Ева
Как только двери нашего номера закрылись за нами, я со стоном сняла туфли и начала загребать пальцами ковер на полу, получая своего рода массаж. — О, да! Как хорошо, — я даже прикрыла глаза от кайфа. — Как, оказывается, мало для счастья надо, — усмехнулся Марк. — Да уж. А вот если, пока я приму душ, ты еще и закажешь что-нибудь перекусить — вообще почувствую себя в раю! — Ладно, крошка, — и чмокнув меня в висок, расстегивая рубашку, пошел к телефону. Я же поковыляла к ванной. Все-таки я устала, очень. Поэтому по-быстрому стянула платье и все украшения, выплела из волос серебряную нить, встала под прохладные струи воды. Как я и предполагала, на боку цвел здоровенный синяк от хватки Энтони. Зашептала исцеляющее заклинание и направила воду на повреждение, наблюдая, как темно-фиолетовое пятно смывается словно грязь. Ну а потом я с удовольствием вымыла все тело от всех тех неприятных прикосновений. Выйдя из душевой, вытерлась белым пушистым полотенцем и закуталась в большой махровый халат, предварительно закатав длинные рукава. Как хорошо. На раковине лежала черная карточка госпожи, которую я сунула в карман, вместе с телефоном из клатча. Я блаженно улыбнулась и направилась к моему вампиру и вкусняшкам, которые должны были уже принести. — Надеюсь, наш поздний ужин уже... — я замерла в дверях, не договорив. — Проходи, конфетка, мы как раз обсуждаем тебя, — улыбнулся Харроу. Я проглотила вязкую слюну. В гостиной нашего номера стоял напряженный Марк, буравя злым взглядом Энтони, возле которого стоят неизменные близнецы, но и новое лицо присутствует. Красивая маленькая девушка с гривой волнистых шоколадных волос и теплыми карими глазами. На плече ее сидел огромный ворон. Как она держит такую махину и не прогибается?! Я почувствовала, как по ноге мазнул хвост, и опустила взгляд. Машка стояла с выгнутой спиной, вздыбленной шерстью и прижатыми ушами, не сводя напряженного взгляда с птицы, нервно размахивая хвостом. Она стояла передо мной, защищая. — Я думаю, мы ничего не обсуждаем, а просто ждали, пока ты придешь. Занимали эфирное время, — с легким французским акцентом проговорила шатенка. Я поняла: это та ведьма, о которой говорила Маша. — Зачем я вам? — у меня от страха и предчувствия беды в груди встал ком, который мешал дышать. — О, не волнуйся, скоро узнаешь, — улыбнулся Энтони, и в следующую секунду произошло сразу несколько событий. Близнецы, разорвав свои маленькие платья, превратились в ягуаров и кинулись на Марка. Энтони, зажег на руках огонь и начал кидать его в моего вампира, помогая сестрам. Машка кувыркнулась и перетекла в форму защитника. Огромная пантера утробно зарычала на птицу. А вот сам ворон махнул здоровенными крыльями, превратился в грифона! Этот фамильяр в защитной форме чертов грифон! Да Машка рядом с ним выглядит котенком, хотя крупнее даже льва в этой ипостаси. Моя храбрая домовая только еще громче зарычала, не признавая превосходства противника, и бросилась в атаку. Я не знала, куда смотреть: на то, как Марк уворачивается от огня, одновременно отбиваясь от острых клыков и когтей, успевая еще и морды бить; или на то, как эта черная тварь рвет мою кошку своими куриными лапами так, что Машка не успевает отвечать. Психанув, я начала пускать в ведьму воздушные клинки, от которых та успешно уклонялась. Единственная возможность спасти свою пантеру — это грохнуть эту француженку. Тогда и ее фамильяр развеется. Я не понимала, почему ведьма не атакует, а терпеливо отбивает все мои выпады. Ни одно воздушное лезвие не коснулось цели. Тогда я применила телекинез, и все мелкие предметы послушны моей воле устремились к шатенке. А моя противница, только усмехнувшись, махнула рукой, парируя и этот выпад. Но подсвечник она пропустила, который со всей дури ударил ее по лицу, оставляя глубокую царапину над бровью. И после этого ее глаза мигнули красным, показывая, что ведьма в бешенстве, и меня снесло воздушным молотом, впечатав в стену. Я сильно ударилась затылком и ненадолго потеряла сознание. Когда я открыла глаза, картинка поплыла, но, проморгавшись, я смогла увидеть весь ужас ситуации. Марк лежал на полу, пришпиленный ножами за руки и ноги. Лезвия насквозь пробили его ладони, плечи, бедра, щиколотки, а вокруг шеи обмотана тонкая