меня в этом не заподозрит. На лице Грейнджер промелькнула тревога, едва не перешедшая в отчаяние. Едва… но и только. Потому что в следующий миг уголки её губ дрогнули в слабой, неуверенной улыбке. — Как у тебя с Авадой? Так ли хорошо, Драко? Она спросила это просто, без особого выражения, как будто интересовалась погодой, здоровьем его троюродной тётушки или другой ерундой, до которой никому нет дела, но в тот же миг Драко почувствовал, как в груди у него заворочалось что-то огромное и злое, и это что-то раздирало когтями лёгкие. Каждый вдох давался с трудом, сердце стучало где-то в районе горла — теперь к волнению прибавились обида и гнев. Она его раскусила. Она. Грязнокровка, которая и мракоборцем ещё не стала… Преодолев внезапно подступившее безумие, Драко отошёл на шаг, пронзая её таким холодным взглядом, на который только был способен. — Что ты уставилась, Грейнджер? Хочешь медальку? Грамоту за то, что наконец-то сложила два и два? Десять очков Гриффиндору? Тут не Хогвартс, и я не намерен терпеть твоё зазнайство. Если хочешь дожить до завтра — заткнись. И давай сюда свою чёртову руку. Грейнджер побледнела — то ли от его гневной тирады, то ли от раны, вызывающей боль, — но всё-таки подчинилась и опёрлась на предплечье Драко. Они медленно зашагали по тротуару, переходя с Саутс-парк-драйв на Этон-роуд. Последняя растянулась до самого горизонта — прямая узкая улица, длиной более полумили, с обеих сторон окружённая невысокими магловскими домами. Драко жил почти в самом конце, в двухэтажном многоквартирном здании, разделённом на пять подъездов. Обычно путь туда занимал около двенадцати минут, но с учётом состояния Грейнджер мог возрасти и до двадцати. Они неспешно брели, обходя редкие лужи и щурясь от солнца, бьющего прямо в глаза. Вместе. Рука об руку. Драко кисло поморщился. Что бы на это сказали родители? Мама, наверное, покачала бы головой, слушая его неказистые оправдания, а отец прочёл бы целую лекцию о предателях крови и, резюмируя, заявил, что его сын — позор благородного дома Малфоев. Но ведь всё, что делал Драко, было ради них — потому что Люциус и Нарцисса не могли остаться неотмщёнными. Спасая Грейнджер, он проявил минутную слабость, только и всего. Однако эта проблема решаема. Разве он, хитрый убийца, одолевший слуг самого Тёмного Лорда, не придумает, как обойтись с поганой грязнокровкой? Размышляя, Драко опустил голову и невольно взглянул на юбку Грейнджер. Один только вид её крови заставил сердце мелко затрепетать. Проклятье… Он уже ни в чём не был уверен. Когда через четверть часа они добрались до длинного дома с чешуйчатой черепицей, Драко с досадой нахмурился: не самое подходящее место для аристократа. Он жил на втором этаже, в маленькой квартирке с просевшими потолками, пятнами протечек на стенах, треснувшим бачком унитаза и одной тесной комнатой. А теперь всё это предстояло увидеть Грейнджер. Увидеть, до чего он опустился за два года. Конечно, глупо было беспокоиться из-за такой ерунды, но почему-то в тот миг он пожалел, что из всего раздела бытовой магии владеет только заклинанием Экскуро. Они вошли в мрачный подъезд, поднялись по скрипучей лестнице, потом Драко отпер дверь и пропустил Грейнджер внутрь. Та с тревогой заозиралась по сторонам. — Что это за место? Куда ты меня привёл? Он не ответил. Схватив за плечо, протащил её по коридору, завёл на кухню и рывком усадил на стул. — Инкарцеро! Из воздуха материализовались толстые верёвки-змеи и туго обвили руки, грудь и живот Грейнджер, крепко привязывая её к жёсткой спинке. Скривившись от боли, она взволнованно забормотала: — Постой, Малфой! Мы можем поговорить! У тебя ещё не всё потеряно! Если ты сознаешься, начнёшь сотрудничать с Министерством и выдашь других Пожирателей, о которых тебе известно, приговор смягчат… — Грейнджер дёрнулась, словно надеялась, что путы от этого ослабнут, и заговорила намного мягче: — Ты ведь таким не родился, Драко. Ты изменился. И можешь измениться опять… — Хватит полоскать мне мозги! — рявкнул он, доставая с верхней полки пузырёк с зельем. — Сейчас ты скажешь что угодно, лишь бы я тебя отпустил. Но я на это не куплюсь, Грейнджер. Даже не пытайся. Присев перед ней на колено, Драко взмахнул палочкой, разрезая по швам юбку. Колготки порвал руками. — В твоих интересах не двигаться, — предупредил он, невольно переходя на шёпот. — Наверно, не стоит и говорить о том, что если вздумаешь кричать, тебе не жить? Грейнджер уставилась на него широко распахнутыми глазами, но когда ладонь Драко легла ей на бедро, испуганно взвизгнула: — Не смей ко мне прикасаться! Если ты… если ты хоть что-нибудь сделаешь, Гарри от тебя мокрого места не оставит! Он презрительно усмехнулся, хотя то, как Грейнджер на него смотрела — как на человека, у которого вдруг помутилось в голове, — его уязвило. Драко не заметил, что ладонь, скользившая по её бедру, с силой сжала колено, но вмиг среагировал, когда Грейнджер попыталась брыкнуться. Мерзкая грязнокровка… А ведь Драко мог её наказать — так, как он этого хотел. Он бы взял её на полу, на кухонном столе или у стены, подхватив под ягодицы и прикусывая нежную кожу плеча, чтобы заглушить свои хриплые стоны… Конечно, думать об этом было уже слишком, но даже в сложившихся обстоятельствах Драко не мог не ощутить похоти, глядя на её полуобнажённые ноги. Он резко тряхнул головой, отгоняя абсурдные мысли, и, вспомнив про пузырёк, покрутил им у лица Грейнджер. — Это Экстракт бадьяна, которым я собирался вылечить твою царапину. Но если ты ещё раз дёрнешься или издашь хоть звук, я заменю его Желчью броненосца. У меня как раз завалялась парочка пузырьков. Грейнджер с неохотой кивнула. Откупорив пробку, Драко уронил пару капель на рану и, когда та стала затягиваться, уменьшаясь в размерах, промокнул остатки крови влажным полотенцем. Теперь нога выглядела так, словно заживала несколько дней. Довольный своей работой, Драко передвинул стул с Грейнджер на середину кухни, забрал из ящиков ножи, вилки и другие острые предметы, ещё раз проверил, прочна ли верёвка, задёрнул шторы, выключил свет и развернулся, чтобы уйти, как вдруг тихий голос его окликнул: — Подожди, Малфой. Я просто хочу узнать. Можно? — Валяй, — Драко остановился в дверях, хотя тревожный колокольчик в его сердце предупреждающе зазвенел, советуя не идти на поводу у Грейнджер. — Вы с Эйвери сообщники? — с любопытством спросила она. — Тогда почему ты не дал ему убить меня? Почему привёл сюда и обработал рану? Разве не было бы проще, если… — Нет, — резко перебил Драко. — Эйвери у меня на очереди, и, уж поверь, я найду его до того, как это сделает твоё никчёмное Министерство. Он ждал ещё одного вопроса. Что-то вроде: «Зачем ты их убиваешь, ты ведь сам был Пожирателем?», но Грейнджер молчала, и её глаза в полутьме казались совсем чёрными, как декабрьские ночи без снега. Драко с трудом выдержал этот взгляд, потом вышел в коридор и, обернувшись, пробормотал: «Коллопортус!» Дверь на кухню запечаталась наглухо. С тяжёлым сердцем он побрёл в ванную, которая по размеру могла соперничать с телефонной будкой, сел на унитаз и уткнулся лбом в ладони. Записку он забрал, но Эйвери на Малберри-роуд и связанная Грейнджер у него дома создавали куда большую проблему. И, конечно же, Поттер… Драко потёр виски, лихорадочно соображая, и вдруг недостающая деталь пазла со щелчком встала на место. Поттер назвал убийцей Эйвери, пытаясь докричаться до Грейнджер! Наверно, он подумал, что тот вернулся в подвал, чтобы проверить, мёртв ли Трэвэрс, и случайно наткнулся на мракоборцев. Значит, в деле появился главный подозреваемый… Но что делать с грязнокровкой? Драко понимал, что не сможет долго держать её у себя, а если отпустит, она сдаст его в течение часа. Да и Поттер будет искать свою подругу… Он поднялся, умыл лицо холодной водой, вернулся в спальню и рухнул на кровать, не в силах бороться с усталостью. «Надо, чтобы Грейнджер написала письмо», — мелькнула последняя мысль. Потом сознание заволокла темнота, забрав все тревоги Драко. Отдавшись ей, он уснул и не видел снов.