проволока, обещая обезглавить при резком подъеме. Ягуары потрепанные и в крови лежали у ног развалившегося в кресле Энтони, зализывая раны. Ведьма сидела на быльце и перебирала пряди Харроу. Машка лежала под грифоном в луже крови, не подавая признаков жизни, а это черная тварь, вогнав когти в шею моей кошки удерживала ее тело на полу. Я знала: домовая жива, но очень серьезно ранена. — О, наконец-то ты проснулась, — улыбнулся Харроу. — Не прошло и полвека. Ну да ладно. Смотри, я сегодня в хорошем настроении и предлагаю тебе выбор. Итак, ты добровольно идешь с нами, и я оставляю этого вампира живым. Второй вариант: я его убиваю, но ты все равно идешь с нами. — Я пойду, — дрогнувшим голосом говорю я. — Только можно я оденусь? — Конечно. А Атея пойдет с тобой, чтобы ты не сделала никакой глупости. — Аксель, охраняй добычу, — бросила ведьма своему монстру и плавно встала с быльцы. — Пошли, — кивнула она мне головой в сторону спальни. На дрожащих ногах я по стеночке поднялась. Голова закружилась: пришлось переждать, чтобы двигаться дальше. Я старалась не смотреть на Марка, но взгляд то и дело обращался в его сторону. Видеть его, такого беспомощного, израненного, было выше моих сил, поэтому даже не заметила, как с подбородка на грудь закапали слезы. Я готова на все, лишь бы этот псих не тронул моего блондина. И собрав волю в кулак, отлепилась от стены и медленно пошла в спальню. Главное, чтобы Марк не пришел в сознание до того, как мы уйдем. Иначе сто процентов попытается погеройствовать. А я не уверена, что смогу пережить его смерть. За время, проведенное вместе, этот мужчина стал слишком дорог для меня. И если Энтони Харроу нужна только я, то пусть достанусь ему без жертв. С таким настроем пошла одеваться. В спальне достала из чемодана черную футболку и джинсы с кедами. Но прежде чем снять халат, я вспомнила про карточку и телефон! Нет, я не надеялась на помощь для себя. Но я логично рассуждала, что эти изверги оставят Марка приколотым к полу. Я кинула взгляд на Атею. Она сидела в кресле и ковырялась в ногтях. Поэтому став так, чтобы ей было не видно моих манипуляций, достала телефон с картой, выключила звук и набрала цифры, сделав звук речи минимальным. Когда я увидела, что трубка снята, положила телефон за подушкой, где его было не видно, и принялась одеваться. — Зачем я вам? — громко спросила я, снимая халат и натягивая футболку. — Не спеши. Придет время — все узнаешь, — не отвлекаясь от своего занятия, сказала ведьма. — А Марк точно не пострадает? Вы оставите его в этом номере с ножами в теле? — Одевайся скорее. Мне некогда с тобой болтать. Если не поторопишься, пойдешь голая. — Ответь, — я быстро натянула штаны, требуя ответа. — Достала, — вскочила Атея, схватив меня за волосы, поволокла босую из комнаты. — Все, пошли, времени мало. Аксель, хватай кошку, — грифон послушно схватил когтистыми лапами Машку, встав на львиные задние, упершись головой в потолок. Ведьма махнула рукой, набрасывая на него невидимость. — В окно, живо. Вы тоже, — сказала она ягуарам. Птичка ее прошлась по комнате к окну со своей ношей, куда сиганула, с хлопком открывая крылья. А вот сестрички, недовольно рыкнув, остались на месте. — Атея, милая, — мягко произнес Энтони, — не смей приказывать моим кошкам, — со льдом в голосе закончил вампир. — А как ты представляешь шествие с дикими зверями по фойе отеля?! К тому же с порванной шкурой! — Не повышай на меня голос, — прошипел мужчина, недобро сузив глаза. — Прости, милый, — сразу изменилась ведьма. Я даже моргнула от такой резкой смены. На место властной, сильной женщины пришла мягкая и кроткая овца. — Я просто волнуюсь, и у меня плохое предчувствие. Нам нужно скорее убираться отсюда. — Хорошо, — уже спокойнее проговорил брюнет и махнул кошкам на окно. Те покорно встали, прихрамывая, повыпрыгивали в окно. — А напоследок, — Энтони встал с кресла и подошел к распятому на полу мужчине. У меня сердце к горлу подпрыгнуло. Вампир постучал по щекам блондина, приводя его в чувства. Марк дернулся и застонал. — Тише, мы же не хотим, чтобы ты умер? — Отпусти ее, — прохрипел Марк, буравя Энтони взглядом своих льдистых глаз. — Прости, приятель, но у меня на нее особые планы. — Энтони, ты обещал его не трогать, — дрожащим голосом проговорила я. — Нет, конфетка, — усмехнулся Харроу и, вытащив нож из правой ладони Марка, с размаху по рукоять вогнал его в грудь блондина. — НЕТ! — завопила я, кидаясь к вампиру, который сейчас захлебывался кровью из-за ножа, пробившего пищевод. Упала на колени перед блондином, мысленно умоляя, чтобы нож не задел сердце. Повернула его голову набок, облегчая ему дыхание, заливаясь слезами. Я рыдала и гладила Марка по бурым от крови волосам, боясь прикоснуться к ножу. — Ты обещал! — Нет, я сказал — мы уходим, а он остается живым. Я не обещал ему долго и счастливо. Поэтому нам стоит поторопиться, чтобы мое обещание сдержалось, и на момент нашего ухода он оставался жив. Меня грубо схватили за волосы и потащили по комнате прочь от умирающего вампира. Я ревела и сопротивлялась, но меня выволокли за дверь. Напоследок я увидела любимые льдисто-голубые глаза с пеленой боли, и губы, которые пытались мне улыбнуться. Я просто обезумела от боли, которая сковала мое сердце и, развернувшись, кинулась на Энтони, пытаясь выцарапать его глазенки, вырвать гнилое сердце, разорвать на куски. Естественно, меня как пушинку подняли за шею и хорошенько приложили головой о стену. Теряя сознание, я с удовольствием вижу перекошенное от злости лицо Харроу с кровавыми полосами через всю морду. Достала-таки.Марк
Когда завязалась драка, я уверенно блокировал выпады ягуаров и огненные плевки Энтони. Даже успевал давать по наглой клыкастой морде кошаков. Правда, и сам получал мелкие раны, по типу четырех царапин от когтей на бедре или на ребрах, но они мне не мешали. Я замечал их появление краем сознания, не отвлекаясь от противников. А потом я услышал вскрик и звук удара. Отвлекся и мигом поплатился за это. Энтони размытым пятном оказался рядом и легонько царапнул мою шею когтем. Я даже не успел понять, что происходит, как тьма поглотила меня. Отравил, сука! В себя пришел от похлопываний по щекам. Не успел открыть глаза, как на меня навалилась дикая боль в руках и ногах. Не смог сдержать стона. Я чувствовал еще что-то на шее, и оно натягивалось при попытке поднять голову. — Тише, мы же не хотим, чтобы ты умер? — в мой затуманенный болью мозг ворвался ненавистный голос Тони. Я открыл глаза и увидел заполненные слезами глаза моей ведьмы. Она стояла недалеко от меня, за ее спиной стояла мрачная шатенка. Моя девочка казалась мне такой уязвимой с этими мокрыми серыми озерами, что смотрели на меня с беспокойством и страхом, а босые ноги с маленькими пальчиками, придавали трогательности картине. И несмотря на ситуацию, мне хотелось утешить ее, сказать, что все будет хорошо, не нужно беспокоиться. И в тоже время мне хотелось на куски порвать ту сволочь, которая заставила мою маленькую ведьму плакать. — Отпусти ее, — из горла вырвался хрип. — Прости приятель, но у меня на нее особые планы, — и так мерзко ухмыльнулся, что я захотел его не просто убить, а для начала помучить несколько веков. — Энтони, ты обещал его не трогать, — дрожащим голосом вмешалась Ева, с трудом удерживаясь от истерики. Вот глупая — она подумала, что он отпустит меня, если она будет послушной? Похоже на то. Но это не в стиле Энтони Харроу. — Нет, конфетка, — и этот говнюк, вытащив нож из моей ладони, с небольшим замахом вогнал его мне в грудь. Боль затопила меня, сжигая изнутри. При попытке вдохнуть начал давиться своей же кровью, что обильно вытекала из пробитого пищевода. Отдаленно услышал вопль Евы, полный отчаяния. А потом мою голову осторожно повернули набок, давая возможность сделать вдох. Я чувствовал, что сердце не задето, но оцарапано. И если в ближайшее время не получу помощи — умру на полу этого номера. Вот честно, единственное, о чем жалел — это то, что не смогу помочь моей малышке. Я чувствовал ее нежные руки, которые мягко гладили меня по волосам, слышал ее рыдания, голос. И на пороге смерти понял, что, похоже, влюбился. Если бы мог, я рассмеялся бы. Столько лет считал, что люблю Джин, но по сравнению с теми чувствами, какие вызывает у меня Ева, понял: это была не любовь. Влюбленность, увлечение, притяжение, но не любовь. Поэтому, когда увидел, как мою упирающуюся ведьму за волосы вытаскивают из номера, поймал ее бешеный взгляд и попытался улыбнуться. Если выживу, я спасу тебя, моя малышка. Обещаю